Текст книги "Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Ник Лаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Ты недавно говорил обо всех, – Ансгар Сигфредсон поднял голову и ухмыльнулся.

– Эээ, – глаза Сей-До забегали, – мне нужно время.

– Как раз с этим у нас большие проблемы. – Одэ Бенбаль озабоченно нахмурился. – Вчера мне прислали письмо от канцлера. Ваш племянник, – он взглянул в сторону Магистра, который возбужденно расхаживал по залу, – пригласил весь Капитул на заседание Имперского Совета. Будет обсуждаться вопрос об укреплении пограничных командорств. И у меня по поводу этой поездки плохое предчувствие. Я разговаривал с ним неделю назад. Этот хитрец так и сыпал намеками.

Младший Владыка остановился и пренебрежительно улыбнувшись, процедил. – Оставь свои опасения Одэ. Да, к сожалению, мой племянник, продавшийся фиолетовым, красный. Продавшийся целиком, с потрохами. Но он не пойдет против меня.

– Вы думаете, Лип ни чего не подозревает?

– Даже если и так, что он сделает? Расскажет императору. – Матрэл гулко рассмеялся. – Тогда его слово будет против моего. И кому поверит Рейн? Я Младший Владыка. И один могу лгать Голдуену, глядя ему в глаза. Нет Одэ. Торберт не дурак, хотя и старательно лижет толстый зад Его Величия. Он ни когда не положит яйца в одну корзину. И не забывай, что я его Патрон.

– Император тоже.

– Не спорь. В нас течет одна кровь. – Магистр раздраженно махнул рукой. – Кроме того, его мать на нашей стороне. Однако если наш канцлер ошибется и сделает неверный выбор. – Жесткие складки вокруг рта стали заметнее. – Тогда он за него заплатит. Никаких теплых чувств к этому полукрасному выродку я не испытываю.

– Стоит ли так доверять мессе Аделинде? – осторожно спросил Великий Командор. – Она слишком много знает о Ваших планах.

– Ты забываешься Одэ. – Свистящий шепот прокатился по всему помещению. – Она моя сестра и дочь Владыки.

Бенбаль быстро склонил голову. – Я приношу извинения моему Повелителю, если по недомыслию посмел обидеть благородную месу.

– Хорошо. – Голос Норбера Матрэла смягчился. – Ты знаешь Одэ я ценю тебя. Но твоя фиолетовая половина. – Брезгливая гримаса исказила худое лицо. – Она все портит. – Человек снисходительно прищурился. – Аделинда нужна, в том числе чтобы держать в узде моего племянничка. Стражи подчиняются канцлеру. А это почти вся тайная полиция, многие стражники и все без исключения армейские офицеры.

– Союз серьезная сила. – В дверь протиснулся невысокий здоровяк, с выпиравшим из потертого, бордового камзола животом. Серо-голубые глаза с интересом взглянули на собравшихся членов Капитула.

– Хорошо, что Вы подошли дорогой Ноар. – Одэ Бенбаль приложил правую ладонь к груди. – Вашей светлой головы сегодня сильно не хватает.

– Главный Консерватор Смелых отвечает за удобство своих собратьев всегда и везде, – усмехнулся вошедший.

– Рад тебя видеть собрат.– Элурпольер заключил толстяка в медвежьи объятия. – А где мессир Эверард?

– Первый Рыцарь уехал с Дапифером проверять наши северные замки. Сьер Рено оценит состояние укреплений тамошних командорств. – Ноар Рольми с трудом освободился от крепких объятий и горестно вздохнул, – Мне передали, что внутренняя стена Южного Оплота совсем обветшала. Да и стены его Северного собрата давно пора подлатать. А это новые расходы для Братства.– Он замолчал. Улыбка исчезла с румяного лица, а лукавый взгляд стал жестким и колючим. – Вы правы Ваша Смелость, нужно взять нашего канцлера за яйца, а вместе с ним прихватить за причиндалы и его стражничков. Чтобы не дергались. – От добродушного толстяка, в Ноаре Рольми не осталось и следа. Волчий взгляд буравил собравшихся членов Капитула.

