Текст книги "Still Delicate (ЛП)"
Автор книги: padfoot4ever
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
Когда я возвращаюсь домой, из парадного выходит женщина, живущая в квартире прямо над нами. Полагаю, она маггла и, наверное, немного моложе меня. Она тоже потрясающе великолепна. У нее очень темные волосы, цвет которых дает возможность отдохнуть глазам от обилия блондинок и рыжих. Может быть, с брюнетками проще? Я не знаю. Но одно знаю точно, что блондинки и рыжие сводят меня с ума.
– Привет, Скорпиус, – улыбается она. Ее зубы идеально белоснежные. Она живет вместе с парнем, и я даже не думаю, заигрывать с ней или что-то подобное. Ведь я женат. И когда я отмечаю ее белоснежную улыбку, это значит только одно, что у нее очень хороший дантист.
– Привет, Дайан, – отзываюсь я, надеясь, что правильно вспомнил ее имя. Знаю, она раньше называла его, но у меня дерьмовая память на имена.
Она проходит мимо без попыток продолжить разговор, и это меня безмерно радует, ведь поддерживать ничего не значащую беседу у меня тоже плохо получается. Внезапно меня осеняет, что сегодня я сказал пять слов за весь день, и это всего лишь на два слова меньше, чем вчера. Скоро я и вовсе позабуду, как звучит мой голос. Здесь не только не с кем поговорить, но еще и не о чем.
Я пишу Эйдану практически каждый день. Вы можете написать так много шестилетнему ребенку, особенно, если знаете, что мать будет читать ему это письмо. Не могу дождаться, когда он подрастет, и тогда мы сможем нормально поболтать. Роза говорит, что я должен перестать относиться к Эйдану, как к другу, но мой отец никогда не вел себя так со мной, и я думаю, что из-за этого он очень много упустил. Я не собираюсь никому рассказывать о том, как страшно обижался на отца, потому что для этого и чертовой жизни будет мало. Скажем так, он тот еще засранец, и я не знаю, как моя мать вообще способна с ним уживаться.
Мне кажется, что со временем я превращусь в копию своего отца. Мне так казалось и пару лет назад, но пока я еще не начал лысеть, думаю, вдруг меня минует эта участь и я не превращусь в чистое зло.
Вернувшись домой, я готовлю обед. Смотрю телевизор. Пишу письма Эйдану и маме, которая волнуется обо мне и переживает о моем браке. Я придумываю какую-то ерунду, что мы с Дэйзи прекрасно проводим время, что я люблю Америку, и мы с ней очень скоро приедем в гости. Пустые слова и такие же пустые обещания, которые могут сделать маму счастливой еще на неделю. Я не хочу, чтобы кому-то показалось, что я не скучаю по маме. Скучаю. Она едва ли не единственный нормальный человек в моей жизни. Я просто не хочу, чтобы она переживала.
Дэйзи, как и обещала, возвращается к семи. Она не здоровается со мной, как и я не здороваюсь с ней. Не знаю, сколько еще так смогу жить, но похоже, своего предела я пока не достиг. Мне казалось, что переломным моментом мог стать тот случай, когда она накормила Эйдана орехами, хотя уверен, что говорил ей об аллергии. Потом мне казалось, что это могло быть в тот раз, когда моя психически неуравновешенная бывшая девушка науськала ее заподозрить меня в измене и проследить за мной. И все же я отправился вместе с ней в Америку. Я правда сделал все, чтобы избежать крупной размолвки.
Она суетится по квартире, убирает и готовит ужин, который мы снова же едим в полной тишине. Она моет посуду вручную, вместо того, чтобы воспользоваться магией, потому что это дает ей возможность чем-то занять руки и предоставляет такой прекрасный предлог не разговаривать со мной. Все нормально. Мне все равно не хочется с ней разговаривать.
Когда звонит телефон, Дэйзи все еще моет посуду, и я отвечаю на звонок, который даст мне возможность сказать больше слов, чем в предыдущие пару дней.
Звонит папа. И это так странно, что он решил со мной связаться. Он никогда не пользовался телефонами, даже волшебными, потому что считает их слишком «маггловскими». Но что кажется еще более странным, так это то, что дома сейчас давно за полночь.
