Текст книги "Черная невеста (СИ)"

Автор книги: Путешественница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

  'Ну что, налюбовалась?'

  Нет бы что толковое посоветовал, – проворчала я скорее по привычке.

  'Я уже высказался по данному вопросу. Но если жаждешь услышать ещё раз – пожалуйста: нечего там перевязывать и прятать!'

  Я аж задохнулась от возмущения. Он ещё и критикует!

  У самого и такой нет!! – в сердцах ляпнула я, но голос на диво индифферентно отозвался:

  'А она мне не нужна. А теперь одевайся обратно и на пробежку'.

  Я не уверена, что...

  'У тебя такой редкий шанс, а ты нос воротишь. Или считаешь, что тебя здесь каждый день зельями пичкать будут?'

  Я была вынуждена признать правоту голоса. Мне выпал и вправду редкий шанс. Одевшись и прихватив карионит, я приступила к ночной тренировке. Выбрав один из пустующих залов подальше от жилого сектора, я изучила его на предмет просматривающих и прослушивающих устройств. К собственному удивлению, не обнаружила. Голос тоже уверил, что беспокоиться не о чем. А ему я, несмотря на всё его занудство и бесчеловечность в отношении тренировок, я безоговорочно доверяла.

  Включив музыку, я принялась за разминку и растяжку. Вроде всё делала, как обычно, но что-то мне всё равно беспокоило.

  'Может, отсутствие утяжелителей на запястьях?' – ласково спросил голос.

  Точно! Похоже, я их забыла в комнате, – покаялась я, ничуть не сожалея об этом факте.

  'Снимай ножные', – приказал голос.

  Ты, что, серьёзно? – обрадовалась я.

  'А, что, похоже, что я шучу?'

  Я быстро отщёлкнула браслеты, всё ещё не веря, что буду сегодня заниматься без этих кандалов, от которых уже болит всё.

  'И не мечтай, – отрезвил меня голос. – Доставай следующий набор'.

  Но он же тяжелее!

  'Нечего быть такой растяпой! Одевай скорее.

  Я с мученическим вздохом извлекла браслеты и защёлкнула. Изменение тяжести было очень даже ощутимым.

  'Не ной, они всего грамм на сто тяжелее предыдущих'.

  Ага, а в сумме почти не полкило...

  'Рассусоливаться' голос не позволил, принявшись нещадно меня гонять. Так что привыкать пришлось прямо на ходу, набивая синяки и получая лишние ссадины.

  Через бой даже с действием зелья я лежала пластом, не в силах поднять даже руку.

  'Слабачка', – презрительно отозвался голос.

  Я не слабачка.

  'Тогда простой хотя бы одну песню с вытянутыми вперёд руками'.

  Издеваешься? Я и пары секунд не выстою.

  'Я же говорю: хилячка. Оттого и кувырок с толчком толком сделать не можешь, что руки у тебя слабые. Не выстоишь песню – отберу музыку. Риока её тебе не для того дарил, чтобы ты её ночами слушала в ущерб отдых'.

  И как, позволь узнать, ты собираешься её отобрать?

  'Я знаю ключ-блокатор, а ты нет. Так что выбирай: или стоишь с вытянутыми руками или не услышишь ни одной песни луны две, а то и все четыре... смотря по тому, насколько ты меня разозлишь'.

  Я выстою!

  Поспешно вскочив на ноги, я тут же пожалела о своём порыве, но отступать уже не намерена. Остаться без музыки как раз тогда, когда я её заполучила... ну уж нет, не дождётся.

  Начался проигрыш. Я, сжав зубы посильнее, подняла руки. Наконец, начались слова. Я едва не взвыла, услышав речитатив. На что-либо короткое можно не рассчитывать. Я попробовала отрешиться от пудовых рук, вытянутых вперёд, и сконцентрироваться на смысле диалога. Главное для меня сейчас – отвлечься. Я вытерплю. И нечего, что руки дрожат хуже, чем у закоренелого выпивохи. Чем дальше я слушала диалог, тем сильнее чувствовала, что эта песня мне не нравится. Однозначно. Двое подростков. Мотоцикл. Дождь. Ночь. Перед глазами сама собой всплыла полузабытая картина. Темно уже, за окном накрапывает некая изморозь. Брат свернулся клубком рядом на сиденье, а я с интересом смотрю на нечастые проносящиеся мимо жёлтые огни фар. Я встретилась взглядом с отцом в зеркале, и он мне подмигнул. Я весело рассмеялась, отчего мама рассерженно шикнула и покосилась на Сергея. Не проснулся ли?