– Ха-ха-ха, стражнички, – мэтр Сигфредсон хохотал, вытирая текущие слезы большим, напоминающим толстую сосиску, пальцем. – Ну, ты Ноар сказанул. И прямо в точку.

– Эти слабаки других слов не заслуживают, – Сей-До хихикал, тряся острым, до блеска выбритым подбородком. Там и красных почти нет. А те, что есть вот с таким крошечным Даром. – Он сдвинул два пальца, изображая узкую щелку.

– Не нужно недооценивать Стражей. – В разговор вмешался сьер Одэ. – Они помогают нам защищать границы.

– Именно помогают, – подхватил Главный Консерватор. – Дорогой мой собрат, Союз Стражей не сможет защищать империю без нашей помощи.

Дело не в безопасности наших границ. – Слово вновь взял Младший Владыка. Смех моментально затих, а присутствующие, прислушиваясь, склонили головы. – Элуры в последнее годы попритихли, да и на юге стало не в пример спокойнее, чем при моем отце. Дело не в них. Близится Приход, собратья. Новый Приход. И поэтому нам необходимо взять власть в свои руки. Лишь потомки Младшего и стоящие за ним красные могут остановить Четвертого и его адептов.

Мэтр Ансгар торопливо приложил кончики пальцев ко лбу и плечам. – Да хранят нас Триединые. – Он вполголоса забормотал слова молитвы.

– Торнию спасет не божественное провидение, а наши энергичные действия. – Владыка Норбер взглянул на Одэ Бенбаля. – Провинциальные командоры готовы выступить?

– По первому Вашему слову мессир, – отозвался тот.

– Хорошо. Но пока нужно обождать. Полагаю, еще пару месяцев. – Магистр повернулся к Главному Консерватору. – Вы знаете Ноар, что многие Стражи, преданы мне, а не своему Патрону. Речь идет, разумеется, лишь о красных. Даже если Торберт сглупит, многие поддержат меня. Я источник их Дара. И только я. Поговорите с ними еще раз. Стражники, армейские офицеры. Неважно. Бимагиков, лучше избегайте. – Он досадливо скривился. – Среди них немало людей из тайной полиции. Эти не пойдут за нами.

– Конечно, мессир. – Ноар Рольми поклонился. – Но Вы не совсем правы относительно бимагиков. Я и сьер Одэ, – он кивнул на Великого Командора, – в равной степени красные и фиолетовые, но при этом всецело на Вашей стороне.

– Вы Смелые, – возразил Владыка, – вы дали мне клятву верности. Впрочем, решайте сами. Если посчитаете человека достойным, то попробуйте склонить его на нашу сторону. Но не заигрывайтесь. – Магистр взглянул на дальнюю стену залы, которая под лучами заходившего солнца окрасилась в красный цвет. Он счел это хорошим предзнаменованием. – Триединые на нашей стороне, – заключил он. – И потому нам будет сопутствовать удача.

•••

1312 г. от Прихода Триединых

Табар. Имперская тюрьма

"После того, как Его Величие издал

указ о роспуске Братства в Табаре

вспыхнули невиданные мною доселе

беспорядки. Больше всего возмущались

арестом Младшего Владыки и его сына.

Доподлинно известно, что Магистру

и всем членам Капитула в еду была

подсыпана сонная трава и от того они

не оказали пришедшим с мессиром Липом

стражникам ни какого сопротивления...".

Дневник табарского горожанина

Лето 1312 г.

– Ты не должна была приходить. – Мужчина легко поднялся с охапки соломы заменявшей ему постель и направился навстречу маленькой фигурке, нерешительно переступившей порог его камеры. – Рейн и эта его ручная шавка наверняка уже знают о твоем визите.

– Нет, не знают. – Девушка попыталась улыбнуться. – Ведь большие деньги творят чудеса. Кроме того, с будущей Владыкой ни кто не захочет ссориться.

Мужчина скептически покачал головой. – Зачем ты пришла? Карие глаза холодно смотрели на бледное лицо. Только не говори, что делаешь это по просьбе своей матери.

– Нет, – девушка энергично замотала головой. – Матушка тоже ни в курсе.

–Неужели ты сама все сделала? – Мужчина недоверчиво прищурился. – Договорилась с начальником тюрьмы, подкупила стражу? А ты смелее, чем я думал. – Он холодно и резко усмехнулся. – Впрочем, ты с рождения мало напоминала свою мать.

