Текст книги "Наши в Хогвартсе (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Алька только что вылезла из воды и сейчас валялась на солнышке, закрыв глаза и блаженствуя под его лучами, точно ящерица после долгой зимы.

Преследователи появились быстро. Их было шестеро. «Неплохо, – подумал Снейп, – тебя боятся. Шестеро на одного… Раньше соотношения были меньше». Он презрительно скривился, глядя, как эти люди пытаются окружить участок, ограждённый заклятием. Судя по форме, это были авроры. Если, конечно, его бывшие коллеги не переоделись с целью маскировки. Тот, что казался среди них главным, громко произнёс:

– Северус Снейп! Вы арестованы по обвинению в убийстве, пособничестве Волан-де-Морту и ряде других преступлений. Сопротивление бесполезно. Сдайте волшебную палочку.

– Я сделаю это, если буду в точности уверен, что передо мной – авроры, представители власти, а не бывшие Пожиратели – спокойно отозвался Снейп. В ответ на это мужчины продемонстрировали свои значки и представились. Во время этой процедуры Снейп тщательно просканировал их мозги, применив невербальное «Легилименс». Кажется, это действительно были авроры. Ну что же, вопрос, мучивший его все эти дни, теперь был решён. Ему предстоит оправдать себя перед магическим сообществом. Или погибнуть.

– Хорошо. Я готов сдаться властям.

Снейп позволил арестовать себя, добровольно отдав главному аврору свою волшебную палочку. Он тщательно закрыл сознание, чтобы ни один из этих людей не смог обнаружить там ни единого намёка на его Эйлин. На него наложили парализующее заклятие и отправили прямиком в Азкабан.

Переворачиваясь со спины на живот, Алька заметила у палатки каких-то посторонних людей. Наскоро одевшись и схватив волшебную палочку, она бросилась туда, но путь ей преградила невидимая стена. Алька попыталась её обойти, но ей это не удалось.

– Фините Инкантатем! – Алька попыталась прекратить действие заклятия. Но чёртова стена так и осталась на месте. Через неё Альке было видно, как Снейп отдаёт этим людям свою волшебную палочку. Что же он творит? Он отвлекает их внимание от неё, поняла Алька. Он не хочет, чтобы её арестовали вместе с ним. Идиот! Алька гневно топнула ногой. Они вдвоём отбились бы от них!

– Бомбарда максима! – Алька в отчаянии швырнула заклятие в эту невидимую, но непреодолимую преграду. Красная вспышка с грохотом ударила в стену и взорвалась на ней. Мощная ударная волна толкнула Альку в грудь, подняла в воздух и отшвырнула на прибрежные камни. Больше Алька ничего не помнила. Снейп в сопровождении авроров трансгрессировал на миг раньше, поэтому на мощный взрыв уже некому было обращать внимание.

О том, что оправдаться ему не удастся, Снейп понял сразу. На допросах следователь применял к нему не Веритасерум, а Круциатусы, пытаясь добиться от него полного и безоговорочного признания своей вины. Снейп сопротивлялся. Поначалу он ещё мог кое-как восстанавливаться после допросов с помощью мощной беспалочковой магии. Но до конца залечить раны ему не удавалось. День ото дня он слабел. А следователь продолжал пытки до тех пор, пока арестант не терял сознания. Снейп понимал, что кто-то очень сильно заинтересован в том, чтобы взвалить на него вину за все преступления, творимые соратниками Волан-де-Морта. Взвалить на него, чтобы отвести от себя. На пятый день пребывания в Азкабане Снейп узнал, кем был этот таинственный «кто-то».

