Текст книги "Пушистая магия (СИ)"

Автор книги: Neichan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Мужчина не должен слишком долго отказываться от удовольствия. Даже в таком ограниченном виде, что ему нынче доступен. Дамблдор поднял к глазам волшебную линзу и едва слышно пробормотал заклинание. Стена мужской раздевалки для квиддичных команд будто дрогнула и исчезла, словно и не было его никогда. Аххх. Как же это прекрасно. Дамблдор с жадностью смотрел на молодые разгоряченные тела. Восхитительно.

* Глава 94*

Когда Снейп, наконец, добрался до королевских покоев, его лицо пылало, а широкие брюки, казалось, стали слишком тесными. Крепко прижимая Гарри к груди, профессор пытался избежать мягких прикосновений сладких губ и настойчивых рук, скользящих по его телу.

Войдя в комнату, Снейп понял, что уже разбуженный Амрисом король вер-леопардов был не один. Рядом с ним, опустив голову на бедро своего короля, лежал полуодетый и полностью расслабленный Фред Уизли. Разомлевший от ласк Люциуса юноша изогнул бровь, пытаясь хоть немного сконцентрироваться, в то время как старший Малфой рассеяно поглаживал его взъерошенные волосы, слушая рассказ Второго о странном приступе страсти и желания.

Услышав шаги, Амрис оборвал свой рассказ на полуслове и обернулся к Снейпу. Одного взгляда на мага оказалось достаточно, чтобы вер-леопард буквально лишился дара речи, охваченный единственным желанием: почувствовать под собой податливое мужское тело. Стоило Северусу приблизился, как Второй обнажил клыки.

Яркие голубые глаза Фреда резко распахнулись, когда он ощутил тревогу, исходящую от ворвавшегося в комнату мага. Тем не менее, юноша даже не пошевелился, наслаждаясь вниманием своего короля. Северус, однако, был не в том настроении, чтобы обращать внимание на расслабленную позу котенка: ему нужно было донести Гарри до короля, избежав Амриса. По широкой дуге зельевар обогнул трех вер-леопардов и сунул извивающийся клубок конечностей в руки Люциусу Малфою. Гарри взвыл. Король инстинктивно поймал своего Избранного, а вскрикнувший от толчка Фред быстро сел, помогая поддержать юношу. Он коротко взглянул на своего бывшего учителя, но потом его внимание полностью переключилось на Гарри.

Снейп с безнадежным удовлетворением подумал, что бесстыжие руки Поттера, наконец, забота кого-то другого. Какое восхищение и невинность появились в этих зеленых глазах, когда юный вер-леопард, совершенно не сомневаясь, искал утешения в руках зельевара, когда... возбуждался. Возбуждался неистово, абсолютно не стесняясь окружающих.

Поттер больше не был тем застенчивым мальчиком, которого он помнил. И прямо сейчас, насколько Снейп мог судить, котенок был возбужден почти до агонии. Намного сильнее, чем он сам. Все началось в холле, с запаха секса... но инстинкты зельевара говорили ему, что было нечто большее, чем просто запах.

Снейп полагал, что ему должно было польстить доверие Гарри, обратившегося за защитой именно к нему. Однако он ощущал лишь панику. Панику оттого, что его тело отозвалось на призывное хныканье котенка. Панику потому, что он мог не успеть добраться до Люциуса до того, как вожделение сломит даже его стальную волю и жесткие моральные устои. Панику, потому что он был готов швырнуть Поттера на пол и просто взять его. Добровольно. Или насильно. Было ли оправданием то, что юноша, несомненно, был согласен? Он никогда прежде не видел Поттера в состоянии, близком к безумию. Почти на пике. И это беспокоило его. Потеря контроля над собой пугала. Что-то было неправильно.

Амрис, стоящий рядом с королём, пристально следил за Снейпом. Сделав шаг вперед, Второй поднял голову и принюхался. Еще шаг... В ответ на полный желания и голода взгляд, сладко свело низ живота. «Мерлин, только не снова! – мысленно взмолился Снейп. – Я же понимаю, что это лишь наваждение. И... и не перед всеми же, находящимися в комнате».

