Текст книги "Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Добрый вечер, мистер Поттер. Я уже не ваш профессор, поэтому можете обращаться ко мне просто сэр или мистер Снейп.

– Если вы не будете обращаться ко мне так официально.

– Как же мне к вам обращаться? – губы Снейпа искривила лёгкая ироничная усмешка.

– Ну-у-у…. Гарри меня бы вполне устроило.

– Попробую, но ничего не обещаю. Привычка – страшная сила, мистер…. То есть, Гарри.

– Спасибо, господин…. то есть, мистер Снейп, – Гарри смущённо улыбнулся и указал рукой в сторону столовой, приглашая гостя покинуть, наконец, прихожую.

Войдя в столовую, Снейп коротко кивнул и произнёс: «Добрый вечер», ни к кому конкретно не обращаясь.

– Добрый вечер, господин профессор, – нестройно отозвались гриффиндорцы, а Эйлин, по обыкновению, молча окатила его теплом своих серых глаз.

– Я уже сказал мис…. Гарри, что, поскольку я уже не ваш профессор, вы можете называть меня просто сэр или мистер Снейп, – заявил он.

– Да, сэр, – тут же откликнулась Гермиона. – Присаживайтесь, пожалуйста, – указала она на свободный стул, напротив которого на столе уже стояла новая кружка со сливочным пивом и чистые столовые приборы.

– Благодарю, мисс, – Северус уселся рядом с Эйлин. – Итак, всё, что произошло от момента вашего отъезда из Хогвартса до сегодняшнего дня, вы уже знаете?

– Да, сэр, – ответил за всех Гарри.

– Тогда вот вам новые сведения, полученные мною только что от моего осведомителя. Надеюсь, не стоит лишний раз напоминать, что разглашать факт наличия у меня этого осведомителя крайне нежелательно?

– Конечно, гос…. то есть, мистер Снейп. Мы всё понимаем, – как всегда впереди всех выскочила Грейнджер, машинально отметил про себя Снейп.

– В таком случае я продолжу.

Он обвёл взглядом всех присутствующих, точно у себя на уроке зельеварения, убедился, что они готовы внимательно слушать и заговорил размеренным, чуть глуховатым голосом:

– Уолтер Шафик, как и предыдущий «повелитель» озабочен вопросом собственного бессмертия. Поэтому создание крестражей он считает одной из своих первоочередных задач. Однако, в отличие от Волан-де-Морта, он решил не пускать это дело на самотёк, а подчинить всё строгому ритуалу. Свою душу он собирается разделить на семь частей, поскольку семёрка считается магическим числом как в западной, так и в восточной магической традиции. Одна часть его души должна оставаться в его теле, а шесть он поместит в различные предметы, убив для этого шестерых человек. Думаю, все здесь догадываются, кому выпала высокая честь поспособствовать бессмертию нового повелителя? – презрительная ухмылка кривила губы Снейпа, когда он обводил взглядом присутствующих. После короткой паузы, во время которой никто не проронил ни звука, он продолжил:

– Есть во всём этом один положительный момент. Шафик не собирается убивать нас поодиночке. Он задумал провести какой-то ритуал с одновременным убийством всех шестерых, поэтому, пока хотя бы один из нас будет для него недосягаем, остальные будут в относительной безопасности. В общем, Шафик решил совместить приятное с полезным – образцово-показательную казнь изменников и убийц Волан-де-Морта с ритуалом создания крестражей.

Снейп умолк и обвёл взглядом притихшую молодёжь. Первой, как всегда, подала голос Грейнджер:

– Но-о…. Как же мы сможем защитить себя? Мы же не можем постоянно сидеть дома под защитой Охранных чар?

– И вредноскопы, как оказалось, не могут быть надёжной защитой, – в раздумье протянул Рон. При этих его словах Снейп вопросительно взглянул на Эйлин. Та вкратце пересказала ему всё, что только что узнала от Гарри. «Вот драккл!», – Северус чуть не выругался вслух.

– А почему, собственно, не взять и не допросить этого Шафика с помощью Веритасерума? – вдруг выпалил Рон. – И не засадить в Азкабан всю эту тёплую компанию?

– А на каком основании? – насмешливо взглянул на него Снейп. – Пока Шафик не сделал ничего противозаконного. Он только проводит собрания у себя в поместье, но человек имеет право собирать где угодно и кого угодно, если это не наносит вред общественному порядку.

– А как же его намерения возродить дело Волан-де-Морта? – спросил Гарри.

– За намерения у нас пока что никого не судят, – ответил Снейп. – Кстати…. На рассмотрении в Министерстве уже достаточно давно лежит Указ о запрете любых организаций, пропагандирующих превосходство чистокровных волшебников и дискриминацию магглорождённых и магглов. Да только кто-то постоянно тормозит его подписание. Но даже если бы этот Указ вступил в силу, Шафику ничего бы нельзя было по нему инкриминировать, пока он или его сторонники не совершат какое-либо противоправное деяние.

– Например, убийство, – возмущённо откликнулась Гермиона.

Все замолчали, напряжённо обдумывая ситуацию. Никто, включая Снейпа, так и не смог предложить действенного способа защиты от нападения сторонников Шафика. Все невольно вздрогнули, когда в наступившей тишине раздался тихий голос Невилла:

– Если мы не можем защититься каждый по отдельности, нам нужно надёжно защитить одного человека, чтобы до него эти бандиты никогда не смогли добраться. Тогда, даже если поймают нас всех, Шафик не сможет провести ритуал.

Все присутствующие удивлённо переглянулись между собой.

– А ведь это мысль, – воскликнул Гарри.

Снейп молчал, сосредоточенно потирая щёку, явно что-то обдумывая.

– И кого же мы будем прятать? – Гермиона обвела всех таким взглядом, будто искала добровольца на столь почётную роль.

– Тебя, – ухмыльнулся Рон.

– Меня нельзя! Мне нужно ходить на учёбу, – тут же откликнулась Грейнджер.

– Всем надо, – задумчиво протянул Гарри. – Всем, кроме….

В этот момент все, как один, уставились на Эйлин.

– Так и знала, что этим закончится! – возмущённо фыркнула она. – Я не собираюсь становиться затворницей только потому, что считаюсь бездельницей, сидящей на шее у мужа!

В голосе Эйлин звенела плохо скрываемая обида, которая давно уже засела у неё в сердце и теперь готова была брызнуть из глаз злыми слезами. Разве она виновата, что оказалась не у дел? Ведь она собиралась подарить Северусу ребёнка, и не её вина, что это ей не удалось, и теперь она просто «бесплатный довесок» к мужу, без дела болтающийся по школе и мозолящий всем глаза.

– Успокойся, – голос Северуса был строг, он подействовал на Эйлин, как стакан холодной воды, выплеснутой в лицо. – Никто не собирается держать тебя под замком. Ты и так защищена в Хогвартсе лучше их всех, – Снейп кивнул на остальных.

– Угу. Наверное, поэтому на меня напали на первую.

– Напали идиоты, чтобы покуражиться, запугать, обозначить своё присутствие. Как будто пометить территорию, – Северус говорил медленно, специально давая жене возможность успокоиться и трезво оценить ситуацию. – Думаю, нам всем ничего не остаётся, как быть очень внимательными и бдительными. Если же Шафик и его банда перейдут к открытым действиям, придётся посадить миссис Снейп под домашний арест, только и всего.

Эйлин недовольно поджала губы, но, видимо, не найдя веских аргументов против этого предложения, возражать не стала.

– Если мы всё обсудили, нам с Эйлин пора, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Снейп.

Гриффиндорцы снова переглянулись. Вопросов и предложений ни у кого не было.

– Хорошо, сэр, – отозвался Гарри. – Я завтра обязательно проконсультируюсь с Аддингтоном по поводу вредноскопов и пришлю вам сову.

– Благодарю….– короткая пауза. – Гарри.

Снейп встал. За ним поднялась Эйлин. Он подошёл к камину, окинул всех пристальным взглядом, произнёс:

– Эйлин, я подожду тебя в кабинете директора. Не задерживайся. До встречи, господа.

Взяв из банки горсть летучего пороха, Северус шагнул в камин, чётко произнёс:

– Кабинет директора Хогвартса, – и скрылся в зелёном пламени.

Эйлин обвела взглядом друзей.

– Берегите себя, – сказала она им на прощание и, чтобы скрыть дрожь в голосе, с ухмылкой добавила: – Я не хочу из-за вас сидеть под домашним арестом.

Гермиона обняла подругу и тихо ответила:

– Ты тоже береги себя, Ал.

Гарри, наблюдавшему за девушками со стороны, на мгновение показалось, что горькая усмешка тронула губы Ал, но только на одно короткое мгновение. В следующую секунду она уже криво ухмылялась и говорила наигранно– дерзким тоном:

– А куда я денусь?

А ещё через секунду она скрылась в камине. Остальные тоже разошлись молча, лишь подтвердив своё намерение встретиться здесь же на следующий вечер.

Когда Эйлин вышла из камина в кабинете Мак-Гонагалл, Северус уже договорился с директором о завтрашней встрече. Минерва имела право знать, что происходит в стенах вверенной ей школы. В конце концов, ответственность за безопасность учеников лежит на ней. И возможностей получать информацию непосредственно из Министерства у неё несравнимо больше.

Оказавшись в подземельях, супруги Снейп убедились, что во время их отсутствия на факультете никаких происшествий не произошло. После ужина Северус подробно рассказал Эйлин о своей встрече с Малфоем:

– Люциус отстегнул Шафику круглую сумму денег, и теперь числится большим другом Повелителя. На собраниях с ним носятся, как с писаной торбой, не то, что при прежнем хозяине – никогда не знаешь, за что Круциатус отхватишь. Этот спокойный, никого не пытает, тишь да гладь. Только Люциус говорит, что этого красавчика он почему-то боится больше, чем того безносого монстра.

– Ты доверяешь ему? – спросила Эйлин.

– В том, что касается его информации по поводу собраний – да. По поводу намерений Шафика относительно крестражей, пожалуй, тоже. А вот во всём остальном….Возможно, он просто втирается ко мне в доверие, чтобы в нужный момент заманить в ловушку.

– Ты не пытался проникнуть в его мысли?

– Пытался, но это бесполезно. Во-первых, делать это нужно очень осторожно, чтобы он ничего не почувствовал. А во-вторых, Люциус достаточно сильный окклюмент, чтобы защититься от такого ненавязчивого воздействия.

– А что он говорит по поводу собраний?

– Ты представляешь, к Шафику присоединились чистокровные, которые воздерживались от открытого сотрудничества с Тёмным Лордом. Паркинсон, Булстроуд….И чего только им неймётся? Сидели бы спокойно, женихов дочерям искали, так нет же….Волан-де-Морт их часто пытался зазвать в свои ряды, но они сумели отбрыкаться от такой «чести». А к этому сами прибежали. Неужто поддались силе его обаяния? – Северус недоумённо пожал плечами.

– А кто в Министерстве тормозит подписание Указа? – спросила Эйлин.

– Люциус не знает. Или знает, но не говорит. В любом случае, это кто-то достаточно влиятельный, чтобы так долго сдерживать процесс. Завтра поговорю об этом с Мак-Гонагалл.

– Как думаешь, кто воздействует на наши вредноскопы? Финчли? – эта тема интересовала Эйлин значительно больше, чем министерские подковёрные игры.

– Если вывод очевиден и лежит на поверхности, скорее всего, его нам подсовывают. В таких делах обычно всё гораздо сложнее.

– Или же кто-то хочет, чтобы мы подумали именно так и не обращали внимания на Финчли именно потому, что его причастность столь очевидна, – ответила Эйлин.

– В любом случае, Финчли требует пристального к себе внимания. Но не стоит забывать и об остальных, – подвёл итог Северус. – И хватит уже об этом. Давай спать.

====== Глава 13 ======

– Минерва, что вы знаете об Уолтере Шафике?

Снейп сидел в кресле напротив директорского стола, опираясь на подлокотники и соединив подушечки пальцев. Он пришёл сюда сразу после ужина и теперь молча разглядывал директора, пока та откладывала в сторону разбросанные по столу пергаменты. Да, эта должность приносит гору забот и всяких неотложных дел – ему ли не знать. Учебный год только начался, а на лице Минервы уже явственно проступала усталость. Услышав его вопрос, она подняла глаза на Снейпа и вопросительно взглянула на него.

– Судя по фамилии, это представитель рода чистокровных, внесённых в «Справочник», – ответила она. – Но я о нём не знаю ничего. В Хогвартсе он не учился, его имя не попадало на страницы газет, он не работает в Министерстве и не занимается никакой общественной деятельностью, так что…

– Ну, как я успел выяснить, общественной деятельностью он занимается, и очень активно. Правда, держит это в строгом секрете. Но это только пока.

Минерва бросила на Снейпа быстрый вопрошающий взгляд, но промолчала, в ожидании продолжения.

– Уолтер Шафик – глава недавно созданной тайной организации и, так сказать, преемник почившего Волан-де-Морта.

– Вот как? – Минерва пытливо взглянула на Снейпа, будто пытаясь понять, не шутит ли он.

– Именно так. Не больше и не меньше. И, судя по вашей реакции, никто из работников Министерства, с которыми вы общаетесь по долгу службы, ничего вам про это не говорил.

– Вы правы, Северус. Я впервые слышу от вас и о нём, и о его организации. И, естественно, мне хотелось бы знать, откуда у вас эти сведения.

Портреты директоров Хогвартса хранили молчание, как будто тоже приготовились внимательно выслушать всё, что скажет Снейп.

Декан Слизерина откинулся на спинку кресла и заговорил своим густым, чуть глуховатым голосом, из-под полуприкрытых век наблюдая за реакцией Мак-Гонагалл. Его голос был ровным и бесстрастным на протяжении всего повествования. Казалось, что он говорит не о себе и своей жене, а ком-то совершенно постороннем, не имеющем к нему никакого отношения. Зато по мере его рассказа Минерва бледнела, вздрагивала, поджимала губы или начинала нервно теребить пальцами кончик попавшегося случайно под руку пергамента. Иногда она набирала воздуха, будто пытаясь что-то сказать, но так ни разу и не решилась перебить рассказчика.

Когда Северус умолк, Минерва тяжело опустила голову на руки, которыми она опиралась на стол и несколько секунд просидела неподвижно, переваривая полученную информацию. Потом подняла голову и взглянула на Снейпа:

– Северус, почему вы не сказали мне обо всём этом раньше?

– Не хотел выглядеть в ваших глазах параноиком, – усмехнулся он. – Пока они не стали действовать, всё, сказанное мною выглядело бы, как домыслы или мания преследования. Впрочем, такую же позицию по отношению к Шафику заняло Министерство. Пока его организация копит силы и ничего не предпринимает, их как бы и не существует. Хотя, я уверен, в Аврорате знают о ней. Вопрос в том, ставят ли они об этом в известность Кингсли.

– Я завтра же встречусь с ним, – Мак-Гонагалл была взволнована, – занят он или нет, но я заставлю его выслушать меня.

– Минерва, я завтра же с утра договорюсь с Кингсли о вашей встрече с ним, – подал голос портрет Дамблдора. – И сообщу тебе, в какое время она состоится.

– Благодарю, Альбус.

– Только не горячитесь так, Минерва, – Снейп смотрел на неё снисходительно, напомнив Директору те времена, когда у неё почти ни дня не обходилось без стычки со слизеринским деканом.

– Я постараюсь, – Минерва поджала губы, бросив на Снейпа недовольный взгляд.

– Вы ведь поставите меня в известность об итогах вашей встречи с Министром? – примирительно спросил он. – Всё-таки я – лицо наиболее заинтересованное.

– Разумеется, Северус, – Мак-Гонагалл неожиданно для самой себя перестала сердиться, вспомнив, что совсем недавно довелось пережить ему и его жене. – А вы…. Надеюсь, теперь вы будете держать меня в курсе всего, что связано с этим…. Шафиком? – последнее слово она произнесла брезгливо, будто с отвращением выплюнув его.

– Да, – коротко кивнул Снейп.

– Для вас двери моего кабинета всегда открыты, Северус. В любое время дня и ночи. В любое, – подчеркнула Мак-Гонагалл.

– Благодарю вас, Минерва.

– Северус, мальчик мой, – вновь заговорил Дамблдор на портрете. – Если тебе вдруг понадобятся какие-нибудь сведения в Министерстве, обращайся непосредственно ко мне. Мой портрет висит в кабинете Министра магии, поэтому я всегда смогу попросить его раздобыть эти сведения для тебя.

Северус неопределённо хмыкнул:

– Как вы думаете, Альбус, может, мне стоит повесить ваш портрет у себя в кабинете, чтобы не бегать сюда всякий раз, как мне понадобится узнать или передать какие-то сведения?

– А что, мальчик мой, это мысль, – Дамблдор не обратил никакого внимания на звучавшую в голосе Снейпа иронию. – Так было бы значительно удобнее.

– Я подумаю над вашим предложением, Альбус, – скептически ухмыльнулся Снейп.

Он встал и быстрым шагом направился к выходу. Северус понимал, что это глупо, но боялся оставлять Эйлин надолго одну. Да что там лукавить? Он просто боялся выпускать её из поля своего зрения, хотя делать это ему приходилось постоянно. И, всякий раз возвращаясь к ней, Северус почти бежал, ощущая тревогу и беспокойство, тщетно стараясь утихомирить бешено колотящееся в груди сердце. И только увидев Эйлин и убедившись, что с ней всё в порядке, он постепенно успокаивался, пытаясь с помощью сарказма и самоиронии скрыть ту мучительную тревогу, которая гнала его к жене минуту назад.

Первым делом заглянув к себе и убедившись, что Эйлин, живая и здоровая, что-то увлечённо пишет, сидя за столом, Северус коснулся губами её виска и отправился в гостиную Слизерина. Поговорив со старостами и убедившись, что на факультете всё в порядке, он вернулся домой и принялся за проверку домашних заданий. «Сегодня – никаких отработок», – решил Северус. Сегодня он проведёт вечер с Эйлин. Для него и так все дни тянулись теперь слишком долго. Он успевал соскучиться по жене ещё до обеда, несмотря на бесконечные уроки, домашние задания, отработки и ещё Мерлин знает, какую кучу всяких дел, больших и маленьких. Все эти дела не мешали Северусу скучать по Эйлин и с нетерпением ждать вечера, чтобы коснуться её, ощутить её тепло, вдохнуть запах её волос и утонуть в мерцании глаз… Он скучал по ней, как мальчишка, в нетерпеливом ожидании ласк и прикосновений, всякий раз будораживших душу и наполнявших её эмоциями, к которым он никак не мог, да и не хотел привыкать.

Северус знал, что она тоже ждёт этих минут, ждёт и скучает по нему. Он до сих пор удивлялся тому, что кто-то может ждать его и по нему скучать. По нему – человеку, на которого всем всегда было наплевать. Разве к этому можно привыкнуть? Северус не думал об этом, скорее, чувствовал её отношение каждой клеточкой своего тела. И это притягивало его к Эйлин и привязывало сильнее всяких слов и размышлений.

И даже сейчас, когда традиционный секс для них находился под запретом, ничто не могло помешать им доводить друг друга до высшей точки исступлёнными ласками, безумной фантазией губ, пальцев и языков. Им было хорошо уже от того, что они были вместе, рядом, что их дыхания сливались, а сердца бились в такт. Если бы Северусу кто-то сказал раньше, что такое возможно – он бы высмеял лжеца. И он был бесконечно благодарен этой девочке за то, что она сумела полностью перевернуть всё его мировоззрение и разрушить понятия, которые он раньше считал для себя незыблемыми.

