Текст книги "Цена звёздной пыли (СИ)"

Автор книги: NBRAINH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Инженеры, разрабатывающие системы «Иллириона», обещали стабильную работу электросетей на протяжении всего срока эксплуатации. Всё должно было работать идеально на протяжении пятидесяти лет. Разумеется, речь не шла об автоматах или предохранителях, как правило, приходящих в негодность уже после того, как была вскрыта их заводская упаковка, но всё остальное – должно было подвергнуться максимально-тщательной калибровке и настройке. По крайней мере, согласно бумагам.

На деле же, уже после нескольких лет использования корабля был заменён практически каждый силовой кабель, и они, по воле неизвестных сил, продолжали прогорать до сих пор. Джон и Тайна спускались в кромешную тьму, благо, они как нельзя кстати захватили те самые фонари. Рукоять осветительного прибора приятно холодила руку Харлайлу, и давала уверенность в следующем шаге.

Вы создали корабль, способный преодолевать миллионы километров космического пространства, и вы же сделали эти чёртовы фонари, которым, к слову, ровно столько же лет, сколько и самому судну. Так какого хрена вы не могли совместить обе эти вещи и сделать более-менее стабильную систему освещения? – возмущаясь работой величайших умов человечества, агент медленно спускался по проржавевшим ступенькам с одной лишь мыслью, выделяющейся на фоне остальных. Мыслью о том, как не хотелось бы ему оступиться и преодолеть путь вниз гораздо быстрее, и куда более травмоопаснее.

Два механика, крутящиеся вокруг спасательной капсулы, подозрительно переглянулись при виде неожиданных гостей, и расступились. Посудина уже была готова к очистке. В очередной раз поразившись скорости работы технического персонала, ставленник Ричарда с облегчением вздохнул. Он успел как раз вовремя. Опоздай он ещё на полчаса – и никаких следов пребывания гостя в этой капсуле уже попросту не осталось бы, как в прочем, весьма вероятно, и самой капсулы.

Разве сможет толпа рабочих устоять от соблазна растащить лишнюю спасательную шлюпку на запчасти, стоимость которых в сравнении с их жалованием, баснословно высока?

– Так. Тунеядцы и любители горячительного. Рассказывайте, – Джон улыбнулся и легко хлопнул одного из механиков по широкому плечу.

– Но я… Не пью, – рассеянно ответил рабочий, продолжив вопросительно переглядываться со своим коллегой.

– Значит – второй вариант, – Джон усмехнулся и протянул руку в приветствии. – Ведущий специалист нашей небольшой экспедиции. Нам пока не довелось познакомиться лично. Так вот – Джон Уильям Харлайл. Приятно.

Окончательно поражённые внезапной дружелюбностью, рабочие в один момент расслабились и представились. Отношения между офицерским составом и остальными членами экипажа на военных кораблях, как правило, складывались весьма неудачно. В конце концов, получивший любого рода власть, человек, никогда не будет относиться к своим подчинённым как к равным. Такова суть существующего вот уже многие сотни лет, беспощадного социума.

На вопрос же о состоянии капсулы механики лишь пожали плечами, и одновременно пнули баллон конденсата на тыльной стороне спасательной шлюпки. – Да вроде всё в порядке. За исключением одной детали. Он абсолютно пуст.

– Не может быть, – Тайна озадаченно постучала по прохладному металлу бака. Судя по звону, он и правда был опустошён. – Как же он тогда вообще выжил?

Глава 12

Мгновение поразмыслив, Джон Харлайл молча отодвинул свою напарницу в сторону и принялся бегло осматривать капсулу на наличие внешних повреждений.

– Вы что-то нашли? – рабочий приблизился и начал повторять за торговым агентом, явно пытаясь выразить на собственном лице понимание происходящего.

– Похоже на то, – Харлайл задумчиво потянулся к нагрудному карману – там некогда всегда ютилась пачка сигарет. Привычка, внедрённая в нервную систему долгими годами жизни. – Думаю, что в характеристиках этой посудины не значится упоминание о технологических пулевых отверстиях в обшивке.

