Текст книги "Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Всё шло в полном согласии с планами Верховного Поручителя. Наблюдатели хором подтверждали, что хаоситы забыли об осторожности, пить начинают прямо с утра, а сам посол откровенно увлечен новой наложницей, поскольку не отпускает ее ни на шаг и проводит с ней уйму времени, не забывая при том отдавать дань трапезам и напиткам. Вероятность его дальнейшего активного сопротивления была крайне незначительной.

К следующей встрече был подготовлен финальный вариант договора со всеми интересующими мирных торговцев правками. Документ в предлагаемой Лемом редакции секретари анклава Эшш не успели довести до столь же идеального состояния, и виновные, разумеется, уже наказаны.

– Ох, Варп, если я застряну здесь навсегда, досточтимый Зо Сахаал будет крайне изумлен! – уже с утра благодушный до некоторой бессвязности, посланник Лем откинулся в кресле, и привычным движением приобнял сидящую на подлокотнике фаворитку. – Я понял вас, господин Верховный Поручитель. Хорошо. Ваша редакция соглашения – это меньше, чем мне нужно. Предложите мне еще что-нибудь, и мы поймем друг друга.

– Разумеется, меньше, ведь предлагаемый нами договор – это всего лишь начальная стадия сотрудничества! Как только экономическая ситуация в анклаве Эшш улучшится, мы компенсируем все временные уступки, великодушно сделанные вами! Это только начало замечательного взаимовыгодного союза. Что же касается дополнительных предложений, господин посол, я полагал, что уже сделал их! Для вашего удовольствия было представлено всё самое интересное и привлекательное из сокровищниц Эшша. Вам следует лишь указать, кто или что показались вам истинно достойными вашего интереса, и выбранные вами люди будут счастливы последовать за вами, чтобы и дальше приносить вам радость! – Лагснаш милостиво улыбнулся лемовой избраннице.

– О, так мы отлично понимаем друг друга! Видишь, красавица, а ты говорила, что не имеешь права отбыть со мной! Нет ничего невозможного, если взяться с умом! – Лем самодовольно подмигнул явно смятенной фаворитке и размашисто чирканул несколько слов на первой странице лежащего перед ним документа. – На-ка, отнеси БЫВШЕМУ хозяину свой билет на свободу.

Лагснаш, не скрывая удовольствия, следил за невероятным смешением чувств на лице идущей к нему девицы. То ли рада, дурища, то ли уже понимает, что в хаосиском гадюшнике ей придется несладко. Вот посмей только сейчас отказаться вслух, ишь, вдруг испуганная какая!

Бумаги легли на стол перед Верховным Поручителем, и он автоматически скользнул взглядом по визе хаоситского посла. «Четверку не обмануть». И в этот же момент в руку Лагснаша вонзился маленький, но неимоверно острый нож. Поручитель вскрикнул, неверяще глядя на посмевшую ранить его шлюху, успел услышать грохот распахнувшихся дверей, а затем ослепительная всепоглощающая боль сбросила его с председательского кресла.

В Зал Представительствующих допускалось приводить с собою не более двух спутников, и одним из них обычно был секретарь. Охранников на заседания брали лишь немногие, и исключения не делалось даже для гостей и самого Верховного Поручителя. Теперь уважаемые Представительствующие спешно хватались за устройства связи, глядя на ворвавшуюся в Зал банду. А хаоситы отработанно разделили ключевые цели, и замерли, ощетинившись стволами лазганов и мельтапистолетов.

– Там в комнате охраны кто-то глушилку поставил, и двери заело! – оповестил присутствующих один из бандитов и хмыкнул.

– Надеюсь, наши люди остались возле двери, чтобы оказать посильную помощь застрявшим? – лениво уточнил Лем, и пощелкал пальцами, пытаясь привлечь внимание фаворитки, так и замершей в прострации над убитым ею человеком.

– А то ж! И мины приготовили, если вдруг не откроется и придется взрывать.

