Текст книги "Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Шелдон, зайдите ко мне в кабинет. У меня есть вопросы по вашему эссе.

Парень кивнул. Северус быстрыми шагами направился в свой кабинет. Шелдон поплёлся следом. К счастью, никто не обратил на это внимания – вызовы в кабинет декана не были редким явлением на Слизерине. Шелдон шёл по коридорам Хогвартса в полном одиночестве, всё ускоряя шаг, стараясь не привлекать к себе внимания и поскорее разделаться с этим проклятым эссе и с этим драккловым деканом, чтобы не опоздать на собрание. Ни Флинт, ни Харт, ни Бёрк не видели, как Патрик Шелдон скрылся за дверью кабинета Снейпа.

В это же время Эйлин, наложив на себя дезиллюминационное заклятие, тихонько подкралась к Гортензии Селвин, стоявшей в вестибюле недалеко от входа в Большой зал и оживлённо говорившей о чём-то со своими однокурсницами Линдой Дорси и Стефани Вуд.

– Быстро прощайся и уходи отсюда, – прошептала она на ухо Гортензии страшным шёпотом.

Девушка побледнела, как мел и едва удержалась на ногах, так, что Эйлин пришлось поддержать её за спину. Прохрипев сдавленно:

– Ну, ладно, мне пора. Надо ещё в библиотеку зайти, – Гортензия на ватных ногах пошла по коридору, повинуясь прикосновению невидимых рук, задававших ей направление. Скрывшись за поворотом от посторонних глаз, Эйлин наложила на Гортензию Парализующее заклинание и Чары невидимости и в таком состоянии отлевитировала её в кабинет.

Патрик Шелдон уже крепко спал на диване. Эйлин сняла дезиллюминационное заклятие с себя и с Гортензии и уложила её на диван рядом с Шелдоном. Северус влил Гортензии в рот Зелье сна без сновидений, после чего освободил её от Парализующего заклятия. Северус и Эйлин отрезали у каждого из них по волоску и отправились нагревать оборотное зелье, в которое для полной готовности нужно было эти самые волоски добавить. Отлив из котла с зельем по стакану этой «заготовки», каждый из них добавил туда срезанные волоски и выпил получившуюся смесь.

– Северус, а что делать с кольцами? – Эйлин неуверенно вертела на пальце своё кольцо в ожидании изменений собственного тела.

– Повесим на шею на шнурок, – отозвался Северус.

Дождавшись, когда Оборотное зелье подействует, супруги Снейп переоделись в одежду спавших беспробудным сном студентов, надели себе на шею снятые с них медальоны в виде монетки со змеёй, а также собственные кольца, для которых пришлось наколдовать крепкие шнурки, взяли их волшебные палочки, предварительно спрятав свои собственные – Северус в карман, а Эйлин, по обыкновению, прикрепив её ремешками к предплечью – и, взглянув друг на друга, не смогли удержаться от улыбки.

Эйлин сделала несколько жестов, подсмотренных ею у Гортензии, Северус одобрительно кивнул и тоже проделал несколько движений, как будто привыкая к новому телу.

Северус сунул в карман мантии несколько пузырьков с зельями, Эйлин тоже прихватила флакончик своего Зелья для повышения интуиции. Оборотное зелье, которое они выпили, Северус готовил сам. За его качество он мог поручиться чем угодно. Действие этого зелья продлится не менее двенадцати часов, а то и дольше. Но каждый из них взял в запас по небольшой бутылочке своего Оборотного зелья на случай непредвиденных обстоятельств.

Кот Всеволод запрыгнул на диван, понюхал спавших на нём подростков и, недовольно фыркнув, соскочил на пол. Увидев тех же подростков, стоявших посреди комнаты, он напрягся и замер с вставшей на загривке дыбом шерстью. Впрочем, Сева быстро понял, кто есть кто. Очевидно, коты действительно могут видеть многое из того, что скрыто от человеческих глаз. Ещё раз фыркнув, кот потянулся, несколько раз поточил когти о лежавший на полу ковёр и с важным видом удалился в спальню.

