Текст книги "Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ник Лаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Ничего, хозяин утречком придет, песочком посыплет и все будет в ажуре, – Посох довольно гоготнул.

– Помолчи Мэнно, – уплывавшее сознание Брока уловило неприязнь в голосе Дракона. Слишком мелодичном и высоком для мужчины. – Надеюсь, эта смерть послужит тебе уроком. Подведешь еще раз, и тебя ждет такая же судьба...

•••

1315 г. от Прихода Триединых

Торния. Табар. Дворец Владык

"Кронпринц Рейн, сын императора Джерта

был столь прекрасен собой и учтив, что

подданные единодушно признали его

красивейшим юношей Торнии. И даже

ужасный шрам, полученный во время

поединка с сыном Владыки Мейнарда,

отнюдь не портил благородные черты

его лица...".

Жан Ассар

«Хроники Торнии, Элурского Альянса и страны аэрсов»

– На этот раз ты неплохо подготовилась. – Кронпринцесса с нескрываемым любопытством рассматривала непривычный облик своей фрейлины. – Только штаны можно было посвободнее одеть. Впрочем, главное чтобы костюмчик сидел.

– Я оделась так же, как и Вы. – Сиреневые шоссы плотно облегали длинные ноги, выставляя напоказ не только соблазнительные бедра, но и, то место, откуда они росли. – Кроме того, я шоперон надела, так что ни кто поймет, что я девушка.

– Ну, ну, – светлые брови скептически поползли вверх. – А свою пышную попу, ты то же выдашь за мужскую? Хотя если тебе удобно, а месса Амала считает такой наряд вполне пристойным, то пошли.

Анелла покраснела и скороговоркой выпалила: – Она меня такой не видела. Я взяла все это, – она опустила глаза вниз, – с собой и переоделась уже в Ваших покоях. Здесь во дворце.

– Ясно. Будем надеяться, что закон об оскорблении общественной нравственности мы не нарушим. – Кронпринцесса повернулась в сторону высокого плечистого мужчины, который стоял за ее спиной. – Матиас отдай ей свой плащ и пойдем.

– Возьмите месса. – Телохранитель быстро развязал тесемки и протянул свой плащ фрейлине. – Простите, он не слишком чистый. Мне он короток, а Вам как раз до башмаков достанет.

– Спасибо. – Из-за прилившей крови, щеки фрейлины напоминали две свекольные половинки. – И Ваш плащ вовсе не грязный. – Она замялась. – И он очень, очень теплый.

– Да с вами не соскучишься. – Имма фыркнула. – Я вообще удивляюсь как ты жила до сегодняшнего дня без этого плаща. Он же такой чистый и теплый. И главное, редкого черного цвета. – Кронпринцесса не выдержала и расхохоталась.

Телохранитель сдержанно улыбнулся, а лицо Анеллы запылало от смущения.

– Ладно, пошли, а то еще сгоришь здесь без остатка. – Кронпринцесса нетерпеливо кивнула в сторону высокого, сложенного из грубо обтесанных блоков здания. – Я договорилась с твоим батюшкой, и он подписал разрешение.

– А к чему Вам оно? Вы просто прикажите и Вас тут же пропустят.

Имма снисходительно взглянула на фрейлину. – А через час об этом узнает император, чего бы мне не хотелось. Там стоят Стражи. А так Матиас протянет эту бумажку, – кронпринцесса помахала сложенным вдвое небольшим листом, – и вуаля мы там все рассмотрим основательно и без спешки. Так что давайте побыстрее, пока светло. – Она повернулась и быстрым шагом направилась к широким, охраняемым двумя гвардейцами воротам.

– И зачем там вообще эта охрана? – фрейлина обреченно вздохнула и пошла вслед за кронпринцессой

– Император Рейн, боялся, что усыпальница Матрэлов превратится в место паломничества для красных. – В разговор неожиданно вмешался телохранитель. – Так собственно всегда и было, но после смерти Владыки Норбера и его сына, любой, кого коснулась милость Младшего считал необходимым посетить это место.

Имма недовольно покосилась на мужчину. – Вы красные любите красивые жесты.

Матиас нахмурился. – Мы всегда искренни Ваше Высочество. В нас нет фальши, как... – Он запнулся и, не закончив фразу, быстро зашагал вперед.

