Текст книги "Наши в Хогвартсе (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Не нервничайте, профессор. Двое взрослых дяденек против полностью безоружных детишек – это перебор. Должен ведь кто-то контролировать ситуацию.

– Это что ещё за…– подал голос с пола Блэк.

– Ничего, Сириус, пусть. Мисс Северинова, надеюсь на вашу рассудительность. Где он, Сириус?

Блэк медленно поднял руку и указал на Рона.

– Но тогда… – Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. – Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… – Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. – Разве что это был он… Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.

Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.

– Профессор Люпин, – не вытерпел Гарри, – что здесь…

Закончить вопрос ему не удалось, он увидел такое, от чего слова застряли у него в горле. Опустив волшебную палочку, Люпин подошел к Блэку взял за руку и помог встать – Живоглот при этом слетел на пол, – после чего по-братски обнял Блэка.

За разыгравшейся после этого сценой Алька следила напряжённо-внимательно, пытаясь разобраться, кто есть кто, где тут свои, а где не очень. После криков и обвинений в свой адрес, Люпин, наконец, получил возможность оправдаться. Прежде всего, он вернул Рону и Гермионе их волшебные палочки.

– Ну вот. – Люпин засунул собственную палочку за пояс. – Вы вооружены, мы – нет. Теперь вы готовы слушать?

Вечер воспоминаний был открыт. Выяснив всё, что касалось карты Мародёров и мантии – невидимки, перешли к тому, как Люпин обнаружил на карте Питера Петтигрю, считавшегося героически погибшим. Затем разговор плавно перешёл на крысу Рона. А дальше понеслось… История Мародёров, отдельным пунктом в которой шёл рассказ об оборотничестве Люпина, была длинной. Когда речь зашла о шутке, которую Блэк сыграл со Снейпом, Алька нахмурилась. Ей и без того был неприятен этот беглый зэк. Теперь она, кажется, поняла причину своей неприязни. Блэк был врагом Снейпа. А значит, и её, Алькиным врагом.

Эффектное появление Снейпа на пороге комнаты перевело беседу в несколько иное русло, сделав её более динамичной. Снейп обвинял, Снейп ненавидел, Снейп жаждал призвать к ответу и убийцу – Блэка, и его пособника – Люпина. Алька тихонько наблюдала за каждым участником перепалки. Кажется, про неё вообще все забыли. А она анализировала и лихорадочно соображала, пытаясь поймать ускользающую догадку, которая вертелась совсем близко, но никак не давалась в руки. Поэтому и только поэтому девочка упустила момент, когда её друзья мощным тройным «Экспеллиармусом» вырубили Снейпа, который в результате ударился о стену, сполз на пол и потерял сознание. Струйка крови, побежавшая из-под волос по его лицу, заставила Альку подойти к своему декану, присесть рядом с ним на корточки и осмотреть рану.

– Зря ты это сделал, – услышала она за спиной голос Блэка, обращённый к Гарри. – Надо было предоставить его мне…

Алька не повернулась и ничего не ответила на этот выпад. Но если бы Блэк смог увидеть её лицо, он бы предпочёл разоружить девчонку. Так, на всякий случай…

Алька вынула из кармана платок и вытерла кровь с лица Снейпа. Тихонько прошептав «Акцио», она призвала пузырёк с Рябиновым отваром. Попыталась быстро привести профессора в чувство, чтобы он сам смог выпить снадобье, но это ей не удалось. Накапав несколько капель на платок, она приложила его к ране Снейпа. Алька спешила. Оставаться спиной к участникам беседы ей не хотелось. Она чётко знала – удар в спину можно получить даже от тех, кому доверяешь. А уж от всех прочих – и подавно. Поэтому она оставила попытки привести Снейпа в чувство, поднялась на ноги и встала перед полулежащим на полу профессором, как бы ненароком заслонив его собой. Всё это время разговор между Блэком и Люпином продолжался. Сидя на корточках перед Снейпом, Алька внимательно прислушивалась к каждому слову. Всё дальнейшее она слушала со скучающе-отрешённым видом, крепко сжимая в руке волшебную палочку. А разговор был интересным… Превращение Коросты в Питера Петтигрю окончательно убедило Альку в том, что рассказ Блэка был правдой. Но этот факт никак не уменьшил её неприязни к нему. Ну, а дальше… Обвинения Петтигрю в предательстве, его попытки оправдаться и полное разоблачение, неожиданное выступление Гарри о необходимости передать предателя дементорам… Чего-чего, а этого уж Алька никак не ожидала. Если бы ей в руки попался убийца её родителей, она не стала бы вмешивать в дело своей мести судебные и карательные органы. Сделала бы всё сама, своими собственными руками. И не быстро, чтоб негодяй помучился… Впрочем, Алька замечталась.

