Текст книги "Still Delicate (ЛП)"

Скорпиус привозит Эйдана домой, как и всегда к шести. И ведет он себя совершенно так же, как и всегда, словно это вовсе не он решил подослать ко мне свою жену с предложением отобрать нашего сына. Он проходит, присаживается и начинает болтать, словно ничего и не случилось. Я не могу высказать ему все то, что вертится у меня на языке, пока Эйдан находится в этой же комнате, поэтому просто молчу.

– Ты почему такая молчаливая? – спрашивает он. – Совсем на тебя не похоже.

Мне не хватает выдержки и дальше играть в молчанку. И вовсе я не молчаливая.

– Эйдан, не мог бы ты поиграть у себя в комнате? Мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом.

Эйдан не задает вопросов и уходит, прихватив с собой Олли. Похоже, он весьма не против поиграть там.

– Что я натворил? – нервно спрашивает Скорпиус, стоит Эйдану уйти. – Потому что, что бы это ни было, мне жаль, и я больше не буду так поступать.

И тогда мне приходит в голову – а что, если Скорпиус и правда не знает? Что, если Дэйзи сама решила, что Эйдану необходима эта чертова стабильность? Что, если девочки с работы правы, и единственная цель, которую преследует Дэйзи, – это вычеркнуть меня из жизни Скорпиуса? В этом есть смысл – она чувствует во мне угрозу. Меня посещает мысль, что если бы Скорпиуса действительно что-то не устраивало в наших договоренностях, он пришел бы ко мне лично. Во конце концов, он – отец Эйдана, так почему же он отправил жену решать этот вопрос?

– У тебя какие-то сложности в… нашей ситуации? – спрашиваю я его. Выражение полной растерянности на его лице лучше любых слов говорит мне о том, что он совершенно ничего не знает. – Не заморачивайся! Я такая глупая, – быстро добавляю я. Ну уж нет, похоже, это наша с Дэйзи война, и Скорпиус не тот, кто должен об этом узнать. Если она думает, что сумеет меня победить, то она еще не знает во что ввязалась.

– Э-э, ладно. Значит, я ни в чем не виноват? – спрашивает он.

– Нет. Господи, Скорп, я же тебе не мать, – огрызаюсь я.

Похоже, он собирается что-то ответить, но затем просто закрывает рот. Даже не хочу задумываться о том, что он хотел сказать.

– Послушай, Роза, что касается той ночи, – тио начинает он, – э-э… я сглупил. Мне не стоило сюда приходить.

– Ох… верно.

– И Дэйзи не стоит об этом знать, – говорит он. – Думаю, она посчитает это… неуместным.

По любому.

– Почему она тебе нравится? – ладно, это не самый лучший вопрос, и он вовсе не обязан мне отвечать. Но я просто не понимаю, что мог такого рассмотреть парень, подобный Скорпиусу, в женщине на десять лет старше его, которая кажется еще той чудачкой со своими прямыми светлыми волосами, словно их неоднократно выпрямляли утюжком.

– Роза, – вздыхает Скорпиус, – нам правда, надо это обсуждать сейчас?

– Нет, – отвечаю я, – мне просто… интересно.

Я поднимаюсь и ухожу на кухню, чтобы разрушить ту атмосферу неловкости, что повисла после моих слов. Мы никогда не говорим о Дэйзи. Мне просто кажется, что если я буду игнорировать тот факт, что они муж и жена, я смогу притвориться, что она просто слишком уж услужливый квартирант в его квартире. К сожалению, Скорпиус отправляется на кухню за мной следом.

– Наверное, она самый добрый человек, которого я встречал в своей жизни, – говорит он мне. Мне стоит огромного труда сдержать саркастический смешок. – Она очень беспокоится о посторонних людях, – ага, особенно о том, как украсть у меня моего же ребенка. – И благодаря ей я смог многое… пережить.

– Что именно? – спрашиваю я, внезапно ощущая потребность защищаться. – Почему я не могла тебе помочь?

– Роза, в тебе и было все дело.

Ох. Вот значит как… дело.

– Мы были хорошими друзьями – я и Дэйзи, – продолжает Скорпиус. Хотя я даже не прошу его продолжать. – А когда мы с тобой расстались…

– В который раз?

– Во все разы, – признается он, – она выслушивала меня. И помогала находить силы двигаться дальше.

Да уж, держу пари, она помогала. Неудивительно, что она так сильно меня ненавидит. Я ужасная стерва, которая разбила сердце Скорпиусу и изменила ему с каким-то посторонним мудаком. Или как-то так.

– Роза, мы встречались до поездки в Америку, – говорит он мне.

– Что?! – вырывается у меня непроизвольно. – Вы встречались с Дэйзи до поездки? И как долго?

– Не знаю, – бормочет он, – пару месяцев.

