Текст книги "Сказки Малышки Жюли (СИ)"

Автор книги: Mr. Sharfick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Арман, принеси книгу с верхней полки. Справа третью, в синей обложке, – когда юноша выполнял приказ, слышалось: – Да не с верхней, а со средней, тоненькую, в коричневом переплёте!

Но вскоре колдунье наскучило просто заставлять Армана выполнять приказы, порой совсем бессмысленные. Управлять чувствами – куда важнее.

– А теперь скажи, что ты терпеть не можешь яблоки и печенье.

– Терпеть не могу яблоки и печенье.

– Возьми яблоко и съешь его.

– Но я же сказал, что терпеть их не могу!

«Дело идёт! – радостно думала Кьяра. – Он уже защищает внушаемые ему чувства, как свои. Попробуем посложнее», – и она внушала юноше мысли о любви к тем людям и вещам, которые раньше ему не нравились, и отвращение к тому, что он любил прежде. В какой-то момент ей подумалось, что она поспешила заставить его забыть Делию.

– Ты ненавидишь её – Делию.

– Ненавижу! – пальцы юноши скрючились, как когти. – Проклятая Делия! Я убил бы её, если б встретил! – ярость, с которой он произнёс это, заставила саму колдунью вздрогнуть, и она задумалась: не перестаралась ли в своих опытах?

***

В тот момент, когда Арман выкрикивал проклятья, Делия, которую Помощники уложили спать в одной из комнат «Приюта», негромко вскрикнула во сне и прижала кулачки к груди.

– Жжёт… сердце… – она очнулась, увидела сидящего рядом с её постелью Доктора и снова заплакала. – Значит, это был не сон! Арман прогнал меня. А сейчас я чувствую его ненависть, такую, что способна убить. Но за что?

– Прими это, девочка, – Доктор поднёс к губам девушки две пилюли на ладони. – Сейчас ты снова уснёшь и поспишь без сновидений. А я отправлюсь снова к этой вашей Кьяре. Она не понимает, что творит, и от этого всё может оказаться гораздо страшнее.

– Но я не хочу больше спать. Я хочу к Арману! Пустите меня! Он в беде! Ему нужна моя помощь! Он пропадёт!

Девушка вскочила с кровати, оттолкнула Дока и кинулась к двери. Доктор Тондресс успел перехватить её одной рукой, другой умудрился всё-таки дать ей пилюли. Делия закашлялась, но всё же проглотила лекарство.

Это рассказал мне Доктор уже потом, а в тот момент я очень встревожилась и постучала в комнату.

– Всё в порядке? – спросила я, обеспокоенная криками девушки.

– Да, Жюли, – ответил мне Доктор, – просто девочка сильно перенервничала. Принеси-ка сюда горячего молока, дай Делии попить и побудь с ней, пока я снова съезжу в то село. – Когда я ушла исполнять его просьбу, Док обнял девушку, убаюкивая её и напевая свою волшебную колыбельную.

Девушка прижалась головой к плечу Доктора и зашептала:

– Простите меня. Я знаю, Вы хотите, как лучше. Просто я так его люблю… Не говорите, что я должна его забыть! Лучше мне тогда действительно не жить! Пожалуйста, скажите, что поможете ему!

– Конечно, я сделаю всё возможное, – Док снова положил Делию на кровать. – Сейчас Жюли даст тебе молока, таблетки как раз подействуют, и ты поспишь. Всё будет хорошо, девочка, – он открыл дверь, ободряюще кивнул головой и вышел.

Я попросила проходившего мимо Люка побыть с Делией, пока грею молоко, чтобы девушка не оставалась одна. Когда я вернулась со стаканом молока и тарелочкой печенья, то увидела, что Делия лежит, отвернувшись к стене, а Люк, беспомощно опустив руки, стоит рядом.

– Она спит? – шёпотом спросила я.

– Нет, – так же тихо ответил он. – Но я никогда не сталкивался с таким горем. Ты же знаешь, я умею отвлечь и развлечь наших подопечных, и они хотя бы чуть-чуть, но улыбаются. А она просто отвернулась, лежит и вздыхает.

– Делия… – поставив стакан и тарелку на тумбочку, я коснулась её плеча.

