Текст книги "Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 64 страниц)

– Благодарю, государь.

Поклонившись, Каладиус отступил на несколько шагов назад. Разговор с Броко пока нужно было закончить, потому что все ждали короля, чтобы начать обряд.

Гномий король (хоть гномы и не называли его так вслух, но каждому в глубине души этого хотелось) вышел вперёд, поближе к одному из сложенных костров и заговорил:

– Братья и сестры! Мы собрались тут, чтобы проводить наших соплеменников, а также храбрых людей из Саррассы, что положили свою жизнь за нас. Наши сердца болят от горя, мы помним каждое из имён тех, кто лежит на этих кострах, и мы никогда не забудем того, что они сделали для нас. Завтра мы будем тверды, и глаза наши будут сухи, но сегодня – плачь, свободный народ! Мы провожаем своих братьев!

Слёзы текли по морщинистым щекам Броко на его роскошную бороду. И также слёзы текли по лицам всех собравшихся здесь гномов. Никто не поднимал надгробного воя – вместо этого взвыли траурные рога, огласив окрестности своим надтреснутым, рыдающим звуком. Глухо заворчали огромные барабаны, словно старые воины, клянущиеся отомстить. Всё нарастая, к грохоту барабанов присоединился мерный стук – это воины били секирами о свои щиты. Звук всё нарастал, удары были всё яростнее – в них гномы выплёскивали свою боль. И вдруг, словно по какой-то неслышимой команде, стук превратился – будто остановилось чьё-то огромное сердце. В тот же миг смолкли и барабаны, и рога. Наступила мёртвая тишина, такая же мёртвая, как уходящие в последний путь воины. Даже ветер не шевелил былинки.

И в этой звенящей тишине Броко поднёс горящий факел к первому из костров. Вместе с ним это сделали ещё несколько воинов. Постепенно огонь занялся, и тогда гномы перешли к следующему костру. Всего костров было три, и третий был специально сложен для павших саррассанских воинов. И Броко подошёл к этому костру с не меньшим почтением и скорбью, и так же, шепча что-то себе в бороду, поднёс огонь к запальному хворосту. В этот момент звякнула сталь, освобождаемая из ножен. Оставшиеся в живых саррассанцы в едином порыве выхватили мечи, воздев их вслед уплывающему дыму, в последний раз салютуя своим соратникам и своему командиру.

Слёзы градом текли из глаз Мэйлинн, и она крепко зажимала рот рукой, боясь, что её рыдания потревожат эту торжественную тишину. Плакал Бин, хотя он особо и не знал никого из павших – даже со стражниками он толком не познакомился. Со странно сведёнными чертами лица стоял Варан – что-то среднее между усмешкой и гримасой боли. Каладиус, насупившись сильнее обычного, глядел в разгорающийся огонь ближайшего костра. Невозмутимый, словно истукан, Пашшан, стоял рядом с хозяином, но глубокие складки прорезали его переносицу.

Вскоре загудело пламя, унося души воинов к чертогам Асса, где их уже поджидали их былые соратники, чтобы шумным пиром отпраздновать их возвращение домой. Пламя поднялось на высоту трёх человеческих ростов, опаляя сухую траву и обжигая лица стоящих. И все продолжали стоять, зачарованно глядя в танцующий огонь, словно пытаясь прочесть в нём что-то необычайно важное.

Лишь когда обгоревшие бревна стали опадать, поднимая сонмы искр, гномы и люди стали понемногу расходиться. Вскоре осталось всего около трёх десятков гномов – скорее всего, родственники или близкие друзья погибших. Остальные, включая предводителя Броко, ушли в крепость.

Каладиус направился прямиком к конюшне, и вскоре вывел оттуда осёдланного саррассанского скакуна.

– Хотели уехать не попрощавшись, мессир? – чуть надтреснутым голосом спросила поджидавшая неподалёку Мэйлинн.

– Долгие прощания – лишние слёзы, дорогая, – криво ухмыльнулся маг. – Да и к чему прощаться? Дней через десять, думаю, снова увидимся. А может и раньше.

– Вам обязательно нужно быть там? – скорее не спрашивая, а утверждая произнесла лирра.