«Пожалуйста, только не так. Мне нужно уединение, нужно, чтобы ты был только моим. Забыть обо всем, лёжа под тобой и принимая твое тело глубоко в себе... – Снейп побледнел. – Проклятье. Где мой хваленый самоконтроль?» Он постарался встать так, чтобы их разделял стол. Но в результате дверь, единственная возможность побега, оказалась у него за спиной, и Снейп не осмеливался повернуться, зная, что Амрис быстр... слишком быстр.

Гарри, почувствовавший тело Люциуса рядом с собой, мог думать лишь об одном. Он буквально обвился вокруг возлюбленного, прижимаясь плотнее и дрожа от неистовой потребности. Вер-леопард, уловивший его трепет и сильно удивлённый подобной настойчивостью, только крепче прижал юношу к себе. Руки короля дарили уверенность и спокойствие, но было ясно, что Гарри требовалось совсем иное.

Люциус погладил котенка по голове – и был вознагражден стоном. Потом поцеловал гладкую щеку, и Гарри тут же обернулся, подставляя мужчине свои покорные губы. Поцелуй был длинным, настойчивым и глубоким, юноша запрокинул голову, дрожа и прижимаясь к плечу Люциуса. В его груди еще вибрировал низкий стон, когда Гарри вздрогнул, сжимая руками мощные бицепсы, скользя ладонями по широкой груди, пытаясь раствориться в теле своего любимого. Его пальцы запутались в длинных волосах Люциуса и потянули.

Фред и Люциус переглянулись, юноша изогнулся, предлагая свое тело в качестве опоры, чтобы Люциус мог сменить позу и заглянуть в лицо Гарри, в его беспокойные зеленые глаза. Увидеть, в чем проблема.

– Что такое? – прошептал король своему Избранному. Котенок захныкал, и белокурый мужчина почувствовал, что кожа Гарри начала покрываться шерстью.

– Горит, – пожаловался Гарри. Он изогнулся, ища поддержки, вжимаясь своей эрекцией в бок Люциуса.

– Горит? – спросил Люциус в тревоге. – О чем ты говоришь?

– Ты нужен мне! Я должен получить тебя! – умолял его Гарри, царапая и раздирая когтями одежды Люциуса.

Тело вер-леопарда отозвалось на потребности его Избранного. Люциус был готов дать юноше все, что бы тот ни просил, но он знал – нечто большее, чем ласка, сейчас недопустимо. Гарри издал стон и потерся об упругий живот, обнажившийся, пока он неистово нащупывал эрекцию Люциуса. Юноша настолько потерял контроль, что Люциус, обеспокоенный сохранностью своего тела, остановил когтистую руку.

– Пожалуйста, – простонал Гарри, и короля поразил его тон, странный, пугающий, совершенно неподходящий юноше. Гарри бился в отчаянном желании. Люциус смутился, чувствуя, как юноша изливается, кончая без какой-либо стимуляции кроме нескольких прикосновений. Однако после оргазма возбуждающие движения не прекратились и даже не замедлились.

– Пожалуйста! – попросил Гарри снова, его лицо покрылось бисеринами пота, глаза наполнились слезами разочарования. – Горит. Останови это.

– Я утолю твою жажду, любимый, – прошептал Люциус, нежно баюкая изящного юношу. «А потом мы разберемся, что случилось», – добавил он про себя.

Он поднял глаза, собираясь поговорить с Амрисом, но увидел, что Второй пытается загнать в угол зельевара. Эти двое были любовниками, но направляющийся к мужчине Амрис держался довольно странно. Он подкрадывался. Люциус нахмурился. Если он не ошибся, то Амрис стал жертвой того же, что повлияло и на Гарри.

– Фред, мне нужна твоя помощь, – сказал он юноше, который распластался позади Гарри, пытаясь успокоить его. Фред кивнул и начал поглаживать рукой живот Гарри, двигаясь всё ниже, полагая, что Люциус хочет, чтобы он помог Избранному именно таким способом. Но король качнул головой, останавливая:

– Нет, не так, котенок, ты не должен прикасаться к нему, я позабочусь об этом сам, – сказал Люциус, когда Фред протянулся помочь. Гарри, хотя и истощился, продолжал извиваться и упрашивать о помощи. – Здесь что-то не так. Я не хотел бы, чтобы ты тоже оказался под воздействием. Только я буду прикасаться к нему. Иди, найди Грэйма и приведи его сюда. И еще – не приближайся к Амрису, слышишь меня?

