Текст книги "Пушистая магия (СИ)"

Автор книги: Neichan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Гарри опять прижался к Амрису, чисто инстинктивно направляя мужчину в свое тело. Они двигались вместе. Сначала грубыми рывками, затем ровнее и слаженнее. Невыносимо быстро. Задыхаясь. Рыча и разрывая друг друга.

Люциус Малфой взглянул в глаза мага, сжавшегося в руках его Провидца. Ужас в светлых глазах короля, страх на лице этого сильного мужчины стал последним, столь необходимым Северусу толчком. Он встал. С него довольно! Снейп с силой провел по лицу рукой. Оно было мокрым от слез. Он никогда прежде не позволял себе заплакать, но сейчас причин было более чем достаточно. Но слезы и приносимое ими очищение были не тем, что требовалось ему сейчас.

Сейчас...

Снейп извлек палочку из глубокого кармана своей мантии. Его пальцы сдавили гладкое дерево настолько сильно, что менее крепкая просто сломалась бы. Он стиснул кулаки так, что скрипнули сухожилия. Челюсти сжались, и кристально чистый гнев затопил его сознание.

Ему нужно...

Он поднял руку и сконцентрировался. Собрал свою неукротимую волю, направив ее на того, кто наслал эту мерзость. На того, кто осмелился причинить вред мужчине, которого он любил, и мальчику, о котором он по-настоящему заботился.

Отразить...

Он произнес слова контрзаклинания и почувствовал, как вокруг него скапливается чистая энергия. Он собирал ее, кипящую от негодования и отвращения, в шар, растущий и растущий, до тех пор, пока не вобрал в себя все: каждую частицу его ненависти, каждый обрывок проклятого колдовства.

Атаку...

Он прошипел заклинание, отсылая это искрящееся, злобное порождение назад тому, кто действительно заслуживал этого. Воздух затрещал, взрываясь и вспыхивая, и заклинание выстрелило назад, в своего создателя.

* Глава 97*

Окруживший его зловонный густой туман наконец-то начал рассеиваться. Опутавший сознание желтый удушливый поток истончился и сошел на нет. Он вынырнул из глубины. Он начал осознавать, где находится, что происходит вокруг. Болело все: лицо, руки, грудь, ноги, живот – все его измученное тело.

Что-то тяжелое лежало поверх него. Горло сдавила паника. Он почти справился с ней, когда его настиг запах. Запах боли, страха, скорби, печали, секса, ненависти. Этого было достаточно, чтобы кто угодно задохнулся. Он замер. Мужчина на нем, в нем, все еще твердый, скользящий внутри его тела это … Амрис?

Амрис. Как это произошло? Вспышка далекого воспоминания – и он понял. Он увидел, что произошло – как в фильме, как в зеркале истины. Запах искренней, ласковой, нежной любви, запах Драко, Яджи и Мансера, взрыва чувств, благоговения. Прекрасный чистый запах... затем... Что-то иное. Что-то темное, зловещее, злобное. Что-то созданное только чтобы причинить вред. Что-то, подчинившее себе чистый запах любви и счастья. Запах, говоривший об искренности желания, но принесший совсем не чистоту, а нечто омерзительное, перевернувшее привычный мир.

Что-то, что превратило его собственное желание в темное безумие, в похоть, которой не было облегчения. Гарри вздрогнул, пытаясь вырваться из ужасной западни. И тут он осознал, что натворил, пока был во власти этого... заклинания. Он увидел путь, который выбрал, путь, так и не принесший ему облегчения. Он полностью перечеркнул свою любовь, погубил ее, он требовал все больше, и больше, и больше. Он не мог остановиться, подходя к самому краю, стремясь к страданиям, к сексу, и еще большей боли. Это был настолько другой человек, что Гарри не мог винить себя... или мужчину, всхлипывающего на нем. Амриса, провалившегося в собственные кошмары. Кричащего от причиненного им горя. Амрис. Тот, кто всегда был добрым, сильным, благородным, и не заслужил, чтобы на него взвалили вину за произошедшее. Амрис, которому нужно было сказать, что он прощен, что зло причинено не им, что все пройдет и все будет хорошо. Гарри поднял руки, обнял ими шокированного вер-леопарда и...

