355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » postsabbath » Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ) » Текст книги (страница 8)
Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ)
  • Текст добавлен: 11 марта 2019, 06:30

Текст книги "Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ)"


Автор книги: postsabbath



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 64 страниц)

– Вставай-ка, дружище. Пойдём, поможешь набрать сушняка для костра.

– Какой сушняк? – Бин со сна очень плохо соображал, но нелогичность предложения оценил сразу. – Костёр уже, вон, погас, а хворосту и здесь предостаточно.

– Всё равно. Много – не мало. Вдруг пригодится. Поднимайся, пошли, – и, не ожидая очередной порции возражений, Кол встал и пошёл к краю поляны.

Кряхтя, охая и вздыхая, Бин кое-как встал на ноги. Голова была тяжёлой, мышцы всего тела стонали от боли. Не до конца понимая, что вообще происходит, Бин уныло побрёл вслед за Колом. Неподалёку стреноженные лошади пощипывали травку, гораздо более зелёную, нежели на открытых местах.

Он догнал Кола ярдах в ста пятидесяти от лагеря. Тот сидел на замшелом стволе поваленного дерева спиной к нему.

– Присядь-ка, – не оборачиваясь, похлопал по стволу рядом с собой Кол. Бин всё так же отупело и послушно плюхнулся на тёплое мягкое сидение.

– Мне показалось, или у тебя возникли какие-то проблемы? – без обиняков начал Кол. Всё ещё не понимая, Бин уставился на него.

– Всё дело в ней? – прямо, в упор спросил Кол, глядя прямо в глаза юноше.

По голове словно ударили чем-то мягким и тяжёлым. Муть, колыхающаяся в мозгу, словно выплеснулась от этого удара. Бин ясно и зло смотрел на собеседника.

– Угадал? – всё так же спокойно спросил Кол.

– Угадал. Всё дело в ней, – резко ответил Бин, пытаясь встать.

– Сядь! – мягко, с ленцой проговорил Кол и, ухватив Бина за плечо, вновь придавил к столу. – Давай поговорим, как мужчины.

– Хочешь, как мужчины? Давай! – выпалил Бин. – Ты слишком стар для неё!

– А ты – слишком молод, – без малейших признаков волнения или недовольства ответил Кол.

– Оставь её в покое!

– А разве я её беспокою? Мы просто дружески общаемся. Ты, кстати, мог бы общаться с нами, вместо того, чтобы уныло тащиться позади и жечь мне спину своим безумным взглядом.

– Я смотрю на тебя так, как ты того заслуживаешь. И зачем я только спас тебя вчера? – злобно воскликнул Бин. – Просто оставь её, слышишь? Она – не твоя!

С этими словами Бин вскочил и направился назад в лагерь.

– Постой, парень, – Кол двумя шагами догнал его и положил руку на плечо.

И тут Бин вдруг резко повернулся и его кулак врезался в покрывшуюся уже лёгкой щетиной скулу Кола. Однако Кол лишь мотнул головой.

– Ах ты, щенок! – от ответного удара Бин отлетел и стукнулся спиной о ствол дерева.

Его глаза заволокла красная горячая пелена, с губ сорвалось хриплое рычание, и Бин ринулся на врага. Кол, как видно, старался щадить юнца, поэтому его движения были крайне скупы, и он скорее лишь отталкивал Бина. Тот же, в свою очередь, молотил руками и ногами без каких-либо правил, просто с горячим желанием задеть ненавистного пьянчугу. Два-три раза ему это удалось. Но за эти попадания он и сам заплатил весьма болезненными затрещинами.

Споткнувшись о какую-то корягу, Кол завалился на спину, и Бин, вскочив ему на грудь, сомкнул руки на горле бывшего паладина. Ненависть душила Бина, и тот, в свою очередь, душил Кола. Кол поначалу пытался просто отжать душащие его пальцы, но те держались намертво. Кол начал хрипеть, его лицо налилось кровью. И тогда он нанёс полноценный удар, который пришёлся Бину в ухо. Бин тут же отлетел вверх тормашками и, упав, застыл, потеряв сознание.

Очнулся он от того, что кто-то смачивал его лицо холодной мокрой тряпкой. Этот кто-то, конечно же, был Кол. Резко оттолкнув его руку, Бин уселся на землю и молча уставился на носки своих ботинок. Вздохнув, Кол сел рядом. Какое-то время оба молчали.