– Да, – сказал Фред. – Я найду Грэйма и я не позволю Амрису прикоснуться ко мне.

– Хорошо. Тогда иди, – Люциус мягко коснулся губами рыжих волос. Затем он снова повернулся к Гарри, прижимаясь теснее.

– Северус, – позвал он, – ты контролируешь себя?

Короткий взгляд позволил убедиться, что Фред проскользнул в дверной проем.

– Я полагаю, что да, но не знаю, насколько меня хватит, – прозвучало в ответ. – Я не смогу продержаться долго.

– Это возбуждение не настоящее, – сказал ему Люциус. – Ты можешь что-нибудь сделать?

– В данный момент я несколько неадекватен, – сухо напомнил Северус Снейп.

– Грэйм скоро будет. Я бы помог тебе сам, но я боюсь выпускать Гарри из рук, – объяснил Люциус. – Грэйм позаботится об Амрисе. А потом я хочу, чтобы ты разобрался, что произошло. Мой Избранный страдает.

– Я буду просто счастлив понять, что к чертям происходит, – пробормотал Снейп, снова передвигаясь, чтобы не позволить Амрису поймать себя. Каждая клетка его тела молила о капитуляции. Получить то удовольствие, которое всегда доставлял ему Амрис. «Но, – рассуждал он, – это же неправильно, заниматься сексом с мужчиной, который находится под влиянием магии. Не важно, как сильно он этого хочет. Не важно, что он уже весь горит».

Северус был недоволен тем, как развиваются события. За ним охотились. Амрис продолжал приближаться. Хотя он не боялся мужчины и обычно радовался бы его прикосновениям, сейчас было не время. Решительно нет, пока есть уверенность в том, что это воздействие чужеродной силы. Он чувствовал влияние. Он чувствовал возбуждение. Но оно было не желанным, а болезненным, как будто кто-нибудь или что-нибудь пыталось принудить его к этому акту. Это было мучительно, бессмысленно... и ненасытно.

Дамблдор, наблюдая за происходящим с помощью подброшенного магического кристалла, позволил себе зловеще улыбнуться. Казалось, его колдовство, предназначенное для того, чтобы увлечь прайд в неконтролируемую оргию неистового секса, было не слишком эффективным. Он был уверен, что заклинание правильно, но – проклятое невезение! – оно сработало, когда рядом с чёртовым ликантропом был Северус. Если бы не присутствие зельевара, то Гарри подвергся бы нападению хищника, стремящегося

удовлетворить свои нужды. Гарри должен был быть изнасилован прямо на каменном полу, в окружении свидетелей. А затем, разумеется, гордый Люциус выкинул бы своего Второго из прайда. И Дамблдор извлек бы из этого немало пользы. Подходящая месть. Но получилось совсем не так.

Он видел, что, по крайней мере, Поттер обезумел от желания, и Амрис – причина всех несчастий, которые он сейчас терпел – оказался под действием проклятья. Пока (только пока – еще надеялся Дамблдор) он гонялся по кругу за Снейпом. Но, увы, больше не происходило ничего, даже напоминающего то, что так надеялся увидеть старик, пока невидимый чужому глазу магический кристалл проплывал по коридорам поместья. А Снейп, частично вовлеченный в дела прайда, далеко не мальчишка Поттер. Ситуацию

можно было бы назвать почти абсурдной – ведь подобные действия не объяснишь пагубным пристрастием Второго.

Все же, если Снейп будет изнасилован, то еще не все потеряно. Он смог бы настроить зельевара против этих животных. Возможно, это сломило бы волю леопардов, потрясло и отвлекло прайд достаточно для того, чтобы Дамблдор получил от них несколько маленьких уступок. Угрозы распространения по всему магическому миру добытых с помощью кристаллов сведений вполне хватило бы – по крайней мере, он надеялся на это. Однако ему совершенно не хотелось довольствоваться такой малостью. В бессильной ярости

Дамблдор сжал зубы. Что могло пойти не по плану?