– Эй, ты куда? Давай договаривай. – Кронпринцесса вприпрыжку бросилась вдогонку. – Ты хотел сказать, как у фиолетовых? Ведь так?

– Я просто считаю, что красные более открытые, честные и искренние. Мы лишены всякого притворства.

– И поэтому Стражи честно и искренне отдали Матрэлов на растерзание моему дедушке и нашему дорогому канцлеру? – Кронпринцесса хмыкнула. – Мне кажется, вы лишены еще и преданности.

– Вы не понимаете. – Матиас покосился в сторону семенившей рядом Анеллы. – Его Светлость наш глава и мы не могли ослушаться его приказа. Кроме того, Магистр и Маршал были заговорщиками.

– Я не спорю с тобой. – Имма примиряющее выставила вперед ладони. – Просто интересно, неужели сердце не ёкнуло?

– Мне тогда было пятнадцать лет. Я только-только прошел Ритуал и не задумывался о таких вещах. – Матиас говорил отрывисто, еле скрывая раздражение. – Моим Патроном был начальник стражи Чингмана – это небольшой городок на...

– Я знаю, где он находится, меня интересует другое. Почему ты и другие красные отказались поддержать Владыку Норбера?

Напряжение нарастало. Телохранитель с трудом сдерживал гнев. Тяжело дыша, он остановился напротив кронпринцессы, которая деловито посвистывая, разглядывала высокие шпили последнего пристанища потомков Младшего. – Не знаешь, что сказать? – Синие глаза перебежали на разгневанное лицо мужчины. – Может потому что нечего?

– Ваше Высочество, а почему Вас так интересуют Матрэлы? – тонкий голосок Анеллы прервал тягостное молчание. – К чему эти таинственные поиски? – Полные губы надулись, вспоминая испорченное во время путешествия по Красной Трети платье и устроенную поэтому поводу родителями выволочку. – И вообще мне непонятен Ваш внезапный интерес к Младшим Владыкам? Еще полгода назад Его Высочеству до всего этого и дела не было.

– Да ты права. – Имма подошла к телохранителю вплотную и погладила его напряженное плечо. – Извини меня Тиас. Ты все сделал правильно и тогда и сейчас. Просто. – Она рассеяно отвернулась. – Просто мне начали сниться странные сны. – Очень странные, – кронпринцесса скривилась, словно испытывала невыносимую зубную боль, – и пугающие. – Я хочу найти ответ. Пытаюсь понять, что к чему. Но пока не получается и поэтому ворчу и злюсь на всех. – Маленькая ладошка внезапно схватила квадратный, до блеска выбритый подбородок и резко потянула его вниз. – Ты понимаешь, как неприятно бродить одной в потемках? Тычусь как дура, а толку ноль. Никто ни чего не знает, а те кому известно хотя бы что-то упорно молчат или глупо отшучиваются.

– Что за сны? – Было заметно, что телохранитель все еще раздосадован устроенным ему допросом.

– Да так. – Кронпринцесса неопределенно махнула рукой. – Не очень приятные. – Она принужденно рассмеялась, показывая мелкие, поразительно белые зубы. – Я слышала от отца, что покойному Магистру до его гибели то же снилось что-то подобное. Такое же пугающее. – Имма скорчила гримасу. – Бееее.

– Не смешно Ваше Высочество, – сердито пробурчала Анелла. – Ни капельки.

– Я знаю, – вздохнула кронпринцесса. – Поверь дорогая, мне уже давно не до смеха.

– Так что за сны? – хмуро переспросил Матиас. – Он перегородил девушкам дорогу. Суровое лицо телохранителя выражало отчаянную решимость добиться ответа любыми средствами.

– Пропустите нас мэтр Сиккер. – Глаза кронпринцессы еще мгновение назад добродушные и смешливые, превратились в две синие льдинки. – И не зарывайтесь. Вы отвечаете за мою безопасность. И только. Так что будьте любезны выполнять лишь те обязанности, что на Вас возложены. – Она обошла мужчину и, не поворачивая головы, бросила в сторону все еще стоявших спутников:

– Поторопитесь. Я хочу успеть всё осмотреть до ужина.

•••

– Они нас не пускают. – Матиас Сиккер зло сплюнул на землю. – Говорят, там находится кто-то важный, запретивший пускать остальных. А кто не говорят.