Энтони Пиритс вошёл в камеру Снейпа, когда тот лежал на кровати, истекая кровью после очередного допроса. Его сознание, истерзанное болью, вот уже в течение трёх последних дней кричало ему: «Подпиши! Подпиши всё, что они требуют! Подпиши, что угодно, только бы прекратить эту боль. Ты видишь, живым тебе отсюда не уйти. Пусть лучше тебя поцелует дементор, только бы не было больше этих допросов. Под-пи-ши-и-и-и!!!» Что мешало Снейпу откликнуться на этот отчаянный призыв? Он и сам не знал. Может быть, серые глаза с дрожащими в них лунными бликами, которые возникали перед его мысленным взором всякий раз, когда мужество вот-вот было готово покинуть его? Вот и теперь. Снейп лежал с закрытыми глазами, вызывая воспоминания о нежных руках Эйлин и её мягких податливых губах. Тело наслаждалось передышкой, полученной в бесконечном потоке боли, и одновременно напрягалось и вздрагивало в ожидании неминуемого скорого конца этой передышки. Клочья изодранной одежды присыхали к кровавым ранам. Воздух вокруг него пропах кровью. И смертью.

Снейп услышал лязг открываемой решётки и приоткрыл глаза. Перед ним стоял Пиритс, как обычно, в белых шёлковых перчатках, которые он любил время от времени художественно пачкать кровью.

– Ну, здравствуй, Северус, – его голос был полон притворного сочувствия. – Ай-ай-ай, что же это они с тобой сделали? Вот негодяи! – возмутился он, оборачиваясь к решётке, за которой маячил тюремщик. – Что же ты, Севрус, так не бережёшь себя? Разве можно так наплевательски относиться к собственному здоровью?

Снейп молчал, не считая нужным тратить силы на отповедь этому мерзавцу. А Пиритс продолжал, постепенно переходя от показного сочувствия к вкрадчивым угрозам:

– Послушай, Северус. Ты же умный человек. Ты ведь понимаешь, что нам нужен козёл отпущения. Тот, на кого можно повесить все грехи. И ты как нельзя более подходишь на эту роль. Ты всё равно подохнешь здесь. И только от тебя зависит, будешь ли ты перед этим долго мучиться, или смерть твоя будет лёгкой и приятной. Возьми на себя всю вину и спаси тех из нас, кто ещё остался на плаву. А мы продолжим дело, начатое Волан-де-Мортом. Рано или поздно его идеи снова овладеют умами. И для тех, кто придёт после нас, ты будешь героем. Это я тебе обещаю.

– Почему бы тебе самому не стать этим героем? – осклабился Снейп.

– Потому что я, в отличие от тебя, ещё крепко стою на ногах. Меня никто не подозревает. Представляешь, даже из Министерства не попёрли. Так что ты готовься. Твоё имя станет знаменем грядущих поколений Пожирателей Смерти. Будь хорошим мальчиком, не заставляй следователя нервничать. У него ведь тоже душа есть. Ему ведь тоже тяжело.

Пиритс похлопал Снейпа по щеке рукой, затянутой в белую перчатку, брезгливо поморщился и вышел из камеры. Снейп в изнеможении закрыл глаза. Сил на то, чтобы двигаться и думать, у него не было.

Ещё через пару дней на пороге его камеры возник новый следователь. Он подошёл к неподвижно лежащему на кровати Снейпу, молча взглянул на него и вышел. Вскоре он вернулся в сопровождении тюремного врача. Колдомедик осмотрел Снейпа и, ни слова не говоря, левитировал его в тюремный лазарет. Через три дня Снейп уже смог кое-как ответить на некоторые вопросы следователя, который, в свою очередь, сообщил ему, что тот, кто допрашивал его ранее, теперь сам арестован и находится в Азкабане. Его хозяин, служащий Министерства, некто Энтони Пиритс, полностью разоблачён, как пособник Волан-де-Морта и тоже занял камеру в этом милом заведении. Следователь пожелал Снейпу скорейшего выздоровления и выразил надежду, что тот вскоре сможет пройти допрос с использованием Веритасерума.

На следующий день Снейпу сообщили, что ему разрешено свидание с посетителем. Его сердце бешено заколотилось. Неужели Эйлин? Но как ей удалось?

Дверь в палату открылась. На пороге стоял Поттер. Снейп надеялся, что испытанное им разочарование не отразилось на его лице.

– Здравствуйте, господин профессор, – хриплым от волнения голосом произнёс Гарри, усаживаясь на стул у его кровати и пытаясь откашляться.