– Пару месяцев?! – переспрашиваю я пискляво. Господи, что с моим голосом? – Почему ты мне ничего не сказал?

– Потому что, честно говоря, это тебя не касалось! – восклицает он. – И прежде чем ты начнешь говорить что-то об Эйдане и о том, что ты мать моего ребенка, у меня вообще-то тоже есть личная жизнь, понимаешь? И это вовсе не значит, что ты можешь вертеть мной, как тем мужиком, с которым ты ушла в канун Нового года!

– Ничего не было! – кричу я. – И я думала, что мы друзья. Друзья делятся друг с другом подобным!

Тишина. Он не знает, что на это сказать. Я тоже не знаю, как на это ответить. Мне было гораздо легче, когда я думала, что Дэйзи была просто сотрудницей, на которой Скорпиус решил жениться, потому что он такой идиот. Но тот факт, что она была его девушкой и действительно ему нравится… меня это убивает.

– Она тебе и правда нравится? – спрашиваю я.

– Роза, я женился на ней, – вздыхает он.

– Твоему отцу она не нравится, – немного по-детски заявляю я.

– Моему отцу никто не нравится, – отвечает он.

– Ему нравится твоя мать, – возражаю я. – Так что кто-то ему все же нравится.

– Верно, – смеется Скорпиус, – в этом случае ему нравится один-единственный человек.

– А еще я уверена, что он любит тебя, – говорю я. – И он, кажется, любит Эйдана.

– Ладно, он не любит никого, кроме членов своей семьи, – говорит он. – Так к чему ты клонишь?

– Не знаю, я запуталась.

Скорпиус качает головой. Меня одолевает странное желание: поддаться искушению и принять предложение Драко Малфоя, чтобы совместными усилиями избавиться от Дэйзи, но пока мне еще рано так низко падать. Кроме того, я практически уверена, что Драко посещает собрания Анонимных адептов Зла, и он легко может сорваться.

– Что это? – спрашивает Скорпиус поднимая со стола брошюру. – Расширенный курс зельеварения?

– Ох, ничего важного! – быстро отзываюсь я, выхватывая брошюру из рук Скорпиуса. – Это мне дал целитель, ну, о проведении вечерних курсов… глупости какие.

– Собираешься пойти? – серьезно спрашивает он.

– Нет.

– Но почему?

– Потому что… – я разочаровано вздыхаю. – У меня нет на это времени: работа, Эйдан и так далее.

Раздражение явно читается на его лице.

– Роза, решайся. Я могу присматривать за Эйданом, да вся твоя семья может за ним присматривать, даже эта сумасшедшая маггла, и та способна присмотреть за ним на пару часов, случись такая необходимость! – думаю, я должна оказаться на пороге смерти, чтобы додуматься оставить Эйдана с миссис МакГиннес. – Ты всегда была лучшей в зельях.

– Не совсем, – бормочу я.

– Да, была. Ты пойдешь, – говорит он.

– Нет, не пойду.

– Роза, ради Мерлина! – говорит он, практически крича. – Ты постоянно жалуешься, какая же у тебя дерьмовая жизнь, но когда появляется шанс что-то изменить, ты просто сбегаешь, потому что чертовски боишься не справиться! – и почему у меня такое чувство, что он сейчас говорит вовсе не о вечерних занятиях? – Я всегда считал, что ты истинная гриффиндорка! Думал, что ты смелая!

– Я не могу этого сделать! – возражаю я. – Ну какой в этом смысл?

– Смысл в том, что ты будешь заниматься тем, что тебе хочется, – говорит он мне. – Ты будешь делать что-то для себя, и перемены не заставят ждать, – подмечает он важную деталь. – А еще, может быть, ты перестанешь пытаться всех задеть и не будешь никого злить, – и затем он заходит так далеко, как никогда до этого. – Я сейчас уйду, потому что у меня просто руки чешутся тебя прибить. У тебя лучше всех получается доводить меня до бешенства, Уизли.

Он уходит в сторону комнаты Эйдана, чтобы попрощаться с ним, а затем просто аппарирует. Я беру брошюру, переворачиваю и начинаю заполнять форму для участия в вечерних курсах.

========== 12. Компромисс ==========

– Это настолько чертовски предсказуемо, Дженни, – негодует Дом. – И почему Ал не может жениться на нормальной девушке?

– Тетя Дом сказала запрещенное слово! – хихикает Ремус.

– Мама, Дом сказала запрещенное слово! – говорит мне Эйдан, словно я могла не услышать ее.

– Ох, попридержите подгузники, – огрызается Дом. Она всегда такая заботливая, наша Дом.

– Мы не носим подгузники! – жалуется Эйдан. – Мы не малыши!

