Текст книги "Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ник Лаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Я думал, потомки Младшего умеют сражаться, но, по-видимому, это все в прошлом. – Темно-голубые глаза прищурились, сардонически поглядывая на юркого противника. Кронпринц тоже хрипло дышал, а длинная красная полоса пересекала его левую кисть. Правая штанина была порвана и оттуда на песок обильно падали красные капли.

– Пора заканчивать этот балаган. Не так ли? – Голос кронпринца внезапно стал низким и плотным, забиваясь в уши и заставляя мальчика невольно прислушиваться. – Мы уже давно пролили кровь друг друга, но отец не останавливает бой. И знаешь почему? Он хочет увидеть, как ты проиграешь. Поэтому поддайся мне красненький. Чего тебе стоит? Я не буду тебя убивать дурачок. Конечно, нет. Твой папаша мне этого не простит. Но, например, отрубить тебе руку, я думаю, стоит. – Кронпринц оскалился. – Чтобы знал на кого ее поднимаешь.

Мальчик споткнулся, и его противник вновь издевательски хохотнул. – Подчинись мне малыш, не сопротивляйся. – Глаза кронпринца постепенно темнели, превращаясь из лазоревых в сине-лиловые. – Давай, опусти меч, он слишком тяжел для тебя.

И в самом деле, рукоятка меча вдруг налилась необыкновенной тяжестью, потянув руку к земле. Усталое тело ломило и неожиданно захотелось спать.

– Нет. – Мальчик смахнул со лба капли пота. – Нееет! – В нем нарастала ярость. Она мешала дышать. Боль в содранных ладонях и длинном разрезе на боку лишь добавляла бешенного гнева, который стремительно расползался по телу и вытесняя усталость и наполняя силой. Мир вокруг затрещал и рассыпался. Мальчик запрокинул голову, прикрыл глаза и громко рассмеялся. – Пошел в жопу фиолетовый!

Он бросился вперед и, ловко увильнув от удара меча, ткнул лезвием прямо в лицо противника. Кронпринц закричал от боли и, выронив свое оружие, упал на колени. Сквозь прижатые к лицу ладони щедрой струей текла кровь. Мальчик устало опустил руки и закрыл глаза. Бой закончился.

•••

«...отрубить ему пальцы на левой руке и кастрировать его. Затем, заковав в цепи, отправить в обитель Ордена Милосердия, что находится севернее города Алезий и содержать его закованным в отдельной камере, под присмотром составленной из Стражей охраны. Сына его Эверарда Матрэла заковать в цепи и отправить в обитель Ордена Милосердия рядом с городом Виндибон и содержать там, в отдельной камере, под присмотром составленной из Стражей охраны».

Узник закрыл глаза и сосредоточился. Пусть его кровь требовала воззвать к ней и умереть здесь и сейчас, а не кастрированным боровом через двадцать лет в алезийской обители. Погибнуть, смеясь над поверженными врагами, попирая их изувеченные трупы. Но нет, нужно выждать. Тот путь, который он выбрал два с половиной месяца назад, мучительно его не желая и отталкивая, требовал не меньшего мужества. А уже этого ему не было занимать. К сожалению, этот выбор требовал еще смирения, обуздания бушевавших в его душе гнева и ненависти. А вот с этим у него всегда были проблемы. Норбер Матрэл стиснул зубы, унял бешено стучавшее сердце и бесстрашно посмотрел на приближавшихся стражников.

•••

1312 г. от Прихода Триединых.

Сторфольк. Элурийский Альянс.

"Эти элуры живут в городах,

называемых фольками.

Окружают их высокие стены,

а правят их холодной страной

три женщины, коих именуют

верховные фриэксы...".

«Об управлении империи»

Анитастон VII

Мы должны спасти его. – Высокий человек скрестил огромные, бугрившиеся мускулами руки на груди. Светлые волосы вперемежку с седыми прядями, были затянуты в короткую косу. Широкие брови толщиной в большой палец нависали над янтарного цвета глазами. – Иначе мы проиграем. Не сейчас, но потом.

– Фирдхер Вигмарсон слишком часто проигрывал Владыке гнева, – молодая женщина, с необыкновенно широкими плечами, презрительно сощурилась. – В последний раз Его Смелость так треснул его по шлему, что последние мозги отшиб, – она довольно захохотала.