– Мир, – произнес он.

* * *

Боль нахлынула внезапно, в тот момент, когда Дамблдор склонился над своим столом. Она застигла его в том месте, где он всегда получал только удовольствие. Директор резко распрямился. Эрекция, невероятная, мучительная эрекция. Не та, что приносит удовольствие, и даже не та, которая всегда подталкивала его взять магический кристалл и посмотреть на молодые тела, чтобы снять напряжение. Нет, это было другое. Он хотел, чтобы это прекратилось. Немедленно.

Дамблдор нащупал стул и сел. Накрыл рукой свои раздувшиеся гениталии и застонал от боли. Он не доверял этому внезапному взрыву чувств. Не мог вынести этого. Он дотянулся до своей палочки и наложил расслабляющее заклинание. Затем попробовал исцеляющее. Затем заклинание онемения. Затем уменьшающие чары. Ничего не помогало. Он застонал снова. Он не будет паниковать. Пошатываясь из стороны в сторону, он направился в Больничное крыло. К мадам Помфри, к исцелению. Она справится с этим. Он в этом уверен. Он очень редко обращался к ней за помощью, зато она никогда его не подводила.

Короткая дорога стала настоящим огненным адом. Он волочил ноги, потому что оторвать их от пола было невыносимо. С каждым шагом словно острые ножи вонзались в его тело. Мерлин! Сейчас ему казалось, что он никогда больше не пожелает ни эрекции, ни тем более секса. На самом деле, даже идея о сексе... Он согнулся, и его вырвало на ботинки и широкий подол мантии. Каменный пол рванулся навстречу...

* * *

Амрис очнулся. Его мысли за секунды перешли от полного беспорядка к кристальной ясности. О, Боже. Что он наделал?! Он изнасиловал... Избранного. Гарри. Он изнасиловал Гарри. Его вой сотряс воздух. Затем руки. Горячие, любящие, прощающие. Он обнюхал их. Больше нет тьмы, она выжжена дотла. Он чувствовал запах прайда. Прощения, принятия, любви. Для него. Он обонял своего короля, Гарри, Грэйма, Джонаса и Кэйтаса. Всех их. И да! Он чувствовал запах любимого человека. Он ощущал его гнев, сильную ярость, но... он знал, что Северус... любит... его.

Руки Гарри гладили его. Горячее тело Гарри было вокруг него, обволакивая, принося умиротворение. Амрис чувствовал, что его эрекция спадает, выскальзывая из тела Избранного. Гарри выдохнул. Он повернул голову и поцеловал влажный лоб золотого леопарда. «Мир», – произнес он, его нежный тенор нес прощение, любовь и голос прайда. Амрис был частью прайда. Он не был изгнан. Он и был частью прайда. Он был прайдом. Они удержали его.

Сильные руки обняли его. Руки короля, длинные и сильные, и защищающие. Руки Грэйма, его друга. Он чувствовал капли пота, падающие с них на лицо, пока они устраивали его удобнее. Король и Третий ласкали его, облизывали, обнимали. Люциус уложил его голову к себе на грудь. Предлагая убежище. И Гарри не отшатнулся от него в ужасе. Избранный прижался к нему, опустил свою голову Амрису на плечо и глубоко вздохнул. «Мир», – повторил он снова. И его голос принес Амрису спокойствие.

* * *

Когда Дамблдор очнулся в лазарете, над ним суетилась Поппи. Она подбежала к его кровати, и в этот момент он понял, что боль не прошла. Он сдвинул колени и застонал, сжав свой пульсирующий, горящий пенис. Он потряс головой, отгоняя сомнения. Этого не может быть. Почему он до сих пор не вылечен?

– Альбус, я вижу, вам не стало лучше. Мне жаль, – доброе, полное заботы лицо склонилась над ним. Поппи смотрела на пациента своими хитрыми глазами.

– Что случилось? Почему мне так плохо? – прошипел Дамблдор сквозь сжатые зубы. Он с трудом сдерживался, чтобы не застонать, умоляя медсестру о помощи.

– Причиной болей является сильная эрекция, которая не спадает, – сказала она директору Хогвартса. – Я уверена, что она порождена заклинанием. И возможности снять его у меня нет.