– Отлично, – Лем поднялся, и тоже с интересом посмотрел на Верховного Поручителя Лагснаша. Тот агонизировал очень тихо, только иногда задевал ногами своё кресло, и тогда оно неприятно скребло ножками и грохало об стол. Раненая рука уже полностью почернела, изо рта лезли хлопья зеленоватой пены, широко распахнутые глаза закатились. Лем кивнул ему, и отвернулся, обводя теперь взглядом Представительствующих.

– И мне, и моим людям понравилось ваше гостеприимство, поэтому умрет только ответственный за срыв переговоров. Надеюсь, к моменту моего повторного визита, у содружества торговцев Эшша появится новый глава, чьи деловые качества будут соответствовать занимаемой должности. В качестве компенсации за моё потраченное время я забираю всего лишь двоих людей из числа слуг виновного, это скромно, согласитесь! – Лем ослепительно улыбнулся. – Я действительно беру эту женщину – единственную, с кем мне удалось достигнуть здесь истинного взаимопонимания. И будьте любезны обеспечить прибытие к моему челноку личного медовара господина Лагснаша. Его искусство я тоже оценил. Такой компенсацией я удовлетворюсь. Кто-нибудь желает высказаться?

– Броская демонстрация, господин посланник, – Представительствующий Самтар неспешно поднялся с места, чтобы говорить с хаоситом не снизу-вверх. На бьющееся в торце стола тело он демонстративно не смотрел. – Следует ли из неё, что вы более не заинтересованы в договоре с Содружеством Эшша?

– Я потратил на этот договор ровно сколько времени, сколько считал допустимым. А сейчас у вас крайне нестабильная политическая ситуация, передел власти, я полагаю, – Лем иронично указал взглядом на пустое кресло возле затихающего уже Лагснаша. – Договариваться здесь и сейчас просто не с кем. Как я уже сказал, я планирую посетить анклав Эшша еще раз, и надеюсь на большее взаимопонимание с новым Верховным Поручителем содружества. Базовые документы, содержащие мои пожелания и предложения, находятся где-то в рабочих архивах господина Лансгаша, но, если нужно, я перешлю вам копии. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, благодарю.

– Отлично. Тогда я попросил бы вас связаться с постами охраны и ломающей сейчас ворота Внутреннего Дворца группой. Предупредите их, что инцидент уже исчерпан. Если нам придется прорываться к челноку силой, моя договороспособность резко упадет.

Через десяток минут, провожая взглядом сомкнутый строй хаоситов, охраняющих своего господина на пути к посадочной площадке Дворца, Представительствующий Самтар удовлетворенно кивнул головой. Всё-таки он был прав, а самоуверенный выскочка Лагснаш ошибался: хаоситы – слишком непредсказуемые существа.

База Дирангай.

Забавное это место – независимые торговые базы. И чем только живы, кажется, ведь каждая четвертая из посещающих такие базы варбанд сможет, если поднапряжется, стереть всю местную охрану в порошок, а заодно и обслугу, и самих хозяев на сладкое. Захапать себе немалые богатства, да зажить – не тужить: независимая база на то и независимая, что ни один доменный лорд не предъявит счета за ее разорение.

Однако ж на деле, если кому взблажится начать безобразия в ущерб хозяевам – на него окажутся направлены не только стволы и клинки всех остальных гостей на платформах базы, но и орудия всех ближайших кораблей на её искусственной орбите. Потому что независимая торговая база Дирангай – нужное место, где всякий ищущий найдет искомое: товар, развлечение, или информацию. А дураки, не понимающие этого, наоборот – совершенно ненужный народ; и на базе ненужный, да и во Вселенной тоже.