– Дура, – ощерился великан. – Да ты течешь от одного его вида. Потаскуха.

– Что? – воительница вскочила и, пригнувшись, змеиным движением вытащила короткий, с односторонней заточкой меч. – Подойди ближе каланча и останешься без своих причиндалов, которыми так гордишься.

Седовласый зарычал и двинулся вперед.

– Хватит. Леона, убери меч. А ты медведь сядь и успокойся, – пожилая женщина даже не встала, однако ее голоса было достаточно, чтобы глава боевых фирдов моментально остыл, а его заместительница отвернулась и покорно замолчала. Редкие седые волосы обрамляли волевое лицо с вытянутым квадратным подбородком. Хмурый взгляд скользнул по набычившимся собеседникам. – Вы сцепились как глупые щенки из-за бараньей кости.

– И то верно, – Лоугар Вигмарсон поднял руку вверх. – Мы не должны ссориться. Но надо что-то быстрее придумать. Эти сенахи настолько выжили из ума, что намерены казнить Великого Магистра и его сына.

– И что с того, – Леона Хьёрдисон вытянула длинные ноги, – наши фриэксы уже давно не связаны с ними. Это имперские дела и нас они не касаются. – Она закусила губу. – Конечно, убивать Его Смелость глупо, но пусть от этого страдает одна Торния.

– Пострадаем и мы, – фирдхер с хрустом сжал кулаки. – Не думаю, что Анудэ понравится наше бездействие. Ее потомка собираются казнить, а мы ни чего не предпринимаем.

– Ты предлагаешь ворваться в Табар и вызволить его из темницы, – с издевкой поинтересовалась Леона. – Последние мозги пропил.

– Фриэкса Вейна утихомирьте ее или я за себя не отвечаю – Лоугар расправил плечи и встал во весь свой гигантский рост. В комнате сразу стало тесно.

– Успокойся Леона, – в голосе верховной фриэксы зазвучал металл. – Или я попрошу тебя выйти.

– Хорошо, – подфирдхера ухмыльнулась. – Обещаю быть паинькой.

Лоугар недоверчиво хмыкнул и продолжил: – Элуры уже несколько лет живут в мире с империей. – Леона тут же демонстративно громко закашляла, но Лоугар не обратил на это ни какого внимания. – Разумеется, мелкие столкновения не в счет. Проверять северные командорства на слабину и не давать застояться боевым фирдам это одно, но начинать масштабное вторжение... – Фирдхер осуждающе покачал лобастой головой. – Нашу молодежь нужно воспитывать в старом духе. И никто не подходит на роль достойного противника лучше, чем рыцари Братства. Мы всегда уважали друг друга.

– Ага, конечно, а еще ценили и почитали. Последняя такая уважительная встреча стоила моему фирду полтора десятка людей, – в голосе Леоны звучала нескрываемая злость. – Приграничье наша территория, – она стукнула себя кулаком в грудь. – И только наша! То, что империя прислала туда своих колонистов, нарушает наши прежние договоренности.

– Прекрати Леона, – Лоугар широко улыбнулся. – Торнийцы говорят то же самое. Кроме того, элуров там селится не меньше.

– Что-то ты на старости лет осторожничать начал? – Подфирдхера вскинула голову и презрительно улыбнулась. – Неужели кровь Анудэ окончательно свернулась в твоих жилах. Я считаю, – Леона с вызовом смотрела на Лоугара, – что смерть Младшего Владыки ослабит Торнию, а это в наших интересах.

Фирдхер ожидаемо вспыхнул, но подавив свой гнев, снисходительно ответил: – Не тебе оценивать чужой Дар. Ты на своем месте сидишь без году декада. – Он повернулся к фриэксе. – Уважаемая Вейна, неужели и Вы считаете, что смерть Матрэлов нам на руку?

– С Леоной сложно не согласится, – фриэкса выразительно посмотрела на Лоугара. – Торнийцы не заинтересованы в том, что бы делиться с нами кровью своих Владык. Пятьсот лет назад, мы получили от них лишь одну девочку, бывшую дочерью тогдашнего Верховного Магистра. – Она дотронулась открытой ладонью до сердца, – Да будет всегда благословенна душа нашей Проматери. – Оба собеседника почтительно повторили ее жест.

