Текст книги "Delicate (ЛП)"

Автор книги: padfoot4ever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Что у вас случилось со Скорпиусом? – Дом спрашивает тихо, но это не делает вопрос менее глупым.

– Эм… – я стараюсь придумать что-то саркастическое, как обычно и поступаю в подобных ситуациях. – Ну, у нас как бы ребенок…

– Да-да, – нетерпеливо вздыхает Дом. – Глупая саркастическая отговорка, Роза, бла-бла-бла, но может быть, ты уже скажешь правду, пожалуйста? Скоро уже год будет.

Моя саркастическая отговорка вовсе не глупа.

– Я не знаю, о чем ты, Доминик, – произношу я, называя ее полным именем в отместку за то, что она посмела называть глупыми мои невероятно остроумные и просто умные саркастические замечания.

– Знаешь, – закатывает она глаза. – Вы не сказали друг другу и двух слов, с тех пор, как попали сюда. Напряженную атмосферу за завтраком можно было ножом резать.

Я опускаюсь обратно на стул (до того, как Виктуар накричит на меня, чтобы я не смела помять ей платье) и пожимаю плечами.

– Он думает, что я люблю… кого-то еще.

Твоего свояка, например.

Глаза Дом удивлено распахиваются, и она выглядит по-настоящему потрясенной.

– Кого? – недоверчиво спрашивает она.

– Я… я не знаю, – говорю я, решив, что не стоит рассказывать ей о моей семнадцатилетней одержимости Тедди в день его свадьбы. – Он просто вбил это себе в голову.

– Ну… тебе нравится еще кто-нибудь?

Я на мгновение запинаюсь, прежде чем ответить.

– Роза! – зовет меня Виктуар, а парикмахер вытаскивает бигуди из ее волос. – Не могла бы ты, пожалуйста, сходить и проверить, как там выглядит шатер? И лучше бы, чтобы он был уже почти готов…

Кажется, она даже выделила голосом последние слова, и я с ней внутренне согласна. По крайней мере, она спасла меня, и я могу не отвечать на вопрос Дом.

Я тащусь вниз по лестнице, ловя свое отражение в огромных зеркалах – возможно, электрически-синий и синяки под глазами вместе смотрятся не очень. Ну, полагаю, я смогу с этим смириться на день.

В саду хаос. Люди начинают занимать свои места в шатре, но бабушка Молли и миссис Тонкс еще даже не переоделись – они по-прежнему в халатах и отдают приказы.

– Джеймс! – рычит бабушка Молли. – УБРАЛ РУКИ от свадебного торта!

– Но я голоден! – стонет он в ответ, а Джинни тащит его подальше от накрытых столов. Альбус, выпрямившись, сидит, как можно дальше от алтаря, совершенно наплевав на план рассадки гостей, составленный Виктуар. К счастью для него, Джинни слишком занята Джеймсом, чтобы заметить его демарш. Тем не менее, миссис Тонкс, кажется, заметила несоответствие, и тащит его к третьему ряду, чтобы усадить рядом с Лили. И выглядит Альбус очень злым.

Тедди уже сидит в первом ряду рядом с дядей Гарри. Остается только тро-или четвероюродным сестрам тети Флер решить, где им усесться (и как только миссис Тонкс и бабушка Молли сменят свои робы на платья), и свадьбу можно будет начинать. Я осматриваю шатер в поисках Скорпиуса, и вижу, что он сидит рядом с Алом, скрестив руки на груди. Я чувствую настолько сильный укол вины при виде него, что на глаза наворачиваются слезы. И дабы избежать потекшей туши и размазанных теней, я возвращаюсь в дом, чтобы отчитаться перед Виктуар.

– Ну? Они готовы? – Виктуар спрашивает – вернее, шипит – стоит мне только зайти в спальню. Она выглядит потрясающе элегантно в своем платье, с завитыми светлыми волосами, спадающими на плечи, с роскошной фатой и безупречным макияжем. Она – совершенство.

– Все готово, – уверяю я.

Дядя Билл приоткрывает дверь, чтобы проводить дочь вниз, и говорит, что она выглядит невероятно прекрасно.

– Обрати внимание, что он ни слова не сказал о моем виде, – горько бормочет мне Дом, когда мы спускаемся вниз. – Блин, я выгляжу, как чертова алая девица.

– Говори просто – проститутка, – бормочу я в ответ. – Ты говоришь точь в точь, как мой отец.