– Всё, прилетели, – непривычно серьезный Лем скинул непривычно трезвому Тасвию тактическую карту Базы. – Послезавтра мы выходим, и гуляем. Просто гуляем, по-нашему, по-хаоситски, но не разделяясь. Если в ком-то из группы еще сомневаешься – скажи сейчас. Антидоты нам сделают, но чтоб мне всё ровно было. Вводную я тебе скинул, доведешь до всех. И я отдельно предупреждаю – кто не узнает местную униформу и полезет на персонал – лично показательно пристрелю.

Тасвий вздохнул, и пошел доводить вводную.

База Дирангай видела многое, а готова была вообще ко всему. Несколько десятков бандитских рож, некоторые – с ярко выраженными мутациями, рухнувшие с хаоситского корабля и рванувшие навстречу всевозможным удовольствиям, никого не заинтересовали. Но только сначала. Группа, предводительствуемая лично Лемом, усердно выполняла указание «гулять, не разделяясь». Сплочённая толпа в единой корабельной форме орала, громыхала оружием и привлекала внимание. С недовольным их поведением разговаривал очень вежливый и корректный Лем, вокруг которого пьяный хаоситский сброд неуловимо складывался в тактическое построение. С совсем недовольными устраивали поединки, причем хаоситы чётко обеспечивали оцепление периметра, безопасность непричастных и соблюдение указаний местной администрации. Вне зависимости от победившей стороны, выглядело эффектно, а после применения в схватках пары демонических артефактов, связываться с хаоситской бандой уже и не особо стремились.

Убедившись, что толпа не собирается ни разбредаться, ни утихать, к Лему пришел пообщаться полномочный наместник семьи Дирангай. Лем махнул рукой, и его банда прямо на месте расчистила зону без лишних ушей, не переставая при этом хлебать местное пойло, обжиматься и орать. Лем и наместник договорились быстро.

На вторые сутки «гуляния» Лем арендовал один из местных увеселительных домов целиком. На вход поставил своих людей, и, если кто-то из подходивших после этого сторонних посетителей негодовал на «приватную вечеринку» – на него из дверей выпадали два-три полуодетых тела и немедленно приглашали в гости. Обратно выползали единицы, остальных затягивало в дикий хоровод слаженного разгула. Лем вертелся в общей свалке, невозбранно выцеплял нужных людей и тоннами извлекал бесценные сведения из пьяных и полуоглохших «информаторов». Висящий рядом череп-самописец работал на износ.

На следующие сутки начали подтягиваться разозленные капитаны и варлорды с группами поддержки, чтобы вежливо поинтересоваться судьбой своих людей, застрявших в организованном хаоситами логове разврата. Большую часть «почётных гостей» Лем принимал лично, призывал убедиться в полнейшей искренности своего гостеприимства, и как правило, призывал вполне успешно. В конце концов, на базу Дерангай большинство команд высаживались именно с целью оттянуться как следует. Гостей принимали, даже не предлагая убрать оружие, пили с ними из одной бутылки, и в большинстве случаев этого было достаточно, чтобы чуть позже пригласить очередного командира «выпить чего поприличнее» в персональной комнате Лема. Вскоре поток скрепленных совместной попойкой связей и альянсов начал превышать даже разогнанные стимуляторами возможности слабого человеческого организма, и пришлось всё же вызвать с корабля пару не тренированных в разгуле, зато опытных в переговорах адъютантов.

Правда, в дружелюбие хаоситов всё-таки верили не все. Трижды притон пытались штурмовать, но, во-первых, получали очень качественный отпор, а во-вторых в считаные минуты появлялась местная администрация и просила прекратить порчу имущества Базы пальбой снаружи. К засевшим внутри претензии традиционно отсутствовали.

Гулянка продолжалась пять стандартных суток, и завершилась весёлым прорывом к своему челноку сквозь засаду, устроенную обиженным на что-то капитаном одного пиратского рейдера. Боевая команда хаоситов сработала четко и очень кроваво – к удовольствию непричастных зрителей; и взлёт транспорта после окончания боя многочисленные болельщики приветствовали аплодисментами. Последним в рампу просочился юркий тип без корабельной формы, с первого дня делавший в местных конторах ставки на приключения хаоситских выскочек и тем скомпенсировавший Лему значительную часть прогулянных средств.

