Текст книги "Как жить в обмане (СИ)"

Автор книги: niddy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– При исключении кольцо перестаёт действовать, – Невилл прямо посмотрел на мужчину и поднял руку, чтобы все увидели его перстень, – Я полноправный член Совета Лордов, – кольцо засветилась. Это была магия, древняя магия, показывающая, что он говорит правду.

В зале опять поднялся шум.

– Род Лонгботтомов оклеветали, – громко сказал Антарес. Удивительно, но все затихли, опять обратив взоры к ним, – Совет предали Лестрейнджи, а не Лонгботтомы.

– Мой род не был исключён, магия в этой комнате не дала этого сделать, – сказал Невилл, уверенно смотря на всех этих именитых лордов, – Вы выгнали моего деда, именно выгнали, а не исключили. И я требую, чтобы лорд Гойл покинул Совет, так как именно его вы пригласили на место моего деда.

– А я требую исключения лорда Кребба, – так же уверенно произнёс Антарес, – Так как именно он был принят на место последнего Блэка, участвующего в Совете.

Двое мужчин, сидящие около Малфоя, вскрикнули, их кольца накалились – признак принудительного исключения из Совета в связи с законными требованиями более привилегированных членов Совета Лордов.

– Просим прощение за беспокойство, лорд Кребб, лорд Гойл, – с убийственной вежливостью произнёс Джейсон, – С этой минуты вы больше не являетесь членами Совета, однако вы не освобождаетесь от данных при вступлении клятв.

– А если они не уйдут? – Нотт неприязненно смотрел на этих малолетних выскочек.

– Боюсь, вы забыли, как действует магия в этих стенах, – лорд Алкивиад переводил поражённый взгляд с детей на исключённых лордов, которые так и продолжали сидеть на своих местах.

– Как? – пробасили Кребб с Гойлом, но ответить им никто не успел. Раздался хлопок, и исключённые лорды исчезли.

– Принудительная трансгрессия, – лорд Фаулер заинтересованно смотрел на два опустевших кресла.

– Вы правы, – кивнул Алкивиад, – Если исключённый из Совета не покинет замок в течении определённого времени, магия сама заставит его уйти, местом назначения сделав имение, на которое укажет родовое кольцо.

– Вы думаете, что после этого мы вас примем, лорд Драйгон? – Малфой побледнел от ярости: да как смеют эти щенки исключать его людей!

– Примете, – мальчик посмотрел на мужчину так, словно тот был чем-то незначительным, – Более того, я имею право на место третьего главы Совета, – он распахнул свою мантию, демонстрируя ножны.

– Драконий клинок! Так это правда! – пронеслось среди лордов, – Неужели это действительно он?! Не может быть!

– Вы не ошиблись, – мальчик достал кинжал, демонстрируя его присутствующим.

– Клинок был у Поттеров, – подал голос лорд Паркинсон, – Каким образом он оказался у вас?

– Боюсь, вы забываете, кем я был последние 12 лет, – вежливо ответил Джейсон. Он ничего не имел против этого представительного на вид красивого мужчины. Да и вообще среди сидящих, кроме лорда Малфоя, парня настораживали лишь два человека – лорд Нотт и, кажется, лорд Монтегю. Хотя последний ещё ничего не сказал, но взгляд его был далеко не добрый. В общем, всё было намного лучше, чем они себе представляли.

– Так это правда? – посмотрел на подростков Забини, – То, что о вас пишут в газетах?

– Смотря о чём? Извините, но последние несколько недель я не имел возможности следить за прессой, – парень позволил себе усмехнуться, – Однако если там говорилось, что семейство Уизли обмануло весь магический мир, забрав к себе Мальчика-который-выжил и выдав за Избранного своего сына, то это правда, – в зале поднялся шум, а Джейсон твёрдо продолжил, – Я тот, кого все считали Гарри Поттером, я младший Уизли, но это уже не имеет никакого значения. Я жил в мире, созданном моими родителями. Я создал свой род, теперь я только лорд Драйгон, и больше никто.

