Текст книги "Still Delicate (ЛП)"

Накануне слушания об опеке я получаю кучу звонков с обещаниями поддержки в предстоящий день. Дом забыла о нашей небольшой размолвке на счет секрета Дэйзи (ну, я не знаю, забыла ли она, но, по крайней мере, больше не упоминает об этом) и говорит мне, что если Скорпиус выиграет дело, она может сделать так, что он не доживет до следующего дня.

Звучит убедительно.

Мама с папой уверяют, что я не потеряю Эйдана, что бы ни случилось, ведь они не позволят этому случиться, и тому подобное…

Даже Джинни звонит мне, чтобы сообщить о своей уверенности – я выиграю дело, так как я отличная мать. Но я не могу согласиться с ней. Вряд ли я получу приз, как лучшая мать в ближайшее время. Я шантажирую сына, чтобы он ел овощи; вру, что его заберут монстры, если он не ляжет спать до девяти; позволяю ему есть мороженое перед обедом, если взамен получу несколько минут тишины. Наверное, я худшая в мире мать. Ну, кроме тех матерей, которые вынуждают детей присоединяться к сектам… те совершенно чокнутые.

Эйдан не знает, что происходит. Мне сказали, что он не обязан присутствовать на слушании завтра, поэтому Дом согласилась с ним посидеть. Мне не хватило духу сообщить ему, что мы боремся за него, потому как, думаю, он решит, что это я во всем виновата.

Дженни – единственная, кто мне не звонит. Ал выразил поддержку, но не упомянул свою жену. Мы не общаемся уже около месяца, но кажется, что времени прошло гораздо больше. Иногда я очень хочу быть менее упрямой.

Дом забирает Эйдана рано утром и обнимает меня перед уходом.

– Вперед, команда Розы! – шепчет она мне в ухо. – Ты победишь этого блондинистого придурка, как пить дать.

Как же мне хочется поверить ей. Даже то, как я нервничала перед экзаменом по аппарации, нельзя сравнить с тем, что я чувствую сейчас.

– Веди себя хорошо с тетей Дом, – строго говорю Эйдану. – Увидимся позже, хорошо? – обнимаю его так, словно этот раз у нас последний.

– Мам, ты задушишь меня! – пищит Эйдан. – Увидимся!

– Пока, малыш.

О боже, я чувствую слезы на глазах.

– Ох, Роза? – оборачивается Дом. – С днем рождения!

Это явно наименее счастливый день рождения из всех, что у меня был. Включая тот раз, когда нас приняли за террористов в аэропорту. Зато в семействе Уизли никогда не бывает скучно.

Я аппарирую в министерство, где мама с папой уже ждут меня. Они желают мне счастливого дня рождения, но выглядят при этом крайне обеспокоенными. Честно говоря, я бы лучше вообще забыла о своем дне рождения. Даже если бы сегодня я не могла потенциально потерять сына, все равно мне было бы грустно, что я стала старше. Скорпиус и Дэйзи также прибыли, и мы обмениваемся взглядами, ожидая за пределами зала, куда нас вызовут предстать перед Визенгамотом. Тем не менее, самый важный человек все еще не прибыл.

– Где, черт возьми, Том? – шиплю я матери.

– Скоро будет, – уверяет она меня, но выглядит очень взволнованной. – Иначе он сильно пожалеет…

Словно почувствовав, что мы говорим о нем, Том появляется ровно в тот момент, когда открываются двери в зал. Пока все заходят внутрь, он отводит меня в сторону на несколько слов.

– Я сделаю все от меня зависящее, Роза, – сообщает он мне. – Но вы уверены…

– Уверена, – перебиваю я. – Я не хочу, чтобы вы использовали эту информацию против Дэйзи. Договорились?

Том закатывает глаза.

– Ладно. Итак, Скорпиуса будут опрашивать первым, потом – вас. Затем Визенгамот удалится для принятия решения – это не займет много времени – и решит, как лучше поступить. Вы готовы?

– Как никогда, – киваю я, чувствуя, что меня может вот-вот стошнить.

Мы занимаем наши места впереди, сбоку от нас расположился Скорпиус со своим адвокатом. Дэйзи сразу позади них, сознательно не глядя на меня. Мама с папой сидят за моей спиной. Семь членов Визенгамота расположились за длинным столом в торце зала – эти люди решат судьбу данного слушания. Может, стоит немного оголить сиськи перед ними.

– Слушание дела Малфой против Уизли за право опеки над Эйданом Рональдом Уизли начнется сейчас, – оглашает представитель Визенгамота Раймонд Вольф. Он говорит обыденным тоном. Для него это просто очередной рабочий день, в то время как для меня – один из важнейших. – Визенгамот заслушает предложение сторон от адвокатов. Мистер Саммервилл?

