Текст книги "Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 64 страниц)

И именно эта Справедливость убеждает сейчас великого мага отринуть шелуху пустых понятий, подняться над ней. Чтобы стать новым богом, нужно перешагнуть через свою самость, принести искупительную жертву. Пусть шансы невелики, но пока они есть – сильный будет бороться ради них. Слабый же спрячет голову в глупый туман красивых слов. Он, великий маг Каладиус, никогда не будет слабым!..

...Прошло некоторое время, и он с леденящей безнадёжностью понял, что проиграл. Башня обманула его, и теперь она уходила. Уходила, освободившись от той невидимой нити, что тянула её в этот мир. Так значит – вот, что ей было нужно! Избавиться от того, кто держал её, кто тянул, подобно тому, как рыбак тянет лесу с заглотившей крючок глубоководной рыбиной. Всё – леса порвана, рыба сорвалась. Ах, как же, оказывается, легко оболванить даже такого опытного старика, как он! Великий маг Каладиус – не более, чем глупое и самоуверенное орудие убийства!

Для остальных пока что ничего не изменилось. Они не ощущали изменения в возмущении так остро, как он. Башня будет уходить так же медленно, как возникала, так что первые сомнения у них зародятся не раньше завтрашнего дня. Причём не из-за Башни.

Мэйлинн сидела в той же позе, что и все предыдущие дни. Колени подтянуты к груди, руки – на коленях, подбородок – на сложенных руках. Красивые лиррийские глаза закрыты, потому что смотрит Мэйлинн теперь лишь вглубь себя. Лирра неподвижно сидела целыми днями, и к этому все уже успели привыкнуть. Однако, время от времени она словно пробуждалась от своего сна, и тогда, устало улыбаясь, она подходила к костру, и даже иногда проглатывала несколько ложек той похлёбки, что в последние дни варил Пашшан, испытывающий дефицит ингредиентов.

Наверное, этим вечером друзья Мэйлинн ещё ничего не заметят. Но следующим утром – уже наверняка. Никогда девушка не медитировала так долго. И тогда всё станет ясно.

Нет, возможно они и не обвинят ни в чём Каладиуса. Маг поступил очень аккуратно, даже бережно. Он просто остановил и без того едва бившееся сердце – медленно и плавно, словно погрузил лирру в вечный сон. Она умерла незаметно даже для самой себя. Тело её продолжало выглядеть живым – ветер развевал отросшие за время путешествия волосы, трепал одежду, так что создавалась иллюзия, что девушка дышит.

Да, если нужно, он сумеет объяснить друзьям естественную причину смерти их любимицы, напустив в разговор столько сложных слов, что даже такой проныра, как Варан, не сможет придраться. И да – он будет горевать вместе со всеми, убиваться по Мэйлинн совершенно искренне...

Но всё это претило великому магу Каладиусу, едва не ставшему богом одного из миров Сферы. Теперь, когда надежда на это медленно истаивала, неужели оставался хоть какой-нибудь смысл в дальнейшем его существовании? Неужели и самая жизнь теперь не станет для него нестерпимой пыткой? Прозябать, влачить существование, ощущать свою слабость и беспомощность? Ну уж нет!

Маг тихонько встал и осторожно пошёл к сидящей на огромном валуне Мэйлинн. Друзья проводили его слегка удивлёнными взглядами, но не более того. Всем им сейчас нелегко, рядом с таким ураганом мощи, что бушует на острове. Радует лишь то, что с каждым днём этот напор будет утихать. Хотя, учитывая то, что вскоре предстоит узнать его спутникам, Каладиус очень сомневался, что им будет хоть какое-то дело до всех Башен мира. Что ж, каждый из них волен будет выбрать собственный путь. Может быть, кто-то последует и за ним.

Сев рядом с казавшейся такой живой Мэйлинн, Каладиус несколько минут смотрел на бушующее вдалеке море. Позади громоздилась Башня. Как и Мэйлинн, она казалась живой, хотя на самом деле уже была не здесь, не в этом мире. Посмотрев на спокойное, сосредоточенное лицо лирры, маг нежно улыбнулся ей. Неплохой финал для их путешествия. Очаровательная ирония судьбы, если подумать.