– Всё! – провозгласил Лем в привычной уже пьяно-размашистой манере, когда челнок громыхнул о стопора посадочной палубы его корабля. – Отличная работа, команда! Всем – детоксикация за счет заведения!

Отработавшая свой номер «хаоситская банда» отправилась в специально оборудованный реабилитационный блок – обратно вспоминать о корабельной дисциплине и высоких требованиях к физическому состоянию личных бойцов Мастера, чистить кровь и восстанавливать форму. Скорее всего, справятся не все, но это не так плохо: из «заигравшихся» будет сформирована постоянная «банда», на случай нужды в подобных демонстрациях в будущем. Проживут такие «бандиты» не долго, зато весело. А остальные вернутся к несению службы согласно штатному расписанию.

Лем – с капельницей в вене и чашкой детокс-коктейля на столе – в компании трех адъютантов, грозди сервочерепов и Фиррентиса Квартус_модификация_логис, разгребал результаты вылазки. Лихой загул значительно сократил время на обретение знакомств и контактов. Теперь нужно было упорядочить информацию по каждому «другу навеки», собрать недостающие данные, выстроить порядок приоритетов и стратегии взаимодействия, и начинать неспешное налаживание уже серьезных рабочих связей. А попутно – разобрать бездну интересных сведений, полученных в процессе неформального общения, и разослать агентов, чтобы оценить репутационный эффект вылазки, и опросить «бандитов», насчет их личных выводов и наблюдений. Команда Лема будет обрабатывать данные, а тем временем по Вольным Баронствам поползут нужные слухи.

Первые три высадки были всего лишь вежливым приветствием. Просто способ представиться сообществу, доступно рассказать о себе, запустить информацию в мир. А теперь настало время настоящей работы.

Домен Ратрея.

Миани полулежит плечом в подушки, запрокинула голову, призывно улыбается, тянет руку и скользит кончиками пальцев по белоснежному рукаву. Сидящий рядом мужчина смеется ей в ответ, ловит за запястье, целует ладонь. Меани подается к нему всем телом, но она слишком пьяна, и её движения хватает лишь на то, чтобы передвинуться ближе, и прильнуть щекой к шелковой сорочке. Мужчина подхватывает её и помогает устроится головой у себя на коленях. Батакай произносит что-то негодующее, и появляется – всего на секунду – надежда, что он взывает к чести и разуму сестры. Надежде не суждено сбыться, мужчина отвечает ему порочной многообещающей улыбкой, Батакай шагает к нему и практически заваливается на колени, утыкаясь головой ему в плечо. Мужчина обнимает юношу за талию, а затем Батакай медленно съезжает в ворох подушек, опрокидывается навзничь и ложится затылком на второе бедро, голова к голове с Миани. Совратитель улыбается им обоим, и левая его рука перебирает волосы девушки, то и дело касаясь щеки, а правая скользит по рубашке Батакая, вытанцовывает пальцами на груди и животе, и юноше явственно приятна эта ласка.

Голосов детей нет. И нет Таисти, младшей дочери, и от неведения сердце словно сжимает ледяная рука. Зато есть другой голос, ненавистный голос.

– У вас прелестные дети, барон Гатизар, по-хорошему вам завидую, четное слово. Там, откуда я родом, за девушку, сохранившую непорочность до семнадцати лет, можно купить небольшое имение. Она ведь невинна, барон? И ваш старший тоже крайне строгих понятий о чести, насколько я успел заметить. Смотрите, барон, какие они ласковые сейчас. Очень приятные на ощупь, оба, такие податливые, я бы даже сказал, нетерпеливые. Я хотел показать вам, что им не плохо у меня в гостях, просто чтобы вы не волновались. И знаете, я и впредь не буду держать вас в неведении, я ведь понимаю, насколько вам тревожно. Увы, я не могу отпустить их, пока мы с вами не придем к соглашению. Но дни разлуки с детьми вам будут скрашивать маленькие видеопослания.