– Папа? Что-то случилось? – сразу же спрашиваю я. Я вспоминаю Эйдана. Но если бы с ним что-то произошло, Роза наверняка связалась бы со мной лично. А вдруг с Розой что-то случилось…
– Твоя мама, – с отчаянием говорит он мне. – Ей внезапно стало плохо.
– Что ты имеешь в виду? – паникую я. Дэйзи перестает мыть посуду и поворачивается ко мне с очень обеспокоенным видом.
– Я… я не знаю, что случилось. Мгновение назад она была в порядке, а в следующее уже упала без сознания. Она сейчас в Мунго…
– Я мигом приеду, – сразу же отвечаю я. – Сейчас же получу портключ для экстренных случаев.
Дэйзи параллельно с моими словами начинает кого-то набирать. У одного из ее коллег есть знакомые в государственном департаменте магии, который сможет сделать мне ключ за час. Дэйзи помогает мне собирать вещи, все время заверяя, что с мамой все будет хорошо. Впервые за долгое время, я искренне рад ее помощи. Я вижу в ней ту женщину, в которую когда-то влюбился.
Мы вместе отправляемся в госдеп и проходим охрану достаточно быстро. У нас еще есть лишние полчаса, и она сидит со мной, пока я жду.
– Уверена, что все будет хорошо, – заверяет она меня в пятидесятый раз. – Твоя мама молода и здорова, с ней все будет хорошо.
– Ага, – это все, что мне удается выдавить из сжатого спазмом горла. Хотел бы я суметь сказать ей все то, что сейчас чувствую, и как я рад, что она здесь и рядом со мной. Но я для этого слишком Малфой.
– Скорпиус… – дрожащим голосом произносит Дэйзи. Я смотрю на нее и вижу, что она плачет. – Ты должен остаться дома. Тебе стоит остаться в Англии. Так будет лучше для всех.
– Для кого? – не могу поверить, что она это говорит. Конечно же, я должен был предвидеть нечто подобное. Странным было уже то, что я даже не подумал, отправится ли она со мной, чтобы проведать мою мать.
– Ты здесь несчастлив, – продолжает она. – Мы не счастливы, и уже давно. Мы оба знаем… как долго это все длится.
– Но… – начинаю я возражать, но она меня перебивает. Я отчасти рад, что она так делает, потому что не знаю, какой аргумент мне следует привести.
– Ты меня больше не любишь, – говорит она.
– Люблю, Дэйзи, – серьезно отвечаю. Я правда люблю ее. Если бы не любил, то не старался бы так сильно.
– Недостаточно сильно любишь, – перефразирует она. И я не могу с этим поспорить. – Я знаю, что ее ты любишь гораздо сильнее.
И тут даже не требуется уточнять, кого Дэйзи имеет в виду.
– Между мной и Розой больше ничего нет, – говорю я ей. Я твердил ей об этом много раз. Правда я так и не знаю, верила ли она моим словам, как и верил ли я сам в то, что говорил.
– Между тобой и Розой всегда будет что-то, – отвечает она. – Я пыталась это игнорировать, пыталась ненавидеть ее, но ее сложно ненавидеть. Особенно, учитывая то, что вы двое так и не были вместе из-за тебя.
Я тут же протестую:
– Подожди, это она меня целую вечность игнорировала! Я хотел быть с ней, но у нее каждый раз все переворачивалось с ног на голову… как ты можешь говорить, что во всем этом только моя вина, если в этом целиком и полностью виновата только она! – не могу поверить, что мы ссоримся из-за этого. Не могу поверить, что она на стороне Розы! С каких пор они стали испытывать друг к другу симпатию?
– Нет! – рявкает Дэйзи. – Это ты никогда не боролся за нее!
– Боролся!
– Ну, тогда назови хоть один единственный раз, когда ты сражался за нее. Я имею в виду, сражался по настоящему, Скорпиус. Ты всегда принимал ее отказ, как безоговорочный ответ. Никогда не пытался извиниться за все свои промахи, потому что был слишком горд для этого. Ты сам мне обо всем этом рассказывал, до того как мы поженились. Не забывай об этом, Скорп!