Тем временем все засобирались уходить. Когда речь зашла о том, как доставить в замок Снейпа, Люпин применил к нему заклинание «Мобиликорпус». Алька посмотрела на безвольно мотающуюся во все стороны голову Снейпа и решительно отменила это заклинание, предварительно наколдовав носилки, на которые и уложила его безжизненное тело. Носилки повисли в воздухе в полуметре от пола. Гарри, Рон и Гермиона удивлённо переглянулись. Всё-таки, в деле практического применения заклинаний Алька давно уже обогнала Гермиону, которая больше была сильна в теории. Блэк презрительно скривился, но промолчал. А Алька, укоризненно взглянув на Люпина, бросила, как бы между прочим:

– Я бы на вашем месте, господин профессор, бережнее относилась к человеку, который готовит для вас лекарства.

– Да что это за фифа такая, которая всем указывает, что им делать? – взорвался Блэк. – Что себе позволяет эта слизеринская змея?

– Гораздо меньше, чем ваша гриффиндорская крыса, – спокойно парировала Алька. Блэк открыл было рот, но Люпин остановил его.

– Сириус, успокойся. Всё в порядке.

Рону на ногу наложили шину. Он сам захотел, чтобы его приковали наручниками к связанному Петтигрю. Истинную сущность своей крысы Рон воспринял, как личное оскорбление. С другой стороны Петтигрю был прикован к профессору Люпину. Алька подошла к Блэку, державшему в руке волшебную палочку Снейпа, которой он воспользовался, чтобы расколдовать Петтигрю, и молча протянула руку, требовательно глядя Сириусу в глаза. Он свысока вопросительно глянул на Альку, не собираясь возвращать ей этот предмет. Алька, не говоря ни слова и продолжая буравить Блэка тем же требовательным взглядом, ставшим лишь чуть более насмешливым, мысленно произнесла: «Экспеллиармус» и легонько шевельнула своей волшебной палочкой. Блэка лишь слегка качнуло назад, палочка Снейпа оказалась у Альки, она криво усмехнулась и так же молча вернулась к носилкам. Зрители, с удивлением наблюдавшие за этой сценой, не произнесли ни слова. Блэк издал протестующий звук, но Люпин жестом остановил его:

– Сейчас не время, Сириус.

И все гуськом двинулись к выходу.

Процессию, покидавшую Визжащую хижину, возглавил кот Гермионы Живоглот. За ним следовали Рон, Люпин и Петтигрю. Далее вышагивал Блэк. За ним по воздуху плыли носилки с лежащим на них Снейпом. Замыкала шествие Алька, контролировавшая плавность хода этих самых носилок.

По пути Блэк беседовал с Гарри. Он сообщил мальчику, что является не только его крёстным, но и опекуном. Гарри был в восторге. В голове у него уже начали роиться планы его совместной жизни с Сириусом. Уехать от Дурслей – что может быть замечательней? Алька не прислушивалась к их разговору. Что-то не давало ей покоя, но вот что? И только когда все те, кто шёл впереди носилок, выбрались из норы, её осенили, и она громко крикнула:

– Профессор Люпин! Профессор Люпин! Вернитесь!

Но он то ли не услышал, то ли не послушался. Алька не могла броситься следом – носилки закрывали проход. Протолкнув их наружу, Алька выбралась из норы, а носилки вернула обратно в туннель.