Он еле сдержался, чтобы не оборвать медсестру. Он это знал. Он почувствовал это перед тем, как потерять сознание, когда его вырвало после мыслей о сексе... Желудок вновь напомнил о себе, мгновенно и резко сжавшись. Дамблдор метнулся к бортику кровати, и его вырвало через край. Он перенес несколько приступов, прежде чем откинулся на кровать, мокрый от пота. Поппи принесла влажное полотенце. Директор отер лицо. Боже. Одна идея о сексе приносит боль... его желудок взбунтовался снова. Он с

усилием подавил рвотный позыв.

– Понятно. Как можно это вылечить? – наконец выдохнул он, изнуренный постоянной болью. Он взял холодное полотенце и прижал его к своей промежности. Это почти помогло. Почти.

– Думаю, с этим будут проблемы. Способа нет. Я боюсь, что вам придется просто ждать, – ответила колдомедик. Что?! Он не мог ждать!

– Боль. Вы можете убрать боль? – взмолился Дамблдор.

Она качнула головой:

– Нет. Я испробовала все. Ничего не помогает. Мне жаль, Альбус, – но ее глаза... странно сверкнувшие глаза под нахмурившимися бровями.

– Как долго? – он стиснул зубы. Это было неприемлемо.

– День, неделю, самое большее, две. До тех пор, пока не спадет, – ответила Поппи, понизив голос, наполненный сладким сочувствием. – Боль кончится, как только спадёт напряжение.

Дамблдор неверяще уставился на нее:

– Должно же быть что-нибудь, что вы можете сделать. Я не могу быть таким беспомощным!

Поппи склонилась еще ниже. Ее лицо внезапно изменилось, став строже, напряженнее. Беспощадный, полный ненависти взгляд.

– Вы знаете, что говорите во сне, Альбус? Пока вы метались и корчились, я услышала довольно занимательное признание, – она наклонилась еще ближе, так, что ему пришлось вжаться в пуховую подушку, пытаясь понять, что может заставить участливого, заботливого целителя вести себя в такой странной манере. Они всегда так хорошо ладили.

– Вы ужасный, подлый человек. Я все знаю, – прорычала она. – Я ЗНАЮ! Все ваши поступки, каждое ваше омерзительное деяние, заставившее этих детей страдать. Я ЗНАЮ. «Это» отомрет, Альбус, – и она гордо вышла.

* * *

И, наконец, голос. Богатый, бархатный. Ласкающий. Он услышал его, пробуждающий бессловесную страсть. Он услышал его нетерпение. Заботу, доброту, успокоение. Он понял, что голос полон любви. Он услышал Северуса, произнесшего его имя. Он услышал Северуса. Он попытался дотянуться. И обнял его. Свою любовь. Своего Северуса. И теперь Амрис почувствовал мир. Мир, о котором говорил Гарри.

* Глава 98*

Ханс Гримволд, ловец слизеринской команды, следуя традиции начавшейся еще с Поттера, был очень молод. Сейчас нагой мальчик, как и все остальные в раздевалке квиддичной команды, собирался в душ после тяжелого матча.

Раздался слабый щелчок, за которым последовал громкий вопль. Блэйз обернулся посмотреть, что случилось, и увидел, что Ханс, поджав ногу, запрыгал на одном месте. Ловец вытянул ногу и осторожно пошевелил ушибленными пальцами.

– Что с тобой? Ты в порядке, Ханси? – осведомился Забини, взглянув на шевелящиеся пальцы. Затем внимание старшекурсника переключилось на другой объект.

Нечто блестящее и круглое каталось по полу – круг, второй, и еще один, по все сужающейся траектории. Вот оно ударилось о выбоину и отскочило прямо к голым ногам Блэйза. Наклонившись, юноша поднял непонятную вещь, и, разглядывая, покрутил в своих ловких пальцах. Что?!

– Что это ты делал с магическим кристаллом, Ханси? – он пристально посмотрел на мальчишку. Тот побледнел, и Блэйз почувствовал, что его смущение непритворно. Ханс не знал, что это такое.

– Это не я! – воскликнул мальчик, а потом добавил таким обиженным голосом, словно кристалл намеренно напал на него: – Оно упало мне на ногу.