  Внезапно мчащийся навстречу нам одинокий огонёк мигнул и резанул прямо по глазам. Папа резко крутанул руль. Я от неожиданности ударилась о дверцу и упала на пол за папиным сиденьем...

  По щекам уже давно катились слёзы, но я не осознавала этого. Жалко всхлипнув, я бессильно осела на пол и разрыдалась, громко и некрасиво. Но мне было всё равно. А сквозь всхлипы молотком били по мозгам слова: 'Он знал, чем обернётся школьный бал, что наяву, а не во сне'.

  Когда закончилась песня, я не заметила, полностью погрузившись в воспоминания и раз за разом переживая ТУ минуту. Ту последнюю минуту.

  'Прекрати истерить! – ворвался в воспоминания непрошенный глосс, разбивая их на ошмётки. – Из-за какой-то песни целое болото развела. Стыд и срам'.

  От... отвали. Там... по... погиб... гибли.

  'Кошмар какой! – не скрывая презрения, отозвался голос. – Да тут каждая четвёртая песня – личная трагедия. И что из-за этого, повеситься?'

  Ду... дурак! Моя семь... семья. Они... они... они погибли. Авто... авто... ката... тастрофа.

  Я зарыдала ещё сильнее. Голос не решился больше вставлять свои язвительные комментарии. Вместо этого он растерянно пробормотал:

  'Ещё рыдающих девиц я не успокаивал. За что мне это?'

  А потом я ничего не слышала и не чувствовала, полностью уйдя в своё горе. Но почему мне показалось, что меня кто-то обнимает и поддерживает, не давая скатиться в самую глубину беспросветности?

  Обессиленная, я ещё долго икала, свернувшись клубком на полу. Мне хотелось спрятаться. От внешнего мира и от внутреннего. Но больше всего от почти физической боли, буквально разрывающей на части.

   ХХХ

  Очнулась я разбитой и усталой. Руки-ноги были словно налиты свинцом, всё тело ломило, а внизу живота противно тянуло.

  'Фу-ух! Проснулась, наконец. А то я не знал, что делать'.

  Что со мной такое?

  'Не знаю, – честно признался голос. – Полагаю, что это из-за слишком сильного эмоционального напряжения. В общем, твой организм вместо того, чтобы восстанавливаться после физических нагрузок, боролся со стрессом. Да, и ещё. Не могу понять отчего, но... не хочу тебя особо пугать... но у тебя открылось кровотечение'.

  Что?

  Я порывисто вскочила на ноги, но меня тут же повело в сторону от слабости.

  'Я бы посоветовал сходить в душ, пока ученики не зашевелились и показаться магистру Дэривану, потому что я не нахожу объективных причин для кровотечения'.

  Я тоже её не находила. И не могла сообразить, где и как я умудрилась пораниться, тем более в таком месте. Я избавилась от браслетов и, позорно держась за стенки, поковыляла в душ, не забыв прихватить с собой карионит. Раздевшись, я впала в панику. Кровь ручейками спускалась чуть ли не до колен. А вдруг у меня какое-нибудь внутреннее повреждение?

  'Прекрати разводить панику! Современные знания позволяют восстановить живое существо чуть ли не по частям, а ты тут панику разводишь из-за какой-то мелочи'.

  А ведь голос прав. Нечего непоправимого пока не произошло. К тому же магистр Дэриван хороший лекарь. Но идти к нему с подобной проблемой идти было как-то стыдно.

  'Лучше сейчас, чем потом'.

  Феникс был мягко говоря удивлён моим столь ранним появлением на пороге его комнаты. И фраза, сказанная им вместо приветствия меня отнюдь не воодушевила:

  – Дарк, сиан только начался, а у тебя уже проблемы!

  Я грустно вздохнула, подтверждая его правоту и последовала за фениксом в прихожую.

  – Что на этот раз? – хмуро поинтересовался магистр.

  – Не знаю. Наверно, повреждено что-то из внутренних органов. Иного объяснения я не нахожу.