– Профессор Люпин! – ещё раз крикнула в темноту Алька. Но было уже поздно. В разрыве между облаками показалась полная луна. В её свете Алька увидела, как замерли её спутники, шедшие впереди, как Люпин будто окостенел и как задрожали его руки и ноги. Гарри бросился к Сириусу, но тот отшвырнул его. Тем временем лицо и тело Люпина вытянулись, руки превратились в когтистые лапы, он быстро покрывался шерстью. В тот же миг Блэк исчез. Вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пёс. Алька помчалась на помощь своим друзьям.

Едва оборотень вырвался из наручников, пес схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Рона и Петтигрю. Пока оборотень с псом сцепились в схватке, Петтигрю кинулся за упавшей волшебной палочкой Люпина. Рон, не удержавшись на забинтованной ноге, упал. Грохнул взрыв, вспышка света – и Рон лишился чувств. Еще взрыв – Живоглот взлетел в воздух и рухнул на землю подобно груде тряпья.

– Бомбарда максима! – крикнула на ходу Алька, подбегая к месту происшествия, но промазала. Петтигрю перекатился на спину, метнул в Альку заклятие, и она упала на траву, как будто ударившись о невидимую стену. В этот момент Гарри с помощью «Экспеллиармуса» выбил палочку из рук Петтигрю, но было уже поздно. Он успел превратиться в крысу, которая быстро скрылась в траве.

Откуда-то из мрака донесся визг собаки, которой причинили боль. Гарри с Гермионой помчались к озеру, рассудив, что помочь Альке с Роном они не могут, а Сириус сейчас в беде.

Придя в сознание, Снейп выбрался из норы и первым делом нашёл мисс Эйлин и Уизли. А расширив радиус поисков и выйдя на берег озера, он обнаружил лежащих без сознания Блэка, Гарри и Гермиону. Связав Блэка, и погрузив всех на носилки, Снейп отправился в замок.

Алька пришла в себя довольно быстро. Мадам Помфри, смазав ей мазью толстый рубец на спине, полученный от удара Гремучей ивы, разрешила отправиться к себе. Её друзья оставались в больничном крыле. Алька с тревогой поинтересовалась у мадам Помфри их здоровьем. Та ответила, что опасности нет, но им придётся полежать на больничной койке ещё некоторое время.

– А как себя чувствует профессор Снейп? – поинтересовалась Алька у мадам Помфри.

– С ним всё в порядке. Рана довольно глубокая, но сотрясения мозга, кажется, нет.

– Кажется? – удивилась Алька.

– Да он не позволил долго себя осматривать. Сказал, что с ним всё хорошо и отправился к себе.

Алька нахмурилась и засобиралась уходить. Перед уходом она заглянула в палату. Гриффиндорское трио дружно спало, измученное событиями минувшей ночи. Главное, что это был не обморок, а здоровый крепкий сон. За них Алька была спокойна. А вот как там дела у её профессора?

Выходя из больничного крыла, Алька столкнулась с ним нос к носу. Снейп был не один. Вместе с ним в больничное крыло направлялся Корнелиус Фадж. Увидев её, Министр обрадовался.

– Это юная мисс, которая тоже стала участницей инцидента? Вы можете поведать нам, что случилось с вами и с остальными?

– Конечно, могу, – ответила Алька, – только не здесь же? Не на лестнице?

– Да, конечно, – согласился Министр. – вот только мы с господином Снейпом сейчас зайдём в больничное крыло, узнаем, как чувствуют себя остальные пострадавшие.

– Мисс Эйлин, идите к себе, – приказал Снейп, – я позову вас.

Алька послушно направилась в гостиную, уселась в кресло и стала ждать. Через какое-то время её веки отяжелели, глаза закрылись, голова опустилась на грудь. Алька подтянула под себя ноги, свернулась в уютный клубок и уснула. Когда Снейп с Министром заглянули в гостиную, они увидели мирно сопящую в кресле Альку.

– Может быть, не стоит её будить, господин министр? – спросил Снейп. – Девчонка устала. А картина происшествия нам и без неё ясна.

