Текст книги "Сказки Малышки Жюли (СИ)"

Автор книги: Mr. Sharfick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Малышка Жю продолжила:

Доктор Тондресс почтительно склонился передо Львом, так как чувствовал в нём что-то особенное. От него исходила невероятная живая сила, и мудрые глаза были полны великой, необъятной любовью.

– Встань, сын мой! – прогремел голос Льва. – Сейчас я покажу тебе то, что видели лишь немногие сыны Адама и дочери Евы!

Доктор Тондресс поднялся. Аслан хлопнул лапами, и они с Доктором очутились на большой зелёной равнине, чистая, полноводная река делила равнину пополам и впадала в море.

– Что это, Аслан? – спросил Доктор.

– Это Нарния. Страна, которую я создал – всё пространство от Фонарного Столба до Кэр-Паравэла! – ответил Лев. – Это Великая равнина и река Стремнинка. Мы стоим подле брода у Беруны – места легендарного сражения Верховного Короля Питера с Белой Колдуньей.

– А там что? – Доктор Тондресс увидел далеко на горизонте высокую гряду и раздвоенную горную вершину.

– Это проход в соседнюю Орландию. За ней – Великая Пустыня и Ташбаан, страна лживых и самонадеянных людей, которой правит жестокий Тисрок, – с печалью в голосе ответил Аслан.

Он снова хлопнул лапами, и перед глазами Доктора Тондресса замелькали незнакомые земли.

– Это Одинокие Острова, они тоже принадлежат Нарнии. Впереди ещё много островов, со временем ты узнаешь и их. А это Южное море, – Доктор увидел ослепительно белые кувшинки и море, настолько чистое и прозрачное, что можно увидеть дно, – за ним начинается Край света – владения моего Отца, Великого Императора Страны-за-Морем. Я дарую тебе возможность приходить в наш мир в любое время! – сказал Аслан, и они снова вернулись на Вершину Мира.

Доктор Тондресс удивлённо посмотрел на Великого Льва.

– Сын мой, в этом мире не всегда царит согласие, – Аслан печально вздохнул. – Я учу своих подданных любви и доброте, но они забывают мои уроки. Я хочу, чтобы ты помогал мне в этом мире так же, как и в своём! Ты будешь проходить в Нарнию через двери, подобные той, что привела тебя сюда сегодня. Но помни, что не всегда та Дверь, которая существует сегодня, будет существовать и завтра.

Аслан зарычал, и от громоподобного рыка содрогнулось небо. В то же мгновение Доктор Тондресс понял, что вновь стоит на берегу моря перед закрытой дверью. Док подёргал ручку, но дверь не открылась во второй раз. Напротив – исчезла.

С тех пор Доктор часто посещал Нарнию, познакомился с её жителями и помогал им в трудную минуту. За несколько лет он вдоль и поперёк изучил этот волшебный мир, мог путешествовать по нему с закрытыми глазами и воссоздать по памяти карту любого острова или страны. Порой он виделся с Асланом в Нарнии или в Орландии, и они подолгу беседовали, и Аслан рассказывал Доктору историю Нарнии от момента сотворения до нынешних дней.

Однажды Доктор Тондресс летел на своём пегасе к замку Кэр-Паравэл. Это был особенный день: Нарния славила новую королеву.

Док успел как раз вовремя: коронация ещё не началась. Он отпустил пегаса бегать вольно, а сам подошел к нарнийцам. В пёстрой толпе были и добрые великаны, и говорящие звери, и дриады, духи деревьев, и наяды, духи рек, и гномы, и кентавры, и все-все жители Нарнии и соседней Орландии. Все они терпеливо ждали, когда начнётся церемония и королева взойдёт на трон, обитый красным бархатом и украшенный золотом и драгоценными камнями. К Доктору подошёл знакомый кентавр Превенор.

– Здравствуй, Доктор Тондресс! – величаво поклонился он. – Ты ещё не знаком с нашей будущей королевой? – спросил кентавр.

– Здравствуй, мудрый Превенор! – ответил Доктор таким же поклоном. – Нет, не довелось, но я слышал, с какой любовью и уважением говорят о ней нарнийцы.

– Я наблюдал за звёздами: они предсказывают, что её правление будет веком спокойствия и мира для Нарнии, – поведал Превенор, а ведь всем известно, что кентавры отличные звездочёты. – Смотри, начинается церемония!