– Настолько важный, что Стражи отказались выполнять приказ своего Патрона. – Кронпринцесса отрешенно рассматривала острые носы своих башмаков. – Забавно и очень интересно.

– Они не отказали. Просто попросили подождать.

– А я не буду ждать. – Имма скрестила руки на груди. – Во-первых, мне хочется успеть поужинать с Его Величием. Во-вторых, – она хищно улыбнулась. – Я заинтересовалась этим таинственным запретителем. И мне настолько любопытно, что в животе все бурчит и булькает.

– Там бурчит потому, что Вы с утра не позавтракали, – менторски заметил телохранитель. Он почесал затылок. – Когда я вовремя не поем, у меня клокочет так, что за сто локтей бывает слышно.

– Какой же ты зануда Тиас. – Прежние разногласия между кронпринессой и ее телохранителем были полностью забыты. – Ты лучше подумай, кто может приказать Стражам ни кого не пускать. Даже если у кого-то на руках имеется разрешение от их начальника и Патрона.

– Ну, – Матиас усиленно начал чесать еще и шею. – Наверное, кто-то из высокопоставленных шишек. И вообще, откуда мне знать? – он внезапно разозлился. – Я не фиолетовый, что бы постоянно думать.

– Да уж, – кронпринцесса прыснула в кулак. – Точнее не скажешь.

– По закону папин приказ могут оспорить три человека. – На помощь мэтру Сиккеру поспешила придти Анелла.

– Четыре, – поправила её Имма. – Я, Рута, отец и Матриарх. Только четыре человека. – Она задумчиво поцокала языком. – И один из них точно этого не делал.

– Кто? – телохранитель вопросительно уставился на кронпринцессу.

– О Триединые, за что мне такое наказание?

– Это Ее Высочество, – фрейлина терпеливо принялась за объяснение. – Раз кронпринцесса с нами, следовательно, она такого указания не давала.

– Понятно, – телохранитель равнодушно кивнул и принялся разглядывать вход в усыпальницу.

– Попробуем по-другому. Подойди к ним снова и предложи, – Имма на мгновение задумалась, – пару серебрянников. – Будут просить больше, торгуйся. Сама бы пошла, да могут узнать. Ты бы тоже, кстати, не светился. Надвинька шляпу поглубже.

Вскоре довольный Матиас докладывал об успешно провернутом дельце. – Сошлись на трех. Правда, каждому. – Он виновато посмотрел на обеих девушек. Зато нас проведут с черного входа.

– Тебя посылать – сплошное разорение. – Кронпринцесса повернулась к Анелле. – Дай ему девять серебряников. И давайте поспешим.

Провожавший их гвардеец, одетый в длинное, фиолетовое сюрко с вышитым грифоном был немногословен. – Деньги принес? – Он ловко поймал кинутый Матиасом кошелек. – За колоннадой есть небольшая дверь. Про нее мало кто знает, так как ею почти пользуются. – Если что, – он с любопытством взглянул на закутанные в длинные плащи с капюшонами фигуры, – мы вас не видели. Понятно?

– Разумеется, – ответил за всех Матиас. – Мы вас то же не видели.

– Заметано, – хохотнул гвардеец. – Если возникнет нужда придти помолиться бренным останкам, милости прошу. – Он подкинул кошель вверх. – Естественно, за те же три серебренника с носа.

– Каков негодяй? – Кронпринцесса показала вслед уходившему гвардейцу язык, а затем повернулась к своей фрейлине. – Сегодня же настучи на этих хапуг своему папочке.

– Вы сами предложили дать ему денег.

– И что? Он должен был отказаться.

– Тихо, – зашипел, шедший впереди телохранитель. – Мы уже вошли.

Тусклый свет с трудом пробивался сквозь запыленные витражи, освещая древние надгробия. Исполинские мраморные изваяния застыли на широких каменных ложах, подпираемых четырьмя низкими гранитными столбами.

– Ни чего себе, – прошептала потрясенная Анелла. – Сколько же их здесь? Такого великолепия нет даже в Фиолетовом Пантеоне. – Она бросила извиняющий взгляд на кронпринцессу.

