Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"

Автор книги: Монастырь св. Элана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Да, – Бен обернулся к ней и невольно улыбнулся – на щеке у нее остался шоколадный след. – Какой же ты все-таки поросенок, Рей!

Она фыркнула.

– А ты… ты… лось! Здоровенный! Вот! Или даже медведь. Бенни… Пух.

– Мессир Пух.

– Что?

– Для тебя, брат Пятачок, я мессир Пух.

Они вдруг оба расхохотались до слез, представив себя персонажами мультика, и Рей, уронив миску на столешницу, ткнулась лицом ему в грудь, схватившись для равновесия за его руку. Его снова мгновенно бросило в жар, и в штанах снова… Черт!

– Погоди… – Рей вдруг подняла голову и пристально на него взглянула. – Откуда ты знаешь, что я Рей?

– Ты сама мне об этом сказала, – ответил он невинно. – И что Рей – это не сокращенное от Мирей.

Щеки у нее вдруг вспыхнули. Она развернулась, схватила миску из-под шоколада и, включив воду, принялась быстро ее мыть.

Почему она так смутилась?.. Бен отошел в сторону, переводя дух. Заглянул в духовку через стекло. Фондан главное было не передержать, иначе начинка не будет жидкой и он превратится в обычный шоколадный кекс.

Надо подумать о деле. Настроиться на серьезный лад. Им предстоит незаметно выбраться из дома и проникнуть в крипту. Хотя, даже если кто-то из братии встретит приора вместе с учеником, в целом, вопросов не возникнет – сегодня они достаточно всем примелькались. А спрашивать Кайло Рена, с чего вдруг он бродит по ночам после отбоя, смельчаков точно не найдется…

– Готово! – объявил он, вытащив фондан из духовки. Перевернул кексы на деревянную доску и поставил на стол, а потом перекинул один на десертную тарелку и вручил Рей.

Она снова забралась с ногами в кресло и взяла со стола ложку.

– Так, значит, какие у нас планы? Идем смотреть печь?

– Да, – кивнул Бен. – Ты одеваешься и ждешь в каморке, пока я помолюсь перед сном, чтобы Сноук это увидел. Потом гашу свет в квартире. Открою тебе дверь и тихо, по стеночке, выходим. Если кого-то встретим по дороге – ты молчишь, как положено скромному мальчику Рене.

– Да, мессир, – улыбнулась она и воткнула ложку в фондан. – А когда вернемся, я посмотрю твою спину.

Кекс дрогнул, раздвинулся, раскрылся пополам, и горячая начинка потекла из него… так томно… так сладко…

– О-о… – выдохнула Рей в восторге. – Ничего себе!

Бен вскочил на ноги и вылетел из кухни, бросив на ходу, что затянул с ужином и давно не появлялся перед камерами.

В спальне он сел на кровать, потер лицо. Черт! Ему в самом деле пора уже бичеваться по собственной воле! Что за дебил! Если даже кекс уже наводит его на мысли о…

Он опустился на колени перед алтарем и, сурово сдвинув брови, принялся изображать истовую вечернюю молитву.

====== Глава 3 ======

Зловещие подвалы монастыря быстро вернули его в реальность. Прошедший день казался сном: сладким, ярким, но… таким эфемерным! Бен вздохнул. Его тело отчаянно бунтовало, мстило на годы вынужденного воздержания. Годы у Сноука, а до этого... Сколько времени прошло между тем злополучным днем, когда он нашел свое медицинское досье в кабинете матери, и его уходом в монастырь? Полтора года? Полтора года почти полного затворничества... Неудивительно, что теперь он ведет себя как подросток в период пубертата! И с этим, увы, придется как-то жить дальше. Как-то сохранять выдержку и здравый рассудок, потому что Сноук и проклятый монастырь никуда не делись. И именно это было его реальностью. А не... девушка, которой надо бы законодательно запретить облизывать пальцы и стонать во время еды .

Нелепая надежда на то, что в монастыре Сноука он найдет решение и своей проблемы, опять ожила. Проклятье! Он действительно был весь в деда...

Решительно отогнав непрошенные мысли, Бен открыл дверь за гобеленом, ведущую к комнате-печи. Сделал приглашающий жест рукой.