Стоя за пределами шатра, я слышу, как плачет тетя Флер, вспоминая свою свадьбу. Ее рыдания слышны даже через играющий струнный квартет (клише, скажете вы? – отнюдь), в то время как я следую по проходу сразу за Дом, а за мной идет подружка Виктуар, Дина. Я не вижу никого, кроме Скорпиуса. Но он не отрывает глаз от своих пальцев и даже не смотрит на меня. Похоже, скоро у меня разовьется болезнь от недостатка внимания.

– Осторожнее! – шипит мне в спину Дина. Приходится приложить немалые усилия, чтобы не показать ей средний палец, и я сосредотачиваюсь на своих шагах, чтобы, не дай Мерлин, не упасть. Потому что, если я упаду – это будет смертельно унизительно, а падение вряд ли хорошо скажется на моем ребенке.

Такое ощущение, что мы проходим десять тысяч миль, прежде чем останавливаемся у алтаря, где стоит очень старый волшебник-француз и улыбается нам. Он тот, кто женит их, – осознание этого факта заставляет меня чувствовать себя ужасно. Кто выберет по доброй воле работу, где надо заключать браки каждую неделю? Я бы предпочла работать могильщиком, честное слово.

В целом, церемония невероятно скучная. Я почти не обращаю внимания на происходящее, только бросаю украдкой взгляды на Скорпиуса: интересно, а он когда-нибудь взглянет на меня снова? И сможем ли мы смеяться, как обычные школьники, бродя по коридорам Хогвартса? Сможем ли мы снова сидеть в тиши библиотеки, не испытывая чувства неловкости? Будет ли он думать обо мне, как о ком-то более важном, чем как о девушке, разбившей ему сердце и носящей под сердцем его ребенка?

Я вижу, как его глаза на мгновение останавливаются на мне, а потом перескакивают на какую-то другую девушку. Она выглядит старше меня, думаю, ей лет девятнадцать-двадцать. И она, конечно же, гораздо красивее меня. И могу поспорить: она дальняя родственница тети Флер, а это значит, что в ее венах бежит кровь вейл.

Церемония заканчивается, а я даже не осознаю этого. Тем не менее, впереди еще тысячи и тысячи колдографий, и все это затянется еще, по меньшей мере, на час. И только после всего этого я буду свободна. Дом выглядит такой же злой, как и я.

– Дурацкие чертовы колдографии, – бормочет Дом, бросаясь к официанту и хватая бокал шампанского. Она хватает другой и протягивает мне.

– Я беременна, помнишь? – отвечаю я с горечью.

– О, да, – говорит она, смотря на мой выпирающий живот. – Возможно, ты еще в худшем положении, чем я.

Я оглядываюсь в поисках Скорпиуса, но его нигде нет. Джеймс уже зарылся с головой в еду, в то время как Альбус, видимо, поставил перед собой цель напиться, хотя ему еще нет семнадцати.

– Ал, – сердито говорю я, когда он опрокидывает в себя бокал шампанского, словно это обычная вода. – Остановись, а?

– Ты не можешь указывать, что мне делать, – рычит он.

– Нет, но я знаю, кто может, – парирую я, кивая в сторону тети Джинни.

– Пофигу, – он берет еще один бокал шампанского. – Я ее не боюсь.

Да, верно. Я слышу вызов в его голосе.

– Ал, я, правда, думаю, что тебе стоит остановиться… – пытаюсь я еще раз.

– Сама остановись, – тупо отвечает он.

– Простите, сэр, – произносит официант, когда Альбус пытается взять еще один бокал с его подноса. – Могу я взглянуть на ваше удостоверение, пожалуйста?

– Конечно, – отвечает Альбус совершенно спокойно и протягивает ему небольшую карточку. Официант, кажется, остается доволен увиденным и возвращает ему карточку обратно, позволяя взять еще один бокал. Я смотрю на карточку. Конечно же, это Джеймс. Видимо, официант не заметил разницу в цвете глаз. – Увидимся позже, я собираюсь прогуляться.

Он захватывает с собой полную бутылку шампанского по пути из шатра. Все рассаживаются за столом, и я решаю оставить Альбуса наедине с его плохим настроением и пойти что-нибудь перекусить.