  Проведя диагностику, магистр одарил меня неутешительным:

  – Я тоже. Травм нет, и организм считает происходящее не сильным отклонением от нормы. Я никогда не осматривал девушек, так что выводы поостерегусь делать. Могу лишь сказать, что много хуже для тебя твоё подавленное состояние. Что случилось?

  – Ничего, – отвернувшись к стене, выдавила я, не понимая, как такое в принципе можно.

  – Это, конечно, твоё дело, – невозмутимо сказал магистр, – но без знания причин я вряд ли смогу понять, что пошло неправильно.

  – Так вы мне поможете?

  – Пока не вижу как.

  – Понятно.

  – Заходи вечером. Посмотрим, что изменится, – сказал мне уже в спину магистр Дэриван. Я даже не обернулась, ничем не показывая, что услышала последнюю реплику. И вечером не собираюсь приходить.

  День прошёл кошмарно. Мало того, что предательская слабость и усталость и не думали проходить, так ещё и настроение к вечеру опустилось ниже плинтуса.

  У меня сложилось впечатление, что половина учеников нашего факультета посчитала долгом подойти ко мне с вопросом: 'Может, тебе стоит сходить к магистру Дэривану?', причём некоторые в лоб спрашивали, где это я умудрилась так пораниться. Чтоб их всех с их развитым обонянием! На Дара я так вообще от души наорала. Беспокоится он, видите ли, а сам ещё зелёный весь.

  Голос к моему удивление, за весь день не проронил ни звука. Ну и правильно, а то бы ещё и ему перепало.

  После ужина, плюнув на недоделанные уроки, я завалилась на кровать и моментально отключилась... стигн на пять, после чего подскочила, зажимая рот руками, чтобы не закричать. Кошмары, уже давно не посещавшие меня, теперь решили восполнить утрату с лихвой.

   ХХХ

   Я с беспокойством поглядывал в сторону Дарка. Что он творит? Под глазами пролегли чёрные тени, сам осунулся, побледнел, но и слышать не хочет, чтобы показаться магистру лекарю. А ещё этот непонятный запах крови, вот уже четвёртый день преследующий тёмного. Он же себя до погребального костра доведёт!

  Наконец-то зельеварение закончилось, но Дарк даже не пошевелился, чтобы встать. Я заколебался. С одной стороны, нужно бы подойти и поинтересоваться. С другой, наорёт от души и ещё больше замкнётся в себя. Поэтому я собрал вещи и направился к двери, где и замер, зорко следя за тёмным. Тот дождался, пока все покинут кабинет, потом подошёл к наставнику и что-то спросил.

  – З-сачем тебе? – изумился Гроссер.

  – Надо, – упрямо мотнул головой Дарк.

  – Для с-себя хоть?

  – Конечно.

  – С-сильное... оно довольно опас-сно. Приходи вечером с-сюда, обыкновенное дам. Ес-сли не помож-шет, вс-сегда мож-шно поэкс-сперементировать.

  – Спасибо, – кивнул тёмный.

  – Долж-шен будеш-шь, – широко ухмыльнулся наставник.

  – Буду.

  Я поспешил выскользнуть в коридор, пока одногруппник меня не заметили. Вряд ли Дарк будет в восторге, поняв, что я подслушивал. Но зачем ему понадобилось снотворное? Неужто у тёмного бессонница? В принципе, это весьма вероятный вариант, который позволяет снять многие вопросы, связанные с внешним видом Дарка и его самочувствием. Но тогда получается, что его странная рана здесь ни при чём? И ведь говорить не хочет... как и магистр Дэриван слушать.

  Вечером тёмный без труда избавился от моего сопровождения. Я не рискнул идти да ним к Гроссеру. Одно дело просто присматривать за одногруппником, другое следить. Второе он мне вряд ли простит. Так что и проверять не стоит. Лучше загляну к Дарку ночью, сам посмотрю, как он там. Да, точно. Так и сделаю. И всё-таки я избавился бы от кучи проблем, если бы тёмный мне хоть немного доверял.

   ХХХ

  Я проспал. Причём проспал совершенно безбожно. Меня едва Райан растолкал к завтраку. Ругаясь на чём свет стоит, я натянул вещи и, даже не заправив постель, бросился со всех ног к комнате тёмного.