Блэйз скептически поднял бровь: «Подбросили, почти наверняка».

– Если об этом кто-нибудь узнает, нас обвинят в шпионаже за другими командами.

– Это не мое, – настаивал Ханс. Он снова пошевелил пальцами и, удовлетворенный увиденным, решил, что можно жить дальше. – Я даже не знаю, что это такое... а что это, кстати?

– Магический кристалл – и это совсем не игрушка. Откуда он здесь взялся? – вот что сильнее всего интересовало Блэйза. Хотя... Он пожал плечами. Существовал очень простой способ все выяснить: нужно отнести кристалл профессору Снейпу, главе Дома Слизерин.

– Здесь. Оно выпало отсюда, – Ханс с негодованием указывал на отверстие в перегородке. Он попятился, словно ожидая, что из дыры на него выскочит еще какая-нибудь гадость.

Блэйз посмотрел на отверстие. Прищурился. Потом подошел к перегородке и оглянулся: «Отверстие смотрит на шкафчики с одеждой». Он взглянул в другую сторону: «И на душевые. Не на комнату сбора, где игроки обычно одеты». По спине пробежала дрожь. «Оно точно на высоте бедер, – Блэйз не был наивным идиотом. – Кто-то подглядывает. Кто-то, связанный с Хогвартсом, поскольку никто другой не мог войти в раздевалку и подложить магический кристалл». Он почувствовал ярость, в желудке тошнотворной волной поднялось омерзение. «Какой-то извращенец подглядывает за детьми», – сам он один из старших, почти выпускник, но здесь были и настоящие дети.

Оказалось, что Ханс в свои двенадцать лет также не был наивным.

– О-о! – произнес мальчик. Его глаза потрясенно расширились, светлые брови взмыли вверх. – Ох. Кто-то... – он сглотнул, руки потянулись прикрыть срам.

– Слишком поздно, – холодно произнес Блэйз. – Полагаю, скрывать нам уже нечего. Нам всем.

– О-о, – повторил Ханс, его светлая, как у всех блондинов, кожа покрылась румянцем смущения. – Мамка точно охренеет, – прошептал он.

Блейзу потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что слова юного ловца надо понимать буквально. Наконец он вспомнил, кем является мама Ханса. «Боевая Берта» была аврором министерства Магии. Точнее, она была старшим инструктором аврората. Да уж, не самая лучшая кандидатура чтобы услышать, что за ее сыном подглядывали, пока он был обнаженным в школьной раздевалке. Она в самом деле охренеет. Не рассердится, не разозлится. Не будет недовольной. Она ОХРЕНЕЕТ.

О-о!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Щелк!

Лежащие на кровати вер-леопарды насторожились и подняли головы, повернувшись к источнику неожиданного шума. Уши, стремительные треугольные кошачьи уши, приподнялись, чтобы лучше улавливать и отслеживать малейший звук. Глаза с узкими зрачками пристально следили за стеклянной сферой, которая беспорядочно каталась по вымощенному камнями полу. Мгновенно вскочивший Грэйм выпрыгнул из кровати, опередив Амриса, и схватил сферу ладонями. Он никогда не видел ничего подобного. Луч

света, мерцавший в ее глубине, бросал радужные блики на грудь и руки Третьего.

– Дай сюда, – решительный голос Снейпа прервал его замешательство. Вер-леопард понял, что в отличие от него Снейп знает, чем является эта таинственная вещь. Он вернулся к переполненной кровати и уронил крошечную сферу в подставленные ладони мага. Люциус, инстинктивно прикрывший Гарри своим телом, чтобы защитить его от опасности, уселся, рассматривая предмет в руке Снейпа.

Гарри пододвинулся ближе к Снейпу, и сразу сообразил, что лежит в ладонях его бывшего учителя.

– Магический кристалл! – воскликнул он. – Что он здесь делает?

Снейп метнул на него короткий взгляд:

– Я думаю, это очевидно, мистер Поттер, – холодно ответил он с презрительной гримасой. – Боюсь, что последние несколько часов мы с вами были под весьма пристальным наблюдением.

