Текст книги "Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Усевшись с гордым видом за стол, она обвела взглядом обедавших студентов. Глаза её при этом были слегка прищурены, а рот кривила фирменная «снейповская» ухмылка. Её взгляд в сторону слизеринского стола был откровенно вызывающим. Уж кому-кому, а этим она точно не покажет своих истинных чувств. Поэтому Эйлин изо всех сил изображала непринуждённость и ела с аппетитом и удовольствием, назло наблюдавшим за ней врагам. Сидя рядом с ней и искоса поглядывая на жену, Снейп одобрительно усмехался. Он понимал её, как никто, и был полностью согласен с выбранной ею линией поведения. Сам он тоже в течение этих нескольких дней сохранял спокойствие, никому не давая повода порадоваться, глядя на обуревавшие его чувства.

Лёгкое жужжание вредноскопов в карманах у обоих явственно напоминало о присутствии рядом недоброжелателя. Зная о наличии в замке человека, призванного руководить действиями юнцов из организации Шафика, Снейп не удивлялся поведению прибора. Ему не давало покоя другое – почему вредноскоп молчал в само начале, до того, как Эйлин подверглась нападению. И почему он заработал сейчас, уже после того, как тайный враг понял, что Снейп знает о его присутствии в школе. Ответов на эти вопросы у него не было.

Когда послеобеденные уроки закончились, Эйлин оккупировала кабинет зельеварения, продолжив свои эксперименты с новым зельем. Северус сидел за столом, проверяя домашние задания, то недовольно хмыкая, то поджимая губы и небрежно отшвыривая исчёрканный красным пергамент в стопку уже проверенных работ. Всё же, иногда ему попадались свитки, которые он читал молча, изредка помечая их красными чернилами. И лишь парочка работ вызвала его полное одобрение. Да, хорошие зельевары в наши дни – большая редкость. Снейп поднял глаза на жену. «А по-настоящему талантливых – один на сотню, – подумал он, глядя, как Эйлин мешает зелье в котле.– Точнее – одна». «Был бы художником – нарисовал бы её вот так – склонившейся над котлом, плавно помешивающей варево», – неожиданно промелькнула мысль, удивившая его самого.

Впрочем, движения Эйлин были не менее изящными и тогда, когда не удавшийся вариант зелья отправился в раковину. Она не расстроилась, просто снова углубилась в свои записи, что-то чёркая и переписывая заново, прекрасно понимая, что создать новое зелье не получится за два дня. Трудности её не пугали. А уж если у неё появилась цель, Снейп знал – она всё равно добьётся результата. Рано или поздно, так или иначе. Упрямство Эйлин, так часто выводившее его из себя, играло положительную роль, когда дело касалось зельеварения. Северус знал, что, раз начав изобретать зелье, его жена не отступит до конца. Поэтому его ничуть не удивило, что после ужина Эйлин снова направилась в кабинет зельеварения и просидела там допоздна. Его это устраивало – он и сам провёл время до отбоя в этом кабинете, и то, что она постоянно находилась у него на глазах, успокаивало его.

Правда, сразу после ужина Снейп проверил наличие тех студентов, которые были членами организации Шафика. Сегодня была суббота. Следовало выяснить, отправятся ли они на собрание. Однако, Бёрк, Харт и Флинт, а также Шелдон, Сноуфилд, Селвин и Причард – все были на месте, из чего Снейп сделал вывод, что очередное собрание состоится в следующую субботу. По этому поводу у него в мозгу возникла одна небольшая идея. Впрочем, прежде чем развивать её, нужно было встретиться с Малфоем. Поэтому до завтрашнего дня Снейп перестал обращать на неё внимание и сосредоточился на дальнейшей проверке студенческих работ, время от времени поглядывая, как справляются с чисткой котлов «штрафники», пришедшие на отработку.

По поводу одного из них, гриффиндорца Стэнли Брокена не далее, как сегодня днём у Снейпа случился конфликт с новым деканом Гриффиндора. Как только закончился последний урок, и студенты покинули класс зельеварения, туда влетела донельзя возбуждённая Мэри МакДональд.

– Северус, за что ты снял баллы со Стэнли Брокена? – выпалила она, подходя к столу, за которым сидел Снейп.

– Брокен? Это тот соломенный блондин со второго курса? – лениво поинтересовался Снейп, делая вид, что с усилием припоминает, о ком идёт речь. На самом деле он прекрасно помнил всех своих студентов, и уж, конечно, абсолютно точно знал кого и за что он оштрафовал в течение дня. Но Мэри была слишком возбуждена, её следовало остудить, поэтому Снейп был с ней нарочито– медлителен.

– Да-да, Стэнли Брокен. Он сказал, что ты не засчитал ему абсолютно правильное зелье. И это подтверждают все его однокурсники! И при этом ты ещё снял с него баллы! – возмущению гриффиндорского декана не было предела.

– Мэри, позволю себе заметить, что я никогда не вмешиваюсь в учебный процесс преподавателей Хогвартса, но и никому из них не позволяю вмешиваться в собственный учебный процесс. И уж если я с кого-то снимаю баллы, значит, делаю это абсолютно заслуженно. А тебе советую не идти на поводу у собственных учеников, чтобы не выглядеть смешно, устраивая разбирательства по поводу снятых баллов. Видишь ли, здесь так не принято, – ухмыльнулся Снейп.

– Но….

– Никаких «но». Во-первых, ты не должна опускаться до выслушивания жалоб учеников на преподавателей. Тебе следовало сразу же их пресечь и наказать ябедников. Во-вторых, ты не должна ставить себя в неловкое положение, бегая разбираться с коллегами по факту каждой такой жалобы. Ты – декан, а не девочка на побегушках. Ну, и в-третьих, я никому не позволю ставить под сомнение свою компетенцию. Ни твои второкурсники, ни ты сама не знают, как должно выглядеть правильное зелье. И не вам указывать мне, какое зелье можно считать правильным, а какое – нет.

Во время его речи декан Гриффиндора то бледнела, то краснела, то порывалась что-то ответить, но Снейп не давал ей этой возможности. Когда он закончил говорить, уверенности в облике Мэри поубавилось, но всё же она не собиралась сдаваться просто так.

– Но баллы, Северус! Пусть даже его зелье не отвечает твоим требованиям. Разве за неправильно выполненное задание снимаются баллы?

– Его зелье не отвечает не моим личным требованиям, а общепринятым стандартам. А баллы с него были сняты не за зелье, а за то, что он позволил себе пререкаться со мной, доказывая свою правоту. Об этом он тебе, конечно, не рассказал?

– Нет, – декан Гриффиндора отрицательно качнула головой.

– Вот видишь, – Снейп неопределённо пожал плечами. – Советую тебе не участвовать в подобных разбирательствах. Акцентируя на них внимание, ты рискуешь превратить локальный конфликт в затяжные военные действия.

– Хорошо, Северус. Прости, мне показалось, что снятые сегодня баллы – результат извечной вражды между Гриффиндором и Слизерином.

– Видишь ли, Мэри, – Снейп поджал губы и смерил женщину холодным взглядом, – мы давно уже вышли из того возраста, когда враждующие стороны делают друг другу мелкие и крупные пакости. Всё-таки, мы преподаватели, и соперничество между нашими факультетами может быть обставлено вполне цивилизованно. И твоя неприязнь к Слизерину не будет выражаться в несправедливом отношении к студентам, так же, как и моя неприязнь к Гриффиндору.

– Ты прав, Северус. Я погорячилась. Извини.

Мэри МакДональдс быстрым шагом покинула класс. Северус…. Какой же он стал! Он никогда не отличался красотой, но даже в школе он всегда чем-то нравился ей. Даже когда её однокурсники-гриффиндорцы называли его Нюниусом и время от времени делали ему всякие гадости. Даже после того, как Поттер и компания подвесили его вниз головой и стащили с него эти злосчастные подштанники. Мэри не видела, как всё произошло, но красочные описания этого представления не утихали в гриффиндорской гостиной до самого отъезда из Хогвартса, и прекращались только в присутствии Эванс. У Мэри никогда не хватало мужества заткнуть рот Поттеру с Блэком, но как же ей было противно слушать их разглагольствования, прерываемые пошлыми шуточками и гаденьким хохотом. Даже после этого Снейп продолжал нравится ей, несмотря на упорные слухи о его увлечении Тёмными искусствами.

Она бы никогда не посмела признаться ему в этом или вступиться за него перед своими сокурсниками. Ей казалось, что она не имеет на это права. Все права на подобное принадлежали Эванс. Не желая становиться объектом насмешек, а то и откровенной травли, Мэри тщательно скрывала свои чувства. После известного инцидента, встретив Северуса у дверей гриффиндорской гостиной, она сама вызвала к нему Эванс. Никто, кроме Мэри не знал, чего ей это стоило. Но она понимала, что сама она утешить его не сможет, ему нужна Эванс, а её, Мэри, он просто пошлёт, если она скажет ему хоть слово об этом. Мэри не хотела, чтоб он страдал – вот в чём дело. Пусть даже ради этого ей придётся позвать к нему эту чёртову Лили.

Мэри наблюдала за Снейпом до самого окончания школы, так и не решившись приблизиться к нему, несмотря на то, что с Эванс у него явно ничего не получилось. Что-то мешало Мэри воспользоваться этим. Она как будто чувствовала, что не нужна Снейпу, а потому просто тихонько наблюдала за ним всякий раз, встречая его в коридорах, в классах или в Большом зале. И думала о нём перед сном после каждой такой встречи.

Впрочем, детская симпатия так и осталась симпатией и вскоре забылась вовсе. Зато теперь, когда она видела Северуса так близко, и его низкий бархатный голос будто обволакивал её сознание, Мэри МакДоналдс откровенно любовалась этим могучим волшебником, героем прошедшей войны, без которого победа над Волан-де-Мортом была бы невозможна. Не понимая, что с ней происходит, Мэри ощущала только одно – она готова вечно слушать этот завораживающий голос и растворяться в этих чёрных бездонных глазах.

Оказавшись за дверью кабинета, декан Гриффиндора потёрла пальцами виски, провела ладонями по лицу и решительно тряхнула головой, будто пытаясь отмахнуться от наваждения. Северус женат, он любит свою жену, весь магический мир знает их историю, и…. И что? Что с ней происходит, драккл побери? Мэри задумчиво шла по коридору, пытаясь отогнать внезапно нахлынувшие чувства, но чем больше усилий она для этого прилагала, тем плачевней был результат. Чувства наваливались с новой силой, и сопротивляться им было невозможно.

Снейп не знал и не мог знать об этой внутренней борьбе. Мэри проявила гриффиндорскую горячность, он остудил её пыл – только и всего. И вот теперь второкурсник Стэнли Брокен вместе с другими «отличившимися» заканчивал чистить котлы, время от времени бросая сердитые взгляды на вредного профессора зельеварения. Но, Мерлин, сколько таких взглядов выдержал Снейп за всю свою жизнь! И разве только таких? Снейп усмехнулся, глядя, как мальчишка зло сопит, складывая чистые котлы в угол. Как же ему хотелось с грохотом свалить все эти мерзкие котлы в кучу, так, чтобы этот грохот достиг крыши Хогвартса! Но парень понимал, к каким последствиям это может привести, поэтому сложил всё тихо и аккуратно, и, вместе с остальными «штрафниками» чинно распрощался и покинул кабинет.

Снейп встал из-за стола, потянулся, хрустнул суставами и подошёл к Эйлин. Она подняла голову от своих записей и улыбнулась ему, просияв глазами. От этого взгляда по телу Северуса привычно разлилось приятное тепло, уютное и обволакивающее. Он собрал в аккуратную стопку все её записи и со словами:

– Хватит на сегодня, – положил их на стол. Вынул у неё из руки перо и положил его поверх стопки пергаментов.

Эйлин послушно поднялась, обняла его за шею, притянула его голову к себе и поймала губами его твёрдые сухие губы, с готовностью подхватившие игру и уже через мгновение взявшие инициативу на себя. Они целовались долго и самозабвенно.

– Пойдём. Пойдём скорее, – голос Эйлин был хриплым от возбуждения, когда она освободилась из плена его губ и властно исследовавшего её рот языка. Северуса не нужно было долго упрашивать.

Убедившись в том, что в гостиной и в спальнях порядок, он вернулся в свою комнату к нетерпеливо ожидавшей его Эйлин. Что с того, что некоторые вещи им были сейчас недоступны? Это не помешало им обоим довести друг друга до изнеможения исступлёнными ласками и прикосновениями. Их ночь длилась долго. Хвала Мерлину, завтра воскресенье, можно было подольше поспать, прежде чем приступать к делам, запланированным ими обоими на этот день.

В воскресенье ближе к обеду сова доставила Эйлин ответ от Гарри:

«Ал. Ты думаешь, так просто собрать всех за один вечер? Тебе повезло, что все остались в Лондоне на выходные. В следующий раз предупреждай заранее. Ждём тебя, как договорились. Я открою камин. Гарри».

Прочитав записку, Эйлин недовольно поджала губы. Поттер в своём репертуаре. Мог бы и догадаться, что раз уж она не оповестила друзей заранее, значит, у неё были на это веские причины. Впрочем, он всегда отличался «умом и сообразительностью» и с годами, как видно, не менялся.

– Что он ответил? – спросил Северус, когда Эйлин прочла записку.

– Встреча состоится, как договаривались.

– Значит, выйдем вместе, – констатировал Северус.

– Гарри обещал открыть камин, так что я, пожалуй, через него, – отозвалась Эйлин.

– Тогда воспользуйся директорским камином. Я договорюсь с Минервой. Иначе мне придётся задержаться, чтобы закрыть наш камин после тебя, и я опоздаю к Люциусу. Мне бы этого не хотелось.

– Конечно, милый. Обратно мне тоже через её камин?

– Да. И постарайся не задерживаться.

– Не могу обещать. Нам слишком многое нужно обсудить. Кстати, ты не хочешь присоединиться к нам после встречи с Малфоем? Думаю, тебе есть что сказать нам всем.

– Посмотрим. Надеюсь, Лонгботтом не потеряет, как обычно, способность соображать при моём появлении?

– Ну, если уж он не испугался этой змеюки…. Ты всё-таки, выглядишь значительно менее опасным, – губы Эйлин тронула ироничная улыбка.

– Кто знает, кто знает…. Впрочем, детские страхи с годами проходят, так что, будем надеяться….

– Проходят. Но не у меня, – со значением взглянула на него Эйлин. – Помните об этом, господин профессор.

– И вы, миссис Снейп, не забывайте, что господину профессору есть чего бояться, – усмехнулся он.

После обеда Снейп подошёл к Мак-Гонагалл и договорился с ней о возможности для Эйлин воспользоваться камином в её кабинете. Он уже подумывал, не поставить ли Директора в известность о том, что происходит в стенах руководимого ею учреждения, но решил повременить с этим до того момента, пока его разговор с Малфоем и встреча Эйлин с друзьями не дадут ему больше информации. Снейп был благодарен Минерве уже за то, что она не задавала лишних вопросов, и ему не пришлось объяснять, почему Эйлин не может воспользоваться каминов в их комнате.

Пока Северус решал вопросы организации тренировок по квиддичу для слизеринской сборной, Эйлин поговорила с первокурсницей Лиззи Шнайдер, чьей истерикой воспользовались для того, чтобы выманить её из комнаты. Перед этим Эйлин прочитала личное дело девочки. Немка по происхождению, Лиззи была полукровкой и до семи лет прожила с родителями в Германии. Её отец-маггл занимался бизнесом, ради которого, собственно, и переехал в Англию. Судя по всему, Лиззи с трудом привыкала к новой стране, к новому языку, к новой школе и к окружавшим её людям. Ну, а события последнего года заставили её мать-волшебницу вообще вернуться в Германию к родственникам, прихватив с собой дочь. Теперь семья Лиззи воссоединилась, а ей самой пришло время поступить в Хогвартс. Но, очевидно, все эти волнения и переезды сильно повлияли на психику ребёнка. Поэтому первые дни пребывания в школе стали для Лиззи трудным испытанием, и ребёнок просто не смог справиться со своими эмоциями.

Придя в слизеринскую гостиную, Эйлин не застала там почти никого, кроме нескольких самых старательных учеников с разных курсов, молча сидевших, уткнувшись носом в книги. Лиззи она заметила, сидящей в уголке дивана с учебником трансфигурации на коленях. Эйлин присела рядом и тронула девочку за руку:

– Лиззи, мы можем сейчас поговорить?

Девочка подняла на неё глаза неопределённого зеленовато-орехового цвета и молча кивнула.

– Тогда, может, пойдём, прогуляемся? Пока ещё погода не испортилась, и есть возможность гулять.

Лиззи послушно встала, отнесла учебник к себе в комнату и вернулась, одетая в мантию. Они с Эйлин вышли во двор замка и медленно побрели в сторону озера.

– Лиззи, скажи, ты уже немного привыкла к школе?

– Да, – девочка напряжённо смотрела перед собой.

– А в первые дни тебе тут не нравилось?

– Да. Мне хотелось домой.

– А сейчас?

– И сейчас ещё хочется. Но я уже привыкаю, – Лиззи говорила, как будто повторяя заученный текст, и это не нравилось Эйлин. Она остановилась, присела перед девочкой на корточки и заглянула ей в лицо:

– Лиззи, я знаю, что кое-кто здесь угрожал тебе. Не верь ей. Никто тебя тут не обидит. Просто держись подальше от Аманды. А если она будет угрожать тебе или запугивать – сразу говори мне.

– Угу, – Лиззи опустила голову, стараясь не смотреть на Эйлин.

– Она сказала тебе, что я злая и со мной нельзя говорить? – спросила Эйлин. Девочка молчала. – Не верь ей. Просто ещё совсем недавно я была студенткой Слизерина, такой же, как она. А теперь я жена декана, и Аманду бесит, что ей приходится признавать этот факт и называть меня «миссис Снейп». А поскольку я – магглорождённая волшебница, чистокровная мисс Флинт меня всю жизнь в грош не ставила, и теперь бесится от того, что вынуждена подчиняться мне.

Лиззи подняла голову и теперь смотрела на Эйлин с интересом и удивлением. Ей казалось невозможным, чтобы жена декана откровенничала с ней – никому не известной напуганной первокурсницей.

– И ещё. Когда я поступила на первый курс, у меня не было никого – ни мамы, ни папы. Они погибли в автокатастрофе. Так что я знаю, что такое тосковать по родным.

Глаза Лиззи наполнились слезами, и Эйлин неожиданно для себя обняла девочку и прижала её к себе. Лиззи всхлипывала у неё на плече, а Эйлин гладила её по голове и тихонько говорила:

– Не нужно стыдиться того, что ты скучаешь по дому и по родным. Это нормально, и в этом нет ничего плохого. Если вдруг тебе захочется поплакать, приходи ко мне. Придёшь? – Эйлин приподняла голову девочки и заглянула ей в заплаканное лицо.

– Приду, – кивнула Лиззи. Вздох, сопровождавший её ответ, показался Эйлин вздохом облегчения. Она вытерла слёзы с лица ребёнка своим платком и дала ей высморкаться в него. Успокоенная Лиззи слабо улыбнулась.

– Вот и хорошо. Ты не будешь больше никого бояться?

– Не буду, – пообещала Лиззи. – Спасибо вам, миссис Снейп. Вы хорошая. А мне говорили….

– Я знаю, что тебе обо мне говорили, – перебила её Эйлин. – Никогда не слушай того, что говорят тебе о людях другие. Присматривайся к ним сама и делай выводы самостоятельно. Договорились?

Лиззи кивнула. Эйлин поднялась на ноги, и они с девочкой направились к замку. Время медленно приближалось к пяти.

====== Глава 12 ======

В половине пятого. Северус вышел из дверей школы и направился к воротам. Эйлин задержалась у себя ещё на пятнадцать минут, а после поднялась в кабинет Мак-Гонагалл. Минерва уже ждала её, сидя в своём кресле у стола.

– Как вы себя чувствуете, Эйлина? – спросила она, кивнув девушке.

– Благодарю вас, госпожа Директор, хорошо, – ответила Эйлин.

– В неформально обстановке вы вполне можете называть меня по имени, – Директор доброжелательно посмотрела на неё.

– Спасибо, – Эйлин улыбнулась. – Знаете, это так непривычно…. Но я попробую.

– Попробуйте. Вы ведь уже не студентка, так что оставим субординацию для официальных отношений.

– Хорошо…. Минерва, – чуть запнувшись, произнесла Эйлин.