  Распахнув дверь, я уже открыл было рот, чтобы поторопить Дарка, но так и застыл в проёме, потрясённый. В нос ударил металлический запах крови одногруппника. Свежей, и уже старой, засохшей. Дарк валялся на полу у противоположной стены. Включив свет, я ахнул: тёмный валялся в огромной луже собственной крови, расползшейся чуть ли не на четверть комнаты. Я бросился к мальчишке и, едва не поскользнувшись на мокром полу, грохнулся на колени у бесчувственного тела. Перевернув тёмного, я сам побледнел, настолько его лицо было землистым, а дыхание практически неразличимым.

  – Дарк, очнись! Не смей подыхать, слышишь?!

  Я тряс одногруппника со всех сил и орал прямо в лицо, но тёмный не реагировал. Бросив это бесполезное занятие, я начал искать эту демонову рану, что было не так-то легко, учитывая, что тёмный был перемазан в крови с головы до ног. Впрочем, долго искать не пришлось.

  – Придурок, ты что с собой сотворил? – Мне хотелось орать, но горло сдавило так, что выходил лишь сдавленный шёпот. Левая рука тёмного от запястья и почти до плеча была испещрена порезами, и некоторые из них до сих пор кровоточили.

  Подхватив одногруппника на руки, я со всех ног бросился к магистру Дэривану. Так быстро я редко когда бегал, но всё равно меня не оставляло ощущение, будто я опаздываю. Катастрофически опаздываю. Магистр лекарь, если и удивился плачевному состоянию тёмного, вида не подал

  – Что случилось? Ложи его сюда.

  – Я пришёл его будить утром, а он на полу в крови валяется. Всю руку исполосовал.

  – Зачем? Ему, что, мало? – будто у себя спросил магистр. Я предпочёл промолчать.

  – Позови сюда Варана и Бариона и побыстрее, – не оборачиваясь, приказал Дэриван. Я поспешил к выходу. Похоже, всё и вправду очень серьёзно. Как будто с Дарком бывает по-другому.

  Варан войти следом за собою к лекарю не позволил, что у меня сейчас начнутся занятия, а мой вид желает оставлять лучшего. Но какие тут могут быть занятия, когда неизвестно что приключилось с этим тёмным. Однако спорить со стражем Академии я не решился. Но, с другой стороны, быть может, наставникам понадобится моя помощь. Поэтому, чуть подумав, я решил, что гнев Варана я как-нибудь переживу и остался в коридоре у двери магистра лекаря. Помощь и вправду вскоре понадобилась. Обеспокоенный Варан, выскочивший в коридор, что совершенно не соответствовало его статусу стража, заметил меня и тут же натянул маску своего обычного ледяного спокойствия.

  – Отлично, что ты здесь. Беги в комнату Дарка. Там должна быть какая-то вещь, от которой будет нести силой на много шагов вокруг. Ни в коем случае не трогай её голыми руками. Заверни её во что-нибудь и неси быстро сюда. Понял?

  – Ага.

  Могу поспорить, что это тот самый камень. Так и знал, что нельзя доверять этому проходимцу – Риоке.

  Возле комнаты Дарка собралась целая толпа. Я скривился. Нужно было дверь за собой прикрыть, но я слишком спешил.. теперь попробуй пробейся сквозь этот заслон. Тем не менее, приложив немало стараний, я всё-таки смог это сделать. И застыл точно так же с отвисшей челюстью, как и другие. На стене комнаты, прямо напротив двери, была нарисована тёмно-красной краской девушка поразительной красоты.

  'Нет, не краской...' – сообразил я, почувствовав обещанный 'фон'.

  Портрет был изображён с помощью крови. Крови тёмного. На кой это ему понадобилось? И как он смог изобразить незнакомку столь реалистично, используя лишь один цвет? Но так или иначе, а девушка выглядела донельзя... живой. Будто ещё мгновение – и она шагнёт в комнату с протянутой рукой.

  На неё хотелось смотреть и стигну, и бой, и два, но мне нужно было возвращаться, сообщить сражу Академии, что 'вещь' транспортировке не подлежит.

  Когда я, не постучавшись, вошёл к магистру Дэривану, то похолодел, услышав голос магистра Ариона.

  – И как он до сих пор жив? Странно. Их него силы тянет широкой воронкой.

  И он об этом так спокойно говорит?