Да, я рассказал ей абсолютно все. А ведь должен был знать, что жениться на ней после такого – плохая идея, ведь она знала всю подноготную наших с Розой отношений. В свою защиту могу сказать, что, делясь с ней наболевшим, я всегда был тем, кто представлен в хорошем свете.
– И почему я должен сражаться за нее? Если бы она хотела быть со мной, она бы была, – пожимаю плечами.
– Ох, вот так просто? – спрашивает Дэйзи. – Тебе нужно бороться за нее, иначе ты никогда не будешь счастлив. А я очень хочу, чтобы ты был счастливым.
– Так почему бы нам вместо этого просто не заняться своими отношениями? Ты и я? – спрашиваю я, зная, что это бесполезно. Сейчас определенно мы подходим к своему финалу.
– Потому что я не хочу быть замужем за мужчиной, который всегда будет любить другую женщину, – фыркает она. Я ненавижу тот факт, что именно на мне лежит вина за ее боль. Ненавижу, что первый настоящий разговор, который у нас случился за последние пару месяцев, скорее всего будет и последним. – Езжай домой. Позаботься о матери. Сражайся за Розу. И будь счастлив, пожалуйста.
Я не знаю, что ответить на подобное. Просто обнимаю ее, впервые за долгие-долгие дни, и наконец-то осознаю, что это конец моего брака. Хотя к этому давно все шло, но я все равно в шоке. Во мне еще живет тот парень, который продолжает цепляться за нее, хочет попытаться спасти все, даже если это бесполезно. Словно мой брак получил поцелуй дементора, и как бы я ни старался его воскресить, душа уже давно его покинула.
Портключ в виде банки из под газировки начинает светиться, и я крепче сжимаю его.
– Прощай, Дэйзи.
– Прощай, Скорпиус. Я отправлю твои вещи.
Я киваю, и меня в мгновение ока уносит из Америки через весь океан в фойе больницы Святого Мунго. Трансатлантические ключи дезориентируют гораздо сильнее обычных, но сейчас все мои мысли о матери, так что я даже не ощущаю дискомфорта.
В этот час стойка регистратуры пуста. Я останавливаю целителя в холле и спрашиваю, не знает ли он, где находится Астория Малфой. Он уточняет у санитара, и тот отвечает, что насколько ему известно, ее поместили в 508 палату, но в каком она состоянии никто не может мне сказать. И я срываюсь и бегу на пятый этаж.
Роза сидит на стуле около палаты матери в зеленой пижаме. Я не ожидал ее увидеть здесь, особенно посреди ночи, один ее вид заставляет меня на мгновение забыть, почему я сейчас здесь. Она встает, когда замечает меня.
– Скорпиус, – серьезно говорит она, выглядя ужасно расстроенной.
– Что случилось? – сразу же спрашиваю я.
– Ох, Скорп, мне так жаль, – шепчет она. – Это была аневризма мозга. Никто не смог ничего сделать…
До меня плохо доходят ее слова. Почему она говорит так, словно моя мама умерла?
– Что ты имеешь в виду?
– Она… Скорпиус, она умерла пару минут назад, – плачет Роза, крепко обнимая меня. Так крепко, словно никогда больше не отпустит.
Не понимаю. С ней же все было в порядке. Она всегда была здорова, никогда не пила и не курила. Даже никогда не болела. Как она могла умереть? Я же только отправил ей письмо, она вообще успела его прочитать?
– Я… не понимаю, – произношу я. – Она… она же никогда не болела…
Роза отстраняется, но продолжает держать меня за руки.
– Я знаю, – шепчет она. Слезы продолжают бежать по ее лицу. – Мне так жаль. Твой отец набрал меня, когда ее привезли. В это так сложно поверить.
– Где она? – спрашиваю я.
– Там, – кивает Роза на палату под номер 508. – Твой отец с ней. Тебе тоже следует войти. Иди, я побуду пока здесь.
Я захожу в палату. Тут уже нет целителей, только папа сидит, закрыв лицо руками, и мама. Она лежит на кровати и выглядит спящей. Я знаю, что это такой стереотип, и люди всегда так описывают мертвых, но она и правда словно спит.
– Папа, – шепчу я. Он не отвечает. Мой папа не умеет проявлять чувства. Мама была единственной, кому он когда-либо показывал лучшую свою сторону.