«Северус, зайдите ко мне сразу после занятий», – гласила записка Мак-Гонагалл, переданная ему домовым эльфом прямо на уроке. Директор пропустила обед и, судя по всему, только что вернулась в замок. Урок этот был на сегодня последним и обещал быть вполне спокойным, как, впрочем, и большинство сдвоенных занятий, на которых присутствовали студенты Райвенкло и Хаффлпаффа. Четвёртый курс был уже достаточно взрослым, чтобы относиться к предмету ответственно и достаточно дружным и сплочённым, чтобы не досаждать друг другу мелкими пакостями. Ум и доброта всегда сочетаются лучше, чем хитрость с безрассудством. Снейпа всегда удивляло, кто только придумал эту систему – сводить на уроках Слизерин с Гриффиндором. Кажется, это «кто-то» терпеть не мог ни студентов, ни преподавателей, обрекая всех на заведомую нервотрёпку. Куда логичней было бы свести Слизерин с Райвенкло, а Гриффиндор с Хаффлпафом. Надо будет предложить это Мак-Гонагалл, мельком подумал Снейп.

Он постарался поскорее завершить урок, дождался, пока последний студент закончит копаться со своей сумкой и наконец-то покинет класс, запер дверь, наложив на неё заклинание и быстрым шагом отправился в кабинет директора. Его чёрная мантия, как и прежде, эффектно развевалась у него за спиной, когда он стремительно шёл по длинному коридору. Эйлин как-то сказала ему, что теперь в его походке и движениях чувствуется величие. Северус не замечал этого, попросту продолжая следовать своим привычкам. Зато это замечали другие. Профессор зельеварения вот уже несколько раз с удивлением ловил на себе нацеленные на него восхищённые взгляды некоторых студенток. Раньше во взглядах, устремлённых на него, он видел лишь страх, презрение, ненависть или брезгливость. И теперь его очень удивляли и раздражали взгляды, полные восхищения, а то и откровенного любования. Драккл их подери, что они напридумывали о нём и вообще, что себе позволяют?! Ненависть, которую испытывали к нему Бёрк, Харт и Флинт, были гораздо привычнее и понятней.

Снейп остановился перед статуей горгульи, заботливо восстановленной вместе со всем остальным замком, и произнёс пароль:

– Шоколадная лягушка.

Кажется, Мак-Гонагалл решила продолжать традиции, заведённые Дамблдором и придумывала дурацкие пароли в стиле покойного директора, чтобы позлить посетителей.

Снейп вошёл в кабинет. Минерва молча указала ему на кресло и, пока он усаживался, установила на дверь Заглушающие чары. Снейп молча ждал Подняв глаза на портрет Дамблдора, он увидел, что рама пуста. Очевидно, Альбус присутствовал при разговоре Мак-Гонагалл с Кингсли и теперь не считал нужным слушать его в пересказе Минервы. Она начала без предисловий:

– Кингсли слышал об организации Шафика. Она была зарегистрирована и получила лицензию, как кружок по изучению Восточной магии с целью её органичного слияния с западной магической традицией. Предполагалось, что её члены возьмут всё лучшее, что есть в Западной и Восточной магии и сделают эти знания достоянием общественности.

– То есть, он знает только это? – бровь Снейпа недовольно поползла вверх.

– Нет. Ему доложили о том, что некоторые молодые члены организации ведут разговоры со сверстниками о возрождении идей Волан-де-Морта, да что там – откровенно вербуют сторонников. Но поскольку они не предприняли ни одного действия, не совершили ни одной акции, никаких претензий к ним предъявить невозможно.

Снейп недовольно кусал губу.

– Минерва, вы спрашивали его насчёт Указа о запрете подобных организаций? Почему он до сих пор не подписан?

– Кингсли говорит, что по поводу этого Указа разгорелась ожесточённая дискуссия. Некоторые считают его противоправным и недемократичным. Мол, нельзя сажать в Азкабан за идеи. Вот если эти идеи воплотятся в какие-то незаконные деяния, тогда…. – в голосе Мак-Гонагалл явственно слышалась досада.

– А сам он что думает по поводу этого Указа? – было заметно, что Снейп разделяет чувства Директора.

– Сам он готов его подписать, – Минерва вздохнула, – поэтому сейчас поручил правоведам подготовить усиленное обоснование необходимости принятия этого документа. На основании всего услышанного от меня, он понимает насущную потребность в этом Указе. И понимает также, почему кое-кто заинтересован в том, чтобы он не был подписан.

– И он знает, кто конкретно тормозит подписание?

– Мне он этого не сказал, но у меня создалось впечатление, что знает. Вы же понимаете, что Министр не будет отчитываться мне в своих действиях и умозаключениях.

– Разумеется. Кстати, Минерва, вы не спросили у него, кто выдал Шафику лицензию?

– Спросила. Кингсли сказал, что его этот вопрос тоже заинтересовал, и он обязательно это выяснит. И самое главное…. Он очень хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить всё лично.

– Он назначил время и место встречи?

– Он сказал, что оповестит вас о времени встречи через Альбуса.

– Хорошо. Это всё? – Снейп выпрямился в кресле.

– Да.

– В таком случае я пойду.

– Северус, – тон Мак-Гонагалл стал менее официальным. – Думаю, как только Кингсли поторопится с подписанием Указа, Шафик решит активизировать свои действия. Он постарается осуществить свою месть до того, как Указ вступит в силу, и его организация окажется вне закона. Пока у него развязаны руки, вы с Эйлин находитесь в опасности.

– И не только мы, – Северус был спокоен, как будто речь шла о составлении учебного плана. – Поттер с друзьями находятся в гораздо большей опасности. В Хогвартсе по крайней мере, меньше подозреваемых. В Лондоне врагом может оказаться каждый встречный.

– Вы правы, Северус. Тем не менее, я прошу вас – будьте осторожны и не действуйте в одиночку. Согласуйте со мной ваши планы, чтобы в случае чего, я имела представление о том, как вам помочь.

– Договорились.

Снейп легко поднялся с кресла и быстро покинул кабинет директора. Разговор с Мак-Гонагалл, признаться, разозлил его. У Министерства под носом разрастается организация, проповедующая идеи, которые в недавнем прошлом привели к кровопролитной войне, а Кингсли выжидает и боится палец о палец ударить, чтобы придушить её в зародыше! И это тот самый бесстрашный и решительный Бруствер Кингсли, который столько сделал для победы над Волан-де-Мортом! Очевидно люди, становясь политиками, начинают мыслить как-то по-другому, переставая отличать главное от второстепенного. Впрочем, рано делать выводы до разговора с ним, одёрнул себя Снейп. Возможно, Министр предоставит ему какие-то свои соображения, которые покажутся ему убедительными. Ну, а пока профессора ждала гора пергаментов с домашними заданиями. И Эйлин, вновь колдующая над чем-то в кабинете зельеварения.

Сова от Поттера прилетела к вечеру того же дня, доставив чете Снейп письмо следующего содержания:

«Аддингтон подтвердил возможность влиять на поведение вредноскопа. Для этого существует специальное заклятие. Для каждого прибора можно устанавливать свой режим работы, поэтому вредноскопы у разных людей, находящихся в одном помещении, могут вести себя по-разному. На данный момент контрзаклятия не существует, оно находится в стадии разработки, поскольку сама возможность влиять на вредноскопы появилась совсем недавно. Поэтому вам сейчас на них полагаться не имеет смысла. Будьте осторожны. Кто придумал заклятие, Аддингтон не знает. Говорит, что история эта довольно тёмная и лично ему не нравится. Как-то всё слишком мутно и засекречено».

– М-да…. Как видишь, на вредноскопы надеяться не приходится, – проворчал Снейп, раздражённо бросая письмо на стол. – Но мы по-прежнему будем делать вид, что считаем их защиту действенной и верим их сигналам. Надеюсь, пока эти, – он неопределённо кивнул на дверь, – заняты играми с вредноскопами, они не станут отвлекаться на что-то другое.

– Да, конечно, – Эйлин рассеянно взглянула на мужа. Её взгляд был направлен будто сквозь него. Было заметно, что мысли её сейчас заняты отнюдь не вредноскопами. Внезапно схватив перо со стола, она стала что-то быстро записывать на куске пергамента. Буквы стремительно заполняли лист, а Эйлин продолжала лихорадочно строчить, боясь отвлечься и потерять мысль, напряжённо бившуюся у неё в мозгу. Северус умолк, не желая сбивать её. Он понимал это состояние внезапного озарения, когда ничто и никто не должен мешать записать, зафиксировать яркую вспышку сознания, которая может угаснуть в любой момент.