– Да я и не спорю. Меня в свое время тоже впечатлило. Здесь лежат все Матрэлы. Разумеется, кроме Младшего. – Имма задумчиво разглядывала гигантские скульптуры. – Полагаю, их здесь сотни три, если считать вместе с женами и детьми.

– Вы здесь бывали? – фрейлина восторженно оглянулась на кронпринцессу.

– Давно и лишь однажды. В пять лет, меня привел сюда отец. До сих пор не понимаю, зачем он это сделал. Я многое позабыла, но эти грандиозные сооружения мне запомнились навсегда. И еще помню, что мне было очень весело.

– Весело? – переспросила Анеллла. – А Ваш отец?

– Он просто стоял и смотрел. И ни чего не говорил. В пять лет на многое смотришь по-другому. Поэтому, я просто бездумно бегала среди этих огромных гробов, взбиралась на них, пытаясь дотянуться до носа этих высеченных из камня чудовищ.

– И здесь эти их ужасные деймоны? – Анеллла боязливо рассматривала мраморных корокотт, лежавших у ног некоторых статуй. – Как живые. Даже дрожь пробивает.

– Не все Матрэлы обязательно опираются на корокотту. – Казалось, голос Матиаса Сиккера вобрал в себя весь окружающий могильный холод. – Если она есть на надгробии, значит Владыка умер своей смертью. Ее отсутствие означает, что корокотта не смогла спасти своему хозяину жизнь и поэтому недостойна быть рядом с ним после его смерти.

– Ни чего такого мне отец не рассказывал. И вообще, – Анелла растерянно пожала плечами, – я не была здесь ни разу. А ведь это, получается и мои предки?

– Да месса, – Матиас низко поклонился, а затем с жаром произнес. – В Вас течет самая благородная кровь Торнии.

– А чем тебе моя кровь не нравится? – возмутилась кронпринцесса. – И, кстати, советую тебе восторгаться моей фрейлиной потише. Нас могут услышать.

– Для красных нет дороже крови, чем та, что течет в жилах Матрэлов. – Голос мэтра Сиккер зазвучал заметно тише.

– Даже если это жилы заговорщика.

– Вы снова начинаете Ваше Высочество? – Телохранитель насупился. – Я постараюсь, как смогу, Вам объяснить, хотя не уверен, что Вы поймете. – Кронпринцесса негодующе фыркнула, однако погруженный в свои мысли Матиас ни чего не заметил. – Дело в том, что Стражи всегда были преданы, прежде всего, империи. В нас неистребима ненависть к тем, кто пытается сеять в Торнии смуту и хаос. Но при этом, – карие глаза сузились, – многие из нас остаются верны потомкам Младшего. И красных это касается прежде всего, пусть их среди Стражей и немного. Их кровь источник нашего Дара. Лишь Матрэлы могут пробудить ту первородную ярость, что скрыта в любом из нас. Без них, – худое лицо исказилось от гнева, – мы неспособны даже на собственный Зов. Шестнадцать лет назад мы разрывались между долгом и собственной природой. И в итоге, все Стражи, – он запнулся, – по крайней мере, большинство из нас, сумели разорвать связь с Матрэлами. А вот члены Братства не смогли переступить через свою суть. Они всегда были слишком близки к Магистрам. Мы выбрали долг, они выбрали честь.

– Как с вами красными сложно. – Кронпринцесса похлопала своего телохранителя по плечу. – Но ты прав. По видимому мне никогда не понять этой вашей извращенной преданности. Давайте лучше поищем могилу последнего Магистра.

– Она там, – телохранитель махнул рукой в темноту усыпальницы. – У входа похоронены самые первые Владыки. – Однако он не успел сделать и пары шагов, как дорогу ему перегородила Анеллла. Ее лицо побледнело, а в глазах горело негодование. – Спасение империи Вы именуете бесчестьем? – Она говорила размеренно и тихо. – Тогда что Вы считаете благородством? Мятеж и крамолу? Владыка Норбер был Патроном канцлера, однако клятву хранить закон и порядок в империи тот посчитал для себя более важной. Предательство во спасение, можно ли считать предательством?

