Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"

Автор книги: Монастырь св. Элана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Успокойся, брат Пятачок. Ничего страшного. Я и сам толком ничего не понял.

– Давайте, мессир Пух, обойдемся без вранья?

Но Бен уже отвернулся к мониторам.

– Так, посмотрим, свободен ли проход к моему подвалу.

…Коридор с портретами, туннели, дверь в печь, тронный зал… Сначала ей показалось, что некоторые камеры плохо работают. Было очень плохо видно, словно в тумане. Или в дыму?

– Черт… – выдохнул Бен. – Погоди-ка. Это же…

– Пожар! – одновременно воскликнули они, в ужасе глянув друг на друга.

====== Глава 4 ======

Бен лихорадочно переключал мониторы.

– Черт, черт… Подвал отрезан! И капелла тоже! Я думал, мы сможем вылезти через нее! Я не знаю другого выхода из этой части катакомб… Ну или через тронный зал, но там тоже задымление. Черт… И пожар распространяется, проводка горит, видишь? Там же еще чертовы двери с электроникой…

Он с отчаянием смотрел на экраны – на одних ничего не было видно из-за дыма, по другим бежала серая рябь – пожар уже добрался туда.

– Но должен же быть еще выход! – твердо сказала Рей. – Как-то же Митака отсюда вышел в лес?

– А Сноук попал в свой “спа-салон”, минуя нас! Тут точно есть еще один проход! Пойдем! Быстрее! И держи пистолет наготове.

Он пошел первым, так, чтобы она оставалась у него за спиной. Если вдруг… О, как он надеялся, что ошибся! Посчитал неправильно. Что-то упустил. Увидел сходство вещества, которое вколол ему Сноук, и мутагена, который использовал Палпатин, просто потому, что ожидал его увидеть.

Рей, конечно, поняла, что он что-то от нее скрывает. Его девочка смотрела на него так, будто готова была в любой момент схватить что-то тяжелое и стукнуть его по голове.

Сказать ей? Поделиться своими подозрениями? Предупредить? Позволить, чтоб она возмутилась, а потом обняла его за шею и сказала, что мессир несет полную чушь? Позволить ей убаюкать его нарастающую панику?

Или не стоит ее волновать? Не сейчас, когда она и так еле держалась после всего пережитого. Он же чувствовал, что она буквально была на грани… Как, впрочем, и он сам.

Но что еще мог вколоть ему Сноук, если не мутаген? Если бы хоть была уверенность, что можно отследить начало мутации! Можно было бы просто оставить пистолет себе и… пустить пулю в лоб, как только все начнется. Успеет он ей напомнить про желтые глаза? Сможет еще хоть немного оставаться в сознании и держать себя в руках в этот момент, чтобы дать ей возможность если не убить его, то хотя бы сбежать?

Он боялся, что Рей, очевидно, серьезно воспринявшая слова Маз про диаду, придумает с десяток оправданий, чтобы не стрелять. И пропустит момент. Черт, только бы успеть ее вывести отсюда до того, как все случится. А потом как-нибудь… Оторваться. Отправить ее к Маз. А самому? Что ему делать? Запереться тут в подземельях? Но он знал, что выберется, что мутация погонит его на охоту, как чудовище, изголодавшееся по человечeской крови… И еще неизвестно, как скажется на нем эта чертова “диада”. Не то чтобы он верил в это всерьез, но вероятность того, что у мутировавшего монстра окажется особая зацикленность именно на той девушке, которую он любил, будучи человеком, была велика. Что если он не просто ее убьет? Что если это будет нечто жуткое?..

– Если ты думаешь, что ловко ушел от ответа, то можешь не надеяться, – сквозь зубы пробормотала Рей, идя за ним. – Как только мы выберемся, я тебе устрою! И вообще, сдам тебя рогатому, вот увидишь!

…Может, ему и правда попросить помощи там, в этом мистическом месте? Может быть, оно оградит его от Рей? Уничтожит сошедшую с ума часть диады? Да, пожалуй. Только надо сделать так, чтобы ее в этот момент не было рядом…

Проход они нашли быстро. В “спа-салоне” была только еще одна дверь, простая железная, легко открывшаяся без всяких хитростей.