– Как же всё-таки кстати нас с тобой поколотили вчера, – произнёс наконец Кол, потирая щеку. – Надеюсь, на этом фоне новых ссадин Мэйлинн не заметит.

Бин лишь хмыкнул в ответ, продолжая изучать свою обувь.

– Послушай, друг, мне очень жаль, но у тебя ничего с ней не получится, – тихо проговорил Кол.

– А у тебя что – получится? – снова взвился Бин.

– И у меня не получится, – мягко и немного грустно ответил Кол. – Понимаешь, Бин, она – лирра, а мы – всего лишь люди. Мы слишком разные. Несочетаемые...

– И что делать? – всхлипнув, спросил Бин.

– А что тут сделаешь? Нужно просто принять это как данность.

– Я люблю её... – пробормотал Бин. Казалось, он вот-вот заплачет.

– В твоих же интересах поскорее избавиться от этого чувства. Смотри на неё, любуйся ей, восхищайся... Но люби человеческих девушек. Так будет лучше.

– А ты сам? – наконец-то Бин оторвал взгляд от ботинок и взглянул на Кола.

– Знаешь, Бин, я уже слишком стар для любви с первого взгляда, – не отводя глаз, ответил Кол. – Она мне нравится. Чертовски нравится. Она – самая необычная девушка, которую я встречал...

– Знаю, несмотря на то, что ты видел женщину с тремя грудями! – неожиданно для себя фыркнул Бин.

– Разве я сказал, что их было три? – делано удивился Кол. – Да нет же, у неё было целых четыре огромные сиськи! – Кол даже руками показал, насколько они были велики.

И тут Бин захохотал. Не только и не столько над этой незамысловатой шуткой, сколько над всей нелепостью своих недавних поступков. Он плакал и смеялся одновременно, и на душе вдруг стало спокойно-спокойно. Кол, по-доброму посмеиваясь, глядел на Бина.

– Прости меня, Кол, – проговорил Бин, чуть успокоившись.

– Да что ты! Никаких обид! – тут же возразил Кол. – Будь я лет на пятнадцать моложе, я бы и не таких бы дров ещё наломал! Уж я бы не забыл о кинжале, висящем на моём поясе!

Второй раз за два дня он забывает об оружии, имеющемся у него – подумал Бин. И эта мысль ему неожиданно очень понравилась. Он вспомнил, как отреагировала Мэйлинн, как встревожилась, что он мог бы зарезать того конюха. Нет, он умрёт, но не разочарует её! Ах, Мэйлинн...

– Как же мне её разлюбить? – грустно и растерянно спросил Бин.

– А ты подумай вот о чём, друг, – помолчав какое-то время, откликулся Кол. – Подумай о том, о чём думаю и я сам. Да, такая девушка как Мэйлинн могла бы дать мне очень много, могла бы превратить мою жизнь в один сплошной праздник... Но вот что я мог бы дать ей? И я понимаю, что обмен бы у нас вышел неравноценный: она мне – всё, а я ей – ничего. А ведь это не по-мужски, согласись? Так что не нужно быть эгоистом, Бин.

– Почему же я ничего не могу ей дать? Я могу ей дать свою любовь! – пылко возразил Бин.

– Хорошо. Допустим. Предположим даже на мгновение, что ты бы любил её так, как никто и никогда не смог бы её любить. Но что дальше? Пройдёт двадцать пять – тридцать лет, – совсем немного по лиррийским меркам! – и ты превратишься дряхлеющего старца. Из свежего яблока можно получить много сока, но из засушенного не получишь ни капли. А Мэйлинн едва-едва подойдёт к своему расцвету. И что прикажешь ей делать? Кормить тебя с ложечки и выносить судно по утрам? Ты готов обречь свою любимую на это?

Бин вновь уткнулся лицом в колени. Было видно, что каждое слово Кола доставляет ему невыносимую муку.

– Кроме того, подумай ещё вот о чём. За всю историю нашего мира не было ни одного случая союза лирры и человека. Ты можешь себе представить, как отнесутся к нему люди, и, особенно, как отнесутся к нему лирры? Вы станете изгоями, чужими для всех. А ваши дети?.. Жалкие полукровки, у которых не будет друзей, у которых не будет дедушки и бабушки, которые бы нянчили их на коленях... У этих детей не будет будущего...

– Хватит, я понял... – глухо прорыдал Бин.