Закрыв глаза, Каладиус сосредоточился на биении своего сердца. Это было чуть сложнее, чем останавливать сердце другого человека – рассудок упорно сопротивлялся этому. Но он был великим магом Каладиусом, для которого почти не было ничего невозможного...

***

Они упали все одновременно, словно подкошенные невидимой косой. В первую секунду к Мэйлинн пришёл даже не страх – изумление. Четверо её спутников лежали, не шелохнувшись. И вот тут ей стало действительно страшно. Бросившись к Бину, лежащему ближе всего, она, к своему облегчению, вскоре убедилась, что он жив. Бин словно спал, однако ни тормошение, ни несколько звонких пощёчин ничего не дали. Да, Бин спал, но глубокий сон его мало чем отличался от смерти. Очевидно, что то же самое было и с остальными.

– Они уснули, – раздался вдруг мелодичный женский голос.

Мэйлинн резко вскочила, почти рефлекторно вытаскивая кинжал из ножен. Обернувшись, она увидела странную женщину. По её лицу невозможно было прочесть её возраст, да и на человека она походила лишь отдалённо. Её огромные, как у лирр глаза были агатово-чёрными. Почти прозрачная кожа, казалось, светилась изнутри, просвечивая тончайшее платье, свободно висевшее на ней. Однако именно это выдавало ещё одну странность существа – оно было абсолютно бесполо. Не было ни женской груди (не было даже сосков), ни иных признаков, выдающих в ней особь женского пола, равно как и мужского.

– Кто ты? – вскричала Мэйлинн, выставляя кинжал вперёд, а другой рукой спешно скидывая арбалет с ремня. – Что ты с ними сделала?

– Я – Шуанн, – ответила странная женщина. – А они попали в мир грёз.

– Верни их немедленно! – теперь Мэйлинн навела на невозмутимую собеседницу ещё и заряженный арбалет.

– Разве это самое важное теперь для тебя? – бесстрастно спросила та, что назвалась Шуанном. – Не затем ли ты пришла сюда, чтобы взять мою Голову?

Сама постановка вопроса прозвучала так абсурдно, что Мэйлинн вдруг опустила оружие.

– Прости, – проговорила она, испытывая иррациональное ощущение, что всё это – сон. – А я думала, что Шуанн – мужчина.

Ничего глупее, наверное, сказать было невозможно, но Мэйлинн сейчас это не заботило.

– Я могу принимать множество обликов, – всё так же спокойно отвечала женщина. – Но разве это сейчас важно?

Шуанн, словно учитель, наталкивала Мэйлинн на верный ответ. Чувствуя лёгкое головокружение, лирра целиком отдалась абсурдности этой ситуации.

– Да, это неважно, – подтвердила она. – Я действительно пришла за твоей Головой. Но как мне взять её, раз ты – живая?

– Вопрос не в том – как, вопрос в том – зачем, – возразила бесполая женщина.

– Я ищу Белую Башню, – словно примерная ученица, ответила Мэйлинн.

– Это так, – кивнула Шуанн. – И именно поэтому моё волшебство тебя не коснулось. Ты получишь мою Голову, если решишь, что она тебе действительно нужна.

– Конечно нужна! – тут же воскликнула Мэйлинн. – Ведь без неё я не найду Башню!

– А ты уверена, что тебе это нужно?

– Конечно уверена! – без тени сомнений ответила лирра.

– Но ты не знаешь, что ждёт тебя, когда Башня явится тебе! – резонно заметила Шуанн.

– Ну и что! Всё лучше, чем нынешняя неопределённость! – возразила Мэйлинн.

– Ты меняешь одну неопределённость на другую... Не кажется ли тебе это довольно странным? Чем тебя не устраивает твоя нынешняя жизнь? У тебя есть всё, чтобы прожить её счастливой.

– Но я не знаю, кто я! – с горечью воскликнула лирра.

– Ты – это ты, – без намёка на насмешку проговорила Шуанн. – Разве этого недостаточно?

– Для меня – нет, – Мэйлинн упрямо смотрела на собеседницу.