– Да, – просто ответил Каладиус, вскакивая на лошадь.

– Что ж, тогда – удачи, мессир!

– Спасибо, – сухо кивнул маг, словно опасался произнести лишние слова и выказать свои чувства.

Затем он что-то шепнул, коснувшись головы коня, и тот, болезненно взоржав, встал на дыбы. По всему телу лошади прошла мучительная судорога, словно завибрировала каждая, даже самая маленькая и незаметная мышца. Если бы не густая чёрная шесть, было бы видно, как вся кожа животного немедленно покрылась сеточкой лопнувших капилляров. Маг зачаровал лошадь, чтобы она неслась без устали с умопомрачительной скоростью. Учитывая огромное количество почтовых станций вдоль Великой дороги, Каладиус рассчитывал покрыть расстояние до Шатра максимум за два дня.

Не говоря больше ни слова, маг слегка пришпорил коня каблуками своих сапог. Этого оказалось достаточно – скакун стрелой сорвался с места в галоп, каждым прыжком покрывая невероятные расстояния. Не прошло и минуты, как всадник с лошадью скрылись с глаз.

***

Конь Каладиуса влетел во дворец, едва не сбив с ног стражу. К счастью, его узнали и не предприняли никаких мер к задержанию. К счастью для стражи, конечно же, ибо маг был на взводе. Бросив коня у входа, он почти бегом взбежал по ступеням. Несчастное животное, крупно дрожа всем телом, издавало хриплые звуки, едва похожие на вдохи. Большие хлопья пены падали на чисто выметенную брусчатку. Слуги только выбежали, чтобы увести лошадь в конюшню, как она, издав короткое ржание, больше похожее на какое-то блеянье, рухнула наземь. Кровь сочилась из ноздрей, раскрытого рта, ушей и даже глаз. Пару раз дёрнувшись, злополучное животное издохло. Однако Каладиусу было, конечно, не до того – к этому времени он уже взлетел на второй этаж и стремительно шагал в направлении рабочего кабинета императора.

– Вы получили моего голубя? – вместо приветствия прохрипел задыхающийся маг, едва завидев императора, пишущего что-то за своим столом.

– Так это было голубь? – усмехнулся Малилла. – То, что рухнуло мне на руки, было больше похоже на кровавый изжёванный комок перьев. Его крылья были изломаны – он махал ими, словно колибри. Мощь ваших заклятий поистине потрясает.

– Значит, вы получили послание? – Каладиус был не расположен к шуткам, поэтому, протопав грязными сапогами по прекрасному ковру, рухнул на ближайшее кресло. – Тогда я не понимаю – почему не приняты меры безопасности? Я въехал во дворец, словно на городской рынок! Никто даже не пытался меня остановить!

– О, успокойтесь, друг мой! – император сделал лёгкий жест пальцами и к магу тут же подскочил слуга с подносом, на котором стоял бокал и графин с вином. – Все меры предосторожности приняты, уверяю вас! А то, что вас не остановили – это было личное моё распоряжение. Я ожидал вашего приезда, правда не так скоро. Надо полагать, вы загнали не одну лошадь, чтобы добраться сюда?

– Восьмерых, – хрипло ответил маг. – Но дело сейчас не в этом. Когда прилетел голубь?

– Вчера, чуть позже полудня, – на секунду задумавшись, ответил Малилла.

– Кто знает о том, что содержалось в письме?

– Лишь те, кто должен. Я не стал сильно распространяться на эту тему, понимая, что в моём окружении могут быть предатели.

– Они есть. Вы поступили мудро, ваше величество, – Каладиус залпом выпил второй бокал и тут же снова наполнил его доверху.

– Их имена? – в голосе императора лязгнул металл.

– Во-первых, помощник главного хранителя покоев, – маг, видимо, утолил жажду и теперь тянул вино длинными глотками. – Также министр морской торговли. Есть ещё несколько крупных военных чинов, но точнее мои осведомители сказать не смогли. Думаю, потянув за эти две ниточки, мы выйдем и на остальных.

– Шелудивые шакалы! – прошипел император. – Мы потянем не за ниточки – мы будем тянуть из них жилы, все по очереди. Я подвешу их за эти жилы на базарной площади, словно уличных кукол.