Девушка подняла глаза и застенчиво улыбнулась, – Ради тебя я готова на все. – Она умоляюще сложила ладони. – Давай Эв убежим. Я не знаю куда и как, но если ты согласишься у нас обязательно получится.

Мужчина презрительно фыркнул. – Бежать? Да если бы я хотел отсюда сбежать, то уже давно это сделал. Неужели ты считаешь, что эти стены, – он широким жестом обвел нависавшие каменные своды, – меня могут удержать? – Горький смех эхом отразился в тесной камере и сразу затих.

– Почему же тогда? – на лице девушке отразилось искреннее недоумение.

– Почему? – в голосе мужчины нарастала злоба. – Можно бороться со своей натурой, но победить ее нельзя. Те чувства, что потомки Младшего несут в этот мир, сковывают меня надежнее самых крепких цепей. Говорят, мы жестоки и бездушны, но нет решительнее и преданнее нас. Наше слово тверже камня, а бесстрашию и отваге нет границ. Мы мера всех мужей. Мы...

– Тверже камня ваши лбы, – казалось, девушка сейчас разревется. – Это все пустые слова. При чем здесь верность и клятвы.

– Я обещал. – Лицо мужчины выражало страшное напряжение. – Я дал слово императору, что не попытаюсь сбежать. А взамен...

– Что взамен, – его собеседница сорвалась на крик.

– Взамен он оставит моего отца в живых.

– Они пытают его. Ты слышишь? – Девушка внимательно взглянула в потемневшие глаза и словно нырнула в холодный омут. – Ты это знаешь?!

– Я это чувствую, – поправил мужчина. – Пусть и не всё, но я ощущаю многое. – Он помолчал и нехотя добавил: – Слишком многое.

– Как ты можешь? Ведь он твой отец?

Мужчина сжал девушку за плечи. – Ты ни чего не понимаешь. Поэтому молчи. – Длинные пальцы сжимались все сильнее, но, девушка не чувствовала боли. Запрокинув голову, она смотрела в изможденное лицо. – Я спасаю его. Я делюсь с ним своей силой, своей яростью. – Он тряс ее как тряпичную куклу. – И я не могу иначе. Ведь любое мое неподчинение, станет для него источником новых страданий. – Мужчина, наконец, опустил плечи, и девушка обмякла и едва не упала. Опершись рукой на стену, она тихо спросила:

– Это император?

– А кто еще. – Гнев жарким пламенем полыхал в карих глазах. – Но Рейн за все заплатит. И не только он. – Дыхание с хрипом вырывалось из ходившей ходуном груди. – Они все до одного заплатят и сполна. – Красные нити капилляров внезапно лопнули и заклубились багровыми водоворотами в молочной белизне белков.

– Успокойся Эв, – маленькая ладошка на груди мужчины ощутимо дрожала. – Твой Зов сейчас ни к чему. Он лишь принесет всем вред и прежде всего тебе. Пожалуйста, прошу тебя.

Зеницы, напоминавшие две спелые вишни, обратились на испуганное лицо. – Не бооойся меняяя. – Скрюченные пальцы медленно провели по дрожащим губам.

– Прошу тебя Эв. – В голосе девушки слышался уже не только страх. Она вскинула голову. Изумрудные глаза потемнели, приобретя цвет морской волны. – Успокойся. Иначе ты погубишь нас обоих. Хотя нет. – Она схватила мужчину за горячие щеки и, обдав его учащенным дыханием, прошептала: – Ты погубишь нас троих. Слышишь? Нас троих.

Бордовые омуты продолжали пристально изучать широко распахнутые глаза. Но вот они мигнули. Затем еще раз и начали быстро розоветь. Еще мгновение назад колыхавшаяся грудь успокоилась. Мужчина закрыл глаза и легко усмехнулся.

– Не думал, что кому-нибудь это под силу.

– Что? – Тонкие пальчики продолжали обнимать обросшие жесткой щетиной впалые щеки.

Глаза лениво приоткрылись, показав привычные карие зрачки, казавшиеся почти черными на фоне белоснежных белков. – Остановить мой Зов. – Рассеянный взгляд блуждал по миловидному лицу.