– А как же Темные, – Лоугар взглянул на фриэксу. – Советы северных фольков постоянно жалуются на их присутствие. – Он широко развел руки, – Говорят, что там, то здесь появляются проклятые поклонники Гулы. – Фирдхер негодующе сплюнул. – Ее приверженцев становится с каждым годом все больше.

– Их всегда было немало на севере, – сказала Вейна. – Даже в лучшие годы, нам не удавалось избавиться от них окончательно.

– Но не в таком количестве, – возразил Лоугар. – Скоро они уже будут свободно разгуливать по Сторфольку. – Он гневно стукнул кулаком по стене. – Неужели вы не видите,– он обвел взглядом обеих женщин, – что заканчивается Эпоха. Грядет новый Приход.

Леона скривилась в подобие улыбки. Верховная фриэкса пристально посмотрела на собеседника, размышляя о том, что известно фирдхеру.

– В чем-то старый пень прав, – неохотно согласилась Леона. – В последнее время я частенько слышу о Темных. Хотя, – она небрежным движением перекинула косу за спину, – по поводу Сторфолька он загнул.

– Уважаемый фирдхер, к сожалению, не ошибся, – фриэкса с досадой поджала губы. – За последний год мы уже несколько раз наталкивались на адептов Гулы в столице Альянса. Это, разумеется, случалось и раньше. Но никогда они не были столь многочисленны. – Вейна тяжело смотрела на сконфуженных предводителей. – Вашей первейшей задачей было не меряться силами с империей и Смелыми. – Правда, – она раздраженно махнула рукой, – отговаривать вас от этих бесконечных стычек было бесполезно. – Карие глаза сверлили могучего фирдхера. – Не пытайся быть ближе к богиням, чем фриэксы. -Потомки Анудэ нас интересуют не меньше чем предводителей боевых фирдов. И пусть торнийцы поклоняются Младшему, но мы-то знаем, что это было лишь одно из воплощений нашей однорукой богини.

– Так что же делать, – прошептала Леона. – Приход действительно близок? Неужто этот болван прав? – Однако Лоугар лишь сдвинул брови, проигнорировав умышленное оскорбление.

– Ждать, – голос фриэксы был непреклонен. – Остается только ждать и надеяться на милость Трех сестер. – Кроме того, я не думаю, что император настолько обезумел, чтобы уничтожить род Владык гнева под корень. Потомок Старшего ни когда не совершит столь вопиющую глупость. Даже самое страшное преступление Магистра не заставит Рейна полностью отказаться от крови Матрэлов. Слишком велик риск навсегда потерять источник красного Дара. – Верховная фриэкса Анудэ устало откинулась на спинку кресла. – Со своей стороны мы должны повлиять на то, чтобы Голдуэн принял правильное и выгодное для нас решение. Окончательное исчезновение Младших Владык будет не на пользу, как Альянсу, так и всему Альферату, а вот их временное или, как знать, весьма длительное ослабление вполне может обернуться для нас большими выгодами.

– Вы думаете, – в голосе Леоны отчетливо слышалось предвкушение, – они уберут командорства Смелых с границы?

– Разумеется, дорогая – в улыбке Вейны не было и намека на дружелюбие. – Это первое, что они сделают – уберут Смелых с приграничных крепостей. А кто их заменит? Стражи, при всем к ним уважении, слишком слабы, что бы сдержать перевертышей аэрсов или, – она лукаво прищурилось, – боевые фирды элуров. – Самых одаренных красных Матрэлы всегда прибирали к своим рукам, а всякий мусор отдавали канцлерам.

– Мусор? – внимательно слушавший речь фриэксы фирдхер, поднял голову и энергично замотал головой. – Да ну. Эти Стражи неплохо держались в битве при Холмфульке. – Он энергично хлопнул ладонью по колену. – Вот славная была заварушка. Мы тогда неплохо надрали задницу эти надутым имперцам.