– Вы полностью доверяете капитану вашей личной стражи? – Каладиус пропустил мимо ушей эти угрозы, хотя наверняка знал, что император на это вполне способен.

– Настолько, насколько я могу доверять человеку, – ответил император. – Лишь немного меньше, чем вам.

– Этого достаточно, – кивнул Каладиус. – Пусть он возьмёт пару дюжин верных людей и немедленно арестует этих двоих. Но только осторожно – не хватало ещё поднять лишний шум. Также пусть проявят осторожность и в ином смысле – эти люди нужны нам для важной беседы.

– Не беспокойтесь, если будет нужно, этих двоих принесут к вам на руках, завёрнутых в шёлковые ткани. Но когда беседа будет окончена... – волчий блеск промелькнул в глазах Малиллы, и в волчьем же оскале сверкнули острые белые зубы.

– Вот и отлично, – Каладиус, допив вино, встал.

– А вы куда? – удивился император.

– Навестить друга, – по лицу мага было видно, что он не расположен к долгим объяснениям. – Не волнуйтесь, через два часа я буду у вас.

***

Башня Кантакалла была объята непривычным молчанием. Несколько смурных, насупленных адептов тенью проскочили мимо поднимающегося по винтовой лестнице Каладиуса, даже не полюбопытствовав – кто он и зачем. В конце концов потерявший терпение маг сам ухватил очередного пробегавшего мимо юношу за одежду и рыкнул:

– Где магистр Алтисан?

– У... у себя, – болезненно проблеял адепт, распахнув испуганные глаза.

Почти оттолкнув от себя напуганного юнца, Каладиус решительно двинулся знакомым маршрутом. Дверь в кабинет Алтисана – неслыханное дело! – была приотворена. Сквозь щель было видно, что пожилой магистр, замерев, стоит у окна. Каладиус не стал даже стучать. Он плавно толкнул дверь и та, не издав малейшего скрипа, отворилась полностью.

– Здравствуйте, друг мой, – тихим голосом проговорил Каладиус, входя в комнату.

Алтисан дёрнулся так, словно рядом с ним грянули в набатный колокол, и резко повернулся.

– Это вы, мессир? – растерянно проговорил он. – Я лишь вчера получил от вас голубя. Как вы оказались тут?

– Разве есть что-то невозможное для меня? – пожал плечами Каладиус и уютно устроился в роскошном кресле. – Как вы думаете, дорогой друг?

– Я... я думаю... нет... – промямлил Алтисан, нетвёрдыми шагами отходя от окна.

– И вы правы, – улыбнулся маг. – Помните об этом, когда будете отвечать на мой главный вопрос. Вы знали о заговоре?

И без того бледный Алтисан совершенно сошёл с лица.

– Клянусь, я ничего не знал! – заломив руки, отчаянно прошептал он. – Ваше письмо... шокировало меня...

– А как же тот наш разговор?

– Ах, мессир, я так и знал, что вы вспомните о нём! – Алтисан, словно обессилев, рухнул в кресло, стоящее напротив. – О, как я боялся этого, после того, как прочёл письмо. Что вы сочтёте меня изменником...

– А это не так?

– Клянусь вам в этом, мессир, всем, что имею! – в порыве магистр даже вскочил с кресла, впрочем, почти тут же рухнув в него вновь.

– Успокойтесь, друг мой, – несмотря на смысл произносимых слов, тон мага оставался холодным. – Я уже говорил вам тогда, и повторяю вновь: если бы я считал вас предателем, вы бы тут сейчас не сидели.

– Спасибо, мессир, – несмотря на то, что его вроде бы ни в чём не обвиняли, Алтисан поёжился от последних слов волшебника.

– Но вы же знаете, что измена угнездилась здесь, в этой башне? В нашем Ордене? – с нажимом произнёс Каладиус. Да, Алтисан был магистром Ордена чернокнижников, но сейчас было ясно, что главным теперь здесь был не он.

– Знаю, – едва слышно пролепетал Алтисан. И куда делся грозный и могущественный магистр наиболее авторитетного Ордена Саррассы?