Картинка меняется, и больше не надо терзать себя непотребным зрелищем. Тот же мужчина, ненавистный посланник ненавистных хаосопоклонников просто смотрит прямо в лицо невидимому собеседнику.

– Вам, наверное, неприятно, что ваших детей так запросто касаются чужие руки? Я уважаю ваше переживание, так что просто не стану мешать брату и сестре насладиться обществом друг друга. Запись вы получите послезавтра ночью, и сами убедитесь, что никто чужой к вашим отпрыскам не прикасался. Но потом придется как-то разнообразить их досуг. Не волнуйтесь, у меня есть много достойных мужчин, способных обучить новому как девушку, так и юношу. Чем дольше я жду, тем богаче будет их опыт, им понравится, обещаю. С этой записью вам доставлен флакон, и я настоятельно рекомендую вам дать выпить его вашей сегодняшней избраннице. Просто, чтобы вы знали, какую нежную чувственность он может пробудить в любом человеке, и не сомневались, что никакого насилия над моими гостями я не допущу. Только удовлетворение их желаний. И вы, вероятно, переживаете за досуг вашей младшей дочери. Я решил, что забавы старших еще не подходят для нее, и уж точно недопустимо травить ребенка стимуляторами.

Картинка снова изменилась. Две женщины склонились к замершей у зеркала Таисти, на лице девочки причудливая смесь восторга и испуга, а в руках ожерелье, что за камни – не разобрать. На ней, как и на ее надзирательницах, причудливый наряд из тончайшей кисеи и множества драгоценных бус, браслетов и цепочек.

Эта запись длится всего несколько секунд, ровно столько, чтобы голос за кадром закончил мысль.

– Ваши осведомители ведь уже рассказали вам, что я с особенной теплотой отношусь к детям и многих беру на воспитание? Мои наложницы помогают девочке одеться подходящим образом. Развлекать юную Таисти я буду сам.

Больше нет изображения, только голос за черным экраном.

– У меня есть некоторые предположения о том, кто еще крайне напряженно следит за судьбой вашей семьи, барон. А у вас есть ровно сутки, чтобы прислать мне ответ. Или послезавтра к ночи и вы, и все прочие заинтересованные лица, получат первую часть видеоотчета об отдыхе ваших детей.

На принятие решения правящему барону Ратреи потребовалось всего несколько часов. Посланник Губительных Сил ударил наверняка, и знал это. Его корабли отошли слишком далеко, и не могли бы быть уничтожены в необходимые сроки, а в возможностях чужих техномагосов барон уже имел случай убедится. Батакай не переживет позора, а если и справится с собой, то не сможет противостоять хищной своре конкурентов, вооруженных таким знанием о нём. О девочках и говорить нечего, их растопчут. И не было смысла защищать свой дом, если в нём некому будет жить и некому будет завещать спасенное, если останется только смотреть, как имя Верховной Семьи Ратреи будет утоплено в сальных пересудах. Оставалось лишь верить, что в ответ на покорность посланник Хаоса вернет его детей не слишком… запятнанными.

Еще несколько часов потребовалось отродью без сердца и чести, лишь волею Губительных Сил выглядящему как человек, чтобы прибыть в Цитадель и от имени своего господина принять вассальную присягу сломленного противника. Потом – еще почти сутки, чтобы собрать представителей правящих семей Ратреи и в их присутствии официально подтвердить союзные обязательства. Это было последней точкой, отныне любое нарушение договора будет в глазах младших семей лишь жалкими потугами побежденного.

Гатизар был согласен на всё, готов был к торжествующей усмешке и часам унижения перед собранием своих вассалов. Но посланник Хаоса не потребовал многого, и даже подчеркивал перед ждущей крови своего поверженного вождя сворой, что союз хоть и не будет равноправным, но и не является для Верховного Барона результатом поражения и знаком покорности, а лишь закрепляет взаимовыгодное сотрудничество. Против собственной воли, Гатизар испытывал облегчение и даже благодарность, жалкую благодарность пленника к палачу, медлящему начать пытку.

