Текст книги "От конца до начала (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
– Какое?
– Прости, но я не могу тебе сказать. Не могу поклясться, что это будет мой последний секрет от тебя, такой уж я человек, не открываю душу нараспашку. Но это мое личное. Я разберусь, и потом все. Мы сможем отдохнуть. У королей бывает отпуск?
– Нет, – тихонько рассмеялся Шало. – Но мы можем совершить паломничество по святым местам, это приветствуется. Как думаешь, дом Эдмунда в Валлирии может считаться святым местом?
– Не знаю, – хмыкнул мужчина. – Но Эдмунд живет с Чезаре уже больше двух лет…
– Он точно святой.
– Значит и дом – святое место. Теперь спи, заклинаю тебя.
– Не могу, – вздохнул Шало. – Я хочу уснуть, но голова забита.
Пандар понимающе улыбнулся, он невесомо поцеловал Шало в щеку, стал осторожно разминать его шею, плечи, спину. Мышцы были будто каменные, узлами, Шало иногда морщился, но по мере того, как Пандар разминал уставшее тело, бета успокаивался, его стало клонить в сон еще сильнее, и в конце концов, он перестал чувствовать даже прикосновения мужчины. Поняв, что бета уснул, Пандар осторожно снял с него рубашку, стараясь не разбудить, потом накрыл простыней и вышел из спальни.
*
Любопытно, старик спит или уже бодрствует?
Когда Пандар шел к лазарету, он был совершенно спокоен. Действительно спокоен. Если раньше перспектива встретиться с этим человеком приводила мужчину в ужас, то теперь он чувствовал только свою готовность распрощаться с болью, яростью, животным страхом и показным безразличием. Шало развернул его жизнь на сто восемьдесят градусов, и Пандар не собирался возвращаться в прежнее состояние. Только сейчас он понял, насколько оно… омерзительно.
Лазарет был как всегда пуст и светел. Шаги гулко отдавались эхом от сцен и в ушах альфы, но пульс все не подскакивал, кровь не шумела в ушах. Пандар почувствовал, как чешуя плавно покрывает все тело, как чуть удлиняются когти, подчиняясь его воле, а не неконтролируемому рефлексу, и испытал от этого какое-то особое удовольствие. За несколько месяцев мужчина стал тем, кем не мечтал стать даже в самых смелых фантазиях. Даже самих фантазий не было. Хотелось сдохнуть в тишине как можно скорее.
Когда Пандар стал спускаться вниз по каменной лестнице, то не услышал никаких признаков человеческого присутствия в лаборатории старика. Мужчина спустился до первой ступеньки. В помещении было прохладно, темно и очень тихо. Куда-то под кожу стал закрадываться неприятный холодок, но Пандар не обратил на это внимания. Он знал, зачем пришел сюда.
Альфа неслышно подошел к шторе, отделяющей закуток старика, помедлил секунду, а затем откинул ее и вошел. В нос ударил запах старых манускриптов, альфа различил едва слышное шипение змей и мерное дыхание старика, который спал на узкой кушетке, слегка видневшейся из-за шкафа. Мужчина бесшумно подошел вплотную к лекарю. Как такой хрупкий старикашка мог натворить столько зла? Тут лекарь пошевелился, словно почувствовав пронизывающий взгляд Пандара как прикосновение. Он осторожно перевернулся на спину. Черные глаза встретились с серебристо-серыми. Старик медленно сел. Тишину в комнате, казалось, можно было потрогать руками.
– Вам что-то нужно, Змей? – хрипло спросил лекарь.
– Верни мне почти двадцать лет жизни, – тихо произнес Пандар, чуть склонив голову на бок. Эдакий хищник, раздумывающий, поиграть с жертвой или убить сразу. Но старик, кажется, ничуть не испугался. Хотя он все понял.
– Значит, ты меня узнал, – спокойно произнес лекарь. Он не пытался встать с кровати, не пытался глазами найти в комнате что-то, чем можно было бы защититься. – Наверное, все это время ты мечтал меня убить? Хотел, чтоб я мучился как ты?
– Да, – усмехнулся Пандар. – Ты убивал меня раз за разом, а потом возвращал к жизни. Ты научил меня бояться темноты и тихого шипения змеи. Да, каждый день я мечтал, как однажды встречу тебя и сниму с тебя кожу дюйм за дюймом.