Наконец Эйлин остановилась, отбросила перо на стол и откинулась на спинку стула.

– Прости, милый. Я должна была срочно это записать. Кажется, я знаю, чем буду заниматься завтра весь день.

Она потянулась, выгнувшись, как кошка после сна, и взглянула на мужа призывным взглядом, который она сама называла «бесстыжим».

– Завтра занимайся этим сколько угодно. Лишь бы не сегодня вечером, – этот взгляд так много обещающий, всегда будил в Северусе радостное нетерпение. В такие моменты он чувствовал себя мальчишкой, готовым бросить всё и бежать на свидание к любимой. – Только не забывай о своей безопасности.

– Ты тоже.

Эйлин встала, подошла к Северусу, обняла его за талию и крепко прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Он, обняв её в ответ, привычно потёрся щекой о её макушку, вдыхая знакомый запах её волос, такой родной и успокаивающий.

– Ничего, – прошептал он, нежно поглаживая её по спине, – ничего, малыш. Скоро полнолуние. Я обеспечу нас защитой. Ты только береги себя.

– И ты береги себя, родной, – Эйлин судорожно сцепила руки у него за спиной и прижалась так крепко, словно пыталась врасти в него, слиться с ним, чтобы ничто не смогло разъединить их, разлучить и разорвать эту связь.

– Послушай, Северус, – Эйлин появилась в дверях ванной комнаты, когда её муж тщательно брился перед зеркалом с помощью специального заклинания, – в связи с тем, что стало известно о вредноскопах, тебе не кажется, что Бэкуорд мог быть непричастным к тому, что случилось на экзамене?

– В отличие от тебя, мне есть о чём подумать с утра и без этого самодовольного болвана, – недовольно проворчал Северус.

– Болван он или нет, но, если он не виноват, ты зря наложил на него заклятие.

 – А если всё-таки виноват? Ты можешь с уверенностью утверждать, что он непричастен к происшествию на экзамене? – Северус закончил бриться и теперь смотрел в зеркало на отражение Эйлин, опираясь руками на умывальник.

– Полной уверенности у меня, конечно, нет, – ответила она, тоже обращаясь к его отражению, – но он был так удивлён случившимся, что мне иногда кажется – это не он наколдовал тогда пауков.

– Пока нет полной уверенности, пусть всё остаётся так, как есть, – твёрдо ответил Северус.– Если я буду точно знать, что он не виноват, я лично дам ему зелье, снимающее порчу, которую сам на него навёл. И вообще. С какого перепугу ты с самого утра так беспокоишься об этом Бэкуорде?

– Да как-то само в голову взбрело. Думала об этих чёртовых вредноскопах, вспомнила про него… Если нам его специально подсунули для отвода глаз, то он зря пострадал от твоего зелья.

– Ничего. Потерпит, – Северуса начинал злить этот разговор. – Думаю, мы сумеем разобраться, кто виноват, а кто не очень.

Он открыл кран и склонился над раковиной, плеснув себе в лицо побольше холодной воды. Когда Северус выпрямился и взял с вешалки полотенце, Эйлин подошла к нему сзади, обняла со спины и прижалась всем телом, поглаживая руками его грудь поверх махрового халата.

– Не сердись, милый, – она улыбалась, прижавшись щекой к его спине, а он замер, ощущая, как знакомая волна мурашек пробегает вдоль его позвоночника.

– Что же ты делаешь со мной, бесстыжая девчонка? – голос Северуса был хриплым. – Я ведь здесь на работе….

Руки Эйлин скользнули вниз, провели по халату мужа в том месте, где он ощутил прилив крови в момент, когда она прижалась к его спине. Северус резко повернулся к ней и впился ей в губы страстным, настойчивым поцелуем.

– Опоздаешь немного на свою работу, – ответила ему Эйлин, когда поцелуй был окончен, халат Северуса распахнут, а сам он стоял перед ней, всем своим видом подтверждая готовность не только опоздать на работу, но и вовсе послать её к драккловой матери. Эйлин схватила его за руку, потащила к кровати и резко толкнула на неё. В её глазах полыхнуло пламя, обдав Северуса таким жаром, что он забыл о том, кто он и где находится.