Только я не могу есть. Гложущее чувство вины полностью отбивает мне аппетит. Кроме того, тот факт, что Джеймс сидит около меня, набрасываясь на все съедобное, до чего может дотянуться, тоже мало вдохновляет приступить к трапезе.

А потом начинаются танцы. И только, когда Тедди вместе с Виктуар поднимаются на танцпол, я понимаю насколько он счастлив. Он светится. Не думаю, что видела его когда-нибудь более счастливым в своей жизни. Тедди смотрит только на одного человека, и этот человек – Виктуар. Раньше мне хотелось, чтобы он смотрел так на меня. Теперь же, если бы Скорпиус взглянул на меня хотя бы с половиной той любви во взгляде, которой светятся глаза Тедди, я бы умерла счастливой женщиной.

И тогда я понимаю.

Я не люблю Тедди Люпина.

Ну, люблю его, конечно же, но я не влюблена в него, не так. Возможно, на протяжении многих лет я настолько привыкла воображать себе то, чего не было на самом деле, что сама поверила в эту ложь, стала одержимой им. Но сегодня я, действительно, не смотрела на него, ни разу. Я не тосковала по нему, не расстроилась, когда он женился. Была ли это просто похоть?

Когда я теперь смотрю на него, я знаю, что безусловно не люблю его. Я восхищаюсь им, я смотрю на него, я уважаю его, люблю, но только как лучшего в мире друга. Но, Мерлин, если бы я стала сейчас миссис Люпин, вряд ли бы я была счастлива.

Один из друзей Тедди, Эван, стоит передо мной, протягивая руку. Он шафер жениха, и это, своего рода, моя обязанность – станцевать с ним. Есть ли шанс, что у меня получится это сделать и не опозориться?

– Иди, Роззи! – приказывает папа, сидя за соседним столом рядом с мамой, Джорджем и Анджелиной.

Отлично.

Этот чертов танец тянется слишком долго.

Мне нужно найти его. Мне нужно сказать ему…

Что, черт возьми, я могу ему сказать? Я слишком неуклюжа, когда речь заходит о чувствах. И, скорее всего, я умудрюсь оскорбить его или еще что-нибудь в этом же роде.

– Все хорошо? – спрашивает Эван, пока мы неловко танцуем.

– Да, отлично, – отвечаю я, и как только музыка заканчивается, я немедленно отстраняюсь. – Спасибо за танец.

Я бегу к столу, где сидят Фред с Джеймсом, Марк и Дом, и хватаю ее за руку.

– Нет, – твердо говорю ей.

– Прости?

– Нет, – повторяю я. – Мне никто больше не нравится!

Дом хватает мгновения, чтобы сообразить, о чем я говорю.

– Ах, да, – произносит она. – Это хорошо.

– Ты видела Скорпиуса? – отчаянно спрашиваю я.

– Ну как бы… – замолкает она.

– Что значит, как бы? – шиплю я.

Она смущенно отводит глаза.

– Я видела, как он беседовал с одной из моих дальних кузин позади шатра.

Я знаю, кто она. Это на нее он смотрел во время церемонии. Вместо того чтобы расстроиться из-за этого, я направляюсь туда, безумно злясь.

– О, нет, она его не получит, – рычу я, – я увидела его первой…

Я вылетаю из шатра, как какой-то супергерой, мчащийся на выручку. Скорпиуса уже нет снаружи, а вот девка, с которой он болтал – есть. Я напрягаю всю силу воли, которая у меня есть, чтобы не достать палочку и не проклясть ее блондинистую голову. Подхожу к ней с таким самоуверенным видом, что она удивленно приподнимает брови, окидывая меня очень циничным и покровительственным взглядом.

– Прости, – сладко улыбаюсь я. – Ты знаешь парня, с которым только что разговаривала? С такими светлыми волосами?

– Скорпи-и-уса? – спрашивает она.

– Именно, – отвечаю я. – Видишь? – я указываю на свой живот. – Это его. Так что даже не думай.

– Это есть ребьенок? – с сильным французским акцентом спрашивает она.

– Да, – произношу я. – А еще он ужасный фетишист во всем, что касается ног, и не думаю, что тебе захочется с ним связываться.

Она выглядит немного напуганной, а затем уходит со своей подругой. М-да, лучше бы Скорпиусу не знать, как я только что подмочила ему репутацию. Но, черт, я не собираюсь уступать его какой-то там вейле.

