Текст книги "Я никому тебя не отдам (СИ)"

Автор книги: Мурзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Курт не мог находиться в двух местах одновременно, поэтому Константин остался без телохранителя. Пока что, наместник был увлечен своей новой должностью и целыми днями сидел на троне, издавая указы и выслушивая жалобы подданных. Но зная его неугомонный характер, было ясно, что этого рвения надолго не хватит, и не за горами тот день, когда он вновь пустится во все тяжкие. Поэтому ему срочно требовался личный охранник.

В Монетной страже, между тем, творилось что-то странное. Постоянно происходили кадровые перемещения, людей бросали из батальона в батальон, переводили в различные гарнизоны, а на остров массово прибывали новые рекруты. Кроме того, ходили странные слухи о тайных группировках и плетущихся интригах. Курт уже не знал, кому из своих соратников можно доверять, а кому – нет.

Недавно он услышал, что его бывший ученик Райнер пару месяцев назад прибыл в Новую Серену. Курт понял, что лучшей кандидатуры для охраны Константина ему не сыскать. Парень был умен, честен и, несмотря на юный возраст, отлично владел оружием. Возможно, ему недоставало опыта, но он быстро учился и подавал большие надежды.

Курт решил представить своего подопечного Эвелине. После ее выходки с принцем, в их общении сквозил холодок. Не то, чтобы Курт был на нее обижен – он уже вышел из того возраста, чтобы обижаться. Он злился, скорее, на самого себя, не в силах понять причины ее странного поведения.

Он хотел ее. Хотел до зубовного скрежета, до дрожи в коленях, до боли в паху. И ненавидел себя за это. Ему что, мало девок в борделе? Какого черта он посмел возжелать свою подопечную? Он знал ее еще девчонкой со смешными косичками, которая таскала ему книжки из шкафа де Курсийона. Да, сейчас она уже не та девчонка – она стала прекрасной девушкой! Но ведь это не давало ему никакого права вожделеть ее! Она – его работа, и все тут!

Вначале Курт думал, что она узнала о его влечении к ней, и решила поставить его на место. Но как она могла узнать? Он ни словом, ни взглядом не показывал свою страсть. Или, все же, кто-то заметил, как он на нее пялится, и донес ей? Да нет, такого не может быть! Он же не подросток какой-то, не умеющий держать в себя в руках!

Скорее всего, ей просто надоела фамильярность в их общении. Раньше, когда она была его ученицей, все эти шуточки и прибауточки, возможно, и были допустимы, но теперь – когда она превратилась в благородную молодую леди и заняла такую высокую должность – это стало неуместным. Да, скорее всего, так и есть! Курт вспомнил, что примерно за год до ее отъезда на учебу в их отношениях уже наметилась неловкость, которая только усилилась после ее возвращения. Ну что ж, теперь все понятно, она просто решила обозначить между ними границы. А так как у него самого не хватило на это ума, то она показала наглядно, какая пропасть лежит между ним, простым солдафоном, и мужчинами ее круга. Конечно, тащить его к этому холеному принцу, в каждой черте которого отражались поколения благородных предков, было очень жестоко, но если он такой тупой, что не понял сразу, где его место, что ж, значит сам, дурак, виноват. Беспородный пес, возомнивший себя другом хозяйки, и хуже того – возжелавший ее!

Да, она потом перед ним извинилась. Но это говорило лишь о ее безупречном воспитании. Она всегда была вежлива с прислугой, с чего бы делать для него исключение? Урок был им усвоен, почему бы теперь не подсластить пилюлю? Она ведь как-никак дипломат!

Итак, он собирался представить Райнера Эвелине. Вначале Курт планировал сделать его охранником Константина, а позже, когда тот наберется опыта – поменяться с ним местами. Пусть лучше Райнер таскается за де Сарде по полям и лесам, а он, Курт, будет охранять ее кузена. Хоть тот и не подарок, но, по крайней мере, не вызывает у него никаких неподобающих желаний. Так будет лучше и спокойнее для всех.

Эвелина согласилась отправиться с ним в казармы, однако там обнаружилось, что парня уже давно никто не видел. Квартирмейстер Манфред сообщил ужасную новость – Райнер был найден мертвым. По словам лейтенантов, принесших его тело, юноша напился вусмерть и утонул в канале.

– Это какой-то бред! – заявил Курт. – Я знал его – он не был пьяницей, и умел плавать! Я в это не верю!

– Спроси у доктора, который проводил вскрытие! – посоветовал Манфред. – Эти ученые всегда так странно говорят – может, я что-то неправильно понял!

– Так и сделаю! – ответил Курт, и они с Эвелиной спустились в морг, находящийся в подвале казарм.

За столом сидел щуплый пожилой мужчина, одетый как ученый из Мостового Альянса. При виде посетителей, его темные блестящие глаза тревожно забегали по сторонам. Он подтвердил, что Райнер умер в результате утопления.

– Не надо делать из меня дурака! Я хочу осмотреть тело! – заявил Курт.

– Это запрещено! – наотрез отказал доктор.

Эвелина попыталась надавить на него авторитетом эмиссара Содружества, но ученый был непреклонен. Тогда в ход пошли угрозы.

– Вы разве не видите, что мой спутник очень расстроен! И если вы откажете в его просьбе, то его скорбь может перерасти в ярость! Не советую злить его! Он страшен в гневе!

– Очень страшен! – подтвердил Курт и скорчил злобную физиономию.

– Да как вы смеете мне угрожать! – возмутился доктор и обреченно махнул рукой в сторону двери. – Делайте, что хотите, но наместник Бурхан этого так не оставит!

Курт увидел, что Эвелина вознамерилась пойти с ним.

– Миледи, не думаю, что вам стоит смотреть на это!

– Курт, я не кисейная барышня, и мертвецами меня не напугать! – решительно заявила та и добавила. – И хватит называть меня «миледи»! Что за формальности?

Курт удивленно уставился на нее. Не называть ее «миледи»? А как, прикажете ее величать? Разве не она сама добивалась того, чтобы он вел себя, как подобает по статусу? Не поймешь этих женщин!

– Хорошо, как скажете… как скажешь… Гринблад.

– Вот, так-то лучше!

– Ты уверена, что хочешь это видеть?

– Да! Идем!

Они вошли в мрачное помещение, освещенное дрожащим светом настенных факелов. По периметру комнаты располагались длинные, обитые жестью столы. На трех из них лежали мертвые тела. В воздухе витал едкий запах обеззараживающего снадобья, а на его фоне едва улавливалась вонь крови и разложения.

Райнер лежал на столе в центре комнаты. Курт подошел к нему и поднес поближе фонарь. В изуродованном, странно выгнувшемся теле он не сразу смог опознать своего рекрута. Кожа мертвенно синеватого оттенка, лицо и туловище покрыто страшными черными ссадинами и кровоподтеками. Голова деформирована, височная кость вдавлена вглубь черепа. Руки вывернуты под неестественным углом, ребра, похоже, сломаны. Лицо превратилось в кровавое месиво, но, тем не менее, на нем отчетливо виднеется застывшая гримаса боли.

Эвелина хотела, было, подойти поближе, но он жестом остановил ее.

– Стой, Гринблад! Тебе, правда, не нужно на это смотреть!

В гнетущей атмосфере морга ее решимость несколько поубавилась. От отвратительного запаха смерти и вида тел, распростертых на столах, к горлу подступала тошнота. Она послушалась и лишь мельком взглянула на труп.

– Это он?

– Да, – глухо ответил Курт.

– Курт, я соболезную.

– Бедный мальчик! Во что я тебя втянул? – его голос дрогнул. – Лучше бы ты оставался со своей семьей!

Эвелина никогда раньше не видела своего телохранителя таким. Он всегда казался спокойным и уравновешенным, но теперь он был бледен, руки тряслись, а в глазах застыла глубокая скорбь.

Курт хорошо знал, от чего бывают такие повреждения. Он повидал достаточно подобных трупов. Это никакое не утопление. Мальчишку избили до смерти! И он сам завербовал его! Отправил на верную смерть!

– Идем, потолкуем с доком! Я втянул Райнера в это дерьмо, и теперь просто обязан во всем разобраться!

Вначале доктор пытался все отрицать и по-прежнему утверждал, что рекрут погиб в результате утопления. Но Курт схватил старика за грудки и вытряс из него правду. Дрожащим голосом ученый поведал, что юношу принесли два лейтенанта без опознавательных знаков. Они заявили, что весь вечер пили с мальчишкой в таверне, затем он куда-то пропал, а наутро они выудили его тело из канала. При виде трупа доктор усомнился, что тот утонул, но солдаты настоятельно рекомендовали принять их объяснения на веру, и написать для квартирмейстера соответствующий отчет. «Ночи здесь темные, а каналы – глубокие» – проникновенно шепнул один из них, и ученому не оставалось ничего другого, как подчиниться.

В душу Курта закралось страшное подозрение. Избитый до смерти рекрут, лейтенанты без опознавательных знаков – все это показалось ему до боли знакомым. Неужели снова «элитный лагерь»? Они-то с Зиглиндой думали, что эти мясорубки остались в далеком прошлом, ведь оба приложили немалые усилия к их закрытию. Тогда генерал Торстен делал вид, что он ко всему не причастен, но, как известно, рыба гниет с головы. Что, если он опять взялся за старое?

А Герман ведь по-прежнему разгуливает на свободе, и даже дослужился до майора! Лицо Курта исказилось от ненависти, когда он вспомнил об этом подонке. Жажда мести терзала его с тех самых пор, как ему чудом удалось спастись из его лагеря. Она жгла его изнутри, как гнойная рана, и он не мог спокойно жить, спать, дышать, пока этот урод оставался безнаказанным! Но, ни Курт, ни Зиглинда не могли достать Германа, потому что тот старался держаться от них подальше, особо не высовывался и, по слухам, сейчас ошивался где-то в Сан-Матеусе.

Допрос офицеров и рекрутов в казарме только подтвердили опасения Курта. Они явно что-то знали, но казались ужасно напуганными и не хотели ничего говорить. Лишь после бутылки дорогого бренди у одного из новобранцев развязался язык. Он подтвердил, что вначале Райнер служил в одиннадцатом батальоне и был там на очень хорошем счету, но затем пришел приказ о переводе юноши в другое место, и с тех пор его больше никто не видел.

Лейтенант одиннадцатого батальона был весьма неразговорчив.

– Что происходит в страже – касается только стражи! – заявил он.

Курт приблизился к нему вплотную.

– Если ты ослеп, то перед тобой – капитан стражи! Выкладывай все, что знаешь!

– Э-э-э… я…

– Говори!

Офицер торопливо оглянулся по сторонам и сбивчиво зашептал.

– Пропал не только Райнер! Исчезают многие талантливые рекруты! Однажды приходит приказ об их переводе – и с тех пор их никто больше не видит! Поговаривают, что их отправляют в какой-то призрачный полк…

– Проклятье! Я так и знал! – выругался Курт.

– Я сочувствую твоей утрате, но говорю тебе, не лезь в это дело! Ты не представляешь, какие люди за этим стоят! – убеждал лейтенант.

– Торстен! – с отвращением выплюнул Курт.

– Я вам ничего не говорил, иначе закончу так же, как и Райнер. Я рассказал все, что знаю! Оставьте меня в покое!

Эвелина молча слушала их разговор, ничего не понимая. Какой еще призрачный полк? Почему пропадают новобранцы? Кто убил Райнера? Монетная Стража всегда казалась ей гарантом безопасности. Плати деньги – и они будут защищать тебя любой ценой. У Содружества даже не было регулярной армии, лишь пара батальонов гвардейцев. Князья всецело полагались на наемников, их сотрудничество всегда представлялось ей устойчивым и незыблемым, а массивное серокаменное здание казармы казалось надежным оплотом, стоящим на защите города.

Стража всегда верно служила тем, кто им платил, а князь платил им немало. Зачем же тогда нужны какие-то секретные подразделения? Нужно будет поговорить с Константином об этом призрачном полке. Скорее всего, это какое-то недоразумение, и этот лагерь создан по его приказу и на благо Содружества.

***

Ни о каком призрачном полке Константин не слышал. К тревожным слухам он отнесся легкомысленно – в своей обычной манере.

– Дорогая кузина, не стоит беспокоиться по всяким пустякам! Пока у нас водятся денежки – Монетная Стража будет охранять нас не хуже цепных псов!

А вот, советница наместника – леди Моранж – от сообщения Эвелины пришла в неописуемое волнение.

– Моя дорогая! Вы точно уверены, что это не пустые домыслы? От кого вы получили эти сведения?

– Мне ничего толком неизвестно, – ответила та. – Но офицер, который нам это рассказал, казался очень напуганным.

– Что за офицер? Из какого батальона? – оживилась дама.

– Из одиннадцатого. Я не помню его имени.

– Ни о чем не беспокойтесь! – заверила Моранж. – У меня есть связи в Монетной Страже, и я немедленно распоряжусь начать подробное расследование. Как только я что-нибудь узнаю – то тут же вам сообщу!

– Спасибо, моя бесценная помощница! – воскликнул Константин. – Что бы я без вас делал?

– Ах, Ваша Светлость, вы так любезны! – кокетливо улыбнулась леди Моранж.

========== 9. Лагерь ==========

Прошло две недели с тех пор, как они узнали о смерти Райнера. Курт сильно переменился за это время. Он стал нервным и дерганым, на вопросы отвечал невпопад, и было видно, что его мысли витают очень далеко. Он стал подолгу где-то пропадать, и когда Эвелине требовалось его сопровождение, то его это явно раздражало, так как отвлекало от каких-то более важных дел. Раньше он повсюду следовал за ней, даже когда она выходила в кондитерскую за пирожными, или на рынок за свежими фруктами, но теперь ей приходилось ходить за покупками одной или в сопровождении служанки.

Эвелина догадывалась, что Курт пытается раскопать правду о гибели Райнера, и это ее очень сильно беспокоило. Он помнила слова офицера, что за этим делом стоят могущественные люди, и не хотела, чтобы он попал в беду.

Она решила поговорить с Куртом и пригласила его к себе. Он распахнул дубовую дверь, вошел кабинет и прислонился к стене, скрестив руки на груди.

– Я слушаю.

– Присядь, пожалуйста! – она указала на кресло.

– Я постою, – отрезал Курт.

Эвелина тяжело вздохнула.

– Курт, что с тобой происходит?

– О чем ты?

– Мне кажется, что в последнее время ты сам не свой.

– Тебе кажется!

Так грубо Курт с ней никогда не разговаривал. Эвелина почувствовала себя уязвленной, но поняла, что что-то дико гложет его, и проглотила свою обиду.

– Курт, это из-за Райнера?

Тот долго смотрел на нее пристальным взглядом, но его глаза, казалось, глядели куда-то сквозь нее, и это сильно напугало Эвелину.

– Что ты от меня хочешь? – наконец поинтересовался он.

– Я хочу узнать, что с тобой происходит!

– Зачем? – резко спросил Курт.

Она не сразу нашлась что ответить. Ну почему он так груб с ней?

– Может, я смогу тебе помочь?

– Нет, ты не сможешь! – сердито рявкнул Курт. – Оставь меня в покое!

Он стремительно вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Эвелина с тоской посмотрела ему вслед, и по ее щеке скатилась слеза.

***

Через пару дней Курт зашел к Эвелине, когда она сидела в своем кабинете, сочиняя очередную дюжину писем очень важным персонам.

– Мне нужен отпуск на три дня! – вместо приветствия заявил он с порога.

Она оторвалась от написания высокопарной чуши и удивленно взглянула на него.

– Зачем? Ты куда-то собрался?

– Какая тебе разница? – буркнул он. – Я могу получить отпуск?

Эвелина вспылила.

– Курт, ты переходишь все границы! Кто дал тебе право так разговаривать со мной?

Он несколько секунд неотрывно смотрел на нее, затем прислонился затылком к стене и тяжело вздохнул.

– Ты права. Прости, Гринблад, ты ни в чем не виновата, а я, как идиот, срываюсь на тебе.

– Я прощу тебя, если ты расскажешь, что ты задумал.

Курт подошел к окну и уставился на улицу за стеклом.

– Ты помнишь эту историю с Райнером?

– Конечно!

– Я узнал, где находится лагерь призрачного полка. Хочу туда наведаться.

– Один? – ужаснулась Эвелина.

– Да.

– Я еду с тобой!

Курт резко повернулся к ней.

– Нет! Ты не едешь!

Эвелина вскочила из-за стола так быстро, что несколько очень важных писем взметнулись в воздух и свалились на пол. Она вплотную подошла к Курту и вызывающе уставилась ему в лицо.

– Я еду с тобой! – медленно процедила она. – Или ты никуда не едешь! Выбирай!

Тот несколько мгновений смотрел в ее глаза, затем недовольно проворчал:

– Прелестно! Как скажете, Ваша Светлость!

***

Тайный лагерь располагался на юго-западе от Новой Серены, в местности, которую аборигены называли «Поющие воды». Путь туда занял целый день. Всю дорогу Курт был мрачнее тучи, погруженный в тяжелые мысли. Неужели эта чума, которую они с Зиглиндой так старательно пытались искоренить, вновь подняла свою голову? Неужели эти фабрики смерти, на которых калечили тела и души юных рекрутов, еще не канули в прошлое?

А ведь если бы лейтенанты не притащили тело Райнера в Новую Серену, никто бы и не узнал о существовании этого полка!

Герман не допускал таких промашек, понимая, что нет тела – нет дела! В его лагере солдат, приговоренных к смерти, заставляли самих рыть себе могилу, а после «ночной муштры» скидывали туда их иногда еще шевелящиеся тела. Никто не знал, сколько таких безымянных захоронений скрывалось в чахлом перелеске за оградой лагеря.

На закате они подъехали к территории в расщелине между двумя холмами, огороженной высоким частоколом. Массивные деревянные ворота охранялись двумя сторожевыми вышками. Караульные увидели на форме Курта капитанские знаки отличия и доложили о посетителях. Тяжелые створки распахнулись, пропуская их внутрь.

Лагерь был довольно большим. Поодаль возвышались несколько деревянных бараков. Справа и слева располагались площадки, на которых пара десятков рекрутов упражнялись в фехтовании и кулачном бою. Отовсюду слышался звон мечей, глухие удары и резкие окрики инструкторов.

Их встретил невысокий мужчина лет сорока с жидкой растительностью на узком лице. При виде Курта он очень удивился.

– Курт? Не ожидал тебя здесь увидеть? Какими судьбами?

Тот в свою очередь узнал его, и, похоже, не особо обрадовался.

– Рольф? Ты командующий полком?

– Вы знакомы? – поинтересовалась Эвелина.

– Мы учились вместе. И давно не виделись. Очень давно, – ответил Курт и она заметила, как недобро сверкнули его глаза.

Рольф… О, да, Курт был с ним знаком! Лучший ученик Германа. Любимчик. Всегда смотрел на капитана с собачьей преданностью и относился к нему, как к божеству. С удовольствием участвовал в избиениях и пытках новобранцев. Первым бежал докладывать об их проступках и нарушениях. На второй год пребывания Курта в лагере стал инструктором его отряда, и отличился особой жестокостью и беспощадностью.

– Мир воинов тесен, Курт. Что привело тебя сюда, старый товарищ? – спросил капитан с какой-то странной ехидцей в голосе. – И кто это с тобой?

При слове «товарищ», щека Курта непроизвольно дернулась.

– Позвольте представиться, – заявила Эвелина. – Я – леди де Сарде, эмиссар Содружества.

Блестящие глазки Рольфа суетливо забегали по сторонам.

– Какие важные люди, – пробормотал он. – Чем обязан такой честью?

Курт скрестил руки на груди и вперил в Рольфа ледяной взгляд.

– Я много слышал об этом месте… об этом особом лагере…

Капитан недовольно нахмурился.

– Что здесь происходит, касается только стражи…

Курт угрожающе прищурился.

– Перед тобой капитан стражи, если ты не заметил!

Начальник лагеря закатил глаза.

– Я понимаю, от тебя так просто не отделаться?

– Правильно понимаешь. Расскажи-ка мне и моей спутнице побольше об этом месте!

Рольф нехотя поведал, что лагерь был основан недавно, и его целью является расширение влияния Содружества на Тир-Фради. Здесь, якобы, тренируется отряд для специальных операций на территориях аборигенов.

«Звучит очень странно, – подумала Эвелина. – Если этот полк действует в интересах Содружества, почему же Константин ничего о нем не знает?»

– А как происходит вербовка? – поинтересовалась она.

– Сюда назначают только лучших. Они уже умеют сражаться. По прибытии их делят на два отряда, каждым из которых командует лейтенант, – Рольф повернулся к Курту и ехидно добавил. – Но ты это все и сам знаешь, Курт. Такое не забывается!

Курт дернулся, как от пощечины.

«Такое не забывается… Что он имеет в виду?» – подумала Эвелина. Смутная тревога медленно заползала в ее сердце.

– Вообще-то, мы узнали об этом лагере, когда искали кое-кого, – сказала она.

– Одного из моих новобранцев. Райнера, – уточнил Курт.

– О, не знал, что он из твоих, – на лице Рольфа появилось притворное сочувствие. – Мои соболезнования. Мне сказали, он утонул в гавани.

Глаза Курта вспыхнули дикой яростью.

– Не держи меня за идиота, Рольф! – прорычал он. – У мальчишки переломаны все кости! Отвечай, что с ним произошло, или я за себя не ручаюсь!

Капитан злобно прищурился.

– А ты стал сентиментальным! – презрительно протянул он. – Хорошо, раз уж вы здесь, придется сказать вам правду. Мальчик погиб во время маневров. Прискорбно, но такое случается!

– Как именно это произошло?

– Он… э-э-э… свалился в овраг и разбился. Бесславная кончина, но ничего не поделаешь.

Курт резко ткнул Рольфа кулаком в грудь.

– Хватит мне зубы заговаривать! Я сам расспрошу твоих лейтенантов. Где они?

Капитан нехотя указал на мужчину и женщину, которые наблюдали за тренировками новобранцев на небольших огороженных площадках, засыпанных утоптанной соломой.

Опрос лейтенантов ничего не дал. Они упорно повторяли версию Рольфа о том, что лагерь создан для операций на территории туземцев, и что Райнер погиб во время учений.

Нужно было расспросить самих рекрутов, но нечего и надеяться вытащить из них правду в присутствии инструкторов. Надо было их отвлечь!

– Лейтенанты! Внимание! – громко рявкнул Курт.

– Капитан? – оба офицера вытянулись по струнке.

– Устройте-ка мне небольшую экскурсию по лагерю! Хочу посмотреть, что здесь у вас происходит!

– Капитан, не знаю, можем ли мы… – замялся мужчина.

– Мы при исполнении, капитан, – промолвила женщина.

– Вот именно, лейтенант! Вперед! – приказал Курт, и взглянул на Эвелину. – Ты с нами?

– Э-э-э… нет, спасибо. Я подожду вас тут. Подышу свежим воздухом.

Когда Курт с офицерами скрылись из виду, она подошла к одному из рекрутов, тыкающему мечом в деревянный манекен чуть поодаль от своих товарищей.

– Представьтесь, солдат!

Черноглазый юноша с изможденным лицом оторвался от своего занятия и повернулся к ней.

– Вильгельм… Э-э-э… Рядовой первого класса Вильгельм, фантомный отряд!

– Вильгельм, нам нужно поговорить. Не волнуйся, Курт позаботится о том, чтобы лейтенант сюда не пришла.

– Поговорить? – испуганно переспросил солдат. – О чем? Это какая-то проверка?

– Нет, не проверка. Можешь говорить прямо.

– О чем?

– Расскажи об обучении в этом лагере!

На лице юноши отразилось колебание, затем он нерешительно промолвил:

– Ну… Обучение опасное… Но жаловаться еще опаснее!

– Почему? Не бойся, мы хотим тебе помочь!

– Ну… это вроде как учебный лагерь для лучших солдат стражи… – парень замялся, но заметил ее ободряющий взгляд и продолжил. – Принимают только самых одаренных новобранцев. Говорят, что это «огромная честь», «невероятный шанс»…

– А что на самом деле? – спросила Эвелина.

Вильгельм оглянулся по сторонам и торопливо зашептал.

– На самом деле, это сущий ад. Нас постоянно унижают, бьют, можно сказать, пытают. А если жаловаться – бьют еще сильнее. Нас даже заставляют следить друг за другом. Поэтому мы молчим. Стискиваем зубы и подчиняемся. Они хотят сделать из нас убийц, слепо выполняющих приказы.

Эвелина несколько секунд переваривала услышанное, затем задала следующий вопрос.

– А что насчет Райнера? Ты знаешь, что с ним произошло?

– Да. Однажды он не выдержал. Перестал слушаться, начал давать сдачи, поломал кое-кому кости. Все кончилось плохо. Его вызвали на ночную муштру.

– Что это значит?

– Ничего общего с обычными тренировками. На нее всех зовут в последний момент. Нас выстраивают перед теми, кто дал слабину, и заставляют их избивать. Тех, кто отказывается, тоже избивают. Поэтому приходится подчиняться… Если вы хотите наказать убийц Райнера, то начните с меня. У нас у всех руки в крови.

От его слов сердце Эвелины похолодело. Она с трудом проглотила комок в горле.

– Спасибо, что рассказал мне, – дрожащим голосом промолвила она. – Мы постараемся, чтобы этот лагерь закрыли.

Юноша тяжело вздохнул.

– Я надеюсь, иначе скоро и меня убьют, как Райнера, за то, что я говорил с вами.

– Я понимаю твои опасения. Мы постараемся защитить тебя.

Вильгельм склонил голову и поплелся к своим товарищам, которые уже давно с подозрением на них поглядывали и пытались прислушаться к их разговору.

Через несколько минут показался Курт в сопровождении лейтенантов.

– Спасибо. Я узнал много интересного. Можете идти!

Офицеры вернулись к своим подопечным, а Курт с Эвелиной вышли за ворота лагеря. На улице уже стемнело. Они завернули за скалу, так, чтобы их не было видно с вышек, и остановились.

– Удалось что-нибудь узнать?

– Да, Курт, я поговорила с рекрутом Вильгельмом.

– И что он сказал?

– Он сказал, что новобранцы живут в аду. Их унижают, заставляют шпионить друг за другом, избивают… даже пытают. Райнер не выдержал, взбунтовался, и ему устроили «ночную муштру».

Курт резко вздрогнул, как от удара хлыста.

– Он точно назвал это так? – его голос прозвучал неестественно глухо.

– Да… Но он сказал, что это не совсем муштра. Новобранцев на ней…

– Избивают всем полком, иногда до смерти, – перебил он. – Я знаю.

От жуткого надлома в его тоне Эвелина ощутила, как ее засасывает в воронку ледяного страха.

– Ты знал о таком? – взволнованно переспросила она.

Первая муштра навечно впечаталась в его память. Тогда наказывали тощего долговязого парнишку – он уже не помнил его имени. По дороге на полигон Курт попытался отговорить своих товарищей. Это несправедливо, нечестно – толпой на одного! Если все откажутся бить, Герман ничего не сможет им сделать… Рекруты отшатывались от него, как от прокаженного. Курт отказался избивать парня… Били их обоих. Тогда ему в первый раз сломали нос, рассекли бровь, отбили ребра. Нос заживал долго и мучительно. Дикая боль, распухшее лицо, невозможность спать по ночам, потому что ты не в состоянии нормально дышать… Больше Курт от участия в побоях не отказывался. Или бьешь ты, или бьют тебя. Все очень просто!

В этом и заключался смысл. Капитан – это высшее божество. Подчиняешься ему – и жизнь становится простой. Отказываешься – страдаешь и умираешь! Не нужно думать, рассуждать, чувствовать! Есть приказ – и ты его выполняешь! Все очень просто!

– Да. Я думал, что это дело прошлое. Вот же ублюдок! Он поплатится!

Эвелина поразилась дикому гневу, сверкнувшему в его глазах.

– Это ужасно. У меня нет слов. А что узнал ты?

– Нам нужно осмотреть квартиру Рольфа в казармах и подвал, который мне отказались открыть. Давай дождемся отбоя!

***

Полная луна заливала окрестности призрачным голубоватым светом. Ворота лагеря были заперты изнутри, но во время «экскурсии», Курт заметил место, где частокол неплотно примыкал к скале, давая возможность вытащить пару кольев и протиснуться внутрь. Они осторожно пробрались на территорию. Внутренний двор был пуст, лишь на посту часовых мерцали тусклые огни. Эвелина ловко взломала замок на двери барака, и они, крадучись, вошли внутрь.

Вначале Курт бил слабо, старался щадить жертву. Но во время каждой последующей муштры, он вспоминал, как в прошлый раз получил сапогом по зубам, как ныли отбитые почки, как болели сломанные ребра. Он бил все сильнее, затем и вовсе – в полную силу. Так делали все. Это была возможность отомстить, сорвать зло на том, кто оказался под рукой. На том, кто бил тебя в прошлый раз. На том, кто будет бить тебя в следующий.

Их связывала круговая порука. Били все – поэтому все были виноваты! Били все – поэтому никто не был виноват!

Первым делом Курт и Эвелина пробрались на второй этаж в кабинет капитана Рольфа. Они порылись в ящиках его стола и обнаружили связку ключей и письмо.

«Капитан Рольф!

Вы были и остаетесь одним из моих лучших учеников!

Ваши новобранцы прибыли в Сан-Матеус и полностью оправдали наши ожидания.

Я сообщил генералу о ваших достижениях в призрачном лагере. Уверен, он не оставит вас без награды.

Если те ваши солдаты, что находятся в других городах, так же хорошо подготовлены, скоро вы станете майором.

МАЙОР ГЕРМАН»

Даже в тусклом свете фонаря было заметно, как побледнело лицо Курта, когда он увидел эту подпись.

Герман… Он постоянно носил с собой плетку и любил прохаживаться ею по плечам нерадивых солдат. А стоило чуть провиниться – и вот уже ты, привязанный за вывернутые руки, взлетаешь к вершине столба, а в спину глубоко вгрызаются жесткие хвостики со свинцовыми шариками на концах, вырывают куски плоти, и оставляют на коже кровоточащие багровые рубцы.

Курт оперся ладонями о стол. Капли пота выступили на его лбу. Он тупо смотрел перед собой и тяжело дышал раскрытым ртом.

– Курт! – позвала Эвелина.

Он не ответил. Она легонько коснулась его плеча.

– Курт!

Он будто очнулся от наваждения и обернулся к ней.

– А?

– Ты в порядке?

– Нет.

Он тряхнул головой, как бы отгоняя нечто, застывшее перед глазами.

– Прости. Идем дальше!

По шатким ступеням они спустились в подвал. Мерзкая вонь крови, пота и мочи ударила им в нос.

Эвелина услышала глухой голос Курта.

– Здесь пахнет страхом, кровью и смертью. Я знаю этот запах.

Она в ужасе уставилась на него. Его глаза казались безумными, а лицо – окаменевшим. Что с ним происходит?

В тусклом свете фонаря они различили несколько решетчатых дверей, за которыми находились тесные камеры, устланные гнилой соломой. Со вбитых в стены колец свисали толстые цепи.

Они остановились перед запертой дверью. Эвелина достала связку ключей, найденную в кабинете капитана, и отперла замок.

– Стой! – сдавленно произнес Курт. – Сперва я посмотрю!

Как он и предполагал, это оказалась пыточная камера. В центре возвышался деревянный стол с зажимами для рук и ног. К стене прибит косой деревянный крест с кандалами. А рядом, на стенде аккуратно развешаны пыточные инструменты – ножи, щипцы, молотки, набор игл…

Игла входит под ноготь с сочным хрустом. Краткий миг, пока боли еще нет, но ты уже ЗНАЕШЬ, что она придет. Жгучая молния вонзается в кончик пальца. Она мгновенно растекается по кисти, затем по руке, отдается в челюсть, пронзает живот. Тебя оглушает дикий вопль, и ты даже не осознаешь, что он вырывается из твоей собственной глотки. Боль наполняет тебя целиком, пульсирует, протыкает насквозь, разрывает изнутри. Глаза застилает кровавая пелена. Ты воешь, корчишься, визжишь, как свинья, пытаешься разбить голову о стену, лишь бы ничего не чувствовать. Сердце бешено колотится о ребра, из горла рвется хриплое дыхание. Ты полностью теряешь человеческий облик, превращаешься в агонизирующий кусок мяса… А когда через несколько бесконечных минут боль слегка затухает, и ты понемногу свыкаешься с ней, палач берет следующую иглу, и все начинается заново.

Герман говорил, что так он приучает солдат терпеть боль. Чушь! К боли нельзя привыкнуть! Наоборот, с каждым разом пытки ощущаются все мучительней. Истерзанные нервы начинают болезненно пульсировать, дикий ужас наполняет твой разум, а тело начинает трясти и выворачивать уже при одном только виде блестящих железок, при одной лишь мысли о том, ЧТО тебя ждет…