Фриэкса покровительственно улыбнулась. – Это было слишком давно уважаемый Лоугар, чтобы постоянно об этом говорить. Признайте, что как правило, – она понимающе улыбнулась, – надирали искомое место как раз элурам. – Она подняла руки, предвосхищая возмущенные восклицания обоих предводителей:

– Смелые слишком преданы Младшим Владыкам, что бы по-прежнему доверять им охрану границ. Наш посол докладывает, что в застенках оказался не только весь Капитул, но и, – фриэкса на мгновение замолчала и вновь уже с нажимом продолжила – все братья-рыцари. Решение о запрете Братства уже принято и по всей Торнии устроили настоящую охоту на его членов. В тюрьмы кидают уже сержантов и даже оруженосцев

– А отставников? – спросила Леона. – Впрочем, если возьмутся за них, то, боюсь, весь Север заполыхает. Тут же их полно, да и на юге немало.

– Их пока не трогают и, думаю, избавятся лишь от самых рьяных приверженцев Матрэлов. Когда у тебя куча детей, а во владении, пусть и на границе, долгожданный и заслуженный кусок земли, то преданность Патрону перестает быть чем-то первостепенным.

– Все равно недовольных будет немало, – Лоугар задумчиво гладил заросшие сизой щетиной щеки. – Этот старый засранец Рейн хорошо постарался. Здесь на Севере Братство ценят, – он довольно усмехнулся, – из-за нашего соседства, конечно.

– Ставки оказались высоки, – казалось, фриэкса размышляла вслух. – Заговор Младших Владык был слишком опасен для императора. Хотя, признаюсь, мне в него слабо верится. Слишком не вяжется это с характером Матрэлов. Публично нагрубить императору, вдрызг с ним рассориться, демонстративно ослушаться – подобное поведение являлось для них обычным, едва ли не естественным делом. Но тайны, заговоры и интриги? – Вейна сцепила пальцы в замок. – Как раз это всегда было красным чуждо.

– Значит, у Владыки Норбера окончательно лопнуло терпение, раз он захотел сковырнуть Голдуенов с аметистового трона? – Фирдхер вопросительно взглянул на Вейну. – Вы правы уважаемая фрикэса, эти Матрэлы, конечно, бешенные головорезы, но с мозгами они ни когда не дружили.

– Больно ты у нас умный, – насмешливо протянула подфирдхера Леона. – Куда там потомку Младшего.

– Еще раз сболтнешь что-то похожее, вызову на поединок, – лицо Вигмарсона налилось краской. – Уж там я натяну твою блондинистую башку на...

– Хватит, помолчите оба, – Вейна уже не скрывала раздражения. – Я устала от ваших ссор. Еще одно оскорбление в адрес друг друга и я поставлю вопрос на Совете годаров о вашем руководстве.

Угроза моментально подействовала. Мужчина и женщина разошлись по разным углы небольшой комнаты и, зло, посматривая друг на друга, тем не менее, больше не рисковали пререкаться в присутствие Вейны.

– Я посоветовалась с верховными фрикэсами Гибне и Гдаде. Мы решили отправить специального посланника ото всех Трех Сестер. Выбор пал на представителя Анудэ. – Вейна ехидно улыбнулась. – Расслабьтесь оба. Вы для такой работы слишком, -она провела языком по тонким губам, будто подбирая подходящее выражение. – Словом вы не подходите. Здесь нужен человек в равной степни одаренный Однорукой и Премудрой. Поэтому мы отправим в Табар годара Бедрольфа Сигвидсона из Упсфолька, – фриэкса сложила перед собой ладони, давая понять, что приняла окончательное решение. – Он уважаемый человек и член Совета Старшин своего фолька. По приезду в Торнию он предаст наши условия императору. Мы потребуем освобождения, обоих Матрэлов, а когда он откажется, а Рейн обязательно откажется, перестанем соблюдать прежние подписанные соглашения и неписанные договоренности. Думаю, что границы Альянса давно уже пора подвинуть на юг. Например, до Мистара. – Уголок рта приподнялся, обнажив почти голые десны. – Может даже и включительно. А Вы, – Вейна обратилась к замершим мужчине и женщине, – готовьтесь к большому походу. Собирайте Совет годаров. На нем выберите нового фирдхера.

Лоугар обиженно засопел, а Леона злорадно оскалилась.

– Нужен новый предводитель боевых фирдов, – голос фриэксы был наполнен сталью. – И ты, – она кивнула к седовласому гиганту, – уступишь ему свое место. Понял?