* Глава 95*

Грэйм крадучись переступил порог, следом за ним в комнату скользнул еще более настороженный Кэйтас. Провидец буквально ощущал физическое напряжение, повисшее между готовыми сцепиться вер-леопардами, одним из которых был пугающий в своей мощи Второй... и да, Кэйтасу совершенно не хотелось оказаться у них на пути.

У Грэйма, первого исполнителя королевских решений и наказаний в прайде, подобных опасений не возникло. Он вошел уверенно, бдительный и настороженный, поскольку был благоразумен, но не боялся. Просто он был осторожен, так как не хотел терять свое преимущество.

То, что он увидел, заставило его остановиться. Запах, витавший в воздухе, вынудил его замереть на месте, но тут внимание Третьего отвлек раздавшийся за спиной звук. Рон Уизли, с которым он был, когда пришел Фред, просунул рыжую голову в дверной проем, с любопытством и волнением наблюдая за происходящим.

– Стой там, – прорычал Грэйм, добавляя в голос угрожающие ноты. Ему совершенно не хотелось рисковать, добавляя во взрывоопасную смесь еще и своего котенка. От Рона все еще пахло неудовлетворенным желанием, поскольку их прервали прежде, чем Грэйм позаботился о нем.

Амрис только рыкнул на своего давнего друга, продолжая подкрадываться к Снейпу, который выглядел противоречиво. Грэйм чувствовал исходящие от человека волны возбуждения и аромат вины и беспокойства. Но внешне маг был необыкновенно спокоен. Грэйм догадывался, что Северус борется с желанием сдаться и получить яростный, необузданный, чистый секс. Но что-то в происходящем было неправильно. Третий снова принюхался.

– Грэйм, – окликнул его король, – я хочу, чтобы ты отвлекал и контролировал Амриса. Нам с Северусом нужно посоветоваться, чтобы

понять, как справиться с этой проблемой. Кэйтас, я рад, что ты здесь. Ты не затронут?

– Я полагаю, что нет, мой король, – отозвался Провидец. – Я чувствую влияние очень ясно, но, кажется, на меня оно не направлено.

– Очень хорошо, – пробормотал Люциус, но радости в его голосе не прибавилось. Он нежно и заботливо обнимал Избранного, однако это не приносило страдающему юноше ни облегчения, ни поддержки. Гарри жалобно вскрикнул, и король ласково прикоснулся к его потному лицу.

И тут Грэйм понял, что Гарри находится не в лучшем состоянии, чем Амрис. Избранный, отчаянно извиваясь в надежных объятиях Люциуса, выделял настолько невообразимую смесь сексуальных запахов, что Грэйм моментально возбудился. Он невольно шагнул к юноше, прежде чем смог справиться с собой, и остановился, сжав челюсти. Ладонь Кэйтаса легла ему на предплечье, но Грэйм не обратил на это внимания, стараясь восстановить свое хладнокровие. Кэйтас не убирал руку. И Грэйм знал, почему. Провидец пытался поделиться с Третьим своим спокойствием, придать ему сил. Грэйм благодарно кивнул, а затем осторожно стряхнул его ладонь.

Новый запах, появившийся в комнате, раздражал Амриса. Вер-леопард заворчал, оборачиваясь к подступающему конкуренту. Он должен сражаться, чтобы отстоять свои права на соблазнительный приз, к которому подкрадывался. Он должен одержать настоящую победу, чтобы заслужить его под собой, довести его до финала, объявить своей собственностью. Второй зарычал, демонстрируя длинные острые клыки. Грэйм закружил вокруг него, расслабляясь, оценивая преимущества и замеченные недостатки.

Снейп сделал осторожный шажок к королю, как только Амрис повернулся к нему спиной. Он пытался сосредоточиться только на движении, борясь с гнетущим безумием неослабевающего вожделения, страшась поддаться ему, или быть пойманным и изнасилованным. А еще ему совершенно не нравились выводы, к которым он пришел.