– И тем не менее, вы не можете претендовать на место в Совете, – надменно произнёс Малфой, – Как и лорд Блэк, – посмотрел он свысока на Антареса, – Вы сами только что подтвердили, что наследник Блэков является и сыном Поттеров, а Поттеры были изгнаны из Совета без права на возвращение.

– Я не являюсь Поттером, – так же высокомерно ответил на взгляд блондина Антарес, – Я отказался от титула лорда Поттера, и теперь принадлежу только роду Блэков. И как законный наследник имею прав на место главы Совета ничуть не меньше, чем вы.

Эта новость шокировала многих, но большим шоком было то, как держался подросток против самого влиятельного аристократа страны. Многие ахнули, заметив, как рука Малфоя дёрнулась к палочке. Однако блондин смог сдержаться, отлично понимая зыбкость своего положения в Совете.

– А вы понимаете, молодой человек, что вы сделали, отказавшись от своей крови? – спросил старый лорд Маргол. По виду можно было сказать, что он в Совете уже добрые полвека, если не больше: выглядел он ещё древнее Дамблдора.

– А что бы вы сделали, если бы вся ваша жизнь оказалась ложью? Стань я Гарри Поттером, был бы не более, чем новой игрушкой для волшебного мира. Легче начать с нуля, чем всю жизнь проработать клоуном. Если мир до этого не слишком был озабочен судьбою своего героя, то он не обеднеет, если героя не будет.

– Вы мудры, лорд Блэк, – Сильверстона до глубины души поразили слова ребёнка. Он вдруг понял, что молодые люди действуют осознанно, идут к какой-то своей личной цели, а не просто хотят покичиться своими титулами, как сделал бы, несомненно, его собственный сын.

Лорд Маргол еле заметно кивнул мальчику, показывая, что считает его ответ удовлетворительным. Про себя он подумал, что, возможно, уже пора на отдых: в руках нового поколения Совет явно не пропадёт. Сам он намеревался отдать титул лорда и место в Совете своему племяннику, так как сам в своё время так и не женился.

– Что ж, прекрасно, – сквозь зубы произнёс Малфой, – У нас есть два новых члена Совета…

– Простите, но почему вы считаете, что я не имею права не место в Совете? – перебил Джейсон, с достоинством смотря на мужчину.

– Мало просто владеть этой железкой, – выплюнул Нотт, пока Малфой сжимал и разжимал кулаки, чтобы успокоиться: его перебили – просто немыслимо!

– После того, как Поттеры предали Совет и были исключены, – смотря на юношу, негромко заговорил лорд Алкивиад. Все звуки мгновенно стихли, и теперь все слушали хранителя истории Совета, – Совет принял решение, что третьим главой сможет стать лишь тот, кого признает клинок хозяином. Прости, но это был единственный способ обезопасить Совет, и наши предшественники наложили чары, не позволяющие владельцу клинка стать главою – только членом Совета, если его пригласят, и Совет одобрит его кандидатуру.

– А в данном случае этого не случится, – какая-то противная усмешка искривила губы лорда Монтегю, который, наконец, подал свой голос.

– А я считаю, что лорд Драйгон достоин места в Совете, – возразил Сильверстон.

– И я! Я тоже! – начался спор. Лишь Нотт с Монтегю были настроены решительно против, большинство членов Совета поддерживали кандидатуру молодого лорда. Малфой упорно молчал, уже поняв, что этот бой ему не выиграть.

– Подождите! Стойте! – ну вот, уже второй раз за день приходится разнимать буквально дерущихся из-за него мужчин, – Смотрите! – крикнул он, занеся над ладонью кинжал. Что ж, в данном случае придётся применить радикальные меры.

Лорды замерли, ещё не поняв, что хочет сделать мальчик. А Джейсон правёл пальцем по узору в виде змеек на основании рукояти. Одна из змеек ушла внутрь, и лезвие мгновенно покрылось плёнкой яда. Те, кто всё понял, в ужасе смотрели на подростка. Они были в таком шоке, что забыли про магию, и не в силах были остановить происходящее.

– Если я не хозяин клинка, то это меня убьёт, – и парень резко провёл клинком по ладони.

Он не позволил страху остановить себя. Неглубокий, но длинный порез остался на его ладони. Он поднял руку, чтобы все увидели оставленную железом царапину, кровь медленно капала с ладони на старинный ковёр.