– Пожалуй, вы правы. Идёмте, профессор Снейп.

Закрывая дверь в гостиную за министром, Снейп оглянулся на свернувшуюся в кресле Альку, взмахнул палочкой и укутал её тёплым пледом, лежавшим на диване.

Выспавшись и приведя себя в порядок, Алька постучала в дверь профессора Снейпа. Получив разрешение, вошла. Снейп полулежал в широком кожаном кресле. Он был бледнее обычного. На столе рядом с ним стоял бокал с каким-то снадобьем, и он время от времени брал его в руку и делал несколько глотков.

– Здравствуйте, господин профессор. Как вы себя чувствуете?

– Неплохо, несмотря на старания ваших друзей, – он окинул Альку быстрым оценивающим взглядом. Кажется, здорова… – А вы как себя чувствуете?

– Нормально. Жить буду.

– Тогда ответьте мне на один вопрос, – Снейп поставил бокал на стол и жестом указал Альке на стул напротив, приглашая её сесть. – Как вы оказались в Визжащей хижине?

Алька рассказала ему про кота, спросив, кстати, не видел ли его профессор после этой ночи.

– Да вон он, дрыхнет у меня на кровати, – Снейп кивнул на дверь, ведущую в соседнюю комнату и зло добавил, – мерзавец.

– Не ругайте его, господин профессор. Если бы не он, мы бы не узнали столько интересного.

– И что же такого интересного вы узнали? – его ироничный тон не смог обмануть Альку. Она понимала, что ему ужасно хочется услышать от неё всё, что произошло в хижине после того, как он потерял сознание. И Алька не стала его томить. По мере её рассказа, Снейп то до боли сжимал переплетённые пальцы, то вскакивал с места и делал несколько кругов по комнате, а после снова падал в кресло и отпивал лекарство из бокала. Узнав, что Петтигрю удалось сбежать, он, на миг забывшись, изменился в лице и так сжал кулаки, что из-под ногтей выступила кровь. Усилием воли взяв себя в руки, Снейп взглянул на Альку, тревожно наблюдавшую за ним.

– Благодарю вас, мисс Эйлин. Идите к себе.

– Господин профессор… – Алька поднялась и сделала шаг к нему.

– Идите к себе, – в его голосе звучал металл, и Алька не посмела ослушаться.

Вечером того же дня Алька слушала увлекательный рассказ Гарри и Гермионы о том, что Клювокрылу удалось избежать казни, а Блэку – поцелуя дементора. Что-то в этом рассказе не вязалось, были в нём какие-то нестыковочки. Её друзья явно что-то скрывали от Альки, а на её прямой вопрос, чего они ей не договаривают, пожимали плечами и делали невинные лица. Ну и чёрт с ними. Не хотят говорить – не надо. Она ведь тоже им не всё рассказывает. Главное, что Клювокрыл жив. И Блэк не был незаслуженно наказан. Хотя… Алька никак не могла избавиться от чувства неприязни к нему. Неприязнь эта была безотчётной и настолько сильной, что Альке показалось – она была бы рада, если бы дементор всё же поцеловал Блэка, хоть он и не был виновен в смерти родителей Гарри. Объяснить себе причину этой ненависти Алька не могла, избавиться от неё – тоже.

Вскоре замок опустел. Все разъехались на каникулы по домам. Снейп уже не спрашивал у Альки, хочет ли она провести лето в его доме. Он просто сказал ей, когда нужно быть готовой. Алька согласно кивнула. Что-то этот год выдался для них обоих тяжеловатым. Им обоим требовалось хорошенько отдохнуть.

====== Глава 15 ======

– Господин профессор!

Вот уже который год с этого обращения начинались для него всякие хлопоты, неприятности или сюрпризы, которые он, кстати, тоже особо не жаловал. Мисс Эйлин то злила его, то заставляла тревожиться, то поражала его воображение своими невероятными выходками, то будила чувства, от которых он долго ощущал некоторую душевную растрёпанность. Что ждёт его на этот раз? Снейп опустил газету, которой загораживался в это утро от всего внешнего мира, и обречённо поглядел на Альку. Она только что с аппетитом слопала тарелку яичницы с беконом вместо положенной по утрам, по мнению Стинки, овсянки, и теперь запивала всё это чаем с хорошим куском сладкого пирога.