Двери Кэр-Паравэла распахнулись, и леопарды с гербом и знаменем Аслана в лапах встали по обе стороны трона. Затрубили герольды, и из замка вышел Аслан, Великий Лев, Сын Императора Страны-за-морем. Нарнийцы радостно приветствовали его, а Лев обошёл трон и повернулся к своим подданным.

– Нарнийцы! Месяц вы оплакивали своего почившего короля Рамона! Теперь же приветствуйте Анну, королеву Нарнии, Властительницу Кэр-Паравэла и Императрицу Одиноких островов! – громогласно сказал Лев.

– Да здравствует королева Анна! – кричали нарнийцы и бросали в воздух свои шляпы, а те, кто отродясь шляп не носили, махали флажками.

Из замка вышла девушка в прекрасном платье из голубой парчи. Её длинные золотистые волосы ниспадали на плечи красивыми локонами. Она остановилась между Асланом и троном.

– Кто хоть один день был королём или королевой Нарнии, навсегда останется таковым. Неси достойно возложенное на тебя бремя, дитя моё! – сказал Аслан, и Анна села на трон. Лев опустил на её голову корону, и подданные закричали ещё громче: «Да здравствует королева Анна! Долгих лет королеве! Благослови Великий Лев нашу королеву!»

А Доктор Тондресс не сводил восторженных глаз с прекрасной королевы. После церемонии кентавр подвел Доктора к Анне.

– Ваше Величество! Позвольте представить Вам моего друга, Доктора Тондресса, – поклонился Превенор. Анна внимательно посмотрела на Доктора, улыбнулась и протянула руку. Доктор, как подобает вести себя с королевами, склонил голову и коснулся губами пальчиков её величества, подумав в тот миг, что они нежнее шёлка и мягче бархата.

– Доктор! Я много слышала о Вас! – воскликнула королева. – Не откажетесь ли вы быть моим спутником на грядущем балу в честь коронации? – попросила она.

Она взяла Доктора под руку, и они следом за Асланом отправились в замок – там, в самом большом зале, стояли четыре трона, на которых некогда восседали древние короли и королевы Нарнии: король Питер Великолепный, королева Сьюзен Великодушная, король Эдмунд Справедливый и королева Люси Отважная.

В этот вечер Доктор и королева Анна много танцевали, а потом оставили нарнийцев веселиться и отправились на прогулку в старый яблоневый сад.

– Доктор, вы необычный человек, – после недолгого молчания сказала Анна. – Вы немного напоминаете моего отца, короля Рамона: у него была такая же добрая улыбка и мудрый взгляд, – королева слегка коснулась рукой щеки Доктора.

Доктор снова поцеловал её руку. Рядом с Анной он совершенно терял голову. Они ещё долго гуляли и разговаривали в тот вечер, и никак не могли наговориться.

С этого времени Доктор стал бывать в Нарнии чуть ли не каждый день. Они С Анной проводили вместе много времени: гуляли, катались на пегасах, разговаривали обо всём на свете, делились хорошими и дурными новостями – и понимали, что любят друг друга сильнее с каждым днём. Но Анна была королевой, а это значило, что она не могла оставить свою страну даже ради любви, а Доктор не мог остаться в Нарнии навсегда.

И вот однажды Анна встретила Доктора со слезами на глазах:

– Мой милый Док… У меня плохие новости.

– Что случилось, дорогая Анни? – кинулся к ней Доктор. – Я могу помочь тебе?

– Нет, – покачала она головой. – Я выхожу замуж… – она закрыла лицо руками и разрыдалась. Доктор, ошарашенный этой новостью, долго молчал.

– За кого? – спросил он наконец.

– За Орландского короля Конрада…

– Но почему?!

– На этом настаивает нарнийский Совет. Война с Ташбааном не за горами, и этот брак сплотит наши страны, мы должны стать сильнее, да поможет нам Аслан выстоять в этой войне.

– Но что же будет с нами, Анна? – спросил Доктор.

– Мы… должны… – каждое слово давалось Анне с трудом. Она не нашла в себе сил договорить до конца, но Доктор и так знал, как должно закончиться предложение.