Я оббегаю сад, как сумасшедшая, ища Скорпиуса. Отмечаю, что Лоркан и Лили сидят на дереве и целуются, в то время как Лисандр играет с карликовым пушистиком, и, Мерлин знает, откуда он его достал. Но дальше я натыкаюсь на то, что меня действительно шокирует.

Ал целует девчонку, которой я только что сказала, что она флиртовала с отцом моего ребенка.

Поверьте, существуют некоторые предложения, которые вы обещаете себе в шести– или семилетнем возрасте никогда не произносить, и это как раз одно из них.

Какого черта он творит? Но я так рада, что бедняжка Дженни решила, в конце концов, не идти на свадьбу.

– Ой! Поттер! – кричу я ему, и девушка отстраняется от него. Она хмуро смотрит на меня, словно говоря «Снова ты!», и, полагаю, я вполне могу ее понять.

– Чего тебе? – ворчит Ал во власти зеленого змия.

– Где Малфой? – я решаю, что пытаться что-то ему доказать в таком состоянии бессмысленно, все равно что продавать эскимосам лед, так что я просто перехожу в наступление.

– Не знаю, наверное, в туалете, – пожимает он плечами.

Конечно же! Я никогда бы не додумалась искать его там! Я спешу к дому, чтобы убедиться, что очередь в туалет достаточно длинная. Но опять же, Скорпиус, скорее всего, решил воспользоваться ванной в их спальне. Так что я спешу наверх.

Не потрудившись постучать (я слишком тороплюсь, чтобы утруждать себя банальной вежливостью), я пробегаю комнату и точно так же без стука вламываюсь в ванную. Слава Мерлину за его милосердие, Скорпиус моет руки, и выглядит чрезвычайно удивленным, когда я врываюсь в помещение.

Из всех способов признаться в любви, этот, наверное, самый не романтичный.

– Я-я могу чем-то помочь? – заикается он.

– Просто слушай, Малфой, – шиплю я, и не понимаю, почему же я так зла. – Ты просто выслушаешь меня! Ты не можешь просто сказать, что любишь меня, а потом игнорировать весь день! И знаешь, я вовсе не влюблена в Тедди…

– Да, верно, – бормочет он.

– Не перебивай меня! – кричу я, и он выглядит немного испуганным. Это, и правда, совсем не хорошо. – Я не люблю Тедди, может, прежде мне и казалось по-другому, но сейчас точно нет. Я знаю свое сердце гораздо лучше тебя.

Он смотрит вниз на свои туфли.

– И-и… – пересиливаю я себя, – т-тебе стоит убедиться в правдивости информации, прежде чем ты кого-то в чем-то обвиняешь, ладно?

Я ударяю его в плечо. Ведь так, причиняя боль, я пытаюсь выразить свою любовь к кому-то. Я не шутила, когда говорила, что мне нужна терапия.

– И что за информация? – хмурится он.

– Информация такова… – запинаюсь я. – Т-такова… л-ладно, я, правда, не знаю, что там за информация!

Да, я все испортила. Может быть, я уже проснусь посреди этого кошмара.

– Ну, тогда какого ты орешь на меня в туалете?! – кричит он.

– Я люблю тебя, идиот!

Он выглядит совершенно потрясенным. Хорошо. Он выглядит крайне шокированным. И я делаю то, что сделала бы любая безумная девушка, ворвавшаяся в ванную к парню, чтобы сказать ему, что же она чувствует.

Я целую его. Наконец-то.

========== Глава 24. Клинический идиот ==========

Время, кажется, остановилось, пока я ждала, когда же он ответит на мой поцелуй. Мое сердце бешено колотилось, и я понимала, что если он не ответит мне в течение ближайших нескольких секунд, то я просто умру на месте от смущения. Пять очень долгих секунд прошли, но ничего так и не изменилось. Это все равно, что целовать труп. О, Мерлин, неужели я сделала все только хуже? Но как, черт возьми, у меня это получилось? Парень стучит тебе, говорит, что любит тебя и готов помочь вырастить вашего общего ребенка… и ты думаешь, что он будет счастлив узнать, что чувства взаимны, но нет. Очевидно, нет.