  Варан, заметивший меня первым, спросил:

  – Ну что, принёс?

  – Боюсь, что это невозможно. Там рисунок на стене... кровью.

  – Что-о-о?! Что ты сказал? Точно кровью? – посыпались вопросы наставников, число которых значительно увеличилось за время моего отсутствия.

  – Вам лучше самим это увидеть, – поспешил я избавиться от настойчивого внимания. Наставники переглянулись, Варан помрачнел и приказал:

  – Арион, Варен, – пойдёте со мной. Див и Банор, наведите порядок среди учащихся. Дэриван, Барион, присмотрите за Дарком.

  – А можно, я тоже... – неуверенно подал я голос.

  – Что тоже?

  – Присмотрю. Он же мой друг как-никак, – попытался я объясниться, чувствуя себя неуютно под пытливым взглядом стража Академии.

  – Другом? – хмыкнул Арион и пренебрежительно добавил: – Похоже, он тебя таковым не считает.

  У меня перехватило дыхание и потемнело в глазах, будто меня ударили, но я тут же взял себя в руки и довольно спокойным тоном ответил, хотя хотел заорать во всю глотку:

  – Вы ничего о нас не знаете. С чего это вы принимаетесь судить о наших отношениях?

  Наставники очень странно посмотрели на меня, будто ожидали чего угодно, но не подобного ответа. Мне стало крайне неуютно под их пытливыми взглядами, выворачивающими душу наизнанку. Чего они знают такого, чего я не знаю?

  Наконец Варан отвернулся и сделал знак следовать за ним. Я незаметно перевёл дух и повернулся к кушетке, где лежал мертвенно-бледный одногруппник. И тут же напрягся, словив подозрительный взгляд магистра Дэривана. Что с ними со всеми? Что они от меня скрывают?

  – Дарион, возвращайся-ка ты лучше к занятиям, – тихо, но веско сказал магистр лекарь. – Здесь ты ничем не поможешь.

  – Но почему?!? – взвыл я. – Почему он везде и всюду такой особенный?! – я всё же не удержался и сорвался на крик, напрочь забыв о манерах и уважении к старшим.

  – Потому что его здесь вообще не должно было быть, – на диво спокойно отозвался магистр. – А теперь уходи и не будем больше обсуждать эту тему.

  Меня второй раз выставили за дверь. И причина этого мне была абсолютно неясна. Я ведь и вправду самый близкий Дарку феникс во всей Академии, а наставники, похоже, против этого. Но почему? Почему они не хотят, чтобы с тёмным кто-либо сближался? Ведь если подумать, все их усилия могут быть направлены именно на это: отправить тёмного на светлый факультет, выделять его среди сверстников, давать индивидуальную программу – это могло быть сделано для того, чтобы никто не захотел общаться с выскочкой и любимцем наставников. Да и сам Дарк хочет держать нас на расстоянии. В чём причина этого отчуждения?

  'Его здесь вообще не должно было быть'. Что это может значить?

  ХХХ

   Так тепло и спокойно мне уже давно не было. Будто меня обнимают мамины тёплые руки, а в ушах звучит её голос. Я счастливо улыбнулась и свернулась клубком.

  – Кровь, наконец, удалось остановить.

  – Да, и отток сил прекратился. Всё-таки мы были правы, предполагая, что эти два явления связаны между собой.

  Я невольно поморщилась от резких голосов, звучащих совсем рядом, и потянулась за ускользающим теплом рук и мамиными интонациями. Они накрыли меня, унося следом за собой в радужные сны...

  Первое, что я увидела, открыв глаза, был привалившийся к противоположной стене Дар, неотрывно смотрящий на меня. Я удивилась. Такое чувство, будто находится здесь он здесь уже давно.

  – Привет, что ты здесь делаешь?

  – Сижу, – лаконично отозвался однокурсник, не меняя положения. Только сейчас до меня дошло, что именно мне показалось неправильным: напротив моей кровати в комнате должна быть стоять вторая, а её нет. Оглядевшись, я сообразила, что нахожусь в одной из 'лекарских' палат, куда частенько попадала раньше с вывихами и ранами различной степени тяжести.

  – А что Я здесь делаю?

  – Лежишь, – всё так же лаконично ответил Дар.