– А если я скажу, что твоя встреча с Башней может настолько кардинально изменить твою жизнь, что ты уже больше не будешь собой? – всё так же спокойно спросило существо.

– Этого не случится! – самоуверенно воскликнула Мэйлинн.

– Возможно, – кивнула Шуанн. – Но возможно и иное. И возможность эта весьма высока.

– Тут уж всё будет зависеть от меня! – гордо вскинулась лирра. – А в себе я уверена.

– Ты уверена, что в сердце твоём не живёт зло? – женщина пристально взглянула в глаза Мэйлинн.

– Уверена, – против воли та потупилась.

– Твой путь окроплён кровью многих людей, – строго сказала Шуанн. – И многие из них умерли от твоей руки.

– Это было необходимо, – теперь Мэйлинн совсем смешалась, утратив свой уверенный тон.

– Это было необходимо тебе. Но так ли уж это было необходимо этому миру? А что если эти люди положили свои жизни, чтобы попытаться не дать тебе принести в мир большое зло?

– Это невозможно... – растерянно пробормотала Мэйлинн, но вдруг взяла себя в руки. – Это невозможно! – уже твёрдо проговорила она, глядя полными слёз глазами на Шуанна. – Я достаточно знаю себя, чтобы быть уверенной, что я неспособна принести большое зло в этот мир!

– Уверенность, достойная уважения и смеха, – всё с той же бесстрастностью произнесла женщина. – Хорошо, тогда второй вопрос. Твои спутники. Ты знаешь, что каждый из них способен предать тебя, хотя двое уверены, что их снедает любовь к тебе, третий считает себя связанным словом чести, а четвёртый ищет способы искупить былые грехи? Но именно это и станет причиной их предательства. Кто-то предаст из ревности, кто-то – из себялюбия, а кто-то – из жажды власти.

– Они никогда не предадут меня! – уверенно возразила Мэйлинн. – Это невозможно.

– Жаль, что тебе не дано увидеть те грёзы, которые сейчас сковывают их разум! – впервые с начала разговора губы женщины словно слегка искривились в усмешке. А может быть, Мэйлинн это только показалось.

– Мне всё равно, какие видения ты насылаешь на них! – гневно воскликнула лирра. – Я знаю, что никто из них никогда не предаст меня.

– Это не видения, – возразила Шуанн. – Это – вероятности. Они переживают сейчас множество жизней, каждая из которых могла бы, или ещё может случиться.

– Ещё раз повторю, что мне плевать на это! – уже довольно грубо ответила Мэйлинн.

– Значит, ты окончательно решила, что пойдёшь до конца? – не теряя самообладания, спросила Шуанн.

– Окончательно! – Мэйлинн не колебалась ни секунды. – Если хочешь меня отговорить, найди аргументы посерьёзней.

– Я не хочу тебя отговаривать. Я хочу лишь убедиться в твоей уверенности.

– О, поверь, уверенности у меня – хоть отбавляй! – со злостью ответила лирра.

– Что ж, – кивнула Шуанн (Мэйлинн показалось, или жест получился немного печальным?). – Тогда иди за мной.

Мэйлинн послушно двинулась вслед за женщиной. Через некоторое время они вошли в какое-то подземелье. Там не горели ни факелы, ни иные светильники, но проход почему-то всё равно был освещён бледным светом, подобным тому, которым светилась кожа Шуанна.

Наконец они пришли в какую-то комнату. В центре её стояла каменная тумба, на которой лежал странный череп. Мэйлинн сразу поняла, что этот череп мог бы принадлежать сопровождавшей её женщине – та же странная форма черепа, те же огромные глазницы.

– Бери, – махнула рукой в сторону тумбы Шуанн.

Ощущая чудовищную неловкость, Мэйлинн осторожно взяла в руки Голову Шуанна. Иррациональность происходящего кружила голову.

– Я провожу тебя обратно, – сказала та, чей череп лирра держала в руках.

– А как же ты вернёшься обратно? – задала очередной глупый вопрос Мэйлинн.

– Это не твоя забота, – ответила Шуанн. – Когда будет нужно, я вернусь сам.