– Вот и славно. Держи это в своей голове, как я держу в своей – и всё будет в порядке! В отличие от меня, у тебя ещё вся жизнь впереди, друг мой Бин! Радуйся хотя бы этому!

Снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь редкими всхлипываниями Бина. Кол же сидел, тяжело и сурово глядя куда-то вдаль. Близкие друзья, возможно, заметили бы, как ему сейчас больно, но Бин пока ещё не был таковым, поэтому он лишь в очередной раз дивился этому ледяному спокойствию.

– Спасибо, друг, – проникновенно произнёс Бин, утирая лицо. – И прости меня ещё раз!

– Я не держу на тебя сердца, друг! И я очень рад, что мы всё выяснили сейчас, а не затаили ненависть друг к другу. Ну что – пойдём обмоемся, что ли? Надеюсь, Мэйлинн ничего не заметит.

Когда они вернулись в лагерь, лирра спала так же сладко, как и при их уходе. Бин и Кол легли на траву неподалёку от неё.

– А ты заметил, что на этой поляне совсем нет комаров? – спросил Кол, не открывая глаз.

– Я заметил, что в лесу их навалом! – проворчал, почёсываясь, Бин.

– Не иначе – опять наша подружка постаралась! – усмехнулся Кол.

– Не иначе, – засыпая, пробормотал Бин.

[1] Увиллий – название месяца в Латионе. Назван в честь короля Латиона Увилла Великого. Соответствует нашему августу.

Глава 13. «Два петуха»


Бин проснулся. Его разбудили странные звуки. Рядом кто-то возился и стонал. Причём стонала, однозначно, Мэйлинн. Резко повернув голову, Бин увидел лежащую на земле, извивающуюся лирру и навалившегося на неё Кола. Мгновение – и Бин уже оказался на ногах. Вжикнула сталь, высвобождаемая из ножен – в третий раз он о кинжале не забудет! Нет, только не в этот раз!

– Ах ты, животное! – взревел Бин, кидаясь к Колу.

Он уже замахнулся кинжалом, готовый бить без жалости и промедления, как вдруг Кол повернул к нему искажённое от боли и напряжение лицо, и выдавил:

– Помоги!..

На секунду Бин опешил, и этой секунды хватило, чтобы увидеть ситуацию более трезво. То, что он принял за изнасилование, на поверку оказалось экстренной помощью. Хрупкое тело лирры били и ломали жестокие судороги. Её гнуло дугой, било о землю всеми конечностями. Из горла неслись сдавленные стоны. И Кол, как мог, старался помочь. Навалившись своими двумя сотнями фунтов, он пытался, хотя не всегда успешно, удерживать лирру более-менее неподвижно, не давая ей калечить себя. Более того, Бин увидел, что лирра впилась зубами в левое предплечье Кола, причём кожаный нарукавник не спас руку от острых зубов.

Отбросив в сторону кинжал, Бин кинулся к Мэйлинн и прижал колотящиеся ноги к земле. Прошло несколько томительно долгих минут, пока судороги постепенно прекратились. Лирра как-то обмякла и впала в глубокое забытьё. Кол и Бин тяжело поднялись на ноги. Осторожно сняв нарукавник, Кол оглядел рану. Укус был весьма глубокий, кожа вокруг посинела и опухла, из ран лилась кровь.

– Ассова задница! – только и выговорил Кол.

– Что это было? – тяжело дыша, спросил Бин.

– А я почём знаю? – ответил Кол. – Я проснулся, услышав, как она бьётся в судорогах. Бросился помочь. Вот, побоялся, что прикусит язык, а под руками ничего подходящего не было. Решил сунуть в рот хотя бы предплечье. Надеялся, что кожа нарукавника выдержит. Но у неё челюсти, как у калуянского крокодила!

– Надо промыть рану! – Бин кинулся к фляге с водой.

– Надо, – согласился Кол. – И желательно – не только водой.

Специально для таких целей Мэйлинн наполнила одну из фляг ржаной водкой. Сейчас эта фляга была извлечена. Кол открутил крышку, и первым делом сделал хороший глоток.

– Обезболивающее, – прохрипел он Бину. Затем, оторвав кусочек ветоши, Кол смочил его водкой и приложил к ране. Шумно втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы. – Забинтуй, а?.. – попросил он Бина.

Бин коротко кивнул, взял ветошь, и стал отрывать от неё длинные полосы. Затем кое-как забинтовал руку товарища.