Она вскинула голову, впившись горящим взглядом в глаза мужчины. Матиас Сиккер вызов принял. – Измена всегда будет таковой, как бы Вы её не называли. Ваши усилия приписать своему отцу благородные побуждения похвальны, но, думаю, невинный не нуждается в оправданиях. И еще, мне кажется, мессир Лип ощущает те же чувства, что и остальные красные. – Взгляд Матиаса Сиккера был полон печали. – Ощущение одиночества.

– Вы не имеете представление о том, что чувствует мой отец.

– Как и он, я обладаю Даром Младшего. К сожалению, Вы не способны понять того, что испытываем мы – его обладатели.

– Зато во мне течет кровь Младшего, – прошипела Анеллла.

Телохранитель опустился на одно колено. – Если я чем-то прогневал благородную мессу, прикажите, и я больше ни когда не потревожу Вас ни своими речами, ни своим видом.

– Тебе могу приказывать только я. – Кронпринцесса бесцеремонно втиснулась между Анеллой и Матиасом. – И хватит спорить по пустякам. Мы не затем сюда пришли. – Она лукаво взглянула на сердитую фрейлины. – Кстати, гнев тебе к лицу. По крайней мере, изображать смущенную невинность не твой вариант. – И не обращая внимание на раздосадованное лицо Анеллы, Имма обратилась ко всё еще преклонявшему колено телохранителю: – Вставай дружок. Иначе наш таинственный посетитель того и гляди улизнет. И тогда плакали наши девять серебряников.

– Они мои, – обиженно пробурчала фрейлина.

– Хорошо. – Кронпринцесса пожала плечами. – Плакали твои денежки. – Она широко улыбнулась. – Мы ведь не можем такого допустить? Правда?

Телохранитель быстро поднялся и, не говоря не слова, направился в темноту коридора. Завернув за угол, он резко остановился у очередной статуи и, повернувшись к девушкам, прижал палец к губам. – Кажется, нашли.

–Что? – шепотом спросила кронпринцесса, торопливо выглядывая из-за широких мужских плечей.

Сиккер ни чего не ответил, а лишь указал на закутанную в плащ фигуру. Она стояла на коленях перед колоссальным мраморным надгробием, вершина которого терялась в сумраке наступавшего вечера. Тусклый свет, стоявшей рядом бронзовой лампы, освещал лишь глубоко надвинутый на голову капюшон.

– Слишком темно. К тому же этот запретитель закутался в свой плащ похлеще нас. – От досады кронпринцесса закусила нижнюю губу. – Ты что-нибудь видишь? – Она повернулась к телохранителю. – У тебя же зрение лучше. Давай, напрягись. – Имма от нетерпения приплясывала на месте. – Ну?

– Я Вам не филин, – огрызнулся Матиас. – Там и Владыка ни чего не увидел бы.

– Можно мне посмотреть? – Стоявшая позади всех Анеллла неловко вытягивала шею, пытаясь разглядеть далеком полумраке неясный силуэт. – Ну, пожалуйста, – заканючила она.

– Малявки ждут своей очереди, – отрезала кронпринцесса.

– Я вас старше на два года. Нет, почти на три. – От возмущения у фрейлины перехватило горло.

– Нашла, чем гордится. – Синие глаза насмешливо сверкнули. Отвернувшись от вспыхнувшей негодованием Анеллы, кронпринцесса вновь отчаянно сощурилась, вглядываясь в темное пространство. – Бесполезно. Вот и верь после этого в хваленое зрение красных. – Она негодующе выдохнула и от души двинула телохранителя локтем в бок.

Не ожидавший такого подвоха мужчина громко охнул, и приглушенное эхо прокатилось по коридору усыпальницы.

– Кто здесь? – Властный голос прорезал тишину. – Тонкая рука подняла лампу, и вспыхнувший свет осветил коридор. – Быстро выходите. – И хотя лицо говорившего было не видно, в его речи ощущалось столько неодолимой требовательности, что Матиас Сиккер невольно поддался вперед, намереваясь выйти из скрывавшей его спасительной тени.

– Отзовешься, придушу. – Пальцы Иммы изо всех сил сжали мускулистое предплечье. – Кронпринцесса повернулась к фрейлине. – Это и тебя касается. Понятно? – Анелла испуганно закивала. – Не высовываемся, пока я не скажу. – Глаза кронпринцессы стремительно наливались фиолетовым цветом, вытесняя из радужки прежнюю лазурь.