Я присаживаюсь с другой стороны кровати и просто смотрю на нее, внутри все замерло и остановилось. Не люблю показывать свои чувства перед папой, потому что он все равно будет считать, что я слишком эмоционален. А это вовсе не так, просто спросите об этом Розу.
Я всегда ладил с мамой лучше, чем с отцом. Когда Роза забеременела, именно мама была на моей стороне, хотя я знал, что в глубине души она кипит от гнева. Папа же наоборот вел себя, как полный социопат. Мамина заслуга, что я вырос нормальным человеком. А теперь ее нет. Любопытно посмотреть, как ее уход повлияет на меня.
У меня ее глаза, все так говорят.
Я продолжаю смотреть на нее, надеясь, что она сейчас очнется. Папа молчит, он даже не смотрит в мою сторону. Если бы умер он, я бы обнимал маму, и мы бы утешали друг друга. Не знаю, как вести себя с папой, когда мамы больше нет.
Через какое-то время заходит целительница и говорит, что ей нужно переместить тело в морг. Нам нужно выйти из комнаты. Она закрывает лицо мамы простыней, взмахивает палочкой, и мама исчезает. А потом меня накрывает и, несмотря на все мои усилия, я начинаю плакать. На самом деле плакать. Я никогда так не плакал, а если такое и случалось, то я просто не помню.
Папа сразу аппарирует. Полагаю, он вернулся домой. И меня это вообще не волнует.
Роза бросается ко мне, и я так рад, что она сейчас рядом со мной. Она снова обнимает меня, и мы плачем уже вместе, так что я не ощущаю того, насколько я ничтожен. Она все время твердит, как же ей жаль, но мне хочется попросить ее замолчать, ведь слова абсолютно ничего не изменят. Но она здесь, рядом, и я чувствую, что мне становится легче.
Когда мы отпускаем друг друга, она снова держит меня за руки. И в этот момент я впервые обращаю внимание на ее левую руку и чувствую, как сильно ее кольцо впивается в мою кожу. Опустив взгляд, замечаю изящное кольцо с бриллиантом на ее безымянном пальце левой руки.
– С кем ты оставила Эйдана? – спрашиваю я, пытаясь собраться с мыслями.
– Он с Томом, – отвечает она. – Давай лучше вернемся домой, здесь больше нет смысла оставаться. Я сама все объясню Эйдану. Я могу чем-то тебе помочь?
Можешь рассказать мне, почему Том находится в твоем доме. Или почему на тебе это чертово обручальное кольцо?
Я даже не знал, что они по-прежнему вместе. Поскольку Эйдан никогда не заговаривал о нем, я предположил, что они расстались или все не настолько уж и серьезно. Но уж точно, чего я не ожидал увидеть, так это обручальное кольцо на пальце Розы.
Но я молчу.
– Нет, – отзываюсь я. – Возвращайся домой. Уже поздно.
– Ты уверен?
– Ага. Иди домой. Я… увидимся позже.
Она со мной не соглашается, поэтому мы вместе аппарируем ко мне домой. Роза заваривает чай и уходит только после того, как я укладываюсь спать. Уходит для того, чтобы вернуться в дом к своему жениху. Я сижу на кровати в своей спальне, папа, наверное, точно так же сидит у себя. Поразительно, как легко может развалиться семья всего лишь за пару часов. Вчера у меня были жена и мать. Сегодня у меня нет ни той, ни другой.
У меня нет даже Розы.
Комментарий к 32. По другую сторону нормальности
Уверенно движемся к финалу, товарищи!
========== 33. Еще один эмоциональный срыв ==========
– Они все еще не разговаривают друг с другом, – объявляю я Тому, в шестой раз за неделю возвращаясь от Малфоев.
Том занят готовкой ужина. А еще он в шестой раз на этой неделе забрал Эйдана из школы. И да, прошло уже шесть дней со смерти Астории, а я продолжаю навещать Драко и Скорпиуса после работы. Без поддержки Тома я бы не справилась со всем этим. Просто не знаю, что бы я без него делала. Все же взрослые отношения хороши хотя бы тем, что в случае кризисной ситуации, ты гарантированно получишь поддержку.