– Туже давай! Не хочу, чтобы туда что-то попадало, – приговаривал Кол.

Наконец перевязка была закончена, и приятели сели недалеко от потухшего кострища. Солнце давно перевалило за полдень, но до вечера было ещё несколько часов. С тревогой они ожидали, когда очнётся Мэйлинн.

Спустя менее получаса лирра вышла из обморока. Она застонала, и пошевелилась. Кол при этом просто повернулся к ней, Бин же подскочил стрелой, держа в руках открытую флягу с водой.

– Это опять случилось... – не спрашивая, а утверждая, слабо пробормотала лирра.

– Тише! Выпей вот воды! – заботливо ответил Бин. Он приподнял голову Мэйлинн, и та сделала пару глотков.

– Ничего, не пройдёт и часа, как я буду вновь на ногах. Я знаю... – прошептала лирра и вновь отключилась.

Но, действительно, прошло не более трёх четвертей часа, как она открыла глаза и села. Никаких особых признаков слабости уже не было. Мэйлинн несколько виновато улыбнулась своим спутникам:

– Прошу прощения, что вам пришлось это увидеть.

– Что это вообще было, во имя Асса? – вскричал Кол.

– Я толком сама не знаю. Это началось у меня после неудачного пробуждения. Первый приступ случился почти сразу после него. Было ещё несколько. Правда, в последние недели они стали чаще. Это – пятый приступ за последние три недели. Мои преподаватели не смогли объяснить причины моей болезни, и не смогли найти лекарства. Сказать по правде, я не знаю, что будет дальше. Боюсь, что со временем будет только хуже. Именно поэтому мне необходимо как можно скорее найти Белую Башню.

– Ты сможешь продолжить путь сегодня вечером? – тревожно спросил Бин.

– Конечно смогу. Эти приступы начинаются внезапно, бывают очень жестокими, но очень скоро они проходят почти бесследно. В принципе, я уже и сейчас могла бы держаться в седле. Не забывайте, что я ведь добралась как-то из Наэлирро в Латион, и у меня не было под боком таких верных помощников! – Мэйлинн тепло улыбнулась обоим, и Бин почувствовал, как глупо расплывается его рот в широченной улыбке.

– Ну тогда отдохнём ещё часа три, и – в путь! – подытожил Кол.

***

Следующая ночь выдалась особо ничем не примечательной. Неожиданно для себя Бин вполне смог усесться в седло. Конечно, его зад болел, но не так сильно, как он ожидал. Так что путешествие продолжилось.

Теперь все трое ехали рядышком. Более того, Бин и Кол образовали своеобразную коалицию, и постоянно подтрунивали над Мэйлинн по любому поводу. Мэйлинн не очень догадывалась (а, может, и догадывалась) о причинах таких перемен, но они её, однозначно, очень радовали. Так что она с удовольствием служила объектом незлобивых насмешек друзей. По общему молчаливому согласию, о недавнем происшествии не говорилось ни слова.

Как и в прошлую ночь, путешественники не встретили ни одной живой души. Под утро они так же нашли удобное место для ночёвки в небольшом уютном овражке.

Следующий день принёс перемены в погоде. С востока подул резкий сильный ветер, и на небе впервые за долгие недели появились кучевые облака. Сначала их было немного, но затем они почти целиком закрыли небо, так что солнце, которое ещё совсем недавно безраздельно царило на небосклоне, теперь лишь изредка показывалось из-за бегущих облаков, которые, кстати, приобретали всё более тёмный оттенок и скоро уже начали смахивать на тучи. Как только исчезло солнце и появился ветер, стало довольно прохладно, так что путники разожгли большой костёр, накидав туда несколько толстых веток, которые должны были гореть несколько часов, пока все будут спать.

В этот раз разбудил наших друзей дождь. Крупные, кажущиеся белыми, капли тяжело падали с неба. Сначала их было немного, но уже спустя пару минут путников, едва укрытых ветвями деревьев, хлестал настоящий ливень. Троица жалась друг к другу и дрожала под холодными струями воды, лошади ржали. Вокруг было темно, почти как ночью. Ливень разметал костёр, и теперь он только едва дымил.

– Эх, вот тёплой одеждой мы не запаслись! – орал в ухо Бину Кол, стараясь перекричать рёв дождя. Только Мэйлинн куталась в плащ, купленный ей, правда, совсем для других целей. Ведь ещё два дня назад совершенно ничего не предвещало такой перемены в погоде.