Казалось, напряженное молчание продолжалось целую вечность. Затем, резко развернувшись, обладатель темного плаща быстро направился к выходу. Когда шаги затихли в отдалении, Имма отпустила плечо телохранителя

– Я её узнала, – губы фрейлины дрожали. – По голосу.

– Помолчи. – Кронпринцесса озадаченно нахмурилась, а затем повернулась к телохранителю. – Ты как Матиас?

Мужчина с показным безразличием пожал плечами. – Я в норме Ваше Высочество. Мне показалось или это была...

– Ты ни кого не видел, – резко сказала Имма. – Ясно? Будем считать, что зрение тебя подвело.

– Конечно. – Телохранитель криво усмехнулся. – Именно в этом только что Вы меня упрекали.

– Прости Тиас, – кронпринцесса покаянно улыбнулась. – Обещаю больше руки не распускать. Но зато, – она победно вскинула голову, – мы узнали многое, над чем на досуге стоит поразмыслить. Осталось только посмотреть, чью гробницу, так обильно обливала слезами наша, то есть наш, – поправилась Имма, – незнакомец.

– Она плакала? – спросила Анеллла. – То есть, я хотела сказать он. – Фрейлина окончательно смешалась и замолчала.

– А ты что всхлипов не слышала? – Кронпринцесса торжествующе взглянула на вытянувшееся лицо Анеллы. – Разглядеть там что-то было сложновато, зато рыдания раздавались прегромкие. Хвала Триединым. Думаю, лишь эти слезы не позволили услышать наши препирательства. – Она покрутила головой. – Здесь, между прочим, изумительная акустика. Уууу. – И прислушавшись к раздавшемуся эхо, снова и громче. – Аааа!

– Это не место для Ваших проказ. – Телохранитель с упреком взглянул на расшалившуюся девушку. – А к гробнице можно и не подходить, я знаю, чья она. – Две пары девичьих глаз тут же выжидательно на него уставились. – В том пределе находятся могилы последних Матрэлов. Её Милос... эээ, в общем эта гробница принадлежит Маршалу Эверарду.

•••

1328 г. от Прихода Триединых

Торния. Табар

"Он тот, в ком веры вовсе нет,

кто вечной Тьме принес обет,

лишен добра и состраданья.

И облаченный в черный цвет,

он ненавидит белый свет,

неся ему одно страданье.

Над миром жаждет власти он

презрев обычай и закон,

сгорая в пепел от желанья.

Но знает он, что обречен

и будет вскоре сокрушен,

в том Дар Его и наказанье...".

Тольд Байе

«Песнь о Доларуне»

Миго Гарено ждал Торберта Липа в своем рабочем кабинете. Аскетическая обстановка, небольшие размеры – мэтр старался походить на своего начальника даже в мелочах.

– Где они? – вместо приветствия бросил канцлер.

– Внизу. – Приветствуя гостя, Гарено встал со стула, сидя на котором внимательно вчитывался в последние донесения с Приграничья. – Я разместил их в большой зале. Они же не узники? – Он вопросительно взглянул на мессира.

– Разумеется, нет. Ты с ними уже побеседовал? – В голосе Торберта сквозило нетерпение. – Скоро придет представитель Матриарха и кое-какие вопросы нашим гостям стоит задать до его прихода.

– Не успел, – мэтр виновато развел руками. – Я уже известил Её Милосердие и, полагаю, член Коллегии вот-вот прибудет.

Канцлер закусил губу. – Тогда стоит поторопиться. – Он повернулся и направился к выходу.

– Подождите, – Мэтр ухватился за рукав уходившего канцлера, но тут же отпустил его, наткнувшись на холодный взгляд карих глаз. – Подождите, пожалуйста, – повторил он. – Пришли донесения с северной границы.

Канцлер напряженно осведомился. – И что?

– Война мессир. Думаю то, чего мы так боялись, наконец-то, случилось. Элуры начали масштабное вторжение. Северный Оплот уже пал. Южный еще держится.

– Как не вовремя, – Лип разразился ругательствами. Он устало опустился на услужливо пододвинутый стул. – Это, – он показал на лист бумаги в руках Гарено, – написал Бако?

– Да, – прислали только что.