Кто-то довольно сильный наложил заклинание. Целью был или Амрис, или Гарри. Он не знал точно, как и кем оно было наложено. У него было только очень сильное подозрение. Он годами работал с ласковым, как добрый дедушка, Дамблдором. Достаточно долго, чтобы чувствовать, какие незримые глубины таил в себе этот человек. Глубины, которые в свое время он предпочел не изучать. Вероятно, такое решение было его ошибкой – и это стало понятно в свете того, что происходит сейчас. Он должен приложить все усилия, чтобы разобраться в том, что же именно ему тогда показалось неправильным. Его давняя слабость позволила ситуации обостриться. Конечно, он мог ошибаться. Возможно, причина, была в чем-то другом,… ведь его догадка казалась поистине невозможной. Отвратительной.

Но, если это было делом рук директора... тогда старик промахнулся, серьезно ошибся в расчетах, и это становилось уже слишком очевидно, просто вопиюще. Тому, кто начал такое, не могло быть оправданий. Нельзя было позволить себе простить подобное и попытаться вернуть прошлое, забыв все как досадный промах. Не было ни одного шанса назвать это случайностью. Это была атака. Злой умысел. Намеренный вред.

Кто бы ни начал это, он знал о культуре ликантропов слишком мало, чтобы являться одним из них. Люциус не забудет этот случай. Он не отступит, он будет рассматривать это как прямой вызов себе, как атаку на его людей, и реагировать соответственно. Ни один здравомыслящий ликантроп или хорошо информированный маг не сделал бы Избранного своей целью. Тогда уж лучше сам король. Избранного лелеяли, защищали, возносили на пьедестал. Избранный был возлюбленным, подарком короля. Это были очень правильные

обычаи и традиции, позволяющие ликантропам сглаживать разногласия, если в них оказывался вовлечен Избранный. Атака на него, это... какой-то идиот пересек сегодня черту. И когда маг или ведьма будут найдены, последствия могут оказаться катастрофическими.

Снейп снова направился к Люциусу, двигаясь медленно и осмотрительно. Амрис и Грэйм продолжали кружить друг вокруг друга, Кэйтас замер поблизости, нервничая, пристально следя за двумя противниками. Он не сможет серьезно помочь, если возникнут проблемы, но, во всяком случае, попытается.

В дверном проеме мелькнуло что-то темное, и Северус увидел незнакомого

вер-леопарда, громадного, размером, по меньшей мере, с Мансера или Яджи. «Охранник, один из часовых», – понял он, смерив ликантропа взглядом. Вер-леопард взглянул на короля, затем встревожено оглядел комнату. Он почувствовал назревающую драку, и заметно расслабился, готовясь. Мужчина явно привык к применению физической силы и противостоянию.

Люциус подался вперед:

– Не позволяй им убить друг друга. Я хочу, чтобы Амрис подчинился. Но будь осторожен, он ни в чем не виноват, – сказал он темноволосому мужчине.

Успокоенный Кэйтас отступил. Джонас был хорошим охранником, квалифицированным и очень сильным. Хотя Яджи всегда был первым, кто прикрывал спину Мансера, Джонас, несомненно, был вторым. Он также не был ни альфой, ни претендентом на роль альфы. Он подчинится. Даже запах секса или заклинание не заставят его ослушаться приказа или слова короля. Его волю заменяла воля Люциуса.

Как только Джонас приблизился, Грэйм прыгнул. Он взлетел в воздух, быстрый как молния, плавно вытягивая мускулы, обхватывая и сдерживая своего друга, одного из властителей прайда. Амрис зарычал от унижения и ярости, брыкаясь, вспарывая воздух когтями, возникшими на кончиках широко расставленных пальцев.

Но это было уже не важно, он был уже здесь, он был на Амрисе. Его руки сомкнулись вокруг Второго. Джонас атаковал даже быстрее, за долю секунды оказавшись рядом. С его атакой Амрис почти справился, но сдвинуть Грэйма или ослабить его хватку не удавалось. А затем Джонас сжал светлого вер-леопарда в своих стальных объятьях, удерживая крепко, но не причиняя вреда. Амрис взвыл, бесясь от несвободы и безумно вращая глазами.