Вскоре овраг пришлось покинуть – сбегающие вниз потоки дождя, смешанных с грязью, стали угрожать путникам. Выбрались на тракт – решили поскорее добраться до Колиона, чтобы разжиться одеждой по сезону. Однако и дорога сейчас вся набухла от воды, так что лошади иногда оскальзывались на жирной грязи.

Слава Арионну, довольно скоро разрушительный ливень пошёл на спад, и вскоре сменился дождём – довольно сильным, но всё же вполне терпимым. Промокшие до нитки, замёрзшие друзья уныло пробирались вперёд. Наконец сквозь серую пелену дождя впереди проступили крыши хат.

– Отлично, мы сможем переждать дождь у селян, если тут не найдётся постоялого двора! – воспрянул духом Кол.

Постоялый двор, однако, нашёлся. Он стоял примерно в полумиле от окраины деревни. Большой и, вероятно, когда-то знавший лучшие времена. Он похож на меня – внезапно подумалось Колу, – такой же опустившийся пьяница. Постоялый двор был огорожен небольшим тыном, а над аркой ворот, вероятно, не закрывавшихся уже много лет и полусгнивших, поскрипывая на цепях, мокла деревянная доска, на которой с трудом можно было прочесть название: «Два петуха». С каждой стороны надписи было изображено по петуху – когда-то, должно быть, очень ярких и красочных, а теперь серых и едва различимых.

Наверное, этот постоялый двор нечасто видел путешественников, но внутри горел свет, из волокового окна под крышей шёл дым, а это всё, что сейчас было нужно нашим промокшим друзьям. Они въехали во двор, завели лошадей в большой сарай, который сейчас весь тёк из десятков дыр в крыше, но всё же давал хоть какую-то защиту. Затем они направились к дому. Кол толкнул дверь, и она отворилась. Путники вошли внутрь.

Они оказались в большой зале, освещённой, в основном, очагом, который находился в центре, а также несколькими лампами, которые чадили отвратительным запахом горелого жира. Очаг топился по-чёрному, поэтому в помещении было полно дыма. Длинные столы стояли в два ряда, так же несколько гораздо меньших столов были приставлены к стенам. Стойка у дальней стены, за которой стоит сам хозяин – разбойничьего вида дородный малый с бритой налысо головой и серьгой в ухе. За одним из общих столов сидела компания – человек шесть-семь, вероятно, местные жители. Скудно накрытый стол состоял большей частью из кружек, и лишь пары больших тарелок с жареной рыбой.

При появлении нашей компании шумный разговор стих. Все уставились на вновь прибывших. Не обращая внимания ни на это, ни на потоки воды, стекавшие с одежды прямо на грязный пол, друзья направились к стойке.

– Приветствуем честную компанию, – громко заговорил Кол. – Мы – добрые путники, застигнутые непогодой по пути в Колион. Нам нужен огонь, чтобы обсушиться, еда и комнаты, чтобы переждать непогоду. Кроме того, в вашей конюшне стоят наши лошади, о которых нужно позаботиться и задать им овса.

– А есть ли деньги у почтенных путников? – осведомился хозяин, облокачиваясь о стойку.

– А как же! – ответил Кол, кивая Мэйлинн. Та достала кошелёк и прежде, чем Кол успел хоть что-то сделать или сказать, высыпала часть его содержимого себе на ладонь. Глаза хозяина по-волчьи сверкнули, когда он увидел такое богатство.

Заметив это, Кол немедленно накрыл монеты своей ладонью, и, забрав их у лирры, ссыпал обратно в кошель. Затем он убрал его в свой карман, причём именно в тот, который был под висящим мечом, довольно красноречиво приподняв ножны, дабы удобней было сунуть кошель.

– Хорошо, почтенные господа, – чуть изменившимся голосом проговорил хозяин. – Вас рады приветствовать в «Двух петухах» – лучшей гостинице к востоку от Латиона! Все ваши пожелания будут исполнены! Эй, Жмых, Щербатый! Ну-ка живо в конюшню, позаботьтесь о господских лошадках!

Двое из сидевшей за столом компании нехотя поднялись и направились к двери. Перечить хозяину, видно, тут было не принято.

– Марушка! Тащи окорок из погреба! И забей пару кур! – продолжал распоряжаться хозяин.

Из соседней комнатки выскочила неопрятного вида полная женщина лет тридцати и, не поднимая глаз, прошла в другую комнату, где, вероятно, был вход в погреб.

