Текст книги "Delicate (ЛП)"
Автор книги: padfoot4ever
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Папа набирает чайник, а мама присаживается около бабушки Джейн, мы же со Скорпиусом и Хью мешкаем, не зная, что делать дальше. Что принято делать в подобных случаях? Мы с Хью расстроены и скорбим, но наше горе кажется слишком незначительным, в сравнении с тем, что чувствует бабушка и мама. Мы могли бы сказать: «Я разделяю твое горе», но ведь технически это и наше горе. Скорпиусу здесь тоже весьма неуютно, и, полагаю, у него есть на это право: сегодня он впервые встретился с моей бабушкой.
Неловкость. Мы с Хью обнимаем бабушку Джейн, и она весьма приветливо принимает Скорпиуса, и тот бормочет: «Я разделяю ваше горе». Кажется, бабушка весьма хорошо держится. Мама продолжает всхлипывать. И отец обнимает ее за плечи, успокаивая. Жаль, что должна случиться трагедия, чтобы они снова были вместе, но, полагаю, это все же лучше, чем ничего.
– Роза, думаю, тебе стоит отправиться в Нору. Нам надо о многом поговорить, – мама шмыгает носом, и я понимаю, что лучше мне не упрямиться. Она дает мне деньги на маггловское такси, так как камин в доме Грейнджеров не подключен к каминной сети, и мы уходим.
Поездка не очень долгая – где-то с полчаса. Но эти чертовы таксисты, наверное, принадлежат к особой касте воров, потому что у меня едва не случился припадок, когда он назвал цену. Тупые магглы. Теперь я понимаю, почему Пожиратели Смерти так их не любили. Ладно, это прозвучало плохо – хорошо, что никто не читает мои мысли.
Я бросаю деньги таксисту, который с любопытством поглядывает на Нору.
– Здесь особое архитектурное решение! – несколько саркастично восклицает он, указывая на старый дом, который, похоже, готов завалиться в любой момент. Конечно же, этого не случится, поскольку равновесие удерживается при помощи магии, но маггл слишком невежественен, чтобы понять это.
– Спасибо за подъемник, – говорит Скорпиус, практически выталкивая меня из такси, прежде чем я начну орать на водителя.
– Идиот, – шиплю я, когда тот уезжает.
Бабуля и дедушка сидят на кухне, когда мы входим. Она готовит, убирает и вяжет одновременно, а дедушка читает газету за столом. Это обычный день в доме Уизли. И они лишь слегка удивляются, увидев нас на пороге.
– Привет, дети, – приветствует нас дед, не учитывая того, что мы со Скорпиусом уже давно вышли из детского возраста, а Хью… ну, он не очень рад, когда его зовут «ребенком». – Чему обязаны счастью лицезреть вас здесь?
– Дедушка Хьюберт умер, – в лоб говорит Хью.
Бабушка бросает черпак, которым она помешивала суп. Дед откладывает газету и выжидающе смотрит на нас. Скорпиус скованно переступает с ноги на ногу.
– Как? Когда? – вздыхает пораженно бабушка Молли.
– Прошлой ночью, – говорю я. – Сердечный приступ.
– У кого был сердечный приступ?
Джинни выходит из камина, за нею следом появляются Гарри, Джеймс, Ал и Лили.
– …не понимаю, что с тобой творится в эти дни! – Гарри распекает Лили.
– Я сказала тебе, что ничего, отстань уже от меня! – огрызается Лили, а на ресницах ее блестят слезы. – Ты ничего не понимаешь! – она убегает в гостиную, что-то бормоча себе под нос.
– Лили! Вернись немедленно! – кричит Гарри, но она только громко хлопает дверью. – Ал, пойди, поговори с ней, она тебя послушает…
– Ну конечно же, это непременно должен сделать я! – сердито восклицает Ал и уходит следом за Лили в гостиную. Гарри тяжело вздыхает, проводит ладонью по своим черным с сединой волосам и поворачивается к Джеймсу, словно ожидая, что тот тоже сейчас начнет орать. Джеймс же, наоборот, просто улыбается отцу.
– Ну разве это не замечательная смена ролей? – самодовольно усмехается Джеймс. – Теперь хороший ребенок в нашей семье – я!
Джинни закатывает глаза, стыдясь поведения своей семьи, а затем поворачивается ко мне.
– Роззи? У кого был сердечный приступ?