– Здравствуйте, мистер Поттер, – голос Снейпа был ровным, лицо ничего не выражало. Гарри заговорил торопливо, явно волнуясь и стараясь скрыть это за деловым тоном своего сообщения:

– Господин профессор. Я рассказал всем в Хогвартсе о вашей невиновности в смерти Дамблдора и о вашей роли в борьбе с Волан-де-Мортом. Возможно, мне бы и не поверили, но… Портрет Дамблдора устроил им всем такую взбучку, что теперь все преподаватели во главе с Директорм Мак-Гонагалл за вас. Она подключила все свои связи для того, чтобы добиться вашего оправдания. Пиритса разоблачили всего несколько дней назад. Его выдал один из Пожирателей, сидящих здесь, в Азкабане. Кажется, Джагсон. В общем, надеюсь, теперь всё будет в порядке.

– Благодарю вас, мистер Поттер. Я не рассчитывал, что вы захотите взять на себя труд по моему оправданию.

– Господин профессор… – голос у Гарри дрогнул. – Простите меня….

– Бросьте, мистер Поттер. Мы оба достаточно попили друг у друга крови. Так что нам обоим есть за что просить прощения.

– Но мне стыдно, господин профессор. Вы… Вы спасали мне жизнь, а я был таким неблагодарным идиотом.

– С этим не поспоришь, – голос Снейпа был твёрд, но Гарри уловил в нём насмешливые нотки.

– В общем, я рад, что сказал вам это, – Гарри посмотрел ему прямо в глаза. – И я сделаю всё, чтобы все узнали, какой вы на самом деле герой.

– Это лишнее, Поттер.

Снейп попытался пошевелиться и невольно закрыл глаза от боли, пронзившей всё его тело. Гарри заметил это и побледнел.

– Господин профессор… Вы… Вам очень больно?

– Не очень. Не радуйтесь.

– Зачем вы так, господин профессор?

– Простите меня, мистер Поттер. Старые привычки слишком въедаются в кожу. От них не так просто избавиться.

– Я понимаю.

– Скажите… Вы не знаете – мисс Северинова здесь? – Снейп спросил это вполне равнодушным тоном и теперь весь напрягся в ожидании ответа.

– Нет, господин профессор. Её нигде нет. Сначала её искали, как вашу соучастницу, сейчас ищут, как свидетеля. Но пока нигде не находят.

– Благодарю вас, мистер Поттер.

Гарри распрощался и вышел. Сердце Снейпа сжали холодные тиски страха и тревоги. Её нигде нет. Ну, конечно. Если Эйлин до сих пор не попыталась взять штурмом Азкабан, значит, с ней что-то случилось. Его девочка в беде, а он валяется здесь и ничем не может ей помочь! «Себе сначала помоги, идиот, – тут же возник из ниоткуда внутренний голос. – Как видишь, твой гениальный план работает на славу. Ты в лазарете, она – вообще непонятно где. Гений, ничего не скажешь!»

Снейп прикрыл глаза. Ему нужно во что бы то ни стало выздороветь. Как можно скорее восстановить силы. Они ему ох, как потребуются. Скорей бы всё это закончилось. Эйлин в беде. Это он знал абсолютно точно. И от него, только от него зависело её спасение. Если только… Если только она вообще жива. От этой мысли всё внутри у него сжалось и заледенело. Нет. Только не это. Этого он уже не сможет пережить. У каждого человека есть предел, за которым он не в состоянии выносить боль, которую преподносит ему жизнь. Страх холодными липкими пальцами сдавил его горло. Усилием воли Снейп взял себя в руки, стряхивая этот цепкий, парализующий ужас. Он не имеет права сдаваться. Он должен выжить. Эйлин любит его и не позволит даже Смерти разлучить их. Она попала в беду, и ей нужна помощь. А значит, он выживет и найдёт её, во что бы то ни стало, где бы она ни была.

Тюремного врача трудно было назвать хорошим медиком. Оно и не удивительно. Главной его задачей было констатировать смерть очередного бедолаги, не выдержавшего тягот заключения. И с ней он справлялся весьма успешно. Теперь же ему приходилось лечить узника, причём, следователь требовал делать это быстро и качественно. Хорошо, что пациент у него оказался грамотным и сам прекрасно знал, чем себе помочь. От врача требовалось лишь приносить зелья, которые заказывал пациент, да применять к нему заклинания, которые тот требовал за неимением у себя волшебной палочки.