– Не взыщите, господа, изысканных яств у нас тут не найдётся, – усмехнулся хозяин. – Сами видите – мы сейчас не в лучшем положении.

– Не беспокойтесь, почтенный хозяин, – слегка поклонился Кол. – Мы – люди привычные. Нам бы, главным образом, обсушиться да обогреться. Есть ли у вас комната с очагом?

– Ну что вы, что вы, господа? – всплеснул руками здоровяк. – Я подготовлю вам каждому по отдельной комнате, и каждую – с очагом!

– Не нужно утруждать себя, добрый хозяин, уж простите, что не называю вас по имени. Мы с удобством расположимся в одной комнате, – вежливо, но с нажимом возразил Кол.

– Зовут меня Иануш, господин, хотя люди привыкли кликать Кабаном. Извольте, воля ваша. Одна комната, так одна. Сейчас Марушка освободится, и подготовит её вам. А пока – милости прошу поближе к очагу, обсыхайте! А ну-ка, отбросы, взяли стол и лавки, да подтащили ближе к огню! – гаркнул он на оставшихся в комнате выпивох. Те послушно подскочили, взяли небольшой стол у стены и перетащили его к очагу. Туда же поставили лавку, на которую уселись наши друзья.

– Изволите вина? – осведомился Кабан.

– Нет, спасибо, господин Иануш! Довольно будет воды, – ответила Мэйлинн. Она до сих пор плотно куталась в плащ и не снимала капюшона. Напротив, она надвинула его ещё сильнее на глаза, так что её лицо полностью скрывала тень.

– У нас есть клюквенный морс! – предложил хозяин.

– Да, это было бы весьма кстати, хозяин! – обрадовался Кол. – Принесите-ка нам лучше морсу!

– Будет исполнено! – на этот раз Кабан лично зашёл в какую-то каморку прямо за стойкой, и вскоре вернулся с большим глиняным кувшином и тремя кружками.

Путники, блаженно подставив спины жаркому огню, начали потягивать морс из кружек. Вернулась Марушка, неся большой подкопчённый свиной окорок и каравай чёрного хлеба.

– Сейчас пойду забью куриц, – буркнула она. – Через час будут готовы.

– Не утруждайте себя, почтенная Марушка, – ответил Кол. – Этой пищи нам вполне достаточно. Будьте добры подготовить комнату.

Даже не кивнув, Марушка удалилась. Разговор за соседним столом в это время как-то подпритих. Колоны изредка перебрасывались фразами и периодически зыркали на приезжих. Через несколько минут с улицы вернулись промокшие Жмых со Щербатым.

– Всё сделано! – бодро крикнул один из них.

– Добро! – ответил хозяин. – Не желают ли ещё чего гости?

– Спасибо, не желаем, – ответил Кол, прожёвывая кусок ветчины.

– Как ты можешь есть? – тихонько спросил Бин. Он положил кинжал в ножнах на столешницу рядом с собой, и постоянно опасливо косился на компанию неподалёку. – Ты только посмотри на них – это ж отъявленные разбойники!

– Угу, а атаманом у них знаешь – кто? – с набитым ртом спросил Кол и стрельнул глазами в сторону Кабана.

– Хозяин?.. – глаза Бина расширились, а пальцы лирры так сильно сжали кружку, что даже побелели. – И что делать? – прошептал Бин.

– А что тут сделаешь? Конкретно сейчас надо есть, пока есть такая возможность. Может быть, они и не нападут. Всё-таки нас трое, и мы вооружены.

– Трое, из которых одна – девушка, – в отчаянии прошептала Мэйлинн.

– Девушка, которая стоит любых троих из этих недоумков, – усмехаясь, ответил Кол. – Не волнуйтесь прежде времени. Просто держитесь наготове.

– И что – мы останемся тут ночевать? – с тихим ужасом спросила Мэйлинн.

– Да вот даже и не знаю... – признался Кол. – С одной стороны – страшно не хочется мокнуть под дождём. С другой – глупо искать себе лишние неприятности.

– Давай уедем! – взмолилась Мэйлинн. – Я уж лучше помокну немного.

– Я тоже! – поддержал Бин.

– Ну хорошо, тогда сейчас поедим, подсохнем немного, и – в путь, – решил Кол.