Она повернулась: на меня смотрели совершенно сухие глаза, наполненные таким отчаянием, что мы с Люком вздрогнули. Но я помнила о своих обязанностях, поэтому взяла девушку за руку и сказала:

– Давай-ка выпей молока, съешь печенье, а потом поспи – таково предписание Доктора.

– Печенье, печенье, – словно в забытьи, с нежной улыбкой произнесла Делия, садясь в кровати. Взгляд её стал спокойнее, из него постепенно уходила боль. – Я тоже умею готовить печенье. Ему нравится, то есть нравилось.

– Вот и хорошо, – вмешался Люк, не давая ей ничего больше сказать. – Съешь печенюху, запей молоком и спи. Проснёшься – и всё будет замечательно.

Под бодрую болтовню Люка наша гостья поела, затем, как и говорил Доктор, подействовало лекарство. Делия завернулась в одеяло, прошептала «Спасибо, вы очень хорошие» и уснула. Люк отправился по своим делам, а я осталась рядом с Делией – ей могла понадобиться помощь.

***

А Доктор Тондресс тем временем добрался до села, где развернулась эта драма. Уже стемнело, когда он постучался в дом на окраине. В окнах не горел свет, но Док знал, что там не спят.

– Иду, – послышался звучный женский голос за дверью. – Только зажгу фонарь.

Дверь распахнулась, и при свете масляного фонаря Доктор увидел высокую красивую женщину с властным лицом. Когда их взгляды встретились, Кьяра – а это была она, – пошатнулась и отступила назад, хрипло прошептав:

– Дэ… Дэмиэн… Это ты? Ты вернулся ко мне?

– Нет, Кьяра, – голос Доктора оставался таким же уверенным и спокойным, как всегда. – Ты ошиблась. Меня зовут Доктор Тондресс, и я пришёл помочь тебе и двум молодым влюблённым. Позволь войти.

– Но этого не может быть, – машинально посторонившись, колдунья пропустила Дока в дом. – Тот же рост, волосы, голос! А глаза, боже мой, эти глаза! Нет! – подняв фонарь повыше, она внимательно посмотрела на Доктора. – Я и вправду ошиблась, вы – это не он! Но как?

– Присядь-ка, Кьяра, – Доктор подвёл женщину к глубокому креслу и усадил. – Скажи, где этот бедный мальчик Арман, на котором ты решила испробовать свои силы?

– Арман? – колдунья вздрогнула. – Его ненависть оказалась так велика, что он, бедняга, упал и уснул мёртвым сном прямо на полу. И я поняла, что не должна была этого делать, – она закрыла лицо руками.

– Значит, я был прав, и ты чуть не погубила своим колдовством две невинные души. Девочка Делия едва не покинула этот мир прямо у меня на руках. А юноша, я надеюсь, жив?

– Да. Только с тех пор, как он свалился и уснул, я всё сижу и жду, вдруг кто-то придёт спасти меня или убить. Потому что я не в силах больше терпеть. Терпеть боль от любви. Именно она заставила меня причинить боль другим, и я должна быть наказана.

– Разве можно наказывать за любовь? Расскажи мне всё, Кьяра. Я думал, что иду сражаться с тобой и твоей силой, но вижу, что ты сама нуждаешься в помощи, – Док сел напротив и приготовился слушать.

… Как ни внушали мать и бабушка, что колдуньям не положено любить, Кьяра всё-таки испытала это чувство, причём дважды. Первой её любовью стал маг с удивительным именем Митра, пришедший в их края, когда девушке было лет двенадцать. Мать и бабушка входили в круг посвящённых, коим дозволялось учиться у Митры.

Однажды – на счастье или беду – мать попросила разрешения привести с собой Кьяру. Девочка взглянула на высокого черноволосого мужчину с точёными чертами лица и бездонными карими глазами, и душа её пропала. «Всё, всё на свете отдать, чтобы быть рядом с ним, смотреть на него. А когда вырасту – выйти за него замуж!» – так думала юная Кьяра, сидя на скамье в углу, где собирались другие дети, приведённые посвящёнными. Она так и не поняла, узнал Митра о её чувстве или нет. Он по очереди разговаривал со всеми детьми, очевидно, определяя, на что способно то или иное чадо колдуний. Кьяре он уделил внимания не больше, чем остальным.