– У деда. Он умер прошлой ночью, – отвечаю я ей. Джеймс перестает ухмыляться, Гарри – хмуро смотреть на закрывшуюся дверь гостиной, Джинни же резко втягивает воздух и прижимает ладонь ко рту.
– Ох, Роза, Хью, мне так жаль, – Джинни сокрушенно вздыхает и обнимает нас обоих. – Как мама? Твой отец уже в курсе?
– Да, он сейчас в доме бабушки вместе с мамой, – отвечает Хью. Джинни и Гарри удивленно переглядываются. Очевидно, они не ожидали подобного поворота.
– Нам тоже следует туда пойти, – говорит Джинни Гарри. – Гермионе нужна наша поддержка.
– У нее есть Рон… – начинает Гарри.
– Гарри, мы нужны ей.
И Гарри кивает:
– Верно.
– Мы вернемся через час, – произносит Джинни, и они сразу же аппарируют.
Бабушка Молли принимается печь хлеб из темной муки, поясняя, что она передаст его бабушке Джейн позже вечером, в то время как дедушка не перестает приговаривать, насколько ужасно, что дед Хьюберт умер. Джеймс кивает головой в сторону гостиной, и мы с Хью и Скорпиусом следуем за ним.
Ал и Лили сидят на диване, скрестив руки на груди и нахмурившись, и у них двоих, хотя они обычно абсолютно не похожи друг на друга, сходство сейчас просто поразительное.
– Что между вами произошло? – спрашиваю я. Две пары злых глаз – одна зеленая, а вторая каре-зеленая – сверкают на меня сердитым взглядом. Мне и правда стоит научиться молчать.
– Даже не пытайся, – советует Джеймс, – моих маленьких родичей отшили, верно?
– Это твоя вина, что меня отшили! – рычит Ал на него.
– Меня не отшивали! – одновременно сердито вторит ему Лили.
– Лоркан тебя отшил? – спрашиваю я. Я об этом не знала. Эти Поттеры и правда не умеют строить отношения.
– Нет! – кричит Лили.
– Но он собирается, – насмешливо тянет Джеймс, – и я не могу обвинять его за это, если быть честным.
– Почему? – одновременно спрашиваем мы со Скорпиусом и Хью. Это печально, что столь незначительная история заставляет нас забыть о смерти дедушки, но мы мгновенно готовимся внимать истории Лили.
– Ну, – отвечает за Лили Джеймс, – моя милая младшая сестренка поцеловала другого парня. Ах, эта волнующая жизнь четырнадцатилеток!
– Мне почти пятнадцать! – резко вскидывается она.
– Лили, ты поцеловала другого парня? – задыхаюсь я от удивления. – Кого?
– Лисандра Скамандера, – усмехается Джеймс, явно наслаждаясь всей этой ситуацией.
– Серьезно! – удивленно переспрашивает Скорпиус, и все поворачиваются, чтобы взглянуть на него. Обычно он редко говорит, когда находится в большой компании, и он определенно не из тех, кого интересуют сплетни. – Прости, но… вау, ты поцеловала брата-близнеца своего парня?
– Как-то это уж очень смахивает на «Жителей Ист-Энда», – говорит Хью, и теперь все удивленно таращатся уже на него. – Что? Просто мама смотрела этот сериал.
– Лили? Ты и правда поцеловала Лисандра? – я спрашиваю, потому что не смогу в это поверить, пока не услышу лично от нее.
– Глазам своим не верю! Оставьте уже меня в покое! Вы сами вряд ли тянете на тех, кто может давать советы о взаимоотношениях! У вас двоих уже вообще есть ребенок, – тыкает пальцем она в нас со Скорпиусом. – А ты бросил девушку перед всей школой, обозвав ее, и она едва не умерла! – выкрикивает она Джеймсу. – А ты миловался с третьей кузиной нашей тетки на свадьбе, и после этого еще утверждаешь, что любишь Дженни, – шипит она Альбусу, а потом поворачивается к Хью. – А ты… ты слишком уж перебарщиваешь с карандашом для глаз!
Она выбегает из гостиной и устремляется вверх по лестнице, оставляя позади себя звенящую тишину.
– Она поцеловала Лисандра? – через несколько секунд повторяю я.
– Знаю, – усмехается Джеймс. – Похоже, как я уже говорил, здесь только я хороший.
– Заткнись, – бормочет Ал, а затем поворачивается ко мне. – Я слышал, кто-то умер?