– Если кто сомневается в силе яда или в том, что клинок выбрал меня, прошу, – он положил кинжал на край стола, – Я разрешаю вам его взять и испытать на себе силу клинка.

Все зашептались, но один человек встал и подошёл к кинжалу.

– Разрешает он, – взял в руки оружие Нотт, – Я вам докажу, что мальчишка просто хочет вас провести, – и он замахнулся клинком над своею рукою.

– Ой, идиот! – не сдержался Антарес.

А мужчина тем временем оцарапал кинжалом свою руку.

Глаза Нотта расширились от удивления, кожа резко посерела, губы посинели, края пореза сильно покраснели. Все в ужасе повскакивали со своих мест, лорд Нотт же, напротив, начал оседать, задыхаясь.

Джейсон, не ожидавший, что яд настолько сильный, трясущимися пальцами достал бутылёк со слезами феникса и бросился к мужчине. К счастью, тот не оказал сопротивления, и парень, еле справившись с пробкой, вылил несколько капель на довольно глубокий порез. Жидкость зашипела, разлилась по всей ране, и вот, к облегчению мальчика, порез затянулся, к мужчине вернулся нормальный цвет кожи. Нотт тяжело дышал, еле живой от пережитого ужаса.

Парень закрыл и спрятал бутылёк со спасительной жидкостью, после чего поднял кинжал, проведя пальцем по дракону на лезвии. Яд впитался, теперь кинжал снова стал относительно безопасным оружием.

– Дайте вашу руку, Джейсон, – лорд Забини мягко взял руку мальчика и, направив палочку на сделанный самим парнем порез, исцелил его.

– Спасибо, – искренне ответил подросток: ему было жаль тратить на небольшую царапину слёзы феникса. Надо бы действительно заняться уже лечебной магией: кажется, был такой раздел и среди беспалочковых заклинаний.

Нотт попытался встать. Покачнулся (видимо закружилась голова), но его поддержали. Придя в себя, он посмотрел на юношу:

– Прошу прощения, что сомневался в вашем праве на место, лорд Драйгон, – теперь голос был серьёзным: ни насмешки, ни неприязни, ни надменности в нём больше не было, – Вы спасли мою жизнь, и теперь я перед вами в долгу, – и, ко всеобщему изумлению, всегда вздорный и самовлюблённый мужчина покорно склонил голову перед мальчиком, признавая его превосходство.

Лорд Монтегю в это время старался казаться как можно незаметнее: он отлично понял, что дети безоговорочно одержали победу, и теперь являются полноправными членами Совета. Лорд Малфой, похоже, смирился, что его режиму пришёл конец: аристократ прекрасно видел, что все его соратники на стороне подростков, а идти в одиночку против Совета – себе дороже.

А в это время лорды поздравляли юношей с вступлением в Совет, вводили их в курс дела, лорд Алкивиад рассказывал об истории создания Совета, его функциях, о том, чего за последние века Совету удалось добиться.

Лорду Малфою пришлось потесниться, теперь во главе стола стояло три кресла. Блондин оказался в крайнем, слева от, как теперь стало понятно, хозяина замка лорда Драйгона де Ламорака, справа от Джейсона сел Антарес. Невилл хотел сесть в последнее пустующее кресло, находившееся ближе к концу стола, однако лорды сдвинулись, позволяя подростку сесть рядом с друзьями.

Это было потрясающее собрание! Вместо того, чтобы обсуждать итоги года, что традиционно и происходило на встрече в ночь перед Рождеством, лорды посвящали самых юных за всю историю существования членов Совета в тайны своей деятельности. Их поражала осведомлённость молодых людей, но никто не спрашивал, откуда дети столько всего знают, когда вся информация держится в строжайшей секретности. Лорд Алкивиад был потрясён, когда Джейсон рассказал о жизни Вильгельма де Ламорака и, мимоходом, историю о том, из-за чего Совет был создан. До этого у Совета была только отрывочная информация на этот счёт, но всё говорило о том, что подросток прав.