Кажется, всё готово. Ещё раз обдумав, всё ли сделано правильно и ничего ли не забыто, супруги Снейп по одному покинули кабинет. Эйлин выходила первой. Убедившись, что в коридоре никого нет, она бесшумной тенью двинулась по коридору в сторону выхода.

Северус вышел, чуть погодя, наложил на дверь необходимые заклинания и так же неслышно направился к выходу. По дороге его догнал пятикурсник Грэхем Причард. К счастью, он был сосредоточен и молчалив, поэтому весь путь до ворот замка они проделали молча, впрочем, как и дорогу до дома Вергилиуса Брукса.

Когда все студенты были в сборе, Аманда Флинт стала подзывать их к камину одного за другим, следя за тем, чтобы все правильно, без ошибок произносили пункт назначения. Северус отметил про себя, что ряды юных сторонников Шафика пополнились ещё двумя студентами-слизеринцами. Сейчас среди тех, кто ожидал отправки на собрание, он с горечью заметил Дэмьена Уолдена и Роуз Мак-Грегор – парочку, которую он принял за влюблённых, допоздна засиживающихся в гостиной. Была ли их влюблённость маскировкой или же, помимо общности политических взглядов их действительно связывали нежные чувства, Северус не знал, но ему было очень неприятно осознавать, что его факультет вновь стал источником распространения идей, исповедуемых новым “повелителем”.

Эйлин шагнула в камин первой. Северус отправился следом через два человека после неё. Всё время, пока он ожидал отправки, его сердце тревожно трепыхалось в груди от беспокойства за Эйлин, которая оказалась на несколько минут совершенно одна во вражеском логове.

====== Глава 17 ======

В ожидании Северуса и всех остальных Эйлин незаметно осматривалась вокруг, стараясь сориентироваться и запомнить расположение дверей и мебели в комнате, в которой она очутилась. Делать это приходилось скрытно, чтобы никто из присутствующих не заподозрил, что она находится здесь в первый раз. Впрочем, особо рассматривать было нечего. Комната была достаточно просторной, чтобы вместить всех, кто сегодня прибыл на собрание. Это была, скорее даже не комната, а нечто вроде холла, часть коридора, простиравшегося по обе стороны от него. Стены её были обиты плотной тканью – на голубом фоне белые вычурные завитушки создавали сложный орнамент, смотреть на который можно было бесконечно долго – он будто затягивал в себя, гипнотизируя смотрящего. Эйлин ощутила это сразу и отвела взгляд, стараясь поскорее избавиться от магии этих восточных хитросплетений.

Если стоять спиной к камину, из которого один за другим в сполохах зелёного пламени выходили участники сборища, то по правую руку тянулся широкий коридор с расположенными в стене через равные промежутки высокими окнами, которые сейчас были занавешены плотными портьерами из тёмно-синей с серебром парчи. В этом холле было три окна. Эйлин со скучающим видом подошла к одному из них. Здесь царил полумрак, скрывавший лицо девушки, что позволило ей свободней оглядеться по сторонам.

В стене напротив внимание привлекали высокие массивные двери из тёмного дерева, украшенные резьбой в виде восточных орнаментов. Наверное, это и был вход в зал для собраний. Что находилось дальше по обе стороны коридора, ей разглядеть не удалось. Зато она успела заглянуть за портьеру и, несмотря на темень, царившую за окном, определить, что комната эта находится на втором этаже.

Что ещё? У стен холла стояли три небольшие кушетки, обитые той же парчой, из которой были изготовлены портьеры. На полу холла лежал тёмно-синий, в тон портьерам, ковёр с длинным ворсом, глушивший шаги. Такая же ковровая дорожка тянулась вдоль всего коридора. Всё помещение освещалось неровным светом свечей, вставленных в серебряные канделябры. Канделябры эти были прикреплены по обе стороны от двери. Свет от них не мог разогнать полумрак, притаившийся по углам комнаты. Однако, несмотря на это, Эйлин удалось разглядеть небольшую потайную дверцу в уголке у камина, обитую той же тканью, что и стены холла. Дверца эта почти сливалась со стеной, но, тем не менее, благодаря игре света и тени, Эйлин смогла выделить её на общем бело-голубом фоне.

Северус, выйдя из камина, незаметно взглянул на Эйлин, отметил про себя правильность занятой ею позиции, а сам подошёл к кучке слизеринцев, стоявших поближе к дверям в зал собраний. К счастью, у двери в «святая святых» никому не хотелось ни вести праздные разговоры, ни, тем более, смеяться. Все стояли притихшие и торжественные в ожидании встречи с Повелителем.

Вот, наконец, из камина выбрались новички – сперва Мак-Грегор, а за ней Уолден, остановились посреди комнаты, с нескрываемым интересом оглядываясь по сторонам. Впрочем, долго глазеть на окружающую роскошь им не пришлось – из камина по очереди вышли Аманда Флинт и Крис Бёрк. После этого в комнате повисла напряжённая тишина, не нарушаемая больше никакими посторонним звуками. Бёрк, неслышно ступая по мягкому ковру подошёл к двери и трижды очень медленно и внушительно ударил в неё серебряным дверным молотком, прикреплённым к ней. После чего так же медленно и торжественно распахнул дверь и громко произнёс:

– Повелитель, твои ученики здесь.

– Так войдите же, – раздался из-за двери очень глубокий, невероятно красивый, звучный голос с серебристыми переливами. В нём было столько теплоты и приветливости, что Северус едва удержался, чтобы, по привычке, не вскинуть удивлённо бровь. Какой разительный контраст с тем высоким, неприятным, леденящим, пронизывающим смертным ужасом голосом, который он привык слышать на сборищах Упивающихся Смертью и от которого непроизвольно хотелось сжаться, втянуть голову в плечи и сделаться как можно незаметнее, а лучше всего – убежать, спрятаться и больше никогда, никогда не слышать эти свистяще-шипящие вкрадчивые звуки.

Да, Уолтер Шафик действительно умел располагать людей к себе. Когда студенты Хогвартса вошли в комнату для собраний, лицо Повелителя было ласковым и приветливым, чёрные миндалевидные глаза светились радостью, как будто он был счастлив вновь увидеть каждого из вошедших. По его губам блуждала лёгкая улыбка, обращённая ко всем, кто сейчас стоял перед ним и к каждому в отдельности. Сила обаяния этого человека была безмерна. И Северусу, и Эйлин в какой-то момент показалось, что они готовы следовать за Повелителем куда угодно и выполнить любой его приказ. «Так вот, как он привлекает новых сторонников!» – подумал Северус, мысленно отряхиваясь от навалившегося на него наваждения, при этом внешне не производя никаких лишних телодвижений. Он украдкой взглянул на Эйлин. Та как раз встряхивала длинными тёмно-каштановыми волосами, очевидно, тоже избавляясь от обаяния Шафика. Впрочем, движение это было очень естественным и не могло вызвать подозрений.

Мысленно приведя себя в порядок, Северус и Эйлин оглядели зал. По размерам это был действительно зал. По обе стороны этого помещения тянулись высокие окна, от самого пола и до середины стены. Высота их составляла не менее тридцати футов. Выше стены поднимались ещё приблизительно на столько же и плавно переходили в куполообразный потолок. В зале царил полумрак, поэтому потолок терялся во тьме, но всё же можно было предугадать, что он расписан сложными узорами в восточном стиле.

Стены в зале были обиты тёмно-бордовым шёлком с тиснёными на нём золотыми узорами. Тяжёлые парчовые портьеры, закрывавшие окна, были подобраны в тон стенам – тёмно-бордовые с золотой нитью. Пол устилал мягкий ковёр с длинным густым ворсом такого же тёмно-бордового цвета с чёрно-золотым рисунком, опять же, в виде арабских завитушек. Вдоль боковых стен с рядами окон стояли низкие диванчики, перед каждым из которых располагался такой же низкий столик на изогнутых резных ножках, уставленный вазами с фруктами, тарелочками с восточными сладостями и кувшинами с напитками. На диванах и на полу у столиков в живописном беспорядке были разбросаны разноцветные подушки из очень дорогой ткани. Зал освещался светильниками, выполненными в восточном стиле, располагающимися в простенках между окнами. Свет от них был неверным и дрожащим, придающим всему налёт таинственности и сказочности. Два самых больших светильника располагались по обе стороны от высокого кресла, скорее, напоминающего трон. Это кресло стояло на небольшом возвышении, всего в две ступеньки, у противоположной от входа стены, на другом конце зала. Именно в нём восседал хозяин этого зала и этого дома, Повелитель и новая надежда всех, кому дорога чистота крови, продолжатель дела почившего Волан-де-Морта – сэр Уолтер Шафик. Светильники, освещавшие трон, давали значительно больше света, чем те, что располагались в зале. Повелитель восседал на своём троне, словно в сиянии золотых лучей. «Только нимба над головой не хватает», – мысленно ухмыльнулся Северус. Но, следует признать, Шафик был действительно хорош. Среди пышной роскоши этого великолепного полутёмного зала, утопавшего, кстати, в слегка дурманящих мозг ароматах восточных благовоний, Повелитель смотрелся очень строго и элегантно в простой чёрной мантии, по которой, однако, при каждом его движении пробегала волна золотистых искорок. Его длинные чёрные волосы струились по плечам, а чёрные глаза в обрамлении длинных ресниц оглядывали каждого столь внимательно и доброжелательно, что казалось, будто их тепло предназначено только тому, кто встретился с ними взглядом. Холёные руки Повелителя с длинными нервными пальцами покоились на подлокотниках кресла. Их единственным украшением был массивный перстень, разглядеть который ни Эйлин, ни Северусу не удалось. Кажется, его украшал крупный рубин, хотя издалека можно было и ошибиться.

Часть столиков в зале была занята. За ними сидели молодые волшебники и волшебницы, уже закончившие Хогвартс. Лица многих скрывал полумрак, но Северус узнал нескольких бывших своих учеников. Впрочем, он ожидал увидеть их здесь, поскольку, готовясь к сегодняшней вылазке, не один раз применил легилименцию к студентам Хогвартса, являвшимся членами этой организации. Он помнил, за каким столиком должны сидеть они с Эйлин и уверенно направился к нему вместе с Джоэлом Расселом и Оскаром Сноуфилдом. За столиком, стоящим ближе к трону Повелителя расположились Бёрк, Харт и Моррисон. Но самое близкое к трону место оставалось свободным – это было место Аманды Флинт.

На следующем диване первым сел Оскар Сноуфилд. Эйлин в образе Гортензии Селвин уселась рядом. За ней расположился Северус – Шелдон. Последним за столиком занял место Джоэл Рассел. Грэхем Причард отошёл к следующему дивану. Место рядом с ним оставалось свободным и, очевидно, предназначалось для новичков, которые замерли в центре зала, не сводя завороженных взглядов с Уолтера Шафика. Аманда стояла рядом с ними, очевидно, дожидаясь сигнала Повелителя. Когда все заняли свои места, он слегка кивнул Аманде, милостиво улыбнувшись ей и на мгновение прикрыв глаза. Несмотря на то, что жест этот был едва заметным, в зале повисла гробовая тишина, в которой ясно и отчётливо прозвучал голос Аманды Флинт:

– Повелитель! К нам хотят присоединиться ещё два человека. Позвольте мне представить их вам.

Не произнося ни слова, Шафик слегка склонил голову, безмолвно отвечая на прозвучавшую просьбу. Его доброжелательный взгляд согревал и подбадривал оробевших новичков, застывших в середине зала. Казалось, этот взгляд проникает к ним в душу и успокаивает поднявшееся в ней волнение. В наступившей тишине голос Аманды звучал ясно и отчётливо, отражаясь от стен зала и усиливаясь без всякого Соноруса, благодаря прекрасной акустике этого помещения:

– Роуз Мак-Грегор, чистокровная, пятый курс, Слизерин.

Аманда немного подтолкнула застывшую на месте Роуз. Та сделала два шага вперёд и замерла под мягким, но пристальным взглядом Шафика. Он молча, не отрываясь, смотрел в глаза девушки. Эйлин показалось, что той очень хочется отвести или опустить взгляд, но, видимо, её проинструктировали, что этого делать нельзя. «Сейчас он применяет к ней легилименцию», – догадались и Эйлин, и Северус. Через пару минут Шафик, видимо, довольный результатом, сделал приглашающий жест рукой. Роуз подошла к постаменту, на котором стояло его кресло. Шафик поднялся ей навстречу, спустился по ступеням и оказался с ней на одном уровне, не отводя от неё пристального взгляда. Даже со спины было заметно, что девушка взволнована. Она старалась держаться очень прямо, но её плечи заметно подрагивали. Повелитель прикоснулся ладонью к её лбу, и девушка замерла, а потом расслабилась, будто испытав огромное облегчение от этого прикосновения. В руке у Шафика оказался медальон в виде монетки со змеёй, служащий опознавательным знаком для членов организации. Он надел медальон на шею девушки и произнёс своим глубоким переливающимся голосом:

– Роуз Мак-Грегор. Отныне ты – одна из нас. Клянёшься ли ты служить нашему делу верно и преданно, и, если понадобится, отдать жизнь за него и за своего Повелителя?

– Клянусь, – торжественно произнесла Роуз срывающимся от волнения голосом.

– Хорошо. Займи своё место на нашем собрании.

Роуз повернулась и сделала несколько шагов вперёд. Её встретила Аманда Флинт, взяла за руку и отвела к диванчику, на котором сидел Грэхем Причард. Он дружески похлопал девушку по плечу и шёпотом предложил ей бокал напитка из стоявшего на столе кувшина. Роуз благодарно кивнула. После пары глотков её волнение стало постепенно утихать, дрожь прошла, и теперь она с интересом наблюдала за тем, что происходило в центре зала.

Амада Флинт, тем временем, сделала следующее объявление:

– Дэмьен Уолден, полукровка, шестой курс, Слизерин.

При слове «полукровка» Дэмьен вздёрнул подбородок и с вызовом оглядел зал. Однако, никто из присутствующих не выразил возмущения или неудовольствия по этому поводу. Уолтер Шафик смотрел на парня так же внимательно и доброжелательно, как до этого на Роуз. Процедура повторилась – Дэмьен, не отрываясь, смотрел в глаза Повелителю, пока тот сканировал его сознание. После приглашающего жеста Шафика юноша подошёл к постаменту. Повелитель так же спустился со своего возвышения, но прежде чем задать положенный вопрос, произнёс негромко, но отчётливо:

– Дэмьен Уолден. Ты не должен стыдиться нечистоты своей крови. Ты не отвечаешь за поступки своих родителей. Надеюсь, тебя привело к нам осознание превосходства волшебников над магглами, и ты не повторишь ошибки своей матери, связав свою судьбу с недостойной.

– Да, мой Повелитель, – юноша склонил голову. В его чуть дрогнувшем голосе явственно слышалась благодарность за то, что здесь его признали равным и не собираются попрекать нечистотой крови.

–. Клянёшься ли ты служить нашему делу верно и преданно, и, если понадобится, отдать жизнь за него и за своего Повелителя? – произнёс Шафик заученную формулу.

– Клянусь.

Теперь голос Дэмьена не дрожал. Он гордо поднял голову и держался с достоинством принца, пока Шафик надевал ему на шею медальон. Повернувшись к собравшимся, он окинул всех вызывающим взглядом и твёрдым шагом проследовал к дивану, на котором его уже ждала улыбающаяся Роуз.

После этого Аманда Флинт заняла место за своим столиком. В зале повисла тишина. Но она не была напряжённой и пугающей. Наоборот, обстановка была уютной и располагающей к расслаблению. Аромат благовоний слегка туманил мозг, призывая его подчиниться приятной томной неге. Узоры на стенах так же располагали к самоуглублению и успокоению. Эйлин и Северус, делая вид, что поддались этому позыву, изо всех сил пытались сохранить ясность мысли и чёткость сознания. В какой-то момент они ощутили, что сквозь туман, окутывающий его, в их мозг вкрадчиво пробивается голос Шафика, мягкий, приятный, успокаивающий, с серебристыми переливами, но с каждым мгновением звучащий всё более настойчиво и повелительно.

Этот голос убедительно вещал о превосходстве магов над всеми остальными людьми. О магии, как о печати и привилегии избранных. О том, что магглы, как низшая раса, нужны лишь в количестве, необходимом для того, чтобы обслуживать потребности волшебников. О необходимости регулировать численность популяции магглов и о воспитании у них с самого рождения рефлекса повиновения магам. И о том, что дети магглов, у которых обнаруживаются магические способности, должны уничтожаться сразу, чтобы они не портили своей грязной кровью высший вид человека – Homo magicus.

Голос Шафика, призванный усыплять мозг, чтобы идеи, проповедуемые им, записывались на уровне подсознания, вызвал у Эйлин обратную реакцию. Внутри у неё всё кипело от злости и негодования, и ей стоило невероятных усилий изображать покой и расслабленность. Северус, сам едва сдерживающий гнев и ярость, понимая, что чувствует сейчас Эйлин, незаметно сжал её руку, стараясь успокоить её и успокоиться сам.

А Уолтер Шафик продолжал свою медленную, плавную, неспешную речь, туманящую мозг и вызывающую непреодолимое желание слушателей верить – безоговорочно верить всему, что скажет их Повелитель. Верить и выполнять всё, чего он потребует от них.

– Уже совсем скоро мы перестанем скрываться от магической общественности, – вещал он. – Нас много, и мы уже достаточно сильны для того, чтобы начать действовать. Мы заставим весь магический мир принять наши идеи сразу, не запугивая магглов и грязнокровок поодиночке. Прежде всего, мы покараем тех, кто виновен в гибели величайшего мага современности – лорда Волан-де-Морта. Почти все они уже в наших руках. И казнь их будет памятной для всех волшебников мира. Никто не посмеет сопротивляться нам. На их крови мы построим новый мир, где каждый из вас будет чувствовать себя господином и повелителем.

В этом месте пламенной речи Шафика послышались восторженные возгласы и аплодисменты.

– О, Повелитель! Мы все готовы умереть за вас! И сделаем всё! Всё, что вы нам прикажете! – в срывающемся голосе Аманды Флинт слышались истерические нотки.

– Я знаю это и благодарю вас, мои верные последователи. Вы – молодёжь, а значит, это вам будет принадлежать мир, который мы с вами создадим общими усилиями. Вы – не слуги мои. Вы – мои братья и сёстры, с которыми я рука об руку войду в новую реальность. Вы – соратники мои и единомышленники. Я не выше вас, я лишь немного впереди вас, потому что знаю, как сделать наше будущее прекрасным.

Слова Шафика потонули в овациях. Северус и Эйлин не отставали от прочих, поражаясь тому, насколько действенным и эффективным может быть столь примитивное промывание мозгов, если его проводит столь обаятельная личность в подходящей обстановке. Когда крики и аплодисменты в зале поутихли, Шафик вновь обратился к присутствующим:

– Угощайтесь. Угощайтесь, друзья мои. Рабочие вопросы мы будем решать с теми, кого я сочту достаточно созревшим для выполнения моих поручений.

Молодёжь в зале не нужно было долго упрашивать. Все охотно стали разливать по бокалам содержимое стоявших на столе кувшинов. Северус осторожно понюхал напиток и смочил в нём губы. Это оказалось довольно вкусное вино, правда, совершенно ему неизвестное. И он, и Эйлин делали вид, что пьют его без опаски. На самом деле они лишь имитировали процесс питья, а вино из их бокалов исчезало под воздействием магии. Сидящие за столиками непринуждённо болтали друг с другом, однако, никто не покидал своих мест за исключением нескольких человек, которых Шафик подзывал к себе, очевидно, отдавая им мысленные приказы. Сначала с ним беседовала Флинт, усевшись на подушку у ног Повелителя. После к ним присоединился Бёрк, затем Харт. Затем Шафик жестом отослал их всех, после чего подозвал нескольких человек из группы постарше. Но вскоре и они заняли свои места за столиками, а Аманда вновь оказалась у ног Повелителя. Она преданно заглядывала ему в глаза, а он поглаживал её длинные распущенные волосы и иногда что-то тихонько нашёптывал ей. Однако, большую часть времени они сидели молча. Было заметно, как Аманда млеет от прикосновений своего господина, время от времени обводя зал горделивым взглядом.

В какой-то момент Эйлин почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в её сознание. Она всегда умела распознавать любые попытки легилименции и вовремя оградить себя от них окклюментным щитом. Уроки Северуса не прошли для неё даром. Вот и сейчас – установить защиту от проникновения в собственный мозг было несложно. Гораздо сложнее было сделать так, чтобы незваный «потрошитель» не заметил этих щитов. Эйлин не сомневалась в том, кто именно сейчас пытается разглядеть её сознание. Ей некогда было испугаться из-за этого. Ей некогда было подумать, у всех ли своих сторонников новый Повелитель обшаривает мозги или что-то в её поведении вызвало его подозрение, и он проверяет её одну. Она просто попыталась вызвать из своей памяти воспоминания, которые могли принадлежать Гортензии Селвин – слизеринскую гостиную, девочек-однокурсниц, Большой зал… Она отчётливо понимала, что этих воспоминаний явно не хватит для идентификации личности Гортензии. Нужно было что-то срочно придумать. И Эйлин не нашла ничего лучше, как думать о том, до чего же прекрасен Уолтер Шафик. Она представляла себя Гортензией, лежащей ночью в кровати, укрытой зелёным пологом и мечтающей о поцелуях и ласках Повелителя… Она и сама уже поверила в эту страстную девичью влюблённость. Картинки в её мозгу становились всё более смелыми, напряжение росло, а чёртов легилимент не спешил покидать её сознание, словно любуясь увиденным.

Северус, краем глаза наблюдавший за Эйлин, понимал, что происходит, но ничем не мог ей помочь. Сейчас он был мальчишкой–шестикурсником, не обладающим никакими особыми магическими навыками, поэтому не мог проявить свою силу, не выдав при этом и себя, и Эйлин. Хорошо, что царивший в зале полумрак скрывал от посторонних глаз ту напряжённую борьбу с вторжением в сознание, которую сейчас вела Эйлин. Вот она, наконец, с облегчением выдохнула, и Северус тут же почувствовал чужое присутствие в своём сознании. Но он уже был готов к этому. Выставив окклюментный щит, он так мастерски замаскировал его болтовнёй со Сноуфилдом о сильных и слабых сторонах слизеринской команды по квиддичу, что Шафик очень быстро потерял к нему всякий интерес и, судя по всему, отправился проверять мозги остальных членов одурманенного вином и благовониями сборища.

Когда «проверка благонадёжности» присутствующих была окончена, Шафик что-то тихонько сказал Аманде. Та поднялась на ноги и направилась к своему месту. Повелитель встал, величественным жестом простёр руки над собравшимися и объявил, что пора расходится. Все голоса тут же смолкли. В повисшей внезапно тишине послышалась возня нескольких десятков человек, спешно покидающих свои места и медленно идущих к выходу, неслышно ступая по гасящему звук шагов ковру.

У дверей неизвестно откуда возникли двое крепко сбитых смуглых черноволосых парней. «Служба безопасности», – подумала Эйлин. Выходящие в полном молчании демонстрировали им свои волшебные палочки, охранники окидывали их беглым взглядом, словно проводили мысленную идентификацию, слегка кивали, разрешая выйти и переводили взгляд на следующего человека. По тому, как быстро происходила сверка волшебной палочки с личностью её хозяина, можно было понять, что охранники успели отлично изучить каждого участника этих собраний. «Хорошо, что мы взяли их волшебные палочки», – Эйлин мысленно похвалила Северуса, заранее предусмотревшего тот случай, когда эти палочки могут понадобиться. Они были уже совсем недалеко от выхода. Нужно было срочно придумать способ отстать от студентов, возвращающихся в Хогвартс и остаться в доме Шафика.