Наконец сообразив, второй механик быстро открыл дверцу посудины и принялся пристально исследовать внутреннюю обшивку. Она была мягкой и весьма приятной на ощупь, словно шерсть ухоженной овцы с его родной, гористой планеты, посему рабочий даже слегка увлёкся процессом. – А вот и наш «зверь»! – он указал на едва заметную дырку, из которой мелкими каплями проступала прозрачная жидкость. – Думаю, повреждена трубка отвода конденсата.

– То есть ты хочешь сказать, что наш новый пассажир на протяжении всего пути следования капсулы дышал концентрированным букетом из нескольких десятков химикатов? – агент в очередной раз потянулся к карману и одёрнул руку, вспомнив о когда-то данном обещании.

– Я лишь хочу сказать, что если всё так, то я вполне себе могу объяснить аномалии в физическом состоянии нашего непрошенного гостя. Даже не имея необходимых познаний в медицине. Он попросту отравлен, а его мозг, предвидя предстоящий кризис – самостоятельно ввёл весь организм в кому, дабы уменьшить влияние поступающих химикатов, и скорость их распространения по кровеносным сосудам, – ещё не успев до конца выразить свои мысли, механик был прерван торговым агентом.

– А ты точно механик? – Джон одобрительно улыбнулся, словно говорил со школьником, сующим ему в лицо свой дневник с запредельно высокими оценками. – Мне кажется, с твоими мозгами вполне можно было бы получить должность посерьёзнее.

Собеседник агента мотнул чуть сникшей головой. – Я уроженец одного из дальних миров. И пусть даже я в совершенстве владею как вашим, так и своим диалектами, и обладаю весомыми знаниями в различных областях инженерии, мой статус уже определён. С самого моего рождения. Причина тому – строгие законы вашей Республики.

– Нашей, друг мой, – Джон Харлайл двусмысленно подмигнул рабочему. – Нашей. И когда эта посудина наконец встанет в порту Земли, я обязательно посмотрю, что можно сделать по поводу твоей безвыходной ситуации.

Рабочий неуверенно кивнул в ответ и быстро запер крышку капсулы. Его коллега, в мгновение ока смотавшийся до бытовки, тут же принялся заклеивать все стыки и щели на корпусе спасательного судна клейкой лентой. Человечество может сколько угодно задирать подбородок и уверять в просвещении. Может покорить звёзды и победить саму смерть. Но ему никогда не удастся заменить клейкую ленту чем-либо более эффективным.

В заметной тишине, опоясавшей отсек трюма, раздался громкий шлепок. Харлайл ударил себя по лбу так, что звёзд из глаз хватило бы на зарождение новой галактики. – Чёрт возьми! Если он отравлен, а мы накачали его стимуляторами… Тайна! Срочно вызывай Эрика!

Ещё не до конца осознавшая происходящее, первый помощник капитана принялась быстро щёлкать по клавишам компьютера, встроенного в наручный браслет, напоминающий обычные часы. Уже через несколько мгновений в динамике устройства раздалось шипение – связь со вторым помощником была успешно установлена.

– Эрик, доложи о состоянии «гостя»! – на лбу Джона проступила испарина. Счёт шёл на секунды. Даже примерные расчёты агента приводили лишь к одному результату. Из-за введённых препаратов пациент мог прийти в сознание в любой момент.

Шипение наконец полностью исчезло, сменившись чётким голосом помощника.

– Его состояние полностью стабильно, если не считать взлетевшего пульса. Это, кстати, весьма странно, ведь с таким пульсом он уже должен был очнуться.

Тайна Хукер издала странный, испуганный визг, когда торговый агент с силой рванул её руку в свою сторону, чтобы оказаться как можно ближе к микрофону.

– Быстрее колите анестезию и обезболивающее! Нельзя допустить, что бы он пришёл в сознание! – он на мгновение замолчал, прикидывая свою примерную скорость, с какой он сможет вернуться обратно в медицинский отсек. – Буду примерно через 5 минут, – забросив попытки разобрать ответное бормотание Эрика, Джон Харлайл возомнил себя бабочкой и вспорхнул в сторону заветной лестницы.

