Текст книги "Цена звёздной пыли (СИ)"

Автор книги: NBRAINH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Уже в начале рассказа торговца я умудрился запутаться в датах. Ричард рассказывал мне о человеке, якобы сыгравшем одну из ключевых ролей в завершении долгой войны. Но в то же время, повествование началось с даты гораздо более поздней. Однако, доверившись рассказчику, я решил попробовать понять всё позднее, ближе к концу самой истории, напоминающей скорее фантастический роман, или сны безумного учёного, тестирующего средства контрацепции на тушканчиках, в надежде открыть секрет дополненного генома улитки.

Глава 8

Джон прекрасно осознавал, что это всего лишь наваждение, но никак не мог привыкнуть к вырванным из памяти кадрам, то и дело всплывающим в голове, как только организм погружался в сон. Всё то же сбитое напрочь дыхание и грудная клетка, вздымающаяся под напором, казалось – изорванных в клочья, кровоточащих лёгких. Трясущиеся руки и впившиеся в коротко-постриженные волосы, одеревеневшие пальцы. Холодный пот, стекающий по лбу, что смешиваясь с проступившими слезами, обжигает заспанные глаза. В который раз его мозг прокручивал последние мгновения счастья. Последние мгновения с той, которой когда-то было подарено сердце и душа. Он словно всё ещё не мог поверить в то, что она давно сгинула в уже догорающем, но всё ещё опасном, пламени минувшей войны.

Это была не его война. Как он сам не мог повлиять на её исход, так и она не могла изменить его дальнейшую судьбу, если бы не тот простой факт, что самым быстрым способом заработка в те далёкие времена – была именно служба по контракту. Контракту, согласно которому рекрутов на долгие четыре года отправляли в последнюю на тот момент «горячую» точку. Далёкую обитаемую планету под названием Нива.

Грёзы о скорой свадьбе подталкивали влюблённого парня на принятие скорого решения, ведь война могла закончиться в любой момент, а подорванная экономика ещё не скоро сможет предоставить высокооплачиваемые рабочие места для тех, кто только-только начинал взрослую, сознательную жизнь, и едва ли имел опыт хотя бы в какой-нибудь сфере деятельности. Желание дать ей всё. Всё, чего она заслуживает. От пышной свадьбы, до беззаботной жизни и старости. Желание просто быть. Быть с ней. Разве могли какие-то четыре года помешать его грандиозным планам о дальнейшей судьбе?

Он помнил тот день, когда поставил на помятый листок бумаги свою подпись. И отчётливо помнил тот, когда во время наступления на штаб противника, был ранен при попытке защитить своего командира. Был ранен смертельно и выжил лишь чудом. Тем самым, которое как правило, называют «Экспериментальная медицина». Впрочем, для него самого название особого значения не имело. Он помнил тот день, когда очнулся после операций, и ответив на воинское приветствие того самого офицера, которого защищал ценой собственной жизни – получил самое страшное из известий, какое только может получить солдат, живущий одной лишь надеждой. Помнил проступившие на глазах слёзы и острую боль, пронзившую всё его тело, и ту самую сущность, которую верующие называют «Душой». Его невеста, Лириэль Тарр – была мертва.

В то время как флот Республики активно продвигался по полям боёв на Ниве, безумец Маггри решил атаковать колыбель человечества, и уничтожил несколько районов Мегаполиса. Разумеется, Джон Харлайл прекрасно понимал, что никак не мог спасти её, и в то же время – не мог откинуть мысли о своей ошибке, которую он совершил, когда поставил свою подпись на том злополучном контракте. Ведь если бы не тот замысловатый чернильный узор на белом листе… Он мог бы её защитить.

– Джон Харлайл. Ваше присутствие требуется на капитанском мостике, – хриплым женским голосом распинался компьютер, передавая сообщение по встроенному в наручные часы Джона, миниатюрному видеофону.

