Текст книги "Завещаю вам не скучать (СИ)"

Автор книги: mimimau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Что случилось с Тамашем будем выяснять отдельно, не путай старика и банальных кровопийц, он всяко будет рангом повыше.

– Да наплевать на неё, – вмешалась Богдана. – Может, спряталась в каком подземелье, мне этот монастырь не знаком. Всё равно не вылезет до ночи, побоится. Давайте быстрее собираться, детки.

– Куда? – не понял Аугусто. – Мы разве не перебьем всю нечисть в Трансильвании?..

– Молод ты больно всех перебить, – ворчливо ответил Антон. – Двоих прихлопнем, и то хлеб.

– А могли бы троих, – Штефан с укоризной посмотрел на Богдану. – Того резвого брюнета в замке.

– Рука дрогнула, – ласковым голосом пояснила она. – Стара я для таких дел, мальчики. Пора на покой.

– Да и туман ушел, – подхватил Антон. – Десять лет ходили за туманом, а тут его раз – и нету, тумана-то!

– И как нам теперь искать вампиров, – раздраженно прогудел Штефан. – И что, скажите мне, стряслось с Тамашем?..

– Вот уж что совсем не поддаётся моему уму, – протянул Гери. – Он тащил какого-то несчастного в этот проклятый дом, ему открыли дверь.

– Кто открыл? – поинтересовалась Богдана.

– Мы стояли у машины, нам было не видно. Мы только рассмотрели, как он опустил добычу и тот рванул наутёк.

– Совсем сдал дедуля, – удивилась Богдана. – Он за все десять лет ни одного свидетеля не оставил. Кроме нас.

– Если бы я его не знал, то подумал бы, что Тамаш был в крайнем удивлении. Он молча вошел в дом. И всё. Спустя пять минут туман пропал, как не было.

– Практически перед рассветом мы осторожно пробрались туда, потому что дверь осталась приоткрытой, – подхватил Аугусто. – Но далеко проходить не стали. Коридор был как после бомбёжки – перевёрнутая мебель, обрывки обоев, осколки зеркал… В крови. Заглянули в ближайшую комнату и нашли там гроб.

– С ней, – дополнил Гери. – С той, которая сейчас от нас сбежала. Мы потихоньку вытащили её в машину и уехали. Связываться с остальными не стали, мало ли что за чудовище обитает в доме. Половину ночи оттуда доносились шум, крики и противоестественный смех. В нас даже кинули стулом.

– Чем? – удивился Штефан.

– Ужасным стулом в розовом плюше. Прости, забирать не стал. Дали по газам и чуть не столкнулись с неотложкой, заворачивающей к этому странному дому. Неотложка к вампирам – ты можешь себе представить? К дому, куда зашел Тамаш!

Отчаянные ребята, подумала я. Соваться вдвоём в незнакомый дом, да ещё и тащить оттуда гроб. А там шумят, кричат и хохочут. Ещё и по капоту получили.

– Давай, Аугусто, не дрейфь, – подбодрил его Гери. – Возьми пистолет и иди. Если что – бах-бах ей в сердце и зови нас.

Он прицелился из пистолета, который держал в руках, в пустующий коридор. То есть почти в меня. Впрочем, огнестрельного оружия Аугусто не перепало: Гери бережно убрал его в коробку, завернув в промасленную тряпочку.

– Нет-нет, а вдруг она попробует меня заманить, – всё ещё сомневался мнительный Аугусто.

– Придётся тебе поработать над собой, парень, – добродушно отозвался Штефан, вернувшийся к своему компьютеру. – Убьешь свою первую вампиршу, и порядок. Отпустит сразу же. Поймешь, что те же бабы, просто дохлые.

Он почти не глядя сунул в руки парню небольшой складной нож, а потом похлопал его по плечу:

– Возьми, если твоя ненаглядная решится напасть на тебя прямо днём и при крестах. Лезвие освящено, с серебром. Не дрейфь, камикадзе, прикончи голыми руками эту синюю курицу.

– Я?! – Аугусто, казалось, близок к обмороку. – Ребята, я выпускник Папского восточного института! Я не скотобоец и не палач! Хочу вам напомнить, что состою здесь как наблюдатель Конгрегации доктрины веры², а не профессионал-охотник!

– Да брось, – Антон достал из-за пазухи плоскую флягу и сделал большой глоток. – Инквизитор доморощенный.

– Так же хотелось бы напомнить, кто платит вам зарплату, – запальчиво проповедовал Аугусто. – Я, конечно, готов помогать и даже участвовать в рискованный вылазках, но грубое убийство? Я не смогу.