В полном молчании они прошли обратный путь, вновь выбравшись на поверхность. Шуанн сопроводила лирру до того места, где до сих пор лежали спящими её друзья. Мэйлинн, осторожно развязав куб, открыла его и, выдохнув, словно перед прыжком в воду, опустила череп на дно куба. Шуанн бесстрастно следила за этим. И исчезла, как только захлопнулась крышка.

Глава 70. Кинай

Очнулись мужчины столь же внезапно, как и уснули. Нужно было видеть их потерянные лица, расширенные от ужаса глаза. Вероятно, в первые секунды они вообще не понимали, где находятся, считая это очередным видением в хороводе грёз, насланных на них Шуанном. Было заметно, что всё виденное ими вполне можно было бы назвать кошмарами.

– Не понимаю, что происходит... – прохрипел Кол, перекатываясь на живот и пытаясь привстать.

– Всё в порядке! – поспешила заверить Мэйлинн. – Ваши кошмары окончены!

– Хотелось бы быть в этом уверенным... – Варан тоже сделал попытку встать, но она также оказалась безуспешной.

– Я нашла Голову Шуанна и спрятала её в куб, – объяснила Мэйлинн. – Это сняло заклятие, и вы очнулись.

– Так это были только сны? – в голосе Бина слышались одновременно и истерические нотки, и явное облегчение.

– Всего лишь сны, -подтвердила лирра. – Их наслало существо по имени Шуанн.

– И вы видели его, дорогая? – натужно кряхтя, Каладиус кое-как сумел сесть.

– Оно явилось мне, – с какой-то неожиданной стыдливостью проговорила Мэйлинн. – Кажется, пыталось отговорить от поисков Белой Башни. Но в итоге само показало, где находится эта Голова, и исчезло, как только я закрыла куб.

– Вероятно, это существо каким-то образом воздействовало на наш разум, проецируя в него видения, – Каладиуса даже передёрнуло, видимо, вспомнил что-то из этих видений.

– И что же – когда мы прибудем к месту, ящик придётся снова открыть? – с нескрываемым содроганием спросил Бин.

– Да, но я уверен, что такого больше не повторится, – маг попытался вложить в свои интонации максимум уверенности. – На данном этапе его видения были либо испытанием, либо своеобразным предостережением... – Каладиус неожиданно замолчал, вероятно, вновь вспомнив что-то из увиденного.

– Да уж, не хотел бы я пережить это снова... – проворчал Кол, которому к тому времени уже удалось встать на ноги. – Сам не понимаю – как, но я прожил за это время не одну жизнь. И каждая была паршивей предыдущей. А смерть – и того хлеще.

– Причём, когда мне виделась одна моя жизнь, я не помнил всех других, – поддакнул Варан. – А теперь вот отчётливо помню каждую... Интересно, этот Шуанн специально подбирал самые мерзкие варианты?

– Скорее всего, – пожал плечами Каладиус. Видимо, его грёзы также не отличались особой приятностью.

– А знаете, что самое жуткое? – Бин был единственный, кто продолжал сидеть на земле, и теперь было видно, что его бьёт крупная дрожь. – А что, если мы так и не проснулись?

На мгновение такой ужас накрыл лица спутников Мэйлинн, что она почувствовала горячую жалость к ним. То, через что им пришлось пройти, было просто чудовищным.

– Поверьте, вы проснулись! – тут же воскликнула она. – Теперь всё хорошо, и мы снова вместе! И, главное, мы можем наконец выбираться из этого города!

– С радостью сделаю это! – Кол попытался поднять куб, но тот пока ещё был ему не по силам. Легионер, охнув, вновь осел на землю.

– Кажется, нам придётся какое-то время ещё побыть тут, – неохотно проговорил Каладиус. – Мы слишком слабы, чтобы двигаться дальше.

– А я словно до сих пор чувствую боль от тех ран, что мне наносили всякий раз в этих кошмарах, – потирая грудь, проворчал Кол.

– Да уж, – болезненно поморщившись, согласился Варан. – Мне кажется, я больше никогда не лягу спать. А ну как приснится снова!

