Текст книги "Завещаю вам не скучать (СИ)"

Автор книги: mimimau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Я, милок, могла бы многое тебе рассказать про дневные пробуждения вампиров. Если с Натаном я проделывала это единожды, то Теодор страдал от моей скуки практически всю первую неделю. Хотя в итоге именно он сбил мне весь график. При мысли о Тедди мне немного взгрустнулось. Где он, что с ним?..

– Шелк? Натуральный? Дай-ка зажигалку! Глянь, парень, это, похоже, шелк и бархат. Вот это шкатулка, полная чудес, да ещё для такой невзрачной твари! Давай её отсюда достанем, не хотелось бы портить обивку.

Я мысленно записала все эпитеты в виртуальный черный блокнотик.

Меня, действительно, подхватили в четыре руки и переложили на что-то твёрдое и холодное. И мокрое.

– Ты полил стол святой водой? – с сомнением спросил эксперт в области вампирологии.

– Да, конечно, – ответил Аугусто. – Только что.

– Она не дымится, – пояснил профессионал. – Ты уверен, что не перепутал канистры?

– Ээээ… нет. Гери, как я могу их различить, они же одинаковые?.. Антон выставил их в ряд вместе с питьевой водой.

При упоминании знакомого имени я распахнула глаза, в твердом намерении встать, извиниться и сделать ноги. Если фокус с глазами у меня более менее получился, то остальная часть замыслов явно провалилась. Похоже, мои похитители этого не заметили и я поспешила опять притвориться спящей, подглядывая из-под ресниц. Пожалуй, надо основательно обдумать свои перспективы, а не действовать впопыхах. К тому же, на активные физические маневры я сейчас совершенно не способна. Некоторая часть моего организма начала навязчиво слать мне чувство голода. Да ла-а-адно! Только этого мне не хватало! Кого из этих милых людей попросить покормить меня с ложки?

– Ничего страшного, – подумав, решил Гери. – Здесь чеснок, у выхода крест. До заката ещё почти пять часов.

Он фамильярно похлопал меня по плечу:

– Сторожи её, парень, а я, пожалуй, пойду вздремну.

– Сторожить? Здесь? В одиночестве?! Возле неё?? – Аугусто явно запаниковал. Сейчас как встану, как введу в соблазн. Только сначала найду свои руки и ноги.

– Ну, можешь снаружи. Только не отходи далеко: вдруг она проснётся чуть раньше заката?

– И что я смогу сделать? – удивленно поинтересовался Аугусто. – Попасться в её сладострастные сети?

– Ну, покричи мне, – недовольно ответил Гери. – Или там покажи крест. Короче, я жду сигнала. Собираемся здесь ближе к девяти вечера.

Он развернулся и вышел, на миг впустив к нам больше света – видимо, за дверью было помещение с окном. Дождавшись, когда мое лицо будет вне поля зрения свеженазначенного стража, я смогла внимательнее оглядеться и рассмотреть собственного похитителя.

Аугусто я узнала сразу же. Это был тот самый тонкий юноша, которого в своём странном состоянии я обозвала Кудряшкой, именно он сторожил наш дом возле катафалка. Значит, Гери, скорее всего – это постоянно курящий дядька с неопрятным хвостом. Всё встало на свои места: мы видели не помощников Тамаша, а охотников. Причем знакомых с уже известной нам троицей: вряд ли во всей Румынии наберется два представителя такой экзотической профессии по имени Антон, да еще и заведующих канистрами со святой водой.

Аугусто явно нервничал, прохаживаясь вокруг моего стола, и был вооружен чем-то, похожим на осиновый кол. В темноте особенно деталей не разглядишь. После очередной попытки обойти меня дозором, он заинтересовался игрой бликов на крышке гроба, и, забыв об осторожности при обращении с таким мерзким суккубом, как я, повернулся ко мне спиной и подошел к Теддиной собственности. Даже подсветил себе телефоном для удобства.

– Сапфиры?.. – в удивлении спросил он самого себя, пытаясь поковырять узор пальцем. – Бриллианты?..

– Он тебе голову открутит, если хоть что-нибудь оттуда пропадёт, – уверила я парня. Тот вскрикнул, вскочил и выбежал из комнаты. Мва-ха-ха. А ведь я ещё не начала тебя соблазнять!

– Она разговаривала со мной!! – Аугусто умудрялся кричать шепотом, таща на буксире своего явно разбуженного наставника.

– Она не проснулась, парень, – Гери явно оглядывал смиренно лежащую меня на предмет подозрительной активности. Я решила выиграть время и не спешила здороваться.