Ошеломлённая же, Тайна, так и осталась на своём месте, всё ещё не понимая, что происходит, и как ей стоит действовать в подобной ситуации. К слову, уже закончившие процесс герметизации капсулы, механики – были совсем не против её общества, и если бы живых существ можно было случайно прожечь пристальным взглядом, в трюме без сомнений запахло бы жареным.

***

К тому времени, как агент ворвался в медицинский отсек, Мухаммед едва успел поставить пациенту инъекцию успокоительного, и уже в течении целой минуты пытался выдавить из зажигалки пламя, не желающее подчиняться дрожащим пальцам. Он был полностью поглощён борьбой с собственной беспомощностью относительно зажигалки, потому, когда в уголке его глаз мелькнула знакомая фигура Джона, медик от неожиданности подпрыгнул, едва не задев своей макушкой потолок, и чуть не проглотил зажатую в зубах, мятую сигарету. Будучи весьма раздосадованным по этому поводу, медицинский работник даже изрёк некое красноречивое стихотворение в честь пришествия своего начальника. И пусть агент не смог понять из него ни слова, в его понимании каждое из них вполне можно было бы попросту заменить писком цензуры.

– Ни в коем случае не давайте ему прийти в сознание! – проглотив добрую половину звуков, Джон Харлайл устало плюхнулся на кушетку и схватился за правый бок, скованный колющей болью перенапряжения.

Тем временем в дверном проёме кабинета медика появился и Эрик, старательно несущий в руках две раскалённые кружки ароматного кофе, только-только появившегося на свет из чрева старенькой кофеварки.

– Дружище! – Джон Харлайл закинул свою тяжёлую ладонь на плечо вошедшему, совершенно не обращая внимания на предметы, зажатые кончиками его пальцев. Выскользнувшие кружки с громким треском грохнулись на пол и разлетелись сотнями осколков вперемешку с каплями кипящего кофе. – Слушай внимательно. Он отравлен высокотоксичным раствором из системы жизнеобеспечения капсулы. Ты ведь знаешь состав этой гадости?

Едва успев переработать поступившую информацию, Эрик Найлс бесцеремонно отодвинул агента в сторону и пнул мешавшие пройти, свежие осколки. Его руки погрузились в настенные ящики с запасами препаратов.

– Если всё так, как вы говорите… Ему ни в коем случае нельзя колоть какие-либо стимуляторы, – второй помощник сделал паузу, вскрывая упаковку с новеньким шприцем. – Однако, эту оплошность мы уже допустили. Держите его хорошенько.

Переведя дыхание, Джон прижал руки неизвестного космонавта к поверхности хирургического стола. В прошлый раз он держал его ноги и у него не было возможности рассмотреть лицо. Сейчас же агент не мог не приметить, насколько пациент был стар. Однако же для разглядывания его физиономии у него ещё будет время.

– Эй, Док! Держи ноги!

Вряд ли Мухаммед был способен понимать общий язык даже в подобном, весьма простом речевом обороте, но он понял смысл, и схватил гостя за ноги. Да так, что до всех присутствующих донёсся явный хруст то ли костей пациента, то ли суставов самого медика.

– Какие планы? – агент уже приготовился к очередному «сеансу экзорцизма», столь ярко описываемого в тысячах древних книг. – Что ставим ему на сей раз?

Второй помощник капитана нисколько не изменился в лице, уверенно вогнав иглу в шею измученного терапией, незнакомца. – Две нормы адреналина.

– ЧТО? – практически в один голос, пусть и на разных языках, воскликнули Джон на пару с Мухаммедом, стараясь как можно плотнее прижать вверенные им конечности чужого тела к столу.

Когда же острая игла наконец покинула своё временное пристанище в виде вены пациента, Эрик поспешил зафиксировать его голову – ни в коем случае нельзя позволить шейным позвонкам получить повреждение. – Готовьтесь, сейчас начнётся то, что в древних книгах называли никак иначе, как ад.