– Господин профессор, а давайте заведём одну хорошую традицию, – она мечтательно улыбалась.

– Какую же? – с опаской поинтересовался Снейп.

– Отмечать мой день рождения на море, – выпалила Алька и с надеждой уставилась на него.

«Чёрт. Далось ей это море», – с досадой подумал Снейп. Впрочем, досада его, скорее была направлена на себя. Ему не хотелось признавать, что ему самому это море невероятно понравилось. Понравилось даже больше, чем он мог себе позволить. Он ведь, кажется, должен держать этого мерзавца Снейпа в чёрном теле? И не разрешать ему никаких удовольствий. Значит, никакого моря ему не положено. Ему – нет. А ей? Снейп взглянул на Альку. Как же ей хотелось туда, где столько солнца, где волны шумят и ветер пахнет степью и водорослями одновременно, где душу не тревожит ничто, кроме крика пролетающих чаек, а закаты так прекрасны, что, глядя на них, забываешь обо всём на свете… Ого. Вот это завернул… Кажется, она заразила тебя этой болезнью, и ты тоже страдаешь любовью к морю? Снейп вздохнул.

– А это обязательно? – поинтересовался он.

– Желательно, – ответила Алька, – тем более, что вам и самому там понравилось.

«И ведь не поспоришь», – подумал Снейп, а вслух сказал:

– На то же место, что и в прошлом году?

– Ага, – радостно кивнула Алька, – если, конечно, вам не хочется чего-то новенького.

– Меня вполне устроит прошлогодний вариант, – уверил её Снейп. – Если вы, конечно, не против.

В этот раз Алька подготовилась к поездке со знанием дела. Прежде всего, она запаслась маггловскими деньгами, а точнее – долларами, чтобы там, на море, обменять их на местную валюту. Ведь она собралась отметить там свой день рождения. Пятнадцать лет – это вам не кот чихнул! Полтора десятка всё-таки.

На следующий день после того, как они с профессором устроились на старом месте, по-прежнему привлекавшем их своей безлюдностью, Алька попросила его трансгрессировать вместе с ней в ближайший крупный город, где и поменяла доллары на местную валюту. Кстати, там же, в городе, Снейп велел ей выбрать всю необходимую одежду и обувь в качестве подарка на день рождения. Алька не сопротивлялась, понимая, что это – предметы первой необходимости. А после сгоняла в ближайший к их бухте посёлок и закупила всё необходимое для приготовления шашлыка. Она надеялась, что сумеет вспомнить, как это делал папа, и не ударить в грязь лицом перед профессором.

На закате они пошли купаться. Снейп уже не так стеснялся свою ученицу. За год он не разучился плавать, и они долго плескались в тёплой вечерней водичке, а после ещё и дурачились, обрызгивая друг друга и пытаясь в шутку утопить. А вечером Алька наколдовала мангал и шампура, нанизала на них предварительно замаринованное мясо и приступила к таинству приготовления. Снейп быстро понял, в чём состоит смысл процесса и стал активно помогать ей. Вдвоём они прекрасно справились.

А потом они сидели за столиком рядом с палаткой и ели изумительно вкусное, сочное мясо. Алька запаслась в городе пластиковой бутылкой южного домашнего вина и угостила им Снейпа. Ему понравился это сладко-терпкий напиток, от которого настроение значительно улучшилось, а по телу разлилась приятная благость.

– А можно и мне капельку? – спросила Алька.

– Можно. Но только капельку. Вы и без алкоголя слишком буйная.

Пары выпитых глотков Альке хватило с головой. Она беспричинно хохотала, болтала о всяких пустяках, в конце концов, назвала Снейпа по имени и предложила идти купаться. Ему и самому было весело и приятно на душе, но, в отличие от Альки, он умел себя контролировать, поэтому от купания категорически отказался, а Альке велел идти спать.