Наступила тишина. Мэйлинн участливо смотрела на друзей, которые, кажется, вновь впали в какое-то сомнамбулическое состояние, оставшись наедине со своими мыслями. По мрачным, сведённым судорогой боли лицам она видела, как им сейчас нелегко. Хотелось что-то сказать, чтобы отвлечь их от этих кошмаров наяву, но ничего не приходило на ум. Поэтому лирра просто сидела молча, вместе с остальными. Ей тоже было о чём подумать.

– Давайте уже выбираться отсюда, – спустя некоторое время подал голос Кол. – К Гурру этот проклятый город! И как тут люди жили?

– Хорошо жили, не тужили, – поднимаясь на ноги, ответил Каладиус. – Город был большой и величественный, и – попрошу заметить – многолюдный. А Голова Шуанна, наверняка, была мощно укрыта, так что не могла вредить.

– А вы говорили о экспедиции Латионской академии, – припомнила Мэйлинн. – Интересно, а как они-то справились? Ведь среди них не было ни одного истинного искателя...

– Подробности экспедиции мне неизвестны, – развёл руками маг. – А домысливать не хочется. Будет любопытно – спросите об этом своего приятеля в следующий раз, когда выпустите из куба.

– Обязательно, – хмыкнула Мэйлинн, давая понять, насколько ей интересна судьба научной экспедиции.

Обратный путь к заваленным воротам занял на удивление гораздо меньше времени. После добровольного заточения Шуанна Шеар превратился в обычный заброшенный город. В нём стало как будто бы даже светлее. И не возникало больше ощущения этой одуряющей духоты. Путешественники даже начали крутить головами, разглядывая местные достопримечательности. Кол тоже шагал вполне бодро – вопреки законам природы куб с Головой внутри казался легче, чем раньше.

Бодро дошагав до завала, друзья без особых проблем перебрались на другую сторону, где их встретил Пашшан. Баинин флегматично сидел у небольшого костерка, обстругивая своим кинжалом ветки, а затем бросая их в огонь. Каков был смысл данного действа – осталось загадкой для всех, поскольку баинин, как обычно, был безгласен.

– Ну что, друзья, – Каладиус ещё больше оживился, увидев своего слугу в столь созерцательном благополучии. – Предлагаю сегодня уже никуда не отправляться – Пашшан разбил вполне уютный лагерь. Переночуем здесь, а завтра – в обратный путь.

Против воли, все несколько приуныли, вспомнив, что им предстоит обратный путь через саннские леса. Тому же Бину до сих пор иногда ночами мерещились зеленоватые огоньки во тьме.

– А нужно ли нам возвращаться? – вдруг спросил Кол.

– Неужели ты наконец-то определился с местом, в котором хочешь встретить старость? – рассмеялся Варан.

– Да уж не здесь – это точно! – отмахнулся Кол. – Я о другом. Нужно ли нам назад в Латион?

– Но таков наш план, – не понимая, к чему ведёт центурион, осторожно возразил Каладиус. – Добраться до Сеала, нанять парусную лодку и спуститься на ней по Труону до Серого моря.

– Верно, таков был план, – хитро улыбнувшись, согласился Кол. – Но тогда, когда мы его составляли, мы ещё не были знакомы с Шэдом Кошкой!

– А причём тут Шэд? – озадаченно спросил Бин.

– А ты напряги-ка мозги, железный человек, – с ехидцей предложил Кол, вновь подтрунивая над другом за его помпезный боевой наряд. – Что мы знаем о нашем приятеле Шэде?

– Что он сейчас должен быть в Кинае! – за Бина ответил быстрее соображающий Варан.

– Верно! – ухмыльнулся Кол. – А это значит, что примерно в десяти днях пути от нас стоит великолепное судно с отличным капитаном на борту!

– Если он ещё там... – с сомнением проговорил Каладиус, хотя по его лицу было видно, что данная идея задела его за живое.

– А куда ему деться? – беззаботно ответил Кол. – Он же говорил нам, что пробудет в Кинае до летней навигации. Если я правильно понимаю, она наступит примерно через месяц. Вряд ли Кошка снимется с якоря, не вылакав предварительно весь запас вина в городе.

– Но разве до Киная всего десять дней пути? – непонимающе спросила Мэйлинн. Насколько она помнила карту, город располагался гораздо дальше.