Разошлись все только под утро, назначив следующее собрание на последний день каникул ребят. Лорд Малфой, скрипя зубами, поддержал эту идею, хотя обычно собрания устраивали с большим перерывом, если не возникало никакой внештатной ситуации, как в случая нападения дементоров в Хогвартсе. Ну как же: молодые люди не смогут присутствовать на собраниях, пока будут в школе, надо же ещё о скольком поговорить! Фу, слушать противно! «И слава Мерлину, что их здесь не будет!» – подумал лорд Малфой, думая, какую афёру бы провернуть, пока новички будут заняты учёбой далеко отсюда?

Подумав, что не всё так и страшно, как показалось на первый взгляд, лорд Малфой трансгрессировал. Всё-таки большую часть собраний эти выскочки не смогут присутствовать, а, значит, он по-прежнему будет единственным настоящим главою Совета. Как же он ошибался!

Глава 9. Ура! Каникулы!!!

Лорды ушли. Парни, весьма довольные собою, спустились в малую гостиную, где их все ждали. Фрэнк и Алиса уже вернулись, Гермиона спала в кресле, как, впрочем, и переволновавшийся за этот день Ремус. Пришлось их разбудить.

– Ну, рассказывайте, – сонно потирая глаза, попросила девушка.

– Может, сейчас стоит пойти спать? – оглядела всех МакГонагалл, – А после на свежую голову…

– Ну уж нет! – вскинулся Сириус, – Да я не усну, если сейчас всё не узнаю!

– Бродяга, ты о детях подумал? – попенял ему Ремус, – Давайте действительно все по постелям.

– Ага, как же, – Джейсон не знал, как остальные, но сам был ужасно голоден, – Тикки!

– Да, милорд, – перед парнем появился эльф в золотистой ливрее с гербом де Ламорак. Вообще, в замке оказалось достаточно много домовиков и ни одного магического портрета.

– Принеси что-нибудь поесть и выпить. Мне кофе, – приказал подросток.

– Чай, яблочный сок, гранатовый, виски… – полетели заказы. Все удивлённо посмотрели на Ремуса, заказавшего виски:

– А что, иначе я отключусь, – заявил мужчина, действительно широко зевая.

Приняв все заказы, домовик поклонился и с хлопком исчез. Через десять минут все уже сидели за столом и слушали рассказ Невилла, Антареса и Джейсона. Расчёт полностью оправдался – лорды, не ожидавшие появления на своём собрании детей, устроивших переворот, забыли про клятвы, которые должны были принести новички. В результате подростки рассказали абсолютно всё. И теперь у них был список всех членов Совета.

Напоследок они провели один маленький ритуальчик, позволяющий делиться друг с другом всеми тайнами, даже при условии данного кому-либо обета. Правда с ритуалом было одно «но»: если Совет всё-таки потребует принести клятвы, то подростки смогут рассказывать о действиях Совета всем, кто принимал участие в ритуале, и это не будет считаться нарушением клятвы, но если кто-то из присутствующих выдаст тайну постороннему, то клятва будет нарушена у всех троих. Это не понесёт их смертей, но вот места в Совете они лишатся.

Наконец, все разошлись по выбранным спальням.

* * *

Встали ребята около трёх. В голове не сразу уложились события вчерашнего дня. Да, они находились в шикарных опочивальнях, но… это так походило на сказку. Взрослых, кажется, не было в замке. И куда они подевались? Вообще: это правда, или они оказались во сне?

Джейсон, неизвестно почему так смертельно уставший, проснулся от того, что кто-то ворвался в его комнату. Еле разлепив глаза, он увидел взволнованные лица друзей. Выражение их лиц сменилось облегчением, когда он сказал им «Привет!».

– Слава Мерлину, это правда! – запрыгнул на его широкую кровать Антарес.

– Мы боялись, что… – Гермиона закусила губу, не отводя от друга глаз.

– Что всё нам привиделось, – закончил за девушку Невилл, легонько приобняв её за плечи.

– То есть, что я всё ещё мёртв? Размечтались! – весело ответил мальчик. Он был на седьмом небе от счастья, что друзья так за него переживают, – Кстати, Герми, ты не забыла, что ты мне обещала?