Несмотря на то, что сами часы лежали на стуле под рукотворной горой одежды, оцифрованный голос становился всё громче, отталкивался от голых стен, и заполнял комнату, то и дело производя отменный эффект эхо. Он был весьма раздражающим, этот звук, доносящийся из миниатюрного динамика. Но Харлайл как никогда радовался этой пытке ушных перепонок, ведь они отвлекали скованный душевной болью разум от нагрянувших воспоминаний о несбывшихся мечтах.

– Да иду я, иду, исчадие больного гения, – пролежав без движений ещё несколько мгновений, Джон Харлайл открыл глаза и громко выругался в пустоту.

Зачем и почему сюда вообще отправили именно его? Есть ведь ещё целая куча мелких клерков, что будут рады бежать туда, куда кинут кость, по пути размахивая маленьким, скрюченным в бублик, забавным хвостиком. Он никогда не был незаменимым. Таких людей в принципе не существует в природе. В то же время, он вполне заслужил своё тёплое и удобное кресло в одном из маленьких офисов на старушке Земле. Его взгляд впился в большой экран, растянутый по потолку умелой рукой неизвестного мастера, на котором тускло сияли мириады далёких звёзд. Где-то там, на расстоянии тысяч и тысяч световых лет – находится родной дом, столь малый и несущественный на фоне титанических размеров вселенной.

Наконец, полностью выкинув из головы всё лишнее, Джон смог подняться с залитой холодным потом, не очень удобной, казённой койки. Встроенные в прохладный металлический пол, датчики, мгновенно передав необходимый сигнал процессору экономной версии «Умного дома» – запустили цепную реакцию, и включили всю стандартную электронику в помещении. Небольшую каюту залил стерильно-белый свет, до боли резанувший заспанные глаза Харлайла, и вызвав целый водоворот нелестных мыслей в сторону разработчика всей этой системы. Джон медленно нашарил в хаотично-выстроенной куче свою одежду, и принялся водружать её на непослушное от недостатка сна, измотанное тело.

Слегка зауженные джинсы, как раз, чтобы не цеплять каждую вторую ветку при действиях на пересечённой местности, красная майка, и выцветшая от частых стирок, синяя парка – быстро заняли своё место, довершив образ уставшего от жизни человека, имеющего за своими плечами немало скверных, и неприятных воспоминаний. Последними свою вахту приняли с виду – вполне новенькие, чёрные берцы, укреплённые пластинами из спрессованного углерода, настолько прочного, что когда задумавшийся о своём, Харлайл, случайно запнулся о валявшуюся под ногами двадцатикилограммовую гантель, то даже не почувствовал привычную боль в мизинце.

Чувство заинтересованности сообщением компьютера в один момент сменилось лёгкой раздражительностью – неприятный для слуха голос вновь напомнил о долге перед работодателем. Ещё раз окинув взглядом своё «Жилище», напоминающее труд художника-минималиста, Джон уверенно шагнул за порог автоматически – открывшейся прямо перед ним, двери каюты. Истошный скрип двери уже за спиной Харлайла весьма отчётливо напомнил ему о том, что не смотря на чудовищно быстро растущее развитие технологий, всё в этом мире имеет привычку стареть и приходить в негодность. Будь то искривлённые частыми сменами гравитации, стены, насквозь проржавевшие переборки звёздного судна, или та же система вентиляции в коридоре верхней палубы, встретившая его прерывистым гулом и стуком расшатанных, крепёжных болтов.

Не будь его разум окутан пеленой сна чуть ранее, он уже знал бы в чём дело, и по какой причине его внезапно вызывают на внеочередное собрание офицеров, которые отнюдь не доставляли самим офицерам, никакого удовольствия. Но, как бы ему не хотелось обратного, Джон крепко спал, и прослушал так хорошо знакомый звук разгерметизации корабля, с последующей стыковкой с неким объектом, явно уступающим ему по размерам.

Джон Харлайл мог привыкнуть ко всему. Не зря же он в своё время провел целые месяцы в грязных окопах под непрекращающимся свистом пуль. Но тёмное хитросплетение коридоров верхней палубы «Иллириона» – вгоняло крупицу тревоги даже в его трезвый, и безупречно-острый ум.

Толстые жилы проводов приветливо обвили правую ногу Харлайла, соскучившись по старому знакомому, уже как две недели проживающему «По соседству». Их чёрная, прорезиненная изоляция, словно поглощала желтоватый свет люминесцентных ламп, и без того едва освещающих длинные коридоры палубы. Казалось бы, какого чёрта здесь забыли эти весьма хрупкие лампы? Но нет, они были здесь не случайно, как находились и на любом другом Республиканском космическом корабле. Некий весьма умный инженер решил покрывать светильники сверхпрочным пластиком, не позволяющим хрупкому стеклу разлетаться по всей округе при малейшей вибрации переборок, что в свою очередь, было гораздо дешевле разработки новых систем освещения. Впрочем, пол верхней палубы и без того был усыпан блестящей металлической крошкой, издалека напоминающей как раз то самое битое стекло. Она появлялась из ниоткуда и забивалась в любые мелкие щели и швы одежды, будь то простой домашний халат, пронесённый офицером под страхом нарушения устава, или даже костюм химзащиты.

В остальном весь корабль напоминал скорее самоходный монумент, возведённый в честь процесса окисления металла. На борту корабля из того же металла была сделана мебель и она, разумеется, едва ли отличалась от самих стен. Армейский минимализм в первозданном виде. Минимализм спонсорских вкладов, снабжения и обслуживания. Однажды Джон видел старую киноленту с запечатлёнными на ней, аварийными морскими судами. Будь «Иллирион» на соседнем кадре с ними, то никто не заметил бы разницы.

Джон отлично помнил путь на капитанский мостик, хоть и посещал его всего два раза за время полёта. Однако, продвижение к цели было резко прервано непривычно-открытой дверью медицинского отсека, преградившей дальнейший проход по узкой области коридора. Причём, открылась она вовсе не так, как открывает дверь человек, аккуратно несущий горячий кофе к своему рабочему месту. Но так, словно её отворила нога того, кто простоял долгую очередь в уборную после нескольких литров пенного. И каким бы быстрым и ловким не был солдат в отставке, рука Джона была не способна поймать надвигающийся пласт пусть и тонкого, но весьма тяжёлого металла, и предоставила эту честь другой части тела, именуемой не иначе как «Нос».

В голове Харлайла пронеслись тысячи и одно ругательство, когда он с той же силой закрыл дверь в обратную сторону, которая, по всем правилам оперативной медицинской деятельности – всегда устанавливалась с возможностью открываться в обе стороны. С обратной стороны двери тут же раздался глухой удар, и следующие прямо за ним, громкие выкрики на неизвестном Джону, языке. Точнее – известном, но лишь на уровне того, что он мог различить его от сотен других, таких же абсолютно непонятных.

– О, вы уже здесь! Как спалось? – в проходе показался Эрик Найлс, второй помощник капитана. Весьма умный и находчивый малый, следящий за работой практически всех систем на корабле, и несмотря на это, во имя своей преданности делу – совсем не жалующийся на скромный оклад простого навигатора. Его лицо, с которым предположительно и должна была встретиться дверь, выглядело слишком уж целым, что наводило на одну единственную логичную мысль – висящий на скрипучих петлях кусок металла прилетел кому-то другому. А учитывая специфику помещения, дверь которого уже дважды была использована не по назначению, возможная мишень оставалась только одна.

Прямо за дверью, в углу тесного кабинета, предназначенного как для очередных обследований состояния здоровья экипажа, так и для срочного оказания первой медицинской помощи, лежал местный доктор – мрачноватого вида араб, самого преклонного из всех преклонных возрастов вместе взятых. Он раздражённо плевался кровью и пытался найти выпавший зуб, удачно закатившийся куда-то под тяжёлую, узкоспециализированную аппаратуру.

– Что за сборище? Неужели снова списываете казённый спирт под предлогом истёкшего срока годности? – Джон обменялся рукопожатием с отчего-то источающим энергию, Эриком, и прошёл внутрь залитого ярким светом, помещения лазарета.

С другой стороны, насколько он помнил, Найлс и без того всегда был оптимистичен и полон сил, за что его и любили практически все на корабле. Ведь время от времени на него можно было спихнуть часть своих обязанностей, и быть вполне уверенным в невозможности отказа, или просьбы ответной услуги. Высокий, атлетически сложенный и достаточно умный, чтобы, несмотря на завал работы, с лёгкостью способной вогнать в депрессию самого стойкого клерка – Эрик умудрялся читать по несколько научных книг в день, чтобы поднимать уровень собственных интеллектуальных способностей. Эрик Найлс нравился и самому Джону. Хотя бы за привычку не тратить своё время впустую.

– Никак нет! По вашему распоряжению процесс списания препаратов проводится строго в вашем присутствии, и неизменно, в тайне от остального офицерского состава, – книгочей задорно подмигнул ВРИО заместителя капитана в лице Джона, и указал в сторону хирургического стола, на котором мирно покоилось чьё-то тело. – Сегодня мы заняты менее приятным, но не менее интересным делом. Пятнадцать минут назад мы подобрали попутчика, и в данный момент прилагаем все усилия для спасения его угасающей на глазах, жизни, – он подозвал Харлайла ближе, и быстро доложил показатели приборов жизнеобеспечения. Однако же, самого заместителя больше заинтересовало пулевое ранение, явно бросающееся в глаза, несмотря на яркий, слепящий свет, и отвлекающий фактор, который обеспечивал без умолку тараторящий Эрик.

– И где же вы его подобрали? И, что важнее, где он умудрился словить пулю? – Джон громко зевнул, заразив всех присутствующих тем же самым симптомом недосыпа, но всё же, смог произнести крутящиеся в голове вопросы, на последний из которых тут же получил в ответ логичное «Кто его знает»?

– А вот где мы его подобрали – отвечу с радостью, ведь я руководил процессом лично, – Эрик Найлс гордо выпрямил спину, отмечая факт своего руководства. – Мы его подобрали… – последовала выразительная пауза. – По пути следования. На то он и попутчик.

Не сразу поняв нотку сарказма и явного издевательства, Джон на мгновение задумался, после чего разразился одобрительным смехом.

– Действительно, чего это я, – всегда гордившийся своей способностью к рациональному мышлению, Харлайл решил подсознательно сбросить вину на недостаток сна.

– В любом случае, ваше присутствие необходимо на капитанском мостике. В эту самую минуту капитан Николас уже должен обсуждать данный вопрос с вашим высокоуважаемым начальником, – кивнув в сторону выхода, помощник решил всё же обратить внимание на нуждающегося в помощи медика, и помог ему подняться. – Не беспокойтесь о пациенте. Мухаммед пока займётся им, а я, как только закончу необходимые вычисления относительно прогнозов его выздоровления, присоединюсь к вам в беседе с «Большой троицей».

– Намекнув на присутствие на мостке не только главы корпорации «Эстернал», на которую работал Джон, но и двух других управляющих текущей экспедиции, Эрик Найлс поспешил взять в руки свой любимый блокнот в сером кожаном переплёте, и принялся задумчиво вгрызаться в сточенный на добрую половину, простой карандаш.

***

Высокотехнологичная дверь, ведущая из коридора верхней палубы на капитанский мостик, была разработана целой бригадой заумных учёных, и по заверениям создателей – была способна выдержать прямое попадание чего угодно, будь то древний таран, или даже удар ядерной боеголовки, мощностью чуть меньшей, чем требовалось для уничтожения среднестатистической планеты. Однако, по воле чувства юмора самой вселенной – не держала простого пинка, считая этот импульс за стандартный запрос к запуску открывающего механизма, чем не забывал пользоваться Джон, вместо унылой процедуры применения карты-пропуска.

Заметив присутствие Харлайла, Капитан Николас Кейн обдал его холодным взглядом, и выдавив явно-напряжённую улыбку, поприветствовал вялым жестом руки. Ник с самого начала с недовольством отнёсся к присутствию на корабле ищейки одной из торговых Корпораций, однако не мог напрямую высказать своё мнение по этому вопросу. В конце концов, «Иллирион» был взят в аренду компанией Ричарда Макдональда и он, как Капитан, является неотъемлемой частью этого корабля. А значит, в аренду взяли и его самого.

Глава 9

Брови сидящей в удобном кресле, зеленовласой девушки, изображение которой передавалось на экран – медленно поползли вверх, когда в помещение капитанского мостика залетел Джон. – Так вот об этом дикаре шла речь? Это в его руки вы вручили корабль звёздного флота Республики? – несмотря на внешность, по которой её с лёгкостью можно было определить как кинозвезду или модель, Нерине Торрмунд занимала весьма высокую должность в правящем Совете, и с её мнением приходилось считаться всем, включая и самого Ричарда Тарталла Макдональда.

– Именно! И уж поверьте моему опыту, этому парню доверять можно, и даже нужно, – на втором из трёх расположенных в ряд экранов, передающих изображения управленцев, появилось пухлое и заспанное лицо главы корпорации «Эстернал». В его огромной руке покоилась большая кружка пенного напитка, не вызывающего сомнений по поводу наличия в нём доли алкоголя и дрожжей.

Впрочем, интерес вызывал скорее не напиток, а тот человек, что размещал камеру Ричарда. Расположенная чуть дальше необходимого, к всеобщему удивлению и смущению глядящей на него Нерине, камера отображала не только его лицо, но и буквально всё тело разжиревшего от праздной жизни, пьяного старика. И всё бы ничего, если бы не его предпочтения в одежде. Ведь из всего перечня возможных тряпок он всегда предпочитал нечто экзотическое, и непременно ставящее окружающих в ступор. Не имея привычки отказывать себе в удовольствии, на этот раз он надел вместо привычных штанов – укороченный полосатый килт, едва ли скрывающий всё то, что было необходимо спрятать от чужих глаз.

В помещении где он находился, было полно густого дыма, едва ли уступающего по своему количеству какому-нибудь лесному пожару, однако зажатая в уголке рта Ричарда, огромная сигара – намекала на иную причину задымлённости. В то же время Джон готов был поклясться, что всего на одно-единственное мгновение, заметил позади Макдональда одетую не лучше него самого, миниатюрную девушку, поспешившую поскорее скрыться в окутавшей комнату, серой пелене.

– Да как вы смеете? – лицо Сенатора Нерине покрылось лёгким налётом розовой краски, и руки сами потянулись к нему, дабы спасти глаза от весьма неприятного зрелища в виде переливающегося под раскатами хохота, волосатого живота Ричарда, и того, что было чуть ниже. – У-убери это!

К громко смеющемуся старому торговцу присоединился и Джон, не сдержав ехидного хихиканья при мысли о том, что Ричард остаётся в своём чарующем репертуаре даже в присутствии одного из Великих Сенаторов.

– Даже если бы мог, то не стал бы отказывать себе в удовольствии видеть вашу милую реакцию, – Макдональд подмигнул сжавшей кулачки, девушке, и подняв свой бокал вверх, произнёс тост. – За красоту в рядах Сената!

Наблюдавший за комичной картиной, Капитан Николас какое-то время едва сдерживал улыбку, пытаясь соответствовать намертво забитому в его голову, уставу Флота, но не в его силах было победить в этой борьбе. Словно взорвавшись изнутри, он звонко опустил тяжёлый кулак на металлическую столешницу одной из панелей управления, коими было как следует заставлено всё помещение мостика.

Появившийся как раз в этот момент, Эрик – слегка подпрыгнул, и спрятался обратно за дверь, предчувствуя некую угрозу от, если не считать генерала Марса, самого сурового из известных ему вояк. Последовал весьма нудный монолог о сложившейся ситуации и призыву к руководителям быть более адекватными в процессе её решения. Николас Кейн не любил каких бы то ни было ребячеств во время официальных разговоров. По крайней мере тех, в которых участвовал непосредственно он сам.

– Попридержите коней, дружище, – Ричард Макдональд сухо улыбнулся и слегка нахмурил брови, выказывая тем самым свою напускную серьёзность. – Как я понимаю, вам необходимо распоряжение по поводу дальнейших действий. И я всецело поддерживаю вас в решении собрать нас всех для обсуждения этого вопроса.

– Ранение нашего гостя требует немедленного медицинского вмешательства. Причём намного более квалифицированного, чем то, которое мы можем предоставить на борту нашего старенького корабля, – Наконец появившийся на мостике Найлс сразу перешёл к докладу. – Проще говоря, нам нужно немедленно доставить его на ближайшую населённую планету с достаточно-развитой инфраструктурой. И как я понимаю, это идёт вразрез с нашими планами относительно сроков достижения первоначальной цели экспедиции.

– Правильно понимаешь, – на мгновение великий торговец задумался и даже отвлёкся от кружки и сигары. – Вам что-нибудь удалось у него выяснить? Он в сознании?

– Никак нет. Болевой шок подверг его центральную нервную систему настолько большой перегрузке, что его организм попросту не способен нормально функционировать даже в бессознательном состоянии. Смею предположить, что если наш пациент придёт в себя, то это неизбежно приведёт к непоправимой травме мозга, и скоропостижной смерти, – закончив свой небольшой доклад, Найлс принялся разливать по чашкам кипяток из неизвестно откуда взявшегося у него в руках, небольшого чайника.

При этом он ещё и умудрялся бормотать себе под нос различные предположения и планы действий, среди которых имелась даже мысль о кустарном производстве робота-нейрохирурга. Правда, последнее было бы возможно только в том случае, если бы у них на складе случайно завалялась парочка ядерных реакторов пятого уровня мощности, и пустая алюминиевая банка из-под пива. Разумеется, его уже никто не слушал, и он прекрасно это понимал, однако встроенная в его личность боязнь тишины попросту не давала ему заткнуться. По крайней мере до тех пор, пока его не остановил суровый взгляд не менее сурового, Капитана Николаса. И правда, откуда на военном корабле взяться банке из-под пива?

– Каков шанс успешного проведения необходимой операции прямо на борту «Иллириона»? – всё это время внимательно слушая доклад, Нерине пришла к самому логичному вопросу, доступному при данном раскладе.

– Не более пяти процентов. И это с условием того, что генератор гравитации прекратит барахлить. В конце концов, это всего лишь прототип, и ожидать от него стабильной работы было бы довольно неосмотрительно. Что если корабль вдруг начнёт трясти прямо в то время, когда Мухаммед будет пытаться достать застрявшую всего в паре микронов от сердца, пулю?

– Как далеко от вас ближайшая планета с развитой медициной? Он проживёт то время, что необходимо для перелёта? – Макдональд вынул из кармана сигару, чем вызвал едва слышные удивлённые вздохи, вызванные фактом наличия самого кармана на том малом куске ткани, который он называл одеждой.

– Мы достигнем ближайшего населённого пункта не ранее, чем через две недели, – быстро сверившись с картой галактики, Эрик изрёк точные расчёты необходимого времени, которые в долю секунды провёл прямо в уме.

– Тогда немедленно меняйте курс. Спасение жизни нашего соотечественника куда более важно, нежели ваша глупая миссия по поиску лёгкой наживы, – голос Сенатора в момент приобрёл повелительный тон. Настолько уверенный и властный, что даже имеющий своеобразный иммунитет к внушению, Джон Харлайл – едва не отдал ей честь, и не дал Эрику распоряжение о смене текущего направления движения корабля. Однако он вовремя остановился, благодаря внутреннему голосу и простому факту того, что не смотря на его высокую должность на корабле, Капитаном по-прежнему оставался Николас Кейн, и ему вряд ли понравилось бы столь явное оскорбление, вкупе с прямым нарушением устава.

– Продолжайте выполнение первоначального плана действий, – Макдональд слегка отпил из очередной кружки слабоалкогольного напитка, если огромный глоток в половину объёма можно описать как «Слегка». – Насколько я понимаю, на борту «Иллириона» вряд ли найдётся несколько запасных цистерн с топливом, не так ли?

– Что вы хотите этим сказать? Мы не можем допустить, что бы гражданин Республики умер, когда есть вполне реальный шанс спасти его жизнь! – Нерине сжала свои кулачки и едва заметно надула пухлые губки, чем-то напоминая обиженного ребёнка. – Вы не можете ставить собственную выгоду выше жизни другого человека! Генерал Марс, почему вы молчите?

Наконец все обратили внимание и на третий экран, на котором было изображено неподвижное лицо Великого Генерала, покорившего не одну планету, и уничтожившего ещё больше – Марса Нортона, Главнокомандующего флотилией Республики объединённых систем. В застывшем выражении его лица читалось явное недовольство происходящим, а сдвинутые брови делали и без того словно испепеляющий взгляд – ещё жарче, позволяя ему проникать в сущность как людей, так и самого пространства вселенной. Или… Так просто казалось всем тем, кто умудрился случайно столкнуться с ним взглядом.

И тут… Экран опустел. Не сразу, как это обычно бывает, но заблаговременно оповестив всех присутствующих о своём намерении быстрым морганием, прежде чем показать вместо каменного лица Генерала Марса – обычную плавающую из угла в угол, надпись: «Соединение разорвано».

– А я говорил ему, что не стоит покупать буррито в том сомнительном ресторанчике! – Макдональд взорвался громким смехом, а так и не подожжённая сигара вылетела из его распухших губ, и улетела куда-то под резное, винтажное кресло, на котором он восседал. И… Ему пришлось нагнуться, чтобы её достать.

***

Закрыть глаза пришлось даже Джону, столь неприятным было это зрелище. А ещё совсем молодая и впечатлительная Нерине, казалось – выпала из реальности и возвращаться даже не думала.

Старый торговец тем временем уселся обратно и довольно выпустил в атмосферу помещения большое облако дыма, из-за которого его лицо на мгновение совсем скрылось из вида, и как заприметил Джон Харлайл, совсем не случайно. Он видел как Ричард Макдональд ехидно подмигнул кому-то, кто скрывался за кадром, и видел его самодовольную ухмылку. Однако, самое важное увидеть он не мог, как в прочем и остальные, находящиеся на капитанском мостике.

Никто не мог видеть целую группу весьма свободно одетых девушек, разместившихся в дальнем углу кабинета Ричарда, и то, как ловко они взламывают сервера военного назначения, сбивая идущий из приёмной Генерала Марса, сигнал видеопередачи.

– Так на чём мы остановились? – президент компании «Эстернал» окинул собравшихся офицеров ожидающим взглядом, однако на самом деле этот самый взгляд был адресован вовсе не им, и это вызвало неизбежную цепочку событий, которая привела к наполнению его кружки новой порцией освежающего напитка.

– Мы остановились на том, что вы собирались предоставить арендованный вашей фирмой корабль для перевозки раненного гражданина нашей Республики к ближайшему населённому пункту, – наконец очнувшаяся от пережитого шока, Нерине решила не отступать от своей позиции, несмотря на сильно раскрасневшиеся щёки, и слегка увеличившуюся громкость голоса, в котором проскальзывали нотки едва сдерживаемой истерики.

– И я уверен, что Нортон поддержал бы вас в этом вопросе, что поставило бы меня в весьма невыгодное положение… Если бы Марс Нортон смог присутствовать, разумеется, – при этих словах Ричард выглядел настолько самодовольно, что Джону показалось, если это продолжится – лицо торговца неизбежно сведёт судорога. Харлайл даже представил вечно улыбающегося главу крупнейшей торговой корпорации, и настолько сильно вздрогнул, что привлёк к себе всеобщее внимание.

– Прошу прощения. Приболел что-то, – наигранно чихнув, Джон Харлайл уселся на ближайший стул, и уткнулся в кружку горячего кофе, в ожидании когда про него все забудут. Что скорее всего и произошло бы, не иди оно вразрез с планами уже не слабо подвыпившего Ричарда, продолжающего нещадно сокращать мировые запасы тёмного эля, отдающего нотками карамели и миндаля.

– К слову. Видимо, вы не заметили, но вопрос вовсе не нёс риторический характер. Как обстоят дела с топливом? Дружище, я знаю о твоём неподражаемом умении сидеть и не отсвечивать. Но быть может, пора уже пора достать нос из чашки?

Услышав вопрос Макдональда, адресованный не иначе как ему самому, Джон отодвинул кофе в сторону, и уставился на изображение своего начальника. Нет, не просто так. И уж точно не по причине своей лени, или ненависти к старому пройдохе. Он ждал сигнал. Хорошо завуалированное указание, или хотя бы жест. Это длилось не более секунды, но для остальных присутствующих этот провал в процессе диалога явно показался вечностью. Это угадывалось в движениях всех и каждого, будь то ритмичное постукивание пальцев по столу в исполнении Капитана, покусывание карандаша белоснежными зубами Эрика, или чуть больше обычного раздувающиеся ноздри Сенатора Нерине.

– Мы не брали на борт дополнительного запаса топлива. И по любым, даже самым оптимистичным прогнозам, мы не сможем продолжать экспедицию, если отклонимся от курса более чем на два дня пути. А путь до ближайшего госпиталя, как уже упоминал помощник Найлс, займёт куда больше времени, – Джон Харлайл пожал плечами и снова приложился к кружке.

Разумеется, это было не так. Джон Уильям Харлайл ни за что не отправился бы куда бы то ни было, не захватив с собой на корабль в два раза больше горючего, чем было необходимо для преодоления первоначального маршрута. Незаметно для остальных, он всё же дождался того самого сигнала, исполненного в виде быстрого моргания Ричарда. Это было больше похоже на нервный тик, но Харлайл прекрасно знал, что с нервами его начальника проблем не было никогда. А значит, время правды уже истекло, и пора и ему принять участие в этом спектакле.

Лицо Сенатора исказилось. Выражение сменилось с лёгкого непонимания на явную нервозность, чего только стоили желваки, заигравшие на пухлых щёчках молодой девушки.

– В таком случае мы не…

– Прекращайте этот балаган! Я приказываю вам, как Сенатор Великой Республики! Немедленно доставьте пострадавшего на ближайшую населённую планету для скорейшей госпитализации, – не дав Ричарду договорить, Нерине перешла в режим наступления.

Последовал длинный монолог, для записи которого не хватило бы и нескольких в меру «упитанных» книг. Стоит ли упоминать, что её слова взывали к засевшему в сердцах всех и каждого, врождённому патриотизму? Нерине Торрмунд призывала присутствующих вверить свои судьбы в руки Сената. Отдать своё время и жизни служению великой цели – процветанию Республики объединённых систем. Звонкий голос Сенатора наделял её настоящей, проникающей в души собравшихся, силой внушения, заставляя внимать и верить каждому её слову.