Вскоре он покинул село, но остался в сердце девочки. Она хранила, как самое ценное сокровище, его облик, его мимолётный взгляд, голос. Он стал для неё кумиром, она жадно ловила любое слово и упоминание о нём от матери, бабушки и других колдуний и ведьм. Ни одному человеку на свете она не осмелилась признаться в этом чувстве и бережно хранила его в душе, лишь иногда выпуская свои мечты погулять на поле мыслей, представляя, как бы хорошо им, Митре и Кьяре, было вместе. Но мечты оставались мечтами, облик мага стирался в памяти, и спустя годы Кьяра хранила лишь нежное и тёплое воспоминание о том, кто заставил всколыхнуться её юное сердце и подарил первую, хоть и неразделённую, любовь. Любовь-сказку, любовь-мечту.

Дэмиэн был второй любовью Кьяры. Он постучался в её дом несколько лет назад под вечер. Бродячий музыкант с тонкими чуткими пальцами, светлыми глазами и седеющими тёмными волосами, он напомнил ей Митру, но был более земным, близким. Простым человеком, любящим и ценящим простые радости жизни. Кьяра чувствовала, что пришёл тот, кто может подарить ей любовь и счастье.

Дэмиэн испытывал те же чувства к одинокой молодой женщине и ни разу не спросил, почему она живёт одна. Кьяра не сказала, что она колдунья. И опять же – на радость или беду – этим летом её вмешательство в силу природных стихий почти не требовалось. Никто не беспокоил их с Дэмиэном, он готов был остаться в селе навсегда.

Так прошло почти всё лето. Но однажды в августе разразилась страшная гроза с градом, урожай мог погибнуть, и группа селян во главе со старостой пришла к дому Кьяры просить её о помощи. Конечно, она не могла отказать. Дэмиэн стоял рядом на крыльце, пока она говорила с крестьянами. В тот момент ей казалось, что нет ничего важнее, чем спасти урожай и не оставить людей голодными на долгую зиму.

Град и ураган прекратились, небо очистилось от туч. А под утро Дэмиэн ушёл. Молча, не оглянувшись, как ни старалась Кьяра удержать его. Вот тогда она впервые поняла, что значит – лишиться любви. Может, именно тогда ей впервые и пришла в голову мысль научиться повелевать чувствами людей, чтобы те, кого она любила, не осмелились больше покидать её.

– Я тогда думала, что умру, – тихим, почти безжизненным голосом рассказывала колдунья Доктору. – Судьба подарила мне две любви – одну безответную, когда можно напридумывать себе всё, что угодно, но знать, что это никогда не сбудется. А другую взаимную, которая оборвалась так внезапно. Наверное, он не захотел связываться с колдуньей. Но хоть бы слово сказал! Эту любовь больнее вспоминать, потому что напомнить о нём может любое слово, запах, звук – я даже по тем местам, где мы были вместе, не могу ходить спокойно. Моя душа заледенела, или, может, от неё вообще ничего не осталось. Потому я и… – не договорив, Кьяра отвернулась. Доктор Тондресс заметил, как по её щеке скатилась слеза.

– С твоей душой всё в порядке. Раз ты можешь плакать, значит, она жива, – он взял обе руки колдуньи в свои. – Так помоги нашим юным влюблённым, и их любовь поможет тебе.

– Вы уверены, Доктор? Боюсь, что по моему наущению Арман совершил страшное. Оттолкнул эту девочку. И она вряд ли простит его.

– Она любит его больше жизни и простит. Это я знаю точно, – Доктор Тондресс посмотрел на Кьяру и улыбнулся. – Чуть не забыл, я же собирался помочь тебе. Вот, прими этот эликсир надежды на чудо, – он протянул Кьяре пузырёк из тёмно-синего стекла. Она усмехнулась.

– Первый раз я, колдунья, принимаю снадобье от кого-то ещё. Доктор, а Вы можете сделать меня обычным человеком, лишить колдовских сил? Может, тогда Дэмиэн вернётся ко мне?

– Если я так сделаю, кто тогда поможет молодым влюблённым? К тому же, хорошенько подумай: нужен ли тебе этот музыкант, который однажды отвернулся от тебя, от твоей природы? Может быть, твоё счастье вовсе не в его любви?