Лоугар послушно склонил голову. – Как прикажет верховная фриэкса.

Вейна невозмутимо отвернулась. – Да случится желаемое. Ибо такова воля Однорукой и её сестер.

•••

1312 г. от Прихода Триединых.

Табар. Имперская тюрьма

"Увидишь и скажешь – ну прямо сороки

Они и белы и слегка чернобоки,

Но вот прокатился Владычий Призыв

И в миг почернели они и пороки,

Узрели все люди, увидели Боги

И те из врагов, что остались в живых.

Их души черствеют, а очи багровы

Проснулся в них хищник и будто оковы

Отброшены прочь доброта и любовь.

Из буйного гнева их сшиты покровы

И лишь убивать они страстно готовы

Алкая чужие страданья и кровь...".

Фрам Беншо

«Подвиги Вильгельма»

Темные коридоры тюрьмы казались бесконечными. Склизкий камень уходивших в вниз коридоров давил даже сильнее, чем привычные, многократно ощупанные стены камеры. В том помещении, куда его привели, Магистр бывал многократно. Но всегда в качестве наблюдателя или даже обвинителя, но ни разу в качестве обвиняемого. Громадный Зал Наказаний с узкими деревянными галереями, сегодня до отказа был заполнен закованными в железо воинами. Отмеченных Младшим среди них было немного, но он их заметил сразу. Презрительно скривившись, Владыка сплюнул под ноги немолодого, с копной седых волос сержанта, который покраснел как девица и, раздувая от гнева ноздри, отвернулся.

– Делайте свое дело. – Норбер Матрэл равнодушно следил, как его цепи тщательно прикручивали болтами к медному, покрытому по краям зелеными разводами пыточному станку. Палач аэрс и его соплеменник помощник привычно проверяли замки, потряхивая иссиня-черными, стянутыми в конский хвост волосами. Младший Владыка не говорил ни слова и лишь стиснул зубы, мысленно готовя свое тело и разум к предстоящей боли. Той страшной, вымывающей душу боли, которую ему до этого дня еще не довелось испытать. Раздавшийся за спиной шум вывел его из оцепенения, а знакомый голос заставил безнадежно извиваться, с хрустом выкручивая изломанные запястья.

– Отец!?

Магистр с трудом повернул голову, но увидел лишь толпу стражников, нервно переминавшихся с ноги на ногу.

– Отец, – раздалось ближе и заметно громче. – Я здесь. – Тесные ряды раздвинулись, чтобы вытолкнуть вперед высокую фигуру, с таким же длинным, скуластым как у него лицом. – Как Вы? – Чудовищно исхудавшее тело, дернулось, протягивая к нему закованные в тяжелые цепи руки.

Младший Владыка жадно вглядывался в знакомое до боли лицо. Ярость в груди бурлила, изо всех сил стремясь вырваться наружу. Чудовищным усилием воли он заставил себя успокоиться. – Все хорошо сын мой?! – Старший Матрэл перевел тяжелый взгляд на побледневшего мэтра Гарено.

– Мне обещали, что его не постигнет моя участь. – Карие глаза стремительно наливались кровью.

Советник, закусил губу и попятился. – Это распоряжение канцлера, Ваш сын должен присутствовать при наказании. Но он будет лишь присутствовать. Только это. – Кисть с узловатыми пальцами быстро сотворила знак Триединых. – Клянусь Вам.

– Я Вам не верю, – узник не говорил, а ревел. – Не верю! – Железные цепи, позвякивая, натянулись. Он снова кинул горящий взгляд на Эверарда.

– Тебя пытали сын мой? – Первый Рыцарь не ответил. Лицо Владыки исказилось от гнева, он часто задышал. – Вы ответите за это. – Он поднял голову и пронзительно завыл. – Айааа! Айааа!

– Мэтр Гроух, – Миго Гарено беспомощно оглянулся на дюжего капитана, напряженно следившего за встречей отца и сына. – Сделайте что-нибудь. Он же может вырваться.