Скорпиус и Драко не обменялись и словом с тех пор, как умерла Астория. Я всегда знала, что она была тем связующим звеном, которое держало их всех вместе, но никогда бы не подумала, что без нее всему придет конец. До сих пор не верится, что она ушла. Она мне очень нравилась. Была единственным представителем семьи Малфой, который никогда не вызывал у меня неприязни. В память об этом я не хочу позволить этим двоим отдалиться друг от друга. Знаю, если бы я вдруг умерла, а Эйдан и Скорпиус не нашли что сказать друг другу, мне бы хотелось думать, что остался хоть кто-нибудь в мире, кто сможет их примирить.
– Похороны завтра, – произносит Том. – Может тогда они заговорят. Знаешь, может, им просто необходимо это молчание.
– Надеюсь, ты прав, – серьезно киваю я. – А где Эйдан?
– В своей комнате, пишет письмо Астории, – говорит мне Том. – Судя по всему, учитель сказал ему, что это хороший способ попрощаться с тем, кого больше никогда не увидишь. Сегодня он снова был расстроен.
Я же чувствую, что у меня просто не было еще времени сильно расстроиться из-за всего случившегося. Я была слишком занята. Мама и бабушка Молли продолжают нагружать меня домашней едой собственного приготовления, чтобы я отнесла Драко и Скорпиусу, я же помогаю Скорпиусу спланировать похороны. Драко ничего не делает и не говорит. Он выглядит опустошенным. Хотя сам факт того, что этот человек вообще способен что-то чувствовать, радует, но в противовес этому страшно напрягает, что за все это время он не сказал ни слова даже своему сыну.
Скорпиус тоже больше молчит с той ночи в больнице. Знаю, он видел мое кольцо, и я подумала, что лучше лишний раз не подчеркивать его, поэтому с того момента больше не надевала его. А еще я не отметила тот факт, что Дэйзи до сих пор находится в Америке, и это кажется мне достаточно странным. Она же его жена. Может быть, она просто не смогла вырваться из-за работы?
Ал пару раз навестил Скорпиуса, так как теперь он живет не так уж и далеко от поместья Малфоев. Скорпиус более многословен с ним, чем со мной, и похоже, это все же несколько меня задевает. Но опять же, я не собираюсь ссориться с парнем, который только что потерял мать.
Я поднимаюсь в комнату Эйдана (бывшую спальню Хью), чтобы проверить, на каком этапе его письмо. Он сидит за своим детским столом и что-то усердно пишет зачарованным против дислексии пером.
– Как у тебя дела, дорогой? – мягко спрашиваю я.
– Привет, мама, – грустно отзывается он. Я опускаюсь рядом с ним на колени и крепко обнимаю. – Послушаешь, что я написал бабушке Астории?
– Конечно.
– Дорогая бабушка Астория, – начинает он. – Я сейчас очень скучаю по тебе, ведь ты отправилась жить на небеса. Хочу, чтобы ты не умирала, мне так грустно. Я хотел бы попрощаться с тобой, но ты попала в рай раньше, чем я успел это сделать, поэтому вместо этого я пишу тебе письмо. Я очень тебя люблю, особенно за торты, которые ты мне пекла, и за твои объятия. Я буду скучать по тебе, бабушка. С любовью, Эйдан Уизли.
Я улыбаюсь, услышав заключительную часть его письма.
– Это так мило, Эйдан, – говорю я ему. – Почему бы тебе еще не добавить пару рисунков, и тогда мы сможем завтра на кладбище положить его рядом с бабушкой Асторией.
– Хорошо, мама, – кивает он, выглядя все еще очень расстроенным.
– У тебя все хорошо?
– Бабушка Астория – папина мама, – говорит Эйдан. – И папа грустит, потому что его мама умерла. Ты тоже умрешь?
– Нет! Эйдан, тебе не о чем беспокоиться, ты всегда будешь рядом с мамой и папой! – пусть это и не совсем правда, но сейчас именно так будет правильно.
– Хорошо, – отвечает Эйдан.
Когда ночью я устраиваюсь под боком Тома, то долго не могу уснуть. Все продолжаю думать о Скорпиусе и Драко, мне так хочется, чтобы они поговорили. Ведь все, что осталось у Драко – это Скорпиус. Как он может игнорировать его? Почему они оба должны быть слишком упрямыми и гордыми? И пусть я понимаю, что мне не стоит так беспокоиться о двух совершенно взрослых мужчинах, но даже после того, как я засыпаю, мысли о них все еще вертятся в моей голове.