– Ты можешь ненавидеть меня и желать смерти, но когда-нибудь ты поймешь, что я был прав сделав тебя таким. Я дал тебе возможности, которых никогда ни у кого не было. Если бы Касар оказался менее..
– Меньшим садистом, – услужливо подсказал Пандар.
– Менее амбициозным и не таким закомплексованным эгоистом, таких как ты было бы больше. Со временем мы научились бы превращать вас без боли, и человеческий вид бы преобразился раз и навсегда, – в голосе старика появились мечтательные нотки. – Но Касар, как оказалось, хотел изменить только себя.
– Это ты натравил на него властей?
– Надо было это прекратить. Он зашел слишком далеко, потеряв ориентир. В конце концов, именно благодаря мне ты и твой друг смогли сбежать.
– А ты этого и хотел.
– Конечно. Какой во всем этом смысл, если бы вы сгнили там?
– Но твой план провалился. Уходя, мы уничтожили все, что создали вы. И всех.
– У вас будут дети. И мое дело все равно будет жить, – пожал плечами старик.
– Нет, – усмехнулся Пандар. – А даже если так… спустя поколения наши способности затеряются. Я прослежу, чтоб ни в одном уголке этого мира не нашлось чудовище, подобное тебе.
Уголки губ старика как-то опустились, и Пандар понял, что наконец-то нашел его ахиллесову пяту. Вот значит чего он боится.
– Я тебя не убью. Какой в этом смысл? Ты сам сдохнешь скоро. Но все твои идеи умрут вместе с тобой, – сказал альфа, чуть наклонившись к лицу лекаря. – О тебе никто не будет помнить. Я сделаю так, что всякое напоминание о тебе будет стерто с лица земли. Никто так и не узнает о твоем существовании. И я хочу, чтоб ты помнил об этом каждую минуту оставшейся жизни.
И альфа просто ушел. Он знал, что ничего не скажет ни Шало, ни Чезаре. Он и сам забудет о том, что было. Не осталось сожаления или боли, собственное превращение перестало вызывать антагонистическую ненависть и ужас. Так случилось. Его таким сделали. И он научился с этим жить.
Но никто и никогда не будет так страдать. Об этом Пандар позаботится. Так же он позаботится о том, чтобы лекаря отправили куда-то подальше от дворца, но следили за каждой минутой его жизни, чтоб ни одна записка, ни одна идея не осталась на этом свете. Все сгорит в огне.
*
Галиус уехал из Дакара через два дня. Пандар с садистским удовольствием смотрел, как отплывает от берега мрачный какого-то плоского вида корабль. На лице Шало играла легкая торжествующая улыбка, мужчина незаметно посматривал на него, и душа его почти что пела. Бета свободен. Совершенно свободен. И они понимали это оба.
Лорэну нашли через две недели. Она особенно и не скрывалась, понимая, что ее сына схватили. Узнав, что он мертв, женщина ничего не сказала. Ее глаза потухли, она будто ушла глубоко в себя и не собиралась возвращаться в мир. Ей было незачем это делать.
Шало отказался ее судить. Просто отправил в северную резиденцию и приставил охрану. Фактически, ее дом стал ее тюрьмой, и десять солдат следили, чтоб она никогда ее не покинула. В общем, Лорэна и не пыталась.
Суд над Вальмоном был короток. Обвиняли его не в покушении на короля, но в измене государству, а награда за подобное все равно смерть и вечный позор. Альфа пытался выкрутиться как мог, поднимал старые связи, но все было бесполезно. Почувствовав вкус свободы, Шало развернулся на полную катушку, окончательно проникнув во все сферы власти совета и прищучив каждого его члена за хвост. Пандару доставило определенное удовольствие доставать для беты нужные сведения. Альфа оброс потрясающим количеством связей, многие уже поняли, что он близок повелителю, а потому надеялись завоевать его дружбу, тем самым желая подобраться к Шало. Пандар видел все это, пользовался предоставленными услугами, иногда им помогал, но никогда ничего не обещал и всегда посвящал Шало в свои намерения. Так было спокойнее им обоим.
Через два месяца Шало более-менее смог привести дела в порядок, чтобы “посетить святые места”. Он жаждал отдохнуть от дворца, людей, интриг, проблем. Хотелось хоть на какое-то время разрешить себе не думать, не беспокоиться, почувствовать себя просто обычным человеком. И Шало знал, где это возможно.
