Текст книги "Цена звёздной пыли (СИ)"

Автор книги: NBRAINH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Сержант легиона в отставке от души пнул поверженного капитана и попытался привести второго помощника в чувство путём увесистых пощёчин, однако тот так и не подал признаков сознания. Посему, ему пришлось занять место на широких плечах Джона, намеревающегося доставить тушку своего напарника прямо в медицинский отсек. Впрочем, Эрик Найлс уже вполне мог бы называть его своим домом. Торговый агент подумывал о том, чтобы связать капитана на тот случай, если он вдруг успеет прийти в сознание до достижения Джоном и Эриком спасительного люка верхней палубы… Но его лень была сильнее. Харлайл извлёк из кармана вояки его карту-пропуск, забрал с собой его оружие и с явным, нескрываемым удовольствием запер за собой дверь склада, не забыв запустить пропуск капитана в тёмный пролёт коридора. Николас Кейн будет рад и тому, что его не заперли в уборной рабочих.

Джон Харлайл, в свою очередь, обязательно потребует от Эрика свою заслуженную выпивку, когда они достигнут Земли. И кто бы мог подумать, что он настолько тяжёлый? Торговый агент ощущал тяжесть каждого своего шага и старался думать только о том, что идти ему осталось не так уж и далеко. А в голову продолжали лезть странные мысли. Так, словно всё идёт вовсе не по запланированной траектории. Как если бы он совершил критическую ошибку и даже не понял этого.

Его мысли бежали вперёд намного быстрее, чем он сам и всё же нужная из них достигла его внимания лишь тогда, когда его ботинки уже топтали металлический пол неподалёку от казарм.

– Тайна! – Как он вообще мог не заметить её пропажи? Да и когда именно девушка умудрилась скрыться из виду? – Та-а-а-йна! – И на что он вообще надеялся? Что она быстро ответит или даже побежит за ним? Чёртов дурак! Ладно. Ладно, чёртова судьба!

Поудобнее перехватив тело Эрика, Джон Харлайл продолжил продвижение к медицинскому отсеку. Он вернётся за ней. Но сначала займётся парнем. Да, обезумевшая баба, шатающаяся то техническим помещениям – это та ещё бомба отложенного действия, но ему пока совершенно не до игры в догонялки. Позже. Он вернётся за ней чуть позднее.

Генераторная находилась не так уж и далеко от злосчастной винтовой лестницы, и всё же эти самые шаги Харлайл обещал себе запомнить надолго. Он больше никогда не будет летать «Флот-Экспрессом»! Даже если об этом будет умолять его сам Макдональд. Впрочем, если он повысит Джону зарплату, то может быть…

Когда Джон уже достиг свой цели – с виду весьма хлипкой, металлической двери, ему пришлось всё же избавиться от груза. Эрик Найлс занял своё почётное место на прохладном полу, а Харлайл со всей силы потянул на себя широкую, выступающую ручку. Она не поддалась. Торговый агент потянул ещё раз, но преграда в очередной раз отказалась уступать грубой силе.

Человек не всегда способен соображать, находясь в стрессовой ситуации. Это ни для кого не секрет. Но, поймав себя на простой мысли о том, что он умудрился не заприметить красный огонёк диода, кричащий о запертом электронном замке, Джон не мог не возненавидеть себя за утерю внимательности. И в то же время большая часть его ярости была обращена не к себе. Харлайл отчаянно усмехнулся и обрушил свой кулак на дверь. Никакой пользы это, разумеется, не принесло. Просто иногда нужно что-нибудь ударить, чтобы снова почувствовать землю под ногами. Агент торговой корпорации медленно и неизбежно осознавал, что это не просто так. Николас запер эту дверь своей картой.

***

– Неужели не открывается? – Хорошо знакомая Джону, совершенно не эстетичная фигура Ника вынырнула из тени как раз в тот момент, когда к нему пришла мысль о неизбежности возвращения в тот самый коридор подле склада, в который он умудрился выкинуть заветную карту. Его лицо не выражало никаких эмоций, за исключением странноватой, застывшей улыбки. Она явно выделялась своей неестественной натянутостью и полной оторванностью от всех остальных мышц лица. Словно Николас Кейн только что пережил инсульт, причём на обе стороны. – Ай, ай, ай… Кто бы мог подумать.