По завершении собрания мучитель последним покинул Цитадель.

– Я вернусь завтра, вместе с вашей семьёй, барон. И я настоятельно рекомендую вам до встречи с вашими детьми ознакомиться с этой записью.

Это было произнесено с той же непринужденной полуулыбкой, что и все прочие – наверняка лживые – слова сегодня. В руки барона опустился архаичный датапланшет, второй такой планшет в его жизни. Сердце оборвалось, а хаосит вежливо простился и отправился к выходу на посадочную платформу.

Это была куда более долгая запись, и значительная его часть была лишь прерывистой видеорегистрацией – пикт, фиксируемый раз в несколько секунд. Кажется, готовивший её человек хотел избежать подозрения, что какие-то события остались за кадром.

Растрепанная Таисти держится изо всех сил, но захват её транспорта произошел слишком недавно, и сейчас ей очень страшно. С ней несколько незнакомых молодых девушек, её успокаивают, говорят, что их “Мастер Лем” пошел на жесткие меры, но бояться не нужно, её саму никто не обидит. Её не оставляют одну ни на секунду, а через некоторое время к ней заходят Батакай и Миани, и тогда им позволяют поговорить наедине. Старшие утешают сестру, обещают, что все будет хорошо, и они сами будут к ней заходить, но остаться не могут, им нужно договариваться с Мастером Лемом, и они договорятся обязательно. После их прихода Таисти успокаивается и засыпает. Следующий день с ней снова проводят девушки, болтают о девчачьих вещах, приносят показывать свои украшения, какие-то книги, и Таисти уже почти совсем спокойна. К ней снова заходят Батакай и Миани, а потом – сам похититель, но Таисти не сразу узнает его, а остальные девушки расцветают при его появлении, и он спрашивает, не скучают ли они, и с улыбкой смотрит на разложенные на столике бусы. Он мягко разговаривает с Таисти, и с сожалением отвечает, что политика на грани войны – совсем не то дело, в которое стоит вовлекать детей, но у него нет выхода, хотя и оправданий тоже нет. “Ты потерпи немного, – просит он. – Я надеюсь, что тебе не слишком плохо здесь”.

Девушки приходят и уходят, потом появляется женщина старше, но тоже доброжелательная и улыбчивая. У нее роскошные браслеты, Таисти любуется ими, и женщина говорит: ну ладно, Мастер будет доволен, если ты будешь довольна. И приносит целый ларец, а потом показывает странное переплетение ткани и цепочек, и со смехом зовет в настенный терминал: “Кларисса, зайди к нам!”

Две женщины отвлекают попавшую в беду девочку от невеселых мыслей – как умеют и чем могут. Вот они, те несколько секунд, пронзившие ужасом, добавившие седины. Просто девичьи забавы с экзотическими нарядами и избытком украшений, просто Таисти только что узнала, что держит в руках целое состояние. Скоро всё вернется в ларцы и шкатулки, и девушка в закрытом белом платье принесет поднос с едой. Одна из новых подруг будет играть на небольшом инструменте вроде лютни, а другая подарит несколько забавных куколок ростом с палец. Будут приходить брат с сестрой, еще пару раз заглянет сам Мастер, которого Таисти уже совсем не станет бояться.

После видеоотчета о младшей дочери уже легко разглядеть всего лишь юношеское легкомыслие там, где в первый раз виделись поругание и обреченность. Барон гордится тем, как держатся его старшие дети, как спокойно и разумно говорит Батакай. И тем, как сын единственный раз срывается на тихие яростные угрозы, обещая страшную смерть всем и вся, если с хоть волос упадет с голов его сестер, барон гордится тоже.