Утром следующего дня я одеваю Эйдана в черный костюм, который купила по этому случаю, и сама переодеваюсь в черное платье, приобретенное на этой неделе. Мы с Эйданом переносимся в поместье Малфоев, Том же говорит, что будет ждать нас в церкви, чтобы не выглядеть неуместно. Ал и Дженни уже прибыли в Малфой-мэнор, и Эйдан сразу же отправляется к ним, так как вокруг Скорпиуса не протолкнуться из-за гостей, спешащих выразить свои соболезнования.
– Драко что-нибудь сказал Скорпиусу? – спрашиваю я у Ала и Дженни.
– На наших глазах нет, – отвечает Дженни.
– Скорпиус тоже молчит, – добавляет Ал. – Им сейчас и так нелегко.
В перерыве между рукопожатиями Драко незаметно выскальзывает из гостиной, но я все равно успеваю заметить. Я следую за ним, когда он направляется в сад позади дома, чтобы побыть в тишине. И это мой последний шанс достучаться до него. Мне так тяжело найти общий язык с людьми, когда я не могу наорать на них.
– Мистер Малфой, – произношу я. Он не поворачивается ко мне лицом, да я и не ждала этого. – Драко, вам нужно поговорить со Скорпиусом. Молчание слишком надолго затянулось.
Он делает вид, что меня не существует.
– Вам двоим нужно держаться вместе. Я знаю, что для вас это сложно, но…
– Ты совершенно ничего не знаешь! – шипит он. И это первые его слова в моем присутствии за последнюю неделю. – Ты понятия не имеешь, Уизли.
– Мне очень жаль, – отвечаю я. – Я и правда ничего не знаю. Но она бы не хотела, чтобы вы игнорировали Скорпиуса. Он ведь понимает, что вам больнее всех.
– Отвяжись от меня! – рявкает он.
– Нет, – тут же парирую я. Единственный способ общаться с Драко Малфоем – быть настойчивой и резкой. Вежливость в этом деле не помощник. – Повзрослейте уже!
– Да как ты смеешь!..
– Ну уж нет, просто заткнитесь на минутку, – рявкаю я. – Вы не первый мужчина на свете, потерявший жену. И мне очень жаль, что вам пришлось через все это пройти, но это не дает вам права игнорировать своего единственного ребенка! Ему тоже больно, и пусть он взрослый и старается этого не показывать, но вы ему нужны! Он уже и так потерял мать, не лишайте его и отца! Возьмите себя в руки и просто будьте с ним рядом!
Я стремительно ухожу в сторону дома, не дожидаясь ответа. Мрачная атмосфера в доме вызывает у меня беспокойство, что люди могли услышать, как я ору на человека, только что пережившего утрату жены. Роза Уизли, как всегда, в своем репертуаре.
Скорпиус все еще продолжает обмениваться рукопожатиями с людьми, большинство из которых, как мне кажется, он видит первый раз в жизни. Через какое-то время Драко возвращается, говорит Скорпиусу пару слов, на которые тот слегка кивает и едва заметно улыбается. Понятия не имею, что он сказал ему, но меня это полностью устраивает.
Мы с Эйданом направляемся в церковь с Алом и Дженни. Большая часть клана Поттеров-Уизли присутствует здесь, что является существенным сдвигом в отношениях между Уизли и Малфоями. Том тоже здесь, он сидит со мной, Эйданом и остальной семьей.
Похороны, разумеется, очень торжественные и печальные. Вообще похороны в целом печальное мероприятие, но эти особенно душераздирающие, ведь Астория была такой молодой на момент своей смерти. А еще они весьма многолюдны. И пусть Драко не был самым популярным человеком в волшебном мире, но Астория многим нравилась. Я разглядываю толпу, выискивая знакомые лица. Много деятелей Министерства и профессоров Хогвартса. А затем, в самом углу церкви я вижу Дэйзи.