Как он выбрался? И почему он вообще стоит на ногах, если тот же Эрик всё ещё лежит без сознания? Джон Уильям Харлайл разгорячено пытался осознать всю последовательность произошедших событий, но никак не мог уяснить причину того, почему он вообще пытается над этим думать. Почему его план не сработал? Ладно план, к чёрту его! Неужели он промазал? Или… Агент медленно протянул руку к кобуре, из которой торчали две рукояти парализаторов. Он не собирался доставать их. Скорее просто невольно убедился в правдоподобности своей мысли.

– Заметил-таки? – Николас Кейн рассмеялся, как смеётся обезумевший маньяк, хвастающийся своими преступлениями перед подоспевшими стражами порядка. Он вёл себя так, словно уже победил. Его взгляд не особо внимательно следил за действиями Джона, а жестикуляция намекала скорее не на исходящую от него опасность, но полную расслабленность. Так, как если бы их диалог происходил по две стороны запертой решётки и Харлайл не смог бы дотянуться до его шеи, даже если бы захотел. Агент корпорации помнил поведение Николаса в самом начале всей заварушки и уже вполне мог сравнить его с текущим. Если раньше он казался холодным и расчётливым человеком, решившимся на действительно широкий шаг в сторону своего собственного благополучия, то сейчас, когда он пересёк черту, в его глазах читалось лишь безумие. Есть огромная разница между вынужденным убийством, совершённым на поле боя, и массовой казнью своих собственных подчинённых в угоду простой жадности. – Да, я разрядил его. Парализатор этого глупого парнишки. Ещё тогда, когда он лежал в медицинском отсеке. Мухаммед был против, разумеется, но я смог его убедить. А когда этот недомерок очнулся, он даже и не придал значения состоянию своего доктора, решив, что тот просто спит! Потрясающе, да?

– Значит к тому времени, как мы вернулись на "Иллирион", ты уже был уверен в своих дальнейших действиях, – Джон Харлайл оттопырил пальцы своей правой руки, подражая знаменитым героям в широких шляпах и замер в позиции полной боевой готовности. Как мог заметить агент, его противник всё ещё был безоружен. В то же время…, а какой именно из этих двух пистолетов испорчен? В какой последовательности он всунул их в эту чертову кобуру? – Но я всё ещё не понимаю. Как ты вообще узнал о камне?

– Думаю, я уже вполне могу рассказать вам, мистер Харлайл, – капитан щёлкнул затёкшей шеей и слегка размял её ладонью. Он явно видел движения агента, просто не мог не видеть. И всё же оставался таким же спокойным. – Мне помогали. Ничто действительно стоящее, не делается в одиночку, разве вы не знали?

– Я догадывался, – Джон Харлайл всё ещё продолжал неуверенно теребить рукоятки своих пистолетов, не имея ни малейшего понятия, какой из них уже подводил его в бою. Конечно, он мог бы просто выстрелить дважды, из каждого из них по очереди… Но что-то подсказывало ему, что выстрел у него будет всего один. – Но никак не мог понять, кто же он. Кто ваш агент?

– Да ладно вам, мистер Харлайл. Вы не могли этого не понять. Вы меня разочаровываете.

Торговый представитель корпорации «Эстернал» на долю мгновения погрузился в себя. Буквально нырнул в омут собственного сознания, где среди водорослей и прочих прелестей подводной жизни его ждали яркие жемчужины собственных воспоминаний и оборванных мыслей.

Кто? Кто же всё это время снабжал капитана информацией? Джон хаотично хватал один фрагмент за другим, и бегло проверяя их на ассоциации с текущими событиями, переходил к другим. Кто… Кто может быть настолько незаметным и в то же время находящимся в близи практически всех событий, произошедших в последнее время? Время Харлайла неуклонно испарялось. Он даже уже начал ощущать недостаток кислорода, словно и правда был на дне какого-то водоёма и тут… Он нашёл тот кусок головоломки, который раньше не замечал, даже глядя прямо на него. Кого он сам предпочитал не подозревать из-за собственных убеждений? Чей интеллект не казался для него опасным…

Когда же голова Джона Харлайла наконец появилась поверх водной глади, у него уже был ответ и произнёс он его с как можно более напускным пафосом. В конце концов, а иначе зачем озвучивать очевидное? – Тайна…

– Всё верно, – капитан Николас довольно хлопнул в ладоши и театрально пригнулся, пропуская вперёд того, кто всё это время стоял в тени и слушал их разговор.

Девушка покорно вышла из тени, её руки сжимали револьвер, который ещё до начала спасательной операции вручил ей капитан. И Джон был слегка растерян… Впрочем, ненадолго. Он только что осознал, что САМ дал ей возможность вооружиться, ведь там, на капитанском мостике "Иллириона", она была безоружна. Именно он отправил её в каюту, чтобы дать возможность прикрыть самые интересные места молодого тела. Чёртова честь! И откуда только взяться этому недугу у человека, зарабатывающего на обмане? Старый вояка же, в своё время, был явно воодушевлён эффектом неожиданности, которому подвергся агент.

Он едва не плясал от гордости за собственную хитрость. Однако, его радость растворилась на глазах вместе с удивлённым выражением лица Джона. Ник быстро потерял интерес к наблюдению за уже во всём разобравшимся, противником. – Милая, будь добра… Прострели мистеру Харлайлу колени.

Но скорость реакции Тайны и рядом не стояла с тем, кто воевал за республику на Ниве! Едва палец девушки успел коснуться спускового крючка – Джон уже успел отпрыгнуть в сторону и кувырком укатиться в проём трюма. Он уже давно не ощущал этих чувств. В нём просыпались старые инстинкты.

– Почему так медленно, чёрт возьми! – капитан Николас злобно сжал кулаки и пнул лежащего на полу, второго помощника. – А ну, вернись сюда, капиталистическая свинья!

– Догони меня, старый ублюдок, – торговый агент пробубнил это практически беззвучно, но Ник уловил всю фразу целиком и лишь ещё больше разозлился.

– Вам некуда отступать, мистер Харлайл. Не лучше ли просто сдаться, или хотя бы, принять честный бой?

Ответ не последовал. Агент торговой корпорации был не настолько глупым, чтобы выдавать своё расположение прямо во время боя. Он и не собирался просто сидеть за углом и ждать расправы. Едва успев скрыться из виду капитана, Джон быстро перекатился в дальний угол помещения трюма и нашёл укрытие за ящиками с провизией. Более никаких раздумий. Харлайл взял оба парализатора, по одному в каждую руку.

***

– Хватит бегать, чёрт возьми! – резко ворвавшись в трюм, Николас Кейн тут же сделал несколько выстрелов в те места, где, как ему казалось, мог бы находиться агент. Значит, он так же притащил с собой целых два парализатора. – Я надеялся провести это время несколько иначе, мистер Харлайл.

– Так приляг, отдохни, – наконец Джон поймал тот момент, когда взгляд старого вояки был устремлён в другую сторону. Сейчас или никогда! Вдохнув очередную порцию кислорода, Харлайл напряг ноги и выпрямился – он был в два раза выше укрытия. Палец торгового агента безжалостно нажал на спусковой крючок…

– Неужели не тот? – капитан Николас рассмеялся в голос и в то же мгновение, выстрелил прямо в цель. Несмотря на всю свою грузность и напускную глупость, он всё ещё оставался военным. А уж что-что, а стрелять они умеют весьма неплохо.

Благо, Джон нисколько не уступал ему в реакции – вспышка ударила всего в нескольких сантиметрах над его головой, так как он успел присесть обратно.

– Никогда не умел стрелять «по-македонски», – Харлайл в очередной раз пересмотрел веяние своей удачи. Из двух пистолетов он выстрелил именно из повреждённого. Пятьдесят процентов. И он ошибся. Что же, по крайней мере, в следующий раз он уж точно использует не его. Проводив разряженный парализатор последним взглядом, торговый агент бросил его в угол.

Стрельба со стороны капитана, в свою очередь, не прекращалась ни на секунду. В ящики то и дело ударяла искусственная синяя молния, разрывающая окружающий воздух громким треском. Ещё чуть-чуть. Джон Харлайл притаился и ждал. Рано или поздно Николас прекратит стрельбу и у него будет шанс…

Вот он! Дождавшись очередной тирады Николаса и убедившись в том, что раскалённые лучи электричества перестали ласкать стенки его укрытия, Джон поудобнее перехватил рукоять пистолета и выпрыгнул из-за ящиков. Его взгляд сконцентрировался на цели уже через мгновение после резкого перемещения. Вот он… Она?

Должно быть, первый помощник медленно продвигалась к убежищу агента прямо в то время, как Николас палил в него из парализатора. Девушка шла к своей цели под градом выстрелов.

– Наконец-то вы показались, мистер Харлайл, – Одновременно с тем, как торговый агент взял на мушку первую попавшуюся мишень, он и сам оказался мишенью. Но целилась в него не только Тайна, но и Николас Кейн, находящийся далеко в стороне от девушки. Капитан "Иллириона" был явно доволен раскладом и даже не пытался сдержать самодовольной ухмылки.

– А вот я по вам совершенно не соскучился, – Харлайл замер. Он никак не может стрелять одновременно в две стороны. Нажми он на курок, чтобы оглушить капитана, он тут же получит порцию свинца от Тайны. Как и в обратном случае… Он упёрся в тупик.

– Как грубо, – капитан сделал несколько шагов в сторону. Он прекрасно понимал положение Джона и не преминул возможностью сделать его ещё хуже. – Тайна. Убей его.

Девушка неуверенно взглянула сначала на своего начальника, а после него и на цель, которую ей только что обозначили. Всё это время она держала пистолет опущенным вниз, сейчас же он медленно начал подниматься. Её руки дрожали.

Если Джон выстрелит в девушку – его оглушит Николас. Можно конечно попробовать отпрыгнуть в сторону… Но торговый агент уже не мог полагаться на удачу. Один раз она его уже подвела. В то же время парализатор его не убьёт, в отличие от револьвера. Джон молча помотал головой, отговаривая Тайну от её затеи… И тут же нажал на курок. Если бы она хотела остановиться, она уже сделала бы это сама. Харлайл не привык бить девушек. Но и заряд парализатора – не совсем "удар", не так ли?

Глава 33

– Ну, ты не беспокойся… – капитан Николас рассмеялся, подобно Ричарду Макдональду. Так, словно только что превзошёл его самого. Харлайл даже уже начинал думать, что в принципе, он бы смог.

– Молодая, красивая… Переволновался. С кем не бывает?

Джон Уильям Харлайл отлично помнил, какой именно пистолет он использовал для первого выстрела. Значит тот, который находится у него в руках – рабочий. Но, где же, чёрт его подери, выстрел? Он не мог ошибиться снова. Никак не мог! Неужели… Лицо торгового агента застыло в той же самой удивлённой манере, с которой он нажимал на курок впервые. Николас Кейн. Ублюдок. Ты продумал и это!

– Дорогая моя. Стреляй уже, – Ник подошёл ближе к Тайне, не снимая пальца со спускового крючка своего пистолета. Джон всё ещё был на мушке. Но он уже не замечал парализатор. Он был наедине с револьвером, который вот-вот заберёт его жизнь. – Стреляй.

У Тайны дрожали уже не только руки. Дрожь сотрясала её пальцы, ноги, губы и даже блестящие от слёз, жалостливые глаза. Будь она кошкой, ей бы не составило никакого труда выпросить какую-нибудь вкусность вне расписания приёмов пищи. Но, в данном случае она была вовсе не пушистой и ласковой, домашней охотницей. Девушка была убийцей. О, нет, она ещё не нажала на спусковой крючок! Но линия её судьбы уже приобрела серые краски. И Харлайл мог с лёгкостью прочесть это в её печальных, голубых глазах.

– Стреляй, ну! – Николас подошёл к девушке в упор и посмотрел на неё взглядом того, кто не потерпит непослушания. – Жми на чёртов курок!

Но Тайна продолжала просто стоять, разрываемая внутренними конфликтами. По сути, она уже переступила черту. Но разве нельзя просто сменить шаг вперёд на противоположный? Можно. Но принесёт ли он ожидаемое облегчение…

Джон Харлайл всё ещё неподвижно стоял, скованный не столько страхом неминуемой гибели, сколько мыслительными процессами, в которые он решил погрузиться с головой в самый последний момент своей жизни. В частности – о том, почему же Николас Кейн всё ещё не выстрелил сам. А всё очень просто. Он использует для этого Тайну Хукер. Заткнёт ей рот толстым кляпом с подписью «сообщница». Кроме того, он с лёгкостью сможет сбросить со своих плеч всю вину на неё, ведь на самом деле стреляла именно она. И девушка вряд ли не сознается в этом на допросе.

Двух зайцев одним выстрелом. Из двух разряженных парализаторов.

Ставленник Ричарда медленно вдохнул и закрыл глаза. Уже через мгновение его сердце остановится. Мозг прекратит свою деятельность чуть позднее, когда обнаружит, что его поставщик кислорода соскочил с рельс. И ровно до того момента он будет ощущать боль. Нет, то будет не совсем боль, но отчётливое ощущение каждого повреждённого нерва. Поговаривают, что при смерти человек совсем не ощущает боли. Джон всегда предпочитал не верить в этот бред. И всеми силами старался поверить тогда, когда уже не надеялся выйти сухим из воды.

Но вместо привычного щелчка спускового крючка, Харлайл услышал нечто большее. Безумно громкий и короткий хлопок, а сразу после него – противный скрежет деформирующегося металла. Последнее, правда, услышать способны были не все. Грохот взрыва был весьма силён и его уловил каждый, в то время как изящное звучание извивающихся переборок смог различить лишь сам Джон. И он совершенно не понимал, почему. Как и то, зачем он вообще думает об этом в такой ситуации. Почему он размышляет над такой мелочью, находясь одной ногой в могиле? А потом… Потом он понял.

***

Из небольшого рваного отверстия на его груди начинала проступать кровь. Совсем немного, вовсе не так, как в старых фильмах и историях о войне. Ох, он уже не единожды видел смерть! Но чувствовал её он впервые. Ну, хотя бы на счёт боли ему сказали правду. Джон уже даже и не помнил, кто сказал ему о том, что при смертельном ранении не ощущается боль, но отчётливо помнил, что это нормально. Агент не чувствовал жжения напряжённых нервов, о, нет! Скорее наоборот. В его разум пришло осознание того, что всё хорошо. Действительно хорошо. Это последний чёртов день, когда ему приходится терпеть реальность.

– Это ещё что за чертовщина? – отреагировав на взрыв позади себя с той же скоростью, с какой преодолевает стометровку среднестатистическая улитка, капитан вцепился в своё оружие так, словно оно могло решить все проблемы вселенной. – Ты слышала?

– Д-да, – руки девушки всё ещё тряслись. Даже ещё сильнее, чем прежде. Слёзы в её глазах уже не задерживались, а просто устремлялись на металлический пол. Она отчётливо слышала тот странный хлопок и не придала ему значения только потому, что с испугу нажала на спусковой крючок.

– Сукин сын! – Николас Кейн подскочил к Джону и схватил его за грудки. – Что ты задумал, а? Решил взорвать мой корабль?

Харлайл уже не мог ответить. Да и не хотел. Его мир медленно погружался во тьму. Звуки стали какими-то приглушёнными, а чувства слились в один единственный, огромный поток. Он напоминал мысли. Обычные, стандартные мысли, которые каждый день посещают голову человека. Но эти мысли были другими, не совсем такими, какие доступны обычному смертному. Джон ощущал каждый нерв на своём теле. Чувствовал, как кровь покидает его, а её место занимает лёгкий холодок.

– Я не позволю тебе обосрать весь мой план! – взорвавшись яростью, капитан, однако, весьма быстро вспомнил, что разговаривает с трупом. Сердце агента, безусловно, всё ещё билось. Но весьма ненадолго. – Тайна, подбери свои сопли и следуй за мной. Нужно проверить, что там за шум.

– Д-да, Капитан, – правда ли Тайна жалела о своём поступке? Джону Харлайлу было уже всё равно. Он даже толком не видел, как два силуэта покинули трюм и скрылись в коридорах «Иллириона».

Но его мысли всё ещё не прекращали свой бег. Всего доля мгновения – столько занял у него вопрос «Что же там происходит?». И вот, у него уже был ответ. Самый логичный из всех, которые когда-либо посещали его голову. Впрочем, ему стоило бы вспомнить об этом чуть ранее… Напомнить себе, что изначально ящика было два и один из рабочих ранее говорил, что не пьёт спиртное. Забавное стечение обстоятельств, ведь если призадуматься, то Харлайл прекрасно знал, что будет с кораблём уже через несколько минут. Тот рабочий выпустил «Тьму», и она поглотит «Иллирион». В этом нет и не может быть никаких сомнений.

Джон Уильям Харлайл не отправился во тьму даже от ранения прямо в сердце. Его сознание размазалось по поверхности реальности, а электрические импульсы от мозга доходили явно не до каждой группы мышц… Но он всё ещё был жив. Если можно назвать жизнью состояние полной отрешённости от вселенной. Он слышал быстрое биение сердца Николаса. Ощущал его сквозь пространство и толстые металлические переборки корабля. Чувствовал его удивление и даже холодок страха, который он ощутил при лицезрении кровавой мясорубки в казармах. И в то же время торговый агент уже не ощущал жизни в своём теле. Он умер вместе с нажатием на спусковой крючок. Его уже выключили, подобно лампочке, болтающейся под прокуренным, желтым потолком. Но он ещё мог двигаться. С трудом и сквозь стиснутые зубы, каждый из которых он ощущал по отдельности, и мог даже управлять их нажатием… Двигаться он мог. И он решил не пропускать этот шанс мимо перспектив возможного развития событий.

Его ноги заплетались, а руки едва ли были способны оттолкнуться от стены, или ящиков с провизией, обильно расставленных вокруг. Дыхание было уничтожено полностью – с тех самых пор, как он ощутил удар пули в собственную грудь, Джон уже толком не мог сокращать мышцы лёгких. Они попросту начали действовать автономно, не различая команд, исходящих от его разума. Ему не хватало кислорода. Так, словно его грудь сдавил корсет, предназначенный для лиц в несколько размеров меньше фактического. Харлайл уже не ощущал своей привязанности к воздуху. К дыханию и обмену веществ. В глубинах своего разума он уже похоронил себя, поставил хиленькое надгробие, и воткнул цветочек поверх земляного холма.

Ещё несколько шагов. Совсем немного в контексте механики ходьбы и бесконечно много для человека, продвигающегося лишь за счёт остаточного заряда собственного мозга. Подобно машине с барахлящим генератором, ставленник Ричарда медленно пробрался к шлюзу спасательной капсулы, и нажал на огромную красную кнопку величиной в его собственную ладонь. Будь эта клавиша меньше, скажем, стандартных размеров клавиатуры, он никогда не смог бы её нажать – слишком уж сильно размыло его взгляд, явно голодающий в недостатке кислорода. Всё же, тот, кто соорудил эти шлюзы, явно знал, для каких ситуаций они могут пригодиться.

Капитан Николас так и не понял, что именно произошло на борту «Иллириона». Случившийся в казармах кровавый хаос он приписал в первую очередь именно Джону Харлайлу. И даже вполне успешно продвинул бы эти мысли в сенате по возвращению на Землю, если бы не одно важное «но», о котором он пока не знал.

Очнувшись от принудительного сна, Эрик Найлс поспешно направился в помещение генераторной и исправил всё, что он уже успел натворить – привёл аппаратуру в исходное положение, в котором оно могло функционировать ещё несколько часов. Чего ни при каких обстоятельствах не хватило бы для достижения хоть какого-нибудь действующего порта республики. Грубо говоря, второй помощник капитана сломал то, что сам только что починил, оставив Николаса Кейна и Тайну в весьма незавидном положении посреди безмолвных звёзд и космической пыли, которые уже вскоре должны поглотить их жизни, и оставить лишь серый, безжизненный остов корабля, носившего гордое имя «Иллирион».

***

– То есть, Джон Харлайл умер? – я никак не мог осознанно понять, о каком именно времени рассказывал мне Ричард Макдональд. Он упоминал о далёкой войне, но его речь простиралась гораздо дальше, за горизонт причинно-следственных связей.

– Ты слишком спешишь, друг мой, – старый торговец никогда не любил, когда его перебивают. Впрочем, он и сам, кажется, вполне понимал, что способность понимать тут есть только у него. А также, у него была его огромная кружка, которую только и успевали наполнять вновь после каждого богатырского глотка. – Вы, молодое поколение, вечно спешите. Бежите куда-то, не в силах остановиться и просто посмотреть вокруг. А ведь именно в этом и заключается жизнь. Сама её суть. Нет никакого смысла в скоротечном существовании. Зачем вообще жить, если всё, что ты способен видеть перед собой – это пятки того, кто бежит чуть впереди тебя? Что это за чёртов хоровод смертников? Остановись. Выкури хорошую сигару. Наверни пару стопок крепкого виски и хорошенько обдумай свой следующий шаг, прежде чем оторвать ногу от, и без того истоптанной, Земли… Но… В общем – да. В каком-то смысле, Джон Харлайл и правда умер в тот день.

***

Джон Уильям Харлайл погрузился в темноту. Его разум растворился в окружающей тишине, а тело безвольно обмякло. Благо, он успел запустить процесс подготовки капсулы к отправке, и уже спустя минуту, она успешно отстыковалась от корабля, и рванула в чёрную пустоту космоса. Будь у него хотя бы часть тех сил, что были при нём всю жизнь, торговый агент не упустил бы того момента, когда в трюме блеснула очередная вспышка огнестрельного оружия и в толстой металлической стенке образовалось аккуратное отверстие от пули, отпечатавшееся и на самой капсуле. Кто именно стрелял – было уже не важно. Пусть это будет Тайна… Или даже сам Николас Кейн. Они уже остались в прошлом. В том же самом, где осталось сознание ставленника великого торговца.

Харлайл находился в чистом, безграничном «Ничто». Словно лежал на дне тёмного озера, чьи воды настолько непроглядны и черны, что их не смогло бы осветить даже Солнце. Он чувствовал своё тело. Ноги и руки. Туловище и голову. Ощущал каждое невольное напряжение собственных нервов, пусть это и происходило с каждой минутой всё реже и реже. Но была ли то на самом деле всего лишь минута? Агент вырвался из плена времени и перестал определять его по биению собственного сердца, ведь последнее уже давно успокоилось и подавало признаки жизни не чаще, чем Джон успевал обдумать добрую десятую часть своей собственной жизни.

Он видел яркие картинки. Те самые, что когда-то проникли в его память и остались там, в надежде быть когда-нибудь обнаруженными. Помнил то время, когда был ещё счастлив и помнил то, что погубило его жизнь. Запертый в собственной тишине. Человек летел сквозь космос в маленькой, повреждённой, спасательной капсуле, и её силуэт тонул в блеске соседних звёзд…

Но что это? Боль в груди уже давно оставила его. Настолько давно, что он уже и не помнил о том, что находился на грани всё это время. Сколько он пробыл здесь? И где это самое «здесь»? Впрочем, какая разница, когда уже забытая боль вдруг решила вернуться вновь?

Харлайл чувствовал, как его плоть разрезается острым куском прохладного металла, и мог даже ощущать усилие, с которым смертоносный кусочек свинца медленно покидал его грудь. Каждый миллиметр пути приносил ему очередную порцию резкой, режущей боли. Настолько сильной, что он попросту не мог сдержать крик. Не смог бы, если бы мог кричать. Джон не управлял своим телом, кажется, уже долгие и долгие годы. Всё то время, что провёл в пустоте.

И вот боль, та самая, что разрывала его грудь словно дикий зверь, выгрызающий внутренности, наконец ушла. Её сменило нечто другое. Странное ощущение энергии, наполняющей каждый нерв Джона. Неуправляемой, бесконечной силы. Ощущение онемения конечностей прошло столь резко, что, казалось, его тело попросту вынули из омута тишины. И конечности Харлайла были этому очень рады. Он всё ещё не чувствовал былой власти над своим организмом, но уже явно представлял, как он двигается. Мог различить натяжение сухожилий и напряжение мышц. Всё это сопровождалось болью, но лёгкой, такой, какую ты чувствуешь, когда работаешь затёкшими руками. И конечно, его навестил хорошо знакомый «шум», разливающийся по рукам и ногам.

– Что происходит? – он задал этот вопрос сам себе. Беззвучно и не надеясь на получение ответа. Джон разговаривал с пустотой, приютившей его по ту сторону смерти. Агент всё ещё не мог пошевелиться осознанно, но его нервная система намекала на куда большее – он двигался уже сейчас, в данный момент! Неужели его тело решило продолжать свою жизнь уже после извлечения души?

Звук. Его сенсоры улавливали вибрации воздуха. Раньше их не было. Во вселенной пустоты не может быть звуков. Они едва различимы и не могут быть восприняты его разумом. Как если бы ему кричали с берега, в то время как он сам находился на глубине. Рассеянные, разбитые звуки. Голоса. Харлайл не слышал голосов уже давно. С того самого времени, как распрощался с жизнью и принял своё отчуждение от реальности. Казалось, что он даже отвечает им. Пусть неосознанно и бессмысленно. Но откуда? Откуда здесь голоса? И что… Что он ощущает сейчас? Помимо голосов и беспомощности… Ставленник Ричарда чувствовал жжение и боль в районе своего лица. Но здесь нет огня. Нет ничего, что могло бы обжечь… А ещё эти странные вибрации воздуха, словно прямо перед носом Джона кто-то из пернатых машет своими великолепными крыльями. Ох, а он не отказался бы от крыльев в этом пустом и молчаливом мире. Всего на мгновение, но он даже задумался об этом. Представил себя парящим над пустынной вселенной. Даже примерил на себя роль голубя, безнаказанно карающего каждый силуэт где-то там, внизу. В конце концов, где, как не здесь, ему сходить с ума?

***

Крыльев Джон Харлайл так и не получил. Зато на какое-то время пришёл в сознание и даже открыл глаза. Сначала его взгляд был максимально искажённым и мутным, подобно замёрзшему озеру. Но постепенно, вместе со слухом, к нему возвращалась и способность различать детали. Белоснежный потолок, напоминающий о снеге. Он уже давно не видел снег.

Какие-то размытые, расплывающиеся линии мешали его обзору. Он напрягал свой разум настолько, насколько вообще мог. И напрягал руки и ноги… Но они не поддавались. Нет, Джон отчётливо чувствовал, что уже может управлять своим телом, но ему что-то мешало. Так, как если бы его привязали к стулу. Но он определённо лежал на спине. И его кто-то тряс.

Глава 34

Всё самое интересное в жизни человека – происходит внезапно. Быстро и практически незаметно, словно тусклая молния, рассёкшая небо где-то вдалеке, за серым, непроглядным слоем туч. Именно так к Джону Харлайлу и вернулось зрение. И он увидел того, кто упорно сотрясал как его самого, так и его койку, к которой, как выяснилось позднее, он был привязан по рукам и ногам. И это внушило в его только-только пробудившийся разум, настоящий ужас. Не тот, что ты испытываешь перед смертью, но другой… Страх перед реальностью. Искажённой, неправильной и тёмной, сущностью самого естества вселенной.