Повеселевший враз Бин тут же схватил кусок окорока, положил его на ломоть хлеба, и принялся жевать, запивая морсом. Они уже почти закончили с едой, когда вновь появилась Марушка и объявила, что комната готова.

– Спасибо вам, любезная хозяюшка, но мы, к своему сожалению, вынуждены отказаться от вашего гостеприимства. Неотложные дела ждут нас в Колионе, – поднимаясь, сказал Кол.

– Ну что же вы, гости дорогие! В такую непогоду, так внезапно! Разве не вы заказывали комнату? – кивнув головой своим товарищам, громко спросил Кабан. Шестеро разбойников встали и направились к двери. Только теперь Кол обратил внимание, что у дверей стоял ещё один стол, погруженный в темноту, и теперь выяснилось, что на этом столе лежали длинные мясницкие ножи и дубинки – оружие головорезов. Марушка мгновенно исчезла за одной из дверей.

– Мне очень жаль, любезный хозяин, но мы всё же будем вынуждены вас покинуть, – всё так же нарочито спокойно ответствовал Кол, одновременно с этим вынимая легионерский меч из ножен. Бин вскочил и вынул свой кинжал. Мэйлинн тоже встала, но за оружие не бралась.

– Ну а как же заплатить, драгоценные гости? – с издёвкой осведомился Кабан.

– Мы и не думали уйти, не заплатив, – ответил Кол. – Мы очень благодарны вам, любезный господин Иануш, за стол и очаг, а также за наших лошадей. Мы щедро заплатим, вы не останетесь в накладе.

– Да уж надеюсь, – рассмеялся Кабан. – Думаю, пара латоров меня вполне устроит. Платите – и можете уходить.

– При всём моём уважении, любезный хозяин, но таких денег я бы не заплатил, даже если бы мне прислуживал за обедом лично его величество Матониус Второй, – уже не скрывая враждебности, отвечал Кол. – И я надеюсь, что древние законы гостеприимства не позволят тебе и твоим людям напасть на гостей в собственном доме.

– А вот это мы сейчас и проверим, – проговорил Кабан, доставая из-под стойки топор, причём сразу видно, что не плотницкий и не колун.

– Вы выпустите нас отсюда по-хорошему, или же эта жалкая хибара рассыплется в прах! – неожиданно воскликнула Мэйлинн, срывая с себя капюшон.

– Вы только гляньте-ка! – насмешливо протянул Кабан. – Да, никак, это лиррка! Ну вообще, братцы, здорово! А вы всё гадали – откель такой ураган пришёл. Ясно теперь? Лиррка на хвосте принесла!

– Не какая-нибудь там «лиррка», а магиня из Наэлирро! – воскликнула Мэйлинн, резким движением обнажая шею так, чтобы открылся ошейник.

Было видно, что разбойники оторопели. Слухи и сказки о ведьмах Наэлирро были популярными страшилками в этих краях. Стоявшие у двери переминались с ноги на ногу, не зная, как поступить. Даже Кабан стёр с лица самодовольную ухмылку и растерянно смотрел на лирру.

– В ней нет магии, – неожиданно раздался женский голос и в комнату вновь вошла Марушка. В руках её был нож с широким лезвием. – Я не чувствую в ней магии лирр.

– Ай, да Марушка! Ай, молодец! – воскликнул Кабан, видя, как смешалась Мэйлинн. – Значит, говоришь, магиня? – издевательски переспросил он у лирры. – А по мне – ты обычная лиррская шлюха!

– Заткни пасть! – взорвался Бин.

– Ишь ты, защитник выискался! – захохотал Кабан. – Иди-ка молоко оботри с губ, сосунок! Что, жаришь лиррку-то? Или тебе она ещё не даёт?

– Ты наговорил сегодня слишком много пустых и ненужных слов, Кабан, – спокойно проговорил Кол, тогда как Бин, казалось, сейчас взорвётся от ярости. – Боюсь, как бы Асс не покарал тебя за них.

– Что – правда? – хохотнул Кабан. – А ну, ребята, хватай их! Лиррку постарайтесь не убить – ещё пригодится нам сегодня!

– Стоять! – резанул воздух голос Мэйлинн. В её руках был арбалет, направленный в приближающихся бандитов. – Ещё шаг, и двое из вас проглотят по болту.

Они и впрямь остановились, глядя на арбалет и ту, что его держала. Рука лирры не дрожала, оружие смотрело прямо и твёрдо.