Результатом этого лечения стало то, что уже через неделю Снейп почувствовал себя достаточно окрепшим для допроса. Следователь провёл его прямо в больничной палате. Использование во время допроса Сыворотки правды, как и полагалось по закону, было подтверждено двумя свидетелями. Следователь задавал вопросы, самопишущее перо резво фиксировало ответы Снейпа на пергаменте. Чем больше подробностей узнавал следователь, тем большим уважением и сочувствием он проникался к своему подследственному. В первый же день по окончании допроса, потрясённый следователь сказал Снейпу:

– Мистер Снейп. Теперь я понимаю, почему преподаватели Хогвартса и сам мистер Поттер так горячо отстаивают вашу невиновность. Мы продолжим допрос завтра. У меня ещё остались некоторые вопросы к вам. Но уже сейчас я могу сказать, что сделаю всё возможное для изменения меры пресечения к вам. Азкабан – не то место, где вам полагается находится.

Снейп равнодушно выслушал эту тираду. Ему было всё равно, где находиться в заключении – в Азкабане или в любом другом месте, ограничивающем свободу его передвижения. Он хотел как можно скорее покончить с вопросом своей реабилитации, чтобы иметь возможность делать то, что он сейчас считал для себя единственно важным.

На следующий день следователь продолжил допрос, вновь предварительно дав выпить Снейпу порцию Веритасерума. На этот раз все интересующие его вопросы были исчерпаны. Теперь Снейпу предстояло дождаться того момента, когда он предстанет перед Визенгамотом. А случится это не раньше, чем все его члены ознакомятся с материалами его дела – протоколами допросов его самого и многочисленных свидетелей. По окончании допроса следователь обратился к Снейпу:

– Я послал ходатайство в Министерство с просьбой изменить для вас меру пресечения и перевести из Азкабана в менее суровые условия. Но в Министерстве посчитали, что домашний арест будет для вас слишком слабым сдерживающим фактором. Так что до суда вам придётся оставаться здесь.

Снейп пожал плечами:

– Если вы действительно хотите мне помочь, постарайтесь убедить Министерство провести суд как можно быстрее.

– Разумеется, мистер Снейп. Хотя, от меня теперь мало что зависит. Но у вас есть влиятельные друзья. Впрочем, как и враги.

– Насчёт врагов – не сомневаюсь.

– Ну, что вы! Скажу вам по секрету, сейчас в прессе развернулась настоящая битва вокруг вашего имени. И, кажется, мистеру Поттеру удалось убедить многих в вашей невиновности. Более того – в ваших неоценимых заслугах в деле победы над Волан-де-Мортом.

Снейп в ответ на это только хмыкнул. Надо же – Поттер взялся его активно защищать. Не ожидал этого от мальчишки. Не ожидал…

Визенгамот в эти дни работал без передышки, точно конвейер. Дела бывших Пожирателей смерти и прочих сторонников Волан-де-Морта рассматривались одно за другим, по мере поступления материалов следствия, в которых те под влиянием Сыворотки правды сдавали один другого пачками. Оставалось лишь оценить степень виновности каждого, чтобы определиться с тяжестью наказания. Дело Снейпа стояло в этом ряду особняком, абсолютно выбиваясь из него своей ярко выраженной неоднозначностью. Многим членам Визенгамота было очень трудно заставить себя поверить в невиновность того, кого они считали главным пособником Волан-де-Морта и признанным монстром, преступником, достойным смерти. Однако, материалы дела говорили сами за себя. Оказывается, Снейп не только не был тем, кем они считали его ранее. Он был героем, достойным всяческих наград и почестей. Принять такое сразу было очень непросто. Но, под давлением прессы, которая постепенно занимала позицию сторонников Снейпа, судьям всё-таки пришлось заставить себя смириться с упрямыми фактами.