В лицо пахнуло сыростью, еще более отчетливой, чем в коридорах катакомб. Этот проход выглядел совсем естественно, как будто образовался сам, без людского вмешательства – более узкий и извилистый. Ни следа кирпичной кладки, в отличие от катакомб, стены из твердого суглинка, но тоже влажные, как и везде в этом месте.

А еще тут ощущался отчетливый сквозняк.

Бен снова включил фонарик в телефоне, а Рей включила свой диодный.

– Может, это и есть выход в лес? Уже близко? – Она посветила в темный, забирающий в сторону проход.

– Может быть. Но все равно будь осторожна – мы не знаем, что замыслил Сноук. И где он вообще…

Рей поежилась и огляделась.

– Тут так сыро… Наверное, источник совсем рядом.

– Да… и при этом тепло.

– Странное сочетание – вроде бы откуда-то дует, но в то же время воздух какой-то спертый… Какой-то… странный запах даже. А это что? – Проход чуть забрал в сторону, и они оказались в просторной пещере. Стены казались темнее, и, приглядевшись, Бен понял, что они покрыты непонятной растительностью, похожей на водоросли… Она чуть шевелилась на сквозняке, отчего казалась живой и жуткой.

– Это мох? Или какая-то трава? Никогда такого не видела.

– Погоди-ка… – Он остановился и, задрав голову, разглядывал шевелящуюся стену, а потом осторожно сорвал один листочек. Длинный, прямоугольный и плотный – и в самом деле как водоросль. – Это же… как раз такой ты сняла с Митаки!

– Значит, он тут точно проходил! – кивнула Рей, забрала у него листок и растерла в пальцах. – Ничего особенного… Интересно, откуда здесь эти водоросли?

– Какой-нибудь эндемик. – Спокойно сказал Бен. Надо вести себя нормально. Сдержанно. – Растет только здесь…

– Огород Сноука! – сдавленно хихикнула она. – Тут он собирает… – Бен, смотри!

В свете ее фонарика как будто что-то блеснуло. Он присмотрелся. Это было похоже на… рельсы? Да, небольшие рельсы, уходящие за выступ пещеры.

– Та-ак… еще интереснее.

– Чудесатее и чудесатее, я бы даже сказала.

Не сговариваясь, они пошли по рельсам вдоль стены и уперлись в странный агрегат.

– Это что? Надеюсь, он не скармливает людей этим водорослям?

– Да нет. Скорее, он их действительно собирает. Похоже на аппарат для сбора сырья. Видишь корзины внизу?

Рей уставилась на заполненный растениями контейнер.

– И ест? Салат молодости! Витамины и антиоксиданты! А может, маски делает? Или… Погоди. – Она поднесла к лицу растертый в пальцах листок. – Бен? Это же… как в лепешках, да?

Он тоже принюхался. Знакомый запах…

– Черт… Неужели?

– Но сначала я ничего не почувствовала!

– Нужен был контакт с кислородом. Ферментация, как у некоторых растений…

Они оба огляделись – рельсы еще раз поворачивали за выступ, за которым…

– Там свет! – вскрикнула Рей.

– Шшшш, – Бен приложил палец ко рту. – Я иду первым, ты за мной.

– Как скажете, мессир, – нервно хихикнула она, и продложила себе под нос: – Давайте, неситесь вперед, стуча копытами. Только в стену не врежьтесь. Хотя что сделается вашей башке чугунной…

В ее голосе явно слышались истеричные нотки. Рей наверняка была из тех, кто начинает смеяться, когда мир вокруг летит в пропасть. Как он хотел ее обнять, прижать к себе! Но не мог. Не имел права! И мало ли, как близость, волнение и возбуждение (черт, он хотел ее даже сейчас!) скажутся на мутации? Вдруг это будет последний триггер?

Дверь с окошком легко отъехала в сторону.

Бен не знал, что ожидал тут увидеть. Что-то странное? Зловещее? Но за дверью неожиданно оказалась обычная пекарня. Стол, современная печь, раковина в углу. Мука на полках. Противни и скалка. Висящий на крючке фартук. Стопки коробок – он приоткрыл одну: так и есть, готовые лепешки…

– Так вот, значит, где делают это волшебное зелье…

– И теперь понятно, почему лаборатория не могла обнаружить токсин.

Рей достала камеру.

– Как ты думешь, кто тут работает? Не сам же Сноук. Митака?

– Может быть. Или кто-то другой. Кто просто ничего не помнит. Как и те, кто загружают тела в печь…

– Смотри! – вдруг сказала она. – Разная маркировка на коробках! Получается, лепешки в них разные?

– Хм… С разными эффектами? – Бен тоже оглядел коробки. – Не исключено. Допустим, для тех, кого сюда пускают, нужен другой концентрат… Так. Засняла?

Рей кивнула.

– Тут есть еще одна дверь, но она наверняка ведет куда-то в монастырь… – Бен задумался. – Нам туда нельзя. Значит… надо найти выход, через который как-то пробрался Митака. Пойдем поищем в пещере.

Он развернулся и вышел обратно к водорослям. Так. Надо бы найти какую-то палку, чтобы отодвигать растения и осматривать стены…

– И вот что еще странно, – пробормотала Рей у него за спиной. – Воздух. Чувствуешь? Как будто он тут движется не то по кругу, не то по спирали? Дует сразу отовсюду. Но как такое может быть в пещере? Нет, я понимаю, что по сравнению с тем, что мы уже увидели, проблема выеденного яйца не стоит, но все же…

– Ты сказала “воздух”? – Он обернулся, шагнул к ней и замер, спохватившись. Лучше не приближаться.

– Ну да. Воздух. – Она чуть нахмурилась, недоуменно на него глядя, а потом вдруг вскинулась. – Воздух? Ты думаешь, это воздух?! Четвертая стихия? Под землей?

– Да! Погоди. – Бен достал карты. – Думаю, мы давно вышли за пределы старого аббатства. И находимся где-то тут. Но где именно?

Рей подошла и встала рядом, и он чуть отодвинулся, чтобы случайно ее не задеть.

– Это же источник, вот тут? – спросила она. – А тут ты отметил скит. Если мы поймем, где примерно находится пекарня…

– Хм… Примерно вот тут. Смотри. Вот у меня отмечена та дверь, которая была заложена. Мы прошли вот так. Значит, лаборатория тут. А мы…

– Недалеко от Экзегола.

– Да, вот он, на карте. – Бен показал отмеченную точку.

– То есть если пещера – это воздух, она примыкает к Экзеголу. И если… если его и правда питают четыре стихии, то… мы можем пройти через него и выйти к источнику? Как Митака?

– Получается, да.

– А нам, – вдруг медленно спросила она и глянула на него снизу вверх таким взглядом, что Бен невольно поежился, – нам там случайно не устроят головомойку, сэр Лось? За то, что кое-кто опять что-то скрывает от своей диады, а? Думаете, я не вижу, мессир? Как вы опять морозитесь? Все, я сейчас сяду тут и не сдвинусь с места, пока ты мне все не расскажешь!

Она и правда села на пол пещеры.

– Послушник стал непослушным. Ну, мессир? Ваши действия?

Ей явно хотелось, чтобы он до нее дотронулся. Она наверняка чувствовала, что он теперь избегает прикосновений. В любой другой ситуации он бы тут же легко ее подхватил на руки…

– Рей, послушай, сейчас не время для сцен. В подземельях пожар, нас ищет Сноук, рыцари… Хватит. Пошли искать выход.

– Нет.

– Рей!

– Нет.

– Ты совершенно невыносима!

– На себя посмотрите, мессир. Вы бы меня давно уже через плечо перекинули. И вынесли! Значит, трогать не хотите. Так? А почему? За руку не держали, не обнимали с того момента, как подсчитали результат анализа. Это связано с тем, что вколол Сноук? Я права?

Он молчал.

– Я права. – Она довольно кивнула. – Что. Он. Тебе. Вколол?!

– Мутаген! – вдруг рявкнул Бен, шагнул к ней и рывком подхватил ее на руки. – Довольна?

– Нет! – Она смотрела на него, закусив губу. – Почему ты молчал, как последний… последний… Клянусь, одно только слово про “пристрели меня”...

– Поэтому и молчал! Потому что вместо того, чтобы трезво подойти к ситуации, ты начнешь вот это!

– Трезво? Это ты-то подходишь к ней трезво? Думаешь, что я дура, что можно меня обмануть? Ради моего же блага?! Пусти! Я тебя пну!

– Рей!

– Ты вбил себе в голову, что все будет, как с твоим дедом, но ты – не он!

– Так и мутаген другой! Рей… Пожалуйста. Ты должна мне пообещать…

– Я сейчас тебя точно пну!

– Хорошо, не пристрелить. Просто… убегай, если увидишь, что я меняюсь. Убегай, прячься и не показывайся, как бы я тебя ни звал. Я попробую… попробую попросить помощи на Экзеголе. Наверное, это единственный выход. – Он попытался улыбнуться. – И правда пойти к рогатому… Рей, представь себя на моем месте… Представь, что в тебе есть что-то, что может навредить… самому дорогому тебе существу! Как бы ты себя повела?

Она вдруг замерла и нахмурилась.

– Пусти меня, – сказала она наконец тихо каким-то пустым и безжизненным голосом. – Пусти, я сама пойду.

– О, не начинай теперь!

– Нет… Ты прав. Я серьезно, Бен. – Она грустно на него взглянула. – Я… тоже об этом думала, с того самого момента, когда узнала… почему могу открывать все эти двери. Нам, наверное, пока… стоит держаться друг от друга подальше. Потому что кто знает, на что способна моя кровь! Кровь… Это же не только про наследственность, и не только про замки, Бен. Помнишь, ты мне рассказывал про своего дядю? Что ты не понял, как это произошло, почему вас так… почему вы кинулись друг на друга! Я помню, что видела это тогда, в видении, на Экзеголе… Там было только важное, понимаешь? Только то, что важно для тебя и меня! И… я четко видела, как ты схватился за его протез раненой рукой! Там везде была кровь! Я только сейчас поняла! Это кровь, Бен! Кровь вступает в реакцию, как с дверью! Кровь на протезе и вызвала… протез он сделал не просто так! Он знал!... Знал, какая может быть реакция генетического материала Скайуокеров, знал, как этим управлять! И во мне его кровь, Бен… Что если что-то во мне может… ускорить твою мутацию? Особенно теперь, когда Сноук тебе что-то вколол. Может, сейчас все в порядке, твой организм как-то борется, но стоит нам… – Она всхлипнула и запнулась. – Пусти меня.

Он, не возражая, осторожно опустил ее на пол. Он хотел ей сказать, что это еще не понятно, что одно дело – специальный аппарат, а другое дело – люди, что ее выводы поспешны, что она не должна думать о себе как о бомбе замедленного действия. Но это прозвучало бы лицемерно. Бен чувствовал то же самое. Он понимал ее как никто другой. И так хотел ее утешить, поцеловать сейчас, прошептать на ухо, что она его красавица и лапушка, что все будет хорошо, что они выберутся, и что у них будет еще впереди так много всего…

Но… не мог.

– Я тебя люблю, – просто сказал он. – Я хочу, чтоб ты об этом знала. Несмотря ни на что.

Она улыбнулась, хоть и слабо, но он видел, что глаза у нее были уже не такие грустные.

– Я знаю. И я тоже тебя люблю. Несмотря ни на что… Не бойся, я буду осторожна. Я… все понимаю.

Бен кивнул.

– Так, давай сообразим. – Он огляделся. – Отсюда ведут несколько проходов. Вон по тому мы пришли из подземелья. Вот этот ведет к пекарне… Остаются еще три. Значит, нам надо найти … Надо следовать за потоком воздуха? Наверняка он приведет к выходу. Если мы здесь не задыхаемся, значит, здесь есть естественная вентиляция. Нужно идти туда, откуда дует?

Вот так. Почти нормально. Почти как обычно. Они снова расследуют тайны дьявольского монастыря. Как раньше…

– Да! И поскольку сэр Лось наконец раскололся, надеюсь, Экзегол нам ничего не сделает.

– Главное, не встретить бога! Как Митака, – хмыкнул Бен и направился к одному из проходов. – Отсюда дует? Или мне кажется?

– Столько, сколько брат Дофельд, мы не выпьем… – Она вздохнула и подошла ближе. – Похоже, дует… Значит, попробуем сюда?

Рей направилась вперед, и он пошел за ней.

– У меня есть подозрение, что Митака вдобавок еще и поел не тех лепешек. Поверх выпитого. Видимо, убирал в лаборатории, а потом что-то пошло не так. И отправился брат Дофельд бродить по Экзеголу…

– Ну, раз он как-то выбрался отсюда даже в таком состоянии, значит, и мы сможем.

