Текст книги "Наши в Хогвартсе (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Обижаете, профессор, – Алька смело встретила этот взгляд и не опустила глаз, – Разве я позволила бы себе подарить не испытанное зелье? Я его опробовала.

– На ком же?

– На себе, конечно. На ком же ещё?

– Да вы что, издеваетесь? – она всё-таки сумела вывести его из себя, – Вам для чего мозги даны? Как можно пробовать на себе неизвестное зелье? Вам жить надоело?

– Да ладно, господин профессор. Всего-то и добавила имбирь да лимонник. Что со мной от этого случиться? Зато эффект налицо. Я весь день тренировалась, специально устала посильнее, вечером его приняла, так ещё три параграфа из учебника зельеварения за второй курс выучила. Три! Представляете?

– Вы ненормальная! У вас что, совсем инстинкт самосохранения отсутствует?

Альке вдруг вспомнилась пиратская псевдо-тётя Алисы Селезнёвой: «Ой, больна-а, ой, больна-а… Стукнутая!» Прямо, как про неё, Альку, сказано. Цитировать при нём не имело смысла, поэтому вслух она сказала:

– В данном конкретном случае –да. Я была уверена, что ничего со мной не случится.

– А если бы всё-таки.?

– Ну-у… Случится и случится. Плакать обо мне особо некому. Так что не бойтесь, господин профессор. Отвечать за меня вам не придётся. У меня нет родных.

«Дура» – мысленно обругал её Снейп. Ну вот, что ты ей скажешь?

– Видите ли, мисс. Я отвечаю за каждого студента своего факультета, и не только. Не перед кем-то, а перед своей совестью. И если с вами или с кем-то из учеников что-нибудь случится, я не смогу себе этого простить. Так что будьте так любезны, в следующий раз не испытывайте на себе результат ваших экспериментов. Да и сами эксперименты советую вам прекратить. Иначе мне придётся прятать от вас ингредиенты и закрывать на замок классы.

– А зачем же вы тогда заколдовали метлу Гарри? Разве за него вы не отвечаете перед своей совестью? – кажется, у Альки действительно напрочь отказал инстинкт самосохранения. Чтобы задавать такие вопросы профессору Снейпу, нужно совершенно «потерять нюх» и «слететь с катушек». На профессора было страшно смотреть. Его лицо посерело, на нём резкими тёмными тенями обозначились впалые щёки, круги под глазами и запавшие виски.

 – Убирайтесь, – тихо и отчётливо прошипел Снейп, схватившись рукой за горло, как будто пытаясь ослабить стянувшую его невидимую удавку. Алька готова была поклясться, что на лице его в этот момент не было злобы, а только боль, дикая, запредельная, от которой ей стало страшно.

– Простите, – пискнула Алька и опрометью выскочила за дверь. Что же она наделала? Что такого было в этом её вопросе? Почему он не оправдывался, не придумывал всяческие объяснения? Ведь он мог? Конечно, мог… Но вместо этого он вдруг скорчился, как будто Алька на него кислотой плеснула. Ну вот кто её за язык тянул? Поздравила, называется, человека. Отблагодарила…

Расстроенная Алька полночи ворочалась в постели, не в силах понять, как же ей относиться к профессору Снейпу. Кому верить – Гарри и его друзьям или собственным ощущениям? А Снейп после её стремительного бегства медленно осел в кресло и долго просидел в нём неподвижно, склонив голову на руки с плотно сцепленными пальцами и мысленно ругаясь самыми последними словами. Эта девчонка, сама того не ведая, попала в самое больное место. «Разве вы не отвечаете за него перед своей совестью?» Знала бы ты, перед кем и как именно я за него отвечаю! Хуже было другое. Снейп вдруг чётко осознал, что ему, человеку, который сознательно поддерживал в окружающих мнение о себе, как о злодее со скверным характером, привыкшему к их страху, ненависти и недоверию, человеку, которому было абсолютно наплевать на то, что эти самые окружающие о нём думают, было совершенно не безразлично мнение этой «занозы в заднице», этой пигалицы с характером не менее скверным, чем его собственный. Ему не хотелось, чтобы мисс Северинова думала о нём плохо, вот что поразительно! И тот факт, что он не сумел оправдать себя в её глазах, вызывал в нём довольно неприятное чувство. Он мог сколько угодно повторять себе: «Кто она такая, чтоб я перед ней оправдывался?», – но легче ему от этого не становилось. Мерлин, и зачем только эта мелочь затесалась на Слизерин? Ей же самое место на Гриффиндоре, с Поттером и компанией! В который раз мысленно «поблагодарив» Распределяющую Шляпу за этот «подарок», Снейп отправился спать, сунув флакончик с Алькиным зельем в ящик стола. Надо будет обязательно исследовать это варево. Девчонка совсем отбилась от рук, но… Он вспоминал свои школьные годы и собственные эксперименты с зельями. Кажется, впервые за много лет в Хогвартсе появилась студентка, увлечённая его предметом так же сильно, как и он сам. И это было довольно приятно, несмотря на все доставляемые этой студенткой беспокойства.

