Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"

Автор книги: Монастырь св. Элана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Он вдруг улыбнулся, как будто говоря: “Видишь, я могу шутить, я совсем не страшный, мы друзья…”

Рене благоговейно взял лепешку, словно это была священная реликвия.

– Да, мессир. Благодарю вас, мессир.

– А теперь ступай, Рене. И помни, что если что-то случится, ты должен сразу же мне об этом рассказать, понятно? Мне. И больше никому. Просто зайди ко мне, и мы поговорим.

Приор ждал ее у входа в церковь. Рей быстро огляделась: прочие монахи и послушники смотрели на нее... с жалостью? С нездоровым интересом? Еще бы, после такой-то проповеди. Брат Дофельд, едва завидев темную фигуру приора, побледнел и со всех ног бросился в сторону кухни. Да, снова сказала себе Рей, надо его подпоить и разузнать, оказывал ли приор и ему знаки внимания. Ее передернуло от одной лишь мысли о том, что бедняге, возможно, пришлось пережить.

Рей подошла к приору, склонила голову в ожидании распоряжений. Тот выдержал паузу.

– Ужин.

– Да, мессир, – ответила Рей.

– Ступай, – глухо сказал он, протягивая ей ключ.

Не теряя ни секунды, Рей схватила ключ (вздрогнув от прикосновения к его обтянутой черной кожей руке) и побежала выполнять приказ.

Омлет Пуляр, которому полагалась быть пышным, как королевская перина, начал опадать, еще когда Рей притащила блюдо от брата Дофельда в квартиру приора. Есть его надо было горячим, но приор запаздывал, и когда он наконец явился к ужину, Рей отчаянно пыталась реанимировать чертов омлет с помощью микроволновки. Разумеется, тщетно. Кажется, она сделала только хуже.

– Что. Это. Такое? – отчеканил Кайло Рен, глядя на поставленное на стол блюдо.

– Омлет... – пролепетал Рене. – П-п-пуляр.

– Омлет? – Он шагнул ближе, ноздри у него раздувались. – Омлет? Эта дрянь?

– Я....

– Что – ты? Что – ты, дебил?

Он стукнул кулаком по столу, так что тарелка подпрыгнула.

– Будешь жрать это сам! Бери эту дрянь, и чтоб я тебя сегодня больше не видел!

Он вдруг отшатнулся и сел – почти рухнул – на стул. Рей схватила тарелку, вилку и унеслась к себе в каморку.

Омлет был очень даже вкусный, спасибо мессиру. Ну да, не пышный. Еле теплый. Немного дохлый на вид после микроволновки. Ну и что это меняет? Уютно устроившись на своем матрасе (и на всякий случай положив рядом стилет и бутылку с хлорным отбеливателем), Рей начала думать, что могли означать слова брата Дофельда о том, что в подземной капелле, «как на небе и в аду, два пути только…» Два пути. Два выхода? Один в подвал к Кайло Рену (ад), а другой? Что в этом монастыре могли назвать раем? Саму капеллу во время богослужения? Или что-то еще?

Как назло, проклятый Кайло Рен решил провести эту ночь у себя. Она слушала, как он включал воду в ванной, потом шуршал чем-то в гостиной и наконец направился в спальню, закрыл дверь. Стоило ли ей выбраться из покоев приора, чтобы поискать проход в капеллу? Или лучше не рисковать? Если он ее застукает с ключом... Рей до последнего боролась с сном, но в конце концов усталость дала о себе знать, и она задремала. Проснулась уже посреди ночи. Ее каморка была слабо освещена: на кухне горел свет. Мессир проголодался? Ха. А вот не надо было брезговать омлетом! Или занимается какими-то своими тайными делами? Рисует черную тварь, ага.

Надо посмотреть, что он там делает, решила она. Может же бедный Рене встать ночью в туалет? Она, конечно, рисковала опять навлечь на себя гнев приора, но... На всякий случай взяв стилет, Рей на цыпочках выбралась из каморки и выскользнула в коридор.

Да, на кухне горел свет. Она подошла на пару шагов ближе, осторожно заглянула в открытую дверь. И замерла.

Кайло – в одних штанах, без рубашки – стоял возле стола, на котором были расставлены какие-то банки, миска с водой и валялись скомканные окровавленные салфетки. Рей прикрыла руками рот, чтобы не вскрикнуть: его исполосованная спина с вспухшими, отливающими синевой следами плетки, представляла собой жуткое зрелище. Видимо, он все-таки смыл кровь, а теперь пытался намазать раны обезболивающей мазью.

Будто почувствовав ее присутствие, он мгновенно обернулся, и Рей не успела спрятаться.

– Помочь вам… мессир? – вырвалось у нее против воли.

Она ожидала чего угодно: резкого окрика, гнева, ярости, но в глядящих на нее темных глазах читалась только бесконечная усталость.

– Иди спать, Рене, – отозвался он тихо.

Она даже не стала делать вид, что собиралась в туалет. Просто развернулась и ушла к себе в каморку. К глазам почему-то подступили слезы. Какое-то вечное одиночество, боль, постоянные извращенные пытки… Зачем ему это? Почему он такой?..

“Я не должна его жалеть”, – снова напомнила себе Рей, укладываясь на матрас и накрываясь одеялом. – “Он чудовище… То, что делает с ним Сноук, его не оправдывает. Я не должна придумывать ему какие-то невыносимые страдания… Я… Стоп. Хватит. Прежде всего, я должна выяснить, что происходит, и только потом делать выводы. Моя задача – не осудить или оправдать Кайло Рена. Моя задача… Выяснить, что…”

Воспоминания, реальность которых все отрицали, по-прежнему причиняли боль. Утихнет ли она, когда Рей докопается до истины? Когда докажет, что была права? Едва ли… “Не растравляй рану, – говорили голоса прошлого. – Забудь, живи своей жизнью, перестань оглядываться назад”.

“Нет, – ответила она твердо. – Нет. Я не отступлюсь.”

====== Глава 10 ======

Вчерашнее утро повторилась почти один в один, разве что без поглаживания по голове. Побудка-молитва-поход на кухню-завтрак. Ей опять перепали остатки багета и сыра, бриошь, сок.. У приора, казалось, особенно не было аппетита. Он вообще выглядел меланхолично. Смотрел сосредоточенно, шевелил губами, как будто что-то обдумывал… Рей поймала себя на том, что снова пялится на его лицо. Черт! Ее прямо злость взяла на собственную глупость. Да, у него красивые глаза, да, выразительный взгляд, и что? Это не повод… вообще не повод что-то там себе придумывать!

От греха подальше она удалилась в каморку, сидела там и смотрела в одну точку, ожидая, когда приор закончит завтрак и уйдет. Но вместо этого через некоторое время раздался неожиданный оклик:

– Рене!

Рей вздрогнула, приоткрыла дверь своей каморки.

– Да, мессир?

– Подойди сюда.

Голос у приора был спокойный. Значит, зовет не для выволочки? Она осторожно прошла по коридору, заглянула в спальню, остановилась на пороге. Приор, сидевший на кровати, похлопал рядом с собой.

– Сядь.

Та-ак. Это что-то новенькое. Рене опасливо приблизился, а Рей с трудом удержалась, чтобы не дотронуться до спрятанного в рукаве стилета. Спокойно. Нельзя, чтобы он это заметил. В спальне есть камера, напомнила она себе, едва ли он решится сделать что-то... действительно серьезное. Спокойно.

Рей села подальше от приора. Тот похлопал рукой по кровати еще раз.

– Садись ближе, я не кусаюсь.

Да неужели? Она придвинулась еще на пару сантиметров. Щеки вдруг отчего-то загорелись. Его неубранная постель, сам он – так близко, что она чувствовала слабый запах его одеколона, его рука, лежавшая почти что у ее колена…. Все это необъяснимо, непонятно волновало и злило ее одновременно.

– О чем вы говорили с отцом Армитажем?

– Разве... откровение помыслов не должно оставаться тайной? – пролепетал Рене.

– Я твой наставник, между нами не должно быть тайн.

Его голос был мягким, успокаивающим. Рей насторожилась. Какая-то новая игра?

– Отец Армитаж... спрашивал меня... – Она опустила глаза на сложенные на коленях руки – точно так же, как при разговоре с Хаксом. – Спрашивал... было ли... сделали ли вы...

– Рене! Хватит мямлить. – Снова этот отечески-ласковый, почти дружеский тон. – Ну-ка, посмотри на меня... О чем он тебя спрашивал?

Рей взглянула на приора. Темные глаза смотрели на нее внимательно и изучающе. Какие же они у него... И губы... Она невольно застыла, не в силах оторвать взгляда, а потом вдруг поймала себя на том, что несколько секунд беззастенчиво разглядывает его красиво очерченный рот.

– Так о чем? – Мягко повторил Кайло, и ей показалось, что он прячет улыбку.

– Не позволили ли вы себе лишнего! – выпалил Рене, и Рей почувствовала, что совершенно глупо краснеет. – Я сказал, что нет, мессир, ведь ничего такого не было!

– Конечно, ничего такого, – с нажимом сказал приор, – не было. Между учителем и учеником допустимы дружеские жесты, не так ли?

– Да, мессир...

– Вот молодец. Отец Армитаж склонен все... преувеличивать. – Его рука вдруг легла ей на колено, и Рей чуть не подпрыгнула. Силой заставила себя сидеть спокойно, хотя сердце колотилось бешено, так что даже трудно стало дышать. Щеки горели уже совсем невыносимо. – От одиночества. Ему не понять наших отношений.

Прикосновение как будто прожигало даже через плотную ткань рясы. Рей не понимала, что с ней происходит. Он домогается Рене, он лапает мальчишку, а она… она думает о том, какая большая и теплая у него ладонь!

– А теперь ступай, Рене. На кухне в шкафу лежит плитка шоколада. Это тебе. Награда за хорошее поведение. И не говори никому, тут такая роскошь не поощряется. – Рука приора едва заметно сжала ее колено и наконец убралась, медленно, чуть погладив. – Это будет… наш маленький секрет.

– Д-д-да мессир. Вы очень добры.

Рей вышла из комнаты и с трудом удержалась от того, чтобы не побиться головой об стену. Что происходит? Что. С ней. Происходит? Как можно, почему она… Черт! И проклятый приор опять вел себя так, что… Она опять не понимала, что об этом думать. Да, на первый взгляд, все очевидно: он понял, что Рене его не выдал, и решил наконец распустить руки. Но при этом – на камеру. О которой он знал. Хотя мог уже десять раз наброситься на послушника в каморке или на кухне. Притереть у стенки в коридоре… Значит, хотел, чтобы тот, кто за ним следил, это увидел. Чтобы что? Устроить еще одно представление с плеткой в капелле? Или… он хочет одним грехом прикрыть другой? Домогательствами – пытки и убийства людей? Но Рей была уверена, что Сноук был в курсе произошедшего с Финном. Тогда зачем? Опять не сходится. Ничего не сходится! Проклятый приор!

Проклятый приор ушел, и до обеда Рей, как и в предыдущий день, исполняла послушание по уборке. Не особенно, впрочем, напрягаясь, – работы было не так уж много, и слишком уж тщательно надраивать вымытую вчера квартиру она не стала. В конце концов, захочет приор наорать и вздрючить Рене – найдет, к чему придраться, даже если она тут все языком вылижет до блеска.

Так что – и за это можно было сказать спасибо Кайло Рену, который избавил ее от тяжелого послушания монастырского мусорщика, – у нее нашлось время передохнуть в своей каморке и поразмыслить.

Взять с кухни шоколадку было заманчиво, но Рей не знала, не было ли предложение приора проверкой. Лучше не рисковать. Поэтому, налив себе только чаю и устроившись на матрасе, она записала в блокнот слова Митаки, как запомнила. Еще раз их перечитала. Обрывочно. Странно. Надо было брать с собой диктофон – сейчас бы переслушала уже несколько раз, но увы… Ладно. Пойдем от логики: Митака уверял, что здесь пропадают люди. Что брата Лорана убили, обставив все так, будто он умер своей смертью, а гроб был пустым.

Значит, кому-то нужно было его тело? Или тело оказалось так изуродовано, что признаки насильственной смерти были очевидны, поэтому пришлось его спрятать? Или Митака с пьяных глаз увидел что-то не то? Могло же ему и померещиться…

Вообще, если тут пропадают люди, и, допустим, их убивают, значит, куда-то должны прятать тела… Их тайно вывозят и где-то закапывают? А кому вообще здесь нужно кого-то убивать и зачем? Ни одной секте нет профита от мертвых… Если, конечно речь не идет о готовящемся культовом самоубийстве, как в “Ордене солнечного храма”. Но на форуме “Приюта спасенных душ” не обсуждали конец света, хотя и подчеркивали, что мир погряз во грехе. Спасением объявлялось “истинное монашество”, которое очищало и защищало от скверны, а не, прости господи, полет на Сириус! Иначе говоря, секте Сноука были нужны живые.

Предположим, одержимого приора иногда заносит, и его жертвы умирают. Сбежать удалось только Финну. Хм… Получается, что Кайло Рену все равно кого мучить – сойдут и молодые, и старые? Любого цвета кожи? Ну, в принципе, да – садисту может быть все равно, главное, чтоб была живая и испуганная жертва.

Мог ли он провернуть все это с похоронами один? Или у него есть подельники? Рыцари? Кстати, где они вообще? После той ночной мистерии она ни разу не видела их в монастыре. Ни на службе, ни просто на территории. Странно.

Так, хорошо. Какие еще зацепки? Митака упоминал крипту. Два пути. Ад и рай. Тоже пьяный бред? Но крипту все же стоило бы разъяснить. Оттуда явно есть проход в подземелье. Главное – не попасться. Когда туда идти? Логично предположить, что все нехорошее там происходит по ночам, но, это конечно, наивно. Паук-Сноук может вообще торчать в подземельях все время и, учитывая, что в монастыре он не показывается, скорее всего, так и есть. Но вряд ли он сидит именно в крипте, что ему там делать? У него наверняка есть какие-то свои покои. Комфортабельные, само собой. С другой стороны… если тайные службы проводят только ночью, то Рей ни с кем не столкнется в той комнатке, откуда наблюдала за самобичеванием приора. Можно проникнуть туда и посмотреть, есть ли кто-то в капелле. И что это даст? А это даст возможность – если крипта пуста – посмотреть, какие еще в капелле есть двери. Куда-то же Сноук ушел после “спектакля”...

Впрочем, Рене может попасться, если сунется в подземелья, а особенно на территорию Сноука. Нужно придумать какой-то предлог, объяснение, как мальчик мог там оказаться. Приор обронил что-то в крипте? Отправил послушника искать? Или послушник по своей инициативе, проявляя рвение при поисках, влез в подземелье? А мог приор вообще показать послушнику вход в подземелья? Скорее всего, нет. Не очень убедительная версия, хотя волшебное слово “приор” может помочь в первый момент, до тщательного разбирательства, если кто-то поймает Рене. А там уже действовать по ситуации…

Рей поежилась. Рискованно. Слишком рискованно, и пока этот риск не очень-то оправдан. Ладно, оставим в покое крипту. Что еще можно сделать, не навлекая подозрений? Попробовать снова сунуться в привратницкую? Посмотреть документы, узнать что-нибудь про брата Лорана?

Она постучала карандашом по губам, обдумывая план. Можно взять мусорное ведро – Рене, прибрав в квартире, решил вынести мусор. Пройтись мимо привратницкой. Вдруг брат-привратник снова отсутствует? Ну и вообще, оглядеться лишний раз не помешает. Потому что во время своего “мусорного послушания” она практически ничего больше и не успевала. Сейчас, когда нет никаких дел, можно невзначай поискать ход за церковью, куда в ту первую ночь отвели Рене…

Неожиданно раздался звон колокола, и Рей вздрогнула. Черт! Обед! Приор же сейчас придет! Спрятав карандаш и блокнот, она метнулась к двери, слетела вниз по лестнице и со всех ног кинулась к кухне.

К счастью, Митака забрал для нее и выпечку из пекарни, и еду для Кайло поставил на поднос, так что сразу протянул все это ей, едва она заглянула в дверь кухни. Уж он-то понимал, насколько страшен гнев приора. Особенно голодного.

Рей понеслась обратно, пыхтя, взбежала по лестнице, стараясь не растрясти накрытое крышкой блюдо.