Я отстраняюсь от него. Наверное, он не закрывал глаза во время нашего пятисекундного поцелуя, потому что они готовы выскочить у него из орбит от шока. Его руки безвольно висят вдоль туловища, и он даже не попытался меня страстно обнять, как я ожидала. Это только лишний раз показывает, что он и правда все равно, что труп. Интересно, он умер? Могу я вычеркнуть «некрофилию» из моего списка вещей, которые обязательно надо сделать перед смертью? Потому что, по правде говоря, никто не захочет целовать мертвое тело. Это просто одна из тех вещей, которые…

Прекрати, Роза. Подумай о нормальных вещах хоть раз в жизни. И посмотри: Скорпиус неловко чешет голову, а это означает, что он совсем не труп, а все еще очень даже жив. Он прочищает горло, а затем переводит взгляд на пол.

– Ты бы мог что-нибудь сказать, – нарушаю я молчание. Нормальный человек от стыда уже бы вылетел из комнаты сломя голову, вырыл бы в саду яму и провел в ней остаток жизни. И не поймите меня неправильно: я собираюсь все это сделать, но не раньше, чем успею опозориться по самое не хочу.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем вновь его закрывает. Затем хмурится и начинает кусать нижнюю губу, как и всегда, когда чем-то расстроен.

– Ну, знаешь, хоть что-нибудь, и это уже было бы неплохо, – нажимаю я. – И я прекрасно знаю, что ты не потерял способность говорить.

Я должна развернуться и бежать, знаю, что должна. И очень этого хочу, поверьте. Но так же я хочу знать, почему, черт возьми, он не целует меня больше.

Проходит минута. За этот период он успевает девять раз откашляться, провести рукой по волосам, почти полностью сжевать свою нижнюю губу и прикусить щеку. А потом:

– Ты должно быть шутишь.

Ничего себе, для парня, получившего, в основном, «Выше ожидаемого» по СОВ, он довольно глуп.

– О да, ты абсолютно прав! Я просто поднялась на три лестничных пролета в самом неудобном в мире платье и ворвалась в ванную, чтобы пошутить, – шиплю я. Проклятие. Если бы я не была в него влюблена, то наверняка собственноручно его бы убила. Хотя, я вовсе не исключаю эту возможность.

– Я тебе не верю, – тихо говорит он, и выглядит несколько разозленным.

– Почему? – спрашиваю я, совершенно запутавшись. Он что, назвал меня лгуньей? Как черт возьми, подобное могло произойти?

– Потому что ты всегда так поступаешь! – горько рычит он, отворачиваясь от меня. – В этом вся ты…

– Я люблю тебя! – сердито произношу я. – Думаешь, я бы стала спать с кем-то, если бы он мне не нравился?

– Я больше не знаю! – выплевывает он в ответ.

Ой.

Я достаю из ужасно маленькой сумочки свою палочку и направляю ему в лоб. Мне и правда не везет в любви, верно?

– Я не имел в виду, что… – нервно говорит он, с опаской смотря на мою палочку.

– Что ты не имел в виду? – шиплю я.

Он стоит у самой стены, и нет ни единого шанса куда-либо сбежать.

– Я имел в виду, что ты думала о Теде, когда спала со мной! Ты бы предпочла, чтобы этот ребенок был его! – я определенно слышу дрожь в его голосе.

– Я была влюблена – великое дело! А ты встречался с Дом, решив так обратить мое внимание на себя! А на самом деле, я бы предпочла, чтобы никакого ребенка не было, но мы никогда не получаем то, что хотим!

И я опускаю палочку, решив, что он того не стоит.

Как я могла быть настолько глупой? Конечно, он все еще злится. Почему же я думала, что один несчастный поцелуй сможет заставить его забыть о том, что я питала нежные чувства к Тедди Люпину на протяжении стольких лет?

– Конечно, у тебя была одна большая трагедия, – пытаюсь я рассуждать здраво. – У каждого человека такое случается, но ведь это ничего не значит!

– Да, была одна, – хмурится он. – С тобой.

Не люблю, когда он использует прошедшее время. Я выхожу из ванной и вновь оказываюсь в спальне, присаживаюсь на кровать Ала. Я знаю, что это именно его кровать, потому что тут лежит любимая пижама Ала с человеком-пауком. Он получил ее, когда ему было года четыре (в то время он был безумно увлечен всем маггловским, даже магловскими супергероями), и вместо того, чтобы выкинуть ее, когда вырос, Ал упросил тетю Джинни применить чары увеличения. И теперь, почти тринадцать лет спустя, он по-прежнему спит в ней. Детский сад, да?