*
Путешествие в Валлирию заняло неделю. В качестве транспорта были выбраны все-таки порталы, но расстояния были огромные, выдержать цепочку порталов было невероятно трудно, а потому приходилось делать перерывы. Пандар же порталы ненавидел в принципе и не преминул напомнить Шало, что кораблем вышло бы почти столько же. Но корабли уже ненавидел бета, а потому пришлось идти на компромисс. И как Эдмунд выдержал цепь из десятка порталов?
Шало немного нервничал. Он не видел друга много лет, не знал, насколько сильно изменился Эдмунд, потому что письма – это одно, а живое общение – совсем другое. И, конечно же, там будет Чезаре. Бета все еще помнил пирата, который мучил его и Эдмунда, который почти вырезал их экипаж, а тех, кто выжил, продал в рабство. Умом Шало понимал, что Чезаре был не тем, кем казался, что Эдмунд не стал бы жить с тираном, но встречаться с ним не хотелось совершенно. Пандар же, будто видя состояние беты, ничего ему не говорил и никак не успокаивал, что тоже спокойствия не добавляло.
Дом Эдмунда оказался шикарнее, чем он сам описывал и чем представлял его Шало. Еще до поместья взору предстал ухоженный небольшой парк, который сейчас был покрыт опавшими листьями. Среди почти голых деревьев изредка попадались вечно зеленые растения, копыта коней хрустели по гравию, и этот звук вкупе с пейзажем несколько умиротворял бету. Подул ветер, и Шало немного поежился. Все-таки климат Дакара был ему куда привычнее. Пандару же, кажется, было все равно.
Он действительно было неприхотлив ни в еде, ни в одежде, ни в чем-либо еще. Он легко спал и на перине, и на жесткой циновке, мог молчать по два часа, а потом вдруг неожиданно поцеловать в губы, и если раньше Шало казалось это странным, а молчание и вовсе нервировало, то теперь он к этому привык. Они по-прежнему жили в разных комнатах, но спали в одной постели и ели вместе, Пандар сидел у Шало в кабинете и читал книги, пока бета работал или же занимался своими делами. Но бета не ощущал в этом какого-то отчуждения или холодности. Просто Пандар был таким, а Шало другим, но бете не приходилось сомневаться в чувствах этого мужчины, хотя он и ни разу не сказал Шало три заветных слова. Впрочем, как и бета ему. Были ли они оба к этому не готовы, не выдался ли удачный момент или что-то еще, Шало старался об этом не думать и уж тем более не докучать вопросами Пандару. Он понимал, что тому тяжело расстаться со своими привычками одиночки, и терпеливо ждал.
Они подъехали к главному входу, в тот же момент открылись двери и на мраморных ступенях показался Эдмунд.
Друг светился от счастья. Замужество ничуть его не испортило, на лице не было ни морщинки, ни складочки, ни следа печали. За его спиной стоял Чезаре. Кажется, что он стал еще больше, еще массивнее, и на его фоне Эдмунд был еще более хрупким. Но вопреки воспоминаниям, фигура альфы не выражала агрессии, черты лица стали казаться мягче и взгляд несколько потеплел.
Пандар молча спешился и прежде, чем Шало успел что-то сказать, вдруг ухватил бету за талию и снял с коня. Шало ничего не сказал, не подал вида, что удивлен, когда мужчина положил ему руку на талию. Зато был удивлен Эдмунд. Чезаре даже не мигнул, а вот у омеги от шока смешно расширились глаза и вытянулось лицо.
– Добро пожаловать, – широко улыбнулся омега, совладав с эмоциями. Он обнял Шало и, помедлив мгновение, обнял и Пандара тоже, который все еще не снял капюшон. Мужчина неловко обнял омегу одной рукой, Чезаре так и не двинулся с места, только глазами улыбался. – Ну как? Какие новости? Как добрались?
– Синеглазка, – подал голос его муж, – может, ты пропустишь людей в дом?
– Да, конечно, – Эдмунд посторонился, и вся компания зашла в холл.
– Добрались нормально, – начал Шало, отдавая плащ слуге. – Я не думал что в Валлирии сейчас так холодно. Если бы не Пандар, окоченел бы уже.
Чезаре усмехнулся, и бета понял, что сказал. Внутри начала подниматься волна смущения, но он подавил ее, не желая демонстрировать пылающее лицо и шею. Пандар же не смутился ни капли. Он развязал тесемки плаща и скинул его. Вот тут вытянулось лицо у Чезаре. Он смотрел на друга как в первый раз, смешно открывая рот как рыба, выброшенная на берег.