Дом сегодня присматривает за Ремусом по просьбе Виктуар. Поэтому мы все расположились в доме Дженни, помогая ей с планированием свадьбы, до которой осталось каких-то четыре недели. Я единственная, кто знает о ее беременности, поэтому остальным любопытно, с чем же связана подобная спешка. Лили и сестра Дженни Джиллиан тоже здесь и с огромным любопытством наблюдают за Дом, пытающейся сладить с детворой. Дом никогда не интересовали свадьбы, если не брать в расчёт свадьбу Виктуар, но, как правило, она никогда не упускает шанс побыть вместе с родней.

Тем не менее, планы Дженни на девичник приводят ее просто в бешенство.

– Думаю, что выходные на природе были бы действительно удачным решением! – говорит Дженни. – У нас прекрасный коттедж, в котором мы могли бы остановиться, там есть солярий и все такое…

– Девичник – это не солярий и коттедж, а стриптизеры и текила! – утверждает Дом, и я должна признать, что резон в ее словах есть. Хотя стриптизеры и текила, вероятно, не сильно подходят беременной невесте.

– А что такое текила? – спрашивает Ремус.

– Это нечто наподобие оружия у магглов, – поясняет ему Эйдан. И я даже не пытаюсь его поправить. Кажется, этим двоим и так весело – они сидят за столом и раскрашивают свадебные платья в каталоге в черный цвет.

– Дженни, – взвешенно произносит Дом, – ну, сама подумай. Это твой последний шанс оттянуться на полную катушку. Ты правда хочешь провести свои последние дни свободы в каком-то дурацком коттедже?

– Тетя Дом опять сказала запрещенное слово! – прыскает снова Ремус, и Дом закатывает глаза.

– Дом, следи за языком, вокруг дети! – шипит Дженни, и я согласно киваю. И так плохо, когда Джеймс учит их нецензурно ругаться, но чтобы еще и Дом вносила свою лепту… увольте.

– В словах Дом есть определенной смысл, – говорит Лили, – в том плане, разве мы не должны оторваться по полной? Это ведь единственная свадьба Поттеров, если не считать моей, в которой я могу поучаствовать!

– А как же Джеймс? – спрашиваю я.

– О, я тебя умоляю, никто и никогда не захочет выйти за него замуж, – весьма уверенно заявляет она. И, похоже, тут она попала в точку.

– Это моя свадьба. И это мой девичник. И сделаем мы все по-моему, – говорит Дженни, заставляя Дом безмолвно шипеть себе под нос «запрещенные слова», но все же не озвучивать их в слух. – Так что сейчас на мой девичник идут Роза, Дом…

– Не рассчитывай на меня, вдруг я буду занята в эти выходные, – сухо произносит Дом.

– … Лили, Молли, Виктуар, Джиллиан и Дэйзи. Я просто подумала, что мы все…

– Погоди секунду, – перебиваю я. – Кого ты назвала последней?

Дженни бросает на меня нервный взгляд.

– Я не могла ее не включить в список, Роза. Понимаешь, если ты ее лучше узнаешь, то поймешь какая она милая.

Я вижу, как Эйдан смотрит на меня. И мне ничего не хочется говорить о ней при всех, но Дженни знает, что я сейчас чувствую – я шокирована. Дом приподнимает вопросительно брови и усмехается.

– Этот девичник становится все лучше и лучше, – с сарказмом тянет она. – Роза, как насчет такого: мы с тобой идем в мужской стриптиз-клуб и хорошенько все это отшотим* текилой?

И почему она это говорит, когда мой ребенок находится в одной с нами комнате?

– Мама собирается застрелить стриптизеров! – взволновано вскрикивает Эйдан.

– Поздравляю, Дом, – бормочу я. – Эйдан, почему бы вам с Ремусом не поиграть в гостиной?

– Но мама…

– Немедленно.

Мальчишки убегают в гостиную, размахивая воображаемыми палочками и насылая воображаемые заклинания. Я разворачиваюсь к Дженни и сверлю ее взглядом.

– Роза, я знаю, что она тебе не нравится, но не могу же я не пригласить ее, – оправдывается Дженни. – Думаю, что вы бы с Дэйзи смогли бы поладить, если бы ты дала ей шанс.

Я готова заорать сию же минуту, и это вовсе не смешно. Если бы они только знали, что задумала Дэйзи. Если бы это был мой девичник, я бы не пригласила на него злую, коварную суку, которую ненавидит Дженни…

– А давай пригласим Лауру! – ухмыляюсь я. Теперь уже Дженни прожигает во мне дырки взглядом.

– Зачем приглашать Лауру? – спрашивает она, хмуро смотря на меня. – Мы с ней не лучшие подруги.

– Ну, это была бы прекрасная возможность выровнять ситуацию! – усмехаюсь я, а затем добавляю: – В том смысле, она очень милая, если ты узнаешь ее получше.