– Ну, счастливого пути, – улыбнулась Мак-Гонагалл. – Передавайте привет всем вашим друзьям.

– Обязательно передам, – кивнула Эйлин, набирая горсть летучего пороха из банки, стоящей на каминной полке. Секунда – и она исчезла в камине.

«Дурацкий способ передвижения», подумала Эйлин, выходя из камина в гостиной особняка на площади Гриммо, чихая и отряхиваясь от пепла. Впрочем, отряхивания эти не имели никакого толку, пока Эйлин не применила очищающее заклинание и для себя, и для ковра под ногами.

Гарри сидел в кресле и с улыбкой наблюдал за её манипуляциями.

– Привет, домовладелец, – улыбнулась Эйлин, закончив приводить себя в порядок. С момента своего первого посещения особняка на площади Гриммо, она не упускала случая поддеть Гарри фактом его владения столь солидной собственностью.

– Привет, Невилл, – заметила она наконец сидящего в другом кресле Лонгботтома.

– Добрый вечер, миссис Снейп, – хором отозвались парни.

– Вольно, бойцы, – ухмыльнулась Эйлин. – Долго репетировали?

– Практически, с утра, – отозвался Гарри.

– Ещё пару дней поработаете над силой звука – и, я думаю, сойдёт, – хмыкнула Эйлин. – Остальные где?

– Сейчас будут, – Гарри бегло взглянул на массивные старинные часы, стоявшие на каминной полке. – Они теперь часто опаздывают.

– И, кажется, я догадываюсь, почему, – многозначительно ухмыльнулась Эйлин.

– Тебе видней, – пробормотал Гарри.

– Можно подумать, ты сам этого не знаешь.

– Ну-у…. – протянул Гарри. – Обычно я не опаздываю.

– Аврорская дисциплина?

– И это тоже. Кстати, да, учёба в аврорской школе сильно дисциплинирует.

– Ну-ну, – неопределённо хмыкнула Эйлин.

В этот момент в камине полыхнуло зелёное пламя, и на ковёр выскочила Гермиона. Пока она чихала и отряхивалась, из камина вывалился Рон. Очистившись с помощью заклинаний, они принялись здороваться со всеми присутствующими. Обнимая Эйлин, Гермиона многозначительно улыбнулась и спросила, указывая глазами на её живот:

– Как вы поживаете?

Ни один мускул не дрогнул на лице миссис Снейп. Её улыбка по-прежнему оставалась приветливой, а взгляд тёплым. Друзьям не обязательно было знать, как сжалось при этом её сердце.

– Позже расскажу, – шепнула она подруге.

Придя в столовую, друзья увидели ожидающий их накрытый стол, на котором стояли бокалы со сливочным пивом, большое блюдо с жареными крылышками и второе с горкой бутербродов.

– О-о, Гарри, – воскликнула Эйлин. – Да ты просто эталон гостеприимства. Джинни надоумила?

– А что, я сам уже не в состоянии догадаться, что друзей надо угостить? – обиделся Гарри, и Эйлин не поняла, была ли эта обида притворной или настоящей.

– А для Эйлин есть что-нибудь? – поинтересовалась Гермиона. – Ей же нельзя пиво.

– Эйлин теперь всё можно, – голос девушки оставался ровным, более того, друзьям показалось, что в нём прозвучали насмешливые нотки. Эйлин умела скрывать горечь. – Поэтому я и собрала вас здесь.

– Ал? – Гермиона смотрела на подругу встревоженным взглядом. – Что случилось?

– Да не смотри ты на меня так! – Эйлин стала потихоньку выходить из себя. – Ребёнка больше нет. Во второй же вечер учебного года меня избили. Специально – в живот. Чтобы убить его.

И даже после этого голос Эйлин оставался бесстрастным. Друзья молча переглянулись, не зная, что сказать. Губы Гермионы дрожали. Заметив это, Эйлин раздражённо дёрнула плечом:

– И хватит об этом. Слушайте внимательно, что удалось узнать.

Эйлин рассказывала друзьям обстоятельно и подробно всё, что Северусу удалось узнать в ходе допросов и с помощью легилименции.

– Так вот, в ближайших планах Шафика – физическое уничтожение нас с вами, всех здесь присутствующих, ну, и Северуса, разумеется, – перешла она к основной части рассказа. – Поскольку мы все виновны в гибели Волан-де-Морта. Вот поэтому я и собрала вас всех здесь. А почему так срочно? – Эйлин взглянула на Гарри. – Потому что дело не терпит отлагательств, а сову я тебе послала сразу, как только вернулась из больничного крыла.

Эйлин замолчала. Друзья сидели, притихшие, обдумывая услышанное.

– Когда они хотят начать действовать? – Гермиона, как всегда, соображала быстрее всех.

– Неизвестно. По первому же сигналу повелителя. И запомните – они не будут нас убивать сразу. Их задача – доставить нас Шафику тёпленькими, а уж там….

– Это значит, что нас необязательно схватят всех в один день, – задумчиво произнёс Гарри. – Они могут ловить нас поодиночке, доставлять Шафику, а уж тот придумает, как нас получше наказать за гибель своего кумира.

– Ну, нас с Северусом, я думаю, они собираются отловить вместе. Если схватят одного из нас, их агенту в Хогвартсе придётся затаиться, и тогда его миссия затянется на неопределённый срок. К тому же, я уверена, что Шафику доставит особое удовольствие помучить нас на глазах друг у друга. Почему-то все маньяки удивительно предсказуемы, – Эйлин презрительно цедила слова, а Гарри, глядя на неё и вслушиваясь в её полный сарказма голос, думал о том, как же она, всё-таки, похожа на своего мужа. Не внешне, нет, но манерой поведения, мимикой, реакциями….Где-то в глубине души он до сих пор испытывал сожаление, что Ал осталась всего лишь его подругой, но это сожаление странным образом смешивалось с облегчением от мысли, что ему не пришлось даже поцеловать эту женскую версию Снейпа, не говоря уж о чём-то большем.

– В общем, нам всем нужно быть осторожными и бдительными. Опасность нам грозит вполне реальная. Когда и где она нас может подстеречь – неизвестно. Поэтому бдеть придётся постоянно, – закончила Эйлин.

– Интересно, как ты себе это представляешь? – Рон задумчиво почесал затылок. – Нам что теперь, закрыться каждому у себя в доме и носа никуда не высовывать?

– Я этого не говорила, – Эйлин пожала плечами. – Просто быть внимательней и задумываться перед каждым своим действием. А не так, как я… – её глаза сузились, губы стали тонкими, а лицо – злым.

Гермиона погладила подругу по руке.

– Ал, помнится, ты говорила о вредноскопах, – произнесла она. – Твой прибор подавал сигналы, когда к тебе вошла эта…. Аманда Флинт?

– Может, и подавал, – лицо Эйлин постепенно принимало привычное выражение. – Да только он был в кармане мантии, мантия – на стуле в соседней комнате, а я сама была уже в домашнем халате. И потом, было довольно шумно и суматошно. Если сигнал был слабым, услышать его было практически невозможно.

– Но вредноскоп может указать на того, кто желает причинить вред, – заговорил Рон. – Вы ведь таким путём вычислили Бэкуорда? Сейчас он подаёт какие-то сигналы?

– В том-то и дело! – воскликнула Эйлин. – До самого нападения на меня наши с Северусом вредноскопы молчали. И только после того, как он допросил этих…. – Эйлин запнулась, стараясь подобрать цензурное слово для своих врагов, но так и не найдя его, продолжила, – они стали подавать слабые сигналы. Типа, есть недоброжелатель, который сейчас не опасен, но имеет против вас враждебные намерения.

– Вы выясняли, кто это? – спросила Гермиона.

– Нет, не успели. Но сам факт, что они ведут себя так странно…. Сигнал начал поступать только после того, как мы и сами узнали о наличии тайных врагов в замке.

Молчавший во время всего этого разговора Невилл неожиданно произнёс:

– А нельзя управлять сигналом этого вредноскопа со стороны? Включать и выключать его по собственному желанию?

– То есть…. Как это? – прозвучал в наступившей тишине голос Рона, пока все остальные в недоумении уставились на Лонгботтома.

– Ну-у-у…. – протянул тот. – Если бы можно было этому самому недоброжелателю отключать вредноскоп, чтобы он не сигналил…. И включать, если нужно отвести подозрение от себя и направить на другого….

– Идея гениальная, – отозвалась Эйлин. – Если бы знать, возможно ли это….

– Я пороюсь в библиотеке, – тут же вызвалась Гермиона.

– Я тоже попытаюсь, – кивнула Эйлин. – У меня сейчас масса свободного времени.

– Слушайте, – подал голос сидевший до этого в молчаливой задумчивости Гарри. – Я вспомнил. Недавно на лекции в аврорской школе нам что-то говорили об этом. Кажется, есть современная секретная разработка, с помощью которой такое возможно. Говорили вскользь, поэтому я не запомнил. Ну да, точно! Была лекция о мерах безопасности. Кто-то спросил про вредноскоп, а преподаватель ответил, что на них сейчас рассчитывать не приходится, потому что есть такая разработка, но об этом он будет рассказывать на отдельной лекции.

– Гарри, ты можешь узнать об этом подробнее? Всё, что только сумеешь? – Эйлин была взволнована. – Ведь это для всех очень важно. Особенно для нас с Северусом. Это означает, что кто-то усиленно подставлял нам на экзаменах Бэкуорда, а на самом деле….

– Ты думаешь, это Финчли? – глаза у Гермионы, говорившей это, были круглыми, как у совы.

– Он был на экзамене по ЗОТИ.И сейчас находится в замке. Это может быть совпадением, а может и нет….– Эйлин напряжённо потёрла виски. – Тогда, на экзамене, Бэкуорд выглядел растерянным. Как будто он сам удивился своей выходке. Но если эта выходка была не его, это удивление вполне понятно.

– Гарри, ты сможешь завтра же расспросить этого своего преподавателя? – Гермиона нетерпеливо взглянула на Гарри.

– Постараюсь.

– Не «постараюсь», а ты должен, – твёрдо произнесла Эйлин. – Это очень важно для всех нас. Как его фамилия?

– Чья? – не понял Гарри. – Препода?

– Ну, да!

– Аддингтон. Зачем тебе?

– Просто так. Мало ли….

– Я расспрошу его обязательно. И пришлю тебе сову, – Гарри кивнул Эйлин. – А мы все завтра же соберёмся здесь, – обратился он к остальным. – Приходите ко мне вечером обязательно.

– Договорились, – Гермиона ответила и за себя, и за Рона.

– Да, – коротко подтвердил Невилл.

– Ну, а теперь давайте хоть пива выпьем…. смертнички, – ухмыльнулась Эйлин.

– Наше здоровье, господа приговорённые, – в тон ей откликнулся Гарри.

Все встали, дружно сдвинули кружки над столом и сделали по хорошему глотку сливочного пива. Усевшись обратно на стул, Эйлин вытащила из кармана монетку, с помощью которой она связывалась с Северусом. Как раз в этот момент на ребре монетки появилась надпись: «Я освободился». Эйлин подняла глаза на присутствующих:

– Северус только что закончил встречу с человеком, доставляющим ему информацию о Шафике. Возможно, узнал от него что-то важное. Пригласить его к нам?

– Конечно! – воскликнул Гарри.

– Все так думают? – Эйлин испытующе смотрела на Невилла и Рона.

– Да, – подтвердили все, включая Гермиону.

Эйлин кончиком ножа нацарапала на ребре монетки слово «Приходи». Через пять минут раздался стук в дверь. «Он запечатал камин у нас дома, – подумала Эйлин. – Поэтому трансгрессировал».

Гарри снял Охранные чары, впустил гостя и вновь запечатал входную дверь.

– Добрый вечер, господин профессор, – Гарри улыбнулся. Его рука невольно потянулась к волосам, которые он ерошил всякий раз, когда был взволнован, напоминая Севересу этим жестом его ненавистного отца. Впрочем, сейчас это напоминание не вызвало у него столь острой реакции, как в былые времена. Кажется, прошлое постепенно отпускало его. Теперь он жил настоящим и больше беспокоился о будущем – об их совместном с Эйлин будущем, а также о будущем этих повзрослевших детей, прошедших горнило войны и вновь оказавшихся под ударом из-за бредовых идей какого-то взбесившегося от безделья маньяка.