Текст книги "Монастырь дьявола (СИ)"

Автор книги: Монастырь св. Элана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Рене!.. – Он встал из-за стола, едва Рей появилась в дверях кухни, и пошел к ней, прижимая руки к груди. – Рене, брат мой!..

Рей неожиданно для себя оказалась в объятиях пьяного Дофельда, который бессвязно благодарил ее за спасение от адского приора. Если бы он облажался с обедом, то ему бы не миновать подвала…

– Какого подвала? – осторожно спросила Рей, усаживая Митаку обратно за стол.

– О, ты... не знаешь! – Он дрожащей рукой налил себе еще кальвадоса. – К твоему счастью!..

Ей быстро все стало понятно: вчера до смерти напуганный гневом приора Дофельд пил весь вечер после отбоя, а с утра, приложившись по привычке к бутылке, быстро надрался и к обеду уже ничего не соображал.

“Как бы не было запоя”, – с тревогой подумала Рей.

С другой стороны, не пришлось даже прилагать особых усилий, чтобы его разговорить, – язык у брата Дофельда совершенно развязался, и он сам неожиданно стал болтать.

– Подвал… Он их держит в подвале... Тссс! – Он перешел на шепот. – Не попадись ему, Рене… Он смотрит…

– Кого – их, брат Дофельд? И кто смотрит? Приор?

– Тех… Кто пропал. Раз – и нет тебя. И никто не хватится… Никто! Как будто и не было… Я... когда только пришел сюда... он меня... душил... Думал, мне конец… Но он оставил… чтоб потом… чтобы….

– Чтобы что? Чтобы тебя тоже убить? Он тебе угрожал? Приор? Что он говорил?

Митака принялся раскачиваться, глядя в свой стакан мутными глазами.

– Кровь… там кровь везде… И не отмоешь уже... Я тру-тру, а она нет… не отмы…вается. И с рук потом... не отмы... вается... Вот… Я смотрю... иногда ночами, а руки красные… И луна… красная…

– Он кого-то убил? – Рей изо всех сил пыталась перевести разговор в осмысленное русло, вытащить хоть какую-то информацию, но Митака явно говорил о чем-то своем, не обращая на нее внимания. – Приор? Ты что-то знаешь об этом? И о тех, кто пропал, ты их знаешь?

– А однажды я… палец… нашшел… Оторва… ли…

– Человеческий? Ты уверен? И где ты его нашел?

– Я их помню… всех… Кто пропал. Они приходят... И смотрят. Когда отправлял в ад…

– Ты нашел что-то страшное прямо в келье?

– Нет… – Он мотнул головой. – Внизу. Где он их зам… мучил. Меня тоже хотел… Я однажды прсн… про… снууулся, а у меня рука…

Он снова мотнул головой, язык совсем его не слушался.

– Там железн... ннная дверь… А он, на черном коне с горящим...мии глазами… мимм….

Он умолк, опустив голову на руки. Всхрапнул. Да, поговорить с Дофельдом обязательно нужно еще раз, когда он будет чуть более трезвым.

Оставив упившегося брата спать за столом, Рей сразу принялась за дело и довольно быстро управилась с послушанием: все перемыла, вычистила, собрала мусор и ведра с помоями и принялась развозить на тележке на компост и в контейнер за воротами монастыря.

Сквозь хмурые тучи пробилось солнце, и обитель уже не выглядела такой мрачной и пугающей, как в первый день. Братья сновали туда-сюда, развевались полы широких ряс, время от времени доносился крик петуха из птичника, дымила труба в пекарне, в мастерской, похоже, резали металл, наполняя двор оглушительным звоном. Все монахи были заняты своими делами, как и послушник Рене, – монастырь жил своей жизнью, на вид вполне обыденной, непримечательной, и никак не получалось представить, что тут творятся все те ужасы, про которые только что рассказывал брат Дофельд.