– Надеюсь, вы предприняли меры?

– Я предпринял меры, – заговорил магистр. – Мною отдан приказ об аресте шестерых адептов. Сейчас они дают показания, так что, возможно, их количество возрастёт.

– Надеюсь, вы не наделали из этого шуму?

– Как только я получил голубя, всем, находящимся в башне, было запрещено её покидать. Те, кто находились за её пределами, могут войти, но также уже не смогут выйти. Я понимаю, что кто-то из наших людей имел сношения с некромантами. И понимаю, как важно, чтобы они ничего раньше времени не узнали.

– Мудрое решение, – одобрил Каладиус. – Сразу видно, что вы по праву занимаете пост магистра. Увы, я не разузнал у схваченных мною некромантов, где расположено их гнездо в городе – как-то вылетело из головы. Но, уверен, кто-нибудь из ваших изменников будет в курсе.

– Я вызову мессира Кассара – он занимается допросом схваченных. Уверен, он сумеет ответить на ваш вопрос.

– Зовите, – кивнул Каладиус, наливая себе вина.

Мессир Кассар, неприятного вида человек с голым бугристым черепом и глубоко посаженными маленькими глазками, больше походил на палача, нежели на мага. Видимо, ему не впервой было выполнять столь щекотливые задания для Ордена.

– Доброго дня, мессир Кассар, – Каладиус сразу же взял инициативу на себя. – Простите, у меня мало времени для светской болтовни, потому сразу перейду к делу. Сознались ли задержанные?

– Ещё бы не сознаться, мессир, – с неким самодовольством ответил Кассар, и Каладиус с неприязнью подумал, что ему, должно быть очень нравятся его обязанности.

– Тогда сейчас меня интересует лишь два вопроса. И первый из них – вы можете уже сказать, сколько именно членов Ордена замешаны в заговоре?

– На данный момент нам известны двадцать два имени, – Кассар неприятно хрустнул пальцами. – Думаю, что это, скорее всего, исчерпывающий список.

– И эти двадцать два человека?..

– Семнадцать уже арестованы. Двое – убиты при задержании при попытке оказать сопротивление. Троих ищем. Они где-то в городе. Есть надежда, что они ещё не знают, что заговор раскрыт.

– Хорошо. Будем надеяться. И второй вопрос – известно ли вам, где находятся сейчас некроманты? По моим сведениям, их может быть около семи десятков.

– К счастью, мессир, и эта информация стала известна нам буквально час назад, – самодовольно ухмыльнулся Кассар. – Они скрываются на одном из складов Западной торговой компании, недалеко от порта.

– Значит, кто-то из компании с ними заодно? – Каладиус почувствовал, что у него слегка засосало под ложечкой – заговор оказывался шире, чем казалось вначале.

– Боюсь, там довольно много сторонников заговора. Но главным покровителем является один из руководителей компании – некто господин аль’Шанта.

– Я думал, что всковырнул небольшой холмик, а оказалось, что там – настоящий муравейник, полный огненных муравьёв... – прошептал про себя Каладиус. – Подумать только, какая угроза нависала над троном, и никто ничего не замечал...

– Но вы появились как всегда вовремя, – расслышав последние слова, проговорил Алтисан.

– Хвала Первосоздателю, – ответил Каладиус. – Что ж, магистр Алтисан, как и семнадцать лет назад, нам с вами предстоит встать на защиту империи. Прошу, возьмите всех, кому можете доверять, и отправляйтесь во дворец. Создайте настолько мощную защиту, насколько сможете. А, впрочем, мне понадобится около трёх десятков адептов – вполне ожидаемо, что некроманты не захотят сдаться сами.

– Всё сделаю, мессир, – Алтисан так и светился готовностью. – Когда прикажете выступать?

– Во дворец – немедленно, а в порт – по моему сигналу. В самое ближайшее время. А сейчас, извините, я должен спешить к его величеству.

***

– Когда вы сказали о свидании с другом, я думал, что речь пойдёт о господине Бросе, – завидев входящего Каладиуса, воскликнул Малилла.