Скорпиус идет следом за мной в спальню и прислоняется к стене напротив меня, засунув руки в карманы. Он смотрит в потолок, и становится ясно, что он, также как и я, не может подобрать слов. Я стараюсь не думать о том, насколько он красив в своей парадной черной мантии, но это сложно. И я рада, что он не носит их постоянно, иначе бы у меня не было ни малейшего шанса.

– Ты сказал прошлой ночью, что любишь меня, – произношу я спустя несколько минут. Он не сводит глаз с потолка, а между бровями у него залегает складка.

– Я сказал, что мог бы, – поправляет он меня.

– Вот, значит как, – сердито цепляюсь я за слова. – Ну, прости меня, что я неправильно истолковала твои слова! Ты всем говоришь, что любишь их, а что потом? Ты что, современный Иисус?

Затем его лицо принимает насмешливое выражение. Вот же, сволочь!

– Ну и ладно, – шиплю я, спрыгивая с кровати (ну, по крайней мере, мне хочется верить, что это так, хотя на самом деле я скорее похожа на увальня кита). – Если ты собираешься и дальше поступать, как большой ребенок… – плохое сравнение, я знаю, – я, пожалуй, оставлю тебя одного!

Когда я направляюсь к двери, он перехватывает меня за руку и смотрит с отчаянием, явно свидетельствующем о том, что он и сам запутался. Я уверена, что выгляжу точно так же. Мы просто стоим и смотрим друг на друга, не зная, что сделать или сказать. К счастью – или, к сожалению, я не совсем уверена – пьяный Альбус вваливается в спальню. И Скорпиус отпускает мою руку.

– Ал, дружище? – он подходит к нему с некоторой опаской. – Ты в порядке?

Ал ничего не отвечает и прижимает ладонь ко рту. Он выглядит так, словно собирается…

– Святое дерьмо, Альбус!

Да, его выворачивает прямо на красивый и пушистый кремовый ковер Делакуров. Думаю, тете Джинни определенно стоит пересмотреть, кто из ее сыновей представляет большую опасность для окружающих. Ал, не беспокоясь ни о чем, падает плашмя на кровать Скорпиуса, и начинает стонать от боли. Скорпиус выглядит так, словно ему жутко противно. Он не смотрит на меня, поэтому вряд ли может заметить мой обвиняющий взгляд, ведь случившееся с Алом, в некоторой степени, и его вина.

– Если ты думаешь, что я стану убирать это, то подумай еще раз, Поттер! – хмурится Скорпиус. – Сколько ты выпил?

Ал бормочет что-то бессвязное и потирает виски. Он выглядит действительно ужасно.

– Проспись, Ал, – советую я. – Я вернусь, чтобы проверить как ты, через несколько часов, хорошо?

Он снова бормочет, и я воспринимаю это как: «да, спасибо, Роза». Я указываю палочкой на «беспорядок», учиненный Алом, и шепчу очищающие чары, а затем оставляю Альбуса в покое. Скорпиус покидает комнату вместе со мной.

– Послушай, Роза…

– Брось это, – быстро отвечаю я. – Просто забудь обо всем. Я возвращаюсь вниз, выступление с поздравлениями должно уже скоро начаться.

Я не знаю, как мы сможем забыть все это, но он больше не говорит ни слова, и следует за мной вниз по лестнице. Жаль, что тут нет двух лестниц, чтобы нам не приходилось спускаться бок о бок, после всех тех неловких моментов. Внезапно дом Делакуров кажется мне донельзя маленьким и тесным.

Внизу я бросаюсь к столу, где сидят Джеймс, Фред, Марк, Дом, Луи и Лили и пытаются делать вид, что все хорошо, и это вовсе не я какое-то время назад подбегала к ним с полубезумным видом. Все, кажется, сидят и терпеливо дожидаются начала выступлений. Дом с любопытством смотрит на меня, но я старательно отвожу глаза. Я не уверена, что смогу сейчас что-то объяснить. Скорпиус, не найдя другого места, тоже сидит за нашим столом, но, слава Мерлину, с другой стороны.

– Что случилось? – спокойно спрашивает Дом. – И не говори мне, что это свадьба, иначе, я просто тебя убью, – добавляет она.

Девушка-телепат, не иначе.

– Ничего не происходит, все тип-топ, – отвечаю я. Стоит ли говорить, что это первый раз, когда я сказала «тип-топ»… и, скорее всего, последний. Даже Дом приподнимает брови при его использовании. Она не говорит больше ничего, ведь встает дядя Билл, чтобы выступить с речью, как отец невесты.

– Привет… всем, – дядя Билл начинает нервно откашливаться, – я просто хочу сказать несколько слов…

Всем и так ясно, что не хочет он ничего говорить, но жена заставила.

– Я знаю Тедди всю свою жизнь, он как второй сын для меня и Флер. Поэтому, когда мы услышали, что наша малышка Вики собирается выйти за него замуж, мы оказались донельзя счастливы, – Флер улыбается и согласно кивает. – Я помню, когда они были маленькими детьми…

И начинается: воспоминания, неловкие истории о том, что они были созданы друг для друга с самого первого дня их жизни. Я тереблю складки платья. Сейчас все ухахатываются, а Тед и Виктуар отчаянно краснеют. И все же, пусть это и эгоистично, все, о чем я могу думать – это мое разбитое сердце. Звучит так, словно оно хрустальное, да? Сомневаюсь, что состояние убитый горем, может иметь реальное ощущение. Думаю, это просто из разряда тех слов, которые используют плохие авторы, когда не могут придумать очередной синоним для «грустно». Но я в самом деле чувствую себя так, словно Скорпиус проник мне в грудь, вырвал сердце и разорвал его на мелкие кусочки. И поверьте, это больно.

– И, если вы все присоединитесь ко мне, давайте поднимем бокалы за Тедди и Виктуар.

*

POV Скорпиуса

– Тедди и Виктуар! – повторяет каждый.

Из всех свадеб, на которых я был, эта определенно кандидат на наихудшую. Я совершенно не понимаю, зачем пришел сюда. Наверное, я думал, что будет весело? Не поймите меня неправильно, я люблю хорошие свадьбы. Когда тетя Дафна вышла замуж, были танцы и фейерверки. И пусть я еще не видел рок или ча-ча-ча, или даже макарену, и, можно подумать, что так будет на любой свадьбе. Но ведь это волшебная свадьба, а моя тетя вышла замуж за маггла, и почему-то решила, что у магглов классная музыка.

Нет, эта свадьба – как бы мягче выразиться – такая же веселая, как званый ужин у Монтгомери. По рассказам мамы, скука там была неописуемая.

Поскольку мистер Поттер поднимается на возвышение, чтобы сказать речь, Дом встает и говорит, что ей надо припудрить носик. Проходя мимо меня, она хватает меня за плечо, всаживая в него свои длинные ногти, и шепча мне на ухо:

– Следуй за мной, сейчас же.

Она хочет меня вернуть? Потому что у нее уже есть замена, и если она думает…

– Немедленно! – шипит она.

Решив, что не может быть ничего хуже, чем выслушивание свадебных речей, я иду за ней. Это, должно быть, выглядит странно, но Марк, похоже, так не считает. Или он просто тупой идиот с полным отсутствием мозгов…

Стоп. Ты не ненавидишь Марка. Ты ненавидишь Дом, помнишь?

Я выхожу за ней из шатра, и она оборачивается ко мне, кипя от бешенства. Что с этими девчонками Уизли сегодня? Злятся и сексуально домогаются меня.

– Ты идиот! – орет она, отвешивая мне затрещину.

– Ауч! Что, черт возьми, сейчас было?!

Очевидно, у нее нет на меня планов сексуального характера. Вместо этого она явно решила меня убить.

– Как вообще можно быть таким идиотом?! – она снова бьет меня.

– Ауч!

Я отскакиваю от нее – ведь так, чего доброго, и вся жизнь пролетит перед глазами.

– Ты ужасно туп, знаешь об этом? Ты самый тупой идиот, которого я видела за всю свою жизнь!

– Вау! Помедленнее, Дом, какого черта сейчас происходит? – кричу я, пребывая в ужасе от ее действий.

– Что ты ей сделал? – выплевывает она, ее светлые волосы выбиваются из прически… но что, черт возьми, она имеет в виду? – Что ты сделал с Розой?

Вместо того чтобы саркастично сказать: «сделал ее беременной, но думал, ты об этом и так знаешь», я отвечаю:

– Понятия не имею, о чем ты, – и за это я зарабатываю еще одну затрещину.