Я толкаю локтем Дженни, она оборачивается и удивленно смотрит на меня, пожав плечами. Почему Дэйзи не стоит рядом с мужем во время похорон его матери, для всех нас остается загадкой.
На кладбище Эйдан бросает письмо на гроб Астории. Скорпиус берет его за руку, и они вместе отступают, пока гроб Астории засыпают землей. Женщина, похожая на Асторию, и должно быть ее сестра Дафна, заливается слезами. Ненавижу смотреть на слезы других людей, от этого мне и самой хочется плакать.
После этого в поместье Малфоев проходят поминки, где можно выпить чаю и перекусить. Я помогаю с обслуживанием, чтобы Драко и Скорпиусу не было слишком тяжело. Дафна и племянники Астории тоже помогают. Даже Дом помогает, а ведь должна быть достаточно веская причина, чтобы она решила помочь. Даже в Норе она ничего не делает.
– Ты видела, куда ушла Дэйзи? – тихо спрашиваю у Дом, пока мы завариваем чай.
– Нет, я видела ее только в церкви, – отвечает Дом. – Как думаешь, что между ними произошло? Так странно, что она не приехала раньше.
– Да уж, – согласно киваю я. У меня такое чувство, что я знаю, что случилось на самом деле, но не хочу строить догадки. Но, как мне кажется, Скорпиус и Дэйзи расстались.
– Вы уже говорили об этом? – Дом кивает на мое кольцо, которое я ношу на цепочке, как ожерелье.
– Не было подходящего случая.
– Он все равно узнает, и лучше, если об этом расскажешь ему ты, – говорит Дом. По иронии судьбы, она дает мне совет, как мне лучше поступить в отношениях, когда у нее самой не все в порядке с Брайаном. Он внезапно заговорил о детях, вот так все и покатилось в бездну. Это было словно гром среди ясного неба. Не понимаю, почему он вообще об этом заикнулся – их с Дом дети. Я почти уверена, что она бы сожрала своих детей, как это иногда проделывают животные в дикой природе. На самом деле, меня душил смех, когда она рассказывала мне об этом. В любом случае, когда она заявила, что не планирует выходить замуж, а тем более заводить детей, Брайан порвал с ней. И сейчас ее официальная позиция в жизни – все мужики козлы и чертовы идиоты.
Когда пришедшие начинают расходиться, Том забирает Эйдана домой, а я остаюсь, помогая с уборкой. Драко рано уходит спать, но все же успевает пожелать спокойной ночи нам со Скорпиусом. Я так рада, что они наконец-то общаются друг с другом.
– Как ты? – спрашиваю Скорпиуса, когда мы остаемся наедине.
– Просто рад, что этот день подошел к концу, – отвечает он.
– Знаю, – мы молчим, продолжая наводить порядок. – Я видела Дэйзи в церкви.
– Верно, – утвердительно кивает он. – Мы разводимся.
Это то, что я подозревала, но все равно очень удивляюсь, когда Скорпиус это говорит.
– Мне очень жаль, Скорп, – говорю я, и поверьте, я сейчас как никогда серьезна. Несколько месяцев назад я бы отдала правую почку, чтобы услышать это. Но сейчас мне его правда жаль. – Это значит, что ты останешься здесь?
– Думаю, да. Так будет лучше, – пожимает он плечами. – Но так никогда не срабатывало. Кстати, красивое кольцо было на тебе в ту ночь.
Он произносит это достаточно небрежно, но вот его взгляд пристально следит за моей реакцией. Правда, я никак не реагирую.
– Значит, ты заметил.
– Ты правда думала, что я не замечу?
Не знаю, как бы ему все объяснить.
– Немного лицемерно с твоей стороны, как думаешь? – спрашивает он спокойно. – Ты закатила мне чудовищную истерику за то, что я не сказал тебе о своей женитьбе. А сама обручилась, не сказав мне ни слова.
– Я собиралась сказать! – восклицаю я. – И мы все равно никогда с тобой не поженимся, Скорп. Годы прошли с нашего с тобой знакомства, и ничего. Я ждала подходящего времени, чтобы рассказать тебе обо всем. Да и обручились мы только на прошлой неделе. И это не совсем помолвка… да, я даже еще своей семье не рассказала, только Дом и Дженни, – снова сбиваюсь я с мысли.
