Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"

Автор книги: Монастырь св. Элана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

В углу сидел грязный и явно ничего не соображающий брат Дофельд.

– Изыди, сатана содомитская, – произнес он заплетающимся языком и махнул рукой.

– Что-о-о-о?! – взревел Бен.

Силансьёз испуганно дернулась, и его гнев тут же схлынул, уступив место стыду. Тихое «Мессир!» и рука Рей, легко коснувшаяся его локтя, сделали только хуже. Брат Дофельд, впрочем, не обратил внимания ни на крик, ни на то, что Силансьёз едва его не затоптала.

– Я тебя не боюсь. Я был в раю, и мне теперь ничего страшно!

– В раю? – одновременно успокаивающе и ободряюще произнесла Рей, и Бен сразу сообразил: нужно дать ей возможность расспросить Митаку прямо сейчас.

Он вывел лошадь из денника, остановился, ласково поглаживая Силансьез по шее и одновременно прислушиваясь.

– В раю. Но сначала чистилище… – страшным шепотом продолжил Митака. – Там… Там ужасней, чем в аду, Рене! Ужасней, чем в аду…

– Что там, Дофельд?

– Свет… Такой резкий! И все такое … Провода, шприцы… Это его подвал, Рене! И они все так. Стоят. Смотрят… Ужасней чем в аду, Рене, я и забыл… Не ходи туда, лучше уж сразу в ад…

– А как ты туда попал? В чистилище?

– Как… Ну… К-к-каак обычн… Там он стоит… Приор. В маске. Сторожит свой подвал. Но он меня пропускает всегда… В сторону отходит… Но лучше б я в аду, Рене! И я причастился там, ну, немного. Для храбрости. А потом пошел.... Шел. А там тьма. И бог там…

– Бог?

– Бог… парит… и спит… ждёт…

– Это рай уже?

– Рай потом. В облаках!

– Я тоже хочу в рай, Дофельд! Ты как до облаков добрался? Там лестница?

– Нннееет… Камни там… Шевелятся, дышат… По ним, как в небо… А потом облака! И райский сад! И источник жизни… И я пил! Это рай, Рене! Рай! И скажи своему… Что я не боюсь! Что ему недолго осталось… Тут утаивать. И клячи его проклятой не боюсь птчо япиииилл…

Рей высунулась из денника.

– Я его отведу сейчас в келью, – прошептала она. – Пусть там отсыпается, пока его не застукали тут.

Бен кивнул.

– Мне надо почистить лошадь и погонять ее хотя бы минут десять, лучше подольше.

– Хорошо. Смотри, что я нашла, – она разжала ладонь, показав ему какой-то странный листик. – Сняла у него с рукава. И он точно был в лесу. Одежда влажная, весь в иголках, мох на штанине…

Бен взял листик в руки, повертел в пальцах. Длинный, почти прямоугольный, плотный. Что-то совершенно незнакомое – явно не с дерева и не с куста, как будто вообще не из леса. Больше похоже на… водоросль? Может… это из источника? Митака же говорил про “источник жизни”. И это значит, что где-то там рядом есть ход в подземелья? И не просто в подземелья – в лабораторию! Потому что страшное “чистилище” не могло быть ничем иным…

Рей, придерживая покачивающегося Дофельда, направилась с ним в сторону кухни. Бен, проводив их взглядом, надел на Силансьез недоуздок, вывел ее на небольшой плац как раз за строением конюшни.

Да, знакомство девочек придется отложить на потом. Он поморщился от накатившего дурного предчувствия. В этом дьявольском месте нельзя ничего откладывать на потом, особенно что-то хорошее. Но делать было нечего. Мрачные мысли все никак не отпускали, давили. Что-то было не так. Что-то произойдет… Или уже происходит.

Он как раз завел Силансьез обратно в денник, когда по каменным плитам конюшни раздался звук торопливых шагов.

– Мессир!

По лицу Рей он сразу понял, что что-то случилось.

– Скорее домой, – шепнула она.

Быстро заперев дверь денника, Бен вылетел вместе с ней из конюшни.

– К нам, похоже, пришли – торопливо продолжала она, пока они быстро шли в сторону дома. – Целая делегация из трех монахов, я как раз отвела Дофельда и увидела, как они к нам заходят. Очень деловито, явно за чем-то серьезным.

