Текст книги "Pro bono publico II (СИ)"

Автор книги: miss Destinу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– И кто это может быть, если мы даже не знаем, есть ли у Дамблдора сообщники среди преподавателей? – спросила Амелия.

А Люпин, внимательно слушавший их разговор, внезапно задумчиво посмотрел на Кэти. Та, почувствовав на себе его взгляд, обернулась, вопросительно приподняв брови, а затем недоумение на ее лице сменилось недоверием.

– Нет… – медленно протянула она, словно не веря, но потом вгляделась в его лицо и категорически тряхнула головой. – Рем, нет!

– Кэт…

– Нет! Ты не можешь просить меня об этом! – она гневно сверкнула глазами.

– Не могу, – с какой-то неясной грустью согласился Люпин. – И даже пытаться не буду. Но, Кэт, сейчас это может быть наш единственный шанс. В Хогвартсе три сотни детей, почти треть из них – магглорожденные, которые в любой момент могут оказаться под ударом. Ты же видела тех людей… Видела списки пропавших и погибших…

Амелия и Руфус переглянулись. Кэти скрестила руки на груди, будто защищаясь, и отвела взгляд. А Люпин ласково коснулся ее плеча.

– Я уже сказал, я не буду настаивать, – тихо сказал он. – Ты должна сама принять это решение.

– Да с чего ты вообще взял, что это шанс? – раздраженно спросила Кэти, дернув плечом. – Откуда ты знаешь, что она не на стороне Дамблдора?

– Я не знаю, но мне кажется, она не такой человек, – осторожно заметил Люпин.

– О, да! Просто ангел небесный! – прошипела Кэти.

– Не ангел. Но она вряд ли причастна к экспериментам над детьми. И главное, она на многое готова ради тебя…

– На словах!

– Но ведь ты не давала ей шанса доказать это делом.

Кэти открыла было рот, но потом шумно выдохнула и прикрыла глаза. Несколько мгновений она молчала, будто борясь с собой, а затем открыла глаза и посмотрела на терпеливо дожидающегося ее решения Люпина.

– Ладно, – почти выплюнула она. – Но я тебя ненавижу.

– Спасибо, – Люпин улыбнулся и коротко поцеловал ее в висок, а затем повернулся к настороженно переглядывающимся собеседникам. – Кандидатура Минервы МакГонагалл нам подойдет?

Амелия растерянно моргнула.

– Минерва? – она перевела взгляд с Люпина на Кэти. – А что… вас что-то связывает?

– Ничего! – мгновенно отрезала Кэти, но снова почувствовав руку Ремуса на своем плече, закатила глаза и неохотно протянула. – Технически – только технически! – она моя… бабушка.

Последнее слово было произнесено с таким нескрываемым отвращением, что Амелия невольно вздрогнула, а Скримджер чуть удивленно дернул бровью. Кэти, заметив это, едко ухмыльнулась.

– Что, господин я-все-про-всех-знаю, эту незначительную деталь ваши информаторы прошляпили?

***

Кэти было семнадцать, когда на пороге ее небольшой комнатки в общежитии появилась высокая сухопарая женщина в слегка старомодном твидовом костюме и с собранными в строгий пучок седыми волосами.

На вполне закономерный вопрос: «чем могу помочь?» незнакомка отреагировала странно. Ее светло-голубые глаза начали стремительно наполняться слезами, а голос, когда она заговорила, заметно дрожал.

– Вы Кэтрин? Кэтрин Грэйбек?

А получив утвердительный ответ, внезапно тяжело прислонилась плечом к косяку двери и, достав из кармашка пиджака белый носовой платок, спрятала в нем лицо.

Совершенно растерявшаяся Кэти, резонно предположив, что у странной посетительницы что-то случилось, осторожно предложила ей войти и, усадив за небольшой столик у окна, налила стакан воды.

А когда незнакомка более-менее успокоилась, так же осторожно поинтересовалась, в чем, собственно, дело. Женщина, всхлипывая через слово и безостановочно промокая глаза платком, представилась Минервой МакГонагалл, сообщила, что приехала из Шотландии, после чего подняла покрасневшие глаза на Кэти и прошептала:

– Я искала тебя…

– Искали? – переспросила все еще недоумевающая Кэти. – Зачем?