Нож он, впрочем, засунул в карман

– Вот чистоплюй, – проворчал Штефан. – Феррер³ не лучше предыдущих, всё предпочитает делать чужими руками. Убивать ты её не хочешь, а сам бы с радостью нарядил в санбенито⁴ и отправил к таким простым работягам, как мы. Ты тот же палач, только ручки вымыты.

Аугусто в возмущении открыл было рот, но его перебил Гери:

– Лучше заткнись, наблюдатель. Наблюдателей может быть много, а профессионалы тут только мы. Поэтому бери эти коробки и тащи в фургон, ленивая римская задница.

Он выбрал длинную гладкую заостренную палку примерно в два пальца диаметром и, ловко подкинув и поймав так, что она перевернулась в воздухе, взвесил на руке:

– Подойдёт. Вот этим вот прямо в спящую нечисть. В самое чертово сердце.

Рассерженный Аугусто пулей вылетел из кухни, захлопнув дверь ногой за неимением свободных рук. На этот раз мне повезло: его гордый выход предполагал, что он не будет оборачиваться, поэтому моё появление осталось незамеченным. Он шел по коридору, то ли ругаясь, то ли молясь по-итальянски, я в этом не очень разбираюсь. Из бокового кармана брючек торчала рукоять ножа.

Я решила подождать, пока он не скроется за поворотом, и только тогда идти в ту же сторону, поэтому успела услышать из-за двери несколько пугающих фраз типа:

– А ещё мы можем, к примеру, достать ей сердце и посмотреть, сможет ли она жить без него, – спокойно вещал Антон. – Долго ли они протянут без сердца, или там мозга.

– Мясник, – недовольно хмыкнул Штефан. – Ты же живешь и без того, и без другого.

– Делай с ней, что хочешь, – отвечала Богдана, – но не при мне. Я, видишь ли, плохо переношу вид разрезанных людей.

– Тогда договорились, – обрадованно заключил Антон. – Вы отдаете эту нежить мне, а сами можете зайти после того, как я проведу операцию.

– Ну иди уже, твори, доктор Франкенштейн, – недовольно проворчал Штефан. – У тебя чуть меньше часа до заката. Нам скоро отправляться в путь.

– Нет, ребята, я подожду темноты. Мне же надо проверить, проснется ли она от чеснока, – хихикнул Антон. – А потом можно и резать. Гери, подержишь её, если что?

– Да запросто, – мой любимец, по-видимому, не чурался никакой черной работы. Я прямо терялась, кого из этих двоих начать выделять особенной ненавистью.

– И позови эту папскую канцелярскую крысу. Ему будет интересно посмотреть. Пусть включит это в свой отчетик, я не гордый, я поделюсь результатами.

– Кто его будет приводить в чувство, если он вознамерится сомлеть от твоих экспериментов? – зло отрезал голос Штефана. – Прошлого наблюдателя ты скормил Тамашу, этого решил свести с ума. Скоро здесь будет топтаться весь отдел Ватикана во главе с Анджело Амато, задавая неудобные вопросы. И тебя вернут туда, откуда с трудом забрали. Будешь опять пить таблетки и смотреть телевизор по расписанию.

– Ребятки, не расходитесь, – попросила Богдана, – у нас экстренное совещание.

– Позвать этого хилого католика?

– Да черт с ним, сожрет его эта выдуманная дрянь – туда ему и дорога.

Дальше слушать я не стала, потому что приняла решение. Надеюсь, я никогда не буду о нем жалеть, особенно долгими зимними вечерами. Если, конечно, доживу до зимы.

Для начала я в последний раз решила попробовать решить всё мирным путём. Вряд ли стоило появляться перед всем честным народом, к тому же охотники были основательно взвинчены, часть из них с оружием, поэтому я пошла к Аугусто. Тот копался в фургоне, все еще продолжая выводить заковыристые кружева из каких-то латинских выражений. Нож трогательно валялся рядом, на одном из ящиков. Картина, вызывающая особенное умиление: ешь голубчика – не хочу. Наверное, он надеялся на солнце, едва виднеющееся над вершинами деревьев и крыши, но я бы на его месте не была столь легкомысленной. Я довольно храбро прокралась к самому юноше и стянула нож. Не уверена, что он мне понадобится, но с ним было немного спокойнее. Во всяком случае, хвататься в случае чего юному охотнику будет не за что. Я отошла на пару шагов назад и попыталась привести себя в более приличный вид, поправив футболку и пригладив волосы.