– Значит, ты любишь его.
Это заявление ошеломляет меня на мгновение. Не знаю, что ему ответить. А ведь знала, что стоит мне увидеть Скорпиуса, как я снова начну сомневаться в принятом решении. То есть, у меня и с самого начала были сомнения, но я вообще люблю сомневалась во всем. Вот как знала, что он задурит мне голову. Он всегда так делал.
– Верно, – отвечаю я.
– Любишь больше, чем меня.
Не могу согласиться с этим. Физически не могу. Каждая частичка меня хочет, чтобы я подтвердила его слова, но самая маленькая и противная не дает мне этого сделать. И мне нужно срочно с ней разобраться.
– Потому что, – продолжает он, – сколько бы раз я ни делал тебе предложение, ты никогда не отвечала мне «да».
– Мне просто было страшно, – честно отвечаю я. – Знаешь, я любила тебя. После всего, через что мы прошли, особенно в этом году, иначе и думать не получится.
– Как думаешь, я никогда не боролся за тебя по-настоящему?
Это настолько внезапный вопрос, что я даже никогда о подобном не задумывалась.
– За меня? Н-не знаю…
– А я так не считаю, – продолжает он. – Понимаешь, я принимал как должное твою странную холодность, с которой ты отвергала меня, хотя знал о твоих истинных чувствах. Ты боролась за меня, а я же только то и дело, что отражал твои атаки. Ты подкараулила меня даже в ванной. Я же никогда не поступал так с тобой.
– Ну, это не так уж и плохо, – напоминаю ему. – Ведь нападать на людей в ванной – это не слишком верное решение.
– Ты сказала мне, что любишь меня, пусть я и был женат.
– Опять же, подобное поведение неприемлемо для общества, – говорю я, чувствуя неловкость от того, что он проходится по всем моим не самым лучшим поступкам.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – говорит он. – Правда хочу этого.
– Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, – отвечаю я.
На этом он говорит мне, что собирается спать и закончит уборку утром. Тем самым намекая, что мне пора домой, и я ухожу. Похоже, это и была жирная точка во всех разговорах, где фигурировали бы «мы». Мы договорились, что отныне «нас» больше нет… так мне кажется.
Когда я возвращаюсь домой, Эйдан уже в постели, а Том читает газету. Он спрашивает, как все прошло, и я отвечаю, что все хорошо, но я так устала, что сразу же отправляюсь спать. Кольцо снова у меня на пальце и кажется, что я прокрутила его уже с тысячу раз или же около того, все это время ненавидя себя за то, что слова Скорпиуса поселили во мне сомнения.
Скорпиус прав в одном. Он никогда не сражался за меня. Том же не такой, он так просто не отступит и будет сражаться, если до этого дойдет. В этом и заключается принципиальная разница между ними.
*
За следующие пару дней в семье со скоростью лесного пожара распространяется слух, что Скорпиус с Дэйзи разводятся, и он снова будет жить в Англии. Дженни и Дом приезжают ко мне домой, кто только слышат эту новость. Дженни, похоже, ужасно любопытно разузнать все из первых уст, раз она проделала такой путь из Шотландии.
Они заявляются вечером, и Том предпринимает тактическое отступление, решив посидеть с друзьями в пабе, чтобы не быть свидетелем девчачьих разговоров.
– Не могу в это поверить! – заявляет Дом, а затем сама же себе противоречит: – Хотя, что-то такое я и предполагала.
– Как-то это грустно, – замечает Дженни. – Брак распался. Скорпиус уже разводится, а ведь ему только двадцать четыре.
– Как бы то ни было, но теперь они с Розой смогут…
Я поднимаю руку, привлекая их внимание к кольцу, и громко откашливаюсь. Я ношу его теперь постоянно дома после разговора со Скорпиусом. Просто не надеваю, когда собираюсь встретиться с семьей. И это вовсе не странно. По крайней мере, в этом я пытаюсь себя убедить.
– Неужели ты и правда серьезно настроена? – спрашивает Дом. Она не слишком рада моему поспешному желанию обручиться с Томом. На самом деле она считает, что мы с Томом просто пока заигрались в семью, и вряд ли потянем, если все станет на самом деле. И у меня так и чешутся руки доказать, что она ошибается.