Мы должны расстаться. Анна плакала на его груди, а Док обнимал её и выглядел совершенно растерянным.

Анна вышла замуж, и у неё родился сынок, принц Элиас, а Доктор прилетал в Нарнию, если его помощь действительно была нужна нарнийцам. Ему и Анне пришлось смириться с судьбой; они старались видеться как можно реже, чтобы не бередить раны на сердце, но когда всё-таки встречались, взгляды по-прежнему горели любовью.

Так прошло много лет, и вот сегодня Док получил послание – его принёс белый голубь. Он сразу понял, что оно из Нарнии, ведь на свёрнутом пергаменте стоял герб династии Гримальди. Это могло означать только одно: случилось что-то очень скверное. Я была категорически против того, чтобы Доктор летел туда один, и вызвалась сопровождать его. Вместе мы отправились в путь, а белый голубь указывал нам дорогу до ближайшей Двери.

Скоро мы уже подлетали к Кэр-Паравэлу. Придворные были мрачны, флаги – приспущены, музыка, которая раньше звучала постоянно и так нравилась Анне, смолкла. Увидев нас, нарнийцы зашептались. К нам тут же подскочил один из придворных гномов по имени Борн.

– Доктор… Вы прилетели! Слава Аслану! – сказал гном.

– Как это случилось? – Доктор спрыгнул со спины пегаса, и я спустилась следом.

– Мы сами не знаем! – развёл руками Борн. – Королева со свитой отправилась на охоту, на мгновение она скрылась от нас за деревьями, и мы услышали её крик. Мы все бросились к королеве, но опоздали: её величество, раненая стрелой, упала с лошади… Едва живую мы доставили её в Кэр-Паравэл, и наши лекари выяснили, что наконечник был отравлен… Мы сразу же отправили весточку вам и послали в Орландию гонца, чтобы сообщить королю Конраду и принцу Элиасу, – рассказывая, гном привёл нас в покои королевы.

Анна лежала на кровати под балдахином, цвет её лица сливался с подушкой, волосы, некогда золотистые, потеряли свой блеск. Жизнь покидала её.

Увидев Дока, она с трудом улыбнулась. Он подбежал к ней, присел на край кровати и коснулся руки: она была холодной, будто выточенной изо льда.

– Мой Доктор… Ты пришёл… – прошептала Анна. – Так поздно…

– Анни, моя милая Анни! Я помогу тебе! Ты будешь жить! – Доктор Тондресс вскочил и хотел приготовить волшебный эликсир, чтобы исцелить её, но Анна остановила его.

– Не нужно, Док. Пусть Аслан заберёт меня в свою страну – там нет ни горестей, ни печалей. А здесь… Уж лучше смерть, чем новая разлука с тобой… Я счастлива, что в мои последние минуты ты рядом со мной, – она едва сжала его ладонь холодными пальцами, улыбнулась в последний раз, тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Доктор Тондресс молча опустился на пол и уронил голову на руку Анны. Я стояла в стороне и не знала, какие подобрать слова, чтобы утешить его. Признаться, из-за слёз я вряд ли смогла бы вымолвить хоть слово.

– Сын мой! – вдруг раздался самый прекрасный голос на свете. Я обернулась и увидела золотистого Льва – он был огромен и занимал половину покоев. – Сын мой! – позвал он снова. Доктор Тондресс поднял голову.

– Аслан! Она умерла! – едва слышно прошептал Доктор.

– Знаю, сын мой! – ответил Лев, и из его глаз скатилась слеза. – Многие мертвы. Даже я. Живых гораздо меньше.

Лев зарычал, и мы вдруг очутились на высокой горе – на той самой Вершине Мира, где Доктор впервые встретил Льва. Королева Анна лежала на дне широкого ручья, и никто из нас троих не сдерживал слёз. Крупные слёзы Льва, каждая из которых была дороже всех бриллиантов на свете, падали на Анну, и она менялась на наших глазах: губы заалели, на щеках вдруг проступил румянец, рана от стрелы затянулась, веки дрогнули – королева открыла глаза и вышла из ручья.

– Аслан! Ты пришел за мной! – она бросилась ко Льву и погрузила свои руки в его густую гриву.

– Да, дорогая! – Лев ласково лизнул королеву в лоб.

Потом Анна подбежала к Доктору, и они обнялись.

– Я буду скучать по тебе, моя Анна! – шепнул ей Доктор Тондресс.

– Я тоже, дорогой Док! – ответила она. Они держались за руки и не могли отвести друг от друга глаз.

– Нам пора идти, дорогая Анна! – сказал Аслан, и та кивнула.

– Мы обязательно встретимся с тобой, мой Доктор! – сказала Анна на прощание, поцеловала его в уголок губ и подбежала к Аслану. Тот снова издал низкий рёв, и появилась Дверь.

– Идите, дети мои! – сказал нам Аслан. – Благословенье моё с вами!

Анна помахала рукой, и они исчезли. Доктор Тондресс печально улыбнулся:

– Нам пора, иначе в «Приюте» с ума сойдут.

– Но, Док… Вы в порядке? – спросила я. Он кивнул и глубоко вздохнул. – А пегас? Он же в Нарнии остался!

– Не переживай, он вернётся домой в любой момент. Может быть, Тон уже в своём деннике… – Доктор взял меня за руку и отворил Дверь, которая вернула нас в «Приют».

Закрыв глаза, Доктор Тондресс слушал рассказ Жюли, и по его щекам катились слёзы. Когда сказка закончилась, никто не решился нарушить наступившую тишину. Наконец Доктор улыбнулся.

– Ну что ж! – сказал он девочкам. – Всё проходит: и дурное, и хорошее. Всё проходит, а нам лишь остаётся помнить и не терять веры в лучшее. Ну, мои дорогие, обнимите своего Доктора! – развел он руки в стороны.

Девочки обняли Доктора и искренне пожелали, чтобы сердце его поскорее исцелилось от ран. Они дарили ему самые чистые, самые светлые, самые счастливые свои мысли, а Малышка Жюли с улыбкой смотрела на них.

– Док, время уже позднее, девочкам пора спать! – напомнила она. Доктор Тондресс согласно кивнул.

– Нам действительно пора! Спокойной вам ночи! – пожелал он девочкам.

Погасив свет, они с Жюли вышли из палаты, а Помощница подумала, что предложить Доктору вместе навестить подопечных было неплохой идеей: девчонки хоть немного, но развеяли его тоску.

========== Вечер двадцать второй. Сказка о колдунье Кьяре ==========

Автор сказки – Esma16

В этот день в «Приюте» было непривычно тихо. Девочки так погрузились в свои мысли, что даже не услышали, как Жюли вошла в палату. Взглянув на их задумчивые лица, она подумала, что им, наверное, не до сказок сейчас, и хотела уйти, но её окликнула Даня:

– Жюли, постой. Вот скажи: что такое любовь?

– Да! И откуда она берётся? – подала голос Джулай.

– Почему люди влюбляются? И можно ли заставить кого-то полюбить себя? – спросила Сова. – Если он не любит?

– И чем отличается любовь к маме от любви к другу? – робко прошептала Джулай. – Ведь всё это любовь, правда?

Жюли немного растерялась под шквалом вопросов.

– Девочки, хорошие мои, – она села на стул у окна. – На эти вопросы ещё никто не получил точного ответа. Любовь у каждого своя, она приходит неожиданно, и человек может забыть обо всём на свете.

– Это мы знаем, – в унисон сказали девочки. – Но, может, есть ещё что-то?

– Давайте-ка я расскажу вам сказку о Докторе и одной колдунье, которая хотела любить и быть любимой. Может, в ней вы найдёте ответы на какие-то свои вопросы.

Девочки согласно закивали, и Жю начала новую сказку:

Сколько бы ни рассказывали сказок о ведьмах и колдуньях, их число будет только расти. Как и число этих женщин не от мира сего, владеющих необычным даром и тайным знанием. Они же порой тяготятся своим даром и считают его проклятием. Они мечтают о простой жизни, любви, счастье – о том, что доступно обычным женщинам, но закрыто для ведьм. С такой колдуньей и довелось встретиться как-то нашему Доктору Тондрессу.

Кьяре были подвластны силы природы: она могла прогнать тучи и заставить солнце выглянуть вновь. Село, в котором она родилась и жила всю жизнь, могло гордиться собственной колдуньей. Урожаи здесь были обильнее, деревья зеленее, коровы тучнее, а все капризы природы обходили село стороной.