Поэтому заседание Визенгамота, посвящённое делу Снейпа, не принесло никаких особых неожиданностей. К моменту начала судебного разбирательства в Министерстве уже не оставалось никого, кто, подобно Пиритсу, был заинтересован в очернении Снейпа. Многие из бывших его «соратников по борьбе» на допросах под влиянием Веритасерума признавали, что никогда особо не доверяли Снейпу. Особняком стояли свидетельские показания Поттера. Его рассказ обо всём, что предшествовало гибели Дамблдора, произвёл на судей неотразимое впечатление. Сам момент гибели, переосмысленный юношей, заставлял сжиматься даже самые чёрствые сердца. В общем, если у Снейпа на этом заседании и были противники, никаких аргументов против него у них не нашлось.

В результате Визенгамот признал Снейпа полностью оправданным по всем пунктам обвинения. Ему торжественно возвратили его волшебную палочку и поставили в известность о том, что его сторонники ходатайствуют перед Министерством о его награждении за заслуги перед магическим сообществом.

На протяжении всего заседания лицо Снейпа оставалось непроницаемым. На вопросы суда он отвечал чётко, коротко и в то же время очень ёмко. Его глуховатый низкий голос звучал холодно и бесстрастно. Вряд ли, глядя на него, кто-то смог бы догадаться, какая буря сейчас бушует в его душе. Снейп страстно желал только одного – чтобы весь этот спектакль поскорее закончился. Ему нужна была свобода и возможность остаться наедине с собой, без всех этих ненужных, невыносимых людей, без окружавших его лиц – таких до боли чужих, мешающих ему устремиться к тому единственному человеку, который был ему по-настоящему необходим.

Но Снейпу пришлось терпеть их присутствие ещё какое-то время по окончании судебного заседания. Вокруг него толпились люди. Рита Скитер задавала ему какие-то вопросы. Его поздравляли, пожимали руки, хлопали по плечу… Минерва вытирала платочком выступившие слёзы, Гарри бросился его обнимать… Всё это было настолько странно и неправдоподобно, что Снейпу казалось, будто он спит. Как во сне, он сдержанно отвечал на вопросы и поздравления и благодарил тех, кто, на удивление, был искренне рад его реабилитации.

Когда суматоха вокруг него постепенно улеглась, к Снейпу подошла Минерва Мак-Гонагалл.

– Северус. Простите меня… нас всех за нашу ненависть к вам. Место преподавателя Хогвартса и декана Слизерина всегда открыто для вас. Зельеварение или Защита от Тёмных искусств – на ваш выбор.

– Благодарю вас, Минерва. К сожалению, я сейчас не готов принять ваше предложение. Есть одно дело, которое я должен немедленно решить. От его исхода зависит мой ответ вам.

– Хорошо, Северус. У нас ещё достаточно времени. Я буду ждать вашего решения.

– Благодарю, Минерва. Всего доброго.

Дрожа от нетерпения, Снейп, наконец, раскланялся с оставшимися вокруг него людьми и трансгрессировал к себе домой.

– Хозяи-и-ин… – Стинки чуть не грохнулся в обморок от радости, увидев входящего в дом Снейпа. С глазами, полными слёз, домовик бросился к нему и замер, обхватив его колени. Ещё ни разу в своей жизни он Снейпа так не встречал. «Вот же драккл, – мысленно выругался растроганный Снейп, – и этот обнимается! И его Эйлин разбаловала». Мысленное упоминание её имени заставило Снейпа собраться и быстро взять себя в руки.

– Ну-ну, Стинки, что за нежности? Хватит уже обниматься, – сказал Снейп, отстраняя домовика.

– Стинки боялся. Стинки переживал за хозяина. Хозяин сидел в Азкабане. Хозяина оправдали? – эльф едва сдерживал слёзы.

«Стинки стареет», – констатировал про себя Снейп, а вслух сказал:

– Хозяина полностью оправдали. Стинки, мисс Эйлин здесь не появлялась?

Он знал ответ, но, тем не менее, спросить было нужно. Эльф горестно покачал головой:

– Нет, хозяин.

Снейп быстро переоделся, положил в карманы несколько флаконов с зельями, которые, как он считал, могли пригодиться на случай оказания первой помощи и вышел в прихожую. Из кухни доносились звуки, свидетельствующие о том, что Стинки развернул там на радостях бурную деятельность.

– Стинки, – позвал Снейп.