– Зарядить арбалеты, – Гроух не понаслышке знал, на что способен разъяренный Младший Владыка. – Он подскочил к Эверарду. – Мессир успокойте Вашего отца. Тонкий шрам пересекал бледной ниткой покрасневшее о волнения лицо, но взгляд капитана был твердый и сосредоточенный. Мы не можем допустить его Зова. – Он выдернул длинный узкий клинок и приставил его к заросшей густой бородой шее Первого Рыцаря. – Уймитесь Ваша Смелость иначе..., – капитан бросил отчаянный взгляд на привставшего Владыку. – Прошу Вас. – Он прижал клинок сильнее, и редкие багряные капли потекли по сверкающему лезвию.

Свист арбалетного болта не услышал никто. Лишь, когда Эверард Матрэл стал клониться назад, Гроух оглянулся и неподвижно застыл. Меч едва не вывалился из его онемевших пальцев. В левой части лба Первого Рыцаря торчал арбалетный болт. Тяжелый граненный наконечник с комочками костей и мозгов выглядывал из разбитого затылка.

– «А крови-то совсем немного», – отстраненно подумал капитан. Больше ни каких мыслей он не ощутил, ибо тотчас его затопила ярость. Она пронеслась сквозь него, высушивая без остатка. Грудь взорвалась и дышать стало совсем невозможно. Последнее, что увидел Аллард Гроух в жизни – это пробитый впереди свой парадный нагрудник. Раскрытый клюв фиолетового грифона заливала кровь, а стоявший рядом Младший Владыка держал в руке содрогающийся кровяной сгусток. Его сердце. Капитан рухнул ничком на землю, так и не увидев, что стоявшего рядом седого сержанта постигла та же участь.

Миго Гарено спасло то, что он стоял прямо перед открытой дверью. Дико завизжав и оттолкнув стоявшего перед ним низкорослого стражника, он кинулся к выходу. Мэтр бежал так быстро, как только мог. Крики и страшные стоны умиравших в Зале Наказаний, стегали его по спине, похлеще любого кнута. – «Быстрее, еще быстрее». – Легкие рвались наружу, а Гарено все бежал. Ему навстречу спешили стражники в тяжелых доспехах. Крики раздавались уже и впереди и сзади. – «Зачем они бегут туда. Себе на погибель. Ведь нет спасения от впавшего в буйную ярость Младшего Владыки». – Он мчался по узким коридором, перепрыгивая как в детстве, встречавшиеся по пути широкие ступени. Казалось, ноги сами несли своего хозяина. Его пытались остановить, но мэтр Гарено вырывал руку и вновь устремлялся к спасительному выходу. «Если я остановлюсь, то умру». – Эта мысль билась в его мозгу и заставляла бежать изо всех сил. Он поскользнулся и упал, когда до массивной дубовой двери, осталось совсем немного. Последние метры он уже полз, и лишь выпав за высокий порог, попытался отдышаться. К нему подскочили какие-то люди и без всякого почтения отволокли в сторону. – «Куда вы меня тащите», – хотел спросить мэтр, но язык распух и не желал повиноваться. Сигнальный горн медным быком рявкнул совсем рядом. Брусчатка, тюремной площади дрожала под топотом множества ног. Воздух загустел. Миго Гарено уронил голову на камни. Висок пронзило дикой болью, взор затуманился. – «Выжил. Кажется, я выжил». – Даже в забытье мэтр пытался бежать, судорожно дергая одетыми в черные чулки ногами и скребя пальцами по щербинам грязной мостовой.

•••

– Сделайте так, чтобы он поскорее очнулся, – холодный голос привел его в чувства быстрее, чем выплеснутая в лицо кружка ледяной воды. Мэтр открыл глаза и посмотрел прямо в темно-синие, с бирюзовым отливом глаза императора. Он никогда не видел его лица так близко. Миго Гарено прищурился, всматриваясь в сетку глубоких морщин, избороздивших высокий лоб.

– Твой человек пришел в себя, – Рейн IV отошел на шаг, и выглянувшее из-за широкого силуэта солнце мгновенно ослепило мэтра, заставив его инстинктивно зажмурится. Он вытер рукавом мокрое лицо и попытался встать. Голова закружилась, и Гарено снова мешком повалился на жесткие булыжники.

– Вставайте Миго, – могучая пятерня схватила его за плечо и без каких-либо усилий поставила на ноги. Мэтр повернулся и увидел канцлера затянутого в длинную, до колен кольчугу. По блестящей поверхности толстых грудных пластин бегали солнечные зайчики. – Расскажите, что там случилось.