– Почему ты думаешь, что к нам?

– А к кому еще? – Она пожала плечами. – Нет, конечно, может, и не к нам, но… какое-то нехорошее предчувствие… я решила…

– Черт! – Бен вздрогнул. – У нас же там пистолет! На кухне! И документы! На подоконнике, но если будут искать…

Он вихрем взлетел по лестнице, распахнул дверь в общий коридор, ведущий к квартире. Кому могла прийти в голову идея залезть к безумному приору? По доброй воле никто бы на это не пошел, только по приказу Сноука или, на худой конец, Хакса...

Сквозь приоткрытую дверь в квартиру было видно, как какой-то монах роется в комоде в прихожей. Бен кинул быстрый взгляд на Рей, сложил пальцы, изображая пистолет. Она кивнула. Как будто они были копами-напарниками в каком-нибудь голливудском боевике… Ну, настало время адского приора!

Бен с грохотом распахнул дверь.

– Как ты смеешь, скотина!

Он прыгнул вперёд, схватил в охапку монаха, копавшегося в комоде. Другой монах, как раз направлявшийся из ванной в кухню, в ужасе обернулся. Рыча, как дикий зверь, Бен швырнул одного в другого, так что они оба упали, потом подскочил и за шкирку оттащил их в гостиную, где, как оказалось, был еще один монах. Отлично, теперь, когда все внимание сосредоточено на нем, Рей сможет проскользнуть на кухню и спрятать документы и пистолет. Он был уверен, что она справится.

– Ну? Какого дьявола вы тут забыли?!

– У нас п-п-приказ, мессир… Расследуем… г-г-рех мшелоимства… Н-н-не взирая на лица, потому что все равны перед…

Так, начал лихорадочно соображать Бен. Монах не сказал «приказ верховного лидера». Значит, за этим стоит Хакс. Который был уверен, что это сойдет ему с рук. И он умел гораздо лучше Бена угадывать настроения Сноука… Черт! Неужели старый упырь что-то подозревает? Чтоб его! Им с Рей нужно время!

Он не мог в очередной раз не отметить про себя, насколько вольно Сноук и Хакс обходились с правилами собственной секты. Грехом могло стать все что угодно, и монахи жили в постоянном страхе не угодить, получить унизительный выговор на глазах у всех… Ещё вчера личные вещи монахов высшего звена никого не интересовали. А сегодня раз – и боремся с мшелоимством!

– Я вам покажу «расследование»! – заорал он, схватил первое, что подвернулось под руку, кажется, какую-то книгу, и швырнул её в одного из монахов. Тот не успел увернуться и упал на пол, держась за голову.

– Я вам покажу мшелоимство!

Он подскочил к другому монаху, вздернул его на ноги, крепко схватив за горло.

– Не взирая на лица, значит?!

Третий монах застыл, с ужасом глядя на хрипящего собрата.

– Мессир! – внезапно раздался рядом голосок Рене, – Мессир, не губите свою душу!

Послушник повис у него на руке, и Бен тут же ослабил хватку. Монах упал, хватая ртом воздух.

– Рене прав, – с обманчивым спокойствием произнес Бен, угрожающе склонившись над упавшим монахом. – Надо думать о душе. Продолжайте обыск, братья.

Он выпрямился. Ноздри у него раздувались, губы подергивались вполне натурально. Неизвестно, когда одержимый приор был страшнее – когда орал, или когда говорил так спокойно, что у всех присутствующих внутри все холодело.

– Ну что же вы? Мне скрывать нечего. Можете и меня обыскать.

Бен отступил к центру комнаты, рывком стащил с себя рясу. Свитер. Начал расстегивать рубашку. Монахи, побледнев, смотрели на него во все глаза. Потом, словно спохватившись, потупились, зашевелились, бормоча какие-то оправдания.

– Ну?

Рубашка полетела на пол. Бен расстегнул штаны. Помедлил немного. На его счастье, монахи окончательно смутились и начали пробираться к выходу.

– Куда же вы, братья?

Когда входная дверь наконец захлопнулась, Бен со вздохом опустился в кресло. Снял маску.

– Боюсь, верховный лидер нами недоволен, Рене, – сказал он.

Он не мог выражаться яснее. Что если монахи установили тут прослушку?

– Простите, мессир, – пролепетал Рене, подняв глаза на наставника и тут же смущенно их опустив.

Черт! Как же хорошо она играет! Слишком хорошо!

И тут Рей порывисто сделала шаг к нему и опустилась на колени возле его ног. Подняла на него призывный взгляд.

– Я… готов сделать все… что вы прикажете…

Она облизнула губы и перевела взгляд вниз, на расстегнутый пояс его штанов. Придвинулась чуть ближе, легко коснувшись пальцами его колена. Снова взглянула ему в глаза.

– Все, что вы хотите… – шепнула она томно, жарко, соблазнительно. – Мессир…

И Бен понял, что пропал.

====== Глава 8 ======

Пальцы у него дрожали. Он коснулся щеки Рей, провел по нежной коже, приподнял ее лицо за подбородок – властно, требовательно, так, как это сделал бы вожделеющий послушника приор.

И она тут же отозвалась – подалась к нему, потянулась навстречу, так естественно, так… по-настоящему.

В нем все вспыхнуло в ответ.

Она так его чувствовала. Так понимала. С полуслова, с полунамека, с одного взгляда. Идеальная партнерша… во всем. А ведь прошла всего неделя! Как так получилось, что он не просто влюбился в нее по уши, но еще и ощущал ее как самого близкого человека, словно они были знакомы миллион лет?

Кровь стучала в ушах, горло стиснуло от волнения и вдруг нахлынувшего горячечного возбуждения, так что стало трудно дышать, в паху все пульсировало от нестерпимого жара. Бен с трудом сдерживался, чтобы не втянуть Рей немедленно к себе на колени, чтобы не вжать ее в себя, не ворваться тут же языком в ее рот.

Это игра, игра, игра, – лихорадочно повторял он себе, но понимал уже, что захлебывается, тонет, теряется в том, что было сильнее него, что рвалось наружу, так требовательно и дико.

Она сжала пальцами его колено, снова облизнула губы. Ее потемневшие глаза с расширившимися зрачками, ее взгляд, ставший каким-то шальным, плывущим, туманящимся, ее приоткрывшийся рот – все говорило о том, что и она уже почти не владеет собой.

– Встань, – уронил он хрипло.

Подхватив ее под руки, поднял, притянул к себе. Она снова послушно поддалась ему, как в танце, позволяя вести. Он положил обе ладони ей на талию, притянул еще ближе, так что она оказалась между его колен, совсем близко, вплотную. Проводя вверх и вниз по ее пояснице, он сквозь рясу ощущал плавный, красивый изгиб бедер. Еще чуть ниже опустить руки… вот здесь, так мягко и упруго… Бен прикрыл глаза, дыхание перехватило – он вдруг увидел ее в постели, пылающую, готовую, как там, в охотничьем домике, только… раздетую, обнаженную, призывно прогнувшуюся в спине, оглядывающуюся на него, когда он кладет руки ей на ягодицы, чуть разводит их…

Рей еле слышно всхлипнула, и он тут же очнулся, поднял на нее взгляд.

Закусив губу, она смотрела на него сверху вниз. Казалось, что в глазах у нее стояли слезы. Черт! Он заигрался? Он позволил себе лишнее?..

– Все, что вы хотите, мессир, – прошептала она снова дрожащим голосом. – Только скажите. Любое ваше желание…

Он замер, пытаясь перевести дыхание, собраться с силами. Остановить безумие, которое вот-вот собиралось захватить его целиком. Нельзя, чтобы Сноук решил, что дело зашло слишком далеко и… попытался отобрать у него Рене. Нельзя... Нельзя так отчаянно, до боли кого-то хотеть, не ему, не с его анамнезом…

Вдох. Выдох. Вдох…

– Да, Рене, – наконец произнес он медленно. – Я хочу… Хочу, чтобы ты принес мне обед.

Рей вздрогнула и вдруг безвольно опустила руки, странно поникла, как будто разом обессилила.

– Слушаюсь, мессир, – ответила она как-то безжизненно.

Развернулась и пошла к двери.

Но Бен уже ни о чем больше не думал. Рухнув на колени перед алтарем, как есть – с обнаженной грудью и наполовину расстегнутой ширинкой – он опустил голову в молитве.