– Только если вы посидите со мной рядом, – хмель делал Альку невероятно, отчаянно смелой и дерзкой. – У меня сегодня день рождения, значит, вы должны выполнить моё желание.

– Идём уже, пьянчужка, – Снейп уложил Альку на кровать и сел рядом с ней на стул. Она вцепилась в его руку своей маленькой крепкой ладошкой и затихла, замерла, боясь поверить в собственное счастье. Уснула она быстро. Снейп не спешил освобождать свою руку. Так хорошо, как в этот вечер, ему ещё никогда в жизни не было. И он совершенно ясно отдавал себе отчёт, что без этой цепкой лапки в его руке вечер показался бы ему значительно менее приятным. Немного протрезвев и обозвав себя идиотом, Снейп высвободил свою конечность и отправился спать.

Обычно в течение знойного дня Снейп находился в палатке. Его бледной коже были противопоказаны солнечные лучи. А Алька без опаски загорала и купалась в любую жару, правда, всё же на суше предпочитая находиться в тени большого пляжного зонта. Однажды Снейп вышел взглянуть, как она там, не сгорела ли на солнце. Алька сидела на берегу в компании сверстников – трёх мальчишек и одной девчонки, видимо, местных жителей. Они оживлённо беседовали, время от времени смеялись, а потом дружно подхватились с места и побежали купаться. Снейп смотрел на них и с тоской думал о том, что Эйлин выросла. Скоро она станет совсем взрослой, окончит Хогвартс и навсегда покинет и замок, и старого злобного профессора зельеварения. Что-то больно кольнуло его сердце. Нет, это была не ревность. Это было чувство, которое испытывает отец, глядя на взрослеющую дочь. Кому-то достанется его маленькая девочка, для которой он раньше был главным мужчиной в жизни? Будет ли её избранник достоин её? Не обидит ли? Будет ли он так же заботиться о ней, делать ей подарки и устраивать всякие приятные сюрпризы? И не забудет ли его девочка всё и всех ради этого своего избранника? Всех, в том числе и его…

К этому чувству примешивалось недовольство старшего брата. Как эти наглецы смеют находиться рядом с его Эйлин болтать с нею, ржать, пожирать её взглядами, а в воде, возможно, хватать её… Тут в Снейпе и вовсе закипел гнев. Он ушёл в палатку и попытался сосредоточиться на чтении, но не смог. А Алька, будто почувствовав его настроение, распрощалась с новыми знакомыми и вернулась домой раньше, чем обычно. Её «шестое чувство» не подвело – Снейп сидел мрачный и скучный. Он не взглянул на вошедшую Альку, делая вид, что поглощён чтением, но её-то не проведёшь. Она отлично умеет угадывать его настроение.

– Господин профессор, – позвала Алька, – хотите прокатиться на моторке, посмотреть на скалы с моря? Это очень красиво. Местный дед пригласил покататься. – Алька жевала купленную в посёлке черешню.

– Что-то не хочется. Жарко очень.

Алька присела перед ним на корточки и заглянула в глаза снизу-вверх. Снейп сосредоточенно уткнулся в книгу.

– Ну, господи-ин профессор… – она продолжала заглядывать ему в глаза, а после и вовсе захлопнула книгу, лежавшую у него на коленях. Снейп открыл было рот, чтобы выразить ей своё крайнее возмущение, но увидев этот умоляющий взгляд, мгновенно остыл. Оставаясь с мисс Эйлин один на один, Снейп сам себя не узнавал. Злобное, угрюмое, безжалостное существо куда-то исчезало, а на его месте оставался безвольный слабак, потакающий прихотям этой девчонки, и что хуже всего – получающий от этого удовольствие. Снейп понял, что сопротивление бесполезно и, одевшись в рубашку с длинным рукавом и кепку с козырьком, закрывающим всё лицо, нацепив на свой огромный нос солнцезащитные очки, обречённо отправился с Алькой в посёлок.

Старик – хозяин моторки – удивлённо пялился на Снейпа.