– Кхм, – призывно кашлянула я. – Аугусто, простите, что отвлекаю…

Надо же было случиться такому казусу: как только я произнесла последнее слово, верхний край солнца скрылся за полуобваленной кровлей монастыря. То есть вы меня понимаете: ещё не так темно, что хоть глаз выколи (а с обратной стороны здания, то есть там, куда выходят окна келий и капеллы, ещё видно солнце), но уже вполне себе прогулочная погода для особенно резвых кровососов. А ещё я прекрасно понимаю, почему Аугусто бухнулся в обморок. Грузишь ты себе эти ненавистные бутылки, надежно защищенный дневным светилом, и вдруг слышишь незнакомый женский голос. Небо темнеет, а в полутора метрах от тебя та, кого ты собственноручно выносил в гробу, бледная, со спутанными волосами, в крови и грязи. Хотя я все равно его осуждаю: мог бы и посопротивляться хоть чуток, чисто по-мужски.

– О нет, – зарычала я, ткнув носком ботинка бездвижное тело. – Да прекрати! Милый, ты чего? Ты же моя последняя надежда, хлипкий ты похититель вампиров! А ну вставай! Вставай, я тебе говорю, ты мне нужен!

Я схватила его за грудки и затрясла. Он на секунду открыл глаза, сфокусировал их на мне и со стоном отключился опять.

– Ну, кто из нас мужчина? Кто кого должен бояться?!

Небо становилось всё темнее и темнее. Я в ярости схватила ближайшую канистру, открыла и вылила на голову незадачливого наблюдателя Конгрегации. Чисто из мести, пожалуй. Поскольку он решительно отказывался подавать признаки жизни (видимо, собрался притвориться мертвым, как жук-пилюльщик) даже после воды, я оставила его в этом спасительном танатозе и поспешила обратно. Что ж, самый простой и безопасный способ провалился.

Я твердым шагом (насколько хватало этой твердости в моем случае) направилась в капеллу, пока никто из охотников не решил выйти в коридор или Аугусто не пришел в себя. По дороге прихватила какую-то изогнутую металлическую палку, покрытую пылью и грязью, коих тут, возле кухни, валялось в избытке – кажется, это были старые детали очага или что-то в этом духе. Я даже воинственно взмахнула ею пару раз, почти как ниндзя или космический джедай, огрела себя по коленке, ойкнула и прекратила буйствовать. Очень хочется верить, что моей решимости хватит до конца.

Первым делом я просунула эту палку между ручкой двери и каменными выступами в стене, соорудив себе импровизированный засов. Не знаю, надолго ли его хватит при усилиях снаружи, но очень надеюсь, что он будет подстраховкой и мне вообще не потребуется. Вторым делом я запалила свежие факелы от готовых погаснуть предыдущих. Что ж, я готова. Потом я подошла к гробу и приоткрыла крышку так, чтобы крест у алтаря капеллы был закрыт от вампира, лежащего внутри.

– Анис! – шепотом позвала я.

Тишина.

– Анис, да проснись ты, нам нельзя шуметь! – прошипела я, наклонившись над ней.

Анис оставалась неподвижной.

Ругая себя за излишнее вампиролюбие, охотников – за жестокость, Анис – за сонливость, а судьбу – за очередной внезапный вираж, я начала скидывать чеснок, уложенный на Анис, прямо на каменный пол. Потом я схватила вампиршу за плечи и как следует потрясла, совсем как недавно проделывала это с Аугусто, готовая отпрыгнуть в любую секунду. Впрочем, результат вышел точно такой же. Анис лежала, как мертвая.

Не хотелось бы тебе мешать в такой трагический момент, наполненный благородством и патетикой, – напомнил внутренний голос, – но объективно, то есть фактически, она и есть мертвая. И лучше бы тебе было спрятаться или бежать из монастыря, чем спасать бессмертных кровопийц, которые – ты только не обижайся – терпеть тебя не могут.

– Дважды мертвая, – исправился внутренний голос, когда я разглядела небольшую, как будто прожженную дырочку в лифе платья, аккурат на уровне сердца. Крови вокруг нее не наблюдалось.

– Ну какая кровь, – если бы мой внутренний голос обрел плоть, он бы обязательно возвел очи горе или ударил себя ладонью по лицу. – Новая кровь на ней гипотетически может появиться в ближайшем будущем, причем твоя.