– Вы разбили мне сердце, мессир, – раздался до боли знакомый голос, и Каладиус увидел Кола, встающего с кресла. – У вас есть ещё друзья, кроме меня?

– А, это вы, Сан! Рад видеть вас в добром здравии, – Каладиус лишь пожал руку Колу, и тут же переключился на занимающий его вопрос. – Государь, в ближайшее время во дворец прибудет магистр Алтисан со своими людьми, чтобы обеспечить вашу безопасность.

– А можно ли доверять магистру Алтисану и его людям? – прищурился император.

– Чуть меньше, чем мне, государь, – тонко улыбнулся Каладиус. – Среди чернокнижников действительно были предатели, но все они уже схвачены. Кстати, их допрос дал мне ответ на мучающий меня вопрос, так что для меня уже отпала надобность встречаться с вашими арестантами. Они ведь уже арестованы, ваше величество?

– Разумеется, арестованы, – волчьей улыбкой усмехнулся Малилла. – Их также допрашивают. А что же узнали вы, мессир?

– Местонахождение некромантов. Они прячутся на одном из складов Западной компании неподалёку от порта.

– Проклятье! – вскричал император, в бешенстве ударив кулаком в стену. – Да эта измена расползлась, словно гангрена! Вы уже знаете, кто из Компании с ними заодно?

– Боюсь, их там больше одного, государь. Но стоит за всем некий аль’Шанта.

– Презренный скунс! – капельки слюны полетели с искривившихся губ императора. – Я ведь кормил его с руки! Что ему ещё было нужно???

– Боюсь, государь, власти и могущества никогда не бывает слишком много, – покачал головой Каладиус – Слыхали ли вы сказку о старике и джинне?

– К Гурру ваши сказки, мессир! – взревел император. – До них ли сейчас? Я тотчас пошлю солдат – арестовать этого жабьего выкидыша. Заодно и схватим этих проклятых заклинателей.

– Риск слишком велик, государь, – возразил Каладиус. – Семь десятков магов могут стать серьёзной проблемой. Предоставьте мне решить её по-своему.

– Делайте, что сочтёте нужным, мессир. А я пошлю арестовать аль’Шанту.

– Прошу вас, обождите немного! Это может наделать лишнего шуму и вспугнуть некромантов. Дайте сперва мне покончить с этим делом, а уж затем... Этот торгаш никуда не денется.

– Полагаюсь на вас, друг мой, – немного успокоившись, проговорил Малилла. – Действуйте.

Лишь кивнув на прощание, Каладиус тут же стремительно вышел из комнаты. Во дворе он увидел Алтисана.

– Вы уже здесь, друг мой! – воскликнул великий маг. – Очень кстати! А привели ли вы тридцать магов, о которых я просил?

– Они все здесь, мессир. Ожидают ваших указаний, – Алтисан машинально поклонился.

– Пожалуй, я не стану брать все три десятка, – задумчиво проговорил Каладиус. – Для моих целей хватит и полдюжины, и так мы привлечём меньше внимания.

– Как вам будет угодно, мессир. Выбирайте любых.

– Благодарю, магистр. А вы, пожалуйста, рассредоточьте людей по всему дворцу. Пусть попеременно держат блокирующее заклятие. Да так, чтоб ни на мгновение дворец не оказался уязвим для магии!

– Сделаем, мессир, – Алтисан, повернувшись, сделал несколько распоряжений сопровождавшим его старшим адептам, и те бросились к своим людям, чтобы передать приказы.

Каладиус же, отобрав шестерых магов, направился к порту. Один из адептов служил ему провожатым, выбирая более короткий и укромный путь. Кроме того, он точно знал, какой именно склад нужен.

Быстрым шагом, поскольку маг не решился брать лошадей, дабы не привлекать излишнего внимания, они добрались до порта чуть больше, чем за час. Здесь было полным-полно народа, как, впрочем, и всегда. Нужный склад Каладиус узнал и сам – посреди всего этого многолюдья он был подозрительно тих и пустынен. Даже охранников не было видно.

– Это он? – на всякий случай уточнил маг.

– Да, мессир, – подтвердил адепт.

– Учтите, второго шанса у нас может не быть! – предупредил Каладиус.