– Что вы ему про меня сказали? – поинтересовался Снейп у Альки.

– Что вы – мой дядюшка из Англии, обещали оставить лично мне хорошее наследство и пригласить после школы учиться в Кембридже. А я в благодарность за это устроила для вас экстремальный отдых – не такой, к какому вы привыкли на своих пафосных курортах, – довольная Алька расплылась в улыбке. – Думаю, вы – первый иностранец, которого он видит живьём.

– То-то он на меня так пялится, – буркнул Снейп.

– Да пусть пялится, – отмахнулась Алька, – его дело – нас покатать, наше – ему заплатить.

И она первая полезла в лодку. Усевшись на носу, протянула руку Снейпу. Тот с опаской ступил на покачивающееся судно и уселся рядом с Алькой. Места на скамейке было немного, и им пришлось плотно прижаться друг к другу. Альку это полностью устраивало.

Дед залез на корму, дёрнул шнур, мотор загудел, и лодка поплыла, постепенно набирая скорость.

– Держите кепку, профессор, – крикнула возбуждённая Алька. Она подставила лицо ветру и от души наслаждалась скоростью и солёными брызгами. Ей хотелось громко петь или просто кричать что-то бессмысленно-восторженное, раскинуть руки и представлять себя стремительно летящей птицей. Это настроение передалось и сидящему почти в обнимку с ней Снейпу. От его недавней грусти не осталось и следа. В какой-то момент он забыл о необходимости придерживать кепку, и её мгновенно сдуло ветром и унесло в море. «Да и драккл с ней!» – подумал развеселившийся Снейп.

А потом они медленно проплывали мимо грозных величественных скал, на которых так любили сидеть по вечерам, и он поражался их замысловатой, готической красоте. Они заплывали в гроты, где под сводами каменных глыб у Альки сжималось сердце и сосало под ложечкой от страха, но это было так приятно и необычно. И снова любовались разнообразием форм и красок, поражаясь буйной фантазии этого сумасшедшего архитектора – матушки-Природы. Домой вернулись, переполненные впечатлениями, купив у старика вареных креветок на ужин.

И только зайдя в палатку, Снейп почувствовал, как горит его лицо, обожжённое беспощадным южным солнцем.

– Господи! – ужаснулась Алька, глядя на него. – Это же сплошной ожог!

Снейпу пришлось призвать специальное противоожоговое зелье. Алька, усадив его на стул, осторожно смазала этим зельем его горящее лицо. Прикосновения её пальцев были нежными и приятными. Где-то на задворках сознания возникла мысль, что он с радостью согласился бы обгореть целиком, если бы в итоге его лечили эти пальцы. Но Снейп тут же безжалостно прогнал крамольную мысль, что не помешало ему получить удовольствие от этой невинной процедуры.

Ожоги быстро сошли, зато кожа после них уже не была землисто-серой. Это невероятно, но на щеках у Снейпа появился лёгкий румянец. Вечером они с Алькой ели креветки, и она беззлобно подшучивала над тем, что господину профессору нужно почаще получать солнечные ожоги. Лечатся они быстро, зато цвет лица в результате получается изумительный. Снейп так же беззлобно поругивал Альку, что вносило в их вечерние посиделки полную гармонию.

Однажды вечером, плавая с Алькой недалеко от берега, Снейп увидел в воде чёрное блестящее тело с плавником на спине, которое стремительно пронеслось мимо в нескольких ярдах от них. Оно вынырнуло из воды, описало в воздухе дугу и скрылось в волнах, чтобы снова появиться над водой чуть дальше. Снейп замер. Хорошо, что они заплыли неглубоко, и он сумел нащупать под ногами твёрдое дно. Он с тревогой взглянул на Альку и не поверил своим глазам – она сияла от восторга, тихо, завороженно шепча:

– Дельфины… Какие хорошие…

Вдалеке он заметил ещё парочку этих существ. Один из них был явно детёнышем, и повторял все движения за своим старшим спутником.