– Я не знаю, Доктор. В чём тогда?

– Разве кто-то, кроме тебя самой, может ответить на этот вопрос? – удивился Доктор Тондресс. – Но раз твоя несбывшаяся любовь привела к зависти и едва не сгубила Армана и Делию, что ж это за счастье такое?

– Кажется, мне придётся хорошенько подумать о своей жизни, – Кьяра усмехнулась и залпом выпила содержимое пузырька. – Но сначала сделаю то, что должна сделать.

– Я привезу Делию. А ты – ты собиралась разбудить Армана и сказать ему всё?

– Я вообще-то хотела, чтобы он всё это забыл.

– Не стоит. Делия-то помнит. Арман тоже должен помнить и попросить прощения. Так что лучше скажи ему правду.

– Да, и сама попрошу простить меня. Я не понимала, что творила.

***

И Кьяра выполнила своё обещание: она сняла с Армана страшные чары и повинилась в содеянном. Тот же, едва только выслушал колдунью, опрометью бросился прочь – искать свою любимую. А Делия, которую Доктор Тондресс привёз обратно, уже ждала любимого около его дома. Арман кинулся к ней, но остановился в нерешительности и бухнулся перед ней на колени.

– Прости меня, Делия.

– Не могу. Арман, я не могу тебя простить, – от этих слов лицо Армана вытянулось и побледнело, но Делия подала ему руку и подняла с колен, а потом крепко обняла и прошептала: – Потому что мне не за что прощать тебя. Я знаю, что ты ничего не делал. Это был дурной сон. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, малыш, – Арман прижался губами к её макушке.

Глядя на счастливых влюблённых, Доктор Тондресс улыбнулся, прощально приподнял шляпу и кивнул наблюдающей за ним издалека Кьяре и тронул пегасов с места.

– Вот такая приключилась история, – закончила Жюли свой рассказ.

Девочки сидели притихшие.

– Но ты нам не рассказала, как Делия покинула «Приют», – нарушила молчание Даня.

– Наверное, это не так важно. Но всё было просто: Док приехал, когда Делия уже проснулась, и мы с Патриком рисовали для неё на окне золотых рыбок – они плавали на стекле, как настоящие. Доктор сказал, что Арман ждёт её, и Делия попрощалась с нами, всех обняла и расцеловала. Док увёз её домой, а потом рассказал нам всю историю целиком. Только это.

– А Дэмиэн всё-таки вернулся к Кьяре, и они поженились? – с надеждой вздохнула Печенька.

– Не нравится мне этот Дэмиэн, – нахмурилась Даня.

– А об этом я могу при случае спросить у Доктора, – улыбнулась Жюли. – Но уже поздно, и вам пора спать. Пусть ночью вам приснится самая прекрасная история любви на свете – каждой своя, – пожелала Жюли и, прежде чем покинуть палату, добавила: – Помните одно: настоящая любовь обязательно придёт.

========== Вечер двадцать третий. Сказка о чёрной жемчужине ==========

Только через несколько дней Малышке Жю удалось осуществить задуманное путешествие на озеро: дождь, не без вмешательства Помощников, прекратился, и солнечные зайчики, весело перепрыгивая из лужи в лужу, играли в догонялки и слепили их маленький отряд, шедший по западной от «Приюта» дороге.

Как Жюли и предполагала, девочки пришли в восторг, когда она спросила, не хотят ли они отправиться в поход к озеру, и теперь шумно делились самыми невероятными предположениями о месте, куда направлялись. Гару и Патрик, которых Жюли по совету Доктора Тондресса попросила пойти тоже, несли корзинки с провизией и посмеивались над версиями девочек.

Озеро, куда они шли, располагалось не так уж и далеко от «Приюта Доктора», и дорога к нему вела через светлую берёзовую рощу. Берег озера был травянистым, но стоило только спуститься чуть ниже, как ноги сразу утопали в мягком белом песке. Водная гладь напоминала овальное зеркальце, и облака, плывущие по небу, заодно плыли и в озере.

Весь день их весёлая компания провела здесь, на восточном берегу: они купались в удивительно тёплой для этого времени года воде, собирали вкуснейшую малину, пахнущую лесом, и играли на песчаном берегу в большой полосатый мяч. Вечером, изрядно утомившись, Помощники и их подопечные собрались у костра, над которым уже подпрыгивал котелок с походной кашей и сливочным маслом – Жю постаралась на славу.