Я рассказываю ему о сердечном приступе дедушки, и он бормочет соболезнования. Я так сильно ненавижу эту вынужденную вежливость и участие. Это так для нас не характерно. Мы легко сносим любую грубость друг от друга, и продолжаем спокойно общаться дальше.
– Замутим что-нибудь веселое? – предлагает Джеймс, пытаясь сгладить гнетущий настрой.
– Что ты задумал?
*
Десять минут спустя я наблюдаю квиддичный матч два на два: Скорпиус и Хью против Джеймса и Ала. Когда играют в таком составе, то получается, что есть только два охотника и два вратаря, так что наблюдать за игрой не так уж и весело, особенно, если ты всего лишь зритель. Хью, оказывается, вполне себе неплохой вратарь, поскольку поймал почти все пасы Альбуса. Через несколько минут от начала игры выходит Лили и присаживается рядом со мной на траву, выглядя совершенно несчастной.
– Мне жаль твоего дедушку, – говорит она. – Бабушка Молли только что мне сказала.
– Все нормально, – пожимаю я плечами, – он был стар… как для маггла.
Лили кивает.
– Значит, Лисандр… – начинаю я.
– Мы и правда должны об этом говорить? – стонет она. – Это была ошибка, я не хотела, чтобы все так вышло.
– Ты что, подумала, что он – Лоркан? – спрашиваю я. Это довольно правдоподобный вопрос, потому что лично я постоянно их путаю.
– Нет, конечно же, нет! – кричит Лили. – Лоркан и Лисандр совершенно разные. Во-первых, Лисандр повыше и более плотный. Глаза у него темнее, чем у Лоркана. И голос у Лоркана еще не полностью изменился. И Лисандр – типичный Лавгуд, в то время как Лоркан ко всему относится серьезно. Они такие же разные, как день и…
– Полдень? Лили, почему ты его поцеловала?
Лили печально пожимает плечами.
– Я не знаю, – признается она, – мы с Лорканом уже два месяца, а мне всего лишь четырнадцать! Я никогда не хотела серьезных отношений или чего-либо подобного. Полагаю, мне просто захотелось перемен…
– Ладно, – говорю я, – значит, перемены – это брат-близнец твоего парня? – она кидает на меня тяжелый взгляд. – Лоркан в курсе, что ты целовалась с Лисандром?
– Нет, – признается Лили. – Это случилось на прошлой неделе.
– На прошлой неделе? – вскрикиваю я. – На свадьбе?! Как это могло произойти неделю назад, а я до сих пор не в курсе?
– Роза, не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем уже есть, – она вздыхает. – Ты была так счастлива со Скорпиусом, а ведь у тебя так давно не было поводов для радости… Я не могла вывалить на тебя все это. Это моя проблема. Я та, кому нравится брат-близнец моего же парня.
– Подожди, – останавливаю я ее. – Он тебе нравится? Лил, я думала, это была ошибка!
– Это и была ошибка! Я ничего такого не имела в виду…
Она умолкает, когда мальчишки приземляются: Скорпиус и Хью ударяют по рукам и обмениваются одинаковыми ухмылками. Ал выглядит еще более кислым, чем обычно, а Джеймс, наоборот, слишком доволен.
– Этот парень, – Джеймс обнимает Хью за плечи. – Этот замечательный парень – мой новый вратарь!
– Что? – одновременно спрашивают все, включая и самого Хью.
– Разве ты не видела его там? – взволнованно спрашивает Джеймс. – Он чертовски талантлив! Мы надерем вам задницу, подождите и увидите! Парни, – обращается он к Скорпиусу и Алу, – бойтесь. Очень бойтесь. Ну, это если вы дойдете до финала. Вам еще надо победить Рейвенкло…
– Мы победим Рейвенкло, – огрызается Ал.
– Итак, Хью, мой дорогой младший кузен, станешь ли ты новым вратарем?
– Э… да, я полагаю… – произносит он неуверенно. – Но что, если я не буду так же хорош в реальном матче? То есть, тут же играли всего двое на двое…
– Уверенность – все, что тебе нужно, ты все сделаешь идеально, – говорит Джеймс.
– Слава Мерлину, – бормочет Лили. – По крайней мере, мне больше не нужно играть.
Мы все возвращаемся в дом к обеду. Мама, папа, Гарри и Джинни уже там. Мама наконец-то перестала плакать, но глаза у нее все такие же красные, а папа, кажется, не хочет оставлять ее ни на минуту.