– На самом деле, в этом наш предприимчивый друг приблизительно прав, – подтвердил Каладиус. – Конечно, если двигаться туда посуху, то путь займёт минимум вдвое больше времени, но есть ведь куда более быстрый и удобный путь – по воде! Отсюда мы за два-три дня доберёмся до Среднего Пальца. На побережье Залива Дракона полным-полно рыбацких деревень, где можно будет нанять небольшую шхуну или фелуку. И тогда, действительно, примерно за неделю или дней десять мы окажемся в Кинае.

– А если окажется, что Шэд уже уплыл? – не то, чтобы Бин был против этого плана, скорее он просто боялся поверить своему счастью.

– Наймём любой другой корабль! – с великолепной беспечностью воскликнул Кол.

– Должен сказать, что мои нынешние финансовые возможности заметно уступают тем, что были в Найре, – заметил Каладиус. – Не уверен, что наберу необходимую сумму.

– Что ж, – у Кола был готов ответ на всё. – Продадим вот хоть этот мой меч! За эти деньги, ручаюсь, мы сможем совершить несколько кругосветных путешествий вокруг Паэтты, да ещё и посетить колонии Эллора.

– Подарок императора? – забеспокоился Бин, вероятно, боясь, что его могут лишить замечательных доспехов, подаренных гномами.

– Если понадобится – то да! – пожал плечами Кол. – Я не так уж и держусь за все эти красивые игрушки.

– Должен заметить – исключительно ради восстановления справедливости – что это не просто красивая игрушка, а весьма эффективное оружие! – ввязался в разговор Варан, но по его улыбающемуся лицу было видно, что он сделал это лишь чтобы подзадорить Бина. – Лучше продадим доспехи нашего юного паладина, а то, неровен час, он ослепит нас солнечными зайчиками, которые во все стороны разлетаются от его брони.

Все расхохотались, и даже Бин, не удержавшись, рассмеялся.

– Так что же мы решаем? – осведомился Кол.

– Решение, как обычно, за нашей милой лиррой, – тонко улыбнувшись улыбкой старого казуиста, проговорил Каладиус.

– Я думаю, что идея Кола – просто отличная! – без обиняков заявила Мэйлинн. – Этот путь представляется мне более безопасным и – чего уж греха таить! – более комфортным. Я – за!

– Что ж, я тоже – не против, – засмеявшись, кивнул маг.

– Ну, старина Шэд, жди гостей! – вскричал Кол, светясь от радости.

– Да уж, кто бы мог подумать, что наше путешествие подходит к финальной стадии... – проговорил маг с лёгкой мечтательностью в голосе.

Однако его реплика неожиданно произвела совсем не то действие, на которое он рассчитывал. Какой-то грустью подёрнулись вдруг лица присутствующих. Может быть, отчасти виной тому были грёзы, насланные Шуанном, но, скорее всего, проблема была в другом. Никто не знал, что будет, когда они достигнут цели. Сейчас, пока они в пути, в поисках – у них есть эта самая Цель, которая определяет их бытие, делает их единой командой, почти семьёй, и весьма чётко планирует их действия. Но что будет тогда, когда этой Цели не станет?..

– Ладно, чего скисли? – через некоторое время встряхнулся Кол. – Давайте, что ли, ещё раз обсудим Биновы доспехи!

– Да иди ты к Гурру! – беззлобно огрызнулся Бин.

Этого было достаточно, чтобы весёлость вновь вернулась к друзьям. Остаток вечера прошёл в пустой болтовне – старались не допустить даже минутной тишины, чтобы не вернулись воспоминания о том, что пришлось пережить сегодня. Больше всех теперь уж, конечно, доставалось Бину и его злосчастным доспехам, но стоило ему дойти до определённой точки кипения, как острословы тут же перекидывались на того же Кола, в красках описывая, как он на старости лет станет восстанавливать Шеар, чтобы поселиться в нём, или на Каладиуса, фантазируя на тему того, какие ещё снадобья он закупил от самых идиотских напастей, какие только могли прийти в голову собеседникам. Проще всех было Пашшану, поскольку любые насмешки отскакивали от него, словно стрелы от каменной статуи, да Варану, который каким-то образом умудрялся не создать вокруг себя ни одного объекта для насмешек.