Девушка оторвала руки от лица мужчины и растерянно переспросила. – Остановить?

– По крайней мере, я тебя услышал, – мужчина отвернулся и резко спросил: – Это правда?

Щеки девушки мгновенно вспыхнули. – Да, но пока срок очень маленький.

Мужчина задумался. – Ты не должна ни кому ни чего говорить.

– А если родится мальчик?

– Он в любом случае родится, – бледные губы сжались в тонкую линию. – По-другому быть не может. – Мужчина энергично дернул плечом, отсекая любые возражения. Затем перевел взгляд на сжавшуюся фигурку и протянул руку, чтобы погладить ее по голове.

– Но как мне объяснить все матери? Что если она или император спросят об отце ребенка? А они обязательно спросят.

– Все скоро решится, – мужчина успокаивающе гладил густые, светло рыжие волосы. – В худшем случае меня ждет ссылка. На большее Рейн не решится. – Широкая ладонь лениво пропускала кудрящиеся локоны сквозь длинные пальцы. – А там уж меня точно никто не удержит.

– А твой отец? – тихо спросила девушка. – Ты же говорил о своей клятве императору.

– Я обещал ни чего не предпринимать до вынесения нам приговора. Но коль скоро его вынесут, то мое слово станет уже неважным. Моего отца, по-видимому, тоже отправят в изгнание. И поверь, – по худому лицу волнами заходили бугристые желваки, – я найду способ вызволить его отовсюду.

Девушка ни чего не ответила. Мужчина, уже не обращая на нее ни какого внимание, поднялся и принялся решительно мерить шагами ограниченное пространство. – Наш род будет продолжаться. Это главное. – Он мельком взглянул на прислонившуюся к стене девушку.– Но сейчас мне нужна твоя помощь.

Девушка с надеждой взглянула на мужчину, однако по мере того, как она слушала его страстную речь, выражение ее лица становилась все более разочарованным и отчужденным.

– Ты должна спасти наших деймонов, – впервые в голосе мужчины слышалось что-то похожее на просьбу. – Этот жирный мерзавец обязательно захочет с ними расправиться. Он их терпеть не может.

– Их многие боятся.

– Чушь, – мужчина небрежно махнул рукой. – Лишь малодушные трусы испытывают перед каркоттами страх. Наши деймоны его просто чуют и от того их ненавидят. – Он презрительно скривился. – Кому приятно признавать себя трусом?

– Ты как всегда путаешь трусость и страх. Не всякий, кто боится, поступает трусливо.

– Все трусы испытывают страх и наоборот, – безапелляционно заявил мужчина. – В чем ты видишь разницу?

– Мы уже говорили на эту тему не раз, – устало ответила девушка. – Не вижу смысла в очередном и бессмысленном споре.

– Я тоже, – легко согласился ее собеседник. – Но ты выполнишь мою просьбу?

– Эти зверюги тебя волнуют больше чем я или даже собственная судьба, – девушка раздраженно отвернулась. – Но я поговорю с императором. Не думаю, что он откажет мне в столь небольшой услуге.

– Хорошо, – мужчина не скрывал удовлетворения. – И вот что еще. Теперь с тобой всегда рядом должен быть наш человек. Тот, кто остался на свободе, но по-прежнему предан Братству и Младшим Владыкам. И я знаю, кто тебе нужен. Его зовут Арно Барзан. Найди его, – мужчина тряхнул отросшими кофейного цвета волосами, – пока он не наделал глупостей. Скажи ему, что я от имени своего отца освобождаю его от клятвы верности Братству и моему роду. Но взамен он должен принести клятву Великой Дочери. Пусть рядом с тобой, охраняя тебя и мое потомство, он вновь обретет цель в жизни.

•••

Он был большим всегда. Его мать говорила , что он чуть не разорвал ее, когда появился на свет. А ее лоно после родов заживало добрых два месяца. Отца он догнал уже в тринадцать, а в пятнадцать перерос всех мужчин своего городка. Воспоминания детства навевали тоску, а в горле опять пересохло.