– Украсить замок! Сегодня ведь Рождество! – вспомнила девушка.

– Так пошлите, пока никого нет! – Антареса буквально переполняла энергия, – Вот будет всем сюрприз!

И они ринулись все вместе к главной зале.

Выбежав на лестничную площадку, друзья обомлели: там их ждали все взрослые, пьющие чай на диванчиках. Зал был украшен по-королевски, а посредине стояла огромная пушистая ёлка, под которой были горы подарков.

Сириус, Ремус, Фрэнк, Алиса и профессор МакГонагалл улыбнулись при виде взъерошенных, неумытых детей в пижамах, которые в шоке замерли на балкончике второго этажа.

– С Рождеством! – прокричал Сириус. Акустика у зала была идеальная, и голос мужчины наверняка был слышан во всём замке.

– Но когда вы успели? – ошарашено произнёс Антарес.

– Пока вы спали, сони, – потешался Бродяга: реакция детей превзошла все их ожидания.

Что это был за праздник! Самое лучшее Рождество и для детей, и для присутствующих взрослых! Не у МакГонагалл, не у Ремуса, а уж тем более не у Сириуса и Лонгботтомов ничего подобного и близко не было последние десять лет!

Все вместе лепили снеговиков, исследовали замок, гуляли. Удивительно, но домовики сохранили и единорогов, и лошадей, правда и те, и другие были довольно дикие и необъезженные, но это не страшно – ребята были уверены, что смогут приручить диких красавцев если не за эти каникулы, то уж за летние – непременно!

Оружейная, лаборатория, обсерватория, библиотека, да и все остальные комнаты были тщательно изучены (конечно, насколько это было возможно: подолгу нигде не задерживались). День пролетел незаметно, а на следующий они под руководством Ремуса приступили к заклинанию Патронуса.

– И помните, воспоминание должно быть сильным, – Люпин подал знак, что они могут начинать.

– Экспекто Патронум! – крикнули ребята, взмахнув палочками.

Серебряные вспышки. Ремус в шоке смотрел на детей, у которых вышел телесный Патронус с первого раза. И это в 13 лет!

Гермиона радостно улыбалась, смотря на свою выдру, у Антареса был терьер, у Невилла – манул. Только Джейсон всё стоял, думая, какое из воспоминаний подойдёт лучше всего.

– Давай уже, – поторопил Антарес, которому не терпелось увидеть защитника друга.

– Ты же знаешь, что у меня змея, – обернулся к нему Джейсон.

– А, может, она другая, – настаивал друг, – Вон у меня-то пёс не рыжий.

– Тоже мне показатель, – фыркнула Гермиона, – Они ведь у всех серебряные.

– А у тебя вообще выдра, а не ласточка, – насупился Антарес.

– Чайка, – автоматически поправил Невилл.

– Да знаю я, – буркнул парень, – И помню, что форма Герми определена сердцевиной, но всё равно интересно.

– Стойте, – Ремус внимательно посмотрел на ребят, – Так вы тоже стали анимагами?

– Тёте Минерве не говори, – попросил Джейсон, – Она точно меня прибьёт.

– Хорошо, не скажу, – отмахнулся мужчина, – Так кто вы?

Вместо ответа все четверо обернулись. Ремус затравленно сглотнул, увидев, в какую змею обращается Джейсон.

– Не бойся, Рем, я мирный, – подросток обратился обратно. Они теперь всех взрослых называли по именам, за исключением МакГонагалл: учитывая её возраст, все почтительно добавляли «тётя». Правда, нравилась ли такая фамильярность самой женщине – неизвестно, но, по крайней мере, она не возражала.

– Если честно, у тебя на лбу написано совершенно противоположное, – Невилл тоже обернулся.

– Сам-то тоже не домашний котик, – съязвил в ответ парень.

– Да ладно вам, – вмешалась Гермиона, – Джейсон, давай, попробуй вызвать Патронуса.

– Ага, мы хотим убедиться, что больше дементорам ты не по зубам, – согласился Антарес.

– Я и так больше им не подвластен, – пожал плечами юноша, – Даже, кажется, могу командовать.