– Сукины дети, – канцлер уже не сдерживался. – Отродья Павшего. – Он положил ладони на лицо и закачался взад, вперед. Из-за стиснутых ладоней раздался протяжный стон. Его Светлость тряхнул головой и резко встал. – Кто там у нас там капитанствует?

Отличавшийся феноменальной памятью Миго, даже не задумался – В Северном Оплоте лет пять командует подкапитан Ботэл, а в Южном сьер Лангёк и, кажется, уже давно.

– В Ботэле я был даже больше уверен, чем в Лангёке, – Торберт Лип тяжело вздохнул. – А оно вон как получилось.

– К Северному Оплоту они подошли всей армией, предполагая длительную осаду, а Южный Оплот, по-видимому, фирдхера попыталась взять наскоком. – Гарено машинально пригладил бородку. – А получилось наоборот.

– Нам от этого не легче, – на широком лице канцлера мелькнула тень раздражения. – После падения Южного Оплота элуры займутся Мистаром. Мы этого допустить не можем. Последние десять лет Водилик смотрел сквозь пальцы на проникновение Альянса в Приграничье. Хватит. – Лип на глазах наливался гневом. – Эта старая грымза Вейна намекала мне через Торсона, что готова удовлетвориться тем, что элуры нахапали в предыдущие пятнадцать лет. И надо же, снова соврала дрянь.

Гарено закашлял. – Мои источники, говорят что Вейна возможно умерла. По крайней мере последние решения принимала великая подфриэкса Олфа.

Канцлер казался искренне удивленным. – Ты уже начал получать информацию быстрее, чем я. – Было непонятно, доволен он был этим или раздосадован. Рука с ухоженными ногтями вновь прикрыла глаза. – Что ж будем искать подходы к новой верховной фриэксе. Хотя мне почему-то жаль ее предшественницу. За столько лет я привык к этой старой перечнице. Она даже стала предсказуемой. И вот теперь новая метла. – Он озабоченно зацокал языком: – Олфа, Олфа, Олфа. – Казалось, Торберт Лип пробует незнакомое имя на вкус. Что ты знаешь о ней?

– Немногое.

– Узнай все, что только можно. У тебя декада.

– Хорошо. – Миго поднял на канцлера построжевшие глаза. – По сведениям мэтра Ройла в армии элуров есть служители Гулы.

– Что? – Ошарашенный канцлер не заметил, как снова уселся на стул. – Вейна такого бы не допустила. Никогда. Эта старуха была редкостным геморроем, но темных на дух не переносила.

– Источник верный, – осторожными шажками мэтр приблизился к канцлеру вплотную. Он наклонился к самому его уху и зашептал: – Решение было принято Советом верховных фриэкс. На следующий день после смерти Вейны.

– Три дуры. Они что не понимают, с кем связываются? – Торберт Лип резко выпрямился, едва не стукнувшись лбом о подбородок Гарено. – Сегодня же я попытаюсь созвать Совет, а ты, – он повернулся к отшатнувшемуся мэтру, – шепнешь нужные слова его членам. И пусть твои люди распустят соответствующие слухи по столице. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Немного волнения нашим синдикам не помешает. – Глаза канцлера зло сощурились. – Пускай потрясут своими задницами, глядишь, тогда и Его Величие начнет что-то предпринимать.

Миго Гарено кисло улыбнулся и склонился в поклоне.

•••

Пальцы сестры Вибеки мелко дрожали. Пытаясь скрыть волнение, она сжала их в кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладони. Сестра держалась из последних сил. Но если она расклеится и покажет свое беспокойство и страх, дела пойдут совсем плохо. Ведь сидевшие рядом сестры спокойствия не добавляли. Сента всю дорогу беспрестанно охала и строила страшные предположения об их грядущей судьбе. Вот и сейчас, ухватив короткими пальцами широкие рукава орденского одеяния Вибеки, она громко, с надрывом шептала: – Вот увидишь сестра, нас тут будут пытать или даже убьют. – Серо-зеленые на выкате глаза встревожено шарили по лицу собеседницы. – Я слышала про этого Гарено. Он, он, – она всплеснула полными руками, – просто ужасен.

«О Триединые даруйте мне терпение». – Вибека ласково улыбнулась. – Нам ни чего не грозит. Я вам говорила это всю дорогу.