Но Кайло все еще не было дома.

Отдышавшись, она накрыла на стол. Красиво разложила приборы, выставила масло, соус перелила в соусницу. Когда она уже в десятый раз расправила салфетку, раздумывая, не придется ли греть еду в микроволновке, дверь наконец открылась.

Рей выбежала в коридор:

– Мессир, обед готов!

Кайло быстро прошел в спальню, чем-то зашуршал, грохнув ящиком в тумбочке, потом так же стремительно вышел.

– Мессир… – повторила Рей.

– Мне некогда, – отозвался он, нахмурившись. – Уезжаю по делам. До вечера. Обед можешь съесть сам.

– Бла… годарю… мессир… – растерянно пролепетал Рене, пока Рей пыталась понять, что бы это значило.

Кайло вдруг шагнул к ней. Совсем близко, так что она невольно попятилась к стене. Какой же он огромный! И… от него будто волнами исходит жар, или ей просто кажется? Она сглотнула, чувствуя, что почему-то краснеет.

Кайло протянул руку, двумя пальцами приподнял ее лицо за подбородок. Рей вздрогнула, ощущая прикосновение мягкой кожи черной перчатки…

– Я уезжаю, – медленно повторил он, глядя ей прямо в глаза. – Веди себя хорошо.

Он чуть наклонился, как будто… Рей поймала себя на том, что будто против своей воли чуть подалась ему навстречу. А потом он отступил так же стремительно, как и подошел.

Дверь уже закрылась, а Рей все так же продолжала стоять у стенки. И щеки у нее горели. Что происходит? Почему она… так на него реагирует?

Треска была отменная, спасибо мессиру и его внезапным “делам”. На десерт Рей все же решилась отщипнуть кусочек шоколадки, чтобы приор не начал упрекать бедного Рене в том, что тот ему не доверяет. Ну и вообще, необходимо было взбодриться и как-то себя утешить после всего этого, потому что... черт, она даже думать об этом не хотела! Надо выбросить эти глупости из головы, взять себя в руки наконец и заняться делом.

Быстро выпив кофе и все убрав, Рей решила, что пора действовать.

Из приорского дома она вышла, волоча за собой черный пластиковый мешок, куда напихала весь найденный в квартире мусор. Его было мало, но дурачка Рене это не смущало. Он шел к воротам почти уверенно, хоть и втягивая по привычке голову в плечи. Знал, что теперь находится на особом положении, но при этом все равно ощущал себя скованно – что и неудивительно, учитывая совместное проживание с долбанутым приором.

Однако удача была не на стороне Рей – в привратницкой сидел монах, и когда она выходила с мусором за ворота, и когда возвращалась обратно. Что ж, если здесь не повезло, можно заглянуть к Митаке. Напроситься выполнить какое-нибудь поручение? Предложить свою помощь? Вдруг он отправит ее в птичник или еще куда. А там уже, под благовидным предлогом, можно будет и обойти церковь и поискать вход в подземелье.

Митака сидел на кухне, печально глядя в полупустой стакан. Рей сначала было решила, что он снова в стельку пьян, но, к счастью, оказалось, что все не так плохо.

– Дофельд? Приор уехал! А у меня тут немного свободного времени есть, давай я тебе помогу?

Тот посмотрел на нее круглыми глазами. Как будто мысль, что кто-то тратит свое свободное время, чтобы ему помочь, показалась ему совершенно невероятной.

– Да я тут… Надо стаканы протереть. Я один разбил уже. У меня… невралгия...

– Да, это страшная штука, – согласился Рене и взял стакан. – Слушай… А где я могу найти отца Амитажа?

– А тебе зачем?

– Я… Понимаешь, я… все думал, читал “Приказ 66”... Есть вещи, которые я не понимаю. Духовные. Я попытался у приора спросить, но…

Митака посмотрел на нее с сочувствием и пониманием.

– Да, мессир Рен не по духовной части… – Он задумчиво кивнул. – А отец Армитаж… тоже уехал. По делам… духовным.

У Рей екнуло сердце. Так, отлично. И Рен уехал, и Хакс. Попробовать разузнать еще чуть-чуть? Чутье подсказывало ей, что стоит. Но осторожно.

– Слушай, а… какой духовности нужно достичь, чтобы… еще раз показали подземную капеллу? – Рене смотрел восторженно и наивно. – Там так красиво было, я чуть не умер прям на месте. Все такое… Сияет. Благодатное... Я бы только там время и проводил. Молился бы… Мне кажется, там так… ну, как в раю… Ты туда ходишь? Или кто-то из братьев?

Митака молчал, глядя в стакан, лишь едва заметно качнул головой.

– Неужели она пустует? Такая красота пропадает… Может, рыцари? Они там все время? – Рей сначала спохватилась, что выдала себя: Рене неоткуда было знать, что монахов в масках называют рыцарями, но пьяный Дофельд, кажется, этого не заметил. Отлично – проверить и этот факт из рассказов Финна однозначно стоило.

– Они… – Дофельд запнулся и перешел на шепот: – Они сюда редко приходят. На службу только, ночью.

– А днем? Что они делают днем?

– Служат дьяволу.

Он вздрогнул и вдруг заозирался, как будто испугался, что кто-то подслушивает. Снаружи и правда раздался нетерпеливый стук. Рей тоже насторожилась.

– Эй, Дофельд, – послышалось от двери, – ты птицу будешь забирать или нет?

Митака встал, покачнулся и оперся на стол. И, наклонившись к Рей, шепнул:

– Не попадайся! Поведут сегодня… в полночь… к дьяволу. Спрячься, Рене… чтоб тебя не нашли… спрячься…

Приор в отъезде, Хакс тоже. Отлично. Рей быстрым шагом, сложив руки на груди и опустив голову, направлялась к дому. Рискнуть? В капелле не должно быть никого. Если только Сноук… Ну, допустим, она изобразит дурачка Рене, которому захотелось снова увидеть красоту и благолепие подземной крипты. Рискованно, да, опасно, но нельзя упускать такой шанс! И ночью что-то должно случиться, если верить Митаке. Вряд ли его пьяные бредни только бредни, они больше напоминали… иносказания. Как будто он говорит на каком-то своем языке. В любом случае, его слова не лишены смысла. Значит, ночью что-то будет. А если ночью что-то будет, то, может быть, она увидит следы приготовлений? К чему? К чему-то страшному? Рей невесело усмехнулась про себя, представив кровавый алтарь для закланий, на котором будут приносить жертвы дьяволу. Прямо посреди райской капеллы… Но все же – что может готовиться? Куда и кого поведут? И стоит ли соваться в крипту? Если как раз успеть до наступления темноты…

Удар в плечо был таким резким, что она чуть не вскрикнула от неожиданности. Отскочила в сторону, сообразив, что в нее только что кто-то врезался. Какой-то шедший навстречу монах.

– Брат!.. – выдохнула Рей изумленно, возвращаясь в образ Рене, и тут же запнулась.

Лицо толкнувшего ее монаха было жутким. Бледным до синевы, изможденным и каким-то пустым, как лицо Финна в те дни, когда ему было хуже обычного. Ничего не выражающие глаза смотрели сквозь нее – он как будто ее не видел. Прошел мимо, никак не отреагировав на столкновение. Рей, обернувшись, смотрела монаху вслед: он шел, как заведенный механизм, ровно и прямо, глядя перед собой. Его ряса была испачкана в земле, сапоги тоже оставляли черные земляные следы. Как будто он… встал из могилы.

Рей тряхнула головой, чтобы вернуть себе ясность мыслей. Что за чушь? Неужели общение с Дофельдом так на нее влияет? Никаких “встал из могилы”! Никаких “приор по ночам пьет кровь, закусывая оторванными пальцами!” Никаких поэтических домыслов! Нельзя себя запугивать еще сильнее. Только здравый смысл, рассудительность и научное объяснение! Она отметила, в какую келью направился странный монах, и побежала к дому приора.

Вернувшись в квартиру, она быстро проверила все необходимое: фонарик, отмычки, пару пакетиков на случай, если найдет какую-нибудь стоящую улику. Захватила из каморки хозяйственные перчатки. Проверила на всякий случай ключ – на месте – и спустилась в подвал.

Она шла почти на ощупь, опасаясь включать фонарик, но держа его наготове. Все было как и в прошлый раз: темнота, сырость, влажные стены, звук капающей где-то далеко воды. Отсчитав шаги после трех ступеней, она повернула направо почти наугад – в этот раз в крипте было темно, и свет не пробивался через зарешетченную дверь. Спрятавшись в комнатке, Рей на всякий случай выждала некоторое время – но в капелле никто так и не появился. Темнота и тишина. Пора.

Она осторожно выскользнула за дверь и вернулась к развилке, где повернула направо. Теперь надо попробовать пойти в другую сторону. Касаясь влажной кирпичной стены и не включая пока фонарик, она на ощупь двинулась вперед. Кажется, проход изгибался, но в темноте терялись все ориентиры. Наконец Рей почувствовала под ладонью уже не кирпич, а железо – дверь?

Включив фонарик, посветила – так и есть. Дверь оказалась заперта, Рей попытала счастья, вставив сначала ключ приора, – если не подойдет, придется воспользоваться отмычками. Но ключ подошел.

Что ж, надо признать, что пока плюсов от внезапного интереса мессира к бедному Рене было гораздо больше, чем минусов!

Она посветила фонариком по сторонам, чтобы сориентироваться, куда именно попала. Это, как она и предполагала, была дверь в капеллу, видимо, не так далеко от тайной комнатки. Рей припомнила, где именно стоял Сноук, когда наблюдал за самобичеванием приора, и в каком направлении он тогда скрылся. Дверь в подземелья стоит поискать там.

Она медленно шла вдоль стены, ведя по ней рукой, пытаясь запомнить малейшие детали. Фонарик выхватывал из темноты гнутые канделябры, фигуры ангелов, выглядящих почему-то исключительно зловеще, какую-то фреску с вознесением… Рей сначала приняла было ее за изображение Иисуса, но нет – окруженных сиянием людей было двое. Один что-то раздавал коленопреклоненным верующим, другой просто парил позади так, что его можно было принять за тень. Или за ореол. Мда, странная капелла… Но времени разглядывать изображения и размышлять о местной иконографии не было. Сердце и без того бешено колотилось в груди, ей все время казалось, что за ней незаметно наблюдают, что сейчас из темноты ее схватит чья-то рука… “Надо успокоиться, – строго велела себе Рей. – Если уж рискнула – действуй”.

В том месте, где, как она помнила, исчез Сноук, стену прикрывал большой гобелен. Рей обследовала все вокруг, но не нашла ничего похожего на дверь. Значит, по классике – прячется за гобеленом.

Тот и в самом деле легко съехал в сторону, как будто его часто сдвигали. Ключ приора к неприметной железной двери не подходил, и Рей воспользовалась отмычкой.

Теперь момент истины… Коротко вздохнув, она осторожно приоткрыла дверь. Заглянула. Густая чернильная тьма казалась будто… живой и выжидающей. Рей зажмурилась, тряхнула головой, снова заставляя себя собраться с духом и успокоиться. Боком протиснувшись в открывшуюся щель, она осторожно прикрыла за собой дверь. Выждала некоторое время, стоя в полной темноте и тишине, а потом включила фонарик.

Это был небольшой коридор, который выглядел даже… современно. Та же кирпичная кладка, что и в проходе, ведущем из подвала, но здесь все явно было подновлено и отремонтировано: ни крошащихся стен, ни влажности, ни подтеков воды. Под потолком тянулись толстые кабели, перетянутые стяжками, – высоковольтные? Рей рассматривала их, прикусив губу: зачем здесь, в катакомбах, нужно такое высокое напряжение? Просто для бытового освещения достаточно обычного…

Коридор кончался большой железной дверью, кабели тоже уходили туда же. Ручки у двери не было, но не было и замка – она легко открылась, стоило Рей ее подтолкнуть. За промежуточной дверью оказался еще один короткий коридор – тоже подновленный и тоже с тянущимися кабелями, а из него вели уже две двери.

Одна выглядела обычной и современной, другая – наоборот. Чугунная, огромная, с тяжелым навесным замком. Такой замок было проще открыть отмычкой, если он не окончательно проржавел, и Рей рассудила, что лучше попытать счастья со старой дверью. Если тут и в самом деле ходит Сноук, то современная дверь, скорее всего, ведет в его покои. А вот что прячется за старой? Еще один проход? Толстые кабели как раз уходили в стену возле нее.

Замок не был ржавым, но, к удивлению Рей, провозиться ей пришлось довольно долго. Оцарапав обо что-то палец, она тихо выругалась и похвалила себя за то, что недавно обновила прививку от столбняка. Наконец замок щелкнул и открылся. Толкнув дверь, Рей посветила фонариком – странно. На торце было видно, что за внешней старой чугунной обивкой идут несколько слоев вполне современной стали. В стали были утоплены цилиндры – четыре сверху и четыре снизу. Рей оглядела стену, к которой примыкала дверь – так и есть, по четыре круглых отверстия для запирающего устройства. Как странно… Зачем тогда навесной замок? Почему сразу не сделать нормальный современный?

Она шагнула через порог. Похоже, это была какая-то комната. Свет фонарика выхватил стены и потолок, как будто окованные черненым – почерневшим? – железом. И запах. Рей поморщилась. Здесь странно пахло. Чем-то сладковатым и прогорклым, так что к горлу тут же подкатила тошнота.

Она продолжала светить фонариком. На стенах какие-то небольшие отверстия. Под потолком виднелось отверстие побольше, похожее на какой-то лаз. Рей присела на корточки, разглядывая пол – он был покрыт толстым слоем чего-то рыхлого и жирного. Надев позаимствованную у мессира хозяйственную перчатку, она немного разгребла этот слой. Как будто какие-то… твердые кусочки? Словно камешки в песке. Рей нащупала кусок побольше, вытащила. Что же это такое… Палочка? Веточка? Она подняла странный предмет, чтобы рассмотреть его получше, подсветила фонариком…

Крик ужаса застрял в горле.

Это была изувеченная человеческая кость.

====== Глава 11 ======

Рей в ужасе отбросила кость.

Печь! Эта комната – печь, где сжигают тела! Черт, черт, черт! А если кому-то сейчас придет в голову ее включить… Она заметалась в отчаянии, но тут же заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.

Спокойно! Без паники! Только не паниковать! Это улика и ее нужно… Сохранить. Как объяснял По. Дрожащими руками Рей достала пакет, подняла отброшенную кость и положила в него. Ее затошнило. Пытаясь одолеть внезапное головокружение, она схватилась за голову. Черт! Она же вся перемазалась в… в том что осталось от… сгоревших людей!

Пулей выскочив из жуткой комнаты, она закрыла замок, провозившись дольше, чем рассчитывала, из-за того что дрожали руки. Стерла свои отпечатки рукавом рясы. Сняла сапоги, чтобы не наследить. Не помня, как, кинулась назад, только повторяя про себя, что нужно не забыть про двери. Запереть ту, что за гобеленом, потом ту, которая ведет в капеллу…

Она выбежала в подвал, взлетела вверх по лестнице в приорские покои. Ее всю трясло, нестерпимо хотелось помыться.

На кухне Рей кое-как оттерла сапоги, застирала подол рясы. Умылась. Надо бы было в душ, но кто знает, вдруг камеры стояли и в общей душевой у послушников? Что ж, придется просто оботреться влажными полотенцами у себя в каморке. А голову помыть над раковиной в ванной.

Кран был низковат, и Рей быстро набрала в ведро горячей воды, взяла с кухни ковшик. В ванной, к счастью, нашелся шампунь, она выдавила себе немного на ладонь и начала мыть голову. С короткими волосами было, конечно, проще и быстрее, но… Ей все время казалось, что тошнотворный запах черного пепла еще ощущался. И она намылила голову в третий раз.

Внезапно хлопнула входная дверь. Рей от неожиданности выронила ковшик прямо на пол, разлив воду. Открыла глаза, чтобы его поднять, и… Их немедленно защипало. Черт! Черт! Она еле нащупала кран, но намыленная рука соскользнула. Согнувшись, Рей начала в панике протирать глаза рубашкой. Господи, как адски щиплет… Стилет! Она оставила стилет в каморке! Черт!