– Пива, – огромная ладонь хлопнула по заляпанной столешнице, заставив тяжелый стол прогнуться и жалобно заскрипеть. – Тащи еще пива, – бычий рев прокатился по полутемному помещению.

– Сейчас мэтр, – вытирая руки о фартук, к требовательному посетителю подскочил худощавый и немолодой хозяин таверны. – Вам какого? – Грязно-серые глаза с тревогой взирали на рассерженное лицо, полускрытое бордовым шапероном.

– Любого, только быстрее. Я не намерен ждать, – насупленные брови щеткой нависали над большими карими глазами. Гранитные скулы покрывала коротко стриженная, темно-русая бородка.

Наполненная до краев щербатая глиняная кружка появилась на столе почти мгновенно. – Это бесплатно, – трактирщик продемонстрировал мелкие, но почти целиком сохранившиеся зубы, – от меня лично. Беспокойных клиентов он за четверть века научился определять с первого взгляда. А этот зачастивший к ним в последнее время великан был не только явный смутьян, он был опасный смутьян. Хозяин забегаловки проворно поклонился.

Холодный взгляд уперся в услужливо склоненную голову. – Твоя выпивка не настолько хороша, чтобы быть еще и дармовой.

Трактирщик принужденно хихикнул. – Мы редко когда предлагаем бесплатное пиво. Исключение – наши постоянные посетители. – Он оглянулся. Двое плечистых вышибал стояли у входа, но если дело дойдет до драки их помощь наверняка будет бесполезной. Этого верзилу он узнал сразу, хотя тот старательно надвигал на грубое лицо края капюшона. Рыцари у него ни разу не бывали, хотя наемники Братства захаживали нередко. Три года назад огромный старший сержант, забрел к нему скорее по ошибке, празднуя с друзьями долгожданное получение золотых шпор. Такие широченные плечи было сложно забыть, хотя в своей жизни он повидал разных здоровяков.

– Значит, побывав у тебя с полдюжины раз, станешь постоянным клиентом? И как ты еще не разорился? – Негромкий смешок прозвучал зловеще. – Ладно, давай, – ладонь в два раза больше его, сомкнулась на пузатой кружке, полностью ее обхватив. – А теперь вали от сюда.

«Пронесло», – мелькнуло в голове трактирщика, который раком попятился обратно к стойке. Подошедшая супруга с тревогой смотрела на его побледневшее лицо.

– Если тот амбал чаво захочет, ты бежишь к нему во всю прыть. И служанкам скажи. – Он оттер внезапно вспотевший лоб. – Ясно? – Сметливая матрона проворно закивала головой и незаметно покосилась в сторону таинственного посетителя, столь сильно взбудораживавшего ее обычно спокойного и невозмутимого мужа.

– Кто он? – почему то она говорила шепотом, хотя сидевший в конце зала громила их явно не мог услышать.

Трактирщик прижал заскорузлый палец к губам и воровато оглядевшись, буркнул: – Смелый. Шоб его Падший забрал. Я его уже видел один раз, еще до того как... В общем ты поняла. – Его дородная супруга понимающе кивнула. О заговоре Младшего Владыки ее муж предпочитал не распространяться, тем более что соглядатаи канцлера шныряли повсюду.

Пухлые щеки испуганно затряслись. – Может стражу? – Женщина растерянно выглядывала из-за сутулой спины благоверного. – Я сейчас Эдду пошлю. До поста стражи недалеко, так что в миг прибегут.

– Не вздумай, – прошипел мужчина. – Он тут такого устроит. Этот тип уже вторую декаду здесь околачивается. Посидит недолго, пива напьется и опять куда-то сваливает. – Трактирщик хотел сплюнуть на земляной пол, но передумал и гулко сглотнул.

– Разве ихний Магистр не приказал Братству добровольно распуститься?