Лицо Гарри вспыхнуло. Ему всегда так требовалась поддержка, которую могли дать только объятия короля. И Люциус, несмотря на присутствие других в их кровати, дарил ему свою нежность, когда это требовалось. Поглаживая его волосы цвета воронова крыла, целуя его. Создавая для него атмосферу любви, как в тот раз, когда Грэйм овладел юношей. И теперь Снейп говорил ему... что еще кто-то мог быть свидетелем всего. Кто-то, не принадлежащий к прайду. Чужой. Гарри покраснел до корней волос.

Реакция старших леопардов на новость была различной. Кэйтас обнадеживающе погладил юношу по плечам. Амрис и Люциус зарычали.

– Кто посмел влезть в нашу частную жизнь? – мрачно спросил Амрис, чье самообладание еще не полностью восстановилось после того, как Второй узнал, что его нападение на Гарри было спровоцировано. В нормальном состоянии он был наиболее сдержанным из мужчин, но сейчас он был готов рвать и метать. Он хотел уничтожить того, кто снова вмешался в наиболее интимные моменты их жизни с помощью магического кристалла.

Люциус спокойно уселся на кровати, но выражение его лица пугало. Атака на прайд продолжалась. Это недопустимо. Его людям причинили вред, их жизни выставили напоказ.

– Ты можешь назвать нам имя? Я хотел бы нанести ему визит, чтобы... выразить мое... неудовольствие... – прошипел он, сдерживая рвущееся из груди рычание. Он притянул Гарри ближе, пряча юношу в своих руках и показывая острые зубы, словно защищая Избранного от произошедшего. Сам Гарри, справившись со смущением, недовольно заворчал.

Северус вытащил свою палочку и взмахнул ею над маленьким артефактом. Стекло засветилось ярче. Запульсировало. Затем раздался резкий свист, и свет внутри кристалла померк. Снейп отшвырнул сферу в сторону так далеко, как мог. Она ударилась в стенку каменного камина и, взорвавшись, разлетелась на тысячи режущих осколков, выплюнув длинные языки синего и красного пламени. Все, находившиеся в комнате, были вынуждены пригнуться, пережидая разрушительный пожар.

Снейп потряс рукой. Амрис обхватил его запястье, нежно разгибая длинные послушные пальцы, обнажая круглый ожог. Сильный гнев охватил вер-леопарда. Он заботливо лизнул обожженную кожу, исцеляющей слюной успокаивая острую боль. Ему совсем не нравилось, что здоровье Снейпа значительно слабее, чем у ликантропов. Он боялся, что однажды его любимого серьезно ранят, а возможности его исцелить не будет. Амрис решил поговорить с Люциусом при первом удобном случае. Северусу нужно дать шанс вступить в прайд. Он защищал их всех. Он заботился о Драко и его детях. Всеми устремлениями и замыслами Снейп уже был в прайде. Если он захочет этого, они обязаны дать ему шанс стать вер-леопардом.

– Боюсь, он был самоуничтожающимся. К сожалению, я не могу сказать, кто его подбросил, – неудовольствие Северуса Снейпа можно было понять. Его взбесила атака на Амриса и Гарри, и теперь он и не думал скрывать, что жаждет мести.

Гарри, плотно зажатый между грудью короля и его сильной рукой, что-то пробормотал. Снейп поднял брови. Юноша беспокойно задвигался, поскольку был недоволен столь тесным объятием.

– Тот же, кто заклял меня и Амриса, – сказал он тихо.

– Уверен, что да, – ответил Снейп. – То же ощущение, тот же почерк. Я бы хотел иметь возможность проследить его. – Он разочарованно скрипнул зубами. Затем подскочил на месте как ужаленный, вытащил из кармана плоский магический диск и взглянул на него. Он узнал лицо на диске.

– Да, мистер Забини? – осведомился Снейп, из его голоса богатого, гладкого, словно расплавленный шоколад, внезапно исчезли все следы неудовольствия. – Чем я могу вам помочь? Блэйз поднял маленькую сферу так, что профессор Снейп мог увидеть ее.

– Мы нашли это в раздевалке, – начал он, но Снейп сразу же прервал его:

– Положите это немедленно, – его авторитет в Доме Слизерин был настолько непререкаемым, что Блэйз подчинился без вопросов, не требуя объяснений. Он осторожно положил кристалл на плиты пола и быстро отступил в сторону.