Колдунью уважали и благодарили за насланный во время засухи живительный дождь или отведённый в сторону град. Но никто и никогда не посмотрел на неё с любовью, не спросил, а может быть, ей ещё что-то нужно, кроме кувшина молока или ведра картошки. Её боялись: а вдруг она нашлёт болезнь за случайно оброненное слово?

И Кьяра, которая по натуре не была злой, тяжко страдала от этого. Ей хотелось бегать наперегонки на речку с девочками, когда она была маленькой, водить с ними хороводы, когда стала старше. И сейчас, когда ей сравнялось тридцать, желание иметь мужа и детей, ухаживать за уютным домом, сидеть в кругу деревенских женщин, обсуждая дела насущные, пробуждалось в ней, как и те, прежние, но оставалось неутолённым. Порой она ненавидела своих покойных бабку и мать, передавших ей свой дар с младенчества. Ни та, ни другая никогда не были замужем, и ни одна женщина в их роду не знала своих отцов.

– Колдунье на роду написано быть одинокой, – твердила бабушка, а затем и мать. – Только раз можешь позволить себе нарушить это одиночество, чтобы родить ребёнка и передать ему наш семейный дар.

– Но я не хочу так, – возражала тогда ещё юная Кьяра. – Я хочу любви и счастья!

– Нет, дитя, – отвечали обе женщины. – Смирись со своей судьбой и предназначением.

Шли годы. Ни матери, ни бабушки уже давно не было в живых. Кьяра поступила вопреки их заветам и так и не родила ребёнка: не хотела без любви. Если бы нашёлся человек, полюбивший её, она оставила бы колдовское ремесло без сожаления. Живут же в других городах и сёлах без вмешательства в силы природы, и ничего, с голоду не мрут. Но такого человека не было.

Колдунья, устав от бесплодного ожидания, решила научиться повелевать чувствами людей. Кто знает, какой силой она овладела и сколько ей понадобилось на это времени, но в один прекрасный июньский день она решила проверить действие этой силы.

***

Но чтобы понять замысел колдуньи, нам нужно познакомиться с сыном деревенского аптекаря Арманом и дочерью владельца самого большого фруктового сада Делией.

История их любви началась, как сотни и тысячи других в этом мире. Они играли вместе ещё детьми, потом Арман уехал в далёкий город учиться, вернулся через несколько лет и стал помогать отцу. На досуге юноша писал стихи и рисовал картины.

С Делией они встретились случайно, когда отец-аптекарь послал сына за яблоками нового урожая для изготовления сидра. А она как раз несла корзину с яблоками на террасу, как ей под ноги кинулся щенок, и девушка, споткнувшись, упала, уронив корзину. Арман помог ей встать и собрал рассыпанные по дорожке яблоки.

То ли они вспомнили свою детскую дружбу, то ли узнали друг друга вновь – этого никому не дано понять. Но стоило им обменяться несколькими словами и взглядами – и вспыхнуло чувство, которому, казалось, никто не мог противостоять. Они стали встречаться каждый день на берегу реки или во фруктовом саду, а то и приходили друг к другу в гости. Они были счастливы рядом, читая ли стихи, перебирая ли крупу – да мало ли дел у влюблённых! Родные счастливой парочки не препятствовали их встречам и всё чаще говорили о свадьбе по осени.

– Ты знаешь, я часто думаю: а если бы отец не послал тебя тогда к нам в сад? Или я не упала бы? – шептала она, глядя в любимые глаза.

– А я думаю, что мы всё равно встретились бы. Не в этот раз, так в другой, – отвечал он, нежно проводя ладонью по её волосам и заправляя за ушко непокорную прядь.

– Но в селе есть девушки куда красивее меня…

– А для меня никого красивее тебя нет! – возражал юноша. – Да и разве в красоте дело?

– А в чём?

– Не знаю. Но мы любим друг друга, и что нам ещё нужно? Ничего. Малыш мой, я люблю тебя!

– И я люблю тебя!

Делия так погрузилась в это чувство, что порой ей казалось, что если с любимым что-то случится, она просто не сможет жить. Однако ничто не нарушало мирного течения их жизни и спокойной нежной любви… До поры до времени.

В то утро влюблённые сидели в тени большого ясеня у дома юноши, а потом, когда солнце стало припекать, отправились в дом. Арман показал девушке начатую картину: берег моря, восходящее солнце и два силуэта, две фигурки на берегу – мужская и женская, крепко держащиеся за руки. Девушка восхищённо вздохнула.

– Как красиво! Я бы так никогда не смогла… И стихи! Ты так чудесно пишешь!

– Зато ты прекрасно поёшь. И готовишь изумительно вкусное печенье. Знаешь, давай-ка пойдём на террасу, а то в доме становится душновато.

– А отец не ждёт тебя сегодня в аптеке?

– Нет, сегодня он справится сам. Да и вообще, до конца лета у него мало работы, ведь летом редко болеют. Идём, я прочту тебе новое стихотворение, а потом ты споёшь мне.

– Но давай сначала я приготовлю чай, и мы попьём его на террасе. Я же принесла твоё любимое печенье!

Не слушая возражений, Делия отправилась в кухню и стала готовить чай. Арман таскал выложенное на тарелку печенье, она смеялась, притворно пытаясь отобрать его. Вдруг тарелка, словно живая, соскользнула со стола и разбилась. Печенье рассыпалось по полу.

– Что же это? – воскликнула испуганная девушка. – Не к добру… – Опустившись на колени, она подбирала рассыпанное печенье и всхлипывала – слёзы так и лились ручьём. Подняв голову, Делия встретилась глазами с Арманом.

– Ну же, не смотри так испуганно, – он опустился на колени рядом с ней и помог собрать печенье в другую тарелку.

– Наверное, его уже не стоит есть, – тихо сказала Делия. – Может, отдать птицам?

– Ну уж нет! – со смехом Арман запихнул в рот сразу две печенюшки. – Ты старалась, пекла! А пол чистый. Ладно, где там чай, пойдём на террасу.

Влюблённые не предполагали даже, что именно на их любви колдунья Кьяра решила проверить силу своих новых знаний, и теперь «примеривалась». Видеть сквозь стены она умела давно, да и чтение мыслей не было для неё проблемой. Сброшенная со стола тарелка доказала, что силой мысли она может двигать на расстоянии предметы. Кьяра не замечала даже, что собирается впервые в жизни применить свои силы во зло, а не во благо: один маленький глоток, и любовь обратится в чёрную ненависть. Порывом ветра сорвало с дерева маленький сухой лист и закружило, понесло его по воле колдуньи Кьяры!

Арман и Делия вышли с чаем на террасу. Солнечный июньский день был безмятежен, и им было так хорошо вдвоём. Делия засмотрелась на любимого, забыв обо всём на свете: и о прохладном чае, и о рассыпанном печенье, и о разбитой тарелке – всё казалось теперь пустяком.

– Эй! Ты сейчас прольёшь! – Арман взял из руки девушки чашку. – Смотри, как наклонила!

– И правда, – она улыбнулась. – Но, знаешь, я просто задумалась.

– О чём же?

– О нас с тобой, о нашей любви, о том, что… Знаешь, мне немного страшно: а вдруг ты разлюбишь меня?

– Ну, что ты такое говоришь? – Арман поставил на стол обе чашки, сел на пол перед девушкой и взял её ладошки в свои. – Малыш, я никогда не был так счастлив. Я очень, очень люблю тебя! Мы совсем скоро поженимся!

– Да… И никогда не расстанемся, – Делия успокоенно улыбнулась. – Но ты обещал прочесть своё новое стихотворение. Оно о любви?

– Конечно. С недавних пор не могу писать больше ни о чём.

Делия поудобнее устроилась в кресле, подпёрла щёку ладонью и приготовилась слушать.

– Любовь – как след, что странник на песке оставил, в далёкий отправляясь путь… – начал Арман, как вдруг налетел порыв ветра, и словно бы даже солнце перестало светить.

– Что-то в горле пересохло, – он взял чашку и поднёс к губам, но тут же со смехом протянул девушке. – Смотри-ка, ветром занесло, – он вытащил из чашки маленький сухой листик.

– Откуда он, ещё же не осень?

Дальнейшее показалось Делии кошмаром: Арман вдруг схватил её за руку, сильным рывком выдернув девушку из кресла, его лицо исказила гримаса отвращения, он потащил Делию к ступеням террасы.

– Арман, что ты делаешь? Отпусти мою руку, мне больно! – вскрикнула она. Но он молча спустился в сад, оттолкнул её с криком: «Убирайся вон!». Теперь на его лице была написана ненависть, а взгляд прожигал девушку насквозь.

– Что я сделала? За что? – пролепетала она, пытаясь взять его за руку, погладить, успокоить, но тщетно: Арман отвернулся и кинулся в дом, захлопнув за собой дверь. Делия осталась стоять, словно поражённая громом. Всё произошло так неожиданно и страшно!

– Зачем… ты… так? – прошептала она. Ноги сами унесли её с гравийной дорожки прямо по траве; она шла, шатаясь, не разбирая пути, не видя ничего перед глазами, ибо их застилали слёзы. – За что? За что? – только одна мысль в голове, только одни слова на искусанных до крови губах.

Она остановилась, когда ударилась плечом обо что-то твёрдое. На пути стоял высокий ясень – тот, под которым они сидели ещё утром. Девушка, словно в беспамятстве, прижалась к тёплому толстому стволу, пытаясь прийти в себя хоть немного. Но его слова «Убирайся вон!», злобный и полный ярости взгляд, пронзивший её душу, как чёрная молния, не шли из памяти, лишая последних сил. Судорожно цепляясь пальцами за шершавый ствол, она сползла на землю. Острая боль пронзила её в самое сердце, и больше она ничего не чувствовала.

Но, видимо, ей рано было уходить из этого мира. Это длилось, наверное, мгновение – острая боль вдруг закончилась, и девушка открыла глаза. Ей было необычайно спокойно и тепло, а в ярком свете, ослепившем её, девушка увидела незнакомые глаза. Зелёные, ласковые, в то же время пронзительные.

– Девочка, ты так сильно его любишь? – голос склонившегося над ней седовласого мужчины был нежен и тих. – Ты не можешь без него жить?

– Не могу… Не могу… Дышать больно. А он… – вдруг свет померк, она больше не видела спасительного взгляда незнакомца, в панике вскрикнула: – Я ничего не вижу! Темно! Как темно! – вдруг она почувствовала, как тёплая сильная рука разжимает её стиснутые пальцы и осторожно поглаживает ладонь. Прямо над ухом тихий голос проговорил:

– Ты идёшь по своему пути. Где-то ваши с ним дороги пересеклись, но, возможно, там, наверху, распорядились, что ты должна его забыть. Забыть этот путь и найти новый.

– Забыть? Но как? Это невозможно! Почему он так поступил со мной? Всё было хорошо, а потом… потом… – казалось, девушка бредит, из незрячих глаз снова покатились слёзы, она держалась за крепкую ладонь незнакомца и продолжала сквозь рыдания шептать: – Я не виновата! А если виновата, то скажи, в чём вина моя? Ты даже не захотел меня выслушать, и сам ничего не объяснил! Лучше бы ударил! Тогда я хотя бы могла…

– С кем ты говоришь, дитя? Его нет здесь, – голос незнакомца стал твёрже. – Сейчас ты вытрешь слёзы, и зрение вернётся к тебе. Ну-ка… – она почувствовала прикосновение пальцев к своим векам, открыла глаза и снова встретилась с изумрудным взглядом.

– Я снова вижу! Это чудо! А кто Вы? И почему оказались здесь?

– Я Доктор Тондресс. Я исцеляю людей от боли, тоски и страха. Когда происходят такие сильные потрясения, душа человека бьётся и кричит, и я это чувствую. Поэтому готов прийти на помощь, – он осторожно взял девушку за плечи и поставил на ноги. Она чувствовала, что колени всё ещё дрожат, но стоять уже могла.

– Доктор Тондресс… – всё ещё не до конца понимая, что происходит, она попыталась взять его за руку. – А Вы можете помочь ему? Раз вы всё знаете?

– Помочь ему будет нелегко: мне не всегда удавалось выйти победителем из схватки с колдуньей.

– Что? Какой колдуньей?

– Скажи-ка, что произошло перед тем, как он оттолкнул тебя?

– Мы… мы сидели на террасе и пили чай… – начала вспоминать Делия, но к концу истории губы девушки искривились в отчаянной попытке удержать рыдание, и она снова всхлипнула. – Он смотрел так, будто…

– Тихо, тихо, малыш, – Док погладил её по голове, но она всё же разрыдалась.

– Никто, никто и никогда не называл меня так! Только он! Не надо, пожалуйста…

– Прости, я не знал. Видишь ли, хоть я и необычный Доктор, но иногда могу ошибаться. А скажи, после того, как он вытряхнул лист из чашки – пил из неё?

– Не помню. Может быть. Да, наверное. Он вытащил лист из чашки и сделал глоток чаю, а потом… – и она по-детски размазывала слёзы по щекам. – Захлопнул дверь… Я хотела подняться и постучать, но не смогла…

– Тише, успокойся. Идём со мной, – Доктор взял девушку за руку и повёл к своему запряжённому пегасами экипажу. Он усадил Делию на мягкое сиденье и рассказал, что ехал мимо их села по своим делам, как вдруг почувствовал, при кажущемся спокойствии, неясную тревогу и решил остановиться и понаблюдать.

– Колдовство, – пробормотал он задумчиво. – Добрые силы становятся злыми, чужие чувства подвергаются опасности. Колдунья, научившаяся управлять чувствами – опасна. Может, ещё не поздно? – он соскочил с козел и вдруг заметил бессильно распластавшуюся, словно подстреленная птица, девушку. Он успел вовремя: душа готова была проститься с телом навеки, но Док сумел придержать её, ласково прошептав: «Не время тебе ещё».

– Значит, Вы и правда спасли меня? Вы волшебник? – тихо проговорила Делия. – Но вы говорили про какую-то колдунью… У нас живёт Кьяра, но она добрая. По её повелению на небе появляется солнце, а, когда нужно, идёт дождь и снег.

– Знаешь, девочка, похоже, именно ваша Кьяра заколдовала твоего любимого. Я чувствую, что она очень сильная колдунья.

– Но зачем?

– В этом-то я и попытаюсь разобраться. А тебе сейчас лучше отдохнуть.

– Но Вы поможете мне поговорить с Арманом?

– Не стоит, дитя моё. Я не знаю, что нужно Кьяре от него и какие чары она наслала. Это может быть опасно, особенно для тебя.

Доктор Тондресс нашёл под сиденьем дилижанса плед и укрыл им Делию.

– Поспи, а я пока отвезу тебя в «Приют», там и подумаем, что можно сделать, – с этими словами он погладил девушку по голове и подождал, пока она уснёт, потом закрыл дверцу экипажа, влез на козлы и тронул пегасов с места.

До «Приюта» они добрались быстро. Мы радостно приветствовали Дока, едва завидев экипаж, но он прижал палец к губам, призывая к тишине. Все замолчали, лишь вопросительно глядели на учителя.

– У нас необычная гостья. Девочка, которая любит и любима. Во всяком случае, была. Но её любовь предали, очень жестоко предали, и сердце её почти разбито, – негромко сказал Доктор, слезая с козел. – Я расскажу вам её историю, только сначала приготовьте для Делии – так её зовут – отдельную комнату.

***

А в это время Арман как безумный метался по дому. Сорвал с мольберта незаконченную картину, изрезал холст в клочья, вытащил из шкафа свои тетради со стихами и порвал их. Он не понимал, что с ним происходит, и от этого бесился ещё больше: овладевшая им ярость рвалась наружу. Когда в его комнате не осталось ни одной целой вещи, он сел на пол, закрыл лицо руками и тихо завыл. В этот момент дверь открылась, но он даже не поднял голову.

– Встань, – услышал он голос совсем рядом. – Теперь ты должен забыть о своих чувствах к Делии. Только я, колдунья Кьяра, могу повелевать твоими мыслями.

– Делия… Я сделал что-то плохое, – сквозь зубы проговорил Арман.

– Забудь! Нет никакой Делии, есть только я! – женщина с силой взяла его руку и заставила встать с пола.

– Но я не хочу, – несчастный слабо сопротивлялся магии, но сразу же повторил, как безвольный раб: – Нет… никакой… Делии… – глаза его затуманились, он подчинился колдунье и пошёл за ней.

Кьяре совершенно не нужен был этот мальчик, ей нужно было только доказательство своей власти и силы. Она привела его в свой дом и ежеминутно проверяла, как действуют её чары, находя в этом какое-то болезненное наслаждение.