Алька тренировалась, не пропуская ни одного дня до тех пор, пока лёд на озере не начал таять. Она, практически, полностью смогла восстановить в памяти свою короткую программу, которую с удовольствием откатывала, придумывая к ней всё новые дополнения. Неожиданно для себя Алька обзавелась последователями. После каникул у неё появились сначала зрители, а потом и те, кто захотел сам попробовать свои силы в катании на коньках. Вопрос с коньками решился просто – их наколдовали всем желающим по образцу Алькиных. И до самой весны в свободное от занятий время по катку носились новоиспечённые любители активного зимнего отдыха. Круг Алькиного общения заметно расширился, она стала довольно популярной фигурой в Хогвартсе. Её прежние недоброжелатели сидели тихо, опасаясь её «неконтролируемых вспышек магической энергии». Благодаря занятиям с профессором Снейпом, Алька уже давно научилась их контролировать, но её врагам знать об этом было необязательно. Правда, после того памятного разговора накануне Нового года, её вечерние уроки у профессора прекратились, и Альке их, признаться, очень не хватало. Она ругала себя за глупость, несдержанность и длинный язык и потихоньку приглядывалась к Снейпу, пытаясь разгадать мотивы его поведения и тайные движения его души. Наблюдения эти были для Альки неутешительными. По всему выходило, что её гриффиндорские друзья правы, и Снейп действительно охотится за философским камнем. Альке очень хотелось найти оправдание его поступкам, но, как она ни старалась, ей это не удавалось. От этого она мрачнела, злилась на себя, на друзей, на Снейпа, на то, что лёд растаял и не стало возможности переводить эту злость в спортивную плоскость. К тому же, приближалось лето, а это означало, что все школьники разъедутся по домам. Все, кроме неё. Куда ей деваться на целых три месяца, Алька не знала. От перспективы провести всё это время в библиотеке Хогвартса за чтением научной литературы её тошнило заранее. Алька дерзила учителям и откровенно провоцировала своих слизеринских оппонентов на драку, но никто из них не хотел с ней связываться в открытую, предпочитая говорить о ней гадости за её спиной, так, чтобы она не слышала.

Когда о событиях, происшедших между Гарри и Квирреллом узнала вся школа, у Альки на какое-то время отлегло от сердца. Все подозрения против Снейпа оказались беспочвенными. Он не собирался воровать этот чёртов философский камень, наоборот, всеми силами его охранял. Алька чувствовала себя виноватой в том, что поддалась убеждениям Гарри, вместо того, чтобы прислушаться к собственному внутреннему голосу. Ей хотелось извиниться перед ним, но она боялась, что Снейп просто не захочет с ней разговаривать. После долгих колебаний Алька поняла, что если не попробует сделать этого сейчас, то обеспечит себя муками совести на всё лето вперёд. «Будь что будет, – думала она, решительно стучась в дверь его кабинета, – Если он меня выгонит, я, по крайней мере, буду знать, что пыталась». Стук у Альки получился решительным, а вот коленки дрожали, когда, услышав из-за двери привычное: «Войдите», она потянула за ручку и оказалась в комнате. Снейп взглянул на неё устало и даже как-то обречённо. «А-а, это снова вы?», – как бы говорил его взгляд. Алька набрала побольше воздуха и выпалила:

– Господин профессор, я пришла извиниться перед вами за то, что подозревала вас в плохих намерениях. Я была дурой, к тому же дурой неблагодарной. И сейчас я очень об этом сожалею. Простите меня, если можете. Вот.

Алька перевела дух. Она стояла, уставившись в пол, не в силах поднять глаза и встретиться с его взглядом. «Она неплохо «выговорилась», – думал Снейп, разглядывая виноватую фигурку у двери, – словарный запас вполне приличный и акцент значительно меньше. И даже ругается, как настоящая англичанка», – мысленно усмехнулся он, вспоминая некоторые выражения, брошенные ею в адрес Малфоя и случайно услышанные им в коридоре Хогвартса. Он также знал, что половина школы переняла у неё несколько русских выражений и активно ими пользуется. Например, «Ага, щас» -когда надо продемонстрировать полное нежелание заниматься предложенным делом. Или «Фиг вам», – по смыслу почти то же, но есть нюансы. В общем, «языковые трудности», кажется, остались позади. Оставались трудности иного характера.

– Что же, мисс Северинова… – Снейп сделал паузу, как будто нарочно стараясь её помучить, – Надеюсь, впредь вы, делая выводы и принимая какие-либо решения, будете пользоваться собственными мозгами, а не мозгами ваших друзей. Это в дальнейшем избавит вас от риска попасть в неловкое положение.

– Да, господин профессор, – послушно отозвалась Алька.

– Я должен вам кое-что сообщить. Профессор Барбридж приглашает вас провести летние каникулы у неё. Вы согласны или предпочтёте провести лето в замке?

– А где вы будете на каникулах? – поинтересовалась Алька.

– У себя дома, – пожал плечами Снейп.

– Вас не будет в замке?

– Нет.

– Тогда я согласна принять приглашение профессора Барбридж, – Алька постаралась придать голосу бодрости, но в нём явно сквозили досада и разочарование.

– Я передам ей ваше согласие.

– Господин профессор, – Алька замялась, – так вы простили меня?

– Мисс Северинова. Я не обижаюсь на глупых маленьких девчонок, которые воображают себе невесть что. Меня вообще мало интересует, что думают обо мне окружающие. Так что прощать мне вам абсолютно нечего. Вы передо мной ни в чём не виноваты.

– Тогда просто извините меня за беспокойство. Желаю вам хорошо отдохнуть от меня на каникулах, – Алька быстро вскинула на него глаза, тут же снова опустила их и, не прощаясь, вышла из кабинета. Ну вот, что за гад? Вроде и простил, а сказал это так, будто ударил.

Алька поднялась по лестнице и вышла во двор замка. Ей навстречу попалось гриффиндорское трио.

– Ал, – теперь они так звали Альку, которая не переставала добиваться правильного произношения собственного имени от всех, кроме Снейпа, – ты уже собрала вещи?

– Нет ещё. Успею.

– Чего ты тянешь? – забеспокоилась Гермиона.

– А я до сих пор не знала, где буду жить летом, – пожала плечами Алька. И тут до них дошло, что ехать-то ей, собственно, некуда.

– Вот чёрт! – выругался Рон, – я и не подумал… А приезжай к нам! Тебе все будут рады.

– Заманчиво, но нет, – отмахнулась Алька, – вас и так у мамы с папой слишком много. Лишний рот будет реально лишним. И не дуйся, – она заметила, что Рона задели её слова, – прежде чем кого-то приглашать, нужно спросить у остальных, понравится ли им это.

– Ты что же, проведёшь всё лето в замке? – сочувственно спросил Гарри.

– Нет. Меня пригласила к себе профессор Барбридж. Буду консультировать её по маггловедению, – улыбнулась. Алька.

– Ну, мой отец был бы на седьмом небе, если б ты согласилась к нам приехать, – заметил Рон, – он бы тебе житья не дал своими расспросами о том, как там всё у магглов устроено.

– Тем более, мне не стоит к тебе ехать, раз житья не даст, – Алька окончательно развеселилась и, картинно откинув голову и закатив глаза, произнесла трагическим голосом миледи перед казнью, – я слишком молода, чтобы умереть!

====== Глава 7 ======

Месяца через полтора после начала каникул в дом Снейпа прилетела сова с посланием от Дамблдора: «Северус, загляните пожалуйста в Хогвартс, есть срочное дело». «Что ещё за дело?», – недовольно подумал Снейп. Обычно директор не имел привычки тревожить своих подчинённых во время летних каникул.

Снейп трансгрессировал перед воротами, прошёл по территории, не встретив ни единой живой души, вошёл внутрь замка и прошагал по пустынным гулким коридорам к директорскому кабинету. Единственным звуком при этом было только эхо от его шагов, казавшихся оглушительными среди царящего здесь безмолвия. В первые годы его преподавательской деятельности Снейп пытался оставаться на лето в Хогвартсе. Тишина поначалу успокаивала и умиротворяла, но спустя какое-то время начинала давить на психику и угнетать. Снейп понимал, что у него есть все шансы сойти с ума, проведи он тут три месяца кряду в отсутствие учеников. А осознав это, он стал на лето уезжать домой. Всё-таки, смена обстановки иногда нужна, пусть даже это будет обстановка его мрачного жилища, из которого он так мечтал вырваться в детстве.

– Здравствуйте, Альбус. Что-то случилось? – Снейп, как всегда был холоден и сосредоточен.

– Здравствуй, Северус, – Дамблдор приветливо улыбнулся ему, – Ничего особенного не случилось. Дело в том, что Черити… Как бы это сформулировать? Не сумела справиться с твоей подопечной. Сначала вроде всё шло хорошо. Они гуляли по Лондону – парки, магазины, исторические памятники… Потом наша русская мисс заскучала. А потом она не поладила с кем-то из сверстников – магглов, с кем-то подралась и попросила Черити отправить её в Хогвартс, мотивируя это тем, что ей трудно сдерживаться и не применять магию против своих оппонентов. Мол, если она ещё раз с ними встретится, то не сможет сдержаться и попросту размажет их по стенке с помощью своей волшебной силы. Черити выполнила её просьбу. Девочка уже две недели в замке… – Дамблдор сделал паузу, надеясь, что Снейп поможет ему и сам продолжит этот разговор. Но Снейп молчал, сложив руки на груди, чуть склонив голову набок и не сводя с Дамблдора внимательного, сосредоточенного взгляда. «Ты хочешь, чтоб я добровольно вызвался освободить тебя от этой девчонки? – думал Снейп, прекрасно понимавший, куда клонит Директор, – Ну уж нет, давай-ка, сам формулируй свою просьбу. Упрашивай меня провести остаток лета с этой маленькой язвой, которая тебе уже, небось, плешь проела своими выходками».

Альбус, видя, что Снейп не собирается приходить к нему на помощь, вздохнул и продолжил:

– Северус, девочка в замке откровенно скучает. Я сказал бы даже, тоскует. И чтобы справиться с этим, находит для себя занятия не всегда безобидные. Например, пытается варить новые зелья…

– Где же она этим занимается? Я ведь закрыл класс зельеварения и доступ к любым зельям и ингредиентам, имеющимся в замке.

– Занимается на свежем воздухе, то во дворе где-нибудь в укромном местечке, то в лесу. Где берёт ингредиенты для зелий – не знаю. Пытался ей запретить – скромно потупила глазки, кивнула и на следующий день продолжила в более укромном месте. Кажется, ещё и новые заклинания изобретает и их испытывает. Вы понимаете, насколько это может быть опасно для ребёнка? Ни я, ни другие преподаватели, оставшиеся в замке, не могут постоянно следить за ней. А ведь у вас получалось в течение учебного года сдерживать её неуёмную энергию. Вот я и подумал…

– Что лучше сплавить её мне с глаз долой и провести остаток каникул в покое и умиротворении, а Северус пусть нянчит эту валаамову ослицу, тратит на неё свои нервы и время, ведь у него «получалось сдерживать её неуёмную энергию»! – взорвался Снейп, – Теперь вы сами убедились, чего стоит общение с этим «подарочком из далёкой России»! Вот и приложите к ней свой педагогический талант, побудьте в моей шкуре до конца лета. А мне нужно набраться сил, чтобы дожить следующий учебный год до конца без нервного срыва. Как будто Поттера мне мало!

– Ну, что ты, Северус, что ты… Прости, я не знал, что тебя так достала эта девчонка. Я же не настаиваю. Не хочешь – не надо. Пусть сидит в Хогвартсе. Как-нибудь, общими усилиями мы постараемся справиться с этой проблемой. Просто мне казалось, что смена обстановки ей не повредит. А то все дети дома с родными, а она тут вынуждена торчать круглый год…

Знал, старый хитрец, знал, чем «зацепить» его за живое. Как будто он, Снейп, сам не понимал, насколько тяжело и тоскливо девчонке в замке. Но почему именно он должен пожертвовать собой и лечь грудью на эту амбразуру? Потому что он – её декан? Или потому что он уже однажды «дал слабину», проявив к ней то, что называют елейными словами «человеческое участие»? Снейп вышел от Дамблдора злым и раздосадованным. Вроде, ему удалось отбиться от этого «заманчивого предложения», победа осталась за ним. Но с другой стороны… Из его головы никак не шла мисс Северинова, которая сейчас, в данный момент, сидит где-то над котлом и варит непонятное нечто, которое в любой момент может взорваться или выплеснуться из котла прямо на эту идиотку….Нет, Дамблдор знал, что делал, когда говорил о том, как ей тяжело здесь в замке. Но разве она не сама виновата? Какого лысого тролля ей не сиделось с Черити? Или всё-таки ей интереснее варить зелья?

Снейп вспоминал себя, как он сам, будучи мальчишкой, прятался в укромном уголке двора, подальше от папашиных глаз, и резал, толок, размешивал… Как записывал каждую мелочь, каждый ингредиент, его вес, консистенцию, время варки, направление помешивания и силу огня. Как радовался, когда у него получалось сварить по книге сложное зелье или усовершенствовать уже известное своими новшествами… Кому, как не ему понять неуёмную тягу этой девчонки к процессу создания маленького чуда под названием «зелье»?

Ну вот где она сейчас? Не искать же её по всей территории Хогвартса? Снейп вошёл в свой кабинет, приоткрыл дверь и стал ждать Альку, логично рассудив, что рано или поздно девчонка всё равно вернётся домой, где бы она ни находилась.

Алька вернулась к обеду. Проходя мимо приоткрытой двери, она приостановилась и заглянула внутрь.

– Добрый день, господин декан! – ему послышалось, или в её голосе действительно проскользнули радостные нотки?

– Добрый день мисс Северинова. Где вы были? – Снейп распахнул дверь и теперь стоял на пороге, рассматривая Алькины перепачканные травой джинсы и пару грязных мазков на щеках. Девчонке явно пришлось смахивать с лица пот в то время, когда руки были заняты подготовкой ингредиентов.

– Гуляла. А что? – с вызовом ответила Алька, пряча руки в карманы джинсов.

– Ничего. Интересно, где можно гулять в Хогвартсе, чтобы так испачкаться?

– В лесу. Увидела чью-то нору и решила в неё заглянуть. Вот и испачкалась, – Алька вынула руки из карманов и развела ими, как бы говоря: «Вот, результат налицо».

– А это? – он указал на прожжённую в двух местах футболку, – это на вас из норы брызнуло?

– А-а-а, это? – Алька улыбнулась, – Это давно было, не сегодня. Я тут попыталась зелье сварить, но мне сказали, что этого делать нельзя, вот я теперь и скучаю, по норам лазаю.

– Из чего же вы варили ваше зелье? Кажется, у вас нет доступа к ингредиентам?

– Да из чего придётся. Насобирала в лесу травок и давай их комбинировать.

– Получилось что-нибудь? – Снейп отбросил свой саркастический тон. Ему и впрямь было интересно.

– Ага. Только… Неприличное очень, – Алька смущённо хихикнула.

– Неприличное?