– Жюли, а сегодня ты расскажешь нам сказку о приключениях Доктора? – спросила Сова. С ужином было давно покончено, и все устроились вокруг костра на тёплых пледах, пили чай и вовсю лакомились поджаренным на веточках зефиром.

– Расскажи, Жю, расскажи! – поддержали подругу девочки.

– Что ж, хорошо, расскажу, – согласилась Малышка Жю, втайне ужасно довольная, что в числе её слушателей оказались сегодня ещё и Гару с Патриком.

Сегодня я расскажу вам удивительную историю, которая случилась с юношей по имени Мартин.

Он родился на красивейшем острове, здесь и провёл всё своё детство и юность. Его родиной был самый крупный из Островов Общества в Тихом океане – Таити. Чтобы прокормить свои семьи, местные пытали удачу в океане: кто-то ловил рыбу, а кто-то добывал жемчуг – труд прибыльный, но тяжелый и невероятно опасный, и годились для него лишь самые сильные и выносливые.

Семья Мартина выращивала на своём участке земли овощи и фрукты: часть оставляли для себя, а часть продавали на рынке – тем и жили. Мартин, как старший ребёнок в этой большой и дружной семье, конечно же, помогал маме и папе заботиться о младших братьях и сёстрах.

День для них начинался засветло, каждый член семьи трудился по мере своих сил и возможностей: Мартин отправлялся вместе с родителями работать на участок, или в сад, или в конюшню, а его братья и сёстры оставались следить за домом и совсем маленьким братиком Арчи. Тоже непростая работа: нужно позаботиться о малыше, накормить и подоить коров и коз, прибраться в доме, прополоть грядки, приготовить обед.

В полдень две сестрёнки-близняшки собирали обед для родителей и старшего брата – суп или мясное рагу в кастрюльке, хлеб и овощи – и шли к ним через весь посёлок на самый дальний участок.

В тот день Мартин встретил сестрёнок на дороге и забрал у них корзинку с горячим обедом, после чего вернулся к родителям, а девочки убежали домой. Мартин поставил корзинку на столик в тени деревьев, быстро разлил суп по тарелкам и позвал маму и папу обедать. Сам же парнишка, взяв свою порцию, ловко забрался на дерево – там был обустроен небольшой, но очень уютный домик, и Мартин каждую свободную минуту стремился проводить здесь, в кроне старого дерева. После обеда он мог отдохнуть целый час; так было и в этот раз, и Мартин, отставив пустую тарелку, открыл книгу и незаметно для себя уснул.

Проснулся юноша от голосов, которые доносились до него снизу. Он выглянул через деревянный настил и увидел родителей и двоих незнакомых мужчин. Они передали родителям целую кипу бумаг и, распрощавшись, ушли.

– Мам, пап! – Мартин спрыгнул с дерева. – Кто эти люди? Зачем они приходили?

Отец растерянно смотрел на бумаги, а мама вытирала кончиком фартука слёзы.

– Видишь ли, сынок, месье д’Оранж прислал своих людей – у нас много неоплаченных счетов, в том числе и рента на эту землю.

– И если мы их не оплатим?.. – спросил Мартин, уже понимая, чем это может грозить.

Отец только вздохнул, а мать горько заплакала и прижалась к плечу супруга. Мартин растерянно тёр лоб: если у них отберут землю и лошадей, большая семья ни за что не прокормится с крохотного домашнего участка – подумать страшно, чем это всё обернётся! Надо что-то придумать, должен же быть выход!

– Я устроюсь ловцом! – решительно сказал юноша, и мать испуганно посмотрела на него.

– Ты что, сынок! Это же очень опасно! Особенно в это время года, – воскликнула она и посмотрела на мужа. – Отец, хоть ты образумь его!

– Сын, мама права. Ты же знаешь, сколько добытчиков жемчуга погибает в море, и мы с мамой не хотим, чтобы ты пострадал. Мы найдём выход, и всё обязательно решится лучшим образом.