Посланник хаоситов много разговаривает с его старшими детьми, больше с наследником, но Миани тоже присутствует всегда. Записи этих разговоров занимают основное время.

– В этот самый момент ваш уважаемый отец выбирает между своими амбициями и вашим благополучием. На самом деле, этот выбор он делает с самого момента моего появления, но раньше не понимал этого. Я не стану придумывать красивые эвфемизмы к словам «похищение семьи» и «угрожаю расправой над близкими», я просто сделал выбор более зримым для него. Когда сюда придет флот моего господина Зо Сахаала, абсолютно всё – планеты, люди, само пространство – окажется разделено на две категории – наши союзники и наша добыча. Поверьте, «заложник» – это куда более приятное положение, чем «добыча», особенно в случае войны с силами Имматериума. Господин Гатизар полагает большим несчастьем, что трое дорогих ему людей оказались во власти одного хаосита. Господин барон просто не понимает, что, когда весь его домен окажется в полной власти целой армии Хаоса – это будет намного страшнее, но договариваться будет уже поздно. Я всего лишь показал ему микроскопическую часть той беды, которую он может предотвратить, проявив благоразумие.

– Вы еще не выиграли войну, посланник Лем! – и барон снова испытывает гордость за своего наследника.

– Дело в том, господин Батакай, что вы не представляете себе, как воюет Хаос. Вы сражаетесь с соседями за землю и ресурсы, а Хаос пожирает души, питается болью и отчаянием. Там, где вы станете обдумывать план захвата, оценивать возможные потери, намечать приоритеты и так далее, армия Хаоса будет просто уничтожать. Я не стану рассказывать вам о превосходстве в силах и ресурсах, я просто скажу, что Сахаал раскроет над вашей планетой варп-разлом, который поглотит многих, а уцелевших – напитает скверной. Вы ведь слышали о битве у Илимана и о судьбе самой планеты? Это не будет стоить ни единого выстрела, и у вас нет способов защититься… Когда я говорил так в зале вашей Цитадели, ваш отец и его советники слышали просто угрозу жадного захватчика. Угрожать сейчас вам лично в имеющихся обстоятельствах для меня бессмысленно, согласны? Так вот, после войн хаоса остаются целые системы, где нет ничего, кроме пепла и скверны. Демоны насыщаются, но в армии моего господина есть еще и люди, машины, корабли, и для их нужд «захваченные» таким образом миры ничего не дают. Моя миссия заключается в том, чтобы сохранить как можно больше миров непострадавшими, а лучше – процветающими. Потому что условия и союзные обязательства можно обсуждать, ища взаимную выгоду, а кусок изуродованной материи на месте вашей планеты – это тот исход, который не нравится ни вам, ни мне. Я объясняю это, чтобы вы поняли – я не пытаюсь убедить вас в своём дружеском расположении и благих намерениях. Просто факт таков, что я и господин Гатизар на самом деле стремимся к одному и тому же – сохранить благополучие и процветание домена Ратрея. Но по-разному оцениваем пути достижения этой цели.

Такие разговоры перемежаются другими – светскими, лёгкими, в которые похититель вовлекает молодых людей почти незаметно. Он любезен и предупредителен, он ведет себя, как хороший хозяин, принимающий нежданных, но уважаемых гостей. И трудно винить неопытных еще детей за то, что к вечеру второго дня они чувствуют себя почти свободно, и позволяют увлечь себя сперва музыкой и искусством танцовщиц, потом – вином и фруктами. Наступает момент, сохраненный в первом видеопослании, когда оба они ведут себя слишком вольно, а похититель поощряет их легкомыслие. Но почти сразу Миани начинает засыпать, так и оставшись щекой на коленях гостеприимного хозяина, и тот предлагает Батакаю оставить девушку отдыхать, аккуратно перекладывает её голову на подушку и накидывает покрывало сверху. Юношу сопровождают две танцовщицы, и видеоотчета из его комнаты нет.