– Я не дура, – звереет она. – В одно мгновение она повсюду тебя ищет, чтобы рассказать что чувствует, и вот вы сидите на противоположных концах стола и бросаете друг на друга виноватые взгляды. Что ты с ней сделал?!

– Да ничего я ей не делал! – кричу я, и фактически я не вру. Она поцеловала меня, а я, как клинический идиот, абсолютно ничего не сделал. Я просто стоял там. Чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, насколько глупым я выглядел. – Я ничего не сделал, – повторяю я тихо.

– Подожди…что? – Дом смотрит на меня. – Что это значит?

– Это означает, что… – ох, ужасно стыдно. – Она поцеловала меня, а я просто стоял там.

Дом смотрит на меня, шокировано распахнув глаза. А затем…

Шмяк!

Прямо по затылку.

– Господи, Дом, прекрати меня бить! Я не хочу давать сдачи девчонке! – кричу я, потирая раскалывающуюся голову.

– Ты идиот! – повторяет она сердито. – Ты сейчас говоришь мне, что девчонка, по которой ты, Мерлин знает, как долго тосковал, тебя поцеловала, а ты ее отшил?

Да, это только лишний раз подтверждает…

– Я…

– Нет, – обрывает она, прежде, чем я успеваю начать. – Даже не пробуй оправдываться. Ты – самое большое бревно в мире, знаешь об этом? Тебе не кажется, что она уже достаточно вынесла за последние месяцы?

– Знаю…

– Тогда почему ты это делаешь? Вы, Малфои, что, только и стремитесь стать еще большими засранцами, чем ваши предки? Потому что, Скорп, ты в этом определенно преуспел!

– Я испугался! – признаюсь я. Жаль, что я оказался таким трусом. – Я-я… имею в виду, что это все слишком, понимаешь? Я стану отцом через несколько месяцев, и я просто… что, если у меня не получится?

Она вздыхает и присаживается на одну из садовых скамеек.

– Садись, – требует она, указывая на стул, напротив нее, – мигом!

Я сажусь, потому что опасаюсь, как бы она вновь не принялась бить меня, если я ослушаюсь.

– Как ты думаешь, что связывает вас? Думаешь, ты и Роза просто друзья? И что вы будете делать, имея на руках ребенка? – спрашивает она.

– Я не знаю, – бормочу я.

– Если бы ребенка не было в уравнении – скажем, Роза никогда бы не забеременела, ты бы был с ней? – прессует меня Дом.

Да, был бы. Она ведь Роза.

– Примем твое молчание за согласие, – говорит Дом. – Так чего ты ждешь?

Я не знаю.

– Я облажался, – признаю я.

– По полной, – соглашается Дом. – Пытался добраться до нее через меня. Что Роза сказала тебе?

– Э-э… – я пытаюсь вспомнить, как можно точнее, – думаю, что ее точные слова были: «Я люблю тебя, идиот»… или что-то очень похожее на это.

– Ты же понимаешь, что это значит? Такая, как Роза Уизли, никогда не скажет тебе чего-то другого. Это все равно, что прочесть чертов шекспировский сонет, вот что это значит на ее языке, понимаешь? Роза не романтик.

– Я заметил.

Дом качает головой.

– Ты на самом деле идиот. Не могу поверить, что ты отшил ее.

– Мне очень жаль, и не могла бы ты еще пару раз провернуть нож в моем сердце? А то я все еще чувствую себя слишком хорошо.

– Тебе следует извиниться, – серьезно говорит Дом. – Даже если ты не хочешь быть с ней, ты должен извиниться за то, что причинил ей боль. И, ради Мерлина, постарайся не причинить ей еще большей боли. Просто перестань играть с ней.

Я киваю. Дом встает, чтобы вернуться в шатер, где продолжается свадьба, о которой я совершенно позабыл.

– Дом, – зову я прежде, чем она уходит, и она оборачивается ко мне. – Я сожалею, что так поступил с тобой. И… я рад, что ты встретила Марка.

Ну, может быть, это было и слишком. Я не то, чтобы уж сильно рад. Я до сих пор немного зол на нее за то, что она мне изменяла в течение месяца, хотя я вообще использовал ее, чтобы досадить ее кузине. Тем не менее, обманывать – плохо. (Тот поцелуй с Розой в канун Нового года не в счет… То, что случается в канун Нового года, не стоит учитывать в остальные дни, каждый об этом знает.)

Назад к карточке книги "Delicate (ЛП)"