Трактирщик все-таки не выдержал и смачно харкнул на застеленный жухлой соломой пол. – Падший его знает, что он им приказал, только я неприятностей здесь не хочу. Да и незачем перед соседями светиться. Тут за донос на Смелых недолго и петуха ночью получить. Ни к чему это нам. Пока он сидит спокойно, пущай пьет, а начнет буянить, кликай стражников и тогда пусть сами с ним разбираются. – Он рассеянно почесал переносицу. – Но если, что попросит... – Трактирщик не договорил и пошел на кухню присмотреть за бараньим жарким. Его жена еще пару раз стрельнула глазами в сторону бывшего Смелого, но заметив, как служанка вместо обслуживания клиентов разговорилась с каким-то молодым торговцем, тут же перенесла свой интерес на решение куда более житейских вопросов. Поэтому ни кто и не заметил, как в задымленное помещение вошла небольшая фигурка и, оглядевшись, робко направилась к одиноко сидевшему великану.

•••

1312 г. от Прихода Триединых

Торния. Табар. Дворец Владык

"И низвергнув Врага, установили

они наилучший порядок правления,

где мудрость, поддерживается

храбростью, питаемой

милосердием....".

Преамбула к законам Тиана I

– Это безумие Рейн. Как ты мог? Мы и без того обошлись с ним и с Братством жестоко. От того, что рассказывали мои братья-целители, волосы встают дыбом. Он этого не заслужил. – Матриарх Клеменция V – уже немолодая, полная женщина с широким ласковым лицом, старательно подбирала аргументы, пытаясь переубедить своего царственного кузена. В длинном, полутемном зале на небольшом возвышении стояло три каменных трона, на одном из которых застыла напряженная фигура императора. На втором, наклонившись к собеседнику, сидела Матриарх. Двое пожилых и уже очень давно знавших друг друга человека вели негромкий разговор, стараясь, чтобы даже его отголоски не докатились до стоявших в некотором отдалении нескольких десятков богато одетых мужчин и женщин.

– Я против. Наказание должно быть действенным, но не забывай о сострадании. И главное – помни о крови. Одетая в зеленую тогу Матриарх забавно вытянулась, пытаясь поймать ускользающий взгляд сидевшего рядом императора.

– Наконец, пойми, у заговорщиков были благородные мотивы и...

– Благородные! Высокий седовласый человек, с которым уже долго, но безуспешно спорила Матриарх, с негодованием выпрямился. Дебелое, с желтизной лицо скривилось, и без того тонкие губы сжались в гневную, бледно-розовую линию.

– Клеменция, опомнись. Они планировали отстранить меня и сына от власти и заменить нас послушной куклой. Разумеется, это очень благородно! – В негромком голосе императора помимо сарказма, присутствовали нескрываемые горечь и гнев.

– Неужели, ты не видишь за всем этим внешним бескорыстием, возвышенными идеалами, скрывались вполне приземленные честолюбие и корысть. Очнись, твое всепрощение превращается в попустительство. Это было предательство, прикрытое фиговым листком лицемерной заботы о нуждах империи. Ты знаешь, что он сказал при первом допросе? Я тебе говорил. Помнишь!? Я не справляюсь! Кровь Старшего во мне уже не чувствуется, а вся дарованная мудрость уходить лишь на поиск средства продления жизни. – Голос императора сорвался на крик, глаза налились кровью. И без того бледное лицо, покинули последние краски, отчего оно стало похоже на маску мертвеца. Лишь старый шрам, пересекавший безобразным рубцом правую щеку от виска до подбородка, продолжал гореть живой, багровой нитью.

Матриарх быстро сошла со своего трона и успокаивающе погладила вздрагивавшие от гнева плечи императора.

– Успокойся Рейн. Ты знаешь тебе нельзя нервничать. А эти обидные слова? В любом случае, они не должны повлиять на твое окончательное решение. Постарайся забыть о ненависти к нему. Похорони в памяти ваши прежние обиды и раздоры. У вас с самого детства были трения, несмотря на желание твоего отца сблизить вас. И тут еще конфликт между вашими детьми.

– Видят Триединые, это не моя вина. Я понимаю, мой Водилик еще тот подарок. -Император невесело усмехнулся. – Но Эверард мало чем отличается от Норбера. То же ослиное упрямство и чудовищная гордыня. – Рейн IV устало покачал головой и махнул рукой в сторону стоящего слева от него, задрапированного бархатной тканью яшмового трона.

– Мне не доставляет большого удовольствия видеть его пустым. Но лучше лишиться источника красного Дара, чем ввергнуть империю в смуту и гражданскую войну. В нашей истории уже случалось лишаться глав Смелых и даже вместе с их наследниками. Вспомни во время великого нашествия аэрсов пятьсот лет назад. На поле битвы тогда остались почти все Братство во главе со своим Магистром и Маршалом.