В то же мгновение, словно в подтверждение слов второго помощника, не по возрасту сильная нога пациента вырвалась из оков ремней и врезалась в лицо единственного квалифицированного медицинского работника в помещении. Последний, глухо скрипнув зубами – отлетел в сторону и распластался по, ещё секунду назад, исправному оборудованию.

Молча проводив взглядом своего товарища по несчастью, Джон резко запрыгнул на «адреналинового зомби» и зажал его руки своими ногами, одновременно умудрившись вынуть ремень собственных брюк с намерением связать им ноги чудовищно-сильного старца.

Пациент внезапно открыл глаза, если можно назвать так сплошные бельма закатившихся глазных яблок, украшенных красными, ветвистыми узорами кровоточащих капилляров. По коридорам верхней палубы пронёсся его крик, едва ли имеющий сходство с человеческим. Он проникал в каюты экипажа, пробивался сквозь переборки и двери. Леденящий душу вопль предсмертной агонии, способный остановить сердца слушателя одним лишь своим звучанием.

Стоит ли упоминать, насколько сильным было влияние страха на всех, кто присутствовал в кабинете медика? Впрочем, самому Мухаммеду было уже давно не до этого. Его разум всё ещё не перезапустился после полученных повреждений. А вот Эрик Найлс, оглушённый и испуганный до глубины своей души, резво отскочил в сторону от обезумевшего гостя, и рванул из заранее открытой кобуры, табельный парализатор.

Будучи одним из помощников капитана, он был одним из тех немногих, кто носил оружие с собой вместо того, чтобы хранить его в оружейной. Ещё со времён академии он прекрасно помнил, что если приступ ярости в угасающем сознании страдающего организма не прекращается в течении нескольких минут, его необходимо остановить до того, как прилив резервных сил не достигнет предположительного пика. В конце концов, обычный кабан, будучи раненым и даже лишённым бивней, вполне способен убить не только медведя, но даже слона. Всё зависит лишь от степени шока, влияющего на его разум.

– В-в…е… Ме… вы, – наконец старик подал признаки хоть какой-то разумности. Его веки опустились, а губы, напротив – разомкнулись и принялись издавать нечленораздельные слова и фразы. – Мы… В…е.

Облегчённо убрав палец со спускового крючка, второй помощник капитана устало вздохнул и облокотился на стоящий позади, столик, не забыв утвердительно кивнуть в ответ на вопросительный взгляд Джона. Кризис миновал. В очередной раз. Всего мгновение назад поглощённый первобытной яростью пассажир вновь превратился в обычного старика, пусть и не совсем лишившегося вуали безумия, накрывшей его сознание во время пробуждения.

Получив молчаливое подтверждение успеха, Джон Харлайл тяжело выдохнул, и сделал то, что хотел с самого начала всей этой истории с реанимацией – отвесил пациенту добротную пощёчину и принялся трясти его за плечи, в надежде хорошенько встряхнуть разбросанные в его голове, шестерёнки сознания.

– Ну, как у вас там? Я всё ещё жду чёртов отчёт! – встроенный в стену помещения, видеофон, изрыгнул голос капитана Николаса, и тут же стих.

– Медицинский отсек на связи, – едва слышно выругавшись на никому неизвестном языке, Эрик Найлс нажал на кнопку видеофона для ответа. – Пациент пришёл в себя и в течении последующего часа должен восстановить большую часть мыслительных способностей.

– Давай тоже самое, только человеческим языком, – голос капитана усилился и достиг слуха даже того, кто был прикован к хирургическому столу. Последний же наконец осознанно открыл глаза, столкнувшись взглядом с яростно трясущим его, торговым агентом.

Черты лица спасённого из плена капсулы, космонавта, были знакомы Джону, но он никак не мог вспомнить, откуда. Как если бы он знал его всю жизнь и внезапно забыл лишь сейчас. Выругавшись в уме, торговый агент ещё пристальнее погрузился в очертания физиономии старика.