– Как..? – только выдохнул мужчина, подойдя ближе. – Это же…
– Невозможно? – хмыкнул Пандар. Он снял перчатки и коснулся руки друга. – Это кожа, Чезаре. Но можно и так, – тут альфа покрылся чешуей с ног до головы, предусмотрительно убрав руку. Затем снова принял человеческий облик. – Клянусь, что все расскажу, если ты нас накормишь.
– Да, разумеется, – отмер Эдмунд, который в немом удивлении все еще смотрел на Пандара. – Пойдемте в столовую. Сразу предупреждаю, что у нас есть около часа, потому что Демиен неусидчив и надолго Айви не хватит. А Росс спит под присмотром Милы. Так что надо воспользоваться возможностью.
– Тогда лучше поторопиться, – улыбнулся Шало.
*
Никакой неловкости за ужином не было, хотя этого опасался Шало. Чезаре вел себя как радушный хозяин, не отпускал никаких намеков и шуточек, оказалось, что этот человек не был лишен чувства юмора, хотя и своеобразного. В общем, если бы бете удалось забыть, что этот человек держал его в плену несколько недель, то Чезаре мог бы ему понравиться. Наверное. Альфа предпочитал не встречаться с Шало глазами и мало разговаривал конкретно с ним, за что бета был ему почти благодарен. В конце концов, все его внимание забирал Эдмунд и Пандар, который сидел рядом и иногда незаметно сжимал его колено под столом. Это заставляло Шало поглядывать на него, надеясь, что ни Эдмунд, ни его муж ничего не видят.
Как и предрекал Эдмунд, где-то через час в столовую влетел смешной мальчуган, который тут же запросился к Чезаре на колени. Следом за ним торопливо вошла смутно знакомая девушка, которая несколько оцепенела при виде гостей.
– Простите, я не угналась, – пробормотала она, остановившись по середине комнаты.
– Все нормально, – махнул рукой Чезаре, пересадив сына поудобнее. – Пускай здесь посидит.
Мальчуган завозился, начал что-то лепетать на своем, Чезаре не обращал на это внимания, продолжая есть одной рукой и удерживать ребенка другой. И то, и другое удавалось ему без усилий, становилось понятно, что происходящее было делом привычным. Пандар это поразило. Даже он не мог представить друга с детьми. Все-таки любовь – самая удивительная и непредсказуемая вещь на свете.
Эдмунд с Шало продолжали говорить, Пандар с Чезаре встретились глазами.
– Эдмунд, возьмешь Демиена? – спросил альфа. Омега послушно протянул руки.
– Отправляетесь нас обсуждать? – усмехнулся Шало, глянув на Пандара.
– Естественно. Вы же центр нашей жизни, – усмехнулся мужчина, и у беты что-то екнуло в животе. Слова не были шуткой. Это поняли все. Чезаре с Эдмундом переглянулись.
– Тогда идите, пока мы не передумали, – улыбнулся омега.
Он дождался, пока дверь за мужчинами закроется, а затем заговорщически прошептал:
– Теперь давай разговаривать нормально.
И Шало расхохотался. Впервые за последние три года ему было так хорошо и спокойно. Он вдруг почувствовал себя… дома.
*
– Вот как, – пробормотал Чезаре, дослушав рассказ Пандара о том, как он обрел свою человеческую форму.
– И это все, что ты можешь сказать? – усмехнулся его друг.
– Не упрекай меня в косноязычии. Раньше ты и сам был неразговорчив, – улыбнулся Чезаре краем губ. Он снова немного помолчал. – Ты изменился.
– Конечно, ведь теперь я не пугаю людей своим видом. Ну почти.
– Ты прекрасно понимаешь, что говорил я не о чешуе, – негромко проронил мужчина. – Я так понимаю, что вы с бетой теперь вместе?
– Если это можно так назвать, – пожал плечами Пандар. – Шало не может принадлежать только мне, он король целого государства. И однажды, я вынужден буду делить его с его мужем. С его ребенком.
– И тебя это не отталкивает?
– У меня нет выхода. Все зашло слишком далеко, и он слишком мне дорог, чтоб я мог отказаться от него. От нас.
– Должно быть это больно, – понимающе заметил Чезаре.