– Там освященное серебро, а скоро ей вырежут сердце, – вслух пояснила я своему внутреннему критику. – И она не просыпается.

– Ну, ты сделала всё, что было в твоих силах, – внутренний критик был порядком труслив. То есть, простите, осторожен и лишен пристрастия к лишнему выбросу адреналина, связанному с опасностью не дожить до следующего дня.

– Заткнись.

Я достала телефон, включила и вызвала последний звонивший номер.

– Джи, как ты там? – раздался обеспокоенный голос Тедди. – Натан забыл телефон, так что связным нынче я.

– Тедди, у меня осталось пять процентов заряда. А здесь Анис! Она не просыпается! У неё пулевое отверстие в груди. Она пролежала вся в чесноке. А ещё мы заперты в капелле и от креста её отделяет только откинутая крышка. Ах, да, примерно через пол часа ей собираются вырезать сердце.

На том конце трубки послышался глубокий вздох.

– Ну, можешь считать, что от одной из проблем тебя избавила судьба.

– Болван! Как я могу ей помочь? – зло зашептала я в трубку. – И соображай быстрее, если телефон разрядится, я останусь с ней один на один.

Опять вздох и пауза, на этот раз чуть короче.

– Ты убрала чеснок?

– Да.

– Достала пулю?

– Пальцами? – ядовито уточнила я. – У меня нет хирургических щипцов, прости великодушно. Здесь явно есть, у кого одолжить, но время поджимает. Да и откажут мне, я почему-то в этом уверена.

– Как она выглядит?

– Раньше была краше.

– Ты её будила?

– Звала, трясла, даже по щекам хлестнула. Есть ощущение, что, будь с ней всё в порядке, она бы от этого проснулась.

И снова вздох.

– Боюсь, ты здесь помочь не можешь. Разве что после заката оттащить в безопасное место. Но ты не справишься, извини. Жди Натана. И не смей там проявлять свою излюбленную самоубийственную дерзость, слышишь меня? Тогда Натан потеряет не только сестру!

– Но и замок, – мрачно закончила я за него и положила трубку.

Есть надежда, что мой спокойный вид в капелле заставит охотников пересмотреть свои взгляды на особенности моего существования, но так же есть и опасность, что они сначала от неожиданности всадят в меня весь боекомплект, а потом начнут разбираться, кто здесь был жив, а кто не очень.

Я засмотрелась на Анис и призадумалась. Что ж, у меня остается ещё один способ, после которого я исчерпаю все свои ресурсы и, пожалуй, воспользуюсь последним шансом. Нет, не спрятаться, – заткнула я снова проснувшееся самое себя, – а попытаться убедить пощадить Анис. Скорее всего, Антон не склонен к эмпатии, зато ему можно пообещать, к примеру, деньги.

– Или там новый скальпель, – хмыкнул критик. – А ты-то сможешь протянуть без сердца? Про мозг я не спрашиваю – отсюда вижу, ты неплохо справляешься.

Я поискала глазами складной нож, кинутый мною вместе с крещенской водой. Ну что ж, последняя попытка. Лезвие, в целом, выглядело чистым, но я на всякий случай подержала его над факелом, как следует прокалив. Потом я оторвала кусок ткани от собственной футболки.

Да, услышала я самое себя. Теперь ты не окочуришься от столбняка, в этом можешь быть уверена.

Внутренний критик бил себя ладонью по лицу практически беспрерывно, особенно когда я сняла рогожку со стола, и, про себя извинившись перед Создателем, встала на шаткий стул и прикрыла ею священный символ на стене. Кажется, эта часть меня уже стояла на выходе с узелком колкостей и язвительных очевидностей, когда я занесла левую ладонь над приоткрытым ртом вампирши и резанула себя по руке.

– Хс-с-с-с-с, как же больно, – я схватилась за раненую руку, и прижав её к себе, запрыгала на месте.

Торжественность и пафосная самоотверженность ситуации была разрушена моей совершенной нетерпимостью к дискомфорту для собственного организма. Пересилив себя и испачкав футболку, я снова протянула руку и молча смотрела, как капли довольно быстро стекают в рот Анис.

– Ну давай же ты, – зло рявкнула я примерно через минуту. – Зря я что ли тут мучаюсь?

Ничего не произошло.

– Какие вы обе красотки, – услышала я своего бессменного внутреннего комментатора. – И ради кого? Вышей на гербе «Dementia and Courage»⁵. И это самый безобидный эвфемизм, который приходит в голову.

– Вот тварь, вот нечисть, даже ожить не может, когда я тут трачу на неё в буквальном смысле всё, что у меня есть!

Я в ярости пнула гроб ногой, он закачался и чуть не рухнул с шаткого пьедестала.

Анис причмокнула губами и скривилась, не открывая глаз:

– Абсент? Какого лешего в твоей крови столько абсента? Ты меня отравить решила?

Никакого тебе восторга, поклона в пояс за спасение, героических гимнов на заднем плане. И автосохранения, между прочим, тоже нет. Анис привстала, но радоваться было рано.

– А ну вставай, скотина, выметайся отсюда, – начала я поднимать её за безвольную руку. – Сейчас сюда придут охотники. Чтобы вырезать тебе сердце.

Анис плюхнулась на подушку обратно.

– А потом у нас с Натаном свидание!

Я с трудом успела уловить, каким образом Анис вскочила и бросилась в мою сторону. Поскольку двигалась она, мягко скажем, не очень резво, а меня гнал вперёд панический страх, я успевала уворачиваться, и вполне себе успешно. Мы кружили сначала вокруг гроба, а потом – вокруг каменного столика ближе к окну, скорее всего, бывшего алтаря.

– Не-на-ви-жу! – Анис, к счастью, не могла кричать громко, но очень старалась. – Зачем ты вообще у нас появилась? Какого черта тебе понадобился замок в другой стране? Это всё ты-ы-ы!

– Объективности ради, вы не вывешивали объявления о вашем там присутствии, – я поискала глазами что-нибудь тяжелое, чем можно было бы швырнуть в противницу, но ничего дельного не попадалось. Не кидаться же стульями, как в малобюджетном вестерне. Запыхавшись, я привалилась к стене, сев прямо на пол. Анис тоже явно устала и больше не пыталась меня поймать, последовав моему примеру и хватаясь за сердце.

– Если бы не ты, мы бы прекрасно жили дома!

– Если бы не я, тебя бы резали примерно через двадцать минут!

Дверь в капеллу задергалась. Её явно пытались открыть с той стороны.

– Эй, кто запер? Где ключ? – послышался недовольный голос Антона. – Опять этот книжный червь ставит нам палки в колёса? Тащите его сюда! Найдите ключ!

Мы сидели и тяжело дышали у противоположных стен маленького помещения, глядя друг на друга с неприкрытой антипатией. Мы обе были не в лучшей из своих форм, особенно для мордобоя. Я показала ей телефон:

– Последний вызов – это связь с Тедди. Уже, наверное, стемнело. Ты можешь оторвать доски от окна? Бери и катись отсюда!

Я положила телефон на пол и подтолкнула в сторону вампирши, мысленно распрощавшись с красивым чехлом.

– Зачем ты это делаешь? – поинтересовалась моя противница, впрочем, поймав его и убрав за корсет.

– Понятия не имею, – честно призналась я. – Ты меня бесишь. Но, если я оставлю всё, как есть, я окажусь не лучше, чем ты.

Пожалуй, называть второй повод – не самая хорошая идея, о нем я подумаю позже.

– Ох уж эти мне нравственные терзания, – недовольно пробурчала Анис, пытаясь подняться с пола. – Её терзает, а мне потом платить по счетам.

Снаружи снова послышались голоса и красивый тенор наблюдателя конгрегации.

– Я ничего не закрывал! Делать мне больше нечего!

– Дай сюда ключи, болван, – переживал Антон. – Уже закат! В горах быстро темнеет. Который из них?

– Да откуда я знаю, – зло отозвался Аугусто.

– Давай, Анис. Выматывайся отсюда!

Я нашла выроненный импровизированный бинт из собственной футболки и сейчас безуспешно пыталась перевязать себе саднящую ладонь, прижав один конец подбородком.

– А ты?

– А я следом!

Анис, встав с некоторым трудом, подошла к окну и начала отрывать доски голыми руками, пусть и прилагая видимые усилия. Мне подумалось, что, поймай она меня и пожелай покончить со мной здесь и сейчас, сил у неё бы точно хватило. За окном стояли сумерки.

Судя по всему, у охотников закончились ключи. Или терпение. Дверь содрогнулась от мощного толчка снаружи:

– Выбиваем, Гери. Я должен успеть посмотреть!

– Давай же ты, что медлишь? – злилась я.

– Мне, с серебром в груди, тоже не фонтан, знаешь ли, – огрызнулась вампирша.

– Ну что там у вас? – услышала я приглушенный голос Штефана.

– Дверь захлопнулась, – пожаловался Аугусто.

– Она не могла захлопнуться, идиоты, – возмущенно донеслось в ответ. – А ну отойдите!

От очередного мощного толчка камень, удерживающий мой металлический прут, начал крошиться.

– Передавай привет Натану, – не удержавшись, зачем-то съязвила я, уже собиравшейся перелезть через раму Анис. И тут же была прижата к стене. Анис держала меня за футболку. Она была немного выше меня и ей пришлось слегка приподнять вашу покорную рабу, чтобы наши глаза оказались друг напротив друга.

– Я тебя ненавижу! Если бы не ты, они бы вообще у нас не появились! И Натан не ушел бы, оставив меня в замке одну!

– Прекрати истерику, – я пыталась разжать её пальцы. Бинт свалился нам под ноги. – Если бы он дал мне уехать сразу, ты бы меня больше не увидела. А что до его отлучки, то он переживает за свой замок, только и всего.

– Послал же дьявол нам такую дуру, – злилась Анис. – Ты считаешь его совсем сумасшедшим? Да он озаботился новым паспортом сразу, как ты завещала нас городу! Он больше месяца искал нужных людей во Франции! Если хочешь знать, у него уже недели две, как есть новые документы, причём на его собственное имя! Если бы речь шла только о замке, он, будь уверена, той же ночью был бы у Теодора и давно решил бы этот вопрос!

Я была так шокирована, что перестала сопротивляться.

– Считай, я вернула долг, не открутив тебе голову здесь и сейчас! – проорала мне в лицо Анис.

В этот момент старый известняк не выдержал и мой прут с треньканием вылетел из гнезда, дверь распахнулась и явила нам четверых охотников, которые очень быстро посыпались внутрь. Анис развернулась к ним, а я сползла по стенке к ней под ноги. Гери держал оружие наготове и в корсете вампирши появился новый след от выстрела. Примерно на уровне моего телефона. Она ругнулась и мгновенно выпрыгнула в окно, оставив меня сидеть на полу. Гери сыпал проклятиями и стрелял ей вдогонку. Потом он попытался переключиться на меня, но Штефан схватил его за руку. Аугусто, мгновенно оценив ситуацию, подскочил к стене и сдернул ткань с креста. Примерно в это же время Антон выплеснул в мою сторону какую-то воду, явно приготовленную для Анис

Четыре пары глаз уставились на меня, видимо, ожидая особенных спецэффектов. Я устало махнула здоровой рукой, размазывая левой по мокрому лицу грязь, святую воду и собственную кровь:

– Оставьте, ребята. Я не вампир.

Они так же одновременно посмотрели в окно.

– А она – да.

– Ты только что лишила меня премии, – мрачно сказал Штефан, глядя вслед растворившейся в темноте Анис.

(1) Дымила бы, как Сикстинская капелла в день выборов – результаты выборов Папы Римского видны по цвету дыма из трубы Сикстинской капеллы: если конклав пришел к консенсусу, из трубы идет белый дым, если же ни один из кандидатов не набрал больше двух третей голосов, то публика снаружи видит клубы черного дыма. (почти ц)

(2) Конгрегации доктрины веры – главная из девяти Конгрегаций Римской курии, прямая наследница инквизиции

(3) Архиепископ Луис Франсиско Ладария Феррер – до 2017 года глава Конгрегации

(4) Санбенито – одеяние осужденных инквизицией

(5) дословно: “Слабоумие и Отвага”

====== Неожиданная встреча (1) ======

– Нет, я определенно не понимаю, зачем вы взяли меня с собой, – я сидела в фургоне, зажатая между Штефаном и Гери. – Ну, оставили бы меня там. Я вам испортила эксперимент и оставила без доплаты…

– Не напоминай, – процедил Штефан, глядя в окно.

– А я бы тебя попросту пристрелил, – уведомил меня Гери. – И не сильно бы страдал, если бы узнал, что перестраховался.

– Да ты вообще милаха, – проворчала я, чувствуя себя некоторым образом в безопасности, и от того обнаглев. – Высадите меня сейчас же!

– В лесу полно волков. Проверим, кто до тебя первый доберется: они, или тот, кого ты ждешь? – обернувшись ко мне с переднего пассажирского сидения, поинтересовалась Богдана.

Как будто в подтверждение её слов недалеко от дороги раздался протяжный вой, которому спустя несколько секунд дружно ответили такие же голоса из глубины леса.