Страшно хотелось пить. Гарено облизал пересохшие губы. Он старался не смотреть в сторону императора – Я струсил Ваше Величие. – Мэтр вновь опустился на колени и покаянно склонил голову. – Я бросил своих людей. Со мной было несколько человек из канцелярии почти полсотни стражников и...

– Меня не интересуют Ваши сопровождающие. Мы все равно их больше не увидим, – Гарено не поднимал головы, но кожей чувствовал принизывающий взгляд императора. – Меня интересует, как Младший Владыка смог выбраться и устроить этот переполох. – Он раздраженно кивнул на бегавших по Тюремной площади солдат, среди которых изредка мелькали красно-фиолетовые коты Стражей.

– Это моя вина, – вперед выступил канцлер и, вслед за Миго преклонил колени. – Я приказал привести мессира Эверарда в Зал Наказаний.

– Зачем? – голос Рейна IV был мрачен.

– Предполагалось, что они никогда больше друг друга не увидят. Кроме того, если бы Первый Рыцарь увидел, какое наказание постигло его отца в другой раз он тысячу раз подумал бы...

– Теперь он уже ни чего не подумает, – прервал Липа император. – Он запустил ладони в редеющие волосы. – Это было глупо Берт. – Канцлер молчал. – Очень глупо. Теперь нам не удастся ни чего скрыть. Живой Эверард был так нужен. – Было заметно, что Рейн IV с трудом сдерживает негодование. – А сейчас у нас не остается другого выхода, как убить Норбера. – Мэтр Гарено опустил голову еще ниже, понимая, что слышит непозволительное. – Пухлая ладонь с нанизанными на ней перстнями с досадой хлопнула по тихо звякнувшим плечевым спайлерам. – Этим ненужным свиданием, ты сам лишил себя козырей. В тебе что, проснулись родственные чувства? – В царственном голосе слышалась откровенная издевка.

Канцлер продолжал молчать. Император негодующе посмотрел на склоненные головы и запоздало бросил, – Вы мэтр можете идти. – Торопливо поднявшись с колен, Миго Гарено поспешил убраться, оставив своего Патрона наедине с недовольным монархом. Рейн IV задумчиво глядел вслед проворно уходившему в сторону ремесленных кварталов советнику канцлера.

– Ты ему доверяешь?

– По большей части, – Торберт Лип поднял глаза на стоявшего перед ним повелителя Торнии. – Он не смельчак, конечно, но умен и хитер как ласка. И еще он предан.

– Неужели? – император с сомнением бросил еще один взгляд в сторону сутулой фигуры.

– Он предан не мне, – канцлер улыбнулся, видя с какой скоростью, прихрамывающий мэтр стремился уйти из опасного места. – Этот прохвост верит в империю и, как и многие фиолетовые, ненавидит Смелых. И Матрэлов в особенности.

– Ненависть порой только мешает. – Император повернулся к Липу и проворчал: – Вставай уже, а то в своих кольчужных шоссах дырку протрешь. Сколько у тебя людей?

– Приблизительно восемь сотен. Плюс еще три-четыре сотни стрелков.

– Надежные?

Канцлер неопределенно мотнул головой.

– Я спрашиваю надежные, – с нажимом переспросил Рейн IV.

– Всякие, – с неохотой признал его собеседник. – Но это все, что оказались под рукой. – Торберт Лип с вызовом взглянул в синие глаза, – И сейчас мы других не найдем.

– Сколько он уже там лютует. – Император кивнул в сторону нависавшего здания тюрьмы.

– Часа полтора. И по идее должен уже выдохнуться. Мы заперли все входные двери, дополнительно укрепив их.

– Это его не удержит. – Император внимательно рассматривал главный донжон тюремного замка, с четырьмя квадратными башнями по углам.

– Нет, конечно, но, по крайней мере, на какое-то время притормозит. Нам повезло, что убегавшие стражники догадались запереть за собой решетки и внутренние помещения. Даже обезумевшему Младшему Владыки пришлось с ними повозиться.

– Если бы он вырвался из тюрьмы сразу, то боюсь, мы бы его встречали не здесь. – Император выдохнул так, будто сбрасывал с плеч тяжелый груз. – Как думаешь его остановить?