– Благодарю вас, мессир, – прошептала Рей.

– Не стоит благодарности, мой юный друг, – важно ответил он, с трудом подавив улыбку.

Улыбку! Боже милосердный! Искреннюю улыбку! Он мог больше не изображать адского приора. Как же это было… хорошо. Словно с него вдруг сняли – нет, не весь груз, – но хотя бы часть. И он снова мог дышать. И улыбаться.

Они добрались до проклятой двери в печь без приключений. Рей быстро достала свои отмычки и начала копаться в замке.

– Да что ж такое-то! – прошипела она, тряся рукой. – Опять укололась! Я же старалась аккуратней...

Замок щелкнул, и Бен понял, что все это время сдерживал дыхание. Рей действительно смогла его открыть! Он осмотрел дверь – замок вроде был обычного типа.

– Можешь дать отмычки посмотреть? – спросил он.

Рей отдала ему отмычку. Бен повертел ее в руках, вставил в замок – тоже обычная, ничего удивительного… Но как?..

– Надеюсь, Сноук не решит воспользоваться печью, – прошептала Рей.

– У него сейчас Хакс. А потом будет ночная служба. Так что едва ли.

– Отлично, – она протянула ему пару целлофановых пакетов. – Надень на ноги, иначе обратно придется идти босиком.

Черт. Он бы об этом не подумал. Что от пепла останутся следы на полу. Хотя именно так он и обнаружил это место. Заметив черные следы на полу, которые кто-то не смыл до конца. И сложил два и два – зачем нужны были эти странные провода под потолком…

Да, Рей хорошо подготовилась… Именно за этим и нужен партнер? Тот, кто подумает о том, о чем ты не подумал, предложит новый взгляд на вещи, просто поддержит… Бену захотелось побиться головой об стенку. Оттого, как его постоянно бросало из крайности в крайность. То он твердо решал, что заставит ее уйти; то пытался убедить себя же, что действовать вместе – это разумно и поможет быстрее достичь цели; то ужасался тому, что врет самому себе, потому что оставить ее себе он на самом деле хотел вовсе не из рациональных соображений, а потому что… потому что его невыносимо, невозможно к ней тянуло. Как будто они были знакомы миллионы лет, как будто знали друг друга в параллельном мире, иной вселенной, и теперь вот встретились здесь и сейчас и… желание быть с ней, не отпускать ее, постоянно чувствовать ее рядом просто разрывало его на части.

Бен шагнул через порог, взял у Рей фонарик, посветил по сторонам. Комната... Печь... Да, он примерно так себе ее и представлял. Именно такой видел в своих кошмарах – как его кидает сюда Сноук. Или Хакс. Как он мечется тут, по колено в жирном черном пепле. Как в панике стучит в закопченные стены. И как из сопел вдруг вырывается огонь…

Пепла тут было, слава богу, гораздо меньше, чем в его кошмарах. Подоткнув рясу, Бен прошелся по комнате, пытаясь лучше понять, как она устроена. Вот отверстие почти под самым потолком, через которое сюда попадают тела… Он посветил в него фонариком. Длинный туннель шел под углом куда-то наверх.

– Если через него пролезть, можно будет узнать, по крайней мере, где Сноук держит трупы, – сказала Рей у него за спиной. Внезапно она наклонилась и рывком сняла с себя рясу, оставшись в штанах и свитере. – Подержи пока.

– Что ты... собираешься...

– Пролезть внутрь, конечно. Если ты меня подсадишь немного, я подтянусь за край и...

– Нет.

– Нет?

– Я сам посмотрю.

Она покачала головой. И внезапно хихикнула.

– Даже если ты туда залезешь, ты там застрянешь, Бенни. О, прошу прощения, мессир Пух. И мне придется либо долго и мучительно тянуть тебя за ноги, либо ждать, пока ты усохнешь! А сохнуть ты будешь долго! Потому что ты большой! Везде... Не то чтобы я была против... Черт! – Она хлопнула себя по лбу с театральным жестом отчаяния. – Я хотела сказать, что раз мы партнеры, нам надо использовать сильные стороны друг друга. Я могу пролезть в узкое отверстие... А ты…

– А я, брат Пятачок?