Его яростный взгляд искал Северуса и, найдя, захватил, как лазерный прицел. Красивое лицо мужчины превратилось в маску желания. Северус вел себя очень осторожно, стараясь не прикоснуться ненароком к королю, не подойти слишком близко, чтобы у Второго не создалось впечатление, что он выбрал Люциуса вместо него. Он чувствовал, что этого будет достаточно чтобы обратить Амриса в бешенство, и ситуация станет еще опаснее, если мужчина обернется леопардом. Уже сейчас на губах Амриса начала выступать пена.

Северус заставил себя говорить размереннее и тише, стараясь думать о чем-нибудь успокаивающем. Он рассказал Люциусу о своих самых мрачных подозрениях в ответ на невысказанный королем вопрос... почему сейчас? Как это можно остановить? Опасения и охватившая его ревность стали для Северуса сюрпризом. Это было слабостью, которой он сам от себя не ожидал. Он же был единственным, кто невозмутимо говорил о необходимости принять обычаи и культуру ликантропов. И у него возникли проблемы с

принятием эффективного, как он сам полагал, метода лечения! Он чувствовал себя глупцом из-за разрывающих его разум противоречий. В этот момент он понял свою зависимость от предрассудков. Он был собственником.

– Люциус, я боюсь, что я могу предложить только один способ. Создателя заклинаний такого рода обычно можно определить, когда находящийся под влиянием объект принимает участие в требуемом действии, – сказал маг мягким голосом. Его сердце сжалось, когда он произнес эти слова.

– Ты считаешь, нужно позволить ему вырваться на свободу? И получить секс? – спросил Люциус, его недовольство читалось столь же ясно. Гарри испустил полный боли крик, и король прижался к нему, бесстыдно поглаживая пах молодого человека. Длинные любящие прикосновения, сексуальные и при этом исцеляющие, но не возбуждающие. Гарри тщетно пытался толкнуться вверх, в руку, его бедра яростно двигались.

– Да, сексуальное взаимодействие – единственный способ снять симптомы и разрушить заклинание, – страдающие взгляды обоих, Гарри и Амриса, заставляли Северуса подавлять растущий внутри ослепительный гнев. Мальчишка достаточно пострадал в своей жизни. Он не заслужил этого сейчас, когда у него, наконец, появилась любящая семья. И мужчина. Северус сдержал свой вздох. Мужчина, прекрасный, благородный и гордый. Последний, кто должен был быть объектом подобного нападения. Северус сжал зубы, челюсть свело от бессилия.

– Ты не выдержишь этого, если он будет в таком состоянии, – убежденно сказал Люциус, хотя Снейп и сам это понимал. Он посмотрел вниз, на рыдающего в его руках котенка. Если Амрису необходим секс, то Гарри как раз подходит. Его захлестнула ярость. Люциус обнажил клыки. Кто бы ни сделал это, он заплатит. Он встал, направляясь к груде шкур, наваленных на его кровати. Будь проклят тот, кто сделал это. Он опустил Гарри на кровать. Это разрушало все устои его жизни.

– Принесите моего Второго ко мне, – сказал Люциус тусклым голосом, голосом, который резал и мог ранить того, кто опрометчиво окажется поблизости. Грэйм и Джонас заколебались – Грэйм поднял взгляд, чтобы увидеть выражение королевского лица – затем подчинились. Король собирался одарить Амриса своим Избранным. Был вынужден сделать это. В комнате повисла зловещая тишина, нарушаемая только ворчанием Амриса и хныканьем Гарри.

Люциус опустил голову, его губы прикоснулись к пылающей щеке его Избранного. Амриса поднесли ближе.

– Гарри, твое избавление рядом. Я нашел то, что тебе нужно, – голос Люциуса был полон такой любви и преклонения, каких Северус не слышал ни от одного мужчины, обращающегося к своему любимому. У него перехватило дыхание. Он взглянул на Амриса. Он хотел быть тем, кто утолит потребности его любовника. Не оставаться в стороне, не стоять здесь, глядя на искусственную страсть и вожделение, не отвечая на них, не облегчая страдание.

Люциус содрал остатки одежды с бьющегося тела Гарри. Лицо короля было маской страдания. В его светлых глазах застыл лед.

Грэйм пытался контролировать свою собственную реакцию. Всё, что ожидает Второго и Избранного, должно быть сделано с радостью. Не насильно. Его сердце истекало кровью.