– Я виновата перед тобой… Я виновата перед твоей матерью… Если бы я проявила твердость, если бы нашла в себе силы пойти против мужа, я…

Она продолжала едва слышно бормотать что-то сквозь слезы, а Кэти, начавшая понимать, в чем дело, почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

О своей матери она слышала лишь со слов Фенрира, а тот и сам знал не много. Лишь то, что у нее было красивое имя Диана и очень короткая, печальная судьба, в которой отчасти были виновны ее родители, отрекшиеся от дочери и фактически выгнавшие ее из дома.

Маленькая Кэти, с младенчества видевшая вокруг себя лишь сплоченную стаю, все члены которой готовы были порвать глотку друг за друга, искренне не понимала, как такое возможно. Как могут родители отказаться от родной дочери, будь она хоть от самого Мордреда беременна?

Впрочем, уже позже, повзрослев и осознав все несовершенство окружающего мира, она поняла, что люди бывают разные и ценности у них тоже могут отличаться, но поступка своих биологических бабушки и дедушки все равно простить не смогла. Ей было больно и обидно. Не за себя, за маму, которую она не помнила. А потому раз и навсегда решила, что те родственники для нее мертвы, что единственная ее семья – это стая Фенрира, а все, что осталось от мамы – небольшая могилка в маггловском городке.

И вот теперь, спустя столько лет, эта давно оплаканная и мысленно похороненная «родственница» появляется на ее пороге и лепечет что-то о своей вине.

– …из-за меня… из-за меня ты росла без семьи, в ужасных условиях…

– Уходите, – с трудом выдавила Кэти, стряхнув с себя странное оцепенение.

Минерва, осекшись на полуслове, подняла на нее полные слез глаза.

– Кэтрин…

– Убирайтесь! – рявкнула Кэти, неосознанно сжав руки в кулаки. – Я вас не знаю и знать не хочу!

– Прошу тебя, просто выслушай меня…

– Просто? Да у вас, я смотрю, вообще все просто! Есть дочь – нет дочери! Выбросили и забыли, как испорченную вещь!

– Это неправда… – умоляюще прошептала Минерва. – Я не забывала о ней ни на секунду, я живу с этим кошмаром почти двадцать лет…

– Вот и живите дальше! – зло прошипела Кэти. – Без меня!

– Кэтрин, но ты ведь моя единственная внучка… Мой муж умер, старший сын погиб, у меня больше никого не осталось…

– А-а… Так вот, в чем дело. Вам стало одиноко, и вы вдруг вспомнили, что у вас есть внучка, от которой вы отказались еще до рождения! О которой вы не хотели слышать и которую называли «отродьем темной твари»! А теперь, спустя семнадцать лет, я вдруг стала вам интересна! Теперь, спустя семнадцать лет, я вдруг вам понадобилась! Только, знаете, что? – Кэти оперлась ладонями о стол и посмотрела ей в глаза. – Теперь вы мне не нужны. Я не хочу вас видеть. Не хочу слушать, как вам жаль. И мне не интересно, что с вами будет. Убирайтесь из моего дома. Сейчас же.

Она не знала, что именно появилось в этот момент в ее глазах, но Минерва вздрогнула, как от удара, и, не сказав больше ни слова, быстро покинула комнату.

А Кэти, неожиданно ощутив слабость в ногах, буквально рухнула на стул, уронила голову на руки и разрыдалась.

***

Это была единственная их встреча лицом к лицу, но далеко не единственная попытка опомнившейся бабушки наладить отношения.

Уже через несколько дней после того визита Кэти получила письмо, в котором МакГонагалл жаловалась на нелегкую жизнь с авторитарным отцом, которого сменил не менее авторитарный муж, каялась в том, что не осмелилась возразить ему, когда он выгонял из дома беременную дочь, сожалела о собственных навязанных обществом предрассудках и выражала надежду, что когда-нибудь единственная внучка сможет если не простить ее, то хотя бы понять.

То письмо Кэти дрожащими от злости руками разорвала на мелкие клочки и сожгла. Но еще через неделю пришло новое, приблизительно такого же содержания. А потом еще одно. И еще…

Где-то на десятом слезном послании Кэти устала злиться и вместо того, чтобы рвать письма, стала отправлять их обратно, даже не распечатывая.