– А ты, мессир Пух, будешь двигать шкафы. И открывать банки с медом. И… подсаживать меня туда, куда я не могу дотянуться!

Он вздохнул. Рей была права, как бы ему ни хотелось ее взять и... унести из этого проклятого места, запретить ей подвергать себя опасности, приказать жить нормальной жизнью и быть счастливой.

И дело не только в том, что он и в самом деле мог застрять в туннеле и ему было не обойтись без ее помощи, не только в том, что вместе они и правда могли добиться большего, чем по одиночке. Ему было ясно: у Рей есть какая-то своя тайна, какая-то очень важная причина, по которой она здесь оказалась, и… ему хотелось узнать эту причину. Узнать ближе эту странную девушку, которая так отчаянно рисковала, которая как будто совершенно не боялась за свою жизнь. Что сделало ее такой? И почему она так… похожа на него самого?

Бен наконец кивнул.

– Только до конца туннеля. Не вздумай пытаться влезть к Сноуку. Поняла? Иначе…

– Мессир меня накажет? – проворковала она, взглянув на него снизу вверх из-под ресниц.

Черт!

– Накажет.

– Как скажете, – покорно прошептал мерзавец Рене. – Не соблаговолите ли вы меня подсадить?

Черт-черт-черт! Он присел, обхватил ее ноги, приподнял Рей, стараясь не думать о том, что ее… очень привлекательная попа оказалась почти у его лица.

Законодательно запретить, решил Бен. Вылизывать миски, залезать в туннели и рисковать собой…

Она легко подтянулась, проползла вперед и исчезла. Время тянулось… Едва ли прошло больше пяти минут, но он извелся так, будто прождал несколько часов. Наконец из туннеля высунулись ноги.

– Прыгай, я тебя поймаю, – сказал он.

Она помедлила буквально секунду, а потом… просто упала в его объятия. Бен прижал ее к себе, чувствуя, как снова в нем все вспыхнуло от ее близости. Она была такая теплая, нежная, мягкая и… Ее просто невозможно было отпустить! Еле слышный вздох слетел с ее губ, она неловко кашлянула, чуть отодвинувшись, и он опомнился.

– Там заслонка, – объявила Рей, когда он наконец разжал руки и сделал шаг назад. – Не уверена, что ее в принципе можно открыть изнутри. Ход ведет метра на три вверх. Угол примерно сорок градусов. Ты знаешь, что там?

– Нет. Это старая часть катакомб, я покажу тебе карту. Там несколько уровней. Туда можно попасть через покои Сноука, но потом… Часть ходов там заложена, часть засыпана… Ладно, пойдем пока отсюда.

Он двинулся к двери, и Рей без слов пошла за ним. Закрыла замок.

– А куда ведет проход за гобеленом с Адамом и Евой?

– В покои Сноука. Ну и в мой подвал. И в катакомбы.

– А фреска? Тут, в капелле? Что она изображает?

Они как раз вышли в капеллу. Бен включил свет – в конце концов, мессир имеет право показать своему ученику святое место.

– Учение о преображенном теле. Сноук поможет своим избранным обрести его еще тут, на земле. По сути – бессмертие. Секрет, который наш премудрый аббат и верховный лидер унаследовал от Палпатина, прежде чем того уничтожило злое правительство. И ЦРУ.

– Куда же без них, – задумчиво протянула Рей. – Ты говорил про ампулы, которые кому-то отвозил. То, что он раздает…

– Да. Это оно. Точнее, сейчас он раздает не бессмертие, а как бы… демо-версию. Какое-то лекарство? Наркотик? Не знаю, ампулы стеклянные, просто так не вскроешь. А врать Сноуку, что я просто разбил или потерял… Я решил не рисковать до того, как найду лабораторию.

– А здесь их кому-то дают?

– Не знаю. Сноук не раз говорил, что выдал бы ампулу и мне – только я пока… не достиг должных высот духа. Но он постоянно намекает, что Хакс этой чести уже удостоился.

Рей усмехнулась.

– Хаксу он наверняка говорит то же самое. Чтобы вас стравливать.

– Не исключено.

– А кто второй? Вторая фигура на фреске? Которая выглядит как тень? Или ореол? Палпатин?

– Скорее всего. Сноук выражался довольно туманно, в духе “божественное единство”, “истинное слияние” и так далее… Возможно, предполагается, что Палпатин как-то вернется, не знаю. Впрочем, мне он тоже давал понять, что в этот момент я буду с ним…

– Хммм… – Задумчиво протянула Рей. – Очень интересно. А лепешки где делают? Неужели просто на кухне?

– Нет. Кухню я обыскивал и не раз. Но я тоже не знаю где. Сноук очень ревностно оберегает этот секрет.

– Надо бы выяснить. Лепешки могут быть связаны с его опытами. Может, сдать их на анализ?

– Я несколько раз пробовал, передавал через Маз. Но ни одна лаборатория ничего не выявила. Никаких запрещенных препаратов… Ничего незаконного. И тем не менее, ты же знаешь, как они действуют…

Рей вдруг залилась краской до ушей и, чтобы скрыть это, быстро отвернулась. Бен тоже вспыхнул, вдруг сообразив, что сказал. Он пытался не думать о той ночи, когда... Но воспоминания хлынули против его воли, так что ему снова стало жарко: ее теплые ладони, скользящие по его обнаженной груди, приоткрытые губы и шепот «Я горю, мессир… там ад, а с вами... рай, мессир».

Черт, прекратить немедленно!

– Сегодня уже поздно. Мне скоро вести службу, – сказал Бен, пытаясь вернуться в реальность.

– Кстати, я хотела спросить… Монахи в масках, которые тебе помогают. Кто они? Твои люди?

Он фыркнул. Пресловутые “рыцари” были очередной насмешкой Сноука. Напоминанием, что он был не более чем пугалом, без какой-либо реальной власти. Без настоящих помощников. Один.

– Нет, конечно. Они подчиняются Сноуку. У меня… нет “моих людей”.

– Это неправда. Теперь у тебя есть я.

Она подошла почти вплотную и легко коснулась пальцами его руки.

“А у тебя есть я…”, – хотел ответить он, но сдержался. Потому что… Это значило был увязнуть еще глубже в лжи, которая, сколь бы манящей она ни была, могла стоить ей жизни…

После ночной службы он вернулся домой таким уставшим и вымотанным, что еле передвигал ноги. В квартире было темно, Рей, видимо, уже спала, поэтому, стянув сапоги, он зажег свет только в коридоре, чтобы ее не разбудить. Умылся в полутьме и направился было в спальню – хотелось просто упасть на кровать и больше уже никогда не подниматься.

Но стоило перешагнуть порог ванной, как чьи-то пальцы крепко ухватили его за рукав.

– Проверить спину, мессир.

– Ты почему не спишь?

– Ждала тебя. Пошли.

Фыркнув про себя, он послушался и пошел за ней. В каморку, конечно. Она зажгла там небольшой ночник – и где только раздобыла? – и вручила ему таблетку и стакан воды. Он послушно выпил, краем глаза отметив, что Рей переоделась – сняла рясу и осталась в одной футболке и мягких свободных штанах. Видимо, так она обычно и спала. Это ощущение, что она… как будто позволила себе расслабиться, встретить его в таком почти домашнем виде, что она его не боялась, было невозможно опьяняющим. А когда он вернул ей пустой стакан, то, кажется, заметил, как еле заметно колыхнулась ее грудь под тонкой тканью. Черт!...

– Раздевайся и укладывайся. – Рей, выдернув его из опасных мыслей, показала на свой матрас.

– Рей, – начал он, но не очень твердо, потому что сопротивляться сил не осталось совсем. Да и желания тоже – соблазн лечь был так велик. – Я вообще-то только вернулся со службы и очень…

– Ничего не знаю, – она покачала головой. – Укладывайся.

Бен устроился как в тот раз, когда она лечила его после истязаний у Сноука. Рей чем-то звякала и шуршала, а потом уселась рядом с ним на матрасе, подобрав под себя ноги.

– Та-ак, посмотрим… Ну, тут вот вообще отлично поджило… А здесь сейчас еще чуть-чуть добавлю…

Она нежно касалась пальцами его кожи, и его снова пробило электрической дрожью.

– Так, а тут что?.. Какой же ты здоровенный все-таки, так просто и не…

Рей приподнялась на коленях, перегнулась через него, чтобы осмотреть его дальний от нее бок.