– Попробуй, – на этот раз попросил Ремус, – Вдруг кого-нибудь защитить придётся. Мы же наверняка не знаем: послушаются ли они тебя, или нет.

– Ну если так вопрос поставить, – парень поднял палочку, – Экспекто Патронум!

Все в ужасе шарахнулись в сторону: Патронусом Джейсона был василиск.

– Какой симпатяга, – разглядывая своего защитника, выдал мальчик.

– «Симпатяга»?! – передразнил Антарес, – Да в нём добрых три метра?

– Всего в два раза длиннее меня, – пожал плечами Джейсон, – Василиск Слизерина был раз в десять больше, а этот ещё детёныш. Наверно, как раз у такого взяли зуб для моей палочки.

– Тоже мне, сравнил, – скептически сказала девушка, смотря на серебряную дымку, оставшуюся от Патронуса друга, – Да страшилищу Слизерина было 1000 лет. Вот проживи столько же: может и твой защитник под 30 метров станет.

– Джейсон, если после пятого курса продолжишь защиту, не показывай на уроке своего Патронуса, ладно? – немного осипшим голосом попросил Ремус, – Ни к чему всем знать, что у тебя он магический.

– Почему? – удивились ребята.

– Единственный известный мне человек, у кого в защитниках тоже магическое существо – Дамблдор, – пояснил мужчина, – У него феникс: таких людей спутать невозможно.

Этим же вечером ребята научились передавать сообщения с помощью своих защитников. В то время, пока они занимались с Ремусом, остальные взрослые были в банке. Хоть Невилл отдал отцу его бывшую палочку, Джейсон посоветовал Фрэнку и Алисе заказать себе новые у гоблинов, также мальчик определил тёмную палочку для МакГонагалл. Удивительно, но у его опекунши и защитник, и сердцевина были представителями кошачьих: вот только в сердце – домашняя кошечка, а в защитниках – дикая. В принципе женщина могла пользоваться и только своей уже имеющейся палочкой, но парень посчитал, что гоблинская палочка подойдёт её второй натуре лучше, нежели уже за много лет адаптированная светлая. И он ошибся, полагая, что одна из сторон профессора – ночь. Оказалось, что светлая её сторона – земля, а тёмная – металл. По крайней мере теперь стал понятен её поистине железный характер. Сириус же ушёл с ними за компанию.

– Ну что, хоть чего-то смогли достичь за сегодня? – спросил у детей за ужином Фрэнк.

Ребята как-то странно улыбнулись и, переглянувшись, достали палочки. Взрослые насторожились: безмолвный разговор подростков явно означал что-то из ряда вон выходящее. Предчувствие не обмануло: три телесных Патронуса замерли посередине стола, где было свободно, и хором выдали голосами ребят:

– Немного. Классное заклинание!

– Ну, Лунатик, ты даёшь! – восхитился Сириус, – У меня неделя ушла, чтобы вызвать телесного и научить его говорить, а ведь я тогда учился уже на седьмом! А ты их за день всех научил.

– Моей заслуги здесь нет, – улыбнулся Ремус, – Я сам был удивлён не меньше твоего, когда они вызвали телесного с первой попытки.

– С первой?! – в шоке посмотрела на студентов МакГонагалл, – Да о чём вы думали?!

– Как вернулся Джейсон, – чуть покраснел Невилл, Антарес и Герми кивнули, подтверждая, что взяли это же воспоминание. Взрослые, не ожидавшие ответа, а тем более такого, были, мягко говоря, ошеломлены, сам Джейсон горящими глазами смотрел на друзей:

– А я вспомнил о том, как вы пришли за мною в ту пещеру, – признался он, – Не мог выбрать между этим и вчерашним днём.

– А у тебя тоже получился Патронус? – посмотрел на мальчика Фрэнк.

Мужчина сразу заметил, что Джейсон даже не попробовал вызвать защитника. Он решил, что после всего пережитого этим ребёнком, тот просто не сможет заставить заклинание работать. Похоже, также думали и остальные, поэтому тактично промолчали. И вот четыре пары глаз выжидающе уставились на подростка, ожидая его ответа.

– Ремус посоветовал вас не пугать, – смутился Джейсон.

– Как ты мог такое сказать! – возмутился Сириус, посмотрев на Лунатика.