  – Ты сегодня на редкость информативен, – скривилась я, распрямляясь под одеялом. Тело затекло в неудобном положении.

  – А ты такой всегда, – пожал плечами светлый. Какая муха его укусила? Раньше он таким странным не был. Или я что-то пропустила? Нахмурившись, я попыталась вспомнить события, которые могли привести меня к столь плачевному состоянию, что понадобилась помощь магистра Дэривана. К моему удивлению, последние события вспоминались с трудом. В голове смешались клубком образы и события, выдернутые будто из разных жизней. От попыток вспомнить виски пронзила боль, поэтому я решила оставить это на потом. Ведь есть более быстрый способ узнать интересующую меня информацию. Глянув на Дара, я спросила:

  – Как я здесь очутился?

  – Я принёс, – всё тем же бесцветным тоном известил одногруппник.

  – А зачем?

  – Потому что ты решил стать первым фениксом-самоубийцей. – Внезапно в его взгляде появилась злость, что подтверждали и зародившиеся нотки в голосе. – Вот скажи, зачем тебе нужно было полосовать себе руки?

  – Э-э... – я растерялась. Ничего подобного в моих воспоминаниях не было. Однако, высвободив левую руку из-под одеяла, я убедилась, что Дар и не думал шутить. Но зачем мне понадобилось резать себя? Размотав бинты, я ужаснулась ещё сильнее. Хаотическая мешанина рубцов шла по внутренней стороне руки, пересекая вены. Кошмар какой! Я поспешно отвела взгляд... и вспомнила.

  Мне обязательно нужно было забыть, отвлечься. Эти видения сводили меня с ума, ведь в них я вновь не могла ходить. Отчаявшись, я решила нарисовать её, Синди, свою спасительницу. Я пошла на этот шаг лишь потому, чтобы каждый раз по пробуждении видеть её и осознавать себя здоровой. Почему я решила изобразить её с помощью своей крови сама объяснить не могу, но по мере создания портрета мои извечные кошмары отступили. Однако им на смену пришли другие.

  Я поёжилась и отрешилась от воспоминаний. Эти сны в прошлом. Во всяком случае, я на это надеюсь.

  Одногруппник всё так же неотрывно смотрел на меня, не произнося ни слова. Наконец, я не выдержала:

  – Ты что-то хочешь спросить?

  – Ты всё равно не ответишь, – криво усмехнулся светлый. – Так что это бесполезное сотрясание воздуха.

  – Пока не спросишь – не узнаешь, – пожала я плечами, наспех замотав бинты и пряча руку под одеялом. – Странный ты.

  – Не я, а ты. Этот разговор вообще бессмыслен. – Дар встал и направился к двери. – Ты пропустил три дня занятий. Надеюсь, что сегодня ты всё-таки появишься.

  Я проводила одногруппника недоуменным взглядом. Я его не понимаю. Какая ему разница?. К тому же подобная холодность и сдержанность совершенно не характерны для Дара. В обычной ситуации он бы из меня душу вытряс, методически подвергая допросам и пытаясь докопаться до правды.

  Сев на кровати, я замерла на пару минут, пытаясь перебороть нахлынувшую слабость и головокружение. Похоже, я ещё не восстановилась после столь крупной кровопотери.

  Я как раз ползала по полу на четвереньках, пытаясь найти свою обувь, когда в комнату вошёл магистр Дэриван.

  – Ну и как это называется? – поинтересовался феникс.

  – Обувь ищу. Куда вы её запихнули?

  – В смежной комнате у порога. Но я о другом. Что ты уже натворил и, главное, зачем?

  – Вы о чём? – кося под дурочку, спросила я. Разговаривать о произошедшем не было никакого желания. Однако подобные чувства испытывала одна я.

  – Я о картине кровью на стене. Ты хоть понимаешь, что твоих сил могло не хватить на столь масштабную работу? С кровью не шутят. И тратить свой дар на подобные глупости...

  – А что вы называете глупостью? – В первый раз с начала разговора посмотрела я прямо на магистра.

  – Бесконтрольное транжирство энергии и прямую угрозу твоей жизни! – рявкнул Дэриван. В первый раз вижу его таким злым. – Что за блажь на тебя нашла? К чему подобные сложности ради обычного оберега?

  – Не понимаю, о чём вы, – пожала я плечами.