– …похороны будут в субботу, – говорит мама, – мама просто хочет, чтобы все это закончилось.
– Суббота, – повторяет бабушка Молли, – мы придем. Вы останетесь на обед?
– Я должна вернуться в квартиру, – устало отвечает мама, – практически не спала прошлой ночью.
– Что? – издевательски переспрашивает отец: – Квартира? Я так не думаю.
Мама приподнимает бровь.
– Не думаешь?
– Нет! Гермиона… я хочу, чтобы ты вернулась домой.
О, это просто момент для фото. Хотела бы я принести камеру. Я могла бы заорать от счастья, только уж очень не хочется нарушать этот момент. Дедушка уводит нас всех в другую комнату, чтобы дать моим родителям возможность поговорить наедине, и у двери тут же начинается борьба за место, чтобы можно было подслушивать.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась домой? – эхом отзывается мама.
– Гермиона, эти последние пару месяцев были ужасными, – говорит папа. – Я никогда не был настолько несчастным за всю мою жизнь. Я знаю, что был самым худшим мужем во вселенной…
– Ох, Рон…
– Нет, это не все. И… и я очень сожалею обо всем, что наговорил. И мне жаль, что я не сказал о том, что сожалею раньше. И жаль, что подарил Роззи часы на ее день рождения. И мне жаль, что я не танцевал с тобой на свадьбе. И мне очень жаль…
Он прекращает говорить, а у нас разыгрывается борьба за замочную скважину, чтобы увидеть, что там происходит. Дед добирается до нее первым.
– Они целуются! Она поцеловала его! – отчаянно шепчет он нам всем.
– Подвинься! Дай мне тоже посмотреть, – кричу я, когда слышу, как Хью смущенно втягивает воздух. – Они целуются!
– Ох, слава Богу, – вздыхает бабушка Молли, – они нужны друг другу.
Я не смогла бы сказать это еще лучше.
*
Суббота наступает слишком быстро, и прежде чем мы это окончательно понимаем, мы со Скорпиусом направляемся уже на вторые похороны. Удручающая мысль. Папа везет нас в церковь, и такое ощущение, что папа с мамой и не расставались. Они даже вернулись к своим мелким придиркам.
– Рон, дальше направо.
– Я знаю, что направо!
– Тогда поверни!
– Я так и собирался сделать!
– Я просто напоминаю тебе…
– Не надо мне напоминать…
– Рон, ты пропустил поворот!
– Черт!
Когда мы наконец добираемся до церкви, бабушка Молли, дед Артур и пятеро Поттеров уже стоят снаружи. Гарри и Джинни разговаривают с бабушкой Джейн, а Джеймс и Ал выглядят довольно странно в черных маггловских костюмах. Дом и дядя Билл тоже здесь, а вместе с ними дядя Джордж, Фред и дядя Перси. Каждый из моих дядь выражает маме свои соболезнования.
– Знаешь, мы чаще бывали на похоронах, чем в ресторанах, – замечаю я, когда мы со Скорпиусом заходим в церковь.
– Да, но мы стали родителями прежде, чем успели влюбиться друг в друга, – напоминает мне Скорпиус. – У нас вообще все идет не так, как у нормальных людей.
На похоронах, как обычно, звучит печальная музыка, унылые молитвы и речи, и приглушенные рыдания. Я едва выдавливаю из себя слезы, хотя и понимаю, что мне следовало бы скорбеть гораздо сильнее. Наверное, мне просто жаль, что я так и не была близка с дедом Хьюбертом. Я замечаю, что несколько наших дальних родственников сидят в разных местах, но, если честно, я слишком плохо знаю семейство Грейнджеров. Даже мама признает, что не настолько близка со своими кузенами, тетушками и дядьями. Она намного ближе к семье отца, чем к своей.
После того, как гроб забирают на кремацию, мы покидаем церковь, и все тянутся на улицу, переговариваясь между собой. Руку мамы за это время, наверное, пожали не меньше пятидесяти тысяч раз. Она даже больше не выглядит расстроенной, скорее, она полностью раздавлена.
Дом, Ал, Джеймс, Фред и Лили подходят ко мне, пока мама разговаривает с тетушкой Феллиз.
– Роззи, мне так жаль, – говорит Дом и обнимает меня. – Ты в порядке?