– Это точно он, мессир, я уверен! – заверил чернокнижник.

– Хорошо. Мы нанесём лишь один удар, но он должен быть смертельным. Пожалуйста, постройте усиливающий контур и перебросьте силу на меня.

– Будет сделано, мессир, – ответили все шестеро и сразу же встали кружком, сосредоточенно опустив головы, привычно касаясь возмущения.

Каладиус, как и тогда, у виллы Барсы, встал лицом к складу и раскинул сведённые судорогой руки. Вздувшиеся вены пульсировали на руках, на лбу. Вновь, как тогда, трепетали его веки, как не могут они трепетать ни у одного человека. Хриплый шёпот – быстрая череда неразборчивых слов – придавал ему сходство с шипящей змеёй, готовой к броску.

На этот раз силы было столько, что земля заметно содрогнулась, когда с адским рёвом над зданием взвилось пламя. Сила этого пламени была такова, что хлипкая крыша взлетела на полторы сотни футов вверх. Падая, она уже распадалась на отдельные доски и черепицу, которые, в свою очередь, ещё в воздухе вспыхивали от неимоверного жара. Пламя било в небо жирным жадным столбом, гудя, словно в доменной печи. Не прошло и минуты, как стены словно сложились внутрь этого громадного костра.

Вскоре занялись соседние здания, и через четверть часа пылал целый квартал. Люди в ужасе бежали кто куда, не понимая, что происходит. Каладиус, утерев обильный пот, прошептал:

– Неужели теперь наверняка всё кончено?

Глава 60. Казнь

Масштабы заговора действительно впечатляли. Общее количество тех, кто был арестован по подозрению в причастности к нему, достигло полусотни. Кроме двух десятков чернокнижников да двух десятков мелких сошек из числа дворцовой прислуги и работников Компании, в застенках оказалось и несколько весьма крупных фигур. Никого из некромантов взять не удалось. Скорее всего, все они погибли в страшном пламени, уничтожившем шесть портовых кварталов. К счастью, число случайных жертв оказалось небольшим – в результате пожара пропавшими без вести числились около сорока человек, главным образом, грузчики. Когда Малилле стали докладывать об этом, он лишь досадливо поморщился и жестом прервал докладчика:

– Это всё неважно. Переходите поскорей к делу, милейший.

По причине невероятной температуры в очаге возгорания, обнаружить хоть что-то, напоминающее человеческие останки, было просто невозможно. Схваченные представители Компании в один голос божились, что никто из некромантов ни под каким предлогом не мог выйти наружу, так что все они, однозначно, находились внутри злополучного склада. Скрепя сердце, Каладиус был вынужден этому поверить. Надо сказать, что в других кварталах, на которые пламя перекинулось позже, и было уже самым обычным, не магическим, сумели найти более трёх десятков обгоревших тел. Император распорядился выдать семьям всех пропавших во время пожара единоразовое пособие.

Допросы с пристрастием не приводили ни к каким новым результатам. Кажется, великому магу действительно удалось прихлопнуть всех изменников одним махом. Особенно радовало, что общество заклинателей демонов, если и не было уничтожено под корень, то значительно и на долгие годы ослабло. Можно было надеяться, что в довольно продолжительном времени люди смогут спать спокойно, не опасаясь всевозможной нечисти, призываемой в этот мир исключительно по прихоти и любопытству кучки маргиналов.

Уже на следующий день после разгрома заговорщиков Каладиус рассчитывал уехать обратно в Дуондур, благо Кол чувствовал себя вполне хорошо и, по его собственным заверениям, впрочем, подтверждаемым мнением медикусов, вполне мог осилить этот путь. Однако император решительно воспротивился его скорому отъезду, настаивая, чтобы Каладиус присутствовал на казни преступников.

– Прошу освободить меня от этой обязанности, ваше величество, – попросил Каладиус. – Прошли те времена, когда страдания людей доставляли мне удовольствие. Сейчас я нахожу это бессмысленным.

– Вы обязаны быть, мессир! – продолжал настаивать Малилла. – Ведь это вы – виновник их крушения и моего триумфа. Я хочу, чтобы вы были по правую руку от меня, когда эти мерзавцы взойдут на эшафот.