– Тебе хорошо, – вмешалась высокая и худая сестра Меика. – Ты не зеленая как мы. И поэтому не так тонко чувствуешь. – На румяном лице сестры Сенты мелькнула одобрительная улыбка. Она покровительственно похлопала Вибеку по плечу и важно протянула: – Истинное милосердие доступно лишь осененным Милостью Средней. Как и доброта и способность разделить с другим его переживания.

«Да уж». – Вибека досадливо поджала губы. Чистые фиолетовые в Орден попадали крайне редко. Встречались, конечно, бимагики как сестра Хилда, но тоже нечасто. Вибека горестно покачала головой. Как же ее не хватает. Конечно, сестра-экономка во многом была типичной зеленой – доброжелательной, сердобольной и сентиментальной, но немалый Дар Старшего избавил ее от присущих другим сестрам нерешительности, трусости и легкомыслия. Глаза Вибеки невольно повлажнели. «Нет, нельзя». Она решительно тряхнула головой, отчего ее седые волосы окончательно выбились из-под чепца цвета морской зелени.

Вибека оглянулась на примостившегося на краешке скамьи брата Раббана. В последние несколько дней старик заметно сдал, и она боялась, что он может не выдержать дорогу. Смерть отца Анселло и особенно сестры Хилды сильно повлияли на него. «Это изменило нас всех», – поправила себя Вибека. А потом побег старших воспитанников. Сразу же после возвращения из Вилладуна, куда он опрометчиво направился за помощью, отец Раббан заперся в своей крошечной келье и почти не выходил оттуда. Вибека пыталась оставить его в обители, но прибывшие стражники были неумолимы, и все прожившие в Вилладунской обители, включая престарелого привратника, были вынуждены отправиться в столицу. Пришлось попросить приходящих из соседней деревни служек остаться в обители до их возвращения. Вспомнив об этом, Вибека сразу помрачнела. Смогут ли невежественные крестьяне сохранить их небольшое хозяйство? Не растащат ли? Взвалив после смерти Хилды на свои плечи ее обязанности, она сразу же поняла, какую важную роль в их обители играла экономка. От скольких серьезных и важных проблем избавляла их покойная сестра. Не удержавшись, она негромко всхлипнула. К счастью, от неприятных мыслей ее тут же отвлекли. – Где же наши дорогие мальчики? – На этот раз, пугливо оглядываясь по сторонам, ей на ухо шептала сестра Сента.

– Младших я завезла в приют Ордена. Тамошняя мать-воспитательница моя дальняя родственница. Так что они под присмотром. А старшие..., – Вибека не договорила. В коридоре раздались гулкие шаги, тяжелая, из цельного дерева дверь распахнулась и в комнату протиснулась широкоплечая фигура. Властная осанка, высокий лоб, фамильный длинный нос – она узнала его сразу, хотя не видела очень давно. За ним, немного приотстав, шел типичный судейский – высокий, сутулый с узкими, будто приклеенными усиками и бородкой клинышком. Второго Вибека едва удостоила взглядом, сочтя мелким чиновником. Его она не помнила. Женщина поспешно встала, чтобы поприветствовать самого могущественного после Владык человека в Торнии. – Пусть пребудет с Вами Милость Средней мессир. – Канцлер остановился и внимательно посмотрел на нее, затем его глаза равнодушно скользнули по двум сидевшим сестрам, на мгновение остановившись на задремавшем брате Раббане.

– Как Вас сестра занесло в это царство зеленых? – Фиолетовые искорки в карих глазах горели все ярче, требуя тут же выложить всё, даже самое потаенное. – Торберт Лип чувствовал ее нерешительность и желание оставить, что-то при себе, поэтому Дар Старшего уже пылал в нем ярким пламенем. – Ну же сестра, – он склонился к Вибеке так сильно, что она почувствовала его мускусный запах. Две воли схлестнулись. Она отпрянула, но канцлер не рассердился.

– А Вы сильная, – он удивленно улыбнулся и выжидательно уставился ей прямо в глаза.

Она поняла правильно. – Вибека. Сестра Вибека. «И это все, что тебе нужно обо мне знать».

– Воин света? – Кто же Вас так назвал уважаемая мэта?

– Родители. Кто же еще? – Она вернула собеседнику лукавую улыбку. – А разве у Вас было по другому?