– Тогда выжил еще один сын. Он и продолжил линию. Ты же, – Матриарх печально повторила привычный аргумент, – хочешь уничтожить потомков Младшего полностью. Их и так осталось всего лишь двое. Надеюсь, ты помнишь, что по женской линии их способности почти не передаются. Поэтому ...

– Их Дар никуда не исчезнет – перебил император Матриарха. – Стражи остались нам верны. Там связь с Матрэлами не такая крепкая как у тебя с Мастерами. К тому же Аделинда нас поддержала. Это решило вопрос окончательно. Лип смог подчинить их почти всех.

– Недовольных было предостаточно. Они сейчас гниют в тюрьмах по всей Торнии? – грустно прошептала Матриарх. – А скольких, по его приказу казнили, тайно или явно? – Однако, наткнувшись на жесткий взгляд императора, опустила глаза и лишь горестно вздохнула.

– Стражи для империи важны не меньше, чем пережившее свое время Братство. Их глава станет главным источником Дара для остальных. Ты знаешь Лип силен. Он поддержит моего сына и поможет пережить смутные времена, когда меня не станет. – Император произнес это с показным равнодушием. – Поэтому я не хочу допустить и малейшей возможности повторения заговора. Империя этого не перенесет. И если ради спокойствия моей семьи и блага Торнии, нужно прервать род Младшего, я это сделаю. И если бы возникла необходимость в повторной экзекуции, я сделал бы этот нелегкий выбор вновь.

– Ради спокойствия твоей семьи или блага империи? – Матриарх недоверчиво хмыкнула и взглянула на все еще очень бледное лицо собеседника.

– И то и другое, – раздраженно бросил император. – Не вижу смысла разделять эти понятия. Кровь Старшего служит во благо Торнии. Мои предки, и надеюсь, мои потомки, да пребудет с ними благословение Триединых, все делали, делают и будут делать ради процветании и защиты империи.

– Мне кажется, я уже слышала эти слова. Из уст того, кому мы сегодня выносим окончательный приговор. – Матриарх на мгновение закрыла глаза и, сложив маленькие, поразительно изящные кисти на груди, на этот раз, громко, обращаясь ко всем присутствующим в зале, произнесла:

– Я не согласна с решением Его Величия. Категорически. Я, подчиненный мне Орден и все те, кого коснулась Милость Средней против вынесенного приговора. Линия потомков Младшего не должна прерваться.

Мягкие и просительные интонации исчезли, голос Матриарха стал звучать повелительно, заставляя не только прислушиваться, но и соглашаться с тем, что так решительно и твердо сейчас говорилось. Радужная оболочка ее глаз стремительно наливалась изумрудной зеленью, которая расплываясь заполняла молочно-белое пространство белков. Спустя мгновение глаза Матриаха напоминали темно-зеленые провалы, в центре которых чернели булавочные головки зрачков.

– Не стоит Клеменция! Помни в силе убеждения твой Дар явно проигрывает моему. Тяжело привстав, император повелительно, чеканя каждое слово, произнес:

– Я император Торнии от имени своего рода и Конклава Мудрых считаю Норбера и Эверарда Матрэлов виновными и заслуживающими казни. Голос императора внезапно заполнил все пространство большого зала, мгновенно заставив тихо перешептывающихся между собой мужчин и женщин замолчать. Он звучал столь властно, в нем слышалась такая твердая воля, что всякая мысль даже о малейшем сопротивлении должна была покинуть головы присутствующих.

Тем не менее, собравшиеся в зале высокие лорды обладали достаточно сильным Даром, чтобы не утратить собственную волю, сохранить свой разум независимым и способным самостоятельно принять сложное решение.

– Мы поддерживаем решение нашего Матриарха. – К возвышению мелкими шажками приблизился грузный, пожилой мужчина, одетый в белую, расшитую зеленым орнаментом тунику.

– Это ошибка мэтр Рогир. – Император недовольно передернул плечами. – Серьезный просчет, и поэтому я Вас прошу, попробуйте хоть раз принять решения не оглядываясь на своего Патрона.