Они оба пытались подбодрить друг друга шутками, изобразить, что все в порядке, но от этого становилось еще тоскливее. Потому что он успел привыкнуть, что с Рей не надо ничего изображать. Что с ней можно просто быть, что их близость… – это правда о них обоих. Неприкрытая правда, которую оба принимали без колебаний, без задних мыслей. И потерять это… было все равно что потерять настоящего себя в этих адских подземельях.

Они словно шли по дну моря, следуя за едва уловимым движением воздуха, как за подводным течением. Растения на стенах шевелились, протягивали к ним свои щупальца. Бен вытер пот со лба. Тут действительно жарко, или ему кажется? Или его тело наконец стало реагировать на мутаген? Но сознание было ясным. Он не чувствовал злости, гнева, ревности… Только грусть от того, что Рей была рядом, а он не мог ее обнять. Не мог утешить. Не мог быть с ней так, как должен был быть. Это было неправильно. Неестественно. Дико. Как предметы, падающие вверх.

Бен был уверен, что они быстро найдут проход, какую-нибудь расселину, дыру в полу. Ничего. Они словно бродили по кругу. Все боковые проходы просто приводили назад в пещеру! Казалось вот он – выход, который они не заметили… Но нет. Они опять и опять оказывались в этом проклятом… аквариуме. Как глупые, попавшие в ловушку рыбы.

– Что за чертовщина опять! Давай попробуем вернуться в проход, который ведет к лаборатории.

– Там наверняка дым?

– Тогда повернем назад.

Он был уверен, что узнает путь… Проход даже не поворачивал никуда! Но они снова оказались в пещере.

Время шло. А это значило, что мутаген продолжал делать свое дело. Что мутация могла активироваться в любой момент. А еще это значило, что пожар распространялся по всему подземелью. И по монастырю. Церковь, здания, где жили монахи, конюшня… Силансьёз! Он вздрогнул. Лошадей не должны бросить! Пожар случился днем, у всех было время отреагировать! Но что если… началась паника и все просто убежали? Что если Силаньсьёз испугалась и никого к себе не подпустила? Что если ее просто бросили, чтоб напоследок хоть как-то отомстить проклятому приору?

Так. Не паниковать. Вести себя спокойно… Как бы ему ни хотелось схватить Рей в охапку… и… что? Выть от ужаса, от того, что может случиться с его девочками?

– Попробуем через пекарню.

Он бросился к двери, открыл ее… Тут уже чувствовался запах дыма.

– Бен, это все равно бесполезно. Мы не сможем вернуться этим путем!

– Но мы хотя бы проверим! Дыма пока не много… Можем ли мы вообще… Так, сюда! Бери полотенце, брат Пятачок!

Намочив полотенца, они обвязали ими лица и выскочили в коридор. Сначала казалось, что по нему можно пройти, что там даже не так уж пахнет гарью, но неожиданно дым сгустился. Они шли наугад, пока не поняли, что… опять оказались в пещере.

– Что за черт? Сюда ведут все проходы?

– Твою ж… это значит, что и пожар распространится сюда!

Бен втянул носом воздух. Воздух… Да, гарь чувствовалась уже и тут.

– Нам надо все обыскать еще раз. Наверное, мы что-то упустили! Посмотреть выше? Вентиляцию? Откуда-то же дует!

– Или ниже? Митака же как-то выбрался!

Они начали осматривать стены у пола… Обошли пещеру раз, другой, лихорадочно ощупывая стены руками, в панике срывая растения…

– Да чтоб тебя! Почему мы не можем попасть на Экезегол? Мы же чертова диада! – закричал он.

“Диада!”– эхом разнеслось по пещере.

Рей вдруг сделала шаг к нему, протягивая руку, и Бен попятился. Зачем она это делает? Зачем сейчас, когда они даже не могут обняться? Разве так сложно себя контролировать? Черт! Почему он на нее злится? Неужели началось?

– Может это из-за того, что… Мы… Опять закрываемся друг от друга? Избегаем друг друга? Боимся даже стоять рядом?

– Но… Мутаген, Рей… Мы не должны… Ты сама говорила!

– Мы диада, Бен. Я думаю… Мы должны принять не только друг друга, но и… Да, то, что мы диада. Что это не просто метафора! Что мы… сила сильнее самой жизни… И что мы не можем друг другу навредить. Нам нельзя бояться…

Он хотел фыркнуть, сказать, что он не верит в бредни старой Маз, что у этих кельтских сказок, пусть даже и красивых, нет научного объяснения, что с точки зрения здравого смысла это просто смешно. Но… не мог. Его как будто ломало изнутри, скручивало и куда-то тащило, в голове мутилось – что это было? Мутаген? Или кислорода вдруг стало не хватать? Они отравились парами гари? Казалось, что все вокруг заволакивает дым. Или медленно наползающий туман.

Телефон вдруг погас. Что за черт? Он же проверил заряд!.. Бен попытался встряхнуть его, но не ощущал в руке – как будто разом перестал чувствовать, потерял осязание. Рей он уже не видел – ее диодный фонарик тоже отключился.

– Рей! – рявкнул он в ужасе. Звук утонул в пустоте, заглох, даже не раздавшись. Ничего как будто не осталось, все органы чувств отключились, он был как в невесомости, летел или падал то ли вверх, то ли вниз.

– Рей! – крикнул он снова и протянул руку. Ее теплые пальцы скользнули ему в ладонь…

И в этот момент черная, объявшая их пустота взорвалась жутким зловещим смехом.

– Ты пришел, мой мальчик, – раздался скрипучий голос. – Я знал. Знал, что ты рано или поздно услышишь мой зов. Песнь твоей собственной крови. Иди ко мне!

====== Глава 5 ======

Этот старческий голос… Сноук? Рей сжала в руке пистолет. А Бен… Бен вдруг задергался, словно его потащило куда-то, хотя он изо всех сил пытался сопротивляться.

– Да… Иди ко мне… Я ждал слишком долго!

Буквально повиснув на Бене, она выстрелила на звук голоса. И еще раз.

Смех стал только громче.

– Твой дед умолял меня взять его тело, возвысить его на иной план бытия! Дать силу, которую только я могу дать… Бессмертие! А ты? Не смеши меня, мой мальчик.

Рей, всхливнув, выстрелила еще раз. И еще! Пули прошивали пустоту, а голос звучал и звучал.

– Да, ты тоже это чувствуешь… Свое предназначение! Ты нашел меня. Ты пришел ко мне. Ты попал сюда лишь потому, что так было предначертано. Перестань сопротивляться. Это все равно бесполезно.

– Нет! – яростно заорала Рей. Она не позволит! Не отдаст!

Тьму вдруг прорезала вспышка молнии. И еще одна.

И она увидела. В центре огромной пещеры парила фигура в черном. Рей снова выстрелила. Пистолет дал осечку. Патронов больше не осталось.

Фигура вдруг открыла глаза. Чудовищные белые глаза из ее детских кошмаров. Еще одна вспышка. Палпатин протянул костлявую руку. Он поманил Бена пальцем, и тот тут же поддался, наклонившись вперед как безвольная кукла, как собака, которую дернули за поводок.

Крик отчаяния застрял у нее в горле. Осознание – как еще одна вспышка – прошила все ее существо. Она поняла!

Это из-за нее! Из-за того, что она взяла его за руку! На Экзеголе! Из-за ее самомнения, веры в то, что они избранные! Она, порождение чудовища, привела Бена к Палпатину! И он… Его отнял!

– Бен! Бен! – закричала она, чувствуя, как паника накрывает ее с головой. – Бен!!!

Она попыталась его удержать, но ее руки схватили пустоту.

Еще одна вспышка. И может быть, ей померещилось в этом неестественном, слепящем свете, который все искажал, – но неподалеку от Палпатина она заметила неподвижную, склонившуюся фигуру в золотом балахоне.

Палпатин хохотал.

– Да! Да, я чувствую… – он наклонился к Сноуку. – Ты скрывал его от меня, но он все равно пришел. Потому что это невозможно остановить! Ты хотел забрать его себе, пытался пробудить в нем силу, которая сильнее самой жизни! Ты, мое создание! – Палпатин поднял руку, и Сноук вдруг дернулся, неестественно затряс руками, как марионетка. – Голем, собранный из чужой плоти! Ты думал обрести собственную волю? Но ты всего лишь… Ускорил то, что и так должно было произойти. Скайуокер… Только мой. Смотри! Смотри, как его кровь отвечает мне! И только мне! Смотри! Идеальная совместимость! Да, я чувствую эту силу! Моя… диада!

Рей казалось, что в ней что-то умирает с каждым словом этого чудовища. Она была никем. Всего лишь инструментом. Таким же големом, как Сноук. Такой же марионеткой. Она была нужна, только чтобы Бена – ее Бена – забрал он…

– Моя плоть! – продолжал Палпатин. – Как я ждал этого дня! Моя плоть и кровь, которой тоже было суждено ко мне вернуться! Ах, эти глупцы с их попытками остановить то, что остановить невозможно!

Он снова захохотал.

– Ты думала, вас с ним что-то связывает? Что между вами есть что-то особенное? Что низменная страсть вам поможет? Его бабка тоже до последнего верила в любовь, наивная дурочка! Как она кричала! “Ах, я знаю, что ты не сможешь причинить вред мне и своим деточкам, любимый!” Но она… была никем. А ты… О, ты послужишь мне! Послужишь нам! Мальчик мой! Дай мне выпить эти соки, эту кровь, мою кровь… Эта плоть принадлежит мне. Настало мое время воплотиться! И мы станем бессмертны и непобедимы!

Бен… Бен вдруг обернулся к Рей. И то, что она увидела, было хуже всех кошмаров. Его глаза светились золотом.

“Если ты увидишь, что мои зрачки…”

Бен стоял перед ней, тяжело дыша, словно зверь, только что загнавший свою жертву. Он что-то прорычал, брызгая слюной, и схватил ее за горло. Она дернулась, пытаясь вырваться, инстинктивно ударила его ногой, но он даже не поморщился.

“Стилет! – надрывался внутренний голос. – Достань стилет! Убей его! Защищайся!”

“Нет, – ответила она этому голосу. – Он мой. И он меня услышит.”

– Бен… – Шепот вышел едва слышным, больше похожим на шелест. – Бен…

Палпатин хохотал.

Она уже ощущала, как Бен сейчас начнет ее душить, но его хватка вдруг ослабла. Он резко опустил руку, оставив ее горло, и вдруг обхватил Рей, стиснул, притянул к себе. Запустил пальцы в ее короткие пряди, сильно потянул, заставив ее запрокинуть голову. Наклонился, едва не клацнув зубами. Рей чувствовала, как он ее хочет. Как неистово его к ней влечет. Взгляд у него был безумным – жадным, голодным, плотоядным и жаждущим.

И она вдруг поняла, что сквозь безумие, ярость, яд, в который мутаген превратил его кровь, сквозь чужую волю прорывается другое – настоящее, подлинное, истинное – то, что никто не мог у них отнять.

“Диада, – пронеслось у нее в голове. – Мы диада. Мы! Это чудовище врет. Это мы – сила сильнее самой жизни… Это мы непобедимы и бессмертны. Мы не можем другу другу навредить. Нам нельзя бояться…”

– Я тебя не боюсь, – прошептала она. – Я тебя вижу, Бен. Ты мой. Ты меня хочешь. Я знаю… Давай. Возьми меня. Я твоя.

Он вдруг с каким-то звериным всхрипом наклонился и провел языком по ее шее снизу вверх. А Рей подняла руку, запустила пальцы ему в волосы и сама притянула его к себе.

Его ярость, его желание, его безумие вдруг разом отразились в ней, и ее повело, закружило, как будто что-то взорвалось внутри, будто отравляющий его яд влился в нее, искрами пробежал по венам, наполняя тело текучим жаром.

Это была борьба и слияние, ненависть и любовь, поединок и секс, тьма и свет, жизнь и смерть – все сталкивалось в них обоих, рвалось из них, билось, металось, взрывалось и мучилось.

И через головокружение, жар и дрожь Рей вдруг ощутила это – баланс. Два могучих мечущихся потока силы наконец примирились, слились, преобразились и преобразили их обоих. Тела как будто больше не было, оно растворялось, наполнялось тем, чего не могло вместить, и она чувствовала за себя и за Бена – нечеловеческую мощь, стремительно нарастающую в них. Могущество. Бессмертие. Непобедимость. Равные друг другу, равные во всем, идеальные, созданные друг для друга. Богиня и бог. Вот кем они были – той силой, что держит мир, что повелевает жизнью и смертью, что направляет потоки вселенной. Божеством, сейчас единым в двух ипостасях. Двумя половинами великого целого. Диадой.

И тогда, оторвавшись друг от друга, они развернулись – к тому, кто этого не ожидал.

Новым, изменившимся зрением Рей видела, как с пальцев Палпатина сорвались молнии и обрушились на них. Ей не было страшно. Она знала, что будет. Молнии отскочили и отрикошетили в чудовище с белыми глазами.

–Ты! – завопил Палпатин, дергаясь, словно его разрывало в разные стороны, – Ты не сможешь! Я заберу твое тело! Я заберу Скайоукера! Экзегол мой! Мой! Я сам – Экзегол!

Они с Беном переглягулись. Этот самозванец? Экзегол? Они вдруг оба рассмеялись, и смех этот казался оглушительным, он словно множился, отражаясь от невидимых стен.

– Экзегол сам тебя уничтожит. Смотри!

Тело Палпатина потонуло в неистовом потоке бьющих из него молний, которые словно вылетали из него и возвращались в него же. Еще, еще, еще, он пытался швырять их, направлять, но они его не слушались, они ему не принадлежали. Ослепительные потоки постепенно слабели, тускнели, иссякали, а потом совсем погасли. Он дернулся в последний раз и вдруг… начал рассыпаться. Черные крупицы пепла разлетались и таяли, исчезали на глазах, пока вся фигура не истлела и не обратилась в пустоту.

Свет лился откуда-то, и, тяжело дыша, Рей осмотрелась. Над ней было… небо? Корни растений? Вода? Так или иначе – им… туда. Пора. Она едва бросила взгляд вниз – на распавшееся на куски тело под золотым балахоном. Создание Палпатина прекратило существование вместе со своим хозяином.

Свет, озарявший это место, тоже таял. Как таяли и ее силы, и силы Бена. Рей чувствовала – Экзегол закрывается. Божественная мощь уходит вместе с ним, вытекает из них. И тьма начинает давить и сминать их, потому что человеческое тело не может ей противостоять. Они становились пустыми и легкими – два человечка, хрупких, бессильных, не способных вынести то, что было с ними…

Она посмотрела на Бена.

Пора. Им пора… Он крепко взял ее за руку, и все окончательно погрузилось во тьму.

Что-то коснулось ее щеки – чьи-то теплые пальцы. Она знала, что это не Бен, знала, потому что…

– Мама? – прошептала она. – Папа? Не уходите! Останьтесь…

Но еще она знала, что они не могут. Может быть, это было просто воспоминание. А может быть, они действительно на какое-то время вернулись. Она столько всего хотела им сказать. Но не могла. А может, это было и не нужно. Они же и так все знали…

Ее как будто подхватили на руки. Приняли в объятия. Ее и Бена. Рей прижалась щекой к чьей-то ладони и погрузилась в забытье.

***Бен не помнил, когда последний раз чувствовал себя таким… слабым. Таким разбитым. Тело стало пустым и бессильным, так что невозможно было шевельнуться.

Слава богу, Рей была тут, лежала, прижавшись к нему. Где они? Он с трудом разлепил глаза. Над ним были ветви деревьев, сквозь которые просвечивало хмурое осеннее небо.

– Рей?

– Ммм?

– Ты в порядке?

– Мммм… Да. Только шевельнуться не могу… А ты?

– Не знаю, – честно ответил он.

Все произошедшее казалось сном. Галлюцинацией. Горячечным бредом. Мысли путались, наскакивали друг на друга. Да, его мутация активировалась. Он помнил, как его накрыла дикая, неконтролируемая ярость, точно так же, как это было тогда, во время драки с Люком, а потом все исчезло. Он очнулся, только когда понял, что… целует Рей. Не просто целует – с ними обоими происходило что-то невероятное. Это удивительное чувство поистине божественного могущества, баланса, единения друг с другом и с Экзеголом как будто… его исцелило. Он не превратился в чудовище, каким стал его дед. Как будто Рей уравновесила его, как будто, необъяснимым образом забрав из него часть тьмы, сделала его… богом? Он чуть было не фыркнул про себя, он не верил в такие вещи, но все же… Они же и правда вдвоем уничтожили Палпатина. Они победили. Они побывали в мире между мирами? Он не знал, привиделись ли ему в последний момент дед и бабушка, или действительно пришли помочь? Действительно как будто подхватили на руки и вынесли их в мир живых? Может быть… Там, на Экзеголе, все было возможным.