Дженни и Лаура никогда особо не ладили. Дженни думает, что Лаура – эгоистичная стерва, в то время, как Лаура думает, что Дженни – раздражающая маленькая пай-девочка. И я не знаю точно, кто из них прав. Иногда, я согласна с обеими, иногда – нет. Все зависит от настроения.

– В словах Розы есть резон, – говорит Дом. – У Лауры чудесный смех.

Выражение лица Дженни говорит только об одном желании – как можно скорее прикончить меня. Она всегда старается дать людям шанс, и сейчас было бы лицемерием не пригласить Лауру.

– Ладно, пусть она приходит, – бормочет она. – Но тогда и Дэйзи тоже может прийти.

– Прекрасно, – бормочу я в ответ. Надеюсь, я подхвачу драконью оспу на этих выходных.

Сестра Дженни Джиллиан очень похожа на нее. На два года старше, с такими же каштановыми волосами и большими глазами, и такая же коротышка. Единственная разница между сестрами Уинтерс в том, что Джиллиан – маггла, как и все остальное ее семейство. Джиллиан гораздо спокойнее Дженни, да и манеры ее такие прекрасные, что на ее фоне Дженни выглядит грубиянкой… а это о многом уже говорит. Джиллиан из тех людей, при которых мне становится неудобно ругаться, ведь она может посчитать меня плохим человеком, даже если никогда и не скажет об этом в лицо. Меня вгоняет в ужас эта милая, добросердечная, щедрая девушка ростом всего в пять футов. И я практически уверена, что сама она напугана Дом, которая, похоже, и вовсе не видит проблемы в том, чтобы выражать свои мысли не всегда цензурно.

Иногда у меня возникает вопрос – на самом ли деле Дом дочь тети Флер? А еще у меня есть теория, что однажды во время смены дяди Билла в Гринготтсе бывшая заключенная по имени Сумасшедшая Ким попыталась ограбить банк. Дядя Билл помешал ей, и, конечно же, после ожесточенного противостояния они провели жаркие часы в одном из банковских хранилищ. А девять месяцев спустя, на пороге Ракушки появился сверток с ребенком, и тетя Флер решила воспитать его, как собственного. И только дядя Билл видел вложенную в пеленки записку «Она твоя. Сумасшедшая Ким». И тетя Флер на самом деле не знает, что Дом – биологическая дочь дяди Билла.

Ладно, Дом была похожа на тетю Флер, ну, до того момента, как решила перекрасить волосы, и только одно это низводит мою теорию до уровня базарной сплетни. Но, тем не менее, что-то явно пошло не так в генетическом плане – она может быть красоткой, но изящества в ней столько же, сколько в вомбате под наркотой.

После посиделок у Дженни мы с Эйданом отправляемся к маме и папе на ужин. Мы приходим к ним каждую вторую субботу, если в этот день он не гостит у Скорпиуса. Папа открывает двери, выглядя весьма раздраженным.

– Что еще…

– Одри, – коротко отвечает папа, прежде чем я успеваю задать вопрос. Эйдан забегает внутрь, до того как я успеваю взять его за руку и смыться домой – терпеть не могу находиться с Одри под одной крышей. Она именно тот человек, которого вы бы назвали целиком и полностью свихнувшимся.

– Она здесь? – спрашиваю я, пока папа отходит в сторону, чтобы впустить меня.

– Ага, помогает твоей матери с предвыборной кампанией, – поясняет папа. – И она здесь уже шесть часов.

Краем глаза я замечаю, как он лихорадочно сжимает мяч-антистресс, который я подарила ему на день рождения.

Одри сидит за кухонным столом вместе с мамой, а вокруг них валяется не меньше сотни плакатов с фото мамы и лозунгами типа «Уизли всего добьется!», а у мамы на лице застыло такое выражение, словно она готова придушить ее немедленно.

– Гермиона, не понимаю, почему бы нам не использовать эту прекрасную фотографию для плакатов, она ведь просто потрясающая, – произносит Одри.

– Но я в купальнике на пляже Италии! – протестует мама, а затем добавляет. – И она была сделана больше двадцати лет назад во время нашего медового месяца!

– Ох, не будь такой переборчивой…

– Привет, Роза, – устало вздыхает мама, когда замечает меня, и встает, чтобы обнять. – Как прошло свадебное планирование?

Одри выглядит раздраженной и нетерпеливой, пока я рассказываю о свадьбе Ала и Дженни, под конец же моего рассказа она уже нервно постукивает пальцами по столешнице. Она такая тупица. Даже дядя Перси вел бы себя тактичнее.

– Ладно, вернемся к твоей кампании, Гермиона, – хлопает Одри в ладоши, прерывая мой рассказ. – Думаю, у нас есть поддержка практически всех магглорожденных…