Железная дверь? Кровь? Чудовище на черном коне? Слишком похожи были слова Митаки и Финна. Пусть даже оба они были не в себе. А также совершенно одинаковой была их твердая уверенность, что главное исчадие ада тут приор. Но Рей так не считала. Приор, без сомнения, псих и придурок, но не только ради его садистского удовольствия существует этот монастырь. Не он заманивает отчаявшихся или просто наивных молодых людей в секту. Не он ее основал. Не он сделал так, что информацию о монастыре невозможно раскопать. Если здесь и в самом деле творится что-то страшное, то участников как минимум несколько, и главный тут вовсе не приор. Приор хорошее пугало – неуравновешенный, взрывной, непредсказуемый, при этом огромный и сильный. Его легко бояться, им легко запугивать – это понятное, очевидное для всех зло. Отличное прикрытие для других, куда более жутких дел… Впрочем, непонятно еще вот что: почему аббат его не урезонит? Неужели ни один послушник не сбежал еще в первую неделю, пообщавшись с этим придурком? Неужели Хакс настолько виртуозно промывает всем мозги? Почему вообще “второй человек после верховного лидера” такой псих? Его же не просто приором делать, его вообще к людям подпускать нельзя! Она вздохнула. Слишком многое не сходилось. Нужны факты, а не домыслы.

Пробегая с тележкой за ворота, Рей вдруг заметила, что в окошке привратницой пусто. Похоже, брат-привратник куда-то ушел. Его не было и когда она возвращалась, уже отгрузив порцию мусора на компост. Рей снова повезла мусор и снова заглянула в окошко – по-прежнему никого. Так... Она оглянулась по сторонам. Никто вроде бы не смотрит. Что если… Когда вообще ей представится такой шанс? Его нельзя упускать. Да, расследование – это марафон, нужно набраться терпения, но при этом использовать любую подвернувшуюся возможность. Опасно, конечно. Но дурачок Рене всегда может сказать, что просто собирал мусор. Заехал захватить по дороге. Мало ли, может, у брата-привратника тоже надо убрать?..

Рей поставила тележку за угол, чтобы ее не было видно со двора монастыря, еще раз оглянулась и подергала дверь привратницкой. Не заперто! Отлично.

Она вошла в полутемную каморку, где стояли стол с конторкой и стул. Комната, куда привратник отнес ее документы, находилась на втором этаже. Рей осмотрелась, изображая дурачка Рене в поисках мусора, взяла корзину для бумаг. Та оказалась пустой, но могла послужить хоть каким-то прикрытием.

Камер, слава богу, не было. Рей поднялась по узкой винтовой лестнице, проверила дверь в хранилище. Закрыто. Она достала из сапога комплект отмычек. Можно приступать. Вдох. Выдох. Спокойно. Она достаточно тренировалась, чтобы вскрыть простой замок… Она справится.

Внизу послышался шум, хлопнула входная дверь. Черт. Рей вздрогнула, едва не выронив отмычки, заметалась, не зная, куда деваться, и юркнула в тесный и темный закуток у лестницы, где стояла огромная уличная метла. Интересно, кто это? Брат-распорядитель? Привратник вернулся? Рене как раз может одолжить у него метлу! Она уже приготовилась изобразить наивную придурковатость “я зашел, а тебя не было, брат, я пошел искать…”, когда лестница вдруг заскрипела под тяжелыми шагами и на площадке показался приор.

Дыхание перехватило. Рей пришлось изо всех сил впиться ногтями в ладони, чтобы не дернуться, не вскрикнуть, не наделать глупостей. Не попасться ему на глаза.

Звякнув связкой ключей, он распахнул дверь и, так и оставив ее приоткрытой, вошел в комнату. Рей прислушалась к шуму открывающихся ящиков, шороху бумаги. А потом… Потом раздалось приглушенное:

– Рене Морель... Придется тобой заняться… Рене…

Он вышел, явно держа что-то в кармане. Снова запер комнату на ключ. Тяжелые шаги загрохотали вниз по лестнице, хлопнула входная дверь.

Рей подождала какое-то время, пытаясь унять дрожь в руках. Надо успокоиться. Успокоиться и действовать по плану! Он ушел, он ее не заметил, все в порядке. Надо попытаться проникнуть внутрь, посмотреть документы… Но что если приор, решивший ею “заняться”, заметит тележку и сложит два и два? Черт!..

Она в ужасе бросилась вниз по ступенькам, чуть не упала, выскочила на улицу, схватила тележку и помчалась за ворота к компосту.

Черт! Черт! Черт! “Заняться”! Что он задумал? Что теперь будет? У нее взмокли ладони, сердце колотилось так сильно, что даже вдохнуть толком не получалось.

Деревянное колесо подпрыгнуло на одном сильно выступающем камне брусчатки и глухо треснуло. Перепуганная Рей едва не перелетела в накренившуюся тележку, прямо в ведро с помоями. Да твою ж!.. Почему нельзя купить в монастырь нормальный, не допотопный инвентарь? – Она с досадой разглядывала расколовшуюся пополам старую деревяшку. – Который не будет ломаться от любого чиха? И вот как ей теперь?..

Вариантов было только два – таскать теперь ведра на себе (долго, тяжело и сложно) или сбегать в мастерскую, попросить железную проволоку – она кое-как обмотает колесо и довезет мусор до компоста, а потом отгонит тележку братьям-мастеровым и попросит починить к следующему утру.

Второй вариант, разумеется, был предпочтительней – откатив сломанную тележку к стене, Рей уже налегке понеслась в сторону мастерской. И едва не влетела в широкую черную спину, оказавшуюся перед ней прямо за углом одной из построек.

Затормозив, она попятилась назад.

– Но еще не прошла неделя!

– Я знаю, что делаю. – Голос приора звучал глухо и мрачно. – У меня особая договоренность с верховным лидером. Вы знаете.

– Ладно, хорошо, – согласился его собеседник, в котором Рей узнала Хакса. – Я ему скажу.

– И побыстрее! – Приор резко развернулся, и Рей замерла на месте, приняв смиренную позу послушника Рене – глаза опущены долу, руки сложены перед собой.

– Ты подслушивал?! – взревел Кайло.

– Нет, мессир, я… шел в мастерскую, я… моя тележка… сломалась и…

– О, Рене, как ты вовремя, – улыбнулся Хакс. – Тебе выпала великая честь! Сам наш приор, мессир Кайло Рен, берет тебя под свое руководство. Отныне ты поступаешь в его распоряжение: ты будешь жить при нем и получать послушания напрямую от него.

Рей даже не пришлось притворяться, когда у послушника Рене от изумления и ужаса открылся рот.

– Такая честь выпадает не каждому! Мессир видит твой потенциал! Только подумай, как быстро начнется твой духовный рост!

Рей смотрела в черные глаза приора, который не отрывал от нее мрачного многообещающего взгляда, и понимала только одно – это конец.

====== Глава 7 ======

– Три минуты, чтобы собрать вещи, – отчеканил приор.

– Д-да, мессир... – пролепетал бедняга Рене.

– Что стоишь? Пошел!

Рей пулей понеслась к себе, прекрасно понимая, что не успеет. И даже

если успеет, Кайло Рен все равно найдет способ устроить ей выволочку. Черт, черт, черт! Это следовало ожидать. Садист и абьюзер не оставит ее просто так после того, что случилось в конюшне. И он не будет выносить эту историю на публику. Ему это не нужно. Он хочет отомстить лично – жестоко, зло, извращенно, и именно поэтому забирает мальчишку себе, чтобы мучить его долго и с удовольствием, не привлекая ничьего внимания. Вот что на его языке значит “заняться”!

Да, Рей сделала глупость, когда поддалась порыву врезать этому уроду. Теперь Рене Морель его заинтересовал. В самом мерзком смысле.

Мальчишка слаб, но при этом все же сопротивляется, раз рискнул драться с самим приором. Ломать такого куда интереснее, чем простого восторженного и послушного дурачка. Садистам нравится, когда жертва пытается трепыхаться, так что приор теперь с нее не слезет, пока не выпотрошит целиком и полностью – морально и физически. Рей хорошо знала такой тип людей.

Поэтому собиралась она тщательно. Поверила все снаряжение, еще раз достала стилет, убедилась, что держится он надежно, а вытаскивается легко. Приор полезет к Рене, это как пить дать. Вопрос только – когда. Уже сегодня ночью? Хотя вряд ли станет сразу жестко насиловать, скорее, поиздевается. Наверное, начнет с легкого принуждения, постепенно ломая сопротивление, подавляя волю, втаптывая в грязь. Поиграет как кошка с мышкой, растягивая удовольствие…

Рей передернуло. Ладно, делать нечего, придется действовать по ситуации. Выдавать себя в ее планы не выходило, но и… позволить приору “заняться” ей – тоже. Может быть, удастся как-то отвертеться. Изобразить приступ рвоты, например, вызвать отвращение, сделать вид, что Рене вообще психически больной и припадочный…

Коротко выдохнув и пожелав себе удачи, она подхватила свой рюкзак и побежала обратно.

Как она и ожидала, Кайло Рен, гневно сверкая глазами, схватил ее за руку и подтащил к себе.

– Выпендриться захотел, да, Рене? – Низкий голос звучал хрипло и угрожающе. – Тебе напели про то, что верховный лидер видит твой потенциал, и ты решил, что можешь игнорировать мои приказы? Я сказал – три минуты! А не десять! Заставишь меня ждать еще раз, пожалеешь, что вообще на свет родился!

– Простите, мессир, этого больше не повторится, – испуганно пробормотал Рене.

Отпустив ее руку, приор развернулся и стремительно направился в сторону внутреннего двора – там за стеной располагались здания, где, как предполагала Рей, жили приближенные к аббату монахи. Черная ряса развевалась так, что, кажется, нагоняла ветер. Благоразумно решив не нервировать мерзавца лишний раз, Рей побежала следом.

Апартаменты приора находились в отдельно стоящем старом двухэтажном доме: том самом, со спутниковой тарелкой на крыше. Вокруг был разбит небольшой сад c красиво подстриженной вечнозеленой изгородью.

Приор рванул тяжелую дверь и поднялся на второй этаж по широкой мраморной лестнице. Его покои – в дальнем конце коридора – оказались проще, чем она ожидала. Да, там было несколько комнат, собственная ванная, кухня... И все было не так давно отремонтировано. Но ничего сверх необходимого. Это было жилье аскетичного фанатика: распятия, портреты верховного лидера, книги явно духовного содержания, небольшой алтарь, лежащие на столе четки. Везде было чисто, пока приор не ввалился в квартиру в грязных сапогах. Он махнул рукой в сторону каморки у кухни.

– Будешь жить там. Тряпки там же. Все убрать! Замечу грязь – будешь языком вылизывать. И в общем коридоре тоже!

С этими словами он пошел в кухню, потом в спальню, везде оставляя за собой ошметки грязи. Наконец направился к входной двери.

– Вопросы есть?

– Нет, мессир... То есть да, мессир?

Замок тут был совершенно обычный – такой же, как у нее дома. Автоматический. Если случайно захлопнешь дверь без ключа снаружи, то обратно уже не попадешь. Пользоваться отмычками в таком случае было невозможно – приор бы сразу заподозрил неладное.

– Так да или нет, дебил?

– Если я помою общий коридор, то как попаду обратно? Дверь же захлопнется.

На мгновение ей показалось, что Кайло Рен придушит ее на месте, но тот, резко развернувшись, достал ключ из кармана висящей на вешалке куртки и протянул его Рей.

– Если потеряешь…

Взгляд его был более чем красноречив.

Рене предпочел опустить глаза и поклониться:

– Я сделаю все, как вы прикажете, мессир.

Зайдя в свою каморку за тряпками, Рей осмотрелась. Ничего особенного, никаких пыточных инструментов. Из окошка под потолком, смежного с кухней, падал свет. Матрас на полу. Подушка и одеяло. Все лучше и удобнее, чем в ее келье. И главное – тепло! Веник с совком, тряпки... На стеллаже бытовая химия – ее бы на общую кухню! – какие-то консервы, сухари, пачка бретонских сабле. В животе заурчало. Это что, испытание для послушника? Украдет он печенье или нет? Едва ли. Нет, такие изощренные проверки явно были не в духе приора… Наверное, себе покупал и забыл достать.

Пол в квартире она помыла быстро. И, взяв ведро, тряпку и швабру, пошла в общий коридор. Никого. Отлично. Значит, Рене может изобразить рвение и пойти мыть лестницу, первый этаж, лестницу в подвал. Потому что в этом старом доме совершенно точно должен быть подвал. Вопрос в том, сможет ли она туда попасть и ведет ли подвал куда-то еще. По идее, должен. Не бегает же мессир через двор к входу в тайную капеллу! А что если дождь? Снег? Нет, проход (один из проходов – потому что вряд ли он единственный) явно где-то тут…

Рей спустилась по лестнице вниз, волоча за собой тряпку. Дверь! И ключ приора к ней подходил! Она заглянула внутрь. Ну да, обычный подвал в старинном доме. Зайти сейчас или… Раздался протяжный звон колокола. Черт! Уже вечерня! Идти в церковь? Или ждать приора? Рей решила, что второй вариант безопаснее, и пошла наверх. Поставила ведро на место, прополоскала тряпку. Положила ключ обратно в карман куртки и пошла в свою новою келью.

Разумеется, Кайло Рен, вернувшись в квартиру, нашел к чему придраться. Рей, стоя в смиренной позе послушника Рене, искоса наблюдала, как он озирается с видом орла, высматривающего добычу. Видимых косяков не было, но приор, сняв перчатку, присел на корточки, провел пальцем по плинтусу, где была пыль. Выразительно посмотрел на руку. Покачал головой

– Как ты думаешь, Рене, ты достоин сегодня принять вечернее благословение?

– Н-н-нет, мессир, – всхлипнул Рене.

Рей, впрочем, не сильно переживала. У нее был припрятан хлеб и горсть размоченных бобов. К тому же теперь она знала, где приор держит ключ. Голодом ему послушника не уморить – в крайнем случае Рей выберется ночью на кухню, когда приор уснет.

– Правильно. Ты ведь не совсем умственно отсталый, правда, Рене? Так что ты сейчас отправишься в свою каморку и проведешь вечер в молитве и размышлении о своих грехах. И чтоб я тебя не видел и не слышал!

– Да, ме…

– Пшел вон! – внезапно заорал приор, и Рей пулей рванула в свою новую келью.

“С этим чертовым приором я так заикаться начну скоро”, – подумала она, закрыв за собой дверь. Спросить, идти ли ей на повечерие (которое, в прочем, уже почти закончилось), она не решилась. Если бы было нужно, приор наверняка бы уже с ором погнал ее на службу.

Рей достала припасенный кусок хлеба, бобы, съела все до последней крошки. Но взгляд постоянно возвращался к проклятой пачке сабле. Интересно, приор заметит, что пачку кто-то вскрыл? Наконец она решилась. Осторожно вытащила одно печенье. Сладкое, рассыпчатое! Ммммм.... Божественно. Просто божественно…

Вместо молитвы и покаяния она предавалась размышлениям. Что задумал приор? Дать Рене расслабиться, а потом выволочь его внезапно за шкирку, когда тот уже уляжется спать? Устроить ему очередную головомойку с этими совершенно солдафонскими окриками “Встать!” и “Убирать!”? Можно подумать, что приор в армии служил, – замашки у него типичного американского дрилл-сержанта из анекдотов.

Или все же сегодня он попробует что-то другое, куда более мерзкое? Влезет в кладовку, когда мальчишка не ожидает, и…

Протяжный одинокий звон колокола, означавшего отбой, звучал далеко, приглушенно.

Никогда не спи…

И в тот же миг она услышала, как к ее каморке приближаются тяжелые шаги. Приор остановился у двери. Ее накрыло душной волной страха. Страха и ярости. Рей судорожно схватила бутылку с хлоркой. Если плеснуть этим мерзавцу в лицо, будет легче воспользоваться стилетом... Ей казалось, что она слышит тяжелое, звериное дыхание... Но дверь даже не дернулась. Зато Рей услышала, как в замке поворачивается ключ. И с изумлением поняла, что… Кайло Рен ее запер!

А через минуту хлопнула входная дверь.