***

Разум Джона в один момент сжался в одну точку. Его мир перевернулся. Словно само сознание Харлайла наткнулось на нечто невозможное, и в то же время – самое истинное, что вообще может познать человеческий разум. В голове Джона попросту погас свет. Он ощутил холодное веяние смерти, глубоко дышащей прямо ему в затылок. Осознал собственную беспомощность на фоне огромной, постоянно несущейся вдаль, фигуры самой вселенной. Ставленник Ричарда Макдональда замер в ожидании рождения собственного ответа на свой же вопрос.

Что же не так с этим странным стариком?

И ответ не заставил себя долго ждать. В ярко освещённом помещении, где силуэты отражались даже на матовых поверхностях, в глазах пациента не отражалось совершенно ничего. В его пустых глазах не отражался даже яркий свет хирургической лампы, словно само сияние и владелец глаз – находились на абсолютно разных частотах реальности. Однако, кое-что всё же находило отблеск в глазах того, кто только что преодолел границы безумия. В них отражался силуэт самого Джона Харлайла. И он видел его вовсе не своими глазами, но глазами того самого пациента.

Медицинский отсек взорвался криком. Испуганным, нечеловеческим криком как Джона, так и старика. Их вопль изредка срывался и тут же вновь сливался в унисон. Торговый агент, имеющий выдержку, уступающую разве что укротителям крокодилов, и странный, совершенно незнакомый космонавт, оба поддались внезапному страху, пришедшему из глубин самого сознания вселенской сущности.

Харлайл увидел тьму. Безграничную дыру сознания, ведущую в… Ничто. Впервые в своей жизни он столкнулся с ней, с самой пустотой. Безликой и бескрайней, смыкающей тиски безумной боли вокруг ошарашенного разума. Их общий крик слился в единую какофонию ужаса, оглушив не только стоящего рядом, второго помощника, но и самого капитана Николаса, в спешке выскочившего из своей каюты в попытке укрыться от звука, разрывающего динамик.

На лице старика читался ужас не меньше, чем в искажённой физиономии самого агента. По крайней мере, именно так показалось наконец пришедшему в себя, Эрику, когда он с разбега влетел в одеревеневшего Харлайла с целью разорвать странную связку страха двух разгорячившихся крикунов.

Николас подоспел как раз к тому моменту, когда бессознательное тело недолюбливаемого им агента «Эстернал», влетело в стену как раз рядом с дверным проёмом обители Мухаммеда.

– Что тут происходит, чёрт бы побрал ваши пустые головы? – капитан едва успел отскочить в сторону, уклоняясь от весьма тяжёлого «снаряда». – Эрик! Доложи обстановку!

Второй помощник быстро сгруппировался на полу и одним движением вскочил на ноги. – Нам удалось привести в чувство нашего гостя. Именно его крик вы могли слышать через видеофон.

Николас легко пнул лежащего на полу агента. – А с ним что не так? Неужели добрался-таки до запасов медицинского спирта?

Упавший без чувств Харлайл смотрелся достаточно контрастно на фоне подозрительно-спокойного старика, широко открытыми глазами изучающего белоснежный потолок помещения. Всё выглядело так, словно порывы безумия спасённого космонавта неожиданно сменили носителя, и покинули старое, и без того изъеденное временем, тело, и впились в удачно подвернувшегося под руку, неосторожного торгового агента.

– Эй, с вами всё в порядке? – капитан Николас осторожно склонился над молчаливым стариком. – Простите моего коллегу. Он не в себе… Или попросту не особенно умён, чёрт его разберёт, – Ник явно получил искреннее удовольствие от возможности сказать последнее в присутствии самого Джона. – Вы можете встать?

Глава 13

Спасённый всё так же молчал, пытаясь вглядеться в лица окруживших его людей. Нарушение функций зрения неудивительно после продолжительного кислородного голодания, а предположительно-вечная система очистки воздуха в капсуле, как уже выяснили рабочие, как раз полетела ко всем чертям. Мухаммед впервые за всё время пребывания пациента на борту «Иллириона» освободил ему руки и ноги. Впрочем, гость в любом случае едва смог бы встать. Отверстие от вынутой пули нельзя было назвать маленькой царапинкой. По крайней мере, именно так считал старый медик, и судя по произошедшему далее, это являлось самой большой ошибкой во всей его жизни.

Всё ещё достаточно ослеплённый пациент каким-то образом умудрился заметить лёгкий металлический блеск, отбрасываемый хирургическими приборами на опрокинутом было Джоном, столе, и быстрым, практически молниеносным движением – схватил идеально наточенный, алмазный скальпель.

Реакция капитана Николаса оказалась вовсе не такой внушительной, какой он время от времени хвастался в своих рассказах во время очередных посиделок, в одной из самых знаменитых забегаловок нового «Города ангелов». Он успел только чуть подскочить, едва не задев верхнюю часть дверного косяка своей макушкой, и принял довольно нелепую, боевую стойку.

Довольно грузный и неповоротливый, Николас вызывал скорее улыбку, чем предвкушающий битву, боевой трепет, однако умелый глаз вполне смог бы различить под его мешковатой одеждой выделяющиеся мускулы рук. Да, его огромное пузо давало ложное впечатление о вполне себе заплывшей фигуре, но у тех, кто когда-либо сражался с этим стареющим, не совсем морским, волком – не оставалось ни единой толики сомнения в тугом прессе, скрывающемся за показным животом, и уставной рубашкой. Круглое лицо капитана, на котором был расположен весьма большой нос с широкими крыльями, выказывало неподдельный гнев. Его ноздри широко раздувались и выпускали почти видимые струи пара в устоявшуюся атмосферу помещения.

Тем временем, бывший пациент ранил медика в ногу. Стерильно чистый пол помещения окропился брызгами крови. Мухаммед пару мгновений пытался прийти в себя, ошеломлённый неожиданным поворотом событий, однако, прикинув в уме серьёзность травмы, быстро схватился за поражённую конечность пальцами, в попытке сдавить вены, и остановить кровотечение. Старик не стал ждать, пока атакованный окончательно придёт в чувство и продолжил своё наступление. Однако, целью его, казалось бы, безумства, была вовсе не жажда крови. Схватив своего бывшего лечащего врача, он приставил к его горлу смертоносный кусок металла и кивнул в сторону стоявшего в коридоре, капитана Николаса.

Кейн не впервые столкнулся с подобной проблемой и сразу понял, к чему клонит неблагодарный гость. Капитан отошёл в сторону, освободив проход, и как можно более правдоподобно расслабился, показывая свою раболепность. Пусть пациент почувствует себя в безопасности. Пусть отвлечётся и ощутит на себе всю мощь разозлённого им капитана флотилии Великой Республики! Однако же, первая мысль, пришедшая в голову Ника по поводу мотивов взбунтовавшегося безумца – оказалась в корне неверной. Вместо направления к капитанскому мостику, тот избрал иной путь, а значит, вовсе не собирался захватить управление над судном.

Николас всё ещё надеялся, что старик потеряет бдительность и окажется в зоне досягаемости его сильных рук. Но реанимированный пациент упрямо шагал от него в сторону, не давая приблизиться под страхом немедленной расправы над Мухаммедом. Капитан был связан по рукам и ногам и мог лишь прогонять в уме калейдоскоп всевозможных ругательств, услышанных за многие годы космических путешествий.

Безумец держал путь в сторону жилых кают. Что ему понадобилось там, где нет никаких жизненно-необходимых узлов управления? Растерянный медик лишь сжимал зубы и пытался втянуть шею как можно дальше от острия. Его раненые ноги на удивление быстро семенили в такт с похитителем, не забывая расплёскивать по полу сгустки свежей крови.

Пациент остановился. Он замер, пристально всматриваясь в спрятанный за решёткой, центральный вентилятор системы подачи воздуха. Его губы что-то шептали в темноту шахты, но ни Кейн, ни медик так и не смогли разобрать ни звука. Казалось, к попутчику наконец начал возвращаться разум. Или то было всего лишь лёгкое озарение, пришедшее вслед за осознанием собственного безумия? Казалось бы, всё это может длиться целую вечность. И ни капитан, ни сам медик, не смогут этому помешать.

Но… Нет.

Это произошло быстро. Тот самый металлический столик, с которого взбунтовавшийся больной и стащил скальпель – внезапно просвистел мимо капитана, и пролетел дальше, ударившись о ссутуленное плечо вооружённого пациента. Как раз в ту руку, в которой тот держал медицинский инструмент. Легко оцарапав шею медика, скальпель со звоном упал на пол.

Пришедший в сознание, Джон Харлайл, лениво хрустнул затёкшей шеей. Вообще-то он целился в голову, но, решив, что и так вышло достаточно неплохо – криво ухмыльнулся, и бросился к рванувшему вглубь коридора, уже бывшему похитителю, под неистовые крики разъярённого капитана.

– Поймай эту скотину! – Николас Кейн был вне себя скорее не от факта угрозы его подопечному, но от того, что его спас не он сам. В конце концов, каждому нужна частичка славы. Услыхав за спиной крик капитана, былой больной рванул в сторону ближайшего щитка, заполненного паутиной проводов, и принялся перебирать разноцветные жилы в поисках…

В поисках чего?

Джон настиг его всего за долю мгновения, успел даже быстрее, чем последние отзвуки голоса Ника растворились в пустоте коридора. Его подхлёстывала мысль об очевидной цели противника – саботаже. Иначе отчего вдруг его столь сильно заинтересовал щит?

Инерция сделала своё дело. Едва дотянувшийся до желаемого объекта, гость, был сбит достаточно увесистым телом разогнавшегося Харлайла, врезавшегося в него на скорости среднестатистического гепарда. По крайней мере именно так показалось самому агенту. Саботажник запутался в собственных ногах и отлетел на добрые полтора метра по траектории удара, встретившись лицом к лицу с самым железным аргументом из всех, какие только мог предложить «Иллирион» – острым углом металлической переборки.

Глухой стук на мгновение заполонил весь коридор верхней палубы, оглушив не только присутствующих, но и мирно спящую в своей каюте, Тайну Хукер. Первая помощница капитана, спросонья забыв абсолютно обо всём, быстро выбежала в пролёт и наткнулась на уже теряющего сознание от потери крови, раненого Мухаммеда. Последний, лёжа в луже собственной крови, вяло, насколько позволяли силы, улыбнулся, и прошептал пару комплиментов появившейся девушке.

Всё ещё не желающими открываться глазами Тайна некоторое время осматривала сложившуюся обстановку, и только после того, как заметила на себе жадный взгляд Николаса, наконец окинула взглядом и себя. Обернувшемуся на шум Джону оставалось лишь улыбнуться, наблюдая за тем, как глаза помощницы медленно расширяются, а лицо наливается краской. Она была абсолютно нагой.

Через несколько секунд лёгкой заторможенности в реакции, второй помощник капитана всё же предприняла попытку прикрыть свои самые пикантные места. Однако, как она ни старалась, уместить свои пышные формы в относительно маленьких ладонях – оказалось задачей сравнимой с решением мирового голода двадцатых веков, когда чтобы накормить отдельную группу голодающих, правители умудрялись заморить до смерти всех остальных. В конце концов, бросив все свои безрезультатные попытки, Тайна тихо всхлипнула, и прикрыв руками расплывшееся в слезах лицо, бросилась обратно в свою каюту.

Харлайл же едва сдерживал смех, разрываясь между желанием бросить какую-нибудь пошло-вычурную шутку и желанием помочь девушке спасти свои прелести от обжигающего взгляда старого капитана. Однако же, даже забавность ситуации не могла оттолкнуть за задний план мысли о том, что Джон стоит прямо подле только что убитого человека. Следовало бы, конечно, дождаться вердикта доктора, но тот, судя по обширной анемии, должен был прийти в себя далеко не скоро, да и зияющая рана в голове пациента вкупе с небольшим озерцом крови на полу – говорила сама за себя.

– Хватит стоять столбом! Проверь, жив ли ещё этот чёртов бегун!

Погрузившийся в лёгкий транс раздумий, Джон быстро вернулся в реальный мир, и склонился над поверженным противником, приложив пальцы к венам на его шее. Прогнозы оказались правдивы. Харлайл оставил труп в покое и зашагал, направляясь к пыхтящему от напряжения, задорно матерящемуся Капитану. Однако, сделав всего несколько шагов, он остановился от знакомого чувства перепада давления.

Где-то в глубине черепной коробки агента вспыхнуло пламя боли. Наверное, от напряжения – только и успело пронестись в его голове, прежде чем рефлекторно схватившись за больное место, он одёрнул руку назад. С дрожащих пальцев Джона стекала кровь. Харлайл остановился. Его разум сотрясал один простой факт – он никак не мог испачкать руку в крови мёртвого старика, ведь проверял пульс другой. Его мозг судорожно перерабатывал мысли, тонущие в нарастающей жгучей боли, пока он тупо разглядывал кровавые сгустки, стекающие по его ладони и крупными каплями ниспадающие на пол.

– Чего ты там застыл? Помоги мне, чёрт тебя подери, этот араб не утащит свою тяжеленную задницу обратно в медотсек самостоятельно! – Николас не сразу заметил, как ноги Джона Харлайла внезапно подкосились, и он, удачно притворившись мешком с картошкой, с громким стуком распластался на прохладном полу коридора.

***

Последующие три дня показались команде «Иллириона» синонимом вечности. Есть незримая, но существенная разница между следованием к определённой точке на гиперзвуковой скорости, и поиске неизвестного судна на средненькой скорости груды металла, подгоняемого лишь реактивными двигателями. И разница эта заключается как раз в том, что заставляет некоторых нервно стучать пальцами по мебели, бесконечно курить, или заниматься чем-то ещё более бесполезным, вроде непрофессиональной йоги. Она заключается в ожидании. Причём, ожидании чего-то совершенно неизвестного, ведь никто из них не знал, когда именно они найдут корабль, и найдут ли его вообще. В конце концов, в данном случае даже нелепая поговорка о поиске иголки в стоге сена – выглядела вполне себе более вероятной. Что они найдут там? Кто их встретит и как?

Капитан Кейн стал ещё более нервным, чем обычно, с удвоенной отдачей взирая в непроглядную тьму космоса, отображаемую на десятках экранов капитанского мостика. Его терзала мысль о смерти попутчика, и прямой приказ Макдональда не сообщать об этом Сенатору Нерине. По его словам, ей было незачем знать о столь глупой оплошности как Джона, так и самого Николаса. Ведь именно он, не смотря на ведущую руку «Эстернал», всё ещё оставался капитаном. С точки зрения устава это была его личная промашка, допущенная лишь глупостью и бездействием, вкупе с неоправданным доверием к Джону Харлайлу, и его плану по реанимации сбрендившего космонавта.

Сам же Джон был только рад возможности вполне обоснованно отлынивать от прочтения того самого доклада, о котором ранее упоминал старый торговец. Его голова вполне успешно зажила под действием новейших регенерирующих препаратов, а тайна появления раны, как удалось выяснить с помощью камер видеонаблюдения в медицинском отсеке, оказалась куда менее мрачной, чем ему казалось в момент её обнаружения. Видимо, он попросту ударился головой во время хаоса, охватившего обитель Мухаммеда. Однако, не смотря на волшебное заживление, ему всё ещё запрещалось слишком сильно нагружать свой мозг серьёзными раздумьями, ведь в наборе с аккуратным отверстием в черепе, он умудрился получить ещё и сотрясение. Посему, ему лишь оставалось задумчиво пить кофе, и считать тёмные пятна на коре берёзок, вырисовывающихся на огромной фото-панели в офицерской столовой.