Никто не хотел засыпать в эту ночь, но это всё-таки было необходимо. В конце концов, распределив часовых, друзья улеглись. Трудно сказать – кто из них действительно сумел уснуть, а если сумел – то что видел во сне. В эту ночь никто не потревожил путешественников, и, тем не менее, они с огромным облегчением встретили утро. Быстро собравшись и наскоро перекусив, друзья были готовы к продолжению пути.

– Ну что ж, – вскакивая на коня, провозгласил Каладиус. – Направляемся на северо-запад.

***

Сплошные леса продолжались практически до самого Залива Дракона. Постепенно они стали переходить в гористое редколесье, поскольку берег Залива был скалистым. Может быть, как раз за счёт постепенного подъёма уровня поверхности, путь искателей Башни больше не преграждали обширные болота. По мере приближения к побережью всё чаще попадались лиственные деревья, пока что невыигрышно выглядевшие на фоне вечнозелёных сосен. Да и они тоже изменились. Место кряжистых многовековых великанов постепенно занимали стройные изящные корабельные сосны, каждая из которых казалась уже готовой мачтой.

Путешествие не представляло никакой особой сложности. Через какое-то время путешественники наткнулись на остатки древней дороги, ведущей как раз куда-то в сторону Залива. Каладиус пояснил, что во времена древней Империи на побережье стояло несколько довольно крупных городов, где проживали купцы и люди, занимавшиеся морским промыслом. Вероятно, эта дорога, едва угадывающаяся посреди бушующего леса, как раз и спешила от одного мёртвого города к другому, словно до сих пор не зная, что Кидуанской империи нет уже много столетий. Так или иначе, а она заметно облегчила путь.

Кроме того, дорога оказалась не такой уж мёртвой. Здесь, в западном Санне путникам впервые попались какие-то населённые пункты. Это были небольшие деревушки, скорее даже хутора, стоявшие вдоль древнего Шеарского пути. Жило в них совсем немного людей, изредка встречались и лирры. Жители, как правило, промышляли рубкой леса и бортничеством. С почти суеверным ужасом взирали эти люди на группу всадников, двигавшихся с юго-востока – из земель, в которые даже местные жители предпочитали не соваться.

Тем не менее, путешественникам удалось приобрести у хуторян кое-какой нехитрой пищи – в большей степени вяленого оленьего или кабаньего мяса. Но зато удалось впервые за много дней накормить лошадей хотя бы сеном. Увы, но овса в этом лесном краю было не достать – земледелие здесь было не в ходу.

Однако, сам факт того, что они вновь попали в обжитые земли, не мог не радовать друзей. Мрачный лес казался уже не таким мрачным, да и на самом деле, как мы уже отмечали, по мере приближения к побережью он действительно редел. Искатели Башни, конечно, даже не заметили, как они покинули территорию Санна и оказались в вольной Кидуе, Владычице морей, как часто называли её не только сами кидуанцы, но и жители других государств.

Вскоре древняя дорога словно постепенно выползла из-под слоя почвы. Было видно, что за этим тут следят, не желая потерять столь важное наследие прошлого. Появились более крупные деревни, а самое главное – ополья, хранившие следы земледелия. Ещё незасеянные полосы обработанной земли неожиданно грели душу путешественников, радовавшимся этим нешироким просторам, словно дети. Леса порядком надоели всем, даже Мэйлинн, которая, как мы помним, мечтала их повидать.

Ну а затем появилось и море. Как и предполагал Каладиус, отряд добрался до побережья Среднего Пальца меньше, чем за три дня. Здесь леса несколько тушевались, встречая отпор гранитных скал, окаймлявших море. Кое-где они ещё пытались подобраться вплотную, но чаще отступали, оставляя незанятой полосу шириной до лиги. И вот эту полосу основательно заселили люди. Кабы не скалистый пейзаж и явственный запах моря, могло бы показаться, что путешественники вновь в Северной Саррассе или Южном Латионе.