Утром брат и сестра встречаются смятенные, виноватые, а Мастер Лем сперва беззлобно шутит над ними, а потом уже всерьез извиняется сам – за то, что не догадался предупредить о крепости и воздействии напитков. Так не поступают с гостями, говорит он, и, хотя на мой взгляд ничего предосудительного не случилось, кажется, вы полагаете иначе и в этом моя вина. Я не желал смущать или порочить вас в ваших собственных глазах.

И снова разговоры – с похитителем и друг с другом в его отсутствие.

Когда из челнока вышли все трое, а за ними – посланник Лем, Гартизар длинно выдохнул. Вот такое простое, благополучное возвращение до последнего казалось ему невозможным. Но дети уже спешили к нему, и гамма противоречивых чувств на лицах говорила, что с ними всё в порядке – не опоены, не сломлены, не принуждены к какой-либо лжи. Просто не знают, что сказать отцу, который ради них заключил нежеланный договор.

Посланник немного отстал, давая время на первые неловкие приветствия, но затем решительно прервал семейную встречу.

– Господин Гатизар, я отвлеку вас буквально на несколько минут.

Барон поймал взгляд Батакая – напряженный и как будто просящий, и не поручился бы, кому адресована тревога наследника.

– Мой секретарь передаст вам перечень сведений о домене Ратрея, которые необходимы мне для предметного обсуждения наших взаимных экономических обязательств. Следующий раз я воспользуюсь вашим гостеприимством, когда вся нужная информация будет подготовлена, надеюсь, это займет разумное время, – посланник дождался нетерпеливого кивка, и продолжил без перехода. – Барон, я хотел бы предупредить, если вы еще не обнаружили этого сами: оба инфопланшета имели программу защиты данных. В данный момент обе записи уже уничтожены. Я надеюсь, вы ни с кем не разделили удовольствие их просмотра, особенно первого обращения. Я хочу, чтобы вы понимали, барон: у вашей семьи сложилось обо мне совершенно иное мнение, чем у вас. И только в вашей власти открыть им глаза на причины своей сговорчивости. Они и так чувствуют вину за ваше согласие, вы можете довести это чувство до крайних пределов, пояснив им, как трактовали их легкомыслие.

Посланник замолк на несколько секунд, давая Гатизару осмыслить сказанное, а затем дружелюбно улыбнулся.

– Я украл ваших детей, барон. Это возвращение – только видимость. Ожидаю вызова от вас, когда все будет готово для следующей встречи, и не смею больше отнимать вас у семьи.

Барон потерянно смотрел, как негодяй на прощанье тепло пожимает руку Батакаю, касается губами пальцев Миани, а потом – с улыбкой – Таисти. И как смотрят на него все трое. И понимал, что посланник Хаоса не солгал.

Список затребованных секретарем хаосита документов оказался неожиданно обширным. Даже при хорошо организованной отчетности, которой по праву гордился барон Гатизар, сбор всего перечисленного занял почти двое суток. Этого времени хватило для общения с вернувшимися детьми и отдельно – подробного разговора с Батакаем. Если дочерям барон совершенно точно не собирался сообщать о грязных угрозах хаосита, то сыну следовало знать и помнить на будущее. Впрочем, упоминать видеозапись он всё-таки не стал.

– Он безошибочно выбрал то, в чем ты не будешь дожидаться доказательств, – сын смотрел в стол, прикусив губу и до белых костяшек стиснув кулаки. – В любом другом случае ты тянул бы время, ища достойный выход. Потребовались бы несколько пальцев, скорее всего – Таисти и обещание следующей прислать её голову, и возможно, даже этого было бы мало. Я знаю, одним из нас ты был бы готов пожертвовать. Жизнью одного из нас, не честью… Посланник Лем сразу бил наверняка, и в этом есть милосердие…

После слова «милосердие» барон устроил постыдный скандал, кричал от ярости и швырял предметы. Наследник стоически перенес этот шквал, по-прежнему глядя в стол.