Так же она поступала и с подарками, которые Минерва начала регулярно присылать ей на все праздники, а от Патронусов с просьбами о встрече просто отмахивалась.

А еще через какое-то время она вдруг поймала себя на мысли, что даже благодарна несостоявшейся бабушке за то, что она появилась, окончательно развеяла все сомнения на свой счет и дала возможность высказать ей в лицо все то, что мучило Кэти с самого детства. Как будто вскрылся застарелый нарыв, весь гной вышел, и рана наконец начала постепенно заживать.

Не осталось ни обиды, ни ненависти. Только холодное равнодушие и легкая жалость к пожилой женщине, которая из-за собственных ошибок осталась в полном одиночестве.

***

– Я знал, что у Минервы были дети, – задумчиво протянул Скримджер, выслушав короткий, сухой рассказ Кэти. – Сын погиб в семьдесят девятом в стычке с Пожирателями, а дочь сбежала из дома почти десятью годами раньше, и больше о ней никто ничего не слышал. По крайней мере, они с мужем так всем говорили… А оно, оказывается, вот как…

– Вот так, – мрачно сказала Кэти.

Амелия, казавшаяся слегка ошарашенной, качнула головой.

– Надо же, никогда бы не подумала… Впрочем, неважно. Несмотря на все это, я склонна согласиться с Ремусом. Минерва, все же, не тот человек, чтобы помогать Дамблдору в его чудовищных экспериментах или даже просто молча наблюдать за этим. Я думаю, она не в курсе того, что происходит в школе, тем более, насколько я знаю, она с головой завалена бумажной работой. И она, как раз, может не вызывая подозрений зайти, например, в кабинет директора…

– Да-да, я поняла, всем очень нравится эта идея, – раздраженно буркнула Кэти. – Я напишу ей. Скажу, что согласна встретиться. Но ты, – она ухватила Люпина за ворот кожаной куртки, – пойдешь со мной, понял?

– Конечно, родная, – Люпин тепло улыбнулся и, перехватив ее руку, легко поцеловал тыльную часть ладони.

***

– Я не понимаю! – Дафна нервно мерила шагами спальню. – Первый час ночи! Где его носит?

– Мерлин, да уймись ты! – простонал Малфой, накрывая голову подушкой. – У меня от твоего мельтешения уже мигрень начинается…

– По-твоему, это смешно? – возмутилась Дафна. – Он ушел почти три часа назад! Сколько можно «проветриваться»?

– Ну пойди поищи его, раз так беспокоишься, – внес конструктивное предложение Нотт.

– Не могу, – с досадой фыркнула Даф. – Там в гостиной Люциан со своей компанией засел.

– Слушайте, а ведь правда, что-то долго он гуляет, – с некоторой тревожностью заметил Блейз. – Может, случилось что-то?

– И ты туда же! – Драко закатил глаза. – Мало нам было одной паникерши. Ну что? Что с ним могло случиться? Максимум – его поймал Филч и спровадил на воспитательную беседу к декану.

– А если он пошел в тоннели? – Дафна неожиданно остановилась. – Решил… не знаю… снова сходить в те подземелья? Его же мог кто-то увидеть! Его могли схватить!

Ребята переглянулись.

– Она права, – Блейз почесал в затылке. – Это не похоже на Поттера – вот так пропасть… Надо что-то делать… Можно попробовать отвлечь Боула, чтобы выбраться из гостиной, и…

Договорить он не успел. В этот момент дверь спальни открылась и на пороге показался блудный Поттер собственной персоной.

– Гарри! – Дафна с облегчением выдохнула и одновременно зло сверкнула глазами. – Где ты был?! Мы тут уже… – она осеклась, заметив его странное, какое-то потерянное выражение лица. – Гарри?

Тот, будто не слыша, медленно прошел мимо нее к своей кровати и, опустившись на покрывало, поднял растерянный взгляд.

– Эй, ты в порядке? – насторожился Блейз. – Ты чего такой бледный?

– Ты была права, – тихо сказал Гарри, посмотрев на Дафну. – Том Марволо Реддл – это настоящее имя Волдеморта.

Малфой, Нотт и Блейз недоуменно уставились на Дафну, а та, в свою очередь, растерянно моргнула.

– Что? То есть… откуда ты знаешь?