* Глава 96*

Амрис продолжал вырываться, пока его пытались подтащить ближе к шкурам. Демонстрируя впечатляющую силу, Второй оторвал удерживающих его мужчин от пола и взревел. Он жаждал освободиться, чтобы овладеть лежащим на кровати юношей. Вены на его лбу, шее, груди и запястьях вздулись подобно толстым веревкам, однако Грэйм был безжалостен, продолжая удерживать друга. Он чувствовал, как рядом с ним напряглись огромные мускулы, выдавая то, каких усилий стоит Джонасу сдерживать обезумевшую силу

Второго. Белый вер-леопард предупреждающе зашипел, когда ему не позволили прыгнуть к жертве. Вырастающие когти скрипнули, словно ножи, пронзающие кожу. Стремясь погрузить свои клыки в ближайшее к нему уязвимое тело, Амрис изогнулся настолько стремительно, что удар лишь чудом не достиг цели.

– Не позволяйте ему освободить руки. Он не должен повредить Гарри, – сказал мужчинам Люциус, стараясь удержать мечущегося на шкурах юношу. Амрис вырывался, не узнавая ни короля, ни Избранного, чей запах приводил его в возбуждение. Его голова запрокинулась, нос вздернулся, с силой втягивая воздух. Он рванулся вновь, на мгновение приподнимая с полаобоих, Грэйма и Джонаса, прежде чем с грохотом уронить обратно.

– Нет. Так его контролировать бессмысленно, – нахмурился Люциус, и Снейп подтвердил:

– Бешенство не позволяет ему понять, кто его держит, – он шагнул ближе, сдержано – Это не благородная светлая магия, это целенаправленное воздействие. Злоумышленник рассчитывал, что все произойдет быстро, яростно и жестко. Он не предполагал, что в комнате окажется кто-то еще, – зельевар не позволил эмоциям отразиться в голосе, хотя ему безумно хотелось выплеснуть свое возмущение тем, что кто-либо смеет делать подобное с его Амрисом. Он тяжело сглотнул.

– Ты прав. Может быть, оглушить его? Желание ослабеет со временем? – спросил король, глядя, как борются два близких ему человека. – А возбуждение Гарри? Заклинание может рассеяться само собой?

Снейп только качнул головой:

– Нет, Люциус, со временем их жажда и безумие только усилятся, – он внезапно охрип, из голоса исчезли столь привычные богатые плавные интонации, несмотря на старание зельевара контролировать свои эмоции. Он прочистил горло и попытался снова: – В этом состоянии он может непредумышленно ранить Поттера. Позволь мне снять его напряжение, прежде чем он пойдет к Избранному, – голос мага стал приглушенным. Снейп внезапно покраснел, его обычно бледное лицо залилось краской стыда. Он желал уединения, но его не было. Он не мог допустить, чтобы Амрис страдал, если существует способ облегчить его мучения.

– Хорошо, – дал свое благословение Люциус. – Кэйтас, подойди, встань ближе. Смотри. А ты, маг, будь осторожнее, я бы не хотел, чтобы тебя ранили, – он повернулся назад к Гарри, чье возбуждение становилось все сильнее. Король утробно заурчал, и снова провел рукой по телу юноши, зная, что должно произойти, и не желая упускать ни одного шанса. Его смазанные пальцы скользнули в тело молодого человека.

Люциус терпеливо погружал свои пальцы в теплую глубину, заботливо расслабляя Гарри, заполняя его так сильно, как только мог, и юноша немедленно ответил дрожащим вскриком и вторым оргазмом. Но это не ослабило его эрекцию. Глаза под прикрытыми веками закатились. Пот покрывал лицо и тело Гарри, его бледную кожу, гладкую и блестящую, как слоновая кость. Люциус позволил своим пальцам остаться там, где они находились, желая, чтобы молодой человек расслабился, но телу Гарри не становилось легче, возбуждение не ослабевало. Он застонал. Люциус склонился, целуя его, но Гарри отвернулся, покачивая бедрами, требуя не ласки, а секса. Дикого, безудержного, грязного секса. Больше проникновения, больше силы.