– Вы один? – остановил его Снейп.

– Нет, профессор. Здесь еще несколько наших... – ответил Блэйз, волосы у него на шее приподнялись, словно шерсть леопарда. – Я думаю, за нами кто-то подглядывал.

– Вы правы, – согласился Снейп. – Все немедленно покиньте комнату. Наложите на дверь блокирующее заклятье, ваше лучшее блокирующее заклятье, мистер Забини. Возвращайтесь в гостиную Слизерина. Не разговаривайте ни с кем. Я сейчас буду. Шевелитесь, мистер Забини, время не ждет, этот предмет опаснее, чем вы думаете.

Снейп, уже поднявшийся с кровати, запихнул угасший магический диск обратно в карман и почти бегом вышел из комнаты. Грозный Амрис следовал за ним. Грэйм, Гарри, Люциус не отставали ни на шаг.

В спальне остался только Кэйтас, негромко чертыхающийся себе под нос.

* Глава 99*

Северус Снейп был не в настроении шутить. Он наложил заклинание на дверь квиддичной раздевалки, чтобы быть уверенным, что никто не войдет внутрь, завернул магический кристалл в носовой платок и поспешил в гостиную факультета, чтобы убедиться, что с его подопечными все в порядке.

Настроение правящей тройки вер-леопардов было не лучше. Они, в сопровождении упрямо не желающего оставаться дома Гарри, сопровождали Снейпа в школу. Все трое были неприятно удивлены, увидев в магическом диске Снейпа, что Блэйз Забини находится в Хогвартсе. Юноша не подчинился распоряжению Амриса держаться подальше от Школы до тех пор, пока не будут урегулированы все конфликты между магами и ликантропами. Хоть и довольные тем, что котенок цел, три правителя все еще были в ярости, и Блэйз готовился пережить несколько неприятных минут, когда их гнев выплеснется на него.

Блэйз всегда был большим фанатом квиддича. Когда его взяли в команду на втором году обучения, юноша был в восторге. Сейчас он заканчивал последний курс и просто не мог пропустить немногие оставшиеся игры. Он даже не сказал другим котятам, что собирается в Хогвартс. И еще один признак неповиновения заставлял Грэйма ворчать себе под нос: Блэйз знал, что поступает плохо. И он все равно сделал это. Котенок заслужил хорошую трепку.

Несмотря на внезапность тревоги, Северус Снейп нашел время, чтобы закутаться в свое обычное облачение, предпочитая выглядеть перед студентами настолько привычно, насколько это было возможно. Амрис и остальные ликантропы в полной анимагической форме – их лучшей, смертоносной боевой форме – стояли в стороне и наблюдали за превращением Северуса в строгого профессора. Их узкие человеческие глаза с нескрываемой заинтересованностью следили за быстрыми, хорошо отработанными движениями зельевара, пока тот раздевался, а затем одевался снова.

Мягкие свободно струящиеся одежды прайда были сменены на строгое и выглядящее крайне неудобным облачение. Амрис погладил лапой полу шерстяного сюртука, и нахмурился, даже в кошачьей форме выказывая свое явное недовольство. Ему хотелось, чтобы к коже его Северуса прикасались совершенно иные ткани. Одеяние, в которое переоделся зельевар, превратило пластичного любовника, которым недавно любовался Амрис, в сдержанного и правильного преподавателя, в профессора, полностью посвятившего себя студентам.

Студенты собрались в факультетской гостиной, столпившись вокруг гигантского камина. Все они, даже самые младшие, очень хорошо сознавали, что происходит нечто серьезное. Нечто, к чему они имеют отношение. Ощущение опасности буквально носилось в воздухе. Сообразительные, хитрые и наблюдательные слизеринцы никогда не отличались наивностью. Уже сейчас было ясно, что из них наверняка вырастут такие же искушенные в политике маги, какими были их родители. Они ничего не принимали за чистую монету.

Впереди группы студентов, опустив голову, чтобы не встречаться глазами с лидерами вер-леопардов, стоял Блэйз Забини, своенравный котенок прайда. Рядом с ним – невысокий мальчик, на год младше, маленький и компактный, напряженно смотревший на леопардов. Он придвинулся ближе к Забини, как будто пытаясь защитить его.

Люциус Малфой, величественный и пушистый, неслышно приблизился к подросткам, шаг за шагом следуя за Северусом Снейпом. Позади него в звериной форме шли Гарри, Грэйм и великолепный золотистый Амрис. Все трое выступали с королевской важностью и безупречным кошачьим самообладанием. Глаза детей распахнулись в удивлении, наблюдая за этим парадом громадных леопардов, входящих в комнату, вступающих во владение ею.

Когда король приблизился к Блэйзу, тот виновато потупился, по его стройному телу пробежала легкая дрожь. Люциус слегка задел юношу, мех блестящей волной скользнул по его бокам. Он подтолкнул Блэйза носом, отодвигая его от остальных детей. Блэйз задрожал сильнее. Тут же к нему придвинулся гигант Грэйм, чей мех переливался оттенками меди. Подняв голову, он низко заурчал, ласкаясь о шею и плечи черноволосого юноши, а затем громко замурлыкал. Амрис втиснулся между Люциусом и Греймом,

ткнувшись головой в грудь Блэйза. Гарри, завершающий процессию, ловко распихивая черным носом старших вер-леопардов, пробрался ближе к юноше. Он быстро лизнул своего приятеля-котенка и поспешил отстраниться, позволив старшим обследовать Блэйза. Тройка тщательно проверила его, желая убедиться, что тот цел и невредим.

Снейп наблюдал за происходящим с некоторым трепетом. Блэйз был одним из наиболее уважаемых членов Дома Слизерин. Зельевара волновало, как поведут себя слизеринцы, внезапно погруженные в жизнь прайда. Северус тщательно следил за малейшими признаками тревоги или угрозы вер-леопардам. Слизеринцы действительно были фантастически преданными, хотя студенты других домов считали их хитрыми и ненадежными. Если бы им показалось, что Блэйзу угрожает опасность или серьезное ранение, они

могли атаковать опасных чужаков, только чтобы защитить своего. Снейп увидел, как несколько маленьких рук сжалось на рукоятках волшебных палочек, готовясь выхватить их из карманов мантий.

Хотя Люциус, Грэйм и Амрис заволновались, увидев Блэйза в магическом диске, Снейп не был слишком удивлен. Да, предполагалось, что Блэйза не будет в Хогвартсе. Правда, при этом также предполагалось, что он вместе со всем прайдом будет находиться в Малфой-мэноре, в окружении других котят, в безопасности под защитой и присмотром взрослых леопардов. Люциус собирался серьезно отругать юношу за то, что он тайком выбрался поиграть в свой любимый квиддич, пренебрегая собственной безопасностью. Но сейчас они просто ластились к нему и были счастливы тем, что он не ранен.

Убедившись, что Блэйз цел, Люциус командно рыкнул, повалив молодого человека на пол, на спину, и опустил свои громадные лапы ему на плечи. Блэйз опрокинулся навзничь, даже не пытаясь сопротивляться. Люциус опустился на тело своего непокорного леопарда. Король был настолько огромен, чтобы почти полностью укрыл Блэйза от взглядов остальных студентов. Волна беспокойства пробежала по толпе молодых магов и ведьм. Студенты взволнованно качнулись вперед, еще больше рук стиснуло палочки. Снейп поднял ладонь, и они остановились. Их взгляды обратились на профессора.

Один из студентов, тот самый невысокий шатен со странными глазами цвета заката, который стоял рядом с Забини, когда они только вошли в комнату, вскрикнул, словно от боли, и попытался шагнуть к Блэйзу, не обращая внимания на запрещающий жест своего декана. Грэйм бросил на него сердитый взгляд и встал между юношей и королем вер-леопардов. Люциус заворчал, громче и в этот раз более повелительно. Воздух замерцал, и Блэйз превратился из высокого худого юноши в темного кота с коричнево-черной шерстью и искрящимися карими глазами. Комната наполнилась ошеломленными возгласами.

Столпившиеся слизеринцы изумленно вздохнули. Сжавшись от испуга, прижимаясь один к другому. Большинство никогда не видело ликантропов, тем более четырех сразу. Кроме того, разве их не уверяли, что существуют вер-«вольфы»? Кто когда-нибудь слышал о вер-«кошках»? Ликантропы были настолько скрытны и жили настолько обособленно, что лишь немногие в магическом мире верили, что они действительно существуют. Они были легендой или мифом. Фантазией.

Шатен, который пытался подойти к Блэйзу, вскрикнул и сильнее забился в руках своих друзей. Люциус зарычал громче. Блэйз перевернулся на брюхо и выполз из-под короля. Люциус двинулся за ним, накрывая его снова, осторожно запуская клыки в его загривок. Темноволосый мальчик завопил, и рванулся из удерживающих его рук. Грэйм огрызнулся, показывая страшные клыки. Звенящий вздох ужаса стал ему ответом. Снейп шагнул ближе, понимая, что переживающему за Блэйза юноше требуется утешение и поддержка.

– Мистер Александэр, – окликнул он юношу твердым, но непривычно заботливым тоном, – перестаньте вырываться. В этом нет необходимости. Мистеру Забини не причинят вреда. Он нарушил приказ своего короля, причем, я полагаю, частично из-за желания увидеть вас.

Чарли «Пич* » Александэр поднял испуганные глаза на лицо главы своего дома, ища подтверждения тому, что он услышал. Тому, что Блэйз, его лучший друг, в безопасности. Его смущенный румянец подтвердил, что Блэйз в самом деле не послушался Амриса из-за того, что хотел увидеть юношу.

Люциус, удовлетворенный покорностью Блэйза, поднялся с котенка, отступил на несколько шагов, уселся на задницу и огляделся. Грэйм перекинулся в человеческую форму, схватил котенка за загривок и крепко тряханул его, задрав кошачью морду так, чтобы поймать взгляд темно-карих глаз. Вялый член Блэйза поджался от испуга.

– Мне кажется, что ты был осведомлен о запрете Второго, доведенном до каждого студента в прайде. Все ликантропы договорились, что их студенты пока что не возвращаются в Хогвартс, – Грэйм наполовину спрашивал, наполовину утверждал, обращаясь к покорно обвисшему юному леопарду. Он снова встряхнул котенка. Глаза Блэйза уставились в пол, потом снова на Грэйма. Он продолжал молчать, не сопротивляясь.

– Нет! Остановите его! – закричал мальчик, которого Снейп назвал мистером Александэром. Он нащупывал свою палочку, несомненно, собираясь защищать своего друга. Северус шагнул вперед. С собственной волшебной палочкой наготове.

– Мистер Александэр, опустите палочку! – сказал он строго. В глазах юноши плескалась паника, и это зрелище отнюдь не успокаивало. И не внушало надежды. Снейпу нужно было подойти ближе, чтобы успеть предотвратить несчастье. Он прибег к тому способу, который почти никогда не использовал: он назвал студента его школьным прозвищем.

– Пич! Это их внутренние дела. Успокойся, – такое обращение повергло слизеринцев в шок.

– Вы не можете позволить им сделать это с ним! – воскликнул юноша в наступившей тишине. – Вы не можете!

Челюсти мальчишки крепко сжались, он зло и дерзко уставился на своего профессора, хотя и дрожал всем телом. – Я им не позволю, – гневно добавил он. Амрис зарычал и передвинулся, встав между юным магом и Грэймом. Гарри тоже переместился и неспешно улегся перед Люциусом. Ленивая расслабленная поза была притворной, он был готов вскочить в любой момент.

– Мистеру Забини не навредят. Вы же видите, что он является ликантропом. Он нарушил правило, установленное одним из доминирующих членов прайда. Ему нужна дисциплина. И это все. Дисциплина. Здесь не требуется ваше вмешательство, столь восхитительное в подобной непривычной ситуации, – настойчиво говорил Снейп, стараясь успокоить юношу.

– Нет, – Пич сильно мотнул головой, – Нет.

– Идите сюда, – Снейп ждал, и когда Пич подошел, сжал сильными пальцами его тонкое плечо, чувствуя едва контролируемую дрожь юноши. Мерлин! Он был даже меньше, чем Поттер.