– Вы что, пёсьи потроха, испугались этой мелкой ведьмы? – взвизгнула Марушка. Она сейчас по полукругу пыталась зайти за спину попавшей в беду троицы. Следом подходил и вооружённый топором Кабан. – Да она ни за что не выстрелит, идиоты!

Бандиты ломанулись вперёд, коротко тренькнул арбалет и то ли Жмых, то ли Щербатый рухнул, прижимая руки к окровавленному животу. Остальные нерешительно остановились.

– Бежим! – кратко крикнул Кол, и они, быстро добежав до ближайшей комнатушки, захлопнули за собой дверь. В кромешной тьме Кол и Бин нащупали засов и закрыли за собой дверь. И вовремя – в неё уже ломились озверевшие бандиты.

– Вам некуда бежать, идиоты! – прокричал Кабан из-за двери. – Вы в кладовой!

– И что же нам делать? – спросил Бин.

– Дверь долго не выдержит, – отвечал Кол. – Я, пожалуй, справлюсь с тремя, но вот остальные... Особенно меня беспокоит баба. Она что – колдунья? – спросил он у Мэйлинн.

– Наверное, какая-нибудь ведьма-самоучка. От поноса лечить, да мужей привораживать. Магию мою не учуяла, дура!

– А что бы ты могла сейчас сделать? – спросил Кол. – Есть что-то в арсенале?

– Ну, магиня могла бы зачаровать дверь так, чтобы её не пробил ни один топор, а засов бы стал весить как добрый буйвол...

– А что можешь ты? – Кол нервничал: в дверь ломились всё сильнее. Было видно, что пока Кабан жалеет пустить в ход топор, но сколько это продлится?

– Сейчас – только бежать... Ну и стрелять из арбалета... Кстати говоря... – лирра зашуршала полами плаща, и через некоторое время раздался щелчок взводимого арбалета. – И впрямь хорошую игрушку ты прикупил, Кол! Спасибо!

– Потом поблагодаришь, – отмахнулся Кол. – Итак, что мы имеем. Семеро нападающих. Двух ты можешь убрать из арбалета. Остаются пятеро. Трое – моих, и по одному на каждого из вас. Да уж, неприятно... Не говоря о том, что там ещё и ведьма...

– За неё не беспокойся, – ответила лирра. – Если бы она что-нибудь могла, то уже сделала бы. Так что либо она слишком слаба, либо ей требуются долгие ритуалы и вспомогательные предметы. В общем, я бы больше беспокоилась о том, насколько ловко она владеет тесаком.

Судя по щелям вокруг двери, которые при каждом ударе светились всё ярче, было очевидно, что дверь поддаётся натиску.

– Так, Мэйлинн, ты отходи вглубь кладовки. Когда дверь распахнётся, стреляй, и старайся не промазать. Ты должна мне двух мёртвых бандитов. Я встану слева от двери. Так мне будет сподручней бить мечом. Бин, ты становись справа. Постарайся не попасть мне под замах. Ну и вообще – особенно не рискуй. Все всё поняли?

– Всё поняли, – ответил Бин, занимая своё место.

– Ближний ко мне – мой, – предупредил Кол лирру. Та угукнула в ответ и навела арбалет на дверь. Все трое затаили дыхание.

Между тем дверь уже ходила ходуном. Видно, бандиты использовали лавку в качестве тарана. И вот при очередном ударе скоба, удерживающая засов, отлетела и дверь резко распахнулась. Для привыкших уже к темноте друзей дверной проём казался ярко освещённым, бандиты же, напротив, видели лишь тёмный провал.

Щёлк! Щёлк! Два выстрела почти слились в один, и двое бандитов, всё ещё державшие лавку, свалились. У одного болт застрял под ключицей, у другого – навылет пробил шею. Однако больше у двери никого не было – остальные бандиты держались в стороне. В том числе, не видно было и Кабана с Марушкой. Однако слышался голос Кабана:

– Вам конец! Я растяну вас на ваших же кишках!

Однако ситуация для разбойников была патовой – ломиться в тёмный провал кладовой им не хотелось – путники оказались бы в преимуществе. Но и ждать, пока лиррийская ведьма перезарядит арбалет, не хотелось. Кол, было, уже начал думать, что всё складывается не так уж и плохо, как вдруг в кладовую влетела небольшая скляница и разбилась, ударившись о пол. Не было ни дыма, ни огня – вообще ничего, но Кол отреагировал мгновенно:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю