Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"
Автор книги: Монастырь св. Элана
Жанры:
Научная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Мессир, – раздалось рядом, и Рей решительно потянула его на кухню, ухватив за рукав. – Мне надо проверить вашу спину.
– Господи, Рене!.. – начал он раздраженно, но она деловито его перебила:
– Уже помессирствовали, сейчас моя очередь. Пошли.
Он сам не понял, как подчинился. Как снял рясу, как сидел, млея от ощущения ее рук, бережно прикасавшихся к его ранам. Казалось, что от одних этих прикосновений проходит боль. Черт, какой же он дурак! Какой же!..
Сердито дернув плечом, словно отгоняя назойливое насекомое, он встал. Не поднимая на нее глаз, снова натянул рясу. Подошел к плите и начал варить кофе по рецепту старой Маз. Предстояло самое сложное.
– Сейчас мы позавтракаем, ты соберешь вещи, и я выведу тебя из монастыря. – Он старался, чтобы это прозвучало весомо, не допуская возражений. – Понятно?
– Я же сказала вчера, что не уйду.
Она по-хозяйски направилась к холодильнику, достала сыр и масло. Вытащила из шкафа хлебцы.
– Ни одна статья не стоит того, чтобы рисковать жизнью, Рене.
– Я не пишу статью.
– Тогда зачем ты здесь? Ты что, из полиции?
Она отрицательно мотнула головой. Устроилась за столом и принялась намазывать масло.
– У меня тоже есть к вам вопросы, мессир.
Бен поставил перед ней чашку кофе. Рей взяла ее, принюхалась.
– Со специями! Мммм…
Он заставил себя поскорее отвернуться. Смотреть на нее лишний раз, особенно когда она выходила из роли дурачка-Рене, было опасно.
Когда он сам сел за стол, рядом с его тарелкой лежала таблетка. Обезболивающие, которое она дала ему вчера подействовало быстро. Наверняка это было что-то посильнее его аспирина. Так что возражать он не стал – постоянная физическая боль не прибавляла ясности ума. А соображать ему надо было хорошо и быстро.
– Нам надо обсудить, что дальше делать, – сказала Рей, расправляясь с тостом.
“Нам”, – подумал он. – “Уже и ‘нам’ появилось… о господи, только этого не хватало”.
Но сердце предательски подпрыгнуло. От раздражения, сказал он себе. Какого черта она ведет себя так, будто все уже решено?
“Потому что именно этого тебе и не хватало, – прошептал внутренний голос. – Очень не хватало...”
– Тут нечего обсуждать, – огрызнулся он.
– О, позвольте с вами не согласиться, мессир. Я отсюда никуда не уйду, пока не узнаю того, что мне нужно. Точка.
– И что тебе нужно?
– Например… Как секта Сноука связана с сектой Палпатина?
Он чуть не подавился кофе. Откуда она могла знать?!
– Что?!
– Как именно секта Сноука связана с сектой Палпатина, – повторила Рей, облизав ложку из-под варенья.
– Потом. Сейчас это обсуждать некогда, – отрезал Бен, взглянув на часы, – Меня ждет верховный лидер.
– Значит, мы заключаем договор о взаимовыгодном сотрудничестве? – Рей смотрела на него, приподняв бровь.
Черт, он совершенно терялся от этого ее взгляда!
– Значит, сейчас я уйду, а ты проведешь время в размышлениях и молитвах, – сказал Бен, игнорируя ее вопрос, поднялся, залпом допил кофе и отставил чашку на столешницу к мойке. – И пообещаешь мне, что больше не полезешь в катакомбы!
В ответ раздалось только тихое фырканье, и он удивился, что она послушалась и не стала спорить. Впрочем, оказалось, что все-таки ошибся. Он как раз убрал посуду и выключил воду, когда Рей вернулась.
– Теперь я тебя накрашу, – сообщила она деловито и показала на стул. В руках у нее была маленькая коробочка. – Садись.
– Чего?!
– Ну, тебе же идти к Сноуку, а у тебя слишком выспавшийся вид. Хотя по идее ты всю ночь провел в страданиях и не спал в своей постели… – Она явно нисколько не сомневалась, что делает все правильно. – Повернись вот так, к свету.
Он снова послушался. Сам не понимая почему. Может быть, потому, что она взяла его подбородок? И так запросто, как ни в чем не бывало, шагнула совсем близко и встала между его ног? Потому что так легко и приятно касалась пальцами его лица?.. Он одернул себя. Нет, дело не только в этом. Мысли уже побежали в другом направлении: как же хорошо она подготовлена! Просто не получалось ею не восхищаться. Девчонка, совсем молоденькая, а такая умная и предусмотрительная! И какая же храбрая. Не побоялась влезть в этот ад. А еще так хорошо играет свою роль.
И ведь он в самом деле сначала поверил в Рене. Она была очень убедительна. Только взгляд выдавал: слишком уж живой, внимательный, так не смотрят поехавшие на религии мальчики-фанатики… Но вот то, что Рене – это она, а не он…
Сначала Бен вообще думал, что сошел с ума от вынужденного воздержания, и теперь в смазливом мальчишке ему видится девушка. Он поймал себя на том, что пялится на ее хорошенькую задницу, когда она послушно падала на колени во время той выволочки, что он устроил ей на кухне. Что за черт! Его на парней никогда не тянуло! Но от Рене он не мог отвести взгляда… и бесился из-за этого вполне по-настоящему.
Бен думал сначала напугать его достаточно, чтобы парнишка сам ушел из монастыря. Некоторые такие юнцы не выдерживали испытательную неделю – уходили, особенно те, кто пытались проникнуть сюда по глупости или из любопытства. У них он тоже обычно отбирал “вечерние благословения”, а без наркотических добавок, на которые новичков здесь подсаживали, выдержать местную жизнь было нелегко. Но большинству, увы, Хакс так успевал промыть мозги, что они оставались. Несмотря ни на что.
Что Рене не фанатик и весьма далек от религии – он быстро понял, но вот такого упорства и упрямства не ожидал. Он (она) напомнил ему самого себя: желание дойти до конца и во что бы то ни стало достичь своей цели. Значит, и цель у Рене была особая… А потом уже, в конюшне, когда она так по-девичьи вздохнула под ним, когда он прижал ее, когда… Черт! Лучше об этом не думать.
– Готово! – Рей выдернула его из размышлений. – Синяки под глазами, встрепанный вид. Приор провел ночь в терзаниях и страданиях. Можешь посмотреться в зеркало.
– Обойдусь, – мрачно уронил Бен и встал. Но потом все-таки добавил: – Спасибо.
Она расплылась в такой улыбке, что, кажется, на мгновение он ослеп.
Вышел в коридор, обулся, хлопнул входной дверью. Господи, он несколько лет жил в аду и не думал, что может быть хуже!
А оказалось, что может.
И при этом… при этом так, что лучше не бывает.
***Общение со Сноуком всегда выматывало, даже если тот переключался в режим доброго наставника, который видит потенциал ученика и который сделает всё, чтобы дать этому потенциалу реализоваться в полной мере.
Это всегда происходило после истязаний – классика абьюза – эти теплые, доверительные беседы, отеческий тон и понимающе-сочувственные взгляды, от которых Бена тошнило даже больше, чем от откровенных унижений, насмешек и липких прикосновений.
Злые цепкие глаза, жадно шарящие по его лицу и телу в поисках малейшего признака боли, слабости, растерянности… Тошнотворный запах разложения… Попытки переложить на него вину за произошедшее накануне… Наставник ведь хочет как лучше. Он помогает ученику одолеть греховные мысли. Да, ему приходится быть суровым. Когда Кайло его к этому вынуждает!
– Завтра Рене Морель должен принять решение о том, продолжать ли ему послушание в Ордене или нет.
– Да, мессир.
– Как ты думаешь, он останется? – спросил Сноук, и Бен на минуту представил, как он довольно потирает потные ладони.
– Да, мессир. Он скромен, набожен. Послушен. У него есть потенциал. Я хотел бы, чтобы он стал моим помощником. И учеником.
Он был уверен, что убедит ее уйти, а если не убедит – то и в самом деле вытащит из монастыря за шкирку, но все-таки, на всякий случай, было необходимо иметь запасной вариант. Если она упрется. Тогда он сможет убедить ее позже, зато в его квартире она будет в безопасности. И заодно это была хорошая приманка для Сноука, ведь именно этого старый упырь и ждал. И точно: тот сразу же довольно облизнул губы:
– Помощником? Учеником? Это большое искушение, учитывая… Твое поведение на этой неделе.
– Я преодолел искушение с вашей помощью, мессир.
– Преодолел? Кайло, мальчик мой… – Сноук взял его за подбородок. – Ты же знаешь, как это непросто… Не задавайся. Твоя борьба далека от завершения.
Сноук наклонился совсем близко. Его крючковатые пальцы сжались сильнее, царапая кожу острыми ногтями. Бен застыл и смиренно опустил глаза, зная, что Сноук не потерпит даже малейшего намека на сопротивление. Обычно в такие минуты ему удавалось отключиться, смотреть на себя как бы со стороны. Но сегодня ему мешала мысль о том, что Рей, должно быть, чувствовала себя так же, когда он положил ей руку на колено. Его замутило.
Нет, он должен убедить ее уйти. Должен! Сегодня же. Рассказать ей все, что ей хотелось узнать. А потом вывести ее ночью, чтобы Сноук не попытался использовать послушника, который так привлек приора, как дополнительный рычаг давления. Или… Чтобы ее не обыскали на выходе. Чтобы она сама не наделала глупостей. Да. Именно так. Он отведет ее к Маз, убедится, что она в безопасности, а потом, напоследок, расскажет ей, почему… почему все так произошло. Он сам злился на себя за то, что ему так хочется ей объяснить, что все не так, как она думала, что он не хотел ничего… такого…
И без тебя я никуда не пойду… Черт!
– Ну что ж… – Верховный лидер наконец убрал руку с его лица. – В качестве исключения можешь пока оставить послушника себе. Но если я замечу, что ты опять взялся за старое…
– Я вас не подведу, мессир.
– Надеюсь, мой мальчик. Я вложил в тебя столько сил! Видеть, как ты вновь и вновь оступаешься, как пес, который возвращается на свою блевотину… Это разбивает мне сердце.
– Это больше не повторится, мессир.
– Ну что ж, ступай… – милостиво ответил Сноук, протягивая руку.
Бен приложился губами к холодной осклизлой коже. Встал, с трудом сдерживая рвотные позывы. Неужели всё?
– И извинись перед Хаксом, – донеслось ему вслед, когда он был уже у двери.
– Как прикажете, мессир.
====== Глава 2 ======
Когда приор Кайло Рен вошел к себе, послушник ждал его в прихожей. Наверняка Рене был самим воплощением смирения и трепета, но Бен не мог себя заставить себя поднять глаза. Он направился на кухню, тяжело опустился на стул. Рей молча пошла за ним, тихо села напротив.
– С тобой все в порядке? – вдруг спросила она.
Обеспокенно. Так, будто она действительно за него волновалась. Он быстро взглянул на нее и тут же отвел взгляд. Это было слишком. Слишком желанно и слишком опасно. Столь тщательно выстроенная личина Кайло Рена готова была рухнуть, рассыпаться в прах.
– Ты хотела узнать про секту. Спрашивай, – буркнул он.
– Как она связана с сектой Палпатина?
– Сноук продолжает его дело. – Бен искоса глянул на нее. – Ищет бессмертие.
Рей вздрогнула, внимательно на него посмотрела:
– Ищет… бессмертие?
– Да. Он проводит генетические опыты над некоторыми послушниками и монахами низшего звена.
Она кивнула, словно знала, о чем он говорит.
– И какова в этом твоя роль?
– Я закупаю для него медицинское оборудование и препараты. Иногда отвожу… ампулы людям, которые поддерживают секту. Финансово или своим влиянием. И еще… Сноук время от времени отдает мне людей, которые по каким-то причинам ему в итоге не подошли. Но над которыми он уже… поработал.
– Чтобы ты от них избавился?
– Да.
– То есть ты… заведуешь печью?
Каким-то чудом ему удалось не вскочить, не закричать, не ударить кулаком по столу в отчаянии. Неужели она, эта девчонка, ухитрилась за неделю разгадать загадку, над которой он бился несколько лет?
– Откуда ты знаешь про печь? – тихо спросил он.
Слишком тихо. Слишком мягко. Она уловила изменения в его тоне. Помолчала, словно раздумывая над тем, что стоит говорить, а что нет.
– Я там была, – спокойно ответила она. – Комната, где сжигают тела. Туда можно попасть из капеллы. Дверь за гобеленом. Потом коридор. И за железной дверью с навесным замком, собственно, печь. Я все видела своими глазами.
– Как… – его голос вдруг сорвался. – Как ты туда попала? Как ты смогла ее открыть?
– Отмычками.
– У меня тоже есть отмычки! – взревел он. Сколько ночей он провел у этой двери, раздирая пальцы в кровь о проклятый замок? И ничего! А эта… А она…
Его руки вдруг коснулись ее теплые пальцы.
– Зачем тебе отмычки, если ты фактически правая рука Сноука? И ты что, никогда не видел эту печь?
Он хотел убрать руку, он должен был убрать руку, но не смог.
– Кто ты? – прошептала Рей.– Что ты на самом деле тут забыл?
– Бен Соло.
Это вырвалось помимо его воли.
– Соло? – удивленно выдохнула она. – Внук Вейдера? И Сноук в курсе?
– Разумеется. Он принял меня с распростертыми объятиями. И сделал приором, как видишь.
– Ты не похож на фанатика, Бен. Зачем ты стал тут монахом?
– Затем же, зачем и ты. Хотел узнать, как именно секта Сноука связана с сектой Палпатина. Уничтожить это змеиное гнездо. И ты чуть не запорола мне расследование, на которое я убил несколько лет.
– Так значит, людей, которых тебе “отдает” Сноук… – начала она, проигнорировав его упрек.
– Я вывожу их из монастыря. Первая жертва, которую я увидел… Он был не в себе. Я хотел его вывести, но ему удалось вырваться и убежать. Я попытался нагнать его верхом, но он… был уже мертв, когда я его нашел. Я.. представил все так, будто затоптал его лошадью. – Бен с трудом отогнал воспоминания, преследовавшие его в кошмарах: лесной сумрак, лежащее среди камней и мха посиневшее тело, перепачканные кровью копыта Силаньсьез... – Сноук был доволен. И продолжил делать мне такие “подарки”.
Последнее слово далось ему с трудом. К горлу подкатила тошнота.
– И что с ними происходит потом?
– Ими занимается Маз. Она считает, что мне лучше не знать подробностей.
– Мадам Каната?
– Она самая.
– А опыты… Ты… Что ты про них знаешь?
Бен закрыл глаза, чувствуя, что его накрывает волной стыда. За то, что за все эти годы, несмотря не все усилия, все унижения, все зло, которое он тут творил, ему так и не удалось выяснить, что именно делает Сноук.
– Очень мало. Он меня к ним не допускает. Мне даже не удалось выяснить, где находится его лаборатория.
Она вздохнула. Разочарованно? Нет, там было что-то еще. Облегчение? Ее теплая рука по-прежнему лежала поверх его. Это было слишком. Он чувствовал, как решимость и твердость его оставляют, и если не сейчас, то… он просто не найдет сил ее отпустить.
– Ты должна уйти отсюда, – сказал он как можно тверже. – Я понимаю, что у тебя есть свои причины оставаться, что ты хочешь узнать правду, но… здесь ты в опасности. Я не прошу тебя все бросить, просто уйди из монастыря. Ты можешь жить у Маз, я буду там появляться и рассказывать тебе, если узнаю что-то новое.
Рей отрицательно покачала головой.
– Я уже сказала, что уйду отсюда только вместе с тобой.
– Да господи, почему?! – не выдержал он. – Зачем это тебе? Ты едва меня знаешь! Ты не представляешь, какой я… что я… я чудовище! Я так себя вел с тобой, я же тебя лапал, лез к тебе, ты должна…
– На камеру, – спокойно перебила она.
Бен замер. Черт. Она и это знала?
– Может, расскажете, мессир, зачем вам понадобилось устраивать эти спектакли?
Он молчал. Все шло не по плану. Она не должна была… И он не должен был так…
– Это для Сноука, так? – продолжала Рей. – Тебе зачем-то нужно, чтобы он верил, что ты испытываешь запрещенные чувства к послушникам?
Бен вздохнул.
– Да. Сноук… любит меня наказывать. Сначала я старался ему во всем угождать, но быстро понял, что ему не был нужен ни идеальный послушник, ни идеальный монах. Как и сейчас ему не нужен идеальный или даже просто хороший приор. Ему нужен повод, чтобы меня помучить. Сначала ему хватало вспышек гнева, испорченных вещей и перепалок с Хаксом. Потом… Он начал подсылать ко мне послушников и монахов посмазливее.
Он перевел дух.
– Первый раз… было что-то про похотливые взгляды и греховные помыслы, я не помню точной формулировки. После… сеанса умерщвления плоти он успокоился и отстал от меня почти на неделю. Как пиявка, вдоволь насосавшись крови. Я мог спокойно заниматься своим расследованием. С тех пор я… несколько раз сознательно прибегал к этому методу. Нет, я никогда не заходил слишком далеко. И даже просто далеко, что бы там тебе про меня ни говорили. Так или иначе… Я… хотел перед тобой извиниться. Чтобы Сноук разрешил мне оставить Рене у себя, мне надо было дать ему понять, что он сможет хорошенько поразвлечься, наблюдая за тем, как я… не могу удержаться, даже зная, чем мне это грозит. Как собака, которой бросают кусок мяса на веревке. Я…
Ему внезапно стало тяжело дышать. Он стиснул зубы, пытаясь сохранить хотя бы видимость контроля над собой.
– Извинения принимаются, – спокойно ответила Рей, чуть заметно пожав его руку. – А теперь поешь.
Он только в этот момент вдруг заметил, что стол накрыт. Рей встала, сняла крышку с тарелки. Налила ему в стакан воды. Бен выпил выпил воду залпом, смочив пересохшее горло.
– Сейчас Сноук успокоился и... отстанет от нас на какое-то время. Так что у тебя будет возможность уйти. Ты не должна здесь оставаться. Пожалуйста, послушай меня. Я тебя выведу из монастыря, и…
– Нет. Во-первых, я не все еще узнала. А во-вторых, я же сказала, что никуда без тебя не пойду. И не думай, что избавишься от меня силой. Если ты вытащишь меня за ворота, я перелезу обратно через стену с воплем: “Мессир, я прошел этот искус!”. Так что давай закроем эту тему. Я знала на что шла. Я знала, что это рискованно, уж поверь мне. И вместе мы сможем все выяснить гораздо быстрее.
– Ты понимаешь, что… Сноук за нами наблюдает? И рано или поздно захочет новых развлечений?
– В такой случае, мессир... придется вам подыграть. – В ее глазах вдруг запрыгали смешинки, а уголки губ приподнялись.
Бен встал, поспешнее, чем стоило бы. Достал из шкафа вторую тарелку. Медленнее, чем стоило бы. То, как она произносила это «мессир»... Черт! Мысль о том, что она ему «подыграет» одновременно возбуждала и отталкивала. Он не хотел, чтобы она ему подыгрывала ради дела, черт подери! Он хотел, чтобы... ему стало жарко от собственных мыслей. Чтобы она пришла к нему, как той ночью, когда она внезапно ввалилась в его спальню, но... в здравом рассудке. По доброй воле.
Достав наконец тарелку, он начал откладывать для Рей еду со своей.
– Хватит, – сказала она. – Тебе надо набираться сил.
Бен сел, начал есть, не замечая, что именно.
– Почему ты решил забрать Рене себе? – наконец прервала молчание Рей.
– Я понял, что ты не уйдешь, как бы сильно я тебя ни запугивал. Я видел, что этот послушник точно не фанатик, что у него какая-то своя цель, но потом, когда я еще и узнал, что ты девушка, и... Со мной ты была в большей безопасности. Я не хотел, чтобы с тобой случилось то же, что и с… Черт, я так и не узнал его настоящего имени, – он отодвинул тарелку, чувствуя, что кусок не лезет в горло. – Какой-то журналист, который хотел написать материал о секте, как я понимаю. Это было… несколько лет назад, я только-только закончил послушание. Это было моим первым испытанием, если так можно выразиться. Избавиться от тела. Сноук сказал, что Палпатин покарал шпиона или что-то в этом роде. Я не смог выяснить причину его смерти.
– Сноук хотел тебя повязать преступлением, – задумчиво сказала Рей, тщательно подбирая соус кусочком хлеба. – Поэтому не стал использовать печь…
Бен кивнул.
– Ты… решил не обращаться в полицию?
– Угадай, кому в том числе я отвозил ампулы от Сноука. И потом… убитый журналист – это лишь вершина айсберга. Если методы Сноука такие же, как у Палпатина, то вмешательство полиции только навредит. Его можно спугнуть, разворошить это гнездо, но нет уверенности, что оно не вылезет где-то снова – под другой личиной и в другом статусе. Я не мог рисковать.
И… да, он преследовал свои собственные цели. О которых ей знать было совершенно не нужно.
– Значит, попробуем вместе? – спросила она, вдруг посмотрев прямо ему в глаза, и чуть улыбнулась. Протянула руку. – Так что – партнеры?
Бен помедлил. Как будто собирался прыгнуть в пропасть. Глубоко вздохнул.
– Да. – Он пожал ее ладонь. И, может быть, удержал в своей чуть дольше, чем того требовали правила приличия. Но и она, кажется, тоже не спешила отнимать руку.
Партнеры… Несмотря на то, что он все еще хотел, чтобы она ушла. Несмотря на то, что она, очевидно, все еще ему не доверяла. И пока даже не назвала своего настоящего имени. Если не считать… того, что он услышал в полубреду. Но ведь и он не все ей рассказал, не так ли? Но как же это было… правильно? Он попытался оправдать себя тем, что еще сможет ее уговорить уйти. Потом. У него будет время. А сейчас ему и в самом деле нужно получить от нее информацию – если ей и правда удалось проникнуть в печь…
Рей еще раз прошлась куском хлеба по своей тарелке.
– Ты будешь доедать? – неожиданно серьезно спросила она.
– Нет.
Она молча встала, взяла с полки пластиковую коробку и сложила в нее остатки его порции.
– Кофе?
– Я сварю.
Он достал из холодильника сыр. Открыл шкаф – с удовольствием отметив, что Рей все же отдала должное шоколадке, – и поставил на стол банку с мадленками.
– Какие планы, партнер? – спросила Рей.
Он с трудом оторвался от созерцания ее пальцев, разламывающих печенье.
– Показать тебе монастырь. Надо, чтобы нас привыкли видеть вместе. Потом… Ты покажешь мне печь.
– Ваше желание для меня закон, мессир…
Почувствовав, что ему опять становится жарко, Бен встал и начал убирать со стола. Черт-черт-черт. Мысль о том, что, может быть, ей не будет так уж противно ему подыгрывать, раз возникнув, никак не желала уходить и… Он начал повторять в уме самые нудные и туманные высказывания верховного лидера. Пока наконец не смог сказать совершенно нейтральным тоном.
– Тогда собирайся.
Бен был невероятно рад, что перед выходом из дома надел маску. Это совершенно бессмысленное, для пущей загадочности и эффектности выдуманное Сноуком правило, которое все время так его злило – монахам высшего звена обязательно на людях закрывать лицо – сейчас буквально его спасало. Потому что он чувствовал себя… необычно. Растерянно. Взволнованно. Он давно не ощущал такого, уже не помнил, когда это было в последний раз – рядом с ним, совсем близко, едва не касаясь щекой его плеча, шла девушка.
С которой он жил в одной квартире.
С которой он только что разделил обед.
С которой он говорил – наконец говорил по-настоящему, как Бен Соло, а не как приор, фанатичный прислужник Сноука в адском монастыре.
С которой он – хоть немного – мог быть самим собой.
С которой он вернется вечером домой…
Называть домом это место, бывшее фактически тюрьмой, ему не доводилось даже мысленно, но сейчас он едва ли не краснел от удовольствия, когда произносил это про себя.
Дом. Где они живут вдвоем…
Да, все было еще слишком хрупким, слишком шатким. Всего лишь первые шаги, осторожная попытка сотрудничества. Робкое сближение. Слишком много недоговоренностей, слишком много тайн. Он сам не сказал ей всего и понимал, что и она тоже явно что-то умолчала. Но он отчаянно хотел большего, и эти мысли невозможно было остановить, да и не хотелось останавливать. Он едва понимал, что говорит, когда, идя с ней по территории монастыря, показывал ей то, чего она еще здесь не видела; когда заходил к братьям, выслушивал их отчеты о послушаниях за день и раздавал приказы и указания.
Ощущение ее присутствия, ее тепла… Этот намек на улыбку. И он отчаянно хотел увидеть, как она улыбается по-настоящему. Может быть, за ужином?
О, он придумал, чем ее побаловать! Ей понравится, определенно. Он и сам любил утешиться едой в своем вынужденном одиночестве и часто готовил себе разные интересные блюда, но теперь, когда у него была Рей…
– Д-да, мессир…
Бен очнулся, сообразив, что что-то спросил и только что получил ответ. Так, как они здесь оказались? А, трапезная. Нужно было зайти за ужином, конечно.
Перед ним навытяжку стоял до смерти перепуганный брат Дофельд и неотрывно смотрел ему в глаза, как кролик – удаву.
– К-конечно, есть… – выдохнул несчастный Митака, явно еще больше приходя в ужас оттого, что строгий мессир молчит и только сверлит его взглядом.
Черт, конечно! Он же спросил его, есть ли шоколад для фондана.
– Отдай Рене, – бросил Бен мрачно. – И проверь тщательно, чтобы все ингредиенты были на месте. Иначе…
– Слу…шаюсь, мессир…
Пугать беднягу так сильно было жалко, но роль долбанутого приора приходилось играть хорошо. Особенно сейчас, когда… он снова позволил себе радоваться. Надеяться. О чем-то мечтать. Точнее, о ком-то.
Ты идиот, одернул себя Бен. Хуже озабоченного подростка. Совсем крышу сорвало от одиночества? Она тут под твоей защитой, доверяет тебе, а ты уже вообразил невесть что… Больше всего ей нужны сейчас твои нелепые ухаживания! Только потому что она – тоже, очевидно, устав от одиночества, – сказала тебе пару слов? Улыбнулась? Полечила тебе спину? Погладила тебя по голове? (Что ты наверняка сам себе придумал в полусне-полубреду.) Если у тебя полыхает в штанах от одного того, как она произносит “мессир”, и ты видишь в этом что-то большее, чем невинное подтрунивание, то это у тебя проблемы с башкой! А девушка ничего такого в виду не имела, ей бы и в страшном сне не приснилось, что эдакий красавец с торчащими ушами имеет на нее какие-то виды!
Строго приказав себе собраться и перейти к делу, Бен, собственно, к делу и перешел. Заметив впереди Хакса, он быстрым шагом направился к нему. Сноук же велел извиниться? Ну так он сейчас извинится!
– На пару слов, любезный брат, – сказал Бен, подходя ближе.
Хакс замер, явно не ожидая ничего хорошего.
После того вечера, когда Рей… Когда Бен нашел у нее в кармане лепешку (которую никак не ожидал обнаружить) и сопоставив это с ее возвращением после “откровения помыслов”, он и в самом деле вышел из себя. Хакс не имел права так поступать! Он пересек черту допустимого, зашел на территорию, которая ему не принадлежала! При мысли о том, что у него тоже могли быть планы на Рене, Бена буквально затрясло, поэтому, не сдержавшись в разговоре, он тогда тоже немного… пересек черту допустимого. И рыжий ябеда, разумеется, не преминул нажаловаться Сноуку.
– Мне очень жаль, что я был вынужден вас... слегка придушить, – Бен едва заметно улыбнулся, – после того, как вы превысили полномочия в отношении моего послушника.... Этого больше не повторится. – Он сделал шаг вперед и смерил Хакса взглядом, не обещавшим ничего хорошего. – Не так ли, любезный брат?
– Инцидент исчерпан, – быстро ответил Хакс и, довольно убедительно изобразив презрение, кивнул и поспешил удалиться.
Бен искоса глянул на Рей – она ответила ему быстрым взглядом, и в глазах у нее снова танцевали смешинки.
Черт! Как же… как же с ней было трудно и прекрасно одновременно! Постоянно одергивая себя, чтобы не уплывать мыслями в ненужном направлении, он повел Рей дальше по монастырю.
Нужно было рассказать ей, какие ключи подходят к каким дверям, а также показать место в монастырской стене, где можно перелезть, не попадая под прицел камер, в случае если ей это вдруг срочно понадобится. А еще – объяснить, где находится другой вход в подземные катакомбы с криптой, потому что спускаться в нее через подвал было опаснее: шанс наткнуться на кого-нибудь еще там был выше.
Наконец, когда монастырь уже погрузился в сумерки, с чувством выполненного долга приор Кайло Рен завернул к дому. Послушник поспевал за ним, нагруженный припасами, и, едва они вошли в квартиру, устремился на кухню – выкладывать продукты.
Бен не спеша переоделся перед камерами (знал, что старый извращенец это любит), впрочем, не поворачиваясь спиной, – чтобы Сноук ничего не заметил. Из кухни доносился божественный аромат. Рей сняла серебряный клош с блюда и, когда Бен зашел, на столе красовался запеченный с травами в вине кролик с соусом из крем-фреша и горчицы.
– Присаживайтесь, мессир, – томно протянула Рей, и он почувствовал, как загорелись кончики ушей.
Черт! Она это специально?
– А ты сегодня хороший ученик, – отозвался он глубоким «наставническим» голосом.
Рей фыркнула и опустила глаза, как будто тоже слегка смутившись. Или ему показалось?
Они оба принялись за еду так, словно не ели вечность. И как же уютно было сидеть здесь вдвоем с ней, в тепле кухни, словно бы он был не в этом проклятом месте, а где-то там, где существует нормальная человеческая жизнь. Рей тоже выглядела довольной, разрумянилась от сытного ужина, и Бен не мог не улыбаться про себя, поглядывая на нее. О, она еще не знает, что ее ждет впереди!
Когда с основным блюдом было покончено, Бен объявил, что сейчас будет готовить десерт. После двух адских деньков, которые ему пришлось провести в обществе старого упыря, после всех мучений и волнений, выпавших на долю Рей, самое время было утешиться шоколадом.
– Чем помочь? – спросила Рей, явно оживившись.
– Просто сиди и смотри.
Она поджала под себя ноги, устроившись в кресле у окна, – за стеклом уже стало совсем темно, дул резкий и холодный ветер, да еще и начал накрапывать дождь.
Бен растопил шоколад и масло, тщательно взбил яйца, просеял муку, перемешал. Когда все было готово, вытащил силиконовую форму, разлил тесто для фондана по выемкам. И тут Рей не выдержала. Соскочила с кресла и подлезла к нему под руку и сунулась в миску с остатками шоколада.
– Я не могу просто так сидеть и смотреть! Так вкусно пахнет!
Бен не успел ничего предпринять – да и что бы он предпринял? – как она провела по миске пальцем, подхватив шоколад, а потом сунула палец в рот и, блаженно закрыв глаза, со стоном его пососала.
– Бо-же-е…м-м-м-м…
Его будто током прошибло, жар прошел по всему телу, и… в штанах ощутимо дернулся член. Черт! Черт! Черт! Он понял, что просто растерянно стоит, прислонившись к столешнице и смотрит на Рей, приоткрыв рот. Ее губы… то, как она обхватила ими палец… он мгновенно представил, как вытаскивает этот палец у нее изо рта и сам его облизывает, а потом наклоняется и целует ее губы, еще сладкие от шоколада, а потом подхватывает ее, сажает на столешницу и оказывается между ее разведенных бедер, вжимается в нее, как тогда, в конюшне, а она вдруг вздыхает – тоже как тогда…
Громко и пронзительно пропищала духовка, сообщая, что прогрелась, и Бен очнулся. Вовремя. Потому что Рей открыла глаза и внимательно смотрела на него снизу вверх.
Дебил. Идиот. Мудак неуравновешенный. Держи себя в руках! Ты совсем охренел? Забыл, кто ты? Ты монстр, такой же, каким был твой дед. Ты не должен. Не имеешь права. Нельзя…
Коротко выдохнув, он сунул в духовку силиконовую форму с тестом. Кажется, отпустило. Они просто друзья по несчастью. Вынужденные партнеры. Да, вместе легче, веселее, и ей, и ему, но когда все закончится… Когда все закончится, он сделает все, чтобы она оказалась от него как можно дальше. Чего бы ему это ни стоило.
– Там внутри останется жидкий шоколад, да? – Рей продолжала вымазывать пальцем миску и подъедать остатки. – Это настоящий фондан?