– Ну-у… Вот есть Икотное зелье… А у меня вышло…– Алька снова хихикнула, вжав голову в плечи.

– Ну, говорите уже! – скомандовал Снейп.

– Извините, профессор. В общем… Вместо икоты получилось… Ну, короче, пукает человек, причём тогда, когда говорит. Слово-пук, слово-пук….

Снейп едва удержался, чтоб не заржать в голос. Поборов в себе столь нетипичный позыв, он, тем не менее, не смог полностью совладать с собой. Вопрос прозвучал с явной насмешкой:

– Проверяли, как всегда, на себе?

– Ага, – тут уже Алька закатилась хохотом, – Три дня, профессор! – Алька еле выговаривала слова, трясясь от смеха. Щёки у неё покраснели, из глаз-щёлочек по ним катились слёзы, – Три дня слово боялась сказать!

Он смотрел на неё сверху вниз, покачивая головой и кривя губы в усмешке. Подумать только, а ведь он соскучился по этой девице и её выходкам. Снейп только сейчас, глядя на неё, осознал это. Поэтому он не слишком удивился, когда с губ его вдруг слетели слова:

– Мисс Северинова. Надеюсь, это отучит вас от привычки испытывать на себе плоды трудов ваших. Собирайтесь. Хватит вам торчать в Хогвартсе и нервировать господина Директора. Он считает, что моя нервная система гораздо более приспособлена переносить ваши выходки. Придётся вам остаток лета провести у меня.

Ему показалось или её глаза на миг вспыхнули радостью? Потом она скромно потупилась и тихонько произнесла:

– Такая жертва… Господин профессор, вы – настоящий герой. Я, конечно, постараюсь вести себя хорошо, но… Ничего обещать не могу. Всегда хочу сделать, как лучше, а получается то, что получается, – Алька виновато развела руками.

– Идите уже, собирайтесь. У нас мало времени.

Отправив Альку, Снейп вернулся в кабинет Директора, чтобы поставить его в известность о том, что он забирает мисс Северинову из Хогвартса. Дамблдор рассыпался в благодарностях, хитро поблескивая на Снейпа своими очками – половинками. Снейп, в свою очередь, выговорил для себя право в любой момент вернуть «этот геморрой» обратно, если поведение мисс Севериновой покажется ему невыносимым.

Через полчаса Алька со своим нехитрым барахлишком стояла, держа Снейпа за руку, перед его домом в тупике Прядильщиков и усиленно трясла головой, приходя в себя после второй в своей жизни трансгрессии.

– Вот ваша комната, мисс, – Снейп поставил на пол Алькин чемодан. Алька, в свою очередь, поставила на стол клетку с совой и огляделась. Комната показалась ей мрачноватой. Сразу было понятно, что в ней давно никто не жил. Старая мебель, выцветшие обои, старые портьеры, по виду очень тяжёлые, только вот непонятно – из-за ткани, из которой они были сшиты или из-за пыли, годами на них оседавшей. Ну, а что она хотела? «Берлога старого холостяка», кажется, так это называется? Всё необходимое здесь было – кровать, тумбочка рядом с ней, стол и пара стульев, большой старинный шкаф и не менее старинный комод. «Ничего, – думала Алька, – я наведу здесь порядок».

Снейп решил поселить её в комнате, где раньше жила его мать. Снейп помнил времена, когда они с отцом имели общую спальню. Но потом скандалы становились всё более громкими и частыми, и супруги Снейп предпочли жить в разных комнатах. Северус давно не заходил сюда. Теперь, приведя сюда Альку, он испытал нечто вроде угрызений совести. Ему было неприятно, что в комнате его матери поселится чужой человек. Но отступать было некуда, поэтому, поставив на пол Алькин чемодан, Снейп повёл её показывать дом.

– Здесь ванная, здесь туалет. Тут кухня…

Заглянув на кухню, Алька поискала глазами холодильник. Его не было.

– А где холодильник? – спросила Алька.

– Где – что? – не понял Снейп.

– Холодильник. Где вы продукты храните?

– А зачем их хранить? – он был явно удивлён, – приготовили-поели. Что хранить-то?

– Это что же, три раза в день готовить? – ужаснулась Алька, – неужели вы этим занимаетесь?

– С какой стати? Этим занимается эльф-домовик. Кстати… Стинки! – позвал Снейп. Никто на его призыв не отозвался. – Стинки! – голос профессора зазвучал более грозно.

– Да иду уже, иду. Чего так кричать-то?

Алька с изумлением уставилась на возникшее перед ней «ушастое чудо» в наволочке. Она никогда раньше не видела домовых эльфов и даже не подозревала об их существовании, поэтому вид Стинки её очень удивил.

– Познакомься, Стинки. Это мисс Эйлин, и она будет жить у нас.

– О-о-о! Мисс Эйлин! Её зовут так же, как вашу покойную матушку, – Стинки разулыбался во весь рот. Кажется, он любил прежнюю хозяйку этого дома. «Его маму звали Эйлин, – подумала Алька, – Вот почему он так меня называет… И главное, я не сопротивляюсь. Мне даже нравится… И фамилия у меня на его имя похожа… Бывают же в жизни совпадения!»

– А почему на нём надета наволочка? – поинтересовалась Алька.

– Потому что, если домовику подарить одежду, это значит – отпустить его на свободу. Стинки, ты хочешь на свободу? – поинтересовался Снейп.

– Стинки не хочет. Стинки хочет жить тут со своим хозяином, – горячо ответил домовик.

– Тогда будь добр, приготовь чего-нибудь поесть, – сказал Снейп.

Стинки, кряхтя, отправился выполнять приказание. Алька поинтересовалась:

– А уборку в доме тоже он делает?

– Да, конечно. Всю домашнюю работу делает он.

– Тогда почему в доме так давно не убиралось?

– Потому что Стинки – самый ленивый домашний эльф в мире, – вздохнул Снейп.

– А его можно заменить?

– Теоретически, можно. Но… я к нему уже привык.

– А пригрозить ему можно? Я бы хотела немного прибраться в той комнате, где буду жить. Если вы, конечно, не против, – спохватилась Алька.

– Не против. Главное, чтобы вы не нарушали порядок в моей комнате и особенно в кабинете. А так, можете командовать Стинки, сколько вам заблагорассудится.

– Спасибо, профессор. А вы мне разрешите помогать вам в работе?

– В какой работе? – Снейп приподнял бровь.

– Ну-у… Раз у вас есть кабинет, значит, вы в нём работаете. А раз работаете, значит, зелья варите, – рассуждала Алька.

– Логично, – согласился Снейп.

– Так вы разрешите? – с надеждой переспросила Алька.

– Посмотрим на ваше поведение, мисс.

На следующий день Алька вместе с домовиком устроила в своей комнате генеральную уборку. Стинки кряхтел, громко жаловался, пытаясь привлечь внимание Снейпа, но тот делал вид, что ничего не слышит. Алька не сидела сложа руки, она принимала в уборке самое деятельное участие. В результате вся обстановка в комнате осталась прежней, но всё вокруг как будто посветлело и утратило мрачность, избавившись от «пыли веков». Стёкла были вымыты так, что казалось, их на окнах нет вовсе. Портьеры «сбросили» на вид килограммов по десять каждая. Мутное прежде зеркало сияло, отражая весёлые солнечные зайчики. Даже старая мебель оказалась тона на два светлее, чем до уборки.

За обедом Стинки жаловался хозяину на усталость, но Алька заявила, что результат того стоил.

– Хотите взглянуть, господин профессор?

Закончив обед, Алька с гордостью продемонстрировала Снейпу результаты трудов праведных. Он признал, что теперь комната выглядит гораздо лучше.

– Хотите, и у вас уберём, господин профессор? – встрепенулась Алька. – Не бойтесь, мы ничего не изменим, не перепутаем и не переставим. Просто наведём чистоту.

– Ну, так уж и быть, свою комнату я отдам вам на растерзание. Но кабинет не трогать!

– Есть не трогать кабинет! – лихо козырнула Алька.

Снейп искоса взглянул на неё. Чёрт. Ему было приятно, что в доме появилась эта девчонка.

На следующий день Алька вместе со Стинки взялись за комнату Снейпа. Поначалу он пытался присматривать за ними, но потом махнул на всё рукой и отправился за город поискать кое-какие травы. Вернувшись, он был приятно удивлён тому, что все его вещи лежали на привычных местах, ничего не пропало, всё было под рукой и сияло чистотой. Такая уборка его устраивала. Но доверить этим двоим свой кабинет он так и не решился.

Кухню Стинки убирал уже самостоятельно. А Алька в благодарность за примерное поведение, напросилась к Снейпу в помощники. Вскоре он убедился, что в этом качестве Алька представляет собой изрядную ценность. Аккуратная, исполнительная, понимающая с полуслова, какой ингредиент может понадобиться в ближайшее время, хватающая всё на лету, мисс Эйлин оказалась помощником действительно толковым. Правда, она задавала очень много вопросов, и Снейпу, отвечая на них, приходилось говорить столько, сколько он не говорил, даже читая лекции в Хогвартсе. Однажды он сказал об этом Альке. Та сразу предложила:

– Господин профессор, давайте так. Один день я вас спрашиваю, и вы мне отвечаете, а на другой день я молчу, и вы отдыхаете.

– Ну что же…. Давайте, попробуем.

На следующий день они отправились в рощу за травами.

Алька молчала, стараясь не нарушать их вчерашний договор. Снейп иногда поглядывал на свою спутницу, удивляясь переменам, происходящим в её облике. В слизеринских подземельях Алька выглядела серой мышью. Бледное личико, серые невыразительные глаза, серые волосы… Сейчас же, при свете дня девчонка разительно не походила на себя. В её серых глазах отражалось небо, делая их удивительно голубыми. Лицо слегка разрумянилось, кожа казалась золотистой. И волосы были совсем не мышиными, а пепельными. Она заплетала их в косичку, но вокруг лица они вились нежным пушистым ореолом, и от солнечных лучей в них плясали маленькие золотистые искорки. Эта девчонка явно была создана для свежего воздуха и вольного ветра. Ей самое место на башне Райвенкло, тем более, что умом её Бог не обидел. Зачем же Шляпа запихнула её в сырые мрачные подземелья Слизерина? Уж не за тем ли, чтобы она сейчас вышагивала рядом со слизеринским деканом, спасая его от одиночества, тоски и воспоминаний? Чёрт, куда его занесло? О чём он думает в тишине, рядом с мужественно молчащей мисс Эйлин? А тишина становилась всё более звенящей. Она давила на сознание своей тревожной неестественностью. Алька время от времени открывала рот, порываясь что-то спросить, но вспоминала их договор и сдерживала поток слов, готовый сорваться с её губ. Когда Алька, в очередной раз забывшись, попыталась о чём-то его спросить и умолкла на полуслове, Снейп сказал:

– Знаете, мисс. Хватит уже играть в молчанку. Задавайте ваши вопросы, я, кажется, уже отвык от тишины.

Алька благодарно улыбнулась, но на будущее решила трещать поменьше, чтобы не утомлять лишний раз господина профессора.

Однажды, когда Снейп в очередной раз назвал Альку «мисс», она сказала:

– Господин профессор. Может, не стоит вам называть меня «мисс», пока мы тут с вами живём в неформальной обстановке. В школе – это я понимаю. А дома чего церемониться? Зовите меня по имени, причём, так, как привыкли – Эйлин.

– Вы же называете меня «господин профессор», – отозвался Снейп, нарезая флоббер-червей для очередного зелья. Он знал, что Альке неприятно резать живых существ, поэтому старался подобную работу делать сам.

– А как же мне вас называть? – искренне удивилась Алька, – по имени? Фамильярно как-то. Вот если бы у вас было принято, как у нас, обращаться к старшим по имени-отчеству, тогда другое дело.

– Это как – по имени-отчеству? – поинтересовался Снейп.

– Ну, к собственному имени добавляется имя отца. Вот смотрите. Я – Алина. Папу моего звали Геннадий. Поэтому я – Алина Геннадьевна. Был бы у меня папа, к примеру, Сергей, была бы я Алина Сергеевна. Вот вашего папу как звали?