– Запишем, – включив диктофон, четко произнес Антон, сидевший за Гери. – Следующий эксперимент: соберется ли вурдалак, если скормить его нескольким волкам одновременно.

– Будут ли они жрать такую гадость, – всё ещё глядя в окно, отрезал Штефан.

– Уточнение: скормить вурдалака, смешав его мясо с ягнятиной…

– Фууу, – подал голос Аугусто, находившийся за рулём. – Какой изощренный ум может такое придумать?

– Ум с диагнозом, – констатировал Штефан.

– Так кого мы там ждали, Юлия? – спросила Богдана. – Неужели этого вечно сердитого брюнета?

– Никого не ждали, – зло сказала я. Вот ещё. С них станется подождать вместе со мной. – Мне просто вы не нравитесь.

– Звучит несколько обидно, – проворчал Антон.

– А часть из вас откровенно пугает, – честно призналась я.

Штефан расхохотался.

– Честно говоря, я благодарю Бога, что ты оказалась не вампиром, – сказал Аугусто. – Я каждый раз расстраиваюсь, когда сталкиваюсь с информацией об очередной заблудшей душе.

– Ты слишком категоричен в смысле незаблудшести её души, – это снова Богдана. – Что ты делала в гробу?

– Очевидно, спала.

– Какого лешего ты спала в гробу? – похоже, охотница обладала ангельским терпением.

– Практика восточной ветви христианства! Вы, я надеюсь, отвезете меня туда, откуда так бессовестно похитили?

Штефан, похоже, развеселился вовсю. Кажется, он скоро не захочет со мной расставаться, кто ещё будет так щедро дарить ему чудесное настроение? Почти каждая моя фраза его откровенно забавляла.

– Что вы сделали с Тамашем? – спросил меня Антон.

– Понятия не имею. Меня некоторым образом там не было. Во всяком случае, моей сознательной части.

– Ну вот какого черта ты постоянно путаешься под ногами, – притворно вздохнул Штефан, совсем без осуждения. – Куда ни сунешься в последнее время – везде ты. Кафе, замок, даже Тимишоара. Расползлась по географии, не даешь работать по-человечески.

– И по-прежнему жива, – обвиняющим тоном закончил Гери.

– Я везучая, – огрызнулась я.

– Особенно когда выкидываешь фортели, типа этого, – Богдана помахала перед моим носом старой газетой из N-шти.

– Вам-то что до моих наследников? Вставайте в очередь!

– Мне-то, собственно, ничего, – согласилась Богдана. – Но Натан наверняка был очень сердит. И я могу его понять. Это же он там живет не один век, судя по хронике N-шти?

– Ну и что вы собираетесь со мной делать? – с вызовом поинтересовалась я.

– Таскать с собой, – весело пробасил Штефан. – Вампиры на тебя слетаются, как первокурсницы на выпускную вечеринку. Будем привязывать к ближайшему дубу и считать до десяти.

– Осторожнее, – подхватила Богдана из тени переднего сидения, – она попробует их всех накормить и спасти!

– У тебя какая группа крови? – уточнил Антон, перегнувшись через сидение и явно прицеливаясь к моей заново перебинтованной ладони.

– А ну убрал свои грязные лапы, – рыкнула я, шлепнув его по руке.

– Четвёртая? – прищурив левый глаз, уточнил он. – Наверное, четвертая. Деликатес.

Подозреваю, он лично с удовольствием бы стал вампиром, а потом задорно препарировал самого себя.

– Куда вы меня везёте?

– Туда же, куда и себя. В монастырь в Клуж-Напоке, – ответил Штефан. – Там мы высадим нашего итальянского друга и отправимся в пригород Сигишоары. В этих районах, говорят, снова творится какая-то чертовщина с погодой и одинокими туристками. Судя по данным наших аналитиков, это какой-нибудь наш клиент, не сильно хуже Тамаша. Если в этот компот подмешать ещё и тебя, чертовщины наверняка прибавится. Впрочем, если тебя выпустить на волю прямо сейчас, в эти леса, ты наверняка самым нелепым образом окажешься там раньше нас. Когда мы прибудем на место, ты уже перезнакомишься со всей нечистью и начнешь её защищать.

– Очень смешно, – буркнула я.

– Я, между прочим, строил планы на премию.

Я вгляделась в его лицо, пытаясь понять, насколько он серьёзен. Он откровенно потешался надо мной!

– А я не собиралась покидать Тимишоару. Вернее, не собиралась таким способом.

– Кстати, о способе. Тот гроб, что валяется за нашими спинами, может обеспечить нас года на полтора, – сообщил Штефан команде. – И это, уверяю вас, куда большая сумма, чем деньги, на которые мы могли бы рассчитывать.

– Вот уж нет, я заберу его с собой, – отрезал Аугусто. – Настоящий вампирский гроб! Монсеньор будет доволен.

– Гробом или драгоценностями внутри? – пробурчал Гери. – Мне бы понравилось второе.

– Попробуй, отбери, – широко и недобро улыбнулся Антон.

– Антон, угомонись. Подавитесь вы там этим гробом, причем всем папским институтом одновременно, – раздраженно буркнул Штефан. – Будем мы руки марать о заштатных теологов.

– Я постараюсь договориться о премии, хотя бы из-за такого ценного во всех смыслах артефакта! Я обещаю вам некоторые преференции, недальновидные вы работяги!

– Я бы на вашем месте не больно-то доверяла его обещаниям, – вставила я, понимая, что теддину собственность собираются вывезти из Румынии навсегда, на потеху руководителям Конгрегации. – Бабушка надвое сказала, что вам перепадет от этих высоколобых богословов.

– Нет, вы слышали? Диверсанты в наших рядах, – Штефан окинул меня взглядом, в котором, впрочем, не было ничего кроме желания лишний раз ткнуть в меня пальцем, чтобы я разразилась чем-нибудь, способным его развлечь. – Кажется, нас хотят перессорить.

– Вы тут и так не эталонный образчик тим-билдинга, простите за прямоту, – огрызнулась я.

– Ты просто не видела нашей работы, – пояснил Антон из-за моей спины.

– О, нет, видела, и мне увиденного хватило, – заверила его я. – Втроём на одну.

– Штефан, действительно, тащи её с собой, – мрачно предложил Гери. – Пусть постоит одна в трансильванской ночи где-нибудь возле голодной нечисти, которая знать не знает, что ею нельзя набить брюхо, потому что она такая славная девочка и дружит с другими вампирами. Насмотрится, поумнеет.

– Ничего и никому доказывать не собираюсь, – спокойно ответил охотник. – Пусть хороводится с кем угодно, только не путается под ногами. Или путается правильно. Если бы Тамаш и его подружка не были так увлечены во время нашего появления, нам бы не поздоровилось, так что мы, можно сказать, помогли друг другу.

– Так что там с гробом? – подал голос Аугусто. – Отдаете добровольно, или мне действовать через руководство? Я постараюсь уговорить на десятипроцентное повышение премии.

– Вот скряги, – равнодушно констатировал Штефан.

Мы недолго собирались там, в разрушенном монастыре, и мой «симбионт» к отъезду опоздал. Антон и Гери никак не могли поверить, что добыча сбежала прямо на их глазах, и не единожды обошли всю округу в поисках Анис. Богдана предложила им заменить вампиршу на «идиотку из капеллы» и не тратить драгоценное время, Штефан помог с перевязкой и сразу же обо мне забыл, отлавливая остальную часть команды и подключая к сборам. Как я сейчас понимаю, он торопился сплавить Аугусто от греха подальше, категорически не желая находиться возле наблюдателя лишние часы. Либо видел перед собой новую цель, что, пожалуй, ближе к его натуре. Если он и был серьезно недоволен моими действиями, он никак об этом не обмолвился. Я думала, что меня хотя бы из мести оставят там, куда привезли, и слонялась по монастырю, не зная, чем себя развлечь, и считая минуты до появления Натана, когда Гери довольно грубо вытолкал меня из капеллы и усадил в их микроавтобус, не желая ничего объяснять и вообще лишний раз со мной общаться. Возражений он тоже не слушал. Относительно небольшой (по сравнению с машиной охотников) «катафалк» Аугусто прицепили сзади, потому что ехать в нем категорически отказались все: Аугусто, видимо, из боязни оставаться в машине в одиночестве, когда по округе бродит спасенная Анис, остальные – просто потому что машина Аугусто – его личная проблема, и пусть скажет большое спасибо, что вообще пустили к себе. Не то чтобы к нему относились с неприкрытой антипатией, просто он умел так явно задирать нос и подчеркивать разницу между его контролирующим положением и их «грубой работой», что ближе к концу путешествия я сама бы с удовольствием ссадила его в другую машину, надеясь, что вампирша спряталась в ней. Причём сам юноша явно не понимал, что не устраивает этих грубиянов в его общении, он искренне пытался быть милым и подчеркнуто снисходительным к их природной стихийной угловатости.