– Я в порядке, – признаю я, – но с нетерпением жду завтрашнего возвращения в Хогвартс.
– Поддерживаю, – кивает Фред. Однако Ал и Лили выглядят так, словно возвращение в Хогвартс – наименьшее из их желаний. Несмотря на то, что мой дедушка умер, я до сих пор чертовски рада, что мне больше не придется иметь дело с проблемами в наших отношениях.
– Заглянем в паб? – предлагает Джеймс, указывая на небольшую таверну через дорогу, к которому, похоже, направляется большинство из присутствовавших в церкви. – Разве это не то, что должны делать люди только вернувшиеся с похорон?
– Звучит хорошо, – улыбаюсь я.
Мы направляемся через дорогу, когда Ал задерживает меня на мгновение, чтобы позволить другим нас обогнать.
– Роза, мне нужна твоя помощь, – говорит он, и, находясь настолько близко, я замечаю у него темные круги под глазами. Казалось, он не спал целую вечность. – Я хочу вернуть Дженни.
– Вот так сюрприз, – с сарказмом замечаю я.
– Ты мне поможешь?
Я киваю. И лишь потом обнимаю его.
– Выспись, Ал!
Я должна заставить Скорпиуса достать наш старый пергамент с набросками плана. Мы сделаем это.
========== Глава 27. Заминка в плане ==========
С того момента, как я проснулась сегодня утром, я уже знала: этот день не будет хорошим. Когда я открыла глаза и взглянула на часы, они показывали пятнадцать минут одиннадцатого. В любое другое воскресное утро я бы просто подумала: «Отлично, можно еще три часа поспать», но не сегодня.
– РОЗА! ВСТАВАЙ НЕМЕДЛЕННО! – проорала мама у меня под дверью. Зачем она только вернулась домой? – Мы выезжаем через пять минут!
Это заставило меня вздрогнуть. Подскочив с постели, я натянула первые попавшиеся магически расширенные джинсы и весьма мешковатую футболку. Я понадеялась, что успею переодеться в поезде, потому что там, где я сейчас, моя одежда все равно не имеет никакого значения. Покидав все, что только смогла найти, в сундук, я побежала в ванную, чтобы почистить зубы. Эта ситуация была настолько типичной, ведь каждый раз, когда нам предстоит отправляться в Хогвартс, мы обязательно просыпаем.
Папа везет нас на станцию, и мы прибываем буквально за минуту до отхода Хогвартс-экспресса. Преодолев барьер, мы успеваем заметить тетю Джинни, которая активно запихивает Джеймса, Ала и Лили в поезд. Мы тоже лезем в вагон вслед за ними, едва успев махнуть на прощание папе и Джинни. А в поезде, что вполне ожидаемо, свободных купе не оказывается.
Мы – Скорпиус, Хью, Джеймс, Ал, Лили и я – вынуждены делить купе с близнецами Скамандер. Если бы я не была такой хорошей и понимающей кузиной, то непременно бы посмеялась над злой шуткой судьбы, которая определенно сегодня не благоволила Лили. Дом вскоре присоединяется к нам, проведя перед этим прилично времени с Марком, который расположился в купе с кучей хаффлпаффцев.
Это весьма некомфортно. По-видимому, Лоркан – единственный, кто не знает, что произошло, поэтому он находится в привычном благодушно-странном настроении. Лили даже не притворяется, что понимает, о чем он говорит, как делает по обыкновению. А разглядывает свои ноги. Лисандр делает то же самое. В самом деле, это Лисандру должно быть стыдно за себя. Что за парень с отключившимися мозгами мог сделать подобное с девушкой собственного брата-близнеца? Клянусь, моя жизнь не была и в половину такой драматичной на четвертом курсе.
В конце концов, Лили бормочет, что собирается пойти и поискать Рокси, а Лисандр – что собирается поговорить со своим другом Филом. Я никогда не слышала о Филе, но никто не задает никаких вопросов. Затем уходит Хью, чтобы найти своих страшных и курящих эмо-гот-друзей. Затем Лоркан, осознав, что его оставили в компании шести и семикурсников, бормочет оправдания и просто покидает купе.
– Что ж, было весьма неловко, – произносит Джеймс, закидывая ноги на сиденье, только что освобожденное Лорканом. – Кто бы мог подумать, что наша младшая сестра – та еще вертихвостка.
– Джеймс, – рычит Ал, – ты говоришь о нашей сестре.
– Знаю, но на самом деле…
– Просто заткнись!
– Вы двое когда-нибудь перестанете спорить? – вздыхаю я.
– Вы двое когда-нибудь начнете спорить? – парирует Ал, смотря на нас со Скорпиусом. Мы переглядываемся.
– О чем ты? – спрашивает Скорпиус.
– Мы спорим! – протестую я.
– Постоянно! – соглашается Скорпиус.
Джеймс переглядываются с Алом, и они обмениваются понимающими улыбками. Мне не нравится эта улыбка. Скорпиус и я постоянно спорим! Мы не разговаривали несколько дней до свадьбы. Мы всегда спорим. Я имею в виду, что мы спорим даже чаще, чем мои родители.
– С тех пор, как вы вместе, вы еще ни разу не ругались, – торжествует Джеймс.
– Это правда, – кивает Дом.
Мы со Скорпиусом открываем рот, чтобы ответить, но ни один из нас не может придумать достойную отповедь. Теперь, когда я об этом думаю, то понимаю, что мы действительно не спорили с тех пор, как решили быть вместе. Стой, мы же вовсе не похожи на те отвратительно-прекрасные парочки, которые никогда не спорят друг с другом? Я имею в виду, что у нас даже не было мелких веселых недопониманий. Как такое может быть? Я живу, чтобы спорить!
Могу ли я теперь быть довольной жизнью? Это ужасно – мне так не нравится.
И, судя по выражению лица Скорпиуса, ему тоже.
– Ты толстая! – слишком уж по-детски он подначивает меня. Я закатываю глаза и игнорирую его.
– Мы спорим, – повторяю я.
– Когда вы в последний раз спорили? – самодовольно спрашивает Ал.
– Когда… – я умолкаю. Мне нечего сказать.
– Когда Роза сказала, что бросит Хогвартс, – отвечает Скорпиус. Ал и Джеймс таращатся на меня.
– Спасибо, Скорп, – бормочу я.
– Ты бросишь Хогвартс?
– Зачем? Зачем тебе бросать Хогвартс? Ты – мозг нашей семьи!
– Не знаю, – огрызаюсь я Джеймсу. – Может быть, из-за этого? – я указываю на мой выпуклый живот. Как мальчики могут быть настолько тупыми? Неужели они ждут, что я поставлю кроватку в спальне Гриффиндора, а на трансфигурацию заявлюсь с младенцем на руках? Это неудобно! – Я все обдумала. Планирую продолжить обучение дома и сдать ЖАБА на год позже, чем собиралась.
– Но… ты не можешь просто пропустить свой седьмой курс! – кричит Джеймс.
– Мой отец не окончил седьмой курс, как и ваш, – подчеркиваю я. – У них были другие задачи. Как и у меня.
Им нечего возразить.
– Все будет хорошо, – улыбаюсь я. – Возможно, вовсе не этого все ждут от меня, но я думаю, что поступаю правильно.
– Но… разве ты не смогла бы жить в квартире своей матери в Хогсмиде? – спрашивает Ал. – Ты бы могла нанять няню на день и видеться с ребенком по вечерам!
– Прекрасная идея, но, во-первых, у меня нет чертовых гор денег, – прямо говорю я, – а во-вторых, я хочу быть рядом со своим ребенком и заботиться о нем хотя бы первые месяцы его жизни.
– Ты права, – соглашается Дом после пары минут молчаливого обдумывания того, что я сказала.
Джеймс и Ал беспомощно смотрят друг на друга, понимая, что они не заведут больше со мной этот разговор. Но думаю, в глубине души они знают, что я права.
*
Ужин уже идет своим чередом, когда мы прибываем в замок. Такое чувство, что нас не было несколько месяцев подряд, и я только теперь понимаю, насколько успела соскучиться по этому месту. Так много всего произошло за последние несколько недель, словно другая жизнь: где мы со Скорпиусом мучали друг друга догадками, а я беспокоилась за брак своих родителей.
Когда мы доходим до Большого зала, я направляюсь к столу Рейвенкло, чтобы поздороваться с Дженни.
– Роза! – она радостно обнимает меня. Должна сказать, я удивлена, увидев ее счастливой. Привыкла как-то, что она в депрессии из-за Ала. – Как дела? Как прошла свадьба? Вау, а ты стала больше за последние две недели!