– Да, – неожиданно улыбнулся Пандар. – Любовь с привкусом боли. Но любви больше. До Шало я не знал, что можно жить так, Чезаре. Так непредсказуемо, ярко, так…
– Полно, – закончил за него мужчина, чуть кивнув головой. – Я тоже не знал. Значит, теперь ты обрел покой? Свое счастье?
– Выходит, что так. Мне нечего больше желать.
Чезаре широко улыбнулся. Наконец-то и история Пандара обрела свой финал.
*
Через две недели Шало и Пандар покинули Валлирию. На этот раз путь был проложен через моря, предстояло много дней провести на огромной посудине, и Пандар запасся травянистыми шариками для Шало. Бета стоял на корме и смотрел, как удаляются берега чужой страны. Глубокая складка грусти легла на его лоб.
– Вы всегда можете увидеться снова, – негромко произнес Пандар, обняв бету со спины. Тот доверчиво привалился к нему спиной. На корабле их никто не знал, все думали, что они обычные путники, а потому можно было ничего не опасаться.
– Я понимаю, – тихо ответил Шало. Альфа зарылся носом в его волосы и легко поцеловал в прохладную шею. Они постояли еще немного, а затем мужчина увлек бету вниз, в каюту. На палубе было холодно, да и Шало пора было отвлечь.
В каюте было довольно тепло, можно было снять плащ и остаться в рубашке из тонкой шерсти. Шало забрался под толстое одеяло прямо в одежде и блаженно вздохнул. Все-таки солнце и жара был ему больше по душе, чем снег, опавшие листья и холодный ветер. Это нагоняло на него какую-то тоску. Пандар сел рядом, и бета ласково ему улыбнулся.
– Теперь я окончательно убедился, что Эдмунд до безобразия счастлив с Чезаре, – вдруг сказал Шало.
– А он изменился рядом с ним и ради него. Я счастлив за них обоих, – ответил Пандар. Он видел, что Шало хочет что-то сказать, но почему-то молчит. Бета часто так делал, до конца не привыкнув, что альфе можно говорить совершенно все. Но и он ему души до конца не открывал.
– Знаешь, я наблюдал за тем, как они общаются, – проронил Пандар. Он взял руку Шало и поднес к губам. Горячее дыхание стало согревать озябшие пальцы, – и понял, что хотел бы, чтоб мы были похожи на них. Только вот… – мужчина странно запнулся, – я понял, что никогда не говорил тебе самого важного. Я вообще неразговорчив, как ты уже понял, – Пандар замолчал. Он видел, как Шало замер. – Бездна, прости, я просто… никому этого не говорил. Сейчас…
– Я все понял, – срывающимся шепотом произнес бета. – Я…
– Тшшш, – улыбнулся Пандар, поцеловав ладонь Шало. – Куда ты все время торопишься?
– Не знаю, – выдохнул бета. – Прости.
– В Бездну все, Шало. Это неважно. Мне плевать, что ты король, что я буду всегда делить тебя с целым народом, что однажды ты женишься, это все меркнет перед тем, что я люблю тебя. Никогда не говорил этого никому. И никогда не любил. Но я люблю тебя. И только это имеет и будет иметь хоть какое-то значение. О нет, Шало, только не плачь, – предостерег Пандар, обнимая бету.
– Даже не собирался, – буркнул он альфе куда-то в плечо. – Это пыль в глаза попала.
– Сразу в оба?
Шало несильно ударил мужчину по плечу.
– Мы научимся быть как они, – тихо сказал бета. – Научимся доверять друг другу до конца и чувствовать друг друга спиной. И тогда..
– Шало, – тихо и очень ласково прервал его Пандар, отстраняясь, – помолчи, – он взял его лицо в свои ладони. – Я не тороплю тебя. И не жду ответа сейчас. В конце концов, я старше и мне сказать это легче. Все в порядке.
Бета прикрыл глаза и со всей нежностью, на которую вообще был способен поцеловал сидящего напротив мужчину. Пандар все понимал, и чувствовал Шало кожей. И пускай бета сейчас не смог сказать, что любит, сдать последний барьер, но мужчина знал, нет, чувствовал, что это так. Он подождет его. Он ждал его всю жизнь, так что изменят несколько недель? Главное, что он сейчас сидит здесь, рядом, позволяет трогать себя, целовать, сжимать, сцеловывать одинокую слезинку с прохладной щеки. Он здесь. Они здесь.
И остальное неважно.