Адвокат Скорпиуса, Генри Дж. Саммервилл, поднимается, чтобы обратиться к Визенгамоту:

– Мой клиент хочет получить полную опеку над сыном, оставив мисс Уизли щедрых три дня в неделю для общения с сыном, включая визиты на выходные.

– Мистер Фокс?

Теперь встает Том:

– Моя клиентка хочет оставаться главенствующим опекуном своего сына, предлагая мистеру Малфою опеку на каждые вторые выходные и по средам.

Том предложил такой расклад, сказав, что он звучит более разумно, чем есть на самом деле. Вольф все записывает.

– Очень хорошо. Визенгамот вызывает отца Эйдана Рональда Уизли – мистера Скорпиуса Малфоя – к допросу, а затем мать Эйдана Рональда Уизли – Розу Уизли, после чего удалится для принятия решения. Мистер Малфой, займите место для опроса…

Скорпиус выглядит таким же взволнованным, как и я, проходит к месту напротив членов суда. Если бы сейчас рассматривалось уголовное дело, то на его месте, как раз был бы подозреваемый. Саммервилл задает вопросы первым.

– Мистер Малфой, вы бы назвали себя хорошим отцом? – спрашивает он Скорпиуса.

Скорпиус на мгновение задумывается. Он явно не хочет здесь находиться.

– Да, – его голос дрожит.

– Опишите свои отношения с сыном.

– У нас отличные отношения… когда мы с ним видимся. Он хорошо себя ведет большую часть времени.

Судьи энергично делают пометки.

– И как часто вам удается увидеться со своим сыном, мистер Малфой? – спрашивает адвокат.

– Ну, я вижусь с ним на выходных и по средам, но эти договоренности часто не работают.

– С чем это связано?

– Ну, Роза очень занята. Иногда я приглядываю за сыном, пока у нее идут вечерние занятия по зельям…

Чувствую, будто меня только что ударили. Это же он настоял, чтобы я пошла учиться! Он же сам пообещал присмотреть за Эйданом! Или он сделал это, лишь бы получить дополнительные аргументы против меня?

– Итак, вы могли бы сказать, что на Розу нельзя положиться? – спрашивает Саммервилл.

– Я… – Скорпиус явно смущен. – Я бы не сказал так. Просто ее рабочие часы часто меняются, и у нее есть другие обязательства… – он замолкает.

– Значит, другие обязательства. А в какие часы работаете вы, мистер Малфой?

– Я работаю с восьми до трех с понедельника по пятницу с дополнительным выходным в среду.

– И это фиксированное время?

– Да.

– То есть будет справедливым отметить, что вы более надежный родитель, чем мисс Уизли?

– Протестую! – Том быстро выступает в защиту. – Он склоняет свидетеля. Рабочие часы Розы не имеют ничего общего с ее родительскими обязанностями.

– Мистер Саммервилл, – обращается к нему Вольф, – перефразируйте вопрос.

Саммервилл выглядит раздраженным:

– Считаете ли вы, что рабочие часы мисс Уизли каким-то образом влияют на ее родительские обязанности?

Скорпиус опускает взгляд на свои руки:

– Полагаю, что да…

– Почему?

– Ну, она не всегда может забрать его после школы. Ему приходится проводить много времени в доме бабушки и дедушки или других членов семьи. В жизни Эйдана не хватает стабильности.

– И вы считаете, что сможете предоставить больше стабильности, чем мисс Уизли?

– Да.

– Вы находитесь в отношениях, мистер Малфой?

– Да, я женат.

– А как ваша жена и сын ладят друг с другом?

– Дэйзи любит Эйдана, – твердо говорит Скорпиус, – а Эйдан – ее. Они отлично ладят.

– Спасибо, мистер Малфой, – кивая, Саммервилл садится на свое место и выглядит при этом очень довольным собой.

– Мистер Фокс, у вас есть вопросы к мистеру Малфою? – спрашивает Вольф.

– Да, сэр, – Том встает, глядя на меня с надеждой. Я качаю головой: не позволю ему воспользоваться той информацией. Меня она не волнует. Том поворачивается к Скорпиусу. – Мистер Малфой, сколько вам было лет, когда родился Эйдан?

– Семнадцать, – говорит Скорпиус. – Нам обоим было по семнадцать.

– Семнадцать, – повторяет Том. – А на каком курсе Хогвартса вы тогда были?

– На шестом. Точнее, он родился летом между шестым и седьмым курсом.

– Вероятно, это весьма непросто – иметь ребенка, одновременно обучаясь в Хогвартсе. У вас была возможность отправиться в Хогвартсе после рождения ребенка?

Скорпиус изгибает брови, наконец понимая, к чему клонит адвокат:

– Да, у меня была такая возможность. Мы с Розой приняли решение, что я вернусь к обучению, а она останется ухаживать за ребенком со своими родителями.

– Значит, мисс Уизли не вернулась на седьмой курс в Хогвартс?

– Нет.

– Она пожертвовала своим образованием ради ухода за сыном. Как часто вы виделись с ребенком в тот год?

– Не помню, – Скорпиус пожимает плечами. – Кажется, раз в три недели.

– По видимому, не очень часто, – резюмирует Том. – Казалась ли вам разлука с сыном тяжелой?

– Да, очень.

– Расскажите, пожалуйста, как проходили ваши встречи с ребенком, пока вы учились в Хогвартсе?

Скорпиус хмурится, будто пытаясь вспомнить далекие времена.

– Роза приезжала с ребенком в Хогсмид и мы встречались там на несколько часов. И я проводил праздники в доме Уизли.

– Мистер Малфой, сколько лет вам было, когда вы сдавали экзамен по аппарации?

– Семнадцать. Это было на шестом курсе.

– Вы сдали?

– Да, с первого раза.

– Хочу попросить Визенгамот особо отметить тот факт, что мисс Уизли не сдавала тест по аппарации в связи с беременностью, и сделала это лишь на прошлой неделе, – говорит Том. – Не считаете ли вы, мистер Малфой, что вам было бы значительно проще навещать мисс Уизли, чем ей ездить к вам?

– Я… полагаю, что да.

– Если бы вы так скучали по сыну, как говорите, не удосужились бы вы приложить больше усилий, чтобы видеться с ним чаще в первый год его жизни?

– Я был очень занят в школе.

– Уверен, что так и было. Но так же я знаю и тот факт – родители со мной согласятся, – что новорожденные дети отбирают неимоверно много времени! – некоторые члены Визенгамоты согласно кивают. Боже, а Том хорош. – Вы согласны с тем, что мисс Уизли приложила много усилий и времени для ухода за вашим сыном?

– Да.

– Вы согласны, что она – хорошая мать?

– Да.

– Спасибо, мистер Малфой. На этом все.

После вопросов Саммервилла мне кажется, будто дело проиграно. Но теперь я чувствую, что могу летать! Нам даже не понадобился этот дурацкий аргумент о том, что Дэйзи – дочь Долохова.

– Мистер Малфой, вы можете занять свое место. Визенгамот вызывает мисс Розу Уизли предстать перед судом.

Мои ноги кажутся ватными. Скорпиус проходит мимо меня, но не встречается взглядом. Я занимаю место и теперь вижу маму, папу и Дэйзи. Мама с папой ободряюще улыбаются. Чувствую, будто меня сейчас стошнит.

– Мистер Фокс, можете начать опрос.

– Мисс Уизли, – Том спрашивает меня, – считаете ли вы ваше нынешнее соглашение об опеке честным?

Я знала, что он спросит об этом. Мы много раз репетировали.

– Я считаю его честным и гибким. Эйдан проводит много времени со своим отцом, при этом имея стабильное место жительства. Ему не приходится делить свою жизнь на два мира и, мне кажется, ему так легче. Он абсолютно счастлив.

– В вашей квартире живете только вы с сыном?

– Да. Но родственники тоже живут недалеко.

Родители продолжают ободряюще улыбаться.

– Считаете ли вы, что ваши рабочие часы негативно влияют на Эйдана?

– Он привык к моему гибкому графику. Мы проводим много времени вместе, и при этом он часто видится с бабушкой и дедушкой.

– Вы думаете, он достаточно времени проводит с отцом?

– Очевидно, что когда родители живут раздельно, ребенок не может видеться с обоими столько, сколько пожелает. Но он проводит со Скорпиусом достаточно времени и никогда не жаловался на наши нынешние договоренности.

– Считаете ли вы, что изменение условий проживания негативно скажется на вашем сыне?

– Я именно так и думаю. У Эйдана дислексия, ему сейчас непросто в школе. Я считаю, что в данный момент изменения в его жизни принесут скорее вред, чем пользу. Как я уже говорила, он абсолютно счастлив.

Том кивает и поворачивается к Визенгамоту, чтобы сделать заявление:

– Леди и джентльмены, мне кажется, картина вполне ясна: Эйдану совершенно комфортно в текущих условиях опеки. Мисс Уизли оказывает уход за ним с самого рождения. Вырвать его из-под ее опеки в этом возрасте будет эмоционально непросто для мальчика. Мистер Малфой согласен, что мисс Уизли хорошая мать. Она отлично справляется, будучи работающей матерью-одиночкой, и при этом позволяет мистеру Малфою сколько угодно видеться с сыном. Ходатайство мистера Малфоя о главенстве опеки над Эйданом – не что иное, как эгоистичная жадность, которой не стоит потакать. Благодарю.

Как бы мне хотелось, чтобы на этом слушание и закончилось. С уверенностью говорю, что победила бы, если бы это был конец. Тем не менее, Саммервилл поднимается, чтобы опросить меня – и мне кажется, что ему определенно пошли бы рога и хвост.

– Мисс Уизли, вы описали своего сына как «абсолютно счастливого», не так ли? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я, сдерживаясь от вопроса «Вы глухой, или как?».

– Как вы считает: Эйдан предпочел бы, чтобы вы с мистером Малфоем были вместе?

Я хмурюсь:

– Ну, да, но мы не всегда получаем желаемое. Скорпиус женат на Дэйзи.

– А вы, мисс Уизли, в отношениях?

– Нет.

– Вы вообще состояли в отношениях с момента рождения вашего сына?

– Мы со Скорпиусом были вместе два года.

– Могу ли я поинтересоваться, почему же у вас ничего не вышло?

О, господи. Может ли быть что-то более унизительное, чем обсуждать нашу со Скорпиусом личную жизнь перед Визенгамотом?

– Скорпиус хотел жениться, – отвечаю я.

– На вас?

– Да.

– И каким был ваш ответ?

– Я сказала, что мы слишком молоды.

– Значит, разрыв отношений был вашим решением? – уточняет Саммервилл.

– В некотором смысле.

– Был ли Скорпиус единственным мужчиной, с которым вы состояли в отношениях с момента рождения ребенка?

– Да.

– Что на счет мистер Брайана Макдональда?

О, боже. Не могу поверить, что Скорпиус рассказал ему об этом.

– Брайан – просто друг.

– Где вы с Брайаном встретились?

– В маггловском ночном клубе, – смущенно отвечаю я. Это плохо звучит.

– Вы часто ходите в ночные клубы?

– Нет. Это была новогодняя ночь.

– Это правда, что вы ушли домой с мистером Макдональдом в ту ночь?

Я смотрю на Скорпиуса. Он выглядит виноватым. Не могу поверить, что он рассказал обо всем постороннему человеку.

– Да. Но мы просто целовались, ничего больше.

– А что Эйдан думает о мистере Макдональде?

– Он ему не нравится, так как Брайан – был какое-то время его школьным учителем.

– Значит, вы прекратили встречаться с мистером Макдональдом, когда Эйдан расстроился?

– Мы никогда не встречались! – возмущаюсь я. – Он просто друг.

– Но прекратили ли вы общение с ним, зная, что ваш сын несчастен?

– Нет.

– Тогда, полагаю, ваш сын не был «абсолютно счастлив».

Я ненавижу этого мужика. Даже больше, чем тетю Одри. Если они с дядей Перси когда-нибудь разойдутся, я знаю, кто будет для нее идеальной парой.

– Он просто устроил истерику. И забыл об этом. Дети иногда впадают в истерики.

– Но вы проигнорировали эту истерику, будто она ничего не значит?

– Но она ничего и не значила!

– Мисс Уизли, игнорировать чувства вашего сына на счет человека вошедшего в вашу жизни – весьма эгоистично. Мистер Малфой предлагает стабильное место жительства и окружение для вашего ребенка с двумя родителями, которых любит Эйдан, тогда как вы предлагаете ненадежность и не уважаете чувства своего сына по поводу ваших «друзей». Леди и джентльмены, очевидно, что в условиях жизни Эйдана должны быть проведены радикальные изменения. Эти «истерики», как их назвали мисс Уизли, могут быть отчаянным способом ребенка достучаться до своих родителей. Вместо того, чтобы быть на попечении разных членов семьи и друзей, Эйдан нуждается в стабильности. Такую стабильность ему смогут предоставить мистер Малфой и его жена, вместо той неопределенности, в которой он живет сейчас. Спасибо.

Раймонд Вольф просит меня вернутся на свое место, пока Визенгамот принимает решение. После вопросов Саммервилла меня трясет. Том говорит мне не паниковать, ведь мы всегда можем подать на апелляцию, даже если первое решение будет не в нашу пользу. Кажется, я сейчас расплачусь, но не могу. Не перед Скорпиусом и Дэйзи. Скорпиус ни с кем не разговаривает.

– Все будет хорошо, – успокаивает меня папа. – Вот увидишь, Роззи. Все будет нормально. Как же я ненавижу этого малфоевского придурка…

– Рон, не здесь, – предупреждает мама.

Кажется, что прошло около двух часов, хотя, на самом деле, минут двадцать. Члены Визенгамота возвращаются в зал с решением. Том хлопает меня по плечу, желая удачи. Я проиграла. Я чувствую это.

– Принимая во внимание все факторы, открывшиеся в этом слушании, – объявляет Раймонд Вольф, – мы приняли решение присудить право полной опеки над Эйданом Рональдом Уизли Скорпиусу Малфою на следующие шесть недель до нового слушания, – мое сердце замирает. Единоличная опека. – Эйдан Уизли будет жить со Скорпиусом и Дэйзи Малфой следующие восемь недель. Визиты мисс Уизли должны предварительно согласовываться с мистером Малфоем. По истечению восьми недель Визенгамот рассмотрит новые обстоятельства и примет решение, какой курс поведения будет наилучшим образом отображать интересы Эйдана Уизли. Слушание отложено.

Я в полном шоке. Слава богу, я все еще способна держать лицо перед присутствующими. Скорпиус выглядит не менее удивленным, но я не могу долго смотреть на него, чтобы не проклясть.

– Т-том… мы проиграли, – говорю я дрожащим голосом.

– Мы не проиграли, Роза, – строго отвечает он. – Они просто предлагают дать возможность Эйдану провести со Скорпиусом и Дэйзи больше времени, чтобы на этом основании составить свое мнение. Это всего лишь два месяца. Мы будем лучше подготовлены к следующему слушанию…

– Я должна была позволить вам использовать ту информацию! – шепчу я. Меня трясет. – Я должна была!

– Прекратите, – хмурится он – Не говорите так, будто мы проиграли. Это только начало.

Родители подходят обнять меня, одновременно со Скорпиусом, пересекающим зал, чтобы поговорить со мной. Мама, папа и Том оставляют нас наедине.

Он не выглядит победителем. Скорее, опустошенным. Но все, что он может сказать, это:

– Я… я заберу его в семь. И, хм, с днем рождения.

И я больше не могу сдержать слез.

========== 22. Слезы и снова слезы ==========

– Но я не хочу жить с папой.

– Это всего на пару месяцев.

– Но я не хочу! Это обязательно?

– Я думала, тебе нравится проводить у него время.

– Им не нравится, когда Олли лает, и они сердятся на нее!

– Олли может остаться здесь, а ты будешь ее навещать.

– Я хочу, чтобы Олли поехала со мной!

– Хорошо, она поедет с тобой!

– Почему я больше не могу жить здесь?

– …Твой папа хочет проводить с тобой больше времени. Потому что очень любит тебя, так же как и я.

– Но я хочу жить здесь!

– Ты не можешь жить здесь!

Не смей плакать перед ним.

Глубоко вздыхаю, прежде чем продолжить. Эйдан явно обижен, что я повысила голос на него, но он точно не плакса. По крайней мере, хоть кто-то из нас – сильный.

– Извини, – вздыхаю я, чувствуя, как увеличивается комок в моем горле. – Мне это нравится не больше, чем тебе…

Мама с папой ждут снаружи квартиры. Они дали мне возможность самостоятельно все объяснить ему, а потом помогают упаковать его вещи.

– Я хочу жить с тобой! – умоляет Эйдан. – Пожалуйста, мам! Я буду хорошим!

– Эйдан, ты и так хороший! – уверяю я. – Это всего на несколько месяцев, обещаю! И мы будем видеться каждый день.

Он бросает на меня взгляд, полный обиды и злости. Впервые за всю свою жизнь Эйдан смотрит на меня так, и это практически убивает меня – я сделала ему очень больно. А ведь именно я должна была защищать его от боли.

Усаживаю его к себе на колени, крепко обнимая. Его светлые волосы такие мягкие.

– Мне очень жаль, – шепчу я. Я могу лишь шептать: если заговорю – он услышит, как дрожит мой голос. – Ты не представляешь, насколько сильно я тебя люблю. Ты же знаешь?

– Почему вы с папой не можете жить вместе?

– Ты знаешь почему.

Родители стучат, прежде чем войти в гостиную. Уверена, что они пытаются спрятать свой гнев от Эйдана, но просто излучают это чувство. Мама явно вот-вот расплачется. Папа готов разбить что-нибудь.