– Помоги мне, помоги, помоги… – шептал он, даже не понимая, к кому обращается, и сам не знал, сколько в этой мольбе было игры, а сколько – искренности.

Одно он знал точно: старый извращенец должен быть доволен этим отчаянным спектаклем.

Когда Рей вернулась с обедом, он уже успел умыться, привести себя в порядок и встретить ее у входной двери.

Она вошла, разрумянившаяся от быстрой ходьбы, принеся с собой волну свежего воздуха и запах дождя. Морось осела на ткани ее рясы, волосы тоже покрылись крошечными сияющими капельками.

Одернув себя – нашел время пялиться! – Бен молча забрал у нее тяжелый поднос с едой: как всегда, основное блюдо под серебряным клошем, закуски, масло, сыр, соус, свежеиспеченные булочки в плетеной корзинке, прикрытой льняной салфеткой.

Рей не успела ничего сказать, как Бен положил поверх подноса заранее приготовленную записку.

Будь осторожна. Возможно, теперь у нас прослушка. Поговорим обо всем в подвале. Напишу за обедом.

Рей вскинула на него глаза и едва заметно кивнула.

– Почему так долго? – мрачно спросил он вслух.

– Простите, мессир, я…

– Разувайся и пулей на кухню – накрывать на стол.

– Да, мессир, – послушно отозвался Рене.

На кухне Бен поставил поднос на стол, отвернулся к окну, заложив руки за спину и слушая, как Рей моет руки в ванной, потом торопливо раскладывает еду, звякая тарелками и приборами.

– Все готово, мессир, – позвала она наконец.

Он обернулся. Тяжело вздохнув, сел, придвинул к себе тарелку.

Рей стояла молча, явно ожидая, что он скажет, что теперь делать. Он положил рядом с собой заранее приготовленный блокнот и ручку.

– Сегодня я освобождаю тебя от послушания, – буркнул Бен, одновременно написав в блокноте:

После обеда

– Да, мессир.

– Проведешь остаток дня за молитвой и обучением.

Сначала уйду я. Потом выждешь полчаса и идешь в подвал. Помнишь дорогу?

– Да, мессир. – Она кивнула, показывая на записку, подтверждая, что помнит.

– Прочитаешь еще сорок страниц изречений Верховного Лидера.

От развилки второй поворот, дверь направо. Будешь меня там ждать. Приду, как смогу

– Да, мессир.

– Завтра я устрою тебе экзамен! Понял? – Он осторожно, чтобы не звякнула, вытащил из кармана связку ключей, снял тот, который был от двери в подвале, и положил на стол.

– Понял, мессир.

Рей вдруг взяла ручку из его пальцев и, прикусив губу, наклонившись, написала в блокноте:

Может, наорешь или накажешь?;)

Бен поднял на нее глаза. Она смотрела на него сверху вниз, и во взгляде у нее снова танцевали смешинки.

Он чувствовал, что одновременно хочет сейчас отругать ее, притянуть к себе, зацеловать, перекинуть через плечо, унести ее к себе в постель и устроить ей наконец наказание, которого она заслуживает, черт!..

И ведь этот кокетливый смайлик не забыла поставить!

Тоже закусив губу, он написал:

Допросишься

– Раз понял, тогда что стоишь?! – гневно вопросил приор.

Рей улыбнулась и, стащив со стола корзинку с булочками, убежала к себе в каморку.

Отлучиться нужно было, не вызывая подозрений, поэтому некоторое время он исправно занимался делами и выполнял свои приорские обязанности. Мысли о Рей преследовали его неотступно, было страшно теперь оставлять ее одну, но он успокаивал себя, что ничего ужасного прямо сейчас с ней не случится. Если Сноук что-то заподозрил, то сначала все равно будет выжидать: наблюдать и слушать в надежде разузнать какие-то пикантные подробности. Старый извращенец любил долгие игры и никогда не действовал поспешно.

Поэтому разыгрывать козырную карту «приор, вожделеющий невинного послушника» показалось самым верным решением, и Бен надеялся, что сделал все логично и убедительно. Сначала горячий соблазн, почти падение, потом истовое покаяние и как следствие – мрачность, дурное настроение и нежелание находиться рядом с искушением…

«Разве что еще показательно снять напряжение в ванной, прямо на камеру», – с горечью подумал он.

Но ощущение, что будто бы дремавшая до того бездна вдруг пробудилась и стала вглядываться в него, теперь не отпускало. Опасность как будто сгустилась в сыром, туманном воздухе, наэлектризовала собой пространство, так что было трудно дышать. Он сам толком не мог объяснить, чего именно боится, чего так мучительно ожидает, просто где-то очень глубоко ощущал – развязка близка, и в голове словно тикали невидимые часы: мало времени, очень мало, надо скорее, скорее, скорее…

Стоило ему открыть дверь в подвал, как Рей тут же радостно поднялась навстречу.

– Я нашла у тебя чайник и даже уже вскипятила, – сообщила она. – Тут какой-то адский холод… И еще печенье нашла. Перекусим?

Он кивнул. Присел к столу, вытащил захваченные с собой документы.

– Ты знаешь… твой послушник должен тебе покаяться, – сказала Рей, наливая чай.

Бен встревоженно вскинул голову.

– Что случилось?

– Я… я так понимаю, ты любишь это печенье, поэтому оно у тебя и тут хранится, и в каморке… Точнее, в каморке оно хранилось какое-то время, потому что… его там уже нет. Твой послушник умял всю пачку. Простите меня, мессир Пух.

Она взглянула на него с таким смиренно-покаянным видом, что Бен улыбнулся.

– Так и было задумано, брат Пятачок. Очень рад, что тебе понравилось.

Теперь она удивленно вскинула брови.

– Ты… положил там печенье… специально для меня?

Он кивнул и взял чашку.

– Садись. Покажу тебе кое-что.

Рей села рядом, и он разложил перед ней на столе несколько карт.

– Это старые планы подземелий. Вот эта часть… Думаю, лаборатория где-то тут. Но я так и не смог туда проникнуть, как ни пытался. А вот карта того, что находится вокруг аббатства. – Он сделал несколько глотков чая, пока Рей внимательно изучала карту. – Масштаб не совпадает, но по идее, интересующая нас часть катакомб находится вот здесь. А тут… источник.

– Получается... – Она, сосредоточенно нахмурившись, сравнивала планы. – Вот эта часть, где ты предполагаешь лабораторию, вполне может соединяться с источником?

– Да. Ты сказала, что Митака явно был в лесу…

– И пил из источника жизни! Бен! Думаешь, это оно? Он пил из... того самого источника?

– Надеюсь! Еще этот странный листик, который ты с него сняла. Это же явно не с дерева и не с куста, тут такое не растет… Вдруг это водоросль? И если я прав, значит… Митака как-то вышел из лаборатории к источнику. То есть там возможен какой-то проход, который связывает два этих места.

– Надо его найти!

– Да. У нас есть еще пара часов светлого времени…

– Я на всякий случай захватила пистолет, – призналась Рей.

Он улыбнулся: какая же она все-таки умница. Допил остатки чая, взял оставленный на столе ключ от подвала, присоединил его к связке, сунул в карман.

– Молодец. Пошли. Поговорим по дороге.

Лес встретил их гнетущим настороженным молчанием. Не раздавалось ни звука. Бен ожидал, что их шаги будут звучать оглушительно громко, напоминая о том, что они безрассудно вторглись туда, куда их не звали. Но тишина поглотила и их. Хотя не было ни привычного тумана, ни мороси мелкого дождя, они как будто, сами того не замечая, проваливались куда-то в серость и небытие, словно очутились между сном и явью.

– Я видел кое-что сегодня утром, когда один возвращался в монастырь, – Бен наконец прервал затянувшееся молчание. – Только не смейся, ладно?

– Если это был Хакс верхом на Сноуке, то я могу и не сдержаться! – фыркнула Рей, а потом внезапно шагнула к нему и взяла за руку. – Бен… Ты правда считаешь, что после всего, что случилось со мной… случилось с нами, я буду смеяться?

– Нет, – улыбнулся он. – Нет. Просто… В общем, я видел на опушке леса человеческую фигуру. С рогами. И, прежде чем ты спросишь: как у оленя, а не как у лося! И… со странными, непропорциональными конечностями. Слишком длинными… Похоже как на картинках в кельтской мифологии.

– Да уж…. – протянула она. – Только кельтской чертовщины нам не хватало, мессир Пух. Хотя это многое бы объяснило! Знаешь, я пока тебя ждала… Думала о тех странностях, которые мы… видели. Расселина, помнишь? То она есть, то ее нет… Это раз. Источник – два. Если даже не думать о словах Митаки, ты сам говорил, что это место как будто завораживает. И я в детстве почему-то его запомнила… Почему его, а не что-то другое? А еще третье – скит! Он необычный. Зачем там держать людей? Я долго об этом думала, еще с тех пор как ты меня туда сводил. Скит словно бы нужен для какой-то скрытой цели…

– В последний раз я заметил, что там не просто яма в земле, а как будто обработанный край, – задумчиво протянул Бен. – Может быть, на этом месте было что-то… вроде языческого капища?

– Кельтское? – оживилась Рей. – Что вообще известно про кельтов в этих местах?

– Я мало об этом знаю… Больше интересовался старым аббатством, а не кельтами. Расспросить бы Маз. Она может многое рассказать о местной истории. Если захочет…

– Предположим, там когда-то было капище. Зачем именно на этом месте ставить скит? И помнишь это ощущение? Там как будто невозможно дышать, так тяжело, давит…Как будто что-то высасывает силы. И это не игра воображения! Мне кажется, скит нужен не просто как место для воздействия на психику и обработки монахов. Там что-то другое. Это все как-то связано. Связано со всем этим местом. И с кельтами, возможно… Источник… скит… расселина…

– Как будто три точки.

– Которые мы знаем… Источник. Скит…

Бен вдруг нахмурился – какая-то ускользающая мысль буквально вертелась в воздухе, но ее никак не удавалось поймать.

Деревья наконец расступились, и тропинка вывела их к источнику. На мгновение они оба замерли, зачарованные открывшимся зрелищем. Поднимавшийся от воды пар причудливо клубился, изменялся, казался бесформенной, но при этом живой массой, чем-то, что было наделено собственной волей. Злой? Доброй?..

– Источник – вода... – вдруг сказал Бен.

– Скит – земля… – одновременно с ним произнесла Рей.

Они взглянули друг на друга и снова одновременно выпалили:

– Это стихии!

Обоих будто охватила лихорадка, они заговорили, перебивая друг друга, выплескивая вслух тут же хлынувшие догадки.

– Их должно быть четыре?

– Расселина – это огонь? Раз источник горячий? Где-то же он должен нагреваться!

– Или воздух? Вдруг там… какой-то сквозняк, не знаю?

– Воздушные потоки?

– И зачем это все нужно? Что это значит? Куда они ведут?

– Так, стоп, – наконец сказал Бен. – Давай по порядку. Мы пришли сюда искать место, из которого выбрался Митака. Даже если наша догадка про стихии верна, то… мы все равно пока не можем ее проверить.

– Значит, попробуем искать ход?

– Да. Пока светло. Про стихии и их связь с чем-то, возможно, даже кельтским, подумаем потом.

Рей кивнула.

Источник, выбивающийся из-под земли сквозь камни, начинался с маленького ручейка, а потом переходил в небольшую речку и разливался шире, образуя что-то вроде купели. У берегов, разумеется, ничего похожего на ход быть не могло, поэтому Бен и Рей решили разделиться и поискать по обе стороны от источника. Они раскидывали листву, смотрели у камней, в корнях деревьев… Ничего. Надо было бы расширить круг поисков, кто знает, как долго Митака шел к источнику… Но скоро должно было стемнеть, и Бен не хотел, не мог рисковать потерять Рей из виду. Он и так постоянно оглядывался, постоянно искал ее силуэт среди деревьев. Этот лес… ему нельзя было доверять. Да и туман, которого не было еще пару часов назад, теперь снова начал наползать со всех сторон.

– Рей?

– У меня ничего…

Бен подошел к ней.

– Уже сумерки, – сказал он, пытаясь скрыть разочарование. – И туман сгущается. Скоро станет совсем темно. Черт, мы не можем просто так вернуться в монастырь ни с чем! Надо было бы взять воды на пробу. Отнести Маз, чтобы она передала в лабораторию. Если Митака пил именно из этого источника, тут может что-то быть… Какой-то токсин, как в лепешках. Или это его индивидуальная реакция? На него и лепешки-то не так действуют, как на остальных… Черт, ну почему я ничего с собой не взял! Даже не подумал об этом!

Рей покачала головой.

– А смысл? Во-первых, лаборатория может не показать токсин. В лепешках же ничего не нашли! Да и анализы – это долго… Если Сноук что-то подозревает… Послушай! – Она вдруг замолчала, отведя взгляд, а потом посмотрела прямо на него. – У нас же есть еще немного времени. А это же тут… рядом?

– Ты имеешь в виду… Экзегол?

Бен сам удивился, что сказал это вслух. Странное слово вырвалось само, будто по собственной воле. По спине вдруг пробежали мурашки.

– Да. – Она не сводила с него умоляющего взгляда. – Ты же обещал, что мы туда сходим.

Бен колебался. Уже темнеет. Может быть, стоило вернуться в монастырь. Вернуться, отложить на потом, обдумать пока то, что было уже известно… Но время поджимало. Он не знал, когда они смогут выбраться в следующий раз, особенно днем. Тем более, если за ними теперь следили. Все равно оставалось только время после отбоя…

– Хорошо, – тихо сказал он, доставая карту. – Хорошо. Пойдем.

Рей вдруг осторожно дотронулась пальцами до его ладони. Как будто робко постучалась или попросила… Не говоря ни слова, он тут же забрал ее руку в свою, и остаток пути они шли уже так.

Они даже не заметили, как погасли последние отсветы дня – ночь упала внезапно, словно разом накрыла собой все вокруг. На небо выкатилась луна. Пронизанный ее мертвенным светом лес выглядел на удивление зловеще. Казалось, что тени деревьев движутся сами по себе, сгущаясь до непроглядной черноты там, где их не должно было быть. Туман сгустился – клубился по низу, то наползал, то отступал и прятался, будто его и не было, то подкрадывался снова, внезапно, неожиданно. Молчавший лес тоже ожил. Отовсюду раздавались какие-то тихие скрипы, шорохи, перешептывания, слишком уж похожие на человеческие. А еще – постоянное ощущение чьего-то невидимого, ускользающего взгляда…

Бен уже жалел, что согласился идти искать Экзегол, что не уговорил Рей вернуться в монастырь до темноты, но отступать было некуда. Немного поплутав, они наконец вышли на поляну, в центре которой лежал большой валун. Освещенный зыбким лунным светом, он тоже казался каким-то… потусторонним.

Оба замерли, чувствуя странную скованность.

– Судя по карте, это должно быть здесь, – прервала молчание Рей и, решительно шагнув к валуну, положила на него руку.

– Что-нибудь… вспоминается? – тихо спросил Бен, встав с ней рядом.

– Нет. Ничего…

Он тоже прикоснулся к холодному влажному камню.

… Внезапно деревья словно резко выросли, ушли вверх. Или он сам уменьшился? Он был маленьким, и ему было страшно, потому что маме было страшно, он это чувствовал, но не понимал почему. Потому что он разозлился и что-то сломал, кажется, машинку? Хотя он обещал, что больше не будет, потому что маме потом всегда было так плохо, он это видел… И ему было страшно, а мама почему-то вдруг зажала ему рот ладонью и прошептала: “Тихо, Рей, тихо, злой дядя нас не заметит, сиди тихо…” И она сидела тихо, потому что она была уже большая, и ни за что бы не заплакала, хотя ей было очень, очень страшно, потому что злой дядя с ужасными белыми глазами был так близко, так близко, вот-вот схватит своими крючковатыми пальцами и утащит, и сожрет!..

– Бен? Бен!

– А?

Что это было? Опять видение? Бен огляделся. Они по-прежнему стояли у камня. И все было совершенно нормально. Или нет? Воздух словно дрожал, вибрировал…

– Ты поранил руку?

Он удивленно поднес руки к лицу.

– Нет, вроде. Все в порядке…

– Когда вскрывал ящик в кабинете у матери! Ты поранился о щепку.

– Да. Откуда ты…

… Он схватил Люка за руку, оставляя на белом халате кровавые пятна. Он должен узнать правду, даже если ему придется ее вытрясти, выбить, превратить это вечно улыбающееся лицо в кровавое месиво, да, да, ярость, я покажу им ярость и злобу, подумал он, они получат то, чего боялись!.. И в ней клокотала ярость, потому что она больше не могла терпеть бесконечные оплеухи, и ей было наплевать, что она была гораздо меньше, что он, скорее всего, просто отшвырнет ее, как котенка, что ее, может быть отправят в детскую колонию. Она превратит эту рожу в кровавое месиво, она выцарапает ему глаза, она…

– Рей! – Бен поднял ее с земли, обнял… – Рей, все в порядке, я тут, я с тобой… Эта скотина тебя больше не тронет, ты такая смелая…

Она посмотрела на него странно, словно не узнавая.

– Ты… видел? Ты видел Платта? Ты…

...Моя хорошая девочка… Он прижимает ее всем своим весом, а она утопает в мягком душистом сене. Расслабленная, истомленная, податливая. Он так ее целует, какие же у него губы, от них можно сойти с ума, он похож на морское божество, когда выходит из воды, он верхом на своей черной твари, сильные бедра сжимают гладкие лошадиные бока… он… почему с лошадью он так говорит, а с ней нет, почему! Ей так нестерпимо хочется, чтобы он так сказал, чтобы шептал на ухо… Красавица моя… лапушка… И вот здесь, да, здесь, глубже, пожалуйста, Бен, Бен, еще… ах… ты такой большой, ты такой… я даже…

...Ты думаешь, можно так безнаказанно искушать своего мессира? Бросив на него озорной взгляд, прикусив губу, она послушно наклоняется, ложится, перегнувшись через его колено. Он кладет одну руку ей на поясницу, а другой медленно, со вкусом, поднимает вверх ее короткую юбку. Поглаживает ладонью открывшуюся нежную кожу, проводит пальцами там, где кончается край черной кружевной подвязки с маленьким кокетливым бантиком. Думаешь, можно?... Всхлип или вздох… Еще, пожалуйста, мессир, прошу…

Бен вздрогнул, в панике пытаясь прогнать неуместное, ужасное непристойное видение, одно из самых постыдных, которые он… Черт, нет, не пустить, убрать, убрать немедленно, как-то – как, черт подери? – не дать ей увидеть, что он хочет с ней сделать, насколько он ею одержим... Но она словно была у него в голове, и он хотел ее оттолкнуть, заставить уйти, сделать так, чтобы она перестала смотреть. И его словно тоже кто-то толкал, гнал прочь, и это было так неправильно, так больно!

Бен попытался встать – почему он вдруг оказался на земле? – но не мог. Земля стала вязкой, податливой, зыбкой, как болото.

– Рей? Рей!

Надо ее найти, вытолкнуть из топи! Ему показалось, что он нащупал ее руку, но это был какая-то ветка, покрытая осклизлым мхом. Бен шарил вокруг себя, дергался, кричал, но звуки словно растворялись в воздухе.

– Бен!

Она тут, где-то рядом! Но его почти уже засосало в трясину, он не мог пошевелиться… Бен ожидал, что его просто накроет с головой черной болотной жижей, и он захлебнется, но вместо этого почему-то полетел вниз, и падал долго, так долго, что почти перестал ощущать падение и не сразу понял, что движение прекратилось. Он лежал на чем-то твердом и холодном, а над ним нависали корни деревьев. Извивающиеся и шипящие, как змеи.

– Рей!

Он выдохнул облачко пара, которое сгустилось, разрослось, заволокло все вокруг. Холодный туман наползал в нос, в горло, душил… Последнее, что Бен увидел, прежде чем потерять сознание, была склонившаяся над ним зловещая фигура с оленьими рогами…

====== Глава 9 ======

Его качало, подкидывало из стороны в сторону, что-то тяжелое и мягкое лежало на нем и тоже болталось и тряслось…

Бен открыл глаза. Мимо быстро проносились черные силуэты деревьев, освещенные ярким лунным светом.

Он… в машине? А на груди у него лежит Рей? Их похитили? Руки вроде бы не связаны… Он полез было в карман нащупать пистолет, и от его движения она тут же очнулась – вздрогнула и открыла глаза. Уставилась на него недоуменно. Поморгала.

Бен помог ей сесть поудобнее, снова огляделся.

– Пришли в себя? – раздался знакомый голос. – Ну и славно.