Он почувствовал, как она наклонилась ниже, ощутил ее дыхание на своей коже и… черт! Теплое прикосновение ее… груди. Без всякого сомнения. Приятная мягкая тяжесть, ощущающаяся через ткань футболки, то дотрагивалась, то отодвигалась…

Он вздрогнул оттого, как тут же тяжело и жарко стало в паху, будто вся кровь устремилась туда разом.

– Больно? – испуганно спросила Рей и чуть отпрянула.

– Ммм…нет, – почти простонал он. – Хорошо…

Она нежно убрала волосы с его шеи, осторожно провела пальцами ему по позвонкам.

– Мессир устал… – шепнула Рей этим своим томным голосом, которым теперь… его дразнила?

Черт! Если она будет продолжать, он просто… Но нет, нет, только пусть не останавливается!..

– Устал… – подтвердил он, не удержавшись – ну невозможно же, когда она так...

– А хороший ученик должен заботиться о своем учителе… я читала в руководстве для послушников… – продолжала ворковать Рей. – Как там было?.. Ах, да: “Укреплять его здравие… духовное и телесное… и с благочестивым рвением предупреждать желания…” Я вас не разочарую, мессир, клянусь.

Ее руки касались его шеи, плеч, гладили ласково, тепло, нежно. И он лежал без сил, расслабленный, растаявший, отдаваясь ее прикосновениям, и умирал, умирал одновременно от желания и невозможности немедленно прижать ее к себе, подмять под себя, раскрыть ее губы, поцеловать ее так, чтобы сдалась ему тут же, немедленно, чтобы обняла его руками за шею, а ногами стиснула бедра и…

Он выдохнул, пытаясь отогнать эти мысли. Нельзя. Нельзя. Надо прекратить! Надо…

… нет, он будет лежать на спине, а она усядется на нем сверху, и он будет смотреть, как она двигается, как принимает его в себя, так глубоко, что вскрикивает, закусывает губу, и он сам будет сдерживаться из последних сил, чтобы…

– Давай ты здесь поспишь?

Ее теплый шепот на ухо. Он уже падал куда-то в небытие, и все сливалось в одно сладкое ощущение – ее прикосновений, ее дыхания, ее запаха, ее присутствия…

Не думая уже ни о чем, Бен повернулся на бок, крепко прижал Рей к себе и провалился в сон.

***Он проснулся со странным ощущением, которого не испытывал уже давно: выспался. Сон был такой глубокий и полный, что Бен даже не сразу понял, где находится. Вторая подушка рядом, слабый запах чего-то сладкого, уютного…

Рей!

Он сел на матрасе, тут же все вспомнив все – как пришел ночью, как она его уложила, осматривала спину, а потом гладила и шептала всякое такое, отчего даже сейчас его снова прошибла дрожь. Черт!.. Он уснул, обняв ее, – это точно. И она… она была не против? Получается. Вроде бы…

Как бы там ни было, но Рей, видимо, тоже хотела избежать смущающего пробуждения в обнимку. И поэтому сбежала на кухню, где уже – судя по запаху – готовила омлет. Точнее, его сжигала.

Бен поднялся и отправился к ней – спасать остатки завтрака.

– Нет, – сказала Рей, не успел он открыть рот.

– Что “нет”?

– Нет, я не уйду из монастыря.

Он тяжело вздохнул, потому что она явно читала его мысли. Днем их обоих ждало испытание: окончание первой недели Рене в монастыре, после которой послушник должен был в торжественной обстановке или дать братии согласие остаться в стенах обители, или попросить отпустить его обратно «в мир». И Бен дал себе слово предпринять последнюю попытку убедить ее уйти, хотя… на самом деле, совершенно – отчаянно, эгоистично – этого не хотел.

– Ты варишь кофе, как мадам Каната, – вдруг сказала она, переводя разговор на другую тему.

– Да. Она даже выдала мне пакетик специй.

Рей усмехнулась.

– Она мне сказала, что многое тут не то, чем кажется. Явно намекала на тебя, мессир.

– Или на что-то еще. Маз… любит многозначительные туманные намеки. Сегодня, после церемонии… Я хотел показать тебе кое-что. Это в лесу.