– Стоит ли казнить их так скоро, государь? Не лучше ли заточить их в темницу? Ведь смерть уже ничем поправить нельзя.

– А я и не хочу ничего поправлять! – резко возразил император. – И я не хочу, чтобы эти черви дышали одним со мной воздухом. Я не хочу тратить налоги моих добрых подданных на то, чтобы эти жалкие псы не дохли с голоду. Поскольку я уже узнал от них всё, что мне нужно, они мне больше не нужны.

– А как же сношение Компании с Тондроном? – эта мысль не давала покоя Каладиусу. – Во время штурма Врат Блантура среди некромантов был маг по имени Каирна, который утверждал, что его обучал колдовству один из Герцогов Гурра. А это значит, что он каким-то образом попал на Эллор, а затем вернулся обратно. Как и когда это было? Вряд ли искусство магии можно постичь за год. Стало быть, он отбывал в Тондрон уже давно.

– Если вам хочется, идите, поговорите с Шантой! – бросил император. – Меня эта магическая белиберда заботит мало.

Как, наверное, заметил внимательный читатель, император назвал заговорщика просто Шантой. Действительно, сразу же, как только стало известно о предательстве аль’Шанты, императорским указом он, равно как и весь его род, был лишён дворянского звания. Вместе с титулом, естественно, потерялась и приставка «аль». То же наказание коснулось и других дворян, замешанных в неудавшемся перевороте. Их семьи вместе с дворянским титулом теряли и большую часть имущества, фактически, обрекаясь своим повелителем на почти нищенское существование.

– Так и сделаю, – стиснув зубы, проговорил Каладиус, поворачиваясь, чтобы уйти.

– И поспешите! – вдогонку ему крикнул император. – Потому что завтра все они будут казнены!

***

Каладиус вновь спускался в тюремные подземелья, как делал бессчётное множество раз до того. Привычно осторожно ставил ногу на следующую ступеньку – лестницы во всех тюрьмах мира одинаково неудобны. Привычные запахи – сырости, немытых тел, страха и страданий; привычные тактильные ощущения – словно влажные, холодные пальцы липко касаются кожи. Привычное подавленное эхо узких длинных пространств. В последние дни прошлое стало слишком назойливо напоминать о себе.

Затрещал факел, расплёвывая горящую смолу, и кисть, держащую древко, обожгло. Каладиус лишь дёрнул рукой, но мозг его, казалось, даже не заметил произошедшего. Больше всего на свете волшебнику хотелось бы сейчас быть не здесь, не в темнице. Но некая возвышенная необходимость влекла его вниз по лестнице. Впрочем, как и всегда, – невольно подумалось ему. Ведь каждый раз, когда он спускался в казематы, он делал это не по собственной прихоти, а исходя из неких высших интересов. Это не мешало ему, впрочем, во имя этих интересов творить самые настоящие зверства.

Никто не сопровождал мага – он приказал стражнику оставаться наверху, справившись лишь о том, как найти нужную камеру. Может быть, Каладиусу хотелось побыть одному, собраться с мыслями. Может быть, ему не хотелось, чтобы стража видела его теперешнее выражение лица. А может – очередная высшая справедливость взывала к нему, требуя, чтобы всё, что будет услышано, осталось лишь между ним и человеком, который завтра перестанет существовать.

Ключ с лязгом провернулся в замке, а дверь визгливо и натужно отворилась лишь тогда, когда Каладиус как следует налёг на неё. Никакая смазка не могла надолго сохранить металл в этой отвратительной сырости – он ржавел быстро и безнадёжно. В маленькой, не больше шести квадратных ярдов, камере, конечно же, не было никакого освещения – свечи и лампы узникам не полагались, а солнцу, пожелай оно сюда пробиться, пришлось бы сначала прорыть добрых сто футов твёрдой саррассанской земли. Отвратительная вонища, источаемая большим жестяным ведром для нечистот, смешивалась со стойким запахом крови и рвоты.