Заботливые руки Северуса легли на бедра его мужчины. Грэйм и мощный охранник с трудом сдержали Амриса, когда его великолепное тело подалось вперед, навстречу этим опытным прикосновениям. Из горла вер-леопарда вырвался требовательный крик, крик дикого чисто звериного желания. Амриса втащили на кровать и уложили на груду шкур рядом с королем и Гарри. Северус Снейп опустился на колени между ног мужчины. Настало время доказать, насколько он его любит. Грэйм и охранник встали по бокам

от Амриса, прижимая его за плечи к кровати, удерживая руки со смертоносными когтями.

Снейп заставил себя забыть обо всех, кто находился в комнате. Всех, кто с тревогой и заботой наблюдал, как он склоняется над мускулистыми бедрами Амриса. «Сегодня не время для любовной игры, – с горечью подумал маг, – Амрис уже готов взорваться». Это по-прежнему был его Амрис, единственный, кого он хотел. Его любимый страдал, и Северус собирался дать ему избавление. Не тратя времени, Снейп взял в рот длинный золотисто-коричневый член, чувствуя, как тот напряжен от прилившей крови и становится пурпурно-красным, пульсируя с каждым ударом большого сердца леопарда.

Амрис вскрикнул. Долгий, мучительный, яростный звук – и он выгнулся, изливаясь в горло Северуса. Мужчина пытался проглотить все: густое, влажно-горячее, наполняющее его рот, горло, выплескивающее на губы. Он отстранился, вытирая рукой лицо, которое, однако, так и осталось влажным. Кто-то осторожно коснулся его руки, отводя ее в сторону. Кэйтас осторожно уложил мага в изножье кровати, теплый язык скользнул по губам. Мягко, заботливо – не эротично. Помогая очистить лицо, понимая страдания Северуса, зная, что, несмотря на ужасающую ситуацию, к запаху его любовника необходимо относиться с уважением. И эта нежность сломила его.Снейп начал плакать.

Гарри завыл, извиваясь на шкурах рядом с ними, жуткий звук был наполнен болью и неутоленным желанием. Котенок тянулся ко Второму, выворачиваясь из рук Люциуса, оставляя на них длинные кровоточащие царапины. Люциус сжал запястья Гарри, не позволяя юноше нанести вред самому себе. Король и Третий переглянулись, Грэйм осторожно перевернул Амриса, своего друга, мучения которого стали уже непереносимы, укладывая его на Гарри. Юноша немедленно попытался выгнуться, прижимаясь к мокрому от пота телу. Он снова захныкал, стремясь открыться исходившему от Амриса возбуждению.

Второй не понимал, кто под ним, только ощущал сжигающую страсть партнера, его рвущееся наружу желание. Золотой вер-леопард рванулся. Рыча и шипя, Грэйм и Джонас пытались заломить когтистые лапы ему за спину, чтобы обезумевший Второй не порвал юношу. Гарри открылся для нависшего над ним мужчины, обвил ногами его талию, шипя от нестерпимой пустоты, умоляя, чтобы его заполнили. Амрис зарычал.

Горло Люциуса сдавило мучительной болью, он беспомощно наблюдал за тем, как безжалостно и жестоко уничтожалось все, что было дорого прайду. Амрис скользнул в Гарри. Они двигались так, словно стремились слиться воедино, их прикосновения невозможно было даже назвать ласковыми или нежными – казалось, что эти двое буквально пожирали друг друга. Это было неправильно. Люциус почувствовал, что по его щекам текут слезы. Амрис взревел, хрипло, мучительно. Врываясь в партнера, не стремясь удовлетворить его – всего лишь пытаясь остановить разрывающую тело боль. И терпя неудачу. Боль только возрастала.

Люциус, доведенный до отчаяния, сунул в рот Второму свою окровавленную руку. Амрис почувствовал кровь, глотая, жадно слизывая ее, испытывая минутное облегчение от знакомого вкуса и запаха своего друга. Своего короля. Сила королевской крови ослабила затопившую сознание боль, он вздохнул, пытаясь прийти в себя, но как только выскользнул из тела Гарри, сумасшествие нахлынуло снова. Амрис взвыл в агонии. Его руки со снова выступившими когтями сжимались, разрывая шкуры, выдирая клоки меха.