– Да, хозяин, – эльф мгновенно откликнулся на его зов.

– Стинки, продолжай присматривать за домом. Я не знаю, когда вернусь.

– Как? – эльф поник, даже уши у него опустились. – Хозяин снова уходит? И даже не пообедает?

Голос Стинки дрожал. Снейпу стало жаль домовика, возможно, впервые в жизни.

– Стинки. Мне надо найти мисс Эйлин. Время не ждёт. Так что без обид. Следи за домом.

И Снейп стремительно вышел за дверь.

====== Глава 33 ======

Трансгрессировал он на тот самый песчаный пляж, откуда его забирали авроры и где после его ареста оставалась Эйлин. Начинать поиски было логичнее всего именно с этого места. Он прошёлся по пустынному пляжу, тщательно осматривая его. Но никаких следов не обнаружил – слишком много времени прошло с тех пор. Подойдя к скале, у которой раньше стояла их палатка, Снейп вынул из кармана флакон с Феликс Фелицисом и выпил его полностью, до дна. Без него искать Эйлин было бессмысленно.

Постояв немного и прислушавшись к своим ощущениям, Снейп направился в близлежащий посёлок, хорошо знакомый ему по прошлым посещениям. Предусмотрительно наложив на себя дезиллюминационное заклятие, Снейп медленно побрёл по раскалённой пыльной улице, прислушиваясь к своим ощущениям всякий раз, когда ему нужно было выбирать, в каком направлении двигаться дальше. Людей на улице было не так уж много, но они были. Наступил тот час, когда курортники, проснувшиеся и слегка осоловевшие от послеобеденного сна, медленно выползают на пляж для того, чтобы забрать на себя лучи уставшего предвечернего солнца и поплескаться в нагревшихся за день морских волнах.

Немного попетляв по улицам и совершенно ошалев от их пыльного, душного зноя, Снейп остановился у высокого кирпичного забора с украшавшими его железными коваными воротами. На воротах висела табличка с незнакомыми буквами, крупно напечатанными красной краской. Впрочем, подобные таблички висели здесь на каждом доме. Если бы Снейп знал русский, он прочитал бы эти два слова, без которых невозможно представить себе жизнь ни одного курортного города или посёлка: «Сдаются комнаты».

Рядом с этими коваными воротами в заборе имелась калитка. Снейп толкнул её. Калитка была заперта. Снейп не знал, почему он решил, что ему нужно обязательно попасть внутрь. За него сейчас всё решал Феликс Фелицис. Его делом было не противиться своим желаниям и не анализировать их. Для «Алохоморы» маггловский замок – не помеха, и вот уже Снейп оказался во дворе дома, обнесённого кирпичным забором.

Справа от себя он увидел длинное двухэтажное строение, вдоль которого и по первому, и по второму этажу пролегали сквозные веранды. Внутрь дома с веранд вели многочисленные двери. На верандах у каждой двери стояли столики с парой лёгких пластиковых стульев. Кое-где были натянуты верёвки с сохнущими на них купальными принадлежностями.

Слева Снейп заметил небольшую детскую площадку с песочницей и качелями. В центре двора красовалась пышная клумба. А дальше, в глубине, находилось строение, в котором, судя по доносившимся запахам, размещалась кухня. Именно туда он и направился.

Площадку под крышей с двух сторон ограждали кирпичные стены. С третьей стороны вместо стены по решёткам вились какие-то цветущие растения. На площадке стояли обеденные столики. У стены напротив входа имелось широкое окно, как понял Снейп, для раздачи пищи тем, кто приходил сюда обедать. Рядом с окном находилась дверь, ведущая в кухню. Она была приоткрыта, и Снейп вошёл внутрь, никем не замеченный.