– Смотрите, смотрите! Мама с малышом! – восторженно указывала на них Алька. Заметив тревогу на лице Снейпа, она поспешила успокоить его: – Не бойтесь, они хорошие.

В отличие от него, она вся светилась от радости, провожая дельфинов счастливым взглядом. Стоя в воде и глядя на этих существ, Снейп вдруг и сам испытал беспричинную, щенячью радость, какой не испытывал никогда, даже будучи ребёнком. Когда дельфины скрылись из виду, Алька повернула к нему своё счастливое лицо:

– Правда же, они – прелесть? Стоит их только увидеть – и такую радость испытываешь. Не знаю, как они это делают, но я их обожаю.

Что ж, в этом вопросе Снейп был полностью согласен с мисс Эйлин.

Уезжать обоим не хотелось. Но Снейпа дома ждали разнообразные дела, поэтому уехать всё-таки пришлось. На прощание они взобрались на самую высокую скалу и бросили оттуда по монетке в море – чтобы вернуться.

====== Глава 16 ======

С началом нового учебного года Алька только и делала, что слушала рассказы своих гриффиндорских друзей о событиях на чемпионате мира по квиддичу да о Грозном Глазе Грюме. Ну и, разумеется, все обсуждали это потрясающее известие о предстоящем в Хогвартсе Турнире Трёх Волшебников. Алька не понимала, почему все так стремились в нём поучаствовать. Вон, близнецы Уизли даже состарились для этого. Альке такая слава была абсолютно не нужна, поэтому она и не стремилась. Алька с нетерпением ждала первого в этом году урока ЗОТИ. После того, как Грозный Глаз превратил Малфоя в хорька, она прониклась к нему невольным уважением ещё до начала занятий. Впрочем, делать выводы было пока рановато, мало ли, какие тараканы обнаружатся у этого борца с тёмными силами по ходу преподавания. И вот она сидит на уроке ЗОТИ и слушает его рассказ о непростительных заклятиях, подкреплённый наглядным практическим исполнением оных на специально заготовленных пауках. Что же… Это уже нечто реальное, не детские страшилки в виде красных колпаков и гриндилоу и даже не боггарт в шкафу, которого всё-таки можно разнести в клочья. Грюм говорит, что от этих заклятий нет защиты. Просто надо быть всегда начеку, чтобы блокировать их и не подставиться под их действие, иначе – всё… Хм. «Просто». Куда уж проще…

А Грюм продолжал;

– Авада Кедавра – заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова – однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать.

Алька, неожиданно для себя подняла руку:

– А можно мне попробовать? На пауке, разумеется…

Грюм испытующе взглянул на Альку.

– Вперёд, мисс, – он достал ей из банки паука и выпустил его на стол.

Пауков Алька боялась не меньше, чем Рон, но умела никому не показывать это страх. Теперь она представила на его месте ненавистного Малфоя, подняла палочку и отчётливо произнесла:

– Авада Кедавра!

Из палочки вырвалась зелёная вспышка, паук подпрыгнул, перевернулся в воздухе и замертво упал на учительский стол. Алька была ошеломлена. У неё получилось! Значит… Она действительно сильная волшебница? Подняв глаза на Грюма, она встретила весьма заинтересованный взгляд его единственного живого глаза.

– Что ж мисс… Думаю, проверять вашу силу на ком-то ещё мы не станем. Лучше уж я заберу назад свои слова о насморке. Надеюсь, что вы понимаете всю ответственность за применение подобных заклятий. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане.

– Есть человеческие существа, ради убийства которых не жаль и в Азкабане посидеть, – Алька обернулась и с ненавистью взглянула в бесцветные глаза Малфоя. Ни он, ни его дружки, на удивление, не произнесли ни слова. Зато ей ответил Грюм:

– Не скажите, мисс. Отсидка в Азкабане резко меняет приоритеты. Очень скоро вам покажется, что наслаждение от смерти врага не стоит тех мучений, которые ждут вас в этом милом заведении.

– Скажите, господин профессор, – у Альки снова вырвался неожиданный для неё вопрос, – а можно с помощью Авады Кедавры убить себя?