– Не бойся, мы не испугаемся, – ласково произнесла Алиса, – Если хочешь, и мы тебе своих покажем, – она взмахнула палочкой, и в воздухе закружил аист.

Её примеру последовали и остальные. Рядом с МакГонагалл оказалась уже знакомая ребятам львица, у Сириуса был огромный, похожий на его анимагическую форму, пёс; а у Фрэнка оказался гепард.

– Ну хорошо, – осторожно согласился Джейсон, – Только если что, я не виноват.

– Давай, – кивнул Бродяга.

Друзья в предвкушении реакции взрослых замерли, Ремус молча наблюдал за происходящим.

– Экспекто Патронум!

– Ой, мамочки! – Алиса спряталась за спину мужа.

– Ничего себе! – поддался вперёд Сириус.

– Возможно, действительно не стоило за ужином, – отложил вилку Фрэнк.

– Невероятно! – отозвалась вжавшаяся в спинку стула МакГонагалл.

– Я предупреждал, – Джейсон отвёл палочку, и его защитник растворился серебряной дымкой.

Со следующего дня с детьми занимались уже все взрослые. Сириус вспомнил, что когда-то его учили фехтованию, Фрэнк решил научить ребят нескольким секретным заклинаниям авроров, рассказал о непростительных; Минерва собралась заниматься с детьми углубленно трансфигурацией, а Ремус продолжил преподавать защиту. Кроме того, ребята тайно попросили Алису помочь им с бытовой и лечебной магией, а сами по вечерам помогали Ремусу с его анимагической формой. И, конечно же, не забывали о конюшнях, библиотеке и лаборатории, где проводили всё свободное время, а если выдавалась ясная ночь, то обязательно приходили в обсерваторию.

Учёба. Им очень нравилось учиться вне Хогвартса, когда при желании можно было закончить раньше или, наоборот, подольше потренироваться в том или ином заклинании, когда внимание было направленно только на них, и не было необходимости тратить время и силы на неинтересные, но «обязательные по программе» чары, когда никто не задавал на дом сочинения, но тебе самому было интересно прочитать дополнительно что-нибудь по теме. А как было приятно ни с кем не делить свою комнату, и иметь возможность приглашать к себе друзей! А принятие пищи вообще превратилось в праздник: здесь все свои, можно говорить о чём угодно, хоть о чём спрашивать взрослых и точно знать, что тебе ответят. И никаких баллов и наказаний!

К концу каникул всерьёз встал вопрос о том, не оставить ли детей на домашнее обучение. Было очевидно, что ребятам будет просто скучно на третьем курсе, но у них не хватит теоретической основы, чтобы поступить на пятый, где им было бы самое место. Их магия была другой, они знали заклинания намного сложнее школьного уровня, но вот в «базовых» не намного опережали своих однокурсников.

В итоге было решено всё-таки вернуться, но лишь на несколько месяцев. Уйти решили с музыкой – после победы на матче со Слизерином: пускай школа их запомнит!

Глава 10. Вопрос о гоблинах и возвращение в школу

– Наше сегодняшнее собрание предлагаю посвятить… – начал было Малфой, однако был перебит юным хозяином замка:

– Вопросу свободы гоблинов.

– Свободы? Они и так свободны, – удивились собравшиеся.

– Лорд Драйгон де Ламорак имеет в виду запрет на использование гоблинами волшебных палочек, – пояснил Антарес.

– Чушь! – недовольно посмотрел на помешавших ему юнцов мужчина, – Крайне неразумно…

– Мы можем оставить запрет на продажу палочек гоблинам, – опять влез Джейсон.

– Но тогда нет смысла, – удивлённо посмотрел на них Забини, – Гоблинам просто неоткуда будет получить палочки. Это их только обозлит.

– Да, это сродни открытому объявлению войны гоблинам, – поддержал лорд Паркинсон.

– Мы можем гарантировать, что войны не последует, – вмешался Невилл.

– Вы считаете себя умнее остальных? – с насмешкой спросил Малфой.

– Нет, просто гоблины могут сделать себе палочки и сами, – с удивительным спокойствием и равнодушием ответил Джейсон.