  – Дарк, не дури мне голову. Ты вполне мог обратиться ко мне или любому другому наставнику, чтобы...

  – Я не позволю никому лезть в мои воспоминания! – отрубила я, не дожидаясь окончания объяснения.

  – Причём здесь это? – удивился магистр.

  – Притом, что именно в них вся проблема. И вы здесь ничем не поможете.

  – Так вот что гнело тебя всё это время. Но к чему эта девушка? Ты мог найти более лёгкий способ побороть свой страх перед прошлым. И менее экзотичный.

  – Можете считать, что она подарила мне мою теперешнюю жизнь. Так что этот портрет – напоминание и благодарность. А теперь позвольте уйти.

  – Дарк, ты наглеешь от собственной безнаказанности. Будешь и дальше грубить направо и налево – нарвёшься. Канорен уже поднял вопрос о твоём недостойном поведении, а также о возможности ввести теоретическую часть в экзамен по щитам.

  – Мне это не важно. Дайте, пожалуйста, пройти.

  – А что тебе важно? – Этот вопрос застал меня врасплох настолько, что я второй раз посмотрела в лицо магистру. Он был сосредоточен и чуточку грустен.

  – Вы о чём?

  – Ты говоришь, что тебе не важно, будешь ли ты иметь лишние проблемы уже в этом сиане. Вот я и спрашиваю: что же тебе важно:

  Я растерялась. Чего он от меня хочет?

  – Я всё равно не понимаю. Кстати, вы не знаете, где мои остальные вещи? Я хотел бы получить их обратно.

  Магистр разочарованно вздохнул и пропустил меня к двери. Сам он направился к тумбочке возле кушетки, извлёк из верхней полки мои вещи и отдал мне, предупредив:

  – Не мелькай особо с ними. Лишние вопросы, думаю, тебе ни к чему. А они обязательно возникнут у ребят. Кстати, с картиной делай, что хочешь, но чтобы к следующему вечеру её больше не было видно. Иначе её сведёт магистр Арион. А к сегодняшнему разговору мы вернёмся позже, когда немного подрастёшь.

  Подрастёшь, – мысленно передразнила я магистра. – Между прочим, мне почти уже тринадцать лет, а он относится ко мне, как к сущему ребёнку!

  'Ты и есть ребёнок, – проворчал молчавший ранее голос. – Особенно по меркам фениксов'.

  Но я не феникс. Я человек, а люди растут быстрее.

  'Если ты ещё не заметила, то сейчас ты взрослеешь много медленнее, чем в обычной ситуации. Причём, как физически, так и психологически'.

  Так что, меня ещё десять лет будут называть ребёнком? – ужаснулась я.

  'Если не все тридцать пять. Фениксы считаются достаточно взрослыми только по достижении сианов сорока, когда им нужно проходить инициацию. Последнее является важнейшим шагом во взрослую жизнь. Если феникс психологически не готов к контролю своих эмоций, то он рано или поздно погибнет'.

  Но я-то прошла инициацию. Во всяком случае, меня так уверяли.

  'Насильственное вселение в тебя недофеникса не является инициацией, – менторским тоном заметил голос. – А до взрослости тебе, как до грани без крыльев. Так что молчи в тряпочку и слушай старших'.

  Старший, – не без язвительности протянула я, – а где ты был все прошлые дни, когда мне нужна была твоя помощь?

  'Не мог к тебе пробиться. Из-за своих негативных эмоций и страхов ты выстроила почти непреодолимый барьер, отрезав меня'.

  То есть ты хочешь сказать, что я опять кругом виновата?

  'В принципе, да. Ты проявила слабость, дав воспоминаниям захлестнуть тебя и подавить твою волю. Отсюда и кошмары. Ты отказалась от какой бы то ни было помощи и, оставшись наедине со своими страхами, позорно проиграла им. Ты почти не контролировала себя, поглощённая прошлым, отсюда и порезы на руках, и портрет на стене, и куча проблем с наставниками и одногруппниками'.

  У меня нет проблем с одногруппниками, – огрызнулась я, всерьёз задетая за живое.

  'Будут. И не только с ними. Вопросы возникли много у кого'.

  Не каркай, а?

  'А ты не будь наивной. А ещё утверждаешь, что с тобой нужно обращаться, как со взрослой'.

  Голос, как ни прискорбно это осознавать, оказался абсолютно прав. Не успела я дойти до своей комнаты, как меня перехватили Райан и Дори и засыпали вопросами касательно девушки, портрет которой я изобразила. Больше всего меня добила просьба Райана: 'Познакомь нас с ней как-нибудь'. И ведь он даже слышать не хотел, что сиё невозможно. Какие они всё-таки глупые и упрямые! Разве я осталась бы здесь, если бы знала, как попасть на Землю?

  А самое противное, что до завтрака ещё полбоя, а двери моей комнаты уже караулят. Слава Богу, что это всего лишь Райан и Дори. А если бы на их месте оказались старшие?

  'Ничего, это ещё впереди, – 'утешил' меня голос. – Подозреваю, слухи о портрете обошли весь факультет. Так что проблем у нас будет – не разгребёшься'.

  Отбившись от одногруппников, я закрылась в комнате и бессильно сползла по двери. Голос прав: это всего лишь начало. И дальше будет только хуже.

  Подтянув колени к подбородку, я просто сидела и размышляла над сложившейся ситуацией. И вдруг меня будто подбросило. Нужно хоть самой посмотреть, из-за чего весь сыр-бор разгорелся. Встав, я нащупала выключатель. Внезапно вспыхнувший свет ослепил. Моргнув, я быстро перестроилась на яркое освещение, что раньше мне было недоступно, и замерла. На стене напротив была изображена ОНА. Такая реальная... и чужая, незнакомая. Я будто мимо воли подошла к портрету и дотронулась до протянутой вперёд руки кончиками пальцев.

  Последовавшая затем вспышка не имела никакого отношения к освещению, но тем не менее в глазах резко потемнело, а в ушах послышался такой знакомый голос, но с чужими, холодными интонациями:

  – Не знаю, кто ты, но твоя настойчивость и вера поразительны. За это я награжу тебя. Я не смогу уберечь тебя от твоих врагов, но помогу избавится от глупой борьбы с собой. Прими моё благословление, и ты забудешь, что такое страх.

  Быть может, мне стоило задуматься над подобной постановкой предложения, но моё доверие к этой женщине было слишком велико. Поэтому я, не колеблясь ни секунды, открылась ей. Это было подобно мягкому свету, проникнувшему в моё тело, впитавшемуся в него и растворившемуся в каждой клеточке.

  Наконец свет и ощущение реального присутствия исчезли, а я, обессиленная или же наполненная настолько, что ноги не держали, рухнула на колени. Что это было? Что только что произошло?

  'Тебя благословили. Подумать только, эта девчонка оказалась богиней. Недооценивали мы её'.

  Богиней? Синдиана? Но она же человек!

  'Ты тоже раньше была им. А сейчас не слишком-то похожа'.

  Богиня. У меня в голове не умещалось подобное. Но с другой стороны, я ведь сама почувствовала её силу. Даже находясь от настоящей Синдианы на огромной расстоянии, я ощутила этот океан силы, что скрыт в теле хрупкой женщины.

  'Она источник. Отсюда и сила'.

  Да, ты прав. Как ты думаешь, что она имела в виду, когда говорила, что я не буду больше бояться?

  'Без понятия. Однако я уже не ощущаю её присутствия рядом, как и каких-либо изменений в тебе. Но не могла эта прорва силы уйти в никуда'.

  Не могла, наверно.

  Я чувствовала себя совершенно подавленной. Привычный мир рушился на мелкие кусочки. Уже второй раз. Во что мне теперь верить? Кому доверять? На Земле мне твердили, что Бог один, а теперь я лично столкнулась с настоящей богиней, которая когда-то была человеком. В кого же тогда превратилась я, очутившись здесь? Смогу ли я когда-нибудь вновь вернуться на Землю и стоит ли вообще туда возвращаться?

  Однако, была среди всего этого бедлама и утешающая новость: кровотечение, наконец-то остановилось.

  ХХХ

  Первым был урок у магистра Ариона. До зала, где мы занимались в прошлый раз, пришлось пробираться, как выразился мой внутренний собеседник, 'подворотнями и задворками', то есть на другом материальном уровне. Очень уж не хотелось общаться с толпой прогуливающихся по коридору светлых, у которых резко появилось много свободного времени и неадекватное желание бродить именно у моей двери.