– Я расставлю во втором ряду Стражей из красных. На случай если он прорвется. – Канцлер досадливо крякнул. – Но их так мало. – Он скосил глаза на выкрикивавших команды капитанов и сержантов. – Главное чтобы арбалетчики и лучники выстрелили одновременно.

– А они будут стрелять? – напряженно поинтересовался император.

– Я надеюсь.

– Ты надеешься? – зло прошипел Рейн IV. – Я останусь здесь и прослежу, чтобы все вложенные в тетиву стрелы, все болты, вставленные в арбалетное ложе попали в этого негодяя. Я заставлю их всех не просто выстрелить, они будут целится так, как если бы на кону стояла жизнь их собственных детей.

– Это не поможет. – Торберт Лип досадливо поморщился. – Когда Владыка вырвется наружу, они не смогут в него выстрелить. Даже если Вы их заставите своим Даром. Это будет святотатство.

– Пусть выстрелят хотя бы некоторые, – нетерпеливо закричал император.

– Вы забыли про его Зов. Даже простых красных непросто убить в такой момент. Что же говорить про Матрэла. Его кожа может выдержать с десяток попаданий. После Призыва она становится поистине каменной.

Император беспомощно огляделся. Его взор метался по высокому, с торчащими деревянными балками зданию. Задержался на сложенной неподалеку поленнице. – Тащите бочки со смолой. Всякий хлам, что горит и дымит одновременно. Быстро! – Широкое лицо скривилось в отвратительной гримасе. – Если мы не можем его застрелить, то может, получится сжечь. Огонь сильнее стали. Внутри башне старые деревянные перекрытия и загорится она быстро.

– Вы собираетесь сжечь Его Смелость?

– Я собираюсь спасти всех нас, – Рейн IV нетерпеливо отмахнулся.

– Ваше Величие, – подбежавший подкапитан был молод и бледен. – Владыка Норбер, – юнец судорожно сглотнул, – он, кажется, скоро вырвется. Главные двери трещат и скоро не выдержат.

Канцлер поднял глаза к небу. – Да помогут нам Триединые.

•••

1312 г. от Прихода Триединых.

Табар. Хижины и дворцы

"Узнать потомка Старшего не сложно

Глаз цвет лазоревый и локон белокур

Они горды, красивы и вельможны

И нет средь них ни дураков, ни дур.

Глаза зеленые, волос оттенок медный

Потомка Средней без труда найду.

Приветливы, добры и милосердны

И только девочки у них всегда в роду.

Темноволосый, кареглазый воин

Заносчивый, безжалостный храбрец

Великой чести был я удостоен

Владыку Младшего увидеть наконец".

Эйнрих Эуа

«Бедный Гартман»

Западные окраины Табара или в просторечье Помойка были небезопасны всегда. Отряды городской стражи туда наведывались редко, а если и заглядывали, то, как правило, к великому неудовольствию местных обитателей. Дешевые ночлежки, тайные притоны и многочисленные бордели привлекали в этот район столицы толпы нищих и бродяг, ватаги хулиганистых подмастерьев и стайки напомаженных шлюх. Изредка пестрое скопище городской бедноты разбавлял преуспевающий купец или ремесленник, тайком пробравшийся на Помойку в поисках запретных удовольствий или необычных развлечений.

Холодный зимний дождь загнал многочисленных обитателей западной окраины столицы в их жалкие лачуги. Те, кто побогаче, предпочли провести его, играя в кости в ближайшей харчевне или утешиться в объятиях проститутки. Однако, расположенная в центре Помойки дешевая забегаловка под название "У дядющки Рига" на это раз был почти пуста. Ее хозяин, отставной солдат Ригор Вонт, в который раз протирая мытые тарелки, с опаской поглядывал на своих единственных в этот промозглый вечер посетителей. Об их приходе его предупредили заранее и уже битый час они сидели в полутемном, освящаемом десятком тусклых светильников, помещении. Войдя в прокопченную, длинную комнату они сразу же заняли две дальние скамьи, засаленные и грязные, и теперь неторопливо прихлебывали жидкое пиво. Остальные два десятка столов были свободны, что несказанно огорчало рачительного хозяина.