– Они давно разучились, – скривился блондин.

– Не скажите, – Сильверстон продемонстрировал всем свою палочку, – Её заказал мой отец, когда мне исполнилось одиннадцать.

– Отлично сохранилась, – уважительно кивнул сидящий рядом лорд Маргол, – У моего деда тоже была такая, мы похоронили её вместе с ним.

– Но зачем нам вообще заботиться о гоблинах? – спросил Монтегю.

– Они – часть нашего мира, – ответил ему Джейсон, – Не думаю, что вам понравиться, если они заморозят все ваши счета.

– Они не посмеют! – однако такой аргумент мужчину явно напугал.

– У нас с ними договор, – высокомерно протянул Малфой, – Они не могут его нарушить.

– А вы так уверены? – Антарес явно издевался, скопировав насмешливо-надменный тон мужчины. Однако при этом он выглядел так естественно, что оставалось вопросом: кто у кого копирует.

– Есть способы нарушить магический договор, – произнёс Невилл, не дожидаясь реплики Малфоя, – Гоблины этого не делают, пытаясь добиться своих прав мирным путём. Неужели вы хотите быть ниже этих существ?

А вот это сработало: лорды зашептались, поглядывая на ребят.

– И как они могут нарушить договор? – Монтегю буквально сверлил мальчика взглядом.

– Вам напомнить про мой кинжал? – приподнял бровь Джейсон, – Думаете, рецепт яда ими потерян?

Монтегю побледнел, и больше не спорил. Остальные тоже были напуганы подобной перспективой. А ведь действительно: сделать партию галеонов, покрыть их ядом, и уже через месяц в Англии не останется ни одного волшебника: наверняка яд действует не только через кровь.

– Подумайте, что легче: сделать гоблинам небольшую уступку или вступить с ними в войну? – обвёл всех взглядом Антарес.

– Почему вы думаете, что конфликт неизбежен? – спросил Инджерсон.

– Войны с гоблинами случались каждое столетие с тех пор, как был принят закон, – ответил Джейсон, – Уже более ста лет всё спокойно, но может ли кто-то из вас гарантировать, что гоблины и дальше будут терпеть такое к себе отношение? Уже не один век у нас с ними продолжается скрытое противостояние, и если ничего не изменить, открытый конфликт неминуем.

– Но мы всегда выигрывали, – возразил лорд Фаулер.

– Да, выигрывали, – легко согласился юноша, – Но гоблины никогда не хотели нас уничтожить, они лишь пытались добиться признание своих прав и защищались. Однако если они начнут нападать, мы проиграем.

– Они не будут сильнее, если дать им палочки, – кивнул Антарес, – Они прекрасно владеют и беспалочковой магией. Но зато мы, наконец, разрулим эту ситуацию и не будем опасаться удара в спину.

– Поддерживаю, – сказал, к удивлению ребят и всех присутствующих, Нотт. За ним идею подростков признали и все остальные. Малфой от участия в голосовании отказался.

Потом лорды долго обсуждали, как лучше пропихнуть новый законопроект в министерство. Когда очередь дошла до лорда Малфоя, тому уже было всё равно: выслушают его или нет.

– Несколько дней назад в нашу страну опять прибыла группа эмигрантов-оборотней, – сухо произнёс мужчина, – У нас слишком мягкие законы об оборотнях. Их количество и так критическое, а если к нам постоянно будут приезжать с материка, скоро и на улицу выйти будет опасно.

– Вы же не хотите ужесточить законы? – нахмурился Джейсон.

– Вы знаете другой выход? – изогнул бровь блондин.

– Запретить въезд в нашу страну, поставить ограничивающие чары на границе.

– А вы представляете, в какую сумму выльется министерству щит, установленный над целой страной? А запрет есть, вот только полно желающих его нарушить.

– Так их надо отсылать обратно, – Антарес не понимал, в чём здесь загвоздка.

– Мы и так отсылаем, – вздохнул Паркинсон, – Но они успевают обращать наших людей, а некоторые успевают оформить и гражданство, а таких просто так не выкинешь.

– А лечить?

– И каким же образом? – ядовито поинтересовался Малфой.