– Свадьба была хорошей, – пожимаю я плечами. – Скорпиус и я… мы… вроде…
– Вы решили быть вместе, верно?! – визжит она от восторга. – О, я так счастлива за вас! Я знала, что так и будет!
– Знала? – по-видимому, я единственная, кто не замечал очевидного. Даже Ал и Джеймс не удивились, узнав об этом.
– Конечно да! У меня тоже есть новости.
Она хочет вернуть Ала. Я чувствую это. Похоже, план по примирению Ала и Дженни будет гораздо легче, чем я предполагала.
– Я встречаюсь с Робертом Хитчем, – радостно улыбается она.
Я заторможено смотрю на нее. Мое сердце разбивается на осколки.
– Ты знаешь Роберта Хитча? – спрашивает она.
Конечно, я знаю его. Его знают все. Мало того, что он капитан квиддичной команды Рейвенкло, так он, к тому же, еще и староста школы. И он просто самый хороший парень, которого ты когда-либо встречал в своей жизни. Серьезно, даже я, самая пессимистичная девушка в мире, и то не могу придумать, что сказать о нем плохого. Он один из тех людей, которых ты ненавидишь из принципа, ведь они настолько совершенны, но, пообщавшись с ними, ты не сможешь устоять перед их обаянием и не влюбиться без оглядки. Он и правда забавный и привлекательный, и самый раздражающий факт в том, что в нем нет ничего раздражающего.
У Ала нет шансов.
– Хм, да, я его знаю, – отвечаю я. – Это здорово, Джен.
Что еще я могу сказать? Спровадь своего идеального парня и возвращайся к моему агрессивному, инфантильному кузену, который даже вполовину не так красив, как твой идеальный бойфренд? Плохая идея, м-да.
– Знаю, – краснеет она. – Он и правда… хороший.
Конечно, он такой. Но что значит «хороший». Нет тут ничего хорошего. Может быть, в глубине души, она все еще любит Ала. И, возможно, она просто использует Роберта, чтобы вернуться к нему.
– А еще он очень выложился на субботней тренировке, – с нежностью произносит она. – Я считаю, что нам не составит труда выиграть у Слизерина.
Или, возможно, она действительно ненавидит Ала.
– Значит… ты и Ал… – начинаю я.
– С меня достаточно, – пожимает она плечами, – больше меня это не волнует. Эти отношения и так отняли слишком многое. А теперь у меня есть Роберт.
Да-а-а, у Ала действительно нет шансов.
*
– Роберт Хитч? – шипит Ал. – Роберт-жополиз-Хитч? Ты что, реально *бнулась?
Ал расхаживает по гостиной Слизерина, а мы со Скорпиусом молча сидим рядом.
– Разве он не гей? – спрашивает Джеймс, сидя на полу и поедая «Всевкусные драже Берти Боттс»
– Видимо, нет, – пожимает плечами Скорпиус.
– Роберт Хитч? – повторяет Ал, продолжая мерить шагами гостиную. – Нет, она просто не может быть с ним. Я хочу сказать, он такой… такой…
– Скандалист? – заканчивает за него Джеймс.
– На самом деле, он умный, веселый, спортивный и чуткий. Он тот парень, которого хочет любая девушка, – пожимаю я плечами. – То есть, он староста школы и капитан квиддичной команды. И его семья довольно богата…
– У нас есть деньги! – огрызается Ал.
– И он чертовски великолепен, – заканчиваю я. Скорпиус смотрит на меня, приподняв брови. – Не смотри на меня так, был бы ты девочкой, ты бы меня понял.
– Странное утверждение, – усмехается Скорпиус. – Я имею в виду, откуда мне знать, что бы я думал, будь я девочкой? Это просто неправильно. Лучше помолчи.
Они с Алом выглядят как-то нервозно. Странно.
– Ал, присядь, пожалуйста, у тебя голова закружится, – устало говорю я. Ал же, полностью проигнорировав мои слова, продолжает нарезать круги по комнате.
– Мы должны победить их, – говорит он, – мы должны обыграть их в субботнем матче.
– Даже если ты выиграешь у Рейвенкло…
– Когда, – поправляет меня Скорпиус, – когда мы выиграем у Рейвенкло.
– Если ты победишь Рейвенкло, – я резко смотрю на него, – это не значит, что Дженни внезапно захочет к тебе вернуться, Ал. Она намного важнее победы в квиддиче.
– Мы должны побить их, – настаивает Ал. – Скорп, собирай команду, у нас тренировка.
– Что, сейчас? – спрашивает Скорпиус. – Сейчас же десять вечера. Был уже отбой.
– Отлично! Значит в половину пятого завтра утром! Точно!
– Пусть уж лучше ты, чем я, приятель, – усмехается Джеймс Скорпиусу.
Мы с Джеймсом возвращаемся в гостиную Гриффиндора, как только Скорпиус с Алом уходят спать, желая урвать себе как можно больше времени сна перед утренней тренировкой. Лаура Фелпс находится в общей гостиной, когда мы приходим, одетая в пижамные штаны и довольно объемный джемпер, и читает, что довольно редкое для Лауры состояние. Джеймс выглядит очень виноватым, когда замечает ее, бормочет что-то и убегает наверх, в свою спальню.
– Привет, Лаура, – говорю я. Она отрывается от книги, но ничего не говорит. Сложно угадать, сердится она на меня или нет. – Как прошли твои… м-м, каникулы?
– Я сказала маме, что хочу, чтобы она сдохла, – произносит Лаура ласково, словно говорит что-то вроде «а, я только что навестила бабушку». – А мой консультант считает, что я анорексичка. Просто замечательно.
Хм-м, у Лауры Фелпс прорезался сарказм. Каждый день узнаю что-то новое, определенно.
– У меня дед умер, – пожимаю я плечами.
– Окей, похоже, у нас сегодня вечер обоюдных откровений, – сухо отвечает она. Похоже, это тоже шутка. Я присаживаюсь на диван и жду, когда она снова заговорит. Мне страшно, что я могу сказать что-то не то.
– Спасибо, – наконец, говорит она после минутного молчания. – За то, что наорала на мою мать, я имею в виду. Папа рассказал мне, что ты ей наговорила. Не у многих людей хватает смелости противоречить моей матери.
– Обращайся в любое время, – улыбаюсь я, – было забавно.
– Я переезжаю к отцу этим летом, – рассказывает она мне, хотя я понятия не имею, зачем. В какой-то степени, я уверена, что она по-прежнему ненавидит меня. Но, возможно, ей просто нужно выговориться кому-то, кому не платят за то, чтобы тот ее слушал. Может быть, ей нужен друг. – Я сказала маме, что больше никогда не хочу ее видеть. Она не слишком расстроилась из-за этого.
– Мне жаль, Лаура.
Она пожимает плечами, словно говоря «ничего страшного». Затем наступает молчание, но это уже вовсе не то неловкое молчание, что было изначально. Я просто знаю, что ей нужно время, чтобы высказать все то, о чем она хотела бы сказать.
– И… Роза, извини, – говорит она едва слышным шепотом. – Мне так жаль, что я всем рассказала о твоей беременности. Я была такой стервой, и я в какой-то мере… я тебе завидовала.
Завидовала? Мне? Зачем кому-то мне завидовать?
– У тебя такая замечательная семья, которая на самом деле заботится о тебе, – продолжает она, словно слышит те вопросы, что я себе задаю. – А еще ты умна, и ты староста, и у тебя так много друзей. Полагаю, что, когда я узнала о твоей беременности, мне просто захотелось столкнуть тебя с пьедестала, чтобы ты почувствовала, что значит быть мной.
– Ну… ты спасла меня от того, чтобы признаться самостоятельно. Хотя было бы хорошо, если бы Скорпиус так и не узнал, – шучу я. Она выглядит виноватой, но все же улыбается. – Ничего страшного, Лаура. Теперь все это в прошлом.
*
– Я умираю, – стонет Скорпиус, – на самом деле умираю. Если у нас будет мальчик, назови его моим именем.
Он кладет голову на гриффиндорский стол во время ужина в понедельник и принимается громко стонать.
– Скорпиус, даже если ты умрешь, я никогда не прокляну нашего ребенка твоим именем, – честно отвечаю я.
– Приятно слышать, – говорит он, но его голос еле слышен, так он упирается головой в столешницу.
На самом деле, вся команда Слизерина выглядит такой же разбитой, как и Скорпиус. Близнецы Скамандеры практически засыпают за столом Слизерина, Генриетта Флинт выглядит так, словно ее сейчас унесет ветром, губы Кайла Монтегю кровоточат, а сам он весь в грязи, а Джейсон Бейтс, кажется, сейчас расплачется. Ал единственный, кто выглядит абсолютно бодрым и маниакально-настроенным на победу.