Двигаясь по вполне обычной просёлочной дороге, к концу дня отряд прибыл то ли в большое село, то ли в маленький городок, стоящий на самом берегу залива и носящий имя Даррак. В нём оказался даже небольшой постоялый двор, который, правда, был скорее харчевней, в которой от случая к случаю можно было снять комнату. Но даже этому друзья были очень рады, ведь до того они десять дней спали на голой земле.

Стол в трактире оказался вполне приличный, изобилующий дарами моря, в том числе и устрицами, которых воспитанница Наэлирро Мэйлинн так любила кушать когда-то давным-давно. А вот постель явно подкачала – в гостинице оказалось полным-полно клопов. Даже Кол, который поначалу твердил, что его, как бывалого легионера, никакие клопы и прочие вши не напугают, в итоге был вынужден капитулировать. Остаток ночи компания практически в полном составе провела на первом этаже, в общей зале, прямо за столами. Мэйлинн уютно свернулась клубочком и спала в углу на широкой скамье. Кол и Бин, два её верных паладина, спали рядышком на грубых лавках, сидя за столом. Варан, не стягивая сапог, закинул ноги на столешницу, а сам прислонился спиной к стене, да так и уснул, сидя на лавке. Каладиус долго ворчал и ворочался, но в конце концов решительно встал и направился обратно в свою комнату. Вероятно, он применил какое-то заклятие, отпугивающее клопов, потому что назад так и не вернулся. Пашшан же невозмутимо уснул, сидя за столом, и не выказывая никаких претензий судьбе.

На следующее утро, раздосадованные и разбитые, путешественники без аппетита съели завтрак, а затем направились на поиски судна, которое доставит их в Кинай. Кол объявил, что поплывёт туда пусть даже в бочке, лишь бы не возвращаться в этот клоповник. К счастью, такая отчаянная мера не потребовалась – у побережья стояло сразу несколько небольших корабликов с убранными парусами. Благодаря неглубокой посадке, им не было нужды уходить дальше в море. Парочка и вовсе стояла возле самодельных деревянных причалов – по сути, обычных настилов, уходящих на дюжину футов в море. Остальные болтались примерно на том же расстоянии, но, очевидно, чтобы добраться до них, потребовалось бы либо намокнуть, либо прибегнуть к какой-либо лодчонке, что казалось довольно смешным.

Хозяина лёгкой фелуки с нацарапанным на борту гордым названием «Молния» друзья нашли почти сразу. Точнее, он сам, завидев странный отряд, поспешил навстречу. Эта фелука приглянулась как раз тем, что по виду вполне свободно могла нести с десяток людей, а кроме того – была более-менее ухоженной и стояла как раз у импровизированного причала.

– Чего изволят господа? – осведомился он, видимо, сразу учуяв выгоду.

– Не добросишь ли нас до Киная, отец? – осведомился Кол.

– Отчего ж не добросить, коли в цене сойдёмся! – ухмыльнулся рыбак, обнажив изрядно прореженные зубы.

– За этим дело не станет, – заверил Кол. – Видишь наших лошадей? Любая из них станет твоей!

– Неплохо! – присвистнул рыбак. Даже несмотря на то, что он разбирался в лошадях не больше чем в фортификации, одного взгляда хватало, чтобы понять, что эти лошади – не простые.

– Более чем, – усмехнулся Кол. – Но мы даже сдачи не потребуем. Одно лишь условие – ты поможешь нам продать остальных лошадей, а также поможешь запастись продуктами.

– Договорились! – рыбак протянул сухую, мозолистую ладонь и неожиданно крепко стиснул руку легионера. – Рад приветствовать вас на борту «Молнии». Можете поверить – она полностью оправдывает своё название! Не успеете оглянуться, как будем в Кинае! Меня можете звать Стаком.

– Отлично, капитан Стак, – проговорил Каладиус. – Когда отчаливаем?

– Коли не слишком спешите, я бы предложил уйти на закате, – Стак поскрёб щетину на шее обломанным почерневшим ногтем. – Тогда будет отлив, и нам это здорово поможет. Здесь из-за скал не больно-то ветрено, так что отпадёт необходимость работать вёслами.