Он дотронулся до моей руки.

– Холодная, – спокойно констатировал он. – Давно не ела. К вечеру встанет, как миленькая. За новой жертвой.

– Давай ты её посторожишь, – умоляюще протянул Аугусто. – Я точно не смогу! Я попадусь в её ловушку! Я…

– Я уже насторожился, хватит, – сонный Гери явно не был настроен провести остаток дня возле меня. – Не трусь. Поверь моему опыту, она до заката будет дрыхнуть и в ус не дуть. Давай, я сегодня буду особенно добрым: иди, поешь, что ли. Эвон какой задохлик, ты явно не сможешь вбить в её сердце кол. Все вернутся ближе к ночи, она никуда не денется.

Когда оба охотника выходили, мой нос подозрительно зачесался. Лежать на мокром холодном столе в окружении кос из чеснока было делом, сомнительным для здоровья.

– А-а-апчхи!!! – проводила я похитителей в спины.

Каждый из них, видимо, настолько пребывал в своих мыслях (один – о сне, второй, возможно, о сладострастных извращениях), что они хором пожелали друг другу «будь здоров» и разошлись в разные стороны, забыв плотно закрыть дверь.

Около часа я убеждала свой организм услышать команды. Ещё столько же – начать двигаться в примерном соответствии с требуемой программой. В итоге я просто скатилась со стола и грохнулась на пол, изрядно приложившись копчиком и спиной. Ругаясь сквозь зубы, с трудом встала, и, держась за стены и предметы обстановки, шатаясь, пошла к выходу.

Голова моя кружилась, во рту была страшная сухость, ноги дрожали от усилий. Увидь меня Аугусто в данный момент, он был бы сильно разочарован. Если я и вспоминала про сексуальный аспект человеческих взаимоотношений, то только в рамках крепких выражений. За дверью оказалась длинная пустынная галерея. С одной стороны которой тянулся ряд одинаковых дверей, а с другой – высились старинные окна, грязные, с местами выбитыми стёклами. За окнами я разглядела квадратный двор и поняла, что выхожу в самый настоящий клуатр*. На каждом окне сверху был пустующий витраж в виде креста, кое-где в нем сохранялись цветные осколки, от времени или, скажем, непогоды попросту осыпавшиеся под ноги. Мне подумалось, что, будь я вампиром, эта галерея причинила бы мне серьёзные страдания.

Ну а пока страдания мне причинял только собственный организм. Я аккуратно выбралась в коридор и стала осторожно заглядывать в каждую дверь в надежде найти что-нибудь нужное или полезное. Ничего интересного я не увидела: заброшенные кельи или какие-то другие комнаты, голые, грязные, лишенные освещения, с пустыми оконными рамами, пол был устлан осенней листвой. Видимо, меня привезли в давно заброшенную обитель. Монастырь был очень маленьким, из окон келий открывался безотрадный вид на бесконечные осенние румынские леса, причем вид с небольшой высоты – наверное, старый монастырь ютился на подножии гор. Я даже примерно не могла представить, где оказалась.

Найдя нужную комнату и справившись с одной из проблем, я с ужасом вгляделась в кусок зеркала, подвешенный на верёвочке возле раковины. Я была очень бледна, отвратительно и убийственно. Совершенно синие губы, тёмные круги под глазами, впалые щёки. Белки глаз, испещренные сеточками сосудов, были единственными, на что хватило красной краски, причем с избытком.

Волосы были растрепаны, футболка – в небольших пятнах крови. Я в панике начала осматривать себя на предмет повреждений, но нет, скорее всего, кровь не была моей собственной. Кое-как пригладив волосы и причесав их пятернёй, я как следует умылась холодной водой. Это принесло некоторое облегчение, но не совсем. Если быть перед вами откровенной, то, умри я вместо приёма Теддиного зелья, я явно чувствовала бы себя лучше.

Честно говоря, моё состояние не предполагало долгой паники по поводу внешнего вида: уж что меня меньше всего заботило на данный момент, так это шанс прийтись по вкусу охотникам. Разве что хотелось доказать им мою принадлежность к миру живых, но тут я бы, скорее всего, провалилась при первой же попытке: мне и себя-то пришлось убеждать, что увиденное в зеркале – не восставший из могилы мертвец. Злой и сонный Натан в нашу первую встречу производил более живое впечатление. У меня было время подумать, как лучше донести до противника мою хрупкую связь с человеческим существованием. Организм вновь навязчиво подсказал мне, что было бы неплохо перекусить. Я немного разозлилась на самое себя: меньше часа как стою вертикально, и то с трудом, а уже есть подавай. А ноги-то ещё подкашиваются. И где мне теперь искать кухню, спрошу я вас?

Я снова отправилась на свою нахальную экскурсию по монастырю, рискнув заглянуть в темный проход между келиями. Нос неожиданно уловил запах вареных сосисок. Когда не знаешь, что делать – ешь. Закон котов и самозваных вампиров. Носу я доверилась беспрекословно и осторожно пошла вглубь ветхого здания, переступая трещины в полу и горки сваленных вместе рухляди и тряпья. На стене кто-то вывел углём «вампирам – собачья смерть» и старательно снабдил надпись восьмиконечным крестом. Вандалы чертовы.

Коридор привел меня к небольшой кухне, довольно уютной. На кухне даже стоял портативный холодильник, а на небольшой переносной газовой плитке ароматно кипела маленькая алюминиевая кастрюлька. Людей на кухне не наблюдалось. Я аккуратно пробралась вглубь помещения и отодвинула крышку, прислушиваясь к окружающим звукам – не возвращается ли хозяин обеда обратно? Но вокруг стояла тишина. Я нашла более менее чистую вилку и такую же подозрительную тарелку и быстро выловила две сосиски и кусок вареной капусты. Так себе еда, прямо скажем. Мужицкая. Это мне не камамбер и шабли. Впрочем, почему-то при мысли о спиртном мне поплохело, и организм почти передумал есть. Я постаралась унять свою фантазию и заставила себя немного перекусить, спрятавшись от чужих глаз за большой кухонной печью. Прямо по заветам Тедди: ешь, Джи, мало ли когда потом придется. С водой я особенно не церемонилась: на кухне в ряд стояли канистры, я выбрала самую маленькую, поближе ко мне, и утащила в свой уголок. Сев прямо на пол, я разложила украденное перед собой и спешно поужинала, каждый раз вздрагивая при малейшем шорохе. Я пока не очень представляла себе, как произойдет моя встреча с охотниками. Очень может быть, что они сразу всё поймут и простят, но, возможно, начнут делать какие-нибудь глупости, связанные с кольями или пулями. Получить пулю в сердце, пусть и освященную, мне совершенно не хотелось.

Пока я задумчиво жевала, представляя, как раскаиваются похитители и начинают безутешно рыдать над моим бездыханным телом, изрешеченным пулями, на меня упала тень. Я подняла глаза и увидела замершего прямо напротив меня Аугусто. Парень выпучил свои немаленьких размеров глаза, от чего приобрел абсолютное сходство с удивленным филиппинским долгопятом. Я фыркнула и расхохоталась, потом схватилась за голову – мой собственный смех чуть не расколол её на двое.

– Иди сюда, – несмотря на свое состояние, не смогла сдержаться я, продолжая придерживать виски руками. – Я почти готова к утехам.

Парень неожиданно отмер, громко завопил и бросился наутёк. Я попыталась свистнуть ему в след, но резкий звук опять врезался в мой мозг и голова отчаянно заболела.

– Ну что же ты, – мрачно пробормотала я, с большим трудом поднимаясь с пола. – А я так долго к тебе шла.

– Геррииииии! – донеслось жалобное из коридора.

Кажется, пора совершить тактический манёвр, а попросту отступить, и спрятаться. Я засунула недоеденную капусту в рот, схватила похищенную бутыль и дала дёру.

Почти сразу возле кухни я нашла прекрасную тёмную комнатку с наглухо забитым досками окном и спрятала свою добычу за какой-то плоский камень в дальнем углу. Понаблюдала в чуть приоткрытую дверь, как мимо меня бестолково бегают по коридору Гери и Аугусто. Самое интересное, что они заглянули во все двери в зоне моей видимости, я уже даже была мысленно готова к тому, что зайдут и ко мне, но нет. Они начисто игнорировали мой схрон, предпочитая суетиться где-нибудь ещё, орать друг на друга и размахивать оружием. Сбежавшая вампирша сделала их жизнь явно веселее и увлекательнее. Оружие обещало разнообразить и моё существование, поэтому выходить к ним мне совершенно не хотелось.

Я сидела и продумывала свою речь. Как мне начать? «Добрый вечер, господа»? Не пойдёт. Они застрелят меня раньше, чем я договорю. «Я не вампир»? Неплохое начало, но, боюсь, они уже на взводе и надо придумать что-нибудь максимально убедительное. Из моего кармана джинсов приглушенно донеслась песенка «Happy Tree Friends». К счастью, люди, занятые моим поиском, были в этот момент где-то далеко, и я успела выхватить телефон и нажать на кнопку на экране.

– Джулия? – донесся до меня такой родной голос Натана.

– Вампирша Джулия, и попрошу не путать, – важным шепотом ответила я.

На том конце трубки какое-то время помолчали. Теддин голос на заднем плане спросил:

– Ещё не отошла? Так долго?!

– Немедленно прекрати свои дурацкие шуточки, – не терпящим возражений тоном отрезал Ле Сан. – Ты где? Что происходит? Твой телефон был вне зоны доступа много часов подряд!

– Я сижу в какой-то тёмной монастырской келье, а вокруг бегают охотники и желают всадить мне кол в сердце, – пожаловалась я. – Не очень приятное времяпрепровождение, знаете ли.

– Во что ты опять вляпалась, – разъяренно вопрошала меня трубка. – Как ты сумела?

– И где моя кроватка? – расстроенно донеслось откуда-то возле Натана.

– Никак не сумела! В последнее время практически всё в моей жизни случается помимо моей воли! – зло зашипела я в трубку. Из коридора донесся топот бегущих ног и я замолчала, прижав трубку к животу и боясь выдать себя лишними звуками.

– Джулия, с тобой всё в порядке? – приглушенно взывал телефон. – Ты уверена? Руки-ноги слушаются? Я опасался, что ты не переживешь этой ночи.

– Позвонил бы в скорую, – быстро прошептала я, снова зажав трубку рукой: Гери с Аугусто явно пробежали обратно. Почему они не заглядывают сюда?..

– Я и позвонил! Только, когда они приехали, тебя нигде не оказалось!

– И моей кроватки, – дополнил Тедди.

– Меня украли охотники, – уведомила я вампиров. – Вместе с упаковкой, то есть с гробом. Теперь они ждут от меня сладострастных уловок и распутных заманиваний.

– Они опоздали часов на пятнадцать, так им и передай – отрезал Натан.

Кажется, он всё ещё на что-то обижался.

– Это всё Тедди, – посчитала нужным оправдаться я.

– Да, я заметил.

Если этот ледяной голос приложить к моему раскаленному мозгу, мне чуть-чуть должно полегчать.

– Не заставляй меня это всё вспоминать!

– Ну уж нет, я намерен говорить об этом до самой твоей смерти, – обнадеживающе прозвучало в ответ.

То есть примерно до заката. Шарман.

– Где Тамаш, если уж мы заговорили о смерти?

– Тамаш… не должен тебя сейчас волновать. Забудь про него на время, он, кажется, совсем не опасен, – То-то явно подбирал выражения.

Телефон разряжено пискнул. Ну да, я же так и не успела надолго воспользоваться Теддиным подарком.

– Натан, я в каком-то маленьком разрушенном монастыре у гор, – быстро затараторила я в трубку, боясь, что связь отключится. – Не знаю, где. Из окна видны только вершины деревьев. Католический монастырь, с двором-колодцем. Восемь комнат по каждой стороне, один этаж. Это всё, что я могу тебе сказать.

– Как давно ты там, вспомнишь? – спросил меня собеседник.

– Часа три, может, чуть больше. Меня сильно трясло по ухабам, думаю, дороги здесь не очень. И насельники настроены вполне… однозначно. Я бы не рискнула выходить и здороваться.

– Спрячься и жди.

Кажется, я в последнее время слишком часто слышу эту рекомендацию. Связь оборвалась. Я тоже выключила телефон, решив сэкономить заряд до возможности связаться со своими спасителями. Глаза немного привыкли к темноте и я стала оглядываться и ощупываться, пытаясь оценить обстановку. Небольшой каменный стол чуть ближе к заколоченному окну, высокий, уходящий в темноту потолок, три деревянных стула, вполне себе крепких. Возле стола приютилось несколько табуретов в два ряда. Где-то в углу стоял другой стол, накрытый какой-то рогожкой. Я не очень поняла, где я, но в комнату явно заходили и даже как-то её использовали. Жаль, что это не продовольственный склад.

Откуда-то издалека донесся звук подъезжающего автомобиля, потом – шум и голоса. Я узнала голос Штефана и почти выскочила к нему, но, подумав, изменила своё решение. Представила: я такая иду по заброшенным сумрачным коридорам, товарищи мне вещают про бродящую по монастырю вампиршу, и вдруг на него выбегает синюшного вида девица: здравствуй, Штефан, а я скучала! Я бы на его месте разрядила в меня всю обойму чисто на всякий случай. И потом, если с ним вместе Богдана и Антон, я точно поостерегусь до лучших времён.

– Она сидела на кухне, – обрывочно и жалобно донеслось возле двери, – и звала меня к себе! Мол, она готова!

– К чему готова? – непонимающе спрашивал голос Штефана.

– К утехам! – в панике ябедничал Аугусто.

– К каким утехам?.. – это уже Богдана.

– Ну… этим самым… – юноша явно стеснялся рассказать пожилой женщине о своих вечерних фантазиях.

– Я поговорю с Гери, опять пудрит мозги новичкам своими бреднями, – произнёс Штефан, и примерно на этом моменте я поняла, что все участники беседы стоят возле двери моей комнаты. Я в панике бросилась к стене и залезла под стол, натянув скатерть почти до пола. Я в домике!

Когда охотники зашли, по комнатке заметались отблески огня. В ткани, скрывающей меня, были небольшие прорехи, и я, конечно же, заглянула туда. На мой столик внимания не обращали. Богдана и Аугусто встали у стены и перекрестились на огромное распятие, видимое в свете принесенных факелов. Причем Богдана крестилась троеперстием, а Аугусто был явно католиком.

Не понимаю, чем им не угодили, к примеру, фонари, но подозреваю, что атрибутика тоже имела значение. Или, может быть, это просто экономия электроэнергии. Факелы воткнули в кольца в стене, ещё два были явно запасными (их небрежно бросили на пол рядом), и под неровным светом Штефан и Антон втащили в комнату небольшой зелёный гроб в оборочках, знакомый мне до боли.

Я чуть не вскрикнула там, под столом, только заворожено наблюдала, как они поставили его на приготовленные табуреты, приоткрыли крышку и кинули туда венок из чеснока. В гробу стояла мертвая тишина.

– Спит, – почти с нежностью сказал Антон, разглядывая кого-то внутри. – Ещё часа два спать, красотке.

– Не открывай нараспашку, – посоветовал Штефан. – Задымится от креста и привет. Возможно. Мы не знаем её возраста.

– Вот я её сейчас, – злорадно пробормотал Антон и выскочил из комнаты.

– Что это он? – удивился Аугусто.

– Наверное, опять за водой, Посейдон доморощенный.

– Эй, куда делась моя бутылка? – раздалось возмущенное с кухни. – Маленькая, с красной крышкой, справа стояла?!

Я внимательно глянула на украденную вещь. Мне повезло, что мой трофей лежал в тени, невидимый в колышущемся оранжевом свете.

– Сбежавшая вампирша забрала! – догадался Аугусто.

– Какая к черту вампирша, зашел, ругаясь, Антон. – Она её даже в руки не возьмет: крещенская вода из Иордана! Признайся честно, ты варил на ней сосиски!

Меня слегка замутило: это что, я пила некипяченую речную воду, в которой, возможно, до этого плескался весь кагал охотников в полном составе?.. Только этого мне не хватало! Я зажала рот рукам и притихла, боясь выдать себя лишними звуками.

– Я бьюсь об заклад, она была на кухне, – возмущенный недоверием, Аугусто начал быстро доказывать свою правоту. – Посмотрите, кто-то украл мой ужин из кастрюли!

Штефан расхохотался так громко, что, если бы в комнате спал, к примеру, Натан, он уже давно бы проснулся и сказал что-нибудь убийственное. Или посмотрел Вот Так. В зелёном гробу никто не шевелился.

– Пойдём, поищем твою вампиршу с канистрой иорданской воды и куском сосиски в зубах, – милостиво разрешил он и прикрыл гроб крышкой. После этого охотники стали не спеша покидать комнату.

– Через полтора часа, в капелле, не забудьте, – напомнил товарищам Штефан, уже выйдя в коридор.

Я глянула на часы на руке, направив циферблат в сторону факелов: половина восьмого вечера. Через полтора часа девять и, как говорил Гери, закат. Та, кто спит в зеленом гробу, наверное, проснётся.

*Клуатр – крытая галерея, обрамляющая закрытый прямоугольный двор-колодец или внутренний сад монастыря или крупной церкви (с)

Комментарий к Исчадие (2) Одна из бет посетовала на сложные названия, к которым необходимо давать пояснения.

====== Исчадие (3) ======

Теперь понятно, почему поиски не затронули капеллы: никакой вампир не спрячется в помещении с огромным деревянным крестом на стене. Я дождалась, пока шаги стихнут, вышла из своего укрытия и осторожно приблизилась к гробу. Я видела его один раз, мельком, в свете догорающего факела, но хорошо запомнила витые золотые ручки и бархатную обивку в частую складочку: на черном, принадлