Текст книги "Still Delicate (ЛП)"
Автор книги: padfoot4ever
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– А почему они просто не постирают свои вещи? – спрашивает Эйдан. Иногда я не могу сдержать улыбки – настолько он еще наивен. Надеюсь, это будет длиться вечно. А еще надеюсь, что спустя пару лет ему не придется копаться в грязном белье своих родственников. Потому что, как сказал папа, тут даже не надо будет прилагать особых усилий, особенно в том, что касается меня.
Внезапно у меня ёкает сердце, когда я вспоминаю письмо, полученное сегодня от Скорпиуса. Он даже не стал звонить мне, решил отделаться письмом. И в нем было не так, чтобы уж очень много слов.
«Заеду в семь. Нам нужно поговорить. Скорпиус.»
Ну, в любом случае, в восемь у меня зелья, поэтому вряд ли он сможет надолго задержать меня. А Эйдан сегодня остается с моими родителями, и мне не придется волноваться о том, что он может снова услышать, как мы ругаемся. Особенно, учитывая, что ругаться мы будем из-за него.
Я никому не рассказала о том, что Скорпиус предложил подписать соглашение об опеке. Единственный человек, с которым мне бы хотелось этим поделиться, сейчас находится в Новой Зеландии и не хочет иметь со мной ничего общего. А двое других, которым я могла бы рассказать, в последние дни проводят слишком много времени вместе. Брайан и Дом – это новые Ал и Дженни: где один, там и другой неподалеку. Похоже, я сотворила чудовище.
А что касается Лауры, от нее не было никаких вестей с момента девичника. Не знаю, что она делает или чем занята, но каждый раз, как я набираю ее номер, меня переключает на голосовую почту.
– Но ты же должна как-то отреагировать, Гермиона, – говорит папа, – не можешь же ты просто сидеть и смотреть, как она все разрушает.
– Ну и чего ты от меня ждешь, чтобы я закидала яйцами их дом? – огрызается мама.
Мы с папой переглядываемся и синхронно киваем. Мама закатывает глаза.
– И зачем я только согласилась на все это. Должна же была знать, что это доставит столько хлопот. Может быть, мне просто стоит снять свою кандидатуру…
– НЕТ! – папа, Хью и я можем быть удивительно единодушны, когда хотим.
– Ты не можешь позволить Одри победить! – восклицает Хью. – Зло не побеждает добро, и мне все равно, что ты можешь на это возразить! Вы победили Волдеморта, вы можете победить и эту стерву!
– Следи за языком, Хьюго! – шипит мама. – И в последний раз напоминаю, мой противник – не Одри!
– Давай же, Гермиона, докажи, что за каждым мужчиной-подонком стоит женщина-дьявол, дергающая его за ниточки, – парирует папа. – Перси не был и вполовину таким подлым, если бы не Одри.
– На этой ноте я покину вас, – говорю я, вставая и направляясь к двери. – У меня скоро занятие по зельям.
На часах половина шестого. Скоро придет Скорпиус. Попрощавшись со всеми, я переношусь камином домой и принимаюсь его ждать.
Он прибывает рано. Скорпиус редко что-то делает вовремя, поэтому я с уверенностью могу сказать – ничего хорошего меня не ждет. А еще у него с собой портфель. Есть нечто странное в молодом мужчине, одетом в красную толстовку и джинсы, но с портфелем в руке. Все равно что, министерский служащий появился бы на скейтборде.
– Ладно, давай просто поскорее со всем разберемся, хорошо? – он произносит это даже до того, как успевает поздороваться. Направляется прямиком на кухню, укладывает портфель на стол и открывает его. После этого он принимается вытаскивать множество бланков и каких-то контрактов. – Ну что, ты думала об опеке?
– Да, – отвечаю я. Я просто не знаю, что еще сказать ему. Помимо того факта, что я не хочу никаких документов об опеке, кроме тех, где было бы сказано, что Эйдан живет вместе с нами обоими. Где сказано, что мы живем втроем, как семья. Вот только он явно хочет вовсе не этого.
– Я тоже, – говорит он, – на самом деле, я много об этом думал. И я составил такое соглашение, которое подойдет нам обоим. Думаю, оно достаточно справедливое, – он торопится, словно нервничает.
– Верно… звучит, хорошо.
Он кивает.
– Ладно, значит, так и поступим.
Он глубоко вздыхает. Интересно, насколько он волнуется? Скорпиус вручает мне документ с большим количеством юридических терминов. И я понятия не имею о чем они все.
– У меня не так уж и много времени, Скорпиус, – вздыхаю я. – Что здесь?
– Ну, я обратился к своему адвокату, – говорит он, – и попросил его составить для нас соглашение. Все, что от нас требуется – это подписать его.
Я хмурюсь.
– Что именно мне предстоит подписать?
– Если в целом… Эйдан будет проводить со мной время с четверга по воскресенье, а с тобой – с понедельника по среду. Это совместная опека.
У меня такое чувство, что я резко заболеваю. В один момент человек, стоящий передо мной, оказывается вовсе не тем, кого я знала и любила все эти годы… на самом деле, в этот момент я ненавижу его всем сердцем. Как он мог так поступить со мной?
– Позволь, я проясню один момент, – я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно. – Ты хочешь, чтобы я позволила моему сыну проводить с тобой четыре дня в неделю?
– Нашему сыну, – отвечает он. – Он наш сын. Не твой. И ты знаешь, что и так пробыла с ним слишком долго…
Не бей его. Только не ударь его. Я сжимаю кулаки.
– Скажи, когда он просыпался в три утра, чей он был сын? Когда он подхватил ветряную оспу, чей он был сын? Когда он сделал первый шаг, за чью руку он держался? – только не плакать. – Он прожил со мной шесть лет…
– Ему только пять, – возражает мне Скорпиус.
– Он жил во мне! – кричу я. – Он уже был во мне шесть лет назад! Меня тошнило по утрам, у меня на теле растяжки!
Только не плакать!
– Я знал, что ты так и скажешь, во всем обвинишь меня! – огрызается Скорпиус. – Ну прости, что у меня нет гребаной матки, но это не делает тебя лучшим родителем, чем я!
– О да, а кто женился на первой встречной в Вегасе? – фыркаю я.
– Я могу дать ему нормальную семью, Роза. У него будет большая спальня, двое родителей, я обеспечу его всем необходимым.
И это все же случается. Я больше не могу сдержать слезы.
Не могу поверить, что я все же расплакалась. Ради всего святого, Господи, за что?
– Не плачь… – неловко бормочет Скорпиус.
– Пошел вон из моей квартиры! – кричу я. – Я не подпишу это! Ты не сможешь заполучить его на четыре дня в неделю…
– Но у тебя будет целых три дня! – Скорпиус говорит со мной так, словно я неразумное дитя. И я как никогда близка к тому, чтобы ударить его.
– Какое счастье! У меня будет целых три дня, в которые я работаю, а он в школе! – выплевываю я. – Убирайся из моей квартиры, Малфой! Мы будем придерживаться той договоренности, которая была до этого…
– Нет, не будем! – говорит он. – И если ты не хочешь решить вопрос мирно… мой адвокат свяжется с тобой.
Он собирает документы в портфель. Не говоря больше ни слова, он просто аппарирует, а я пытаюсь привести себя в порядок и отправиться на занятия по зельям.
На самом деле я выбита из колеи. Думала, что знаю его. Как он мог попросить меня отказаться от собственного сына? Разве он не понимает, что Эйдан – единственный лучик света в моей жизни?
*
Когда я возвращаюсь вечером, меня ждет письмо от Скорпиуса. Ну, он расщедрился даже на целое слово.
«Сожалею», – написано на пергаменте.
Не знаю, что он подразумевал под этим. Он сожалеет, что поднял этот вопрос? Сожалеет, что собирается вынудить меня предстать перед Визенгамотом? Или он сожалеет о том, что женился? В мире так много вещей, о которых может сожалеть человек.
Помимо письма есть еще две вещи, который встречают меня дома – Доминик и Лаура. Они расположились в моей гостиной и едят чипсы, смотря мой телевизор.
– Вы же помните, что у вас, вообще-то, есть собственные дома? – устало вздыхаю я, расстроенно скидывая сумку. Дело не в том, что я не рада им, просто все, о чем я мечтала – это нареветься от души, обожраться шоколадом и завалиться спать.
– Да, – пожимает плечами Дом, – Но мы здесь, потому что у тебя спокойно.
Я хмуро смотрю на нее.
– И от кого ты прячешься? – Дом всегда прячется от ненормальных парней, которые все никак не могут отвязаться от нее. – Надеюсь, это не Брайан?
Дом и Лаура обмениваются виноватыми взглядами.
– Ладно, а у тебя что? – перевожу взгляд на Лауру.
– Нам нужно просто отдохнуть от проблемных мужчин, – отвечает мне Лаура.
– Что случилось с Брайаном? Он ведь правда хороший, прекрасно выглядит, а еще забавный…
– Тогда почему бы тебе самой с ним не встречаться? – огрызается Дом. Напряженная тишина окутывает гостиную. Лаура неловко пялится в телевизор.
– Ладно, что, черт возьми, случилось? – спрашиваю я.
– Не имеет значения, – бормочет Дом и тоже притворяется, что телевизионная программа ее сейчас интересует больше, чем мои вопросы.
И это меня выводит из себя.
– Послушай, ты не можешь просто так заявиться в мою квартиру и без причины злиться на меня! – рычу я. – Это моя квартира, Дом! Если тебе не нравится Брайан, просто скажи это ему и перестань прятаться от него, как ребенок! А ты! – я поворачиваюсь к Лауре. – От тебя не было ни весточки несколько недель! Почему ты никогда не берешь свой чертов телефон? Кажется, что мы с тобой друзья только в том случае, когда тебе этого хочется, а потом ты просто исчезаешь!
– Бог мой, ты пробудила в ней монстра, – шепчет Лаура едва слышно Дом, и та хихикает.
– Это не смешно! – сердито кричу я, и теперь мой голос дрожит.
– Роза, что-то случилось? – вмиг становится серьезной Дом и выключает телевизор.
И я рассказываю им все: от поцелуя на свадьбе до ссоры с Дженни и соглашения об опеке, которое Скорпиус хочет, чтобы я подписала. Они молчат все то время, что я говорю. И стоит мне умолкнуть, как Лаура призывает бутылку вина и несколько бокалов с кухни. Определенно, настало время для вина.
– Не могу поверить, что вы целовались, – говорит Дом, – не то, чтобы я, конечно, не ожидала, что это произойдет.
– Да ладно, – пожимает плечами Лаура, – даже слепому ясно, что это случится.
– Бьюсь об заклад, Дэйзи не ясно, – добавляю я. – Она понятия не имеет.
Лаура и Дом раздражающе переглядываются с сочувствующим видом.
– Не думаю, – говорит Дом.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, – вздыхает Дом, – она же не тупая. Между вами всегда искрит. Вы спорите, как старая супружеская пара, и все, что между вами – это всегда на пределе. Пусть она и не знает, что вы со Скорпиусом целовались на банкете, она точно знает, что между вами что-то есть. Любой об этом знает.
Мне нечего ей возразить.
– Могу поспорить, что она навешивает на Скорпиуса следящее заклинание! – восклицает Лаура, словно только что открыла величайшую мировую тайну. – Подумай сама! Именно она подняла вопрос об опеке самой первой. И она знает, что этот договор об опеке отдалит вас со Скорпиусом еще дальше друг от друга. Говорю тебя, она очень хитрая стерва.
– Откуда ты знаешь? – цинично спрашиваю я.
– Рыбак рыбака видит издалека, – пожимает плечами Лаура.
– Знаешь, как бы странно это не звучало, но я думаю, что Лаура права, – задумчиво произносит Дом. – Понимаешь, ты причина того, что она не чувствует себя в безопасности. Я знаю, ведь я была на ее месте.
Дом не часто вспоминает время, когда они со Скорпиусом встречались, и мне очень неловко. Главным образом потому, что я знаю то, что ей не известно. Пусть она и думает, что мысленно Скорпиус был со мной, ей не известно о тех поцелуях, которыми мы украдкой с ним обменивались за ее спиной. Может быть, она об этом и догадывается, но ни я, ни Скорпиус никогда не говорили ей этого. По факту, если вы, конечно, спросите, как закончились отношения Дом и Скорпиуса, вы обнаружите, что она изменила ему с Марком Мэтьюсом, который стал ее парнем в Хогвартсе. Но на самом деле, их отношения закончились, когда она узнала о моей беременности.
Я решаю сменить тему.
– Так почему вы прячетесь у меня? Или я должна спросить, от кого вы прячетесь? – они вновь обмениваются взглядами. Я ненавижу чувствовать себя лишней: совершенно очевидно, что им известны тайны друг друга, а я просто посторонняя. – Вы либо мне признаетесь, либо я забираю пульт…
– Парень с работы, – отвечает Лаура, и звучит это как-то не слишком убедительно. Я вопросительно смотрю на нее. – Он меня бесит. Постоянно мне названивает. Я переспала с магглом.
Слишком много информации. Так, похоже, мне и правда, стоит прекратить расспрашивать Лауру о ее личных делах.
– А ты? – я снова поворачиваюсь к Дом. – Признавайся, что сделал Брайан?
– Ничего, – бормочет она.
– Он тебе нравится?
– Похоже, – бормочет она.
– Так в чем проблема? – у меня такое ощущение, что я, возможно, лезу, куда не следует, но не могу остановиться. – Брайан милый. Тебе стоит просто узнать его.
– Я знаю, что он хороший, – коротко отвечает Дом.
– И… ты бы предпочла, чтобы он был подонком? – спрашиваю я, потому что, похоже, это именно мой вариант. Тот, кто готов отобрать твоего ребенка – мой тип.
– Нет, вздыхает она, – просто я еще не уверена. На этом все.
По ее тону я легко могу сказать, что разговор окончен. И меня это приводит в бешенство. Потому что я точно знаю, они обе что-то скрывают от меня. Не понимаю, зачем они пришли ко мне, если собираются и дальше держать меня в неведении. Раздраженно я говорю, что иду спать и скрываюсь в спальне, чтобы выполнить задание по зельям.
Я снова чувствую себя подростком. Вот только проблем стало в разы больше.
*
– Вот твои билеты… на самые лучшие места.
Джеймс протягивает мне конверт с билетами на предстоящий матч «Пушек Пэддл». Я обещаю взять с собой Эйдана, впрочем папа, дядя Гарри, Тедди и Ремус тоже собираются прийти. Мы ходили смотреть игру Джеймса в каждом матче, когда его только взяли в команду во второй состав, но стоило ему перейти в основной и выходить на поле едва ли не каждую неделю, мы решили ходить только на самые знаковые игры. Например, как эту – отборочные в Лигу.
В квартире Джеймса непривычно чисто. Обычно, он слишком ленив, чтобы лишний раз взмахнуть палочкой и навести порядок, но сейчас все вокруг просто блестит. На самом деле, сейчас даже чище, чем в тот день, когда он впервые переступил порог этой квартиры.
– Джеймс… а почему у тебя так чисто? Тебя мама навестила?
– Нет.
– Бабушка?
– Нет, она перестала ко мне приходить после того инцидента с крысами.
– М-да, – задумчиво тяну я, – но разве это не Дом выстрелила?
– Нет, она промахнулась и попала в хомяка.
– И правда…
– Бедный старый Бабблз просто не ожидал этого, – грустно качает головой Джеймс. И мы минутой молчания поминаем его старого хомяка. Я даже не помню, откуда у Дом взялся пистолет. Смутное ощущение, что в то время она встречалась с каким-то мутным персонажем, который и подарил ей его на день рождения.
– Джеймс, тебе холодно? – спрашиваю я, даже с моего места видно, как его трясет, хотя в помещении тепло.
– Что? А, да, тут немного холодно, – пожимает он плечами. – Так как дела у Рыжика?
Джеймс называет Эйдана «Рыжиком», потому что в детстве у него были рыжеватые волосы. Несмотря на то, что сейчас оттенок его волос изменился на блонд, для Джеймса он так и остался Рыжиком.
– Все отлично. Ну, если не считать, что его отец хочет полной опеки, – ворчу я. И тут же жалею, что рассказала об этом. Мне казалось, что если никому не рассказывать, то возможно, ничего и не случится. И тот факт, что Скорпиус не написал мне ни строчки после своей жалкой записки с извинением, лишь усиливает мою уверенность в этом.
– Что? Ты меня разыгрываешь? – пораженно смотрит он на меня.
– Хотелось бы, – бормочу я, машинально отмечая, как Джеймс ловко сменил тему со своего состояния.
– Ну… да, он просто дурак!
– Вау, насколько точное описание, Джеймс! – замечаю я.
– Да это же смешно, Рыжая! Он хочет полной опеки? Да я убью этого мелкого…
– Давай подождем пару дней, ладно?
Джеймс теперь быстро меряет шагами комнату. Давно я не видела его таким злым. Обычно он насмешлив и всегда пытается смотреть на ситуацию с положительной стороны. Но сейчас он меня действительно пугает.
– Знал же, что не просто так этот мерзавец мне не нравился…
– Да брось, ты же был шафером на его свадьбе! – восклицаю я. Ага, я до сих пор не могу забыть этого.
– Да, но ненавидел я его еще со второго курса. Черт, мне просто надо было доверять своей интуиции…
Успокоив Джеймса и заставив его выпить чашку чая, я отправляюсь забирать Эйдана из школы. Забавно, когда кого-то что-то беспокоит, то успокаивая этого человека, ты и сам успокаиваешься. Я убедила его, что Скорпиус не станет усугублять ситуацию, и что все было сделано под влиянием момента, о котором, я уверена, он сожалеет. Проговорив все это, я чувствую, как и у меня становится легче на душе. Размышляя над этим, я понимаю, почему он запаниковал. То, что случилось между нами на свадьбе, было ошибкой, и мне кажется, что, дистанцировавшись от меня, он думает, что это единственный способ вернуть все на свои места. А единственный способ свести наши контакты к минимуму – это встречаться только по особой необходимости и проводить как можно меньше времени вместе. Возможно, если я покажу ему, что мы можем не подначивать друг друга, не провоцировать, тогда он отбросит эту свою затею с опекой.
Когда я забираю Эйдана, у него хорошее настроение, потому что учитель чтения наградил его золотой звездой. Обычно Эйдан возвращается домой в плохом настроении, ведь в конце дня у него специальные занятия, чтобы справиться с его дислексией, а еще он до сих пор ненавидит Брайана.
– Миа спрашивала, не хочу ли я прийти к ней домой в субботу, – говорит он, когда мы идем домой из школы.
Думаю, вот и причина его хорошего настроения.
– Так я смогу прийти? – смотрит он на меня с надеждой.
– А почему бы и нет, – пожимаю я плечами. Я и так планировала встретиться с ее матерью, чтобы убедиться, что она не сумасшедшая наркоманка или чудачка. А еще я думаю, что было бы неплохо попытаться объяснить Эйдану, что с девочками не стоит целоваться до семнадцати. Или до тех пор, пока я не умру, что может случиться гораздо раньше.
– Миссис Мёрфи возвращается в школу в понедельник, – продолжает Эйдан. – Поэтому мистер Макдональд больше не будет моим учителем.
Сомневаюсь, что Брайан слишком уж расстроится, если не будет больше вести уроки у Эйдана. Мой сын может быть достаточно пугающим, когда захочет.
– И ты наконец-то прекратишь дуться, когда он придет к нам в гости?
– А он правда встречается с тетей Дом?
Я меняю тему.
Когда мы приезжаем домой, на полу лежит конверт, адресованный мне. Интересно, это еще одна жалкая записка с извинениями от Скорпиуса?
Но нет.
Совсем наоборот.
Письмо от его адвоката.
«Уважаемая мисс Уизли,
Этим письмом уведомляю вас о том, что мистер Скорпиус Малфой будет добиваться соглашения об опеке в судебном порядке над его сыном Эйданом Рональдом Уизли. Суд Визенгамота по семейным делам рассмотрит это дело в день, который будет выбран, чтобы обсудить соглашение. Ваше присутствие на заседании обязательно.
Искренне Ваш,
Мистер Генри Дж. Саммервилл,
Департамент Магического семейного права.»
Я должна была просто позволить Джеймсу убить его.
========== 19. Грязь ==========
В кабинете мистера Фокса ужасающе пахнет сыростью. Из невидимого крана доносится раздражающее капанье воды, а шторы и мебель выглядят так, словно на них хорошо попировала моль. Здесь нет фотографий ни семьи, ни друзей или знакомых мистера Фокса. И я невольно задаюсь вопросом, а есть ли у него вообще друзья? На стене позади его стола расположен какой-то скучнейший пейзаж, который нагоняет на меня депрессию, чем дольше я его рассматриваю. Поэтому я перевожу взгляд на окно, которое выходит в мрачный переулок. Стена соседнего здания настолько близко, что можно протянуть руку и коснуться его. Если бы работник офиса через дорогу открыл окно, я с легкостью могла бы запрыгнуть к нему в кабинет.
Все во мне требует, чтобы я немедленно покинула кабинет. Уверена, мне удастся найти хорошего адвоката за эту цену. А даже если нет, разве я не смогу сама защитить свои права в Визенгамоте? Я хотела попросить маму защищать меня, но она сказала, что это будет конфликт интересов и это лишь навредит мне. А еще она не прекращает обзывать Скорпиуса разными нехорошими словами, даже теми, которые я никогда не слышала. Похоже, жизнь с папой не прошла для нее бесследно.
Прежде чем встать и уйти, дверь кабинета открывается и входит Томас Фокс. Он определенно соответствует своему кабинету – одежда у него мятая и потертая, и он даже не носит галстук. А еще он не брился несколько дней, и я даже сомневаюсь, знаком ли он с таким чудесным изобретением, как расческа.
– Роза Уизли? – спрашивает он.
– Э-э, здравствуйте, – отвечаю я, стараясь не проявлять свое истинное отношение к его облику.
– Да, здравствуйте, – несколько грубовато отвечает он. Он принимается листать свои бумаги, едва слышно насвистывая. И мне правда хочется ударить его. Есть ли что-то более раздражающее, чем насвистывающий адвокат? – Итак… слушание об опеке, да?
– Верно, – холодно отзываюсь я. – Отец моего сына хочет отсудить у меня право на единоличную опеку.
– Верно, – кивает мистер Фокс, – и зачем?
Я непонимающе смотрю на него.
– Чтобы Эйдан мог жить с ним, – это же очевидно.
– Ну, это я понял и без вас, – саркастически хмыкает он. Гхр-р, я уже ненавижу его. – Я имею в виду, почему он судится с вами именно сейчас? Вы развелись?
– Нет. Мы никогда не были женаты, – неохотно отвечаю я. Я ненавижу саму мысль, что мне придется рассказать этому человеку хоть что-нибудь о себе, особенно, когда у него такое осуждающее выражение лица.
– Так что вы сделали? Отправились в загул с друзьями, напились до чертиков, и теперь он считает, что вы не способны быть хорошей матерью?
– Простите, что? Вы со всеми так себя ведете?
– Послушайте, мисс Уизли, – поднимается он, кладя руки на стол и наклоняясь ко мне. Теперь он в пределах досягаемости. – Я видел достаточно родителей, которые точно так же, как и вы, приходили ко мне. А теперь, если вы не будете со мной откровенны, я просто не смогу вам помочь.
– Вы что, правда думаете, что я какая-то алкоголичка или плохая мать?
Он пожимает плечами.
Я вскакиваю со своего места, а он отступает и складывает руки на груди, рассматривая меня.
– Да как вы смеете! – кричу я. – Я плачу вам, чтобы вы защитили мои права, а не оскорбляли меня! Я отказываюсь находиться здесь и выслушивать упреки от человека, который выглядит так, словно он спал в этой одежде и объявил бойкот расческам!
С этими словами я покидаю его кабинет. Не уверена, что кто-то производил на меня такое же угнетающее впечатление раньше. Ну, разве что, кроме Лауры – впервые увидев меня, она выдала сногсшибательную фразу: «О, Мерлин, ты что, и правда вышла в таком виде из дому?»
Но прежде, чем я успеваю добраться до дверей возле стола секретарши, они захлопывается прямо у меня перед носом. Я сердито оборачиваюсь, оказываясь лицом к лицу со своим адвокатом, который сейчас стоит, прислонившись плечом к дверному косяку и засунув руки в карманы.
– Это была проверка, – говорит он, пожимая плечами, – и вы прошли ее. А теперь идите в мой кабинет.
Секретарша смотрит на него с обожанием, круто замешанном на восхищении. Она это серьезно? А он?
Поскольку я нахожусь в таком шоке, что совершенно не знаю, как мне дальше поступить, я возвращаюсь в его кабинет.
– Приятно видеть, что вы относитесь к этому вопросу достаточно серьезно, – говорит он, усаживаясь за свой унылый стол. Затем он протягивает руку, предлагая мне тоже присесть. – Я повидал многих родителей, которым совершенно наплевать на своих детей, но которые хотят воссоединиться со своими бывшими.
– Ну, я не одна из них, – холодно отвечаю я.
– Я так и не считал, но мне надо было убедиться, – он изучает меня мгновение. – Как я и думал, все верно.
– Что вы имеете в виду? – хмурюсь я. Ненавижу то, как он смотрит на меня. Это заставляет ощущать меня неуютно.
– Вы дочь своей матери, – ухмыляется он.
По какой-то причине, я всегда воспринимала это сравнение, как личное оскорбление. Я полагаю, что ни одна женщина на самом деле не хочет быть похожей на свою мать, особенно, если ее мать – та еще заучка с ужасными волосами.
– Вы знакомы с моей матерью?
– Все знают Гермиону Уизли, – да уж, полагаю, это был глупый вопрос – в конце концов, она баллотируется на пост министра. – И я какое-то время работал вместе с ней в министерстве, прежде чем занялся собственной практикой.
– Вот как.
Несколько минут он молчит с задумчивым выражением лица. Затем он откидывается на спинку стула и складывает руки на груди.
– Я возьму ваше дело, мисс Уизли. И выиграю его. Но вы должны будете рассказать мне обо всем, что когда-либо происходило между вами и Скорпиусом. С самого начала.
Я тяжело вздыхаю:
– Сколько у вас свободного времени?
*
После очень продолжительной встречи с адвокатом я направляюсь к родителям, ведь именно на них я оставила сегодня Эйдана. Сегодня состоится матч между Пушками Пэддл и Паддлмер Юнайтед, поэтому Тедди и Ремус тоже здесь и готовы отправиться на стадион.
– Как все прошло? – спрашивает мама, стоит мне только переступить порог. – Разве Том не великолепный?
– Может быть и так, – бормочу я, все еще совершенно не веря, что Том Фокс сможет выиграть дело. Тем не менее, если он надерет задницу Скорпиусу, я не буду против.
– Он всегда был превосходным сотрудником, а ему ведь около тридцати, знаешь ли. Безжалостный. Он именно тот, кто тебе нужен, чтобы победить этого ублю…
– Ладно-ладно, мама! – останавливаю я ее. – Мы все прекрасно знаем о твоем к нему отношении.
Почему меня все еще раздражает, когда кто-то говорит о Скорпиусе плохо? Неужели я действительно думаю, что я единственная, кто имеет на это право?
Когда появляется дядя Гарри, папа, Тедди и Ремус, мы с Эйданом отбываем на квиддичный стадион. На матчах Пушек всегда шумно. Пока мы занимаем места в верхней ложе стадиона, Эйдан и Ремус обмениваются мнениями о том, кто наберет наибольшее количество очков в сегодняшнем отборочном матче Лиги.
– Джеймс наберет миллион очков! – провозглашает Эйдан.
– Нет, он наберет два миллиона очков! – возражает Ремус.
– Эй, вы вообще-то помните, что Джеймс у нас ловец? – поправляет их папа, а Гарри и Тедди просто обмениваются улыбками. Они продолжают спорить, пока матч, наконец-то, не начинается.
Джеймс всегда производил ошеломляющее впечатление на квиддичном поле. Даже когда он на втором курсе только начинал играть, уже тогда он чувствовал себя увереннее тех, кто играл годами. И, полагаю, когда вы настолько же хороши, как Джеймс Поттер, у вас есть все основании считать себя лучше других, пусть это и раздражает. Но что еще больше раздражает, так это визг женщин, когда Джеймс облетает стадион по кругу, красуясь перед трибунами, и я задаюсь вопросом – помнит ли он для чего вообще вылетел на поле? Да-да, чтобы поймать этот чертов снитч.
Но, несмотря на крики Гарри и папы, я не могу сосредоточиться на игре. Все, о чем я могу думать, так это о глупом судебном заседании и о том, насколько все это бессмысленно. Я бы хотела, чтобы Дженни была здесь. Что еще более важно, я хотела бы, чтобы мы с Дженни по-прежнему разговаривали. Я могла бы обсудить это с Дом и Лаурой, но они ничего не воспринимают всерьез. А вот основной проблемой Дженни, как мне кажется, как раз и был тот факт, что она ко всему относилась слишком уж серьезно. Кажется, что в последние несколько месяцев все стало слишком уж…
– ФОЛ! Это было чертово нарушение! – папа и Гарри вскочили со своих месте, как и дети, чтобы получше рассмотреть место, где приземлились Джеймс и загонщик Паддлмер.
– Что случилось? – спрашиваю я, пытаясь понять суть происходящего.
– Роланд ударил битой Джеймса! – сердито кричит Тедди. – Это не…
Он замолкает, чтобы рассмотреть происходящее. На этот раз я тоже все вижу. Вижу, как Джеймс бьет Роланда по лицу, сбивая того с ног. Остальные игроки тоже приземляются, и начинается массовое побоище, в котором кто-то пытается удержать Джеймса, а кто-то наоборот только подзуживает. Он вновь выворачивается из держащих его рук и снова бьет Роланда. Да что с ним не так?
Тедди, папа и Гарри выбегают из ложи, а я, схватив мальчишек за руки, следую за ними. Весь путь вниз, всю ту чертову сотню шагов, Ремус и Эйдан взволновано болтают о том, что только что произошло. Не самый лучший пример, который мог им подать Джеймс. У нас не выходит заминки с тем, чтобы попасть на поле, люди до сих пор не склонны ни в чем отказывать Гарри Поттеру.
К тому времени, как мы оказываемся на поле, драка уже закончилась. И Джеймс, и Роланд все в крови, а представители квиддичной федерации выговаривают им обоим, пока Джеймс не бросает на них весьма злой взгляд и не уходит в раздевалку. Гарри отправляется следом за ним.
– Мама, что происходит? – спрашивает Эйдан у меня.
– Без понятия, – честно отвечаю я.
Через несколько минут Гарри выбегает из раздевалки.
– Его отстранили на три матча, – сердито говорит он. – Подождем, когда это дойдет до Джинни…
Об этом даже не стоит беспокоиться.
Репортеры из Ежедневного пророка уже во всю кружат вокруг поля, чтобы сфотографировать нас, поэтому мы решаем немедленно отправиться домой, а не дожидаться окончания матча. Хотя, нам все равно, какие колдографии сделают репортеры, ведь тетя Джинни, главный редактор Пророка, точно не пропустит их в печать, но нам не улыбается увидеть их в какой-то желтой газетенке или Ведьмополитене с чудовищным заголовком: «Поттер сошел с ума во время квиддичного матча, семья совершает самоубийство».
К сожалению, я пообещала Эйдану, что разрешу ему пойти к Скорпиусу после матча. Надеясь, что он так устанет, что просто уснет во время обратной дороги и я смогу его просто уложить спать… вместо этого он удивительно бодр и активен. Да еще и мистер Фокс советовал мне отпускать Эйдана к Скорпиусу по малейшему желанию, чтобы сделать претензии Малфоя смехотворными. Ну, какими они и являются на самом деле.
Когда мы подходим к входной двери Скорпиуса, я надеюсь, что в квартире находится только Дэйзи. Я бы хотела не видеть эту женщину всю оставшуюся жизнь, ведь даже само ее нелепое имя вызывает у меня рвотный рефлекс, но сейчас она – не самый плохой вариант.
Они открывают дверь вдвоем. Мистер и миссис Малфой. Ну что ж, отлично, что они все делают вместе.
Напряжение так и витает в воздухе, но Эйдана, похоже, это ничуточки не смущает. Вместо этого он забегает в квартиру, даже не попрощавшись со мной, поэтому я остаюсь стоять в дверях, держа сумку с его вещами и выглядя, как полнейшая идиотка.
– Привет, Роза, как ты? – неловко улыбается Дэйзи.
– Хорошо, – коротко отвечаю я. – Вот вещи Эйдана. Я заберу его завтра в четыре.
– Я мог бы завезти его, – предлагает Скорпиус.
– Не утруждайся.
Скорпиус закатывает глаза, словно я веду себя, как маленькая. Никогда до этого мне не хотелось так сильно врезать ему по яйцам, как сейчас. Но опять же, вряд ли это сыграет мне на руку, когда мы окажемся в Визенгамоте.