В кухне было невыносимо жарко. Что-то варилось в огромной кастрюле на плите. На сковороде шкворчали котлеты. Толстая тётка в условно-белом халате и замызганном фартуке, помешивала варево огромным половником. Худощавая женщина средних лет мыла посуду, стоя у раковины, размещавшейся в самом дальнем углу помещения. За рабочим столом стояла хрупкая молодая девушка и методично нарезала лук большим кухонным ножом. Движения девушки были плавными и выверенными. Все кусочки получались аккуратными и были одного размера. Казалось, она не смотрит на то, что делают её руки. Её взгляд был неподвижен и устремлён прямо перед собой. От лука из её глаз катились по щекам слёзы, но, повидимому, она вовсе не замечала их. Она работала с методичностью автомата, и со стороны казалось, что в ней нет ничего живого. Её волосы скрывала тёмно-синяя бандана, и лишь один серебристо-пепельный завиток непослушно змеился по её нежной, трогательно-тонкой шее, которая сейчас была влажной от пота.

Сердце Снейпа болезненно сжалось. Это была Эйлин. Но… Отчего она кажется абсолютно неживой? Что она делает здесь? Почему в ней нет ничего от той, прежней, живой и задорной Эйлин, которую он оставил там, на пустынном горячем пляже вечность назад?

Снейп тихо подошёл к ней и позвал:

– Эйлин…

Она вздрогнула, замерла на мгновение. Нож в её руке дёрнулся и лезвие полоснуло по пальцу. Алька быстро сунула палец в рот, облизнула его и снова взялась за нож, собираясь продолжить прерванное занятие. Взгляд её при этом так и оставался неподвижным, глядящим в одну точку, как будто она боялась отвести глаза от чего-то, видимого только ей.

– Эйлин…

Оставаясь невидимым, Снейп подошёл вплотную и обнял её сзади за плечи. Она замерла, затаив дыхание, и напряглась, как натянутая струна. Её глаза закрылись, нож выпал из рук, и Снейп почувствовал, как задрожало её худенькое, разгорячённое тело. Алька задыхалась, её трясло всё сильнее. Снейп развернул её лицом к себе. Её голова запрокинулась назад, руки безвольно повисли вдоль туловища. Он успел заметить на её лице мутное зеленовато-жёлтое пятно под глазом – след от заживающего синяка, когда у него за спиной прозвучал резкий неприятный женский голос:

– Слышишь, чокнутая! Ты что творишь? Давай сюда лук, мать твою!

Снейп не понимал, что конкретно говорит этот голос, но тон, которым это было сказано, не оставлял у него никаких сомнений – эта жирная маггла смеет оскорблять его Эйлин. Ящик с ложками и вилками, стоявший у раздаточного окна, полетел ей в голову, осыпая её своим содержимым. Баба взвизгнула и отскочила в угол поближе к мойке. А Снейп крепко прижал к себе Альку и увлёк её с собой, подальше из этого мерзкого места, из этого маггловского гнезда, на воздух, к морю, туда, где нет людей и где никто не сможет им помешать. Алька покорно следовала за ним, но взгляд её оставался таким же пугающе-мертвенным и неподвижным, как там, откуда он только что вырвал её. И этот взгляд пугал Снейпа больше, чем все остальные признаки неизвестной и пока непонятной ему беды, постигшей его девочку.

Оказавшись за пределами посёлка, Снейп снял с себя заклятие невидимости. Они молча шли по дороге, ведущей к скалам. Раскалённый воздух пах степными травами. Солнце, опускаясь ниже, всё ещё продолжало обжигать землю зноем, хотя уже и с меньшим упорством, чем в дневные часы. Оказавшись на краю обрыва, они спустились по тропинке вниз, туда, где в скале вода вымыла неглубокий тенистый грот. Тут их никто уже не мог увидеть. Снейп крепко обнял Альку и прижал к себе. Её тело по-прежнему казалось неживым, как будто он обнимал не человека, а куклу.

– Эйлин… Что с тобой случилось, девочка моя?

Снейп прижимал её голову к себе, зарывался лицом в её волосы, сорвав с них эту отвратительную повязку. Запустив в них пальцы, он приподнял её голову и покрывал её лицо быстрыми отрывистыми поцелуями.

– Не пугай меня, родная. Что произошло?

– Северус. – Когда она заговорила, в её голосе не было ни капли жизни. Он казался таким же мёртвым, как и её неподатливое, одеревеневшее тело. – Северус… Во мне больше нет магии. Я – маггла, Северус.