– Тем не менее, при всем уважении к мнению Вашего Величия, я повторяю, что против казни. – Мягкая улыбка на розовощеком лице Великого Мастера, решительно не вязалась с лукавым взглядом его серо-зеленых глаз. – Линия Младшего слишком важна, чтобы ее прервать. Поэтому от имени Совета Мастеров я подаю голос против смерти Магистра Норбера и Маршала Эверарда. Особенно нас волнует жизнь Первого Рыцаря. Разумеется, наказание за государственную измену должно быть суровым. Оно должно быть неотвратимым, и здесь я согласен с Ее Милосердием, настолько жестким, чтобы навсегда отбить охоту у потомков Младшего устраивать козни. – Мэтр Рогир снова улыбнулся, продемонстрировав прекрасно сохранившиеся зубы. – Братство Смелых еще понадобится империи. Оно принесет ей...

– Ваше Величие! – Вперед вышел еще молодой светловолосый мужчина, чей голос звучал очень убедительно и весомо. – Не слушайте их. Полагаю, что большинство присутствующих выступают за казнь Младшего Владыки и его сына. Мы имеем дело с вероломным заговором, направленным против безопасности Торнии и жизни всей императорской семьи. Кто знает, вполне возможно, в планы изменников входило уничтожение не только Голдуенов, но и всех обладающих Даром Старшего.

Заправив длинные пряди, в которых проглядывала ранняя седина, за ухо, он подошел ближе и наклонившись к императору, прошептал:

– Отец окончательное решение остается за Вами. Конклав полностью поддерживает нас. Торберт и Союз Стражей на Вашей стороне. Теперь уже полностью. – Светловолосый быстрым, змеиным движением облизнул губы. – Чего Вы ждете? К чему эти бессмысленные задержки, эти бесконечные рассуждения? Палата высоких лордов признала Ваше право на самый суровый приговор. Имперский совет должен лишь его утвердить. Конечно, они, – он махнул рукой в сторону перешептывающихся внизу людей, – напуганы. Сегодня творится история. Я тоже приму любое Ваше решение, но помните, что оставшись в живых, они не успокоятся, пока не отомстят. Потомки Младшего нетерпеливы и злопамятны. То, что они пережили за прошедшие два месяца, не забывается. И они это ни когда не забудут.

Стоявшая рядом Матриарх поморщилась.

– Не стоит смешивать государственные интересы и личные счеты Водилик. И хватит распространять эти нелепые бредни про уничтожение всех осенённых Милостью Старшего. Я понимаю, Лип замечательно постарался. Слухи про чудовищные намерения Братства до сих пор гуляют по Торнии. Но мы-то знаем, что на самом деле всё обстояло иначе.

– Кажется, Ее Милосердие готова отрицать даже наличие заговора? – Голос наследника источал мед, смешанный с ядом. – Может от того, что Вы разделяете цели бунтовщиков или знали заранее об их планах?

– Не забывайтесь Ваше Высочество, – бросил хмуро император. – Уж если кто и был в неведении относительно планов нашего кузена, то это Ее Милосердие.

– Как ты можешь так говорить Водилик? – Клеменция взволнованно жестикулировала. – Твой отец прав, я ни чего не знала о заговоре Младшего Владыки и поверь, мне противны те способы, что избрал Норбер для достижения своих целей. – Матриарх горячилась все сильнее. – Но лгать и наводить напраслину на арестованных я не позволю. Ты видел их изломанные тела, вырванные языки и выколотые глаза? Довольно. Глупость достаточно наказана.

– Это не глупость Клеменция. – Император поднялся и твердо посмотрел в глаза Матриарху. – Не приписывай глупости то, что вызвано злонамеренностью. Ты говоришь о личных мотивах Водилика, но я знаю, что и у тебя они есть. Точнее не совсем у тебя и касаются они ...

Император не договорил, при этом его тяжелый, сверлящий взгляд подразумевал больше, чем было открыто произнесено. Плечи Матриарха поникли.

– Отойдите Ваше Высочество. – И дождавшись, когда наследник удалится на несколько шагов, совсем тихо, одними губами в сторону императора прошептала: