Текст книги "Завещаю вам не скучать (СИ)"

Автор книги: mimimau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Джи, не дури, – послышался голос Тедди из-за проёма. – Отпусти Милену и выходи. Только без креста, очень прошу.

Кажется, я выгляжу, как террорист, захвативший мирного жителя.

– Да забирайте её, кто хочет, – флегматично ответила я, как крутой парень из боевика. – Заглядывайте по одному!

– Джулия! – это явно негодующий и злой Натан. – Ты же знаешь, я уже один раз успокаивал тебя в похожей ситуации! У меня чёртово дежавю!

– Дайте ей кто-нибудь по шее! – это Милена.

– Слушайте, вам не кажется, что всем кагалом на одну меня – это как-то уже совсем не спортивно?

– Выходи, мерзавка, никто тебя не обидит, – бушевал Натан. – Ты постаралась это обеспечить!

– Знаю я вас, кровососов!

– Юлия, слово чести, всё будет хорошо! – это Николя.

– Для кого из нас хорошо? И как твоя честь справится, к примеру, с остальными из вашей шайки?

– Юлия, милая, я тоже обещаю, что тебя никто не обидит, – взывал Теодор.

– Двое против трёх? Пока силы не равны!

– Ты себя не посчитала, буйная сумасшедшая, – сообщила из-за проёма Анис.

– О да, тогда всё в порядке, – ухмыльнулась я, держа крест в зоне видимости потенциального освободителя, если он появится из потайного хода.

– Слушайте, вы там кокетничаете с этой бандиткой или меня спасаете? – Милена попыталась приоткрыть крышку и с криком «вот дьявол» захлопнула её обратно, потому что я продемонстрировала распятие, чуть ли не засунув его в гроб.

Другой рукой я начала набирать номер Штефана. Это меня и сгубило. Чуть позже я насчитала у себя аж три тактических промаха. Первый: я отвлеклась на телефон, второй: я не обратила внимания на отсутствие Натана за стеной, а он всегда злился громче всех, и, наконец, третий: я встала почти спиной к окну в склеп. Не знаю, почему последнее вылетело у меня из головы – наверное, я была слишком взволнована, чтобы чётко предусмотреть всё. В долю секунды что-то обрушилось на меня сзади, послышался запах жареного и злобный французский, а на выбитый из рук крест набросили скатерть с журнального столика. Телефон тоже вылетел из моей руки. Лампа, по ходу действия опрокинутая на пол, не выключилась, а подсвечивала всё снизу, как в детских пижамных вечеринках освещают себе лицо фонариком, чтобы сделать его пострашнее. Меня же тактично, но бескомпромиссно, прижали к полу. Если бы ещё и руки вывернул – чиста вежливый ОМОН при освобождении заложников. Честно говоря, я думала, что это будет последнее из впечатлений в моей жизни, но почему-то добивать меня не торопилась. Сама не понимаю, как у меня не остановилось сердце: поверьте, ничто не сравнится с ощущением разгневанного Натана прямо за твоей спиной.

– Вот какого лешего ты тут натворила, негодяйка?! Ты решила окончательно свести меня в могилу, да?! – Натан дал мне повернуться на спину и вперился в меня своими глазами.

Пожалуй, это ещё не его предельная ярость, видывали и пострашнее, в тот памятный вечер у Теодора. Вот то, что часть лица слегка покрылось пеплом и как будто начала осыпаться – не есть хорошо, мне это ещё не раз припомнят, если время дадут. Впрочем, он даже не обращал внимания на свою сыпучесть, выговаривая мне всё, что накопилось, и придерживая за плечи на полу:

– Ты объясни мне, оборотень тебя задери, зачем, ну зачем ты это всё устроила?! Тебе доставляет удовольствие втягивать меня в неприятности? Нет, ты честно скажи – тебе очень нравится, когда я нахожусь в таком безвыходном положении?!

– Очень мило! – раздался спокойный Миленин голос.

Впрочем, всем зрителям было ясно, что спокойствием там и не пахло, скорее вампирша была в бешенстве и из последних сил держала себя в руках. Я посмотрела наверх. Она стояла, уперев руки в бока, и разглядывала нас с Натаном, нервно притоптывая ножкой.

– Стоит мне отвернуться, или даже попасть в беду, а они – поглядите-ка – уже валяются в обнимку! Натан, я требую объяснений!

Тот неспешно поднялся. У меня создалось ощущение, что нарочито медленно, явно не желая, чтобы его движение выглядело реакцией на чьё-то негодование. Потом он так же неторопливо помог встать мне.

– Юлия, ты умнее, чем кажешься, – сказал он, остывая. – Ты сделала всё, чтобы я не расставался с тобой ещё какое-то время, да?

Да? Не замечала. Впрочем, ему виднее. Между перспективой помереть в ближайшие минуты и «каким-то временем» я выберу последнее. Наверное, сейчас не стоит просить его раскрыть мысль, поэтому я авторитетно кивнула, молча. Лицо постаралась сделать максимально умным.

– Натан, ты ничего не хочешь мне рассказать? – Милена же явно не хотела расставаться с идеей прибить меня сию же секунду.

– Ничего. Не очень понимаю, что ты вообще тут делаешь, – симбионт переключился на вампиршу. – Вы с Николаем не соскучились по Франции? Почему вы оба здесь на мою голову?

Я попыталась по-тихому пробраться к выходу из усыпальницы, понимая, что происходящему лучше не касаться моих ушей – как бы потом кто-нибудь из них не припомнил мне своё пошатнувшееся реноме, пострадавшее при выяснении сердечных проблем. Натан, отреагировав на моё движение, покрепче перехватил меня за плечо.

– Да будет тебе известно, что, если бы не мы, ты бы не увидел документов, как своих ушей! – разозлилась Милена.

Зря она так. В любовных вопросах последнее, на что стоит уповать – это на благодарность. А Натан вообще болезненно реагировал на чужие манипуляции, потому что сам их обожал.

– Интересно, на что ты рассчитываешь в ответ, – он опять начал закипать. – Что мне сделать для Николя? Это же он всё провернул?

– Если бы не я, он бы и не вспомнил о твоём существовании!

– Благодарности тебе не достаточно? Чего ты ещё хочешь?

– Я, пожалуй, пойду?.. – я застенчиво показала в сторону прохода. Никто из остальных вампиров благоразумно не высовывался, явно не желая влезать в их конфликт.

– Стой рядом! – рявкнул Натан.

Губы Милены задрожали. Ещё немного – и она, кажется, разревётся. Впрочем, когда она перевела взгляд на меня, слез в глазах уже не было.

– Это из-за неё! – она ткнула пальцем в мою сторону, почти коснувшись моего носа. – Я так и думала, что ты не случайно осталась в этом замке аж с весны!

– Совсем не случайно, – кротко кивнула я.

Как Натан ни пытался держать строгий и величавый вид, у него ничего не вышло. Я никогда не слышала от него такого веселья, более того, я даже не была уверена, что он способен так смеяться. Во всяком случае, раньше он улыбался только над собственными неоднозначными остротами. Нет, право слово, предположение, что я хожу в его любовницах уже несколько месяцев, развеселило его не на шутку. Он даже отпустил меня, и я сразу воспользовалась шансом и выбралась из склепа, уцепившись за протянутую Теодором ладонь. После того, как Натан отхохотал своё, последовал некоторый диалог на французском, причём Натан был явно игрив, а Милена – крайне возмущена. Сути я не понимала, но могу сказать однозначно: мой симбионт шутил и издевался, выматывал, как проделывал это не единожды и со мной. Я без труда узнаю эти его надменно-ироничные интонации, на каком бы языке они ни прозвучали. Они давали понять, что мудрый и уставший аристократ повстречался с идиоткой из соседней деревни.

Анис и Николя не было видно – скорее всего, они тактично удалились, когда ситуация оказалась под контролем. Тедди то ли ждал меня, то ли с интересом следил за развитием событий. Честно говоря, как бы ни нелепо было предположение Милены, меня этот смех оскорбил. Действительно, самая незабываемая шутка из услышанных за все четыре месяца! Я опять стояла перед Тедди вся красная и со слезами на глазах. Как бы это не вошло в привычку.

– Перевести, о чём они говорят? – серьёзно спросил меня он, заглянув мне в глаза.

– Пусть катятся в преисподнюю, – махнула я рукой и пошла за сумкой с планшетом.

Остальные вещи уже, наверное, прилетели в Россию. Убивать, меня, похоже, не собирались, так что делать мне здесь больше нечего. В зале о чём-то мило шептались Анис и Николя. При моём появлении они замолчали.

– Это было… неожиданно, но смело, – одобрил Николя.

Интересно, о чём он. О моём участии в судьбе Анис или последней выходке? Впрочем, какая разница?..

– Спасибо. И до свидания, – я взяла сумку.

– Джулия, не смей уходить, – донёсся до меня окрик из склепа.

– Да-да, конечно, – вздохнула я, накинув пальто.

Сумка поднялась в воздух и зависла метрах в двух от земли. Возле неё появился Натан, держащий её характерным жестом «а ну-ка отними».

– Ты же не собираешься бросать меня расхлёбывать все последствия в одиночестве?! В конце концов, мне надо предъявить тебя общественности живой и здоровой! Проследить за твоим языком! Так подставить меня под удар надо постараться, да ещё и теперь, когда у меня есть бумаги! Они же могут начать раскапывать там, где копать нельзя, и во всём будешь виновата ты! Разве можно принимать такие необдуманные решения без меня, если на кону моя репутация? Нет, милая, я точно не должен страдать один, ты, как причина моих бед, разделишь со мной всё!

– Натан, я всё-таки успела огреть тебя по голове? – с надеждой спросила я. – Что ты несёшь?

Он потёр лоб свободной рукой, на мгновение зажмурился и вздохнул, как папаша ребёнка, который несколько часов разжёвывал недорослю уроки, а чадо в итоге спросило: «папа, а какой предмет ты за меня только что решил?».

– Я запрещаю тебе покидать N-шти, ты поняла?

– Почему?!

– Ой, Джи, ну когда мне требовалось объяснение своих прихотей? – Как всегда, в ситуации, где предполагались подробные аргументы, он предпочёл включить интонации «игривый самовлюблённый болван». – Потому что я так решил. Это, если хочешь знать, мой вынужденный каприз! Бон нюи!

Он положил сумку в кресло, развернулся и вышел. Анис побежала за ним, что-то говоря быстрым шёпотом. Спокойный, даже чему-то улыбающийся Николя остался со мной в гостиной.

Из коридора послышалась милая семейная перебранка, на этот раз на французском. Я так и не смогла понять ни слова, кроме анисовского «мон шер». К ним присоединился и голос Теодора, который что-то выговаривал Натану самым жёстким образом. Без перевода я поняла только «petite idiote», осталось узнать, про меня он, про Милену, или про симбионта. Николя прислушивался с явным интересом.

– О чем они?

– А?.. Неважно. Ни о чём. Спорят, чья очередь подметать холл… Ты могла мне сразу всё по-человечески объяснить, не нагромождая эту нелепицу из собственных фантазий?

– Что объяснить? – удивилась я.

– Что вы с Натаном не афишируете свои отношения, потому что в тебе нет благородной крови.

Я попыталась найти в выражении его лица хотя бы намёк на издёвку, но увидела только понимание и сочувствие.

– Нет, это уже выше моих сил, – рыкнула я, схватила свои вещи и ушла в комнату.

По пути я столкнулась с Миленой, которая остановилась и с преувеличенным почтением пропустила меня вперёд. Выглядела она тоже не больно-таки весёлой. Ох уж эти мне амурные трудности, нашли из-за чего переживать.

====== Последствия (1) ======

Очередной жизненный виток начинался крайне тоскливо. Большую часть времени я сидела в комнате, категорически отказываясь оттуда выходить. Мне, впрочем, тоже не докучали присутствием. Складывалось ощущение, будто в последний месяц не происходило ничего особенного, и жизнь внутри замка текла размеренно и неторопливо, как до приезда Тамаша. Разве что конфликты Натана и Анис начали проходить на французском, да соваться ко мне в комнату перестали. Про то, что нежити в замке поприбавилось, я постараюсь лишний раз не упоминать. Все гости были незваными, часть из них ― не особо желанной, или, так сказать, желанной не всеми. Всё чаще в разговорах звучал незнакомый мне язык. Я даже потихоньку закачала французский для начинающих на планшет, добавила к нему синхронный голосовой переводчик и тайно сбегала за диктофоном. Последний теперь всегда лежал в кармане, на случай громкого удачного скандала. С владельцами замка я практически не встречалась – разве что случайно натыкалась в лишённом освещения коридоре и вежливо раскланивалась на расстоянии, чаще молча. От этого становилось только тоскливее. Как-то раз я попыталась вызвать Натана на откровенный разговор ― не пора ли перестать капризничать и вести себя бессмысленно и алогично, и нельзя ли отпустить меня на все четыре стороны. Натан, состроив своё фирменное лицо, которое я давно окрестила про себя как «села на его любимую кошку», соизволил напомнить, что я чуть не подвела его, бедняжку, под монастырь своими кознями и мстительностью. Он прямо-таки вынужден проследить, чтобы я не наговорила никаких глупостей! После этого он раскланялся на прощание и растворился в темноте очередного перехода.

Ко мне в комнату он наведался спустя несколько дней: по-хозяйски зашел без стука и кинул на кровать мой телефон.

– Имел очень любопытный, но несколько односторонний разговор с женщиной, в которую, судя по фото, ты могла бы превратиться лет через двадцать, ― сообщил он мне. ― Мало того, что я долго пытался понять, что за ужасная мелодия раздалась средь бела дня в склепе, а потом какое-то время искал источник звука, так мне ещё и проели мозг плохим румынским и матримониальными планами. Ты объясни матери, что я категорически отказываюсь ехать на её дачу сажать картошку ― кажется, она уже занесла это в планы на весну. Вбивать гвозди и пропалывать грядки я тоже не умею, так что в быту совершенно бесполезен.

– Я тебя научу, ― утешила я вампира. ― С гвоздями можем потренироваться хоть сейчас. Мне до сих пор интересно, что за афоризм прозвучит, попади ты молотком по собственному пальцу. И с садоводством тебе есть, где разгуляться. До весны справишься даже с картошкой.

– В любом случае, если она перезвонит и будет спрашивать меня, для разнообразия скажи правду: я уже умер, ― отрезал Натан, выходя за дверь.

Кажется, мне пора вставить замок в собственные апартаменты. Раньше мне эта мысль не приходила в голову по одной причине: я совсем не собиралась здесь задерживаться.

Через некоторое время мне на счет упала внушительная сумма – ровно столько, сколько я потратила на замок, и ни лея больше. Натан, которого я нашла в гостиной, сказал, что он готовится отвечать за мои действия и надеется, что я упомяну о том, что замок достался ему не просто так. Он, видите ли, не очень похож на любовницу банкира.

Николя где-то пропадал, причём примерно там же, где и Анис. Милена старалась не отходить от Натана, застать симбионта без подружки было делом почти немыслимым. Тедди тоже меня не слишком развлекал. В присутствии хозяина замка он становился вялым, апатичным и инертным, терял свой задор и старался лишний раз ко мне не подходить, хотя почти всегда вертелся в зоне видимости, вставляя свои комментарии, чем особенно досаждал владельцу.

– Видишь ли, Джи, ты не учла, в какое время мы живем, – загадочно произнес Тедди как-то ближе к утру, когда Натана дома не было и мы неспешно прогуливались по лабиринту нашего сада. – И с тактикой у тебя не очень, извини. Натан жалуется, что ты решила свести счёты, я же уверен, что ты просто позабыла, как старательно ты обставила своё завещание. Я всё жду, когда же обиженные тобою наследники поймут, что их лишили бесполезной, но интересной игрушки.

После очередной семейной ссоры, подслушанной из-за угла, я сидела в комнате с диктофоном и планшетом, переводя очередной натанов пассаж в адрес, кажется, Николя. Примерно на середине длинной фразы раздался звонок. Планшет Аугусто, который я периодически ставила на зарядку в надежде найти свободное время и попытаться связаться с хозяином, ожил и начал шуметь типичным сигналом видеозвонка. На связи был некий immortal_theologian. Завороженная названием, я приняла вызов. Передо мной появилось лицо Аугусто, усталое, немного осунувшееся, но вполне себе человеческое, если я хоть что-нибудь понимаю в вампирской инфернальной бледности.

– Привет, ― я изобразила самую дружелюбную улыбку из моего арсенала.

– А я всё думаю, куда же делся мой планшет, ― без предисловий начал он.

– Ты забыл его в машине.

– А машина где?

– Они оставили её у Собора Святого Георгия с припиской, что владелец совершает пешее паломничество до Римской Курии, а посему просит сохранить и сберечь. Ключи кинули в почтовый ящик настоятеля.

– Какая трогательная забота, я польщён.

– Как Уильям?

– Как всегда. В данный момент они снова заперлись с монсеньором, разбирают наши архивы.

На заднем плане послышался дружный мужской смех. Аугусто повернул голову и явно посмотрел в сторону безудержного веселья с некоторым осуждением.

– Вот-вот, ― вздохнул он с тоской в голосе. ― Кажется, они друг другу понравились.

– А Тамаш?!

– Там же. Чем занимаешься?

– Изучаю французский.

Я включила диктофон. Голос Натана произнёс какую-то заковыристую фразу.

– Лошадей и поэтов надо кормить, но не закармливать, ― скучающе перевёл Аугусто.

– Вот скажи мне, почему я периодически чувствую себя в вашем окружении недоучкой и идиоткой? ― пожаловалась я.

Собеседник посмотрел на меня молча и многозначительно. Отсутствие ответа было красноречивее любых слов.

– Чего хотел-то? ― ворчливо сменила тему я.

– Найти планшет. Я, честно говоря, опасался, что он утерян окончательно. Передай его, пожалуйста, Уильяму, очень вряд ли я приеду к вам в ближайшее время. Или сама посети Ватикан, тебе пригодится, для общего развития.

– Сейчас, только отпрошусь у папочки, ― буркнула я.

– Как будто это проблема, после того, как ты подарила ему замок.

– Вот он считает, что проблема, причём серьёзная, ― начала плакаться я, ― хотя я понятия не имею, с какой стати он… стоп. Что ты сказал, прости?!

– Я сказал, что ты подарила ему замок, а посему он должен подобреть и отпустить тебя, раз ты до сих пор жива.

– Откуда ты знаешь?! Ты в своём чёртовом Ватикане!

– Во-первых, я бы очень попросил следить за своим языком, ты же девушка в конце концов, даже если сама об этом забываешь. А во-вторых, я, видишь ли, читаю интернет. Особенно новостные румынские сайты.

– Ерунда какая-то, ― пожаловалась я. ― Новостной сайт и мой дом?!

Телефон заиграл всё той же весёлой мелодией.

– Не буду тебя отвлекать, ― спохватился Аугусто. ― Верни планшет Уильяму! Я ещё наберу, всего доброго.

Он отключился. Я схватила трубку, на связи была мама. Она названивала мне всё утро, но я была слишком увлечена, шпионя за вампирами:

– Крошка моя, как это понимать? ― начала она скороговоркой. ― Что за махинации с недвижимостью? Кто этот симпатичный юноша? Я с ним разговаривала, или не с ним? Где ты в Румынии откопала настоящего француза? Почему я последней узнаю о том, что ты живёшь с мужчиной? Особенно обидно, что мне сообщают об этом журналисты, а не родная дочь! Это я рожала тебя в муках пятнадцать часов, а не они! Это мне ты не давала спать, когда у тебя резались зубы, а не им! Это я отвечала на твои неудобные вопросы, прятала свою косметику, учила тебя застёгивать бюстгальтер и краснела на родительских собраниях…

– Прости, мама, у меня дела, ― я вырубила телефон, подхватила пальто и выбежала на улицу. Ждать, пока мама перечислит все трудности, которые обрушились на неё с моим появлением на свет, не было смысла: список мог затянуться до позднего вечера.

По пути к месту сбора самых горячих сплетен и пересудов ― а именно к кафе общительного Тобара ― я отчаянно искала все последние новости из N-шти, но была так взволнована, что поняла только одно ― новость довольно активно обсуждается в социальных сетях, а по сайтам блуждают фотографии.

Вечером в кафе было многолюдно. Тобар бегал по залу, разносил заказы и единственное, на что у него хватило времени ― дружески мне кивнуть и указать на дальний столик, который обычно оставляли для завсегдатаев-одиночек. Я села туда и терпеливо стала ждать, когда ко мне подойдут для заказа. Некоторые посетители разглядывали меня слишком пристально, от чего стало как-то неуютно и неловко. Кое-кто даже сказал «здрасьте».

– Привет, Юлия, ― запыхавшийся Тобар возник рядом спустя минут десять. ― Как всегда?..

– Да. И газету, если у тебя есть.

– Тебе какую? Где ты в профиль? В анфас? Где Натан крупным планом, или не очень?

Мне внезапно подурнело, а в кафе стало особенно душно.

– Неси все.

В итоге Тобар положил на стол утреннюю газету. Там опять целый разворот занимали рассуждения обо мне. К слову, я не очень этому удивилась: в городе, где иной раз приходилось засовывать в газетные новости происшествия типа «коза была сбита телегой за переход в неположенном месте» или «торжественное открытие нового колодца», твоя персона на весь разворот ― это скорее вопрос времени, чем популярности. Но следом за ней передо мной легла газета районная. Потом ― областная. И везде новости были примерно одинаковы: а эта русская стерва наобещала, а потом передумала! И подарила свой замок ― представьте себе ― заезжему французу! Француз, к слову, какой-то подозрительный: мы связались с коллегами из Франции и они поначалу затруднились с комментариями. Круглый сирота. По ошибке считался умершим и внезапно «воскрес» в Румынии. Наследник старинного обнищавшего рода. Почему маленький безобидный городок пал жертвой какого-то жадного до замков мсье, чьего имени не нашли ни в одном из учебных заведений Франции и Румынии? Причём журналистами совершенно игнорировался простой факт: до этого происшествия никого не тревожило, что такой «ценный» замок гуляет по рукам. Зато они припомнили недостроенный музей, неожиданное появление покупателя с подозрительными документами, две срочные перепродажи и гибель предпоследнего владельца прямо в ночь после нашей сделки.

Позже, когда я разбиралась в причинах такого внезапного интереса за пределами N-шти, я наткнулась на трёх успешных персон с популярными блогами, как по заказу упомянувших нас почти одновременно, с разницей в несколько дней. Один активно участвовал в политической жизни и рассказал про меня вскользь, как пример русской нечистоплотности в обещаниях. Вторая, дама средних лет, путеводная звезда всех домохозяек, скучающих по мистике, проехалась по таинственному замку, который покупался, продавался, сводил с ума и убивал хозяев. Мол, как такое могли пропустить, это же ужасно романтично! Девица в новых губах и модных платьях подхватила, заявив, что новый владелец определенно заслуживает внимания, и вывесила портрет последнего графа, который кто-то из рабочих, проводивших электричество, сфотографировал на телефон. На беду Натана, художник изобразил его очень неплохо. Задумчивый и равнодушный молодой мужчина высокомерно смотрел на зрителя чёрными глазами. Мне показалось, что сейчас он обязательно возведет очи горе и привычно пожмёт плечами: опять ты, Джулия, донимаешь меня такой ерундой, как твоя участь, отстань.

В газетах было много внезапных вопросов и самых разнообразных версий ответов, даже засунули туда довольно чёткую фотографию, тоже с телефона, на которой угадывалась тонкая фигура с волосами до плеч на балконе замка. Я так и не смогла понять, подделка это, или господин граф, не вовремя вышедший отдохнуть от нервной обстановки, в которой тонул наш дом в последнее время. В голове мелькнул внезапный вопрос: интересно, можно ли снять Натана на зеркальный фотоаппарат?

Новоявленную звезду новостных лент и самое обсуждаемое существо в пределах ста миль я нашла в ярости расхаживающим по залу. На столе вперемешку лежали газеты, а Тедди, развалясь в кресле параллельно спинке, с ногами на мягкой ручке, громко и с чувством зачитывал очередную версию, выйдя в интернет с телефона. Я подоспела как раз к концовке и краткому резюме:

– Скорее всего, ты её соблазнил. Или запугал. Ты вообще крайне мутный тип, Натан. Ой, смотри ещё и сюда: тут, в местной газетёнке на полтора листа, даже есть карикатура!

– Не показывай, ― рычал возмущенный Натан.

– А они неплохо передали твою суть. Ты нависаешь над бедной Юлией, приставив к её груди длинный кривой нож, и говоришь, что совсем ни на что не претендуешь, а она смотрит на тебя глазами-сердечками, высунув язык, и срочно подписывает бумажки.

– Боже мой, какая пошлость!

– А вот и ещё одна медийная персона, ― радостно поприветствовал меня белобрысый нахал. ― Ты вновь проснулась знаменитой, расскажи об ощущениях!

– К-а-а-ак дам в лоб, ― предупредила я, не слишком изящно уронив себя в кресло напротив и держась за голову.

– Ну извини, я жажду немного потоптаться по вашему звездному союзу. Не каждому вампиру выпадает честь всенародно отжать собственный замок у законного владельца, не каждой человеческой женщине ― доставить столько проблем конкретному бессмертному, желающему только одного ― тишины и спокойствия. Натан, если ты запоёшь, ты сможешь стать звездой эстрады, на волне такой популярности. Читай рэп, это в моде.

– Сдались мы этим идиотам, ― пожаловалась я. ― Сотни лет замок никому не был нужен, а тут слетелись!

– Загадочный брюнет с тёмным прошлым появляется из ниоткуда и молодая добродетельница, ещё недавно заявлявшая о своих намерениях на всю Трансильванию, внезапно переписывает на него замок, несмотря на то, что мэр N-шти уже подумывал, на какую из стен повесит собственный портрет? Представь, какие слухи поползли бы, если бы той же ночью ты сбежала в Россию! А оттуда ты могла бы слать такие шикарные интервью!

– Слухи не страшнее, чем сейчас, полагаю.

– Считаешь, любовница Натана ― это ощутимый удар по репутации? Иди в мои!

Симбионт, который так упорно ходил из одного угла в противоположный, что мог протоптать в ковре под ногами одну прямую линию, на мгновение замер, но потом продолжил свое бесплодное занятие, пробормотав что-то себе под нос на французском.

Я как можно естественнее засунула руку в карман и нащупала кнопку диктофона, но нажать не успела. Тедди не подвел: громко и четко, как на запись или на уроке французского, парировав фразой, в которой я уже поняла целых два слова: «собака» и, кажется, «сад».

Натан пристально посмотрел на меня, но ничего не ответил.

– Боюсь, Юлия, теперь ты, как честный человек, просто обязана на нём жениться!

– Теодор, не загостился ли ты? ― с досадой спросил Натан.

– Да вроде бы, нет, ― продолжал веселиться Тедди. ― Я как раз вовремя, наслаждаюсь вашим триумфом.

– Отлучу от своих дел!

– Как будто я не смогу смотреть список твоих операций на официальных сайтах!

– А где Милена? ― я поняла, кого не хватает в комнате.

– Устроила бурную сцену и ушла отлёживаться, ― пояснил Теодор.

– Пойду, последую её примеру.

Я поднялась и направилась к выходу. Натан загородил мне проход и опять начал своим гадким менторским тоном:

– Надеюсь, теперь ты довольна, мерзавка? Они уже выкопали моё детдомовское прошлое!

– Твоё?! ― возмутилась я.

– Да какая, к лешему, разница?! Они добрались до моего деда!

– Двоюродного пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнука, – опять поправила я, отследив на пальцах нужное количество «пра».

Натан опять завис, закрыв глаза, с одним из этих своих сложных лиц, не поддающихся описанию. Наверное, он мысленно считал до десяти, чтобы в конце как можно ярче взорваться сверхновой.

– Никаких интервью! Никаких ток-шоу!!! Никаких появлений на публике, пока я не разрешу! Твой язык сильно опережает мозг, так что предоставь всё мне!

Я поднесла к его глазам экран телефона и сняла с паузы сегодняшний вечерний эфир.

– Вы хотите сказать, что Юлию вынудили сменить завещание? ― буднично спрашивал местный диктор у собеседницы, чьё лицо скрывала тень.

– Я хочу сказать, что во всём этом есть элемент недосказанности, ― отвечала та изменённым голосом. ― Юлия не из тех, кто жалуется, но могу со всей определённостью заявить: в её решениях замешан кто-то ещё, а сейчас она опасается за свою жизнь. Если с ней что-нибудь случится, лично я буду точно знать, кого подозревать в числе первых.

– Вот это да. А теперь новости с Улицы Энеску, где коза попала под телегу, ― так же равнодушно переключился диктор.

– Это ты???

От его рыка я даже отпрыгнула назад.

– Ты бы сразу жандармерию подключила, зачем стесняться?!

– Ты бы перестал на меня орать, это ещё не все новости.

В полнейшей тишине я пролистнула файлы на телефоне назад и включила передачу, которую нашла в сети: на экране появился крайне пожилой мужчина с печатью голубокровия на челе. Он что-то быстро говорил на французском, внизу шли титры: «…Я безумно рад обрести внука. Наша ветвь не прервалась, хотя я был уверен, что ничто не сможет мне помочь. Мой сын ещё в пятнадцать признался всем близким и друзьям, что его не привлекают женщины…»

Пока Натан застыл, задумчиво переваривая услышанное, я оттолкнула его с прохода и вернулась к себе. Позади вовсю хохотал Теодор.

Не скажу, что мне не давали прохода на улицах или тыкали пальцами, но определённо оборачивались в след или даже здоровались, если я начинала усиленно пялиться в ответ. К сожалению, в местной вечерней скуке газеты и интернет здесь читали активно (выбор зависел от возраста), и именно на такую шумиху я рассчитывала, завещав замок городу. Теперь слава выходила мне боком. Слава была не очень ― кажется, местные решили, что я решила отхватить кусок лёгкой известности, а потом оказалась слишком падкой до чернявых обольстителей. Нас успели поженить, рассорить, наградить детьми, сторонними связями и так далее. Маленький городок был жаден до скандалов, особенно замешанных на романтике или триллерах. Кажется, в нашем случае углядели и первое, и второе, чему моментально нашли подтверждение у соседей. Некий свидетель, побывавший в замке на днях, рассказал в интервью, что Натан любит ужастики про вампиров, где громко и разнообразно орут женщины.

Меня утешало только то, что подобная шумиха обещала быть достаточно кратковременной. Мы не были популярными личностями, хотя перчинка в новости определенно присутствовала. Оставалось надеяться, что бессмертный тщательно проработал собственную легенду и новые бумажки его не подведут, если у местных СМИ на самом деле есть «коллеги во Франции», которым интересно копаться в совершенно неизвестном ранее мужчине, с целью добыть хоть какой-нибудь повод для скандала. Небольшой повод был ― чистокровное французское общество решило воспользоваться случаем и напомнить о себе заявлениями, что безмерно радо новому человеку, пусть и не получившему должного воспитания. Отмоют от грязи, очистят от шелухи и ждут этот брильянт в своих объятиях в любое время дня и ночи. Это они определённо зря.

Буквально через часок на пороге комнаты возник Натан. Он, хмуро оглядев меня с ног до головы, предложил прогуляться по городу. Кофе, пироженки, и далее по устоявшемуся расписанию. Я отказалась. Признаю, что не интеллектуалка в плане тактики и стратегии, но его намерения читались легко: продемонстрировать общественности нашу трогательную нежную дружбу. Только вот не в моих это интересах, увы. Я гордо отказала, прошествовав мимо него с высоко поднятой головой, и предложила Теодору составить мне компанию. У того, похоже, открылось второе дыхание. Минуту назад он в изнеможении валялся в креслах, не в силах больше смеяться, а тут вскочил, раскланялся и под ручку повёл меня к выходу. На прощание я бросила на То-то один из своих самых обжигающих взглядов. Кокетка из меня не очень, но недоумение на его лице было лучшей наградой за сегодняшний вечер. Возможно, он решил, что я просто неважно себя чувствую или страдаю болезнью глаз.