Мартин нехотя согласился, но про себя уже решил всё иначе. Остаток дня они продолжили трудиться все вместе, а вечером родители ушли домой. Парнишка же сказал, что останется на участке и переночует на своём дереве, как делал уже не единожды, и родители не почуяли подвоха.

Когда они впрягли лошадей в телегу и уехали, Мартин сложил в рюкзак всё самое необходимое: длинную верёвку, пресную воду и фрукты с деревьев. После он немного поспал и глубокой ночью побежал в противоположную от дома сторону – к пристани, откуда уходили в море катера и лодки ловцов жемчуга.

На причале было тихо и сонно. Сторож, убаюканный мерным плеском волн, посапывал на лежанке под открытым небом; лицо его было прикрыто шляпой, и она немного приглушала храп мужчины. Прокравшись мимо него, Мартин осторожно спустился на пристань, перебрался в крайнюю лодку и отвязал швартовый канат. Он оттолкнулся веслом от пристани, развернул лодку и направил её в открытое море.

Будь он постарше и имей больше опыта, ни за что бы не отправился в такое опасное путешествие один: бывалые ловцы знают, что выходить одному за жемчугом – верная гибель, и всегда идут по трое или четверо человек, а то и вовсе большой бригадой на шхуне. Мартин же упрямо грёб вперёд, и скоро кромка берега совсем скрылась из виду.

Понемногу начало светать: на горизонте показалась полоска света, а потом горбушка солнца окрасила воду в ярко-апельсиновый цвет. Вскоре парнишка отложил вёсла и крепко обвязал верёвку вокруг своего пояса, прикрепив второй её конец к лодке, вдохнул поглубже и прыгнул в воду.

Он медленно опускался на дно, раздвигал воду перед собой руками, нащупывал раковины и складывал их в мешочек, который специально подвязал к поясу. Когда воздух в лёгких стал заканчиваться, Мартин поднялся на поверхность. Он хватался руками за край лодки и пытался отдышаться. Голова немного кружилась с непривычки, но Мартин не желал отступать. Он высыпал из мешочка найденные ракушки на дно лодки и снова нырнул. На этот раз его хватило совсем на короткое время – едва он успел схватить третью раковину, как лёгкие будто сжало спазмом, и он оттолкнулся от морского дна и поспешил подняться.

В груди болело и саднило, и Мартин понял, что без должного отдыха долго не протянет. Он решил забраться в лодку и посмотреть свой улов, однако одна за одной раковины оказывались пустыми – ничто даже близко не походило на жемчужину. Это немного огорчило Мартина, но он не собирался так просто сдаваться. Он отдохнул и нырнул опять. Раз за разом он погружался на дно океана, собирал раковины, всплывал и снова нырял – ему казалось, что он провёл в воде целый день, но стоящее в зените солнце говорило об обратном.

Когда он в который раз добрался до дна, порыв сильного ветра понёс лодку по морю, и Мартина, привязанного к лодке верёвкой, сильно дёрнуло. От неожиданности он выпустил весь воздух из лёгких и бестолково замахал руками, и с ужасом почувствовал, как ослабевает пояс. Верёвка – единственная страховка – соскользнула с него, словно змея.

«На помощь! Кто-нибудь!» – пронеслось в мыслях Мартина. В панике он пытался то схватить конец верёвки, то всплыть на поверхность, но лишь стремительно терял силы. Совсем рядом мелькнул страшный треугольный плавник.

«Это конец!» – мелькнула в голове страшная мысль, и Мартин зацепив пальцами песчаное дно, потерял сознание.

– Ой, мамочки! – испуганно прошептала Печенька. – Но Доктор ведь спасёт его?

– Какая ты нетерпеливая, – улыбнулась Жюли, – я сейчас все расскажу.

Мартин очнулся на песчаном пляже. Солнце светило ярко, где-то вдали кричали чайки, а совсем рядом шумело море. Было тепло и умиротворённо – юноше даже показалось сначала, что он всё-таки умер и попал в рай, однако царапающая ногу ракушка всё больше убеждала его в реальности происходящего. Он попробовал подняться, но закашлялся и повернулся набок, отплёвывая воду. Он не помнил, как выбрался, и понятия не имел, куда делась украденная лодка.

– Ты бы не торопился подниматься, – услышал он немного хрипловатый, похожий на мурлыканье голос и обернулся.

Чуть выше, на поваленном бревне, сидел седовласый мужчина и ножиком вырезал из деревянного бруска свистульку. Его зелёные глаза смотрели на Мартина с весёлым и немного хитрым прищуром.

– Как я… тут оказался? – сипло спросил парнишка, не узнавая собственного голоса – его всё ещё душил кашель.

– О, это занимательная история! – воодушевлённо сказал незнакомец. – Лечу я, значит, на пегасе по своим делам, вдруг слышу: кричит кто-то, на помощь зовёт. Огляделся вокруг – чистый океан, ни души! Одна только лодка плавает…

– Так это вы меня вытащили? – спросил Мартин, не обратив внимания на упоминание пегаса – так вполне могла называться лодка незнакомца. – Я помню только, что увидел акулий плавник и подумал, что сейчас она меня съест.

– Акулий? – переспросил мужчина и засмеялся. – О, нет, друг мой, ты ошибся, это был дельфин. Я только опустился ниже, как увидел, что он носом выталкивает тебя на поверхность. Он-то и рассказал мне, что вместе с братьями плавал неподалёку и, как и я, услышал твои призывы о помощи. И лодку твою к берегу тоже он вместе с братьями доставил – по моей просьбе.

– Дельфин рассказал? – уточнил Мартин. В какой-то момент ему опять показалось, что он всё-таки умер – обычные дельфины, насколько ему было известно, не разговаривали; другое дело – дельфины райские.

– Дельфин, – кивнул незнакомец. – Очень приветливый и любезный дельфин, которого, к слову сказать, зовут Око. Если вдруг доведётся встретить его вновь, не забудь поблагодарить, иначе рискуешь на всё подводное царство прослыть ужасным грубияном и невежей – уж дельфины постараются, чтобы об этом узнали даже глупые селёдки.

– Ох, всенепременно, – пробормотал Мартин сквозь удушающий кашель, а потом сообразил, что до сих пор так и не знает имени этого странного человека. – Но, месье, как же зовут вас? Кого мне благодарить за спасение?

– Меня зовут Доктор Тондресс, Мартин, – ответил он, проделывая кончиком ножа отверстие в дереве.

– Откуда вы знаете моё имя? – изумился юноша и снова зашёлся кашлем.

– Мне многое известно, – Доктор улыбнулся и подошёл к нему. – Открой-ка рот, дружок.

Мартин послушался, а Доктор Тондресс поднёс к своим губам сделанную свистульку и тихонько дунул, потом ещё и ещё, и парнишка вдруг почувствовал, как лёгкие сжимаются, и оставшаяся в них вода устремляется прочь.

– Вот так намного лучше, – удовлетворённо кивнул Доктор, когда изо рта Мартина тонкой струйкой вытекла морская вода, словно зачарованная факиром змея. – Сейчас выпьешь эликсир и будешь полностью здоров!

Юноша с изумлением наблюдал, как Доктор Тондресс достаёт из невесть откуда взявшегося саквояжа пузырьки, а потом выпил то, что Док ему дал. Вкус у эликсира был сладкий и приятный, похожий на молоко с мёдом и корицей. Едва он сделал последний глоток, как почувствовал, что силы вернулись к нему, а от былой усталости и боли в груди не осталось и следа.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Доктор. – Прости, что так долго: пришлось изрядно потрудиться над дудочкой.

– Кажется, я в порядке… – Мартин не верил своим собственным ощущениям. – Как у Вас получилось так быстро меня вылечить?

– Я могу всё. Ну, или почти всё, – Доктор скромно улыбнулся.

– Вот бы и мне так же быстро найти свою лодку, – горестно вздохнул Мартин.

– Так вот же она, чего искать-то? – Доктор указал рукой в сторону моря, и парнишка обнаружил, что лодка его наполовину вытащена на берег. – Ты её зачем украл?

– И это знаете? – Мартин решил ничему больше не удивляться, только виновато вздохнул, а потом рассказал Доку историю своей семьи. – Я думал, если смогу найти крупную жемчужину, то помогу родителям сохранить землю. Без неё мы пропадём.

– Крупную, как та, что ты держишь в своей руке? – уточнил Доктор, а Мартин только сейчас заметил, что всё это время крепко сжимал что-то в кулаке.

Разжав пальцы, он вскрикнул: в его руке лежала крупная, с ладонь размером, чёрная жемчужина – таких ему никогда видеть не доводилось.

– Это тоже вы сделали? – спросил он, когда дар речи вернулся к нему.

– Нет, – покачал головой Доктор. – Её нашёл ты сам. А теперь, когда все дела улажены, тебя нужно доставить к родным.

Он свистнул – на этот раз без помощи свистульки, – и рядом с ними появился огромный крылатый конь. Если бы Мартин в этот момент не сидел – он точно упал бы при виде такого чуда. Значит, Доктор Тондресс вовсе не лодку или шхуну имел в виду, когда говорил о пегасе! И рассказ его о говорящем дельфине вдруг перестал казаться Мартину небылицей.

– Вставай, друг мой, пегас отнесёт нас с тобой к твоему дому.

– А как же лодка?

– О, не стоит беспокоиться о ней! – Док взмахнул рукой, и лодка растворилась в воздухе. – Ну вот, она вернулась туда, откуда ты её взял.

Доктор молниеносно взобрался на спину пегаса и протянул руку Мартину. Счастливый юноша, сжимая в кулаке драгоценную жемчужину, сел позади Дока, и пегас взмыл в небо, так что у Мартина дух захватило.

Он едва успел моргнуть, как сказочный конь опустился рядом с его домом, и навстречу выбежала заплаканная мать.

– Мартин, сынок! Какое счастье, что ты жив! – причитала она, обнимая сына и целуя его голову. – Где ты пропадал? Мы с отцом едва с ума не сошли, когда утром не обнаружили тебя на участке! Мы тебя повсюду искали, а уж когда узнали, что пропала лодка, сразу поняли, что ты решил нас обмануть! Как ты мог, сынок, как ты мог? Я едва не умерла от страха! Отец с другими мужчинами вышел в море, чтобы найти тебя!

Мартин переменился в лице, а потом протянул матери свою находку.

– Вот, мама, эта жемчужина нас спасёт от беды!

Женщина изумлённо вскрикнула.

– О, только скажи, что ты не украл её!

– Нет, мама, я нашёл, нашёл! Надо только как-то сообщить папе, что я вернулся.

Он вопросительно посмотрел на Доктора, и тот согласно кивнул. Мать же только сейчас заметила, что её сын пришёл не один. Мартин поспешил представить ей Доктора, но умолчал о том, что Доктор спас ему жизнь – не хотел волновать маму ещё сильнее.

Мартин и Доктор снова взобрались на спину пегаса и отправились в путь. Вскоре они нашли шхуну, на которой в поисках сына плыл отец Мартина и несколько мужчин из их деревни.

Появление пропавшего парнишки на шхуне вызвало настоящую бурю: отец то обнимал и целовал сына, то ругал его, как никогда прежде, и грозил всыпать по первое число, едва они только ступят на берег.

– Ваш сын спас всю семью, – вступился за него Доктор, – и вы поймёте это, когда вернётесь домой.

Он был прав: чёрный жемчуг высоко ценился на рынке драгоценных камней, а жемчужина таких размеров и вовсе стоила баснословных денег, и вскоре семья Мартина не только смогла заплатить по счетам, но и выкупила землю и лошадей, и они зажили припеваючи.

– Вот такая вышла однажды история! – улыбнулась Малышка Жю.

– Браво! Браво, Жю! – Гару в восторге захлопал в ладоши. – Всё, я теперь горячий поклонник твоих сказок! Буду напрашиваться на очередную сказку каждый вечер!

– Теперь давайте-ка ложиться спать, – сказала Жю, отмахнувшись от балагура. – Завтра придётся подняться очень рано.

Следующим утром, когда солнце ещё даже не думало подниматься из-за горизонта, Помощники уже будили своих подопечных. Все вместе они убрали кострище, собрали вещи и отправились к северному берегу озера.

Чем ближе был тот берег, тем холоднее становилось – Помощникам снова пришлось раздать всем пледы и зажечь в ладонях огоньки, которые и путь освещали, и согревали. Они добрались до места в самый подходящий момент: вода в озере загустевала прямо на глазах у изумлённых девочек, а вокруг вдруг разлился такой дивный и головокружительный аромат, что буквально у всех потекли слюнки.