Её голос оставался по-прежнему ровным, но в этих словах было столько отчаяния, что он замер, содрогнувшись от внезапно охватившего его ледяного холода. Сердце его больно сжалось и ухнуло куда-то вниз вместе с прочими внутренностями. Снейп встретил её взгляд, полный такой несказанной муки, что выдержать его у него просто не было сил. Он крепко прижал Альку к себе, содрогаясь от ужаса и острой, пронзившей его жалости к ней.

– Как? Как это произошло? – прошептал он, отчётливо осознавая, что даже узнав это, он вряд ли сможет ей помочь.

– Послала Бомбарду в эту твою стену. Меня взрывной волной отбросило на камни. Ударилась головой. И всё вернулось обратно.

– Прости меня… – горькое, такое привычное чувство вины, затопило его целиком, поднимая в душе волны ненависти к самому себе.

– Зачем ты отправил меня на пляж? Ты уже знал, что хочешь сдаться и не хотел, чтобы меня арестовали вместе с тобой? – она по-прежнему не смотрела ему в глаза.

Он покачал головой.

– Когда ты ушла, к нам прилетела сова с маячком на лапе. По этому маячку за ней прибыли авроры. И я решил не сопротивляться. Я должен был оправдаться сам. А сделать это можно было, только присутствуя там лично.

– Почему же ты мне не сказал об этом?

– Не успел. За мной пришли раньше.

– Тебя оправдали? – Алька, наконец, подняла на него измученные глаза.

– Да, – он виновато опустил голову.

– Хорошо. Я рада, – тускло отозвалась Алька. – Теперь ты сможешь начать новую жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты это заслужил.

– Я обязательно буду счастлив. Ведь у меня есть ты.

Снейп погладил Альку по щеке. Она вновь задержала дыхание, прикрыла глаза и медленно покачала головой:

– Нет, Северус. Меня уже нет. Я – маггла, а это хуже, чем труп. Я не могу быть с тобой. Я только об одном тебя прошу – сотри мне, пожалуйста, память. Потому что невозможно жить, помня о том, кем я была и видя, кем стала. И себе сотри, чтобы забыть обо мне. Так будет лучше…– голос Альки совсем пропал, и она умолкла, пытаясь проглотить ком в горле.

– Эйлин, опомнись. Что ты говоришь? Ты… Ты больше не любишь меня?

Его разрывала такая боль, что он не смог устоять на ногах и привалился спиной к стенке грота. В глазах, которые сейчас смотрели на него, было не меньше боли.

– Я люблю тебя, Северус. Именно поэтому нам и надо расстаться. Ты что, не понимаешь? Я-маггла. Маггла, будь я проклята! – впервые за всё время разговора в Алькином голосе промелькнули живые интонации.

– Это не имеет значения. Если ты меня любишь, всё остальное неважно.

Снейп вновь твёрдо стоял на ногах. Он услышал главное. Она любит его по-прежнему. Остальное его не интересовало.

– Да как же ты не понимаешь! – взорвалась Алька. – Без магии я – калека! Как будто у меня не осталось ни рук, ни ног. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе возиться с этим жалким обрубком? Да я же со стыда сдохну, если посмею оказаться рядом с тобой. Твоя женщина должна быть самой лучшей, самой сильной, самой-самой… А не жалким, ни на что не годным уродцем…

Казалось, все Алькины силы ушли на эту вспышку. Огонь, появившийся в её глазах в начале этой тирады, вновь угас, её снова трясло с такой силой, что колени подогнулись и она уселась на землю, обхватив их руками. Снейп опустился рядом с ней на колени.

– Я не узнаю тебя, Эйлин. Не слишком ли рано ты сдалась? Мы найдём способ вернуть тебе магические способности. Если я не придумаю зелье для этого, то ведь есть ещё лечебница святого Мунго. Мы перероем все книги, возможно там есть описание подобных случаев. А если даже у нас ничего не выйдет…– Снейп взял её лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза, – Я люблю тебя, Эйлин. С магией или без магии, но ты нужна мне. Понимаешь? Нужна. Моей магии хватит на нас двоих. Но без твоей любви в ней нет никакого смысла. Неужели ты бросишь меня? Неужели я гожусь лишь на то, чтобы постоянно быть брошенным?