Она внимательно на него посмотрела и кивнула, словно понимая о чем он говорит. Нет, послушник Рене тут явно время даром не терял и успел собрать недоступные адскому приору слухи. Оставалось только надеяться, что она не станет держать их при себе…

Бен тоже должен был присутствовать на церемонии как приор, и хотя знал, что Рей отлично играет свою роль, все равно волновался за нее – Рене предстояло в первый раз оказаться перед Сноуком. Но Рей и в самом деле справилась отлично: держалась естественно, как глуповатый, наивный и всем восторгающийся мальчик-фанатик, таращила глаза на золоченое паникадило и монахов в парадных одеждах, с истовым рвением и ноткой истерики в голосе выкрикнула слова клятвы остаться в монастыре до конца своих дней.

Потом под приветственное «Аллилуйя!» братии она подошла к выкатившемуся из алтаря трону со Сноуком в золотых одеждах, опустилась на колени. Тот протянул ей свою жуткую руку с загнутыми желтыми ногтями, от которой – как казалось Бену – даже издалека разило трупным запахом.

Глядя, как ловко Рей сделала земной поклон перед старым упырем, он опять поймал себя на том, что залип, разглядывая ее обрисовавшуюся под рясой хорошенькую попку. “Предупреждать желания”, – прозвучал в голове ее голос, и Бена тут же бросило в жар. Черт! Что за мысли! Немедленно прекратить!

Собраться с силами ему все же удалось, и он тоже неплохо отыграл свою роль: торжественно и мрачно объявил, что Рене прошел «искус», и приор официально, с разрешения аббата, берет юношу в свои ученики и помощники.

После этого он надел на Рей поданную ему на серебряном блюде маску – точно такую же, как носил сам, – кожаную черную повязку, закрывающую лицо снизу. Они стояли посреди капеллы под обстрелом любопытных взглядов и Бен не мог отделаться от странного ощущения, будто только что предложил ей руку и сердце, и она сказала «да».

Когда он завязывал кожаные шнурки повязки у нее на затылке, щеки у него горели, а руки чуть дрожали. А вот у Рей в глазах снова танцевали смешинки: взглядом она показывала ему на бледного как смерть брата Дофельда, который с паническим ужасом наблюдал за картиной «посвящения в ученики».

От Бена, впрочем, не укрылся другой взгляд – предвкушающий и похотливый – со стороны Сноука. Но об этом он предпочитал не думать: сейчас хотелось только, чтобы все поскорее кончилось.

Из капеллы они с Рей вышли уже вдвоем. Бен с наслаждением вдохнул сырой и холодный осенний воздух, на мгновение прикрыл глаза.

– Куда теперь, мессир?

Он оглянулся на нее. Она вообще нисколько не боялась. Неужели не понимала до конца, во что ввязалась? Вряд ли. Она слишком умна. Или… начала ему безоговорочно доверять? Учитывая, как они провели вместе сегодняшнюю ночь… Он поспешно отогнал жаркое воспоминание. Видимо, она всерьез надеялась, что вместе они точно со всем справятся? Опасно, черт возьми, эта близость была опасной! Вдруг он подведет ее доверие? И просто не справится сам с собой, если…

– В лес, как я и обещал, – со вздохом сказал он, поднимая воротник плаща. – Пойдем.

***Рей, не задавая больше вопросов, молча шла за ним, а он не торопился пока что-то ей говорить. Нужно было отойти подальше отсюда, от любопытных глаз и ушей, поэтому приор Кайло Рен просто стремительно шагал по мокрой брусчатке, пока за ним с трудом поспевал юный послушник.

Несколько благословений, пара указаний, обсуждение с пономарем вечерней службы; наконец они вышли за ворота, обогнули высокую каменную стену. Бен вздохнул, вглядываясь в лес – черные стволы деревьев впереди словно истаивали, испарялись, теряясь в густом сером тумане.

– Мы идем в скит, – наконец сказал он со вздохом. – Я должен там сегодня появиться. Ну, и ты тоже должна это увидеть.

– В скит? – удивилась Рей.

– Его придумал Сноук. Отдельная крошечная обитель, окруженная глухой стеной, куда отправляют людей по его указанию. Пост и молитва круглосуточно, дают только пить, есть не позволяется. Что-то вроде сорокодневного поста, особое голодание, черт его знает. Подозреваю, что в воду что-то подмешивают, иначе бы так долго никто не протянул... А так там вообще больше ничего нет, кроме капеллы и дома для «рыцарей Рен», эти выступают в роли надсмотрщиков.

– Зачем ему это?

– Сложно сказать. Меня туда близко не подпускают. Чисто формальность. Не знаю, для чего это придумал Сноук – все равно его приказы там выполняют только его люди. Я просто прихожу якобы контролировать их работу. Хотя что там контролировать? Они и без меня отлично справляются, – усмехнулся он невесело.

Рей молча слушала и шла за ним, сунув руки в сложенные перед собой, на подобие муфты, рукава рясы. Только опавшие листья и обломки сучьев хрустели под ее шагами.

– Может, Сноук тебя проверяет?

– Может… Там действительно зрелище не для слабонервных.

– Почему?

– Те, кто туда попадают… они фактически лишены собственной воли. Двигаются, как марионетки. Глаза стеклянные. Их спускают в особую вырытую яму прямо посреди капеллы – сама церковь деревянная, фактически грубо сколоченный сруб из бревен, а пол там земляной. Почти всегда полутьма, электричества нет, только свечи. Это вроде как имитация могилы, ведь монах всегда должен помнить о смерти. Там они и стоят… сорок дней.

– И что с ними случается потом?

– Они… Возвращаются в монастырь. Приходят в себя, если так можно сказать. Но… Наверное, это сродни пережитой травме. Я не уверен, что они “в порядке”.

– Так вот, значит, кого я видела! – вдруг воскликнула Рей. – На меня налетел один из братьев, он шел, ничего не замечая вокруг, как зомби… И ряса вся в земле, как будто вылез из могилы!

– Видимо, да. – Бен кивнул. – Недавно как раз из скита отпустили старых и привели новую смену… Сначала я думал, что Сноук так подготавливает себе жертв, но из побывавших в скиту на моей памяти пропал лишь один. Только мне все равно кажется, что этот скит… не просто для того, чтобы поиздеваться над людьми, которые фанатично ему служат. Доказательств у меня нет, просто интуиция.

– Да уж, – Рей поежилась и придвинулась чуть ближе к нему. – Не хотелось бы оказаться в этой яме.

Бен почувствовал прикосновение ее плеча, и ему нестерпимо захотелось ее обнять. Прижать к себе, пообещать, что все будет хорошо. Но в том, что все будет хорошо, он точно не был уверен. И даже… наоборот. Потому что…

Нет, он должен ей сказать. Продолжать делать вид, что он нормален, было… безответственно. Да, он лишит себя сразу всего, всех шансов, всех надежд на то, что когда-то и где-то, в другой жизни, у них могло бы что-то быть...

Впрочем, едва ли ее это отпугнет. Но, может быть, она перестанет так на него смотреть, так касаться его руки, словно он был ей небезразличен, перестанет его поддразнивать и… флиртовать с ним. И, может быть, если прекратить все сейчас, то потом будет не так больно.

Она должна знать. Должна быть готовой. В конце концов, первой жертвой деда стала его жена. Женщина, которую…

– Эй, мессир! – Рей помахала рукой у него перед глазами. – Прием! О чем задумался?

“О том, как попросить тебя меня убить”, – подумал он.

– Так, ни о чем. Хотел тебе напомнить, чтобы ты была осторожной. Тут действительно многое не то, чем кажется…

====== Глава 4 ======

Скит выплыл к ним из тумана – темный и мрачный, притаившийся среди деревьев под низким хмурым небом. Бена опять охватило странное ощущение чьего-то присутствия. Он бы сказал, что где-то здесь, совсем рядом, таилось древнее зло, если бы эта фраза не отдавала дешевыми фэнтезийными клише. И тем не менее, она удивительно точно описывала его ощущения – словно что-то невидимое и страшное висело в воздухе, наполняло собой пространство так, что было трудно дышать. И каждый шаг здесь почему-то давался тяжело, как будто он шел по вязкой топи. Бен посмотрел на Рей. Та поежилась, словно тоже почувствовала это чуждое и гнетущее присутствие.

Дверь в высокой ограде из темных бревен открылась. Один из рыцарей, поклонившись, без слов сделал приглашающий жест рукой. Присутствие Рене его не удивило. Очевидно, он был в курсе того, что приор внезапно завел себе помощника.

– Я вижу, все идет в соответствии с замыслом верховного лидера, – бросил Бен, проходя внутрь.

– Именно так, мессир.

Он двинулся в сторону капеллы. Нужно было убедиться, что все монахи по-прежнему там, в своей могиле. Что никто не пропал, не стал подопытным кроликом Сноука. Обычно прошедшие испытание возвращались в монастырь: на его памяти пропал всего один человек. Случайность? Может быть. Бен был уверен, что скит связан с опытами Сноука, как он и сказал Рей, но в цельную картинку это все никак не желало выстраиваться. Не было единого паттерна в том, как Сноук выбирает себе жертв. Невозможно было предсказать, куда он нанесет следующий удар. И это бесило неимоверно.

Деревянная дверь капеллы отворилась, он вошел, кивнув рыцарям, и помедлил, чтобы дать Рей время осмотреться. Постарался сам взглянуть на все это свежим взглядом.

Давящая на глаза мрачная полутьма – света от нескольких расставленных прямо на земле свечей почти нет. Закопченный низкий потолок, темные стены из грубых бревен, сладковатый запах воска и каких-то странных удушливых благовоний. Заунывное чтение молитв с неразличимыми словами, от которого через десять минут уже начинает звенеть в ушах. Яма, где размеренно раскачиваются люди в черном, больше похожие на механизмы, чем на живых существ, – слабо видны только бледные пятна их лиц и рук.

Что сейчас думает Рей? О чем могла бы его спросить? Например, почему скит поставили именно здесь. Случайность? Едва ли. Бен подошел совсем близко к яме. Один из монахов, воздевая руки в молитве, постоянно касался стены, царапал ее ногтями. Бену вдруг подумалось, что эта страшная черная яма словно высасывает из людей силы, как какое-то ненасытное хтоническое чудовище, постоянно требующее все новых и новых жертв. Он тряхнул головой и присмотрелся. Ему показалось, или часть стены под руками монаха отсвечивала так, будто была из обработанного камня? Или…

– Мессир чем-то недоволен? – раздалось поблизости..

Один из рыцарей встал между ним и ямой. Бен понял намек: он не должен был слишком уж вглядываться в то, что происходило с монахами.

– Нет. Как они выдерживают испытание?

– Вполне достойно, мессир. Благословите продолжать?

– Благословляю. Да пребудет с тобой, брат, благоволение Палпатина и верховного лидера.

Когда они вновь оказались в лесу, Бен почувствовал себя так, будто каким-то чудом вернулся из могилы в мир живых.

– Какая же мерзость… – пробормотала Рей. – Я даже не думала… Черт! Черт! Это ужасно! Разве можно так… с людьми…

– Именно. Тут я начинаю по-настоящему верить в дьявола, – сказал Бен, борясь с искушением снова попытаться убедить ее уйти из этого проклятого места. – Но, может быть, у нас появилась зацепка. Я всегда думал, что яму просто вырыли в земле. Но сегодня мне показалось, что я увидел там какой-то камень. Ровный, обработанный. Словно…

– Словно скит поставили на месте какого-то строения?

– Ты очень сообразителен, Рене.

– Б-б-благодарю вас, мессир. Вашими молитвами… – пробормотала она, очаровательно потупившись. – А вы знаете, в своей бесконечной мудрости, что тут раньше было?

– Бесконечна только мудрость верховного лидера, – пробасил Бен и добавил уже нормальным тоном: – На старых планах монастыря тут ничего нет.

– Что-то более древнее?

– Возможно. Надо еще раз посмотреть карты и отчеты департамента культурного наследия. Я мог что-то упустить... Значит так. Вечером я уеду, якобы по делам. Ты выберешься наружу через подземный ход, который я тебе показывал. Я буду там тебя ждать. Надо... я хочу отвести тебя в одно безопасное место, где мы сможем спокойно все обсудить, там же я и держу основные документы, которые опасно оставлять в монастыре.