– Снейп сказал, – глухо ответил Гарри. – Я встретил в коридоре Барона, хотел выяснить у него, правда ли это, и наш разговор случайно услышал Снейп… Он спросил меня, почему я интересуюсь этим…

– И что ты сказал? – напрягся Малфой.

Гарри неопределенно пожал плечами.

– Сказал, что видел имя Реддла в зале наград и в старых статьях. Стало интересно узнать побольше о лучшем ученике…

– И он поверил? – недоверчиво уточнил Блейз.

– Не знаю. Но спрашивать больше ничего не стал, отвел меня в свой кабинет и… рассказал про Волдеморта… про войну… про все, что тогда случилось…

Ребята изумленно переглянулись.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Даф. – С чего это он вдруг?

– Он сказал, что для того, чтобы увидеть картину в целом, на нее нужно смотреть с разных сторон. Мол, версию Дамблдора и «светлой» стороны я уже знаю, но будет полезно узнать еще и другую точку зрения.

– И что он рассказал? – у Малфоя загорелись глаза.

Гарри обхватил плечи руками.

– Да много всего… Про его цели, про планы… Объяснил, чего Волдеморт хотел добиться на самом деле, рассказал о противостоянии с Орденом… В общем, с его слов, Реддл был совершенно адекватным, сильным политиком, но очень амбициозным и эмоциональным. И поэтому поддался на провокацию Дамблдора и позволил начаться настоящей войне… Дамблдор не хотел, чтобы Реддл оказался у власти, потому что понимал, что им двоим в Англии будет тесно, и пытался помешать всеми возможными способами, а Реддл, который уже был в шаге от своей цели, решил действовать напролом… Ну, короче, оба хороши.

– Но как ему удалось выжить? – спросила Даф. – Снейп рассказал, куда он исчез в восьмидесятом?

– Нет, – Гарри покачал головой. – Я же не сказал ему, что знаю о том, что Реддл жив и притворяется де Варммом… Но, понимаете, получается, что Дамблдор действительно взял на работу своего давнего врага… Зачем? Он ведь мог разоблачить его…

– А мне вот другое интересно, – задумчиво протянул Малфой. – Почему это Снейп вдруг решил с тобой откровенничать?

– Да? По-моему, гораздо интереснее, зачем Волдеморту устраиваться учителем в школу! – возразила Дафна.

– Как зачем? – оживился Блейз. – Он же хочет тут что-то найти, забыли? Теперь понятно, откуда он знает отца Драко и почему рассказывал ему о своих планах!

– А может, он ищет дневник? – неожиданно предположил Нотт. – Свой дневник, который он оставил в Тайной комнате, а мы забрали…

– Да ну, – Дафна недоверчиво нахмурилась. – Что, он стал бы так рисковать ради старой тетрадки?

– Сомнительно, конечно… – поморщился Драко. – Но, может, вернем его, на всякий случай? Что? Мы же его уже все равно изучили вдоль и поперек! Пусть забирает. И потом, мы с Поттером все равно собирались смотаться в Тайную комнату, посмотреть, не появилось ли там новых сюрпризов, да? – он обернулся к Гарри.

Тот вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей, сфокусировал взгляд на Малфое и рассеянно кивнул.

Комментарий к Глава 18. О прошлом и будущем

Еще раз спасибо огромное всем, кто оставляет отзывы! Особенное спасибо тем, кто пишет развернутые комментарии со своими впечатлениями и эмоциями!

Для меня это очень-очень важно :)

Не болейте!

========== Глава 19. Симптомы ==========

Выпроводив растерянного и задумчивого Поттера из своего кабинета и велев ему возвращаться в гостиную, нигде не задерживаясь, Северус запер дверь, набросил на комнату комплекс защитных чар и посмотрел на Тома, в этот момент появившегося из-за неприметной дверцы в противоположной стене.

– Интересный ребенок, – задумчиво произнес он, прислонившись плечом к стоявшему рядом шкафу и скрестив руки на груди. – И как много он знает на самом деле?

Снейп хмыкнул.

– Вы слышали. По официальной версии – мальчика впечатлили ваши учебные достижения, а не в меру общительное привидение поделилось кое-какой информацией.

– А по неофициальной? – Том выразительно поднял бровь. – Брось, Северус, неужели ты не заглянул в его мысли?

– Даже пытаться не стал, – пожал плечами Снейп. – Сам учил. Конечно, до более-менее приличного уровня ему еще далеко, но уже сейчас проникнуть в его сознание вот так походя, без его ведома, невозможно.

– Какие таланты! – восхитился Том, слегка прищурившись. – И менталистика, и некромантия, и к зельям способности имеются…

Северус посмотрел ему в глаза.

– Я уже говорил вам и могу повторить. Я почти уверен, что Гарри Поттер именно тот, кого вы ищете. Раньше я сомневался, поскольку был убежден, что ребенка нет в Хогвартсе, но после того, как вы сказали, что он здесь… Этот мальчик похож на вас. У него ваши родовые таланты. Ваш склад ума и характера. Какие доказательства вам еще нужны?

– Только одно, – спокойно ответил Том. – И очень скоро я получу его. И, Северус, зря ты думаешь, что я не воспринимаю твои слова всерьез, – он прошелся вдоль стола, проведя кончиками пальцев по столешнице. – Я не слепой, и вижу в этом ребенке все то же, что и ты.

– Но… тогда я не понимаю, – нахмурился Снейп. – Почему вы медлите?

– Медлю? – Том остановился и посмотрел на него. – А ты ждешь, что я приду к нему с тортом и шариками и закричу: здравствуй, сынок, я твой папа?

– Нет, конечно, – поморщился Снейп. – Но вы ведь собираетесь рассказать ему правду?

– Разумеется. Но сейчас это не имеет смысла. Дамблдор ждет, пока я совершу ту же ошибку, что и двенадцать лет назад – поддамся эмоциям и забуду об осторожности, а я не собираюсь делать ему такой подарок. Как по его мнению должен поступить отец, наконец нашедший своего единственного сына? Схватить в охапку и спрятать подальше, чтобы его никто не смог найти…

– Разве это не было бы разумно? – негромко спросил Снейп.

Том посмотрел на него с изрядной долей скепсиса.

– Ты удивляешь меня, Северус. Это было бы разумно, собирайся я сбежать на край света и провести всю жизнь в каком-нибудь уютном домике в глуши, но у меня другие планы на будущее. Я намерен остаться в Англии и закончить то, что начал в семидесятых. Я намерен вывести Дамблдора на чистую воду и разобраться в том, что он сделал с моей памятью. И похищение чужого ребенка на глазах у изумленной публики совершенно в эти планы не вписывается. А доказать, что Гарри Поттер, если это действительно он, мой сын, я не смогу, пока не будет снят ритуал семи печатей.

– Я понимаю, – пробормотал Снейп. – Но ведь вы все равно можете рассказать ему правду? Мне кажется, он вполне способен сохранить эту тайну…

– Северус, каким бы умным ни был этот мальчик, он еще ребенок. Ты можешь гарантировать, что он сможет сдержать эмоции? Что не сорвется? И потом, не забывай, что его воспитывали преданные сторонники Дамблдора, и это тоже может иметь последствия. Так что нет, я не намерен рассказывать сыну правду, пока не буду уверен, что это безопасно.

***

– Герм? Ты как себя чувствуешь? – с беспокойством спросила Анна, наблюдая за подругой, сосредоточенно перечитывающей свое эссе перед уроком ЗоТИ.

– А? – Гермиона подняла на нее расфокусированный взгляд. – Да, все нормально…

И она снова уткнулась в пергамент, а Анна тревожно оглянулась на Невилла.

Внешний вид Гермионы в понятие «нормы» не вписывался от слова совсем. Спутанные, будто потускневшие волосы, серовато-бледный цвет лица, глубокие тени под глазами, и при всем при этом от нее веяло – да нет, просто фонило! – магией, как от какого-нибудь мощного артефакта. Но хуже всего было то, что сама Гермиона, казалось, вовсе не замечала своего странного состояния. Она то буквально фонтанировала энергией, и тогда ее глаза начинали лихорадочно блестеть, то вдруг впадала в апатию и могла пролежать целый день, не вставая с кровати.

– Я не понимаю, что с ней происходит? – прошептала Анна, оттащив Невилла за рукав от кабинета к ближайшему окну. – Обливиэйт не может давать таких побочных эффектов!

– Думаешь, я понимаю? – мрачно отозвался Невилл, глядя на беззвучно шевелящую губами Гермиону через ее плечо. – Но что нам делать? Она уже была в больничном крыле…

– Ну, я не знаю… может… написать кому-то? – Анну буквально трясло от ощущения собственного полнейшего бессилия. – Твоим родителям, например?

Невилл покосился на нее без восторга.

– И что мы напишем? Нашей подруге плохо, но мы не можем сказать об этом ни директору, ни учителям, потому что они все подозрительно себя ведут? Знаешь, что первым делом сделают мои родители, если рассказать им про Гермиону? Скажут об этом Дамблдору.

– Черт, – сквозь зубы выругалась Анна. – И Сириус, наверняка, тоже! Но должен же быть какой-то выход, Нев!

– Ребята… – неожиданно донесся до них тихий голос Гермионы.

Первым, что они увидели, обернувшись, был свиток с эссе, валяющийся на полу. Вторым – испачканные чем-то красным пальцы Гермионы, которые она разглядывала с искренним удивлением. А потом они увидели ее белое как мел лицо и тонкую алую струйку под носом.

– Герм! – Анна бросилась к ней. – У тебя кровь… Вот, возьми, – она спешно достала из кармана платок.

Гермиона растерянно взяла его и вдруг пошатнулась.

– Мне что-то… что-то нехорошо… – прошептала она, поднося платок к носу.

А в следующий момент ее глаза закатились, и Анна с Невиллом едва успели подхватить ее прежде, чем она упала.

– Герм! – Анна испуганно потрясла ее за плечо. – Гермиона! Эй, очнись!

– Что случилось? – раздался рядом знакомый голос.

– Не знаю, ей стало плохо! – Анна мельком оглянулась на подбежавшего к ним Гарри.

За его спиной маячили удивленные лица остальных слизеринцев, тоже решивших прийти на урок пораньше.

– Это что, кровь? – Гарри поднял выпавший из руки Гермионы платок.

– Да, у нее пошла кровь из носа, – Невилл быстро огляделся. – Надо позвать кого-то!

Вокруг уже начала собираться небольшая толпа. Раздавались недоуменные возгласы и шепотки. А затем сквозь общий гул прорезался высокий голос.

– В чем дело? Что-то случилось? О, Мерлин! – профессор Трелони, невесть как оказавшаяся в этой части замка, пробралась сквозь толпу и, звеня бесчисленными бусами, нависла над ребятами. – Что с ней? Ей плохо? Разойдитесь, ей срочно нужно в больничное крыло!

В глазах Невилла мелькнула паника, а Анна судорожно вцепилась в руку Гермионы, не двигаясь с места. Интуиция взвыла дурным голосом, предупреждая об опасности. На глаза невольно навернулись слезы.

– Ну же, скорей! – настаивала Трелони. – Освободите место! Эльф Хогвартса!

Раздался негромкий хлопок, и возле ребят появился молоденький домовик, замотанный в ослепительно-белый кусок ткани на манер римской тоги.

– Девочку нужно срочно доставить в больничное крыло! – скомандовала Трелони.

– Эй, ты чего? – шепнул Гарри, посмотрев на побледневшую сестру. – С ней все будет хорошо, ей помогут…

– Нет, ты не понимаешь! – Анна беспомощно оглянулась, но вокруг были видны лишь удивленные взгляды учеников.

А домовик, между тем, осторожно взял бессознательную Гермиону за руку и вместе с ней растворился в воздухе. Трелони тоже исчезла в толпе, очевидно, направившись в больничное крыло вслед за ними.

– Черт-черт-черт! – Анна закрыла лицо руками.

– Да что с тобой? – Гарри нахмурился и перевел взгляд на испуганного Невилла. – С вами обоими? Чего вы так испугались?

Невилл нервно сглотнул, посмотрев на Анну, но в этот момент послышались чьи-то шаги.

– По какому поводу аншлаг? – к кабинету подошел профессор де Вармм и, окинув столпившихся учеников взглядом, остановился на вытирающей слезы Анне. – Мисс Поттер, вы в порядке?

– Гермионе Грейнджер стало плохо, сэр, – ответил за нее Гарри, поднявшись на ноги. – Профессор Трелони уже отправила ее в больничное крыло.

– Что ж, полагаю, с мисс Грейнджер все будет в порядке, – равнодушно сказал де Вармм, взмахом палочки открыл дверь в кабинет, но затем вдруг остановился и, будто вспомнив о чем-то, повернулся к ребятам. – А что, говорите, с ней случилось?

– У нее… кровь из носа пошла, – неуверенно пробормотал Невилл. – И она упала в обморок…

Глаза профессора слегка потемнели.

– А раньше с ней такое бывало? – медленно спросил он.

– Нет, никогда, – Невилл помотал головой. – Только в последнее время у нее часто болела голова, и… – он осекся, почувствовав как Анна дернула его за рукав мантии. – И, в общем… наверное, она просто устала.

– Да, она очень много учится, – мрачно добавила Анна и, подняв с пола эссе, протянула его де Вармму. – Вот. Ее домашнее задание.

Профессор хотел было что-то сказать, но в этот момент прозвенел звонок, и он только кивнул, забирая свиток, и жестом пригласил ребят в класс.

***

– Мне кажется, или твоя сестра и ее приятель что-то темнят? – задумчиво протянул Малфой уже во время обеда, наблюдая за Анной и Невиллом, вяло ковыряющимися в тарелках за гриффиндорским столом.

– Не кажется, я тоже заметил! – тут же подхватил Блейз. – Дерганые они какие-то…

– Может, за Гермиону переживают? – пожала плечами Дафна.

– Нет, тут что-то другое, – покачал головой Гарри. – Я знаю Анну. Переживает она по-другому. Там, в коридоре, она будто испугалась чего-то, о чем не могла сказать…

– О-очень интересно, – фыркнул Драко. – Это что же могло так напугать наших бравых гриффиндорцев, что они аж дар речи потеряли?

– Действительно, чего это они? – ехидно заметил Блейз. – У нас же тут тишь, гладь, Мерлинова благодать! Никаких шпионов, василисков, Темных Лордов под прикрытием и директоров-интриганов! Не школа, а чистый курорт!

– Да, но они же обо всем этом не знают, – сказала Дафна, а потом неуверенно посмотрела на Гарри. – Не знают ведь?

– Ты на меня так смотришь, как будто они мне докладывают, – дернул плечом Гарри. – Откуда я знаю? Может, тоже что-то странное заметили.

– Этого только не хватало! – закатил глаза Малфой. – Еще начнут под ногами путаться…

– Ой, такой деловой ты, я прям не могу, – насмешливо подколола его Дафна.

А Гарри, покосившись на преподавательский стол, задумчиво протянул:

– И Дамблдора опять нет…

***

Регулус Блэк по натуре своей был человеком увлекающимся. И стоило ему увлечься чем-либо, будь то бизнес, хобби, личная жизнь, запой, интересная книга или как сейчас – поиск способа разрушить ритуал семи печатей – как весь окружающий мир для него исчезал.

Он мог сутками не выходить из дома, не замечать стучащих клювами в окна сов, игнорировать любые внешние раздражители, кроме, пожалуй, верного домовика Кричера, категорически настроенного не дать «непутевому хозяину» помереть в расцвете лет увлеченным, но голодным.

В общем и целом, неудивительно, что возвращаясь в очередной раз в реальный мир, Регулус каждый раз с неизменным изумлением осознавал, что этот самый реальный мир продолжает существовать и вне фокуса его внимания.

Вот и сейчас он решил вдруг напомнить о себе буквально закопавшемуся в книги Регулусу, явившись ему под нос серебристым Патронусом-куницей.

– Блэк, мать твою, открой камин! – рявкнуло изящное создание хриплым голосом Кристиана Мальсибера и растаяло.

Регулус ошалело моргнул, потряс головой и посмотрел на круглые настенные часы.

Половина двенадцатого. Знать бы еще – дня или ночи? И какой сегодня вообще день? И что он… ах, да, камин!

Не без сожаления отодвинув толстый и кажущийся очень перспективным фолиант, он наскоро размял затекшие мышцы и, сдув со лба прядь волос, пошел в гостиную.

Видимо, дело у Мальсибера было действительно срочное, потому что камин полыхнул изумрудной зеленью почти сразу, как была снята блокировка. А затем еще раз. И еще.

Спустя минуту Регулус с недоумением оглядел компанию из трех человек, стряхивающих с одежды быстро гаснущие искры.

Появившийся первым был, собственно, самим Кристианом. В красивой высокой блондинке, шагнувшей на ковер вслед за ним, Рег с некоторым трудом, но все же опознал его младшую сестру Александру, а вот третий – пожилой мужчина в темно-фиолетовом старомодном костюме – ему был определенно незнаком.

– Э-э, чему обязан? – после недолгой заминки поинтересовался Регулус, пытаясь сообразить, насколько прилично – или, скорее, насколько неприлично – он сейчас выглядит.

По всему выходило, что сильно. Многодневная щетина, всклокоченные волосы, паршивый цвет лица и все это щедро присыпано вековой библиотечной пылью. Впрочем, внезапных гостей, казалось, его внешний вид интересует в последнюю очередь.

– Дамблдор – чертов псих! – сходу обрисовал проблему Кристиан, выглядевший каким-то взвинченным и нервным, а затем крикнул в пространство: – Эй, чудовище, тащи виски!

– Не рановато? – поднял брови Регулус, определив по пробивающемуся сквозь шторы свету, что снаружи все-таки день.

– Поверь мне, Рег, на трезвую голову это воспринимать нельзя, – отрезал Кристиан и рухнул в кресло.

– Да что случилось-то? – Блэк растерянно оглянулся на девушку и незнакомого старика.

– Да вот, сестренка моя младшенькая в детективы подалась! – махнул рукой Мальсибер. – Да не одна, а с бывшим фениксовцем! Знакомься, Рег, этого благообразного господина зовут Джонатан Фоули, и это его стараниями мы двенадцать лет не могли найти ребенка Лорда!

– Вы? – Регулус ощутил, как у него медленно, но совершенно неконтролируемо отвисает челюсть. – Это вы наложили ритуал семи печатей?

– Он самый! А с виду и не скажешь, да? Еще и к матери нашей в доверие втерся!

– Крис, прекрати! – с заметным раздражением осадила его Алекс.

– Прекратить? Да я еще не начинал! – с пол оборота завелся Мальсибер. – Если бы не этот…

– Хватит! Не тебе его судить, ясно? Если бы не Джон, мы бы никогда не узнали, что творится в Хогвартсе!

– Бр-р-р, – Регулус ошарашенно потряс головой. – Постойте, я ничего не понимаю… что творится в Хогвартсе?

– Я думаю, нам всем нужно присесть, – внесла конструктивное предложение Алекс и посмотрела на Регулуса.

А тот внезапно смутился, снова вспомнив о своем неподобающем внешнем виде.

– Да… да, конечно, располагайтесь, – он приглашающим жестом указал на кресла. – Я сейчас, – и быстрым шагом вышел из гостиной.

Вернулся он спустя несколько минут, переодевшийся, причесавшийся и посвежевший. Гости к этому времени успели расположиться в гостиной и обзавестись напитками. Кристиан – виски, Алекс – кофе, а Джонатан – чаем.

– Итак, как я понял, Дамблдор выкинул очередной фокус? – деловито уточнил Регулус, устраиваясь в свободном кресле. – Это как-то связано с Лордом?

– Если бы! – закатил глаза Кристиан. – Все гораздо хуже, Рег. Ты даже представить себе не можешь, насколько! Наш Верховный чародей, председатель, директор и прочая-прочая-прочая, оказывается, не просто серый кардинал магической Британии, как все думали! Он – сумасшедший ученый, превративший школу в полигон для своих экспериментов!

– Чего? – Регулусу показалось, что он ослышался. – Каких еще экспериментов?

Кристиан поморщился и недобро глянул на Джонатана.

– Ну давайте, расскажите ему, что вам поведал младший Дамблдор.

========== Глава 20. Враги и союзники ==========

Первым, что увидел Джон, поднявшись вслед за Аберфортом в его жилище, был огромный портрет юной светловолосой девушки с ласковыми голубыми глазами и рассеянной, чуть смущенной улыбкой.

Полотно занимало значительную часть одной из стен и было единственным, что хоть как-то оживляло унылый интерьер. Создавалось впечатление, что не картина создана для украшения комнаты, а сама комната существует исключительно ради картины, и от этого странного ощущения у Джона вдруг побежали мурашки по коже.