Внезапно тишину прорезал мягкий голос с красивыми серебристыми обертонами:

– Мисс Гортензия Селвин. Задержитесь пожалуйста ненадолго.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться ещё на одну минуту», – промелькнуло в голове у Эйлин, похолодевшей от этих слов. Она растерянно взглянула на шедшего впереди Патрика Шелдона, не сумевшего совладать с собой и резко обернувшегося на этот голос, медленно повернулась и вопросительно подняла глаза на Аманду Флинт, замыкавшую строй студентов Хогвартса, тянущихся к выходу. Та сверкнула на неё глазами, в которых явственно читалась ревность и тихо прошептала:

– Тебя ждать или сама доберёшься?

– Доберусь, – так же тихо сквозь зубы процедила Эйлин.

Она не видела, как Патрик Шелдон медленно развернулся и побрёл к выходу, судорожно сглотнув и неестественно выпрямив спину. Эйлин дождалась, пока мимо неё пройдут все, покидающие этот зал, и лишь когда за последним из них закрылась тяжёлая массивная дверь с вырезанными на ней узорами, двинулась вперёд, к возвышению, где на троне восседал Уолтер Шафик, не сводящий с неё заинтересованного взгляда. Эти глаза будто гипнотизировали её, и Эйлин медленно брела навстречу таинственно мерцающему, завораживающему взгляду на ватных ногах, как бандерлоги брели, повинуясь призыву ужасного Каа.

Эйлин не слышала, как зал покинул последний из собравшихся, как охранники вышли за дверь и бесшумно прикрыли её. Всё её внимание было направлено на удержание окклюментного щита и сопротивление гипнотическому взгляду Уолтера Шафика. Смятение, ясно читавшееся на лице Гортензии, очень легко было объяснить столь непосредственной близостью к Повелителю, тем, что он обратил на неё внимание и остался с ней наедине. На губах Шафика играла мягкая, тёплая, ободряющая улыбка. Ему явно нравилось смятение стоявшей перед ним девушки. Наконец, он отвёл взгляд и ласково произнёс, указывая на подушки, разбросанные на полу у подножия его кресла:

– Присядь, Гортензия.

Эйлин повиновалась. Устроившись у ног Повелителя на мягкой подушке, она сидела вполоборота к нему и преданно вглядывалась в его лицо, ловя смену выражений и пытаясь угадать его настроение. Всем своим обликом Гортензия демонстрировала покорность и готовность услужить.

– Гортензия…. – Шафик положил руку ей на голову и теперь смотрел на девушку сверху-вниз из-под полуопущенных, невероятно красивых густых и длинных чёрных ресниц. «Мне бы такие», – с завистью подумала Эйлин.

– Гортензия. Сегодня я случайно прочёл твои мысли…

«Ага, случайно, как же….», – подумала Эйлин, при этом потупившись и, к собственному удивлению, заливаясь краской. Чужое тело послушно реагировала так, как нужно, и Эйлин была рада, что её маска не мешает ей выдавать правильные реакции.

– Мне показалось….Ты думала обо мне?

– Да, мой Повелитель, – Гортензия ещё ниже опустила голову. Распущенные по плечам волосы свесились, закрывая лицо. Рука Шафика продолжала медленно поглаживать её по голове. Движения эти были мягкими и успокаивающими.

– А ещё мне показалось, что ты думала обо мне не так, как раньше. Не так, как обычно принято думать о своём Повелителе.

Гортензия промолчала и ещё ниже склонила голову. Рука, гладившая её по волосам, неожиданно нашла её подбородок и приподняла лицо, принуждая взглянуть в глаза Повелителю. Гортензия, не в силах вынести этот взгляд, прикрыла веки. Из-под них тут же покатились крупные слёзы. Вдруг она почувствовала, как пальцы Шафика стирают эти предательские капли с её лица. Прикосновения казались на редкость нежными. Гортензия удивлённо открыла глаза как раз в тот момент, когда Шафик склонился над ней и губами собрал слёзы с её щёк.