На ворохе каких-то гнилых тряпок или одеял лежал человек. Он дёрнулся и застонал, когда маг вошёл внутрь, осветив небольшое пространство светом факела. Перед Каладиусом лежал аль’Шанта, вчера ещё – один из самых влиятельных людей Саррассы, а сейчас – переломанный, перекрученный кусок мяса, с пока ещё теплящейся внутри искрой жизни. Пальцы его были раздроблены, и напоминали сейчас чёрно-синюшные окровавленные колбаски, руки были сломаны и выше, и ниже локтя. Да и сам локтевой сустав был повернут под неестественным углом. Лишь ног не тронули палачи, чтобы завтра смертник мог сам взойти на эшафот. Каладиус, правда, весьма сомневался, что у того хватит на это сил.

Аль’Шанта поднял лицо – сплошную кровавую маску с заплывшими глазами, расплющенным носом и разорванным ртом. Какой-то булькающий звук вырвался из его истерзанной плетью груди, и голова вновь упала на окровавленное тряпьё.

– Вы можете говорить? – срывающимся голосом спросил Каладиус, но в ответ услышал лишь какое-то сипение.

Брезгливо подойдя ближе, Каладиус слегка наклонился, освещая лицо торговца. Под распухшими веками едва блеснули два замутнённых болью глаза.

– Аль’Шанта, мне нужно кое-что узнать, – более настойчиво заговорил Каладиус вновь. – Это очень важно. Пожалуйста, ответьте всего на один мой вопрос.

Узник продолжал лежать неподвижно, быстро и неглубоко дыша, так что воздух клокотал в отбитых внутренностях и со свистом выходил из сломанного носа. Он, не отрываясь, смотрел на склонившегося над ним мага, хотя, скорее всего, просто не в силах был повернуть головы.

– Клянусь вам, аль’Шанта, если вы скажете мне то, что я хочу услышать, я добьюсь от императора смягчения вашего приговора. Вас казнят усекновением головы, как и подобает казнить людей вашего происхождения. Клянусь...

Какой-то странный звук зародился в истерзанном горле купца, и Каладиус не сразу понял, что это – смех. Всхлипывающий, булькающий, почти рыдающий – но смех. Поначалу маг решил, что узник просто сошёл с ума, но тот вдруг раззявил свой изорванный, беззубый рот. Отчаяние словно ударило Каладиуса под дых: у аль’Шанты больше не было языка...

***

Уже в десять часов утра кварталы Золотого Шатра огласились непрекращающимся барабанным боем и истошными звуками труб. Все, от мала до велика, отлично знали, что это означает. Наверное, Шатёр был единственным городом в мире, где самую широкую, одну из самых центральных площадей города (конечно, лежащую вне пределов стены, отделяющей мир избранных от черни) именовали Эшафотной. В дни, подобные сегодняшнему, даже это широкое пространство, которое в обычные дни было наводнено торговцами, не могло бы вместить всех желающих увидеть казнь.

Недвижимость на Эшафотной площади была одной из самых дорогих в нижнем городе. Но квартиры в домах, ежели когда-то и продавались, то тут же расхватывались чуть ли не вместе с руками. Правда, это касалось лишь тех квартир, чьи окна выходили на площадь. Счастливые домовладельцы в такие дни продавали места у окон желающим поглядеть на казнь иной раз и за серебряную корону – опять же, в такие дни, как сегодня. Во время обычных казней цена была, конечно, в десять, а то и двадцать раз ниже.

Казнь должна была состояться в полдень, и к этому времени, без преувеличения, добрая половина города стремилась попасть к месту её свершения. Понятное дело, такое количество людей не могла вместить никакая площадь, так что основной массе только и оставалось, что заполонить все прилегающие улицы и улочки, чтобы хоть почувствовать себя причастными к свершающемуся действу, если уж не поглядеть на него.

Озверелая от натиска толпы стража, стоящая сплошной стеной, то и дело тыкала в толпу тупыми концами копейных древок. В ответ летели проклятия и плевки, что, учитывая состояние здоровья значительной части собравшихся, могло иметь плачевные последствия для солдат. Большинство стражников замотали нижнюю часть лица тряпицей, оставив открытыми лишь глаза и уповая на то, что на сей раз сифилис, или какая другая зараза их минуют.