Она кое-как разжала дрожащие пальцы и поставила бутылку на полку. Сделала несколько вдохов и выдохов. Интересные дела! Куда это мессир намылился после отбоя? Да еще и заперев послушника на ключ? Утреня еще не скоро… В свой подвал пить кровь и закусывать человеческим мясом? Рей попыталась усмехнуться, но губы ее слушались. Потому что это звучало не как шутка, а как вполне легитимная версия, несмотря на всю абсурдность… Ее передернуло. Но такой шанс нельзя упускать. Каждая возможность выбраться, не привлекая к себе внимания, – на вес золота. Приор уверен, что Рене никуда не денется, отлично. Надо осмотреть это здание, понять, можно ли отсюда проникнуть в тайное подземелье. Значит, придется выждать какое-то время… Съесть еще печенье. Свернуть одеяло так, чтобы можно было принять его за спящего послушника, и накрыть сверху курткой – на случай, если приор вернется раньше нее и просто заглянет в каморку… Так. Теперь все. Вперед.

Вскрыть замок в кладовке оказалось делом пары минут. Запасной ключ от двери все так же лежал в кармане куртки. Осторожно выбравшись из покоев Кайло Рена, Рей спустилась вниз по мраморной лестнице. Дом, похоже, не подчинялся общим законам монастыря, потому что, несмотря на прозвучавший отбой, в холле по-прежнему горел свет, пусть и приглушенный. Видимо, тут была своя система подачи электричества, не связанная с кельями монахов низшего звена. Поскользнувшись на чем-то на самой последней ступеньке, Рей чуть не упала – глянула под ноги и поняла, что наступила на комок грязи, смешанный с соломой. Приор тут протопал своими сапожищами, ну конечно! Точно такие же ошметки грязи он оставил в квартире, когда велел ей все убрать. Небось с утра отправит Рене драить тут все…

Достав свой маленький диодный фонарик и еще раз оглядевшись – камер в холле не было – Рей скользнула за лестницу, к двери, ведущей в подвал. Открыла ее ключом.

Ничего интересного. Просто полупустые смежные хозяйственные помещения, переходящие одно в другое. Какие-то коробки со старой посудой, складные стулья, цветочные горшки, мешки с удобрением… Совершенно обычный подвал. Она огляделась. Дверь, которую она искала, (если она здесь и есть) наверняка подо что-то замаскирована. Или… Или наоборот? Обычная дверь на виду? Чутье подсказывало ей, что где-то все-таки тут должен быть проход, должен… Не за старыми же горшками приор сюда ходил! Но ничего, похожего на дверь, не находилось.

Рей прошлась еще раз, тщательно освещая фонариком пол и стены, осматривая каждый сантиметр. И вдруг увидела – еще один ошметок грязи! Сердце тут же подпрыгнуло и быстро забилось в груди. Та-ак… Приор? Он здесь проходил? Она присела на корточки, осматривая ошметок – так и есть, грязь и налипшая солома. Явно из конюшни…

Рей пошла дальше, не отрывая глаз от пола. Где-нибудь еще, где-нибудь, пожалуйста… Есть! Еще один – совсем крошечный комочек грязи лежал на углу, за выступом стены. Она заглянула, светя фонариком, и замерла.

Черт! Дверь! Маленькая, железная, совершенно неприметная, выкрашенная в один цвет со стеной и потому сливающаяся с ней. Но ни ручки, ни замка. Неужели? Рей прижалась к щели щекой и ухом. Тянуло холодом. Похоже на сквозняк. Ну, была не была…

Она осторожно толкнула дверь, и та на удивление легко открылось внутрь. За ней угадывался длинный коридор.

Рей, наклонившись (и как лось-приор только сюда пролез), осторожно шагнула через порог, тихо прикрыла дверь за собой. Пахло сыростью, затхлостью, влажной штукатуркой. Луч фонарика выхватывал старую кирпичную кладку, подтеки воды на стенах. Было очевидно, что это старый проход, много старше даже чем дом с подвалом. Что-то средневековое? Значит, тут есть катакомбы? Наверняка еще до аббатства тут что-то было, впрочем, это надо бы разузнать. Ладно, это потом. Сейчас важно сосредоточиться…

Она шла на цыпочках, стараясь прислушиваться, но все, казалось, заглушал звук ее собственного сердца. Ей было страшно. Да. В один миг вдруг показалось, что за поворотом мелькнула огромная тень, и Рей едва не выронила фонарик. Она быстро выключила свет, прижалась к стене. Но адский приор так и не появился. Разумеется, глупость! Он прошел здесь раньше, он не мог… С трудом переведя дух, Рей снова включила фонарик и пошла дальше.

Три неровные ступеньки, ведущие вниз, показались ей знакомыми. Под ногой тихо скрипнул откатившийся камешек. Похоже или только кажется, что ее тут вели в первую ночь? На всякий случай отсчитывая шаги, как запомнила, Рей выбралась в коридор, который неожиданно раздваивался. Здесь они тогда повернули направо. Она выключила фонарик – кажется, где-то справа был источник света. Слабого, но все же. Держась за стенку, она пошла на свет и уперлась в небольшую зарешетченную дверь. Свет сочился через нее, Рей осторожно глянула – так и есть! Та комнатка, откуда она смотрела тайную службу! Из нее в капеллу было не попасть, но Рей была уверена, что еще один проход находится где-то рядом, если вернуться туда, где раздваивается коридор, и пойти в другую сторону… А что в капелле? Просто оставили свет? Или опять мистерия для избранных?

Осторожно придержав дверь, чтобы та не скрипнула, Рей проскользнула внутрь и подкралась к окошку.

Затаив дыхание, выглянула. И замерла.

Приор, на сей раз в обычной монашеской рясе и без маски, стоял на коленях перед Сноуком.

– Мне нужен слуга, мессир, – сказал он, глядя в пол.

– Слуга? – проскрипел Сноук. – Неужели? Разве жизнь монаха не предполагает простоту? Аскезу?

У него был неприятный дребезжащий голос. Губы были искажены в странной усмешке, которую Рей не смогла интерпретировать. Раздражение?

Презрение? Злорадство?

– Я думал, ты станешь моим преемником! Твой потенциал... О! Это рвение, готовность на все ради веры! Чистота твоей крови! Происхождение! Я сделал тебя приором, тебя, а не Хакса, который гораздо лучше подходит для этой роли. А ты? Пользуешься своим положением, чтобы устраивать богомерзкий разврат?

– Я никогда...

– Молчать! – завизжал Сноук.

Рей думала, что вот-вот почувствует радость о того, что проклятый Кайло Рен наконец почувствовал на своей шкуре, что значит быть униженным, но... Никакой радости. Только желание плюнуть Сноуку в лицо. Потому что это мерзко – унижать того, кто от тебя зависит!

– Ты выбрал самого смазливого послушника и привел его к себе! Тут же, не прошло и трех дней, как он пришел в обитель! Чем вы с ним там занимались, а?

– Если мне в чем-то обвиняют... – начал было приор.

– Ты думал, я не замечу? Закрою глаза? Ты знаешь, что я вижу тебя насквозь, Кайло Рен. Знаю каждую твою греховную мысль! Твоя плоть бунтует! От тебя разит похотью!

С этими словами он схватил приора за подбородок костлявыми пальцами и поднял его лицо, низко наклонившись, словно принюхиваясь. Облизал губы. Рей чуть не стошнило.

– Да, я грешен. Я слаб. Укажите мне путь, верховный лидер, – пробормотал Кайло Рен. – Под вашим руководством я смогу одолеть искушение.

– Хм... – сказал Сноук.

Он медленно встал, подошел к одной из ниш и взял лежащую там плетку. Протянул ее приору.

– Ты знаешь, что надо делать, не так ли?

====== Глава 8 ======

Комментарий к Глава 8 Внимание: в главе в самом начале есть сцена самобичевания. Кому такое читать неприятно и хочется пропустить, можно начать читать со слов “Свет в капелле снова загорелся...”

Замерев, Рей смотрела, как приор взял плетку из рук Сноука и поднялся с колен.

Вышел на середину. Остановился, как будто чего-то ожидая.

В капелле вдруг начал медленно гаснуть свет, и Рей с изумлением глянула в сторону Сноука – это он сделал? Или… почему?..

Но Сноука уже не было видно. Вся крипта погрузилась во тьму. Лишь одно яркое пятно света, будто от театрального софита, остановилось на высокой фигуре, одиноко стоящей посередине капеллы.

А дальше…

Черная ряса соскользнула с широких плеч и упала на пол. За ней последовала нижняя рубашка. Приор остался в одних черных штанах, плотно облегающих его мощные бедра, и Рей тихо ахнула.

Она не ожидала. Хотя этого бы следовало ожидать, она же видела его в другой, более облегающей одежде там, в конюшне, и отметила хорошую фигуру приора, но… то, что она увидела сейчас…

Он был прекрасен, как молодой бог, – высокий, великолепно сложенный, огромный, будто сама воплощенная суть мужчины – такая мощь, такая жизненная сила дышали в нем. Невозможно было оторвать взгляда, невозможно было не любоваться – его черными густыми волосами, шириной его плеч, красотой его обнаженной спины. Его белая, как алебастр, кожа, казалось, сияла в ярком направленном свете, а под ней угадывались сильные мышцы, и каждый рельеф, каждая линия восхищала своим совершенством.

А потом он поднял плеть. Его рука на мгновение замерла над плечом.

От жуткого, короткого и резкого свиста Рей зажмурилась – черные кожаные хвосты плетки перелетели на спину и с силой хлестнули по белой коже. Рука поднялась снова – над другим плечом. И снова резкий свист…

Зажав рот рукой, Рей смотрела – завороженно, не в силах оторваться – как вспухают красные полосы на белом, как их становится все больше, как на истерзанной коже начинают выступать алые капли крови. Кайло Рен хлестал и хлестал себя, размеренно, молча, не издав ни звука, как настоящий фанатик, свято уверенный в том, что эта пытка его исцелит…

Рей не понимала, что с ней. Ее мутило от такого варварства, от такой дикости, оттого, что вся эта мощь, молодость и сила терпят такое поругание, что вообще такой восхитительный образец мужской красоты зачем-то так издевается над собой. Но при этом она не могла не смотреть. Не находила сил развернуться и уйти. Или просто закрыть глаза. Его обнаженная спина, его великолепные плечи, его бедра, все это так ее… возбуждало…

Между ног стало мокро.

Черт.

Она ощущала себя какой-то извращенкой, больной на всю голову, а при мысли о том, что все это представление срежиссировал Сноук, который тоже смотрит на это сейчас… Который сделал это все специально, только чтобы наслаждаться зрелищем! Мерзкий ублюдок…

О господи. О господи! Что происходит? Она тоже уже тронулась рассудком, как и все в этом долбанутом монастыре? Но в то же время в этой жуткой сцене было столько мучительного одиночества и странной болезненной тоски, от которой сжималось сердце. Как будто падший ангел, раздираемый на части страстями, мучительно хочет убить в себе последнюю тягу к свету, и физической болью пытается облегчить невыносимую душевную боль.

Наконец приор закончил. Опустил руки, уронив на пол плеть, выпрямился, подняв голову. По его истерзанной спине стекали капли крови. Но все равно она казалось символом несломленного мужества. Мощь и сила, которые ничем не победить.

Свет в капелле снова загорелся, будто все это действительно было каким-то театральным представлением. Рей потерла щеки, приходя в себя. Оглянулась – Сноука уже не было, лишь мелькнул край золотистой одежды за закрывающейся дверью. Извращенец явно ушел удовлетворенным… Черт! Почему этот Кайло Рен… такой? Почему он больной фанатик и неуравновешенный псих? Да еще и мазохист, очевидно? Это просто обидно и нечестно! Почему он не может быть нормальным, здоровым мужчиной, который бы… с которым бы…

«Красавица моя… лапушка… » вдруг прозвучал у нее в голове теплый, бархатистый, обволакивающий голос.

Рей покраснела, ужаснувшись своим мыслям, сердито тряхнула головой. Надо взять себя в руки! И срочно. Она так провалит всю операцию!

Пора возвращаться. Ведь после самобичевания приор скорее всего пойдет к себе. А что если он проверит, спит ли послушник? Что если полезет к Рене? Хотя вряд ли, после такой-то БДСМ-сессии… Но все-таки нельзя забываться и расслабляться.

Она быстро пробралась обратно через тайный ход, взлетела по ступенькам, не забыв запереть за собой дверь в подвал, на цыпочках прокралась в здание, поднялась по лестнице на этаж и осторожно проникла в приорские покои. Там было темно и тихо. Рей сразу же нырнула в свою каморку, заперла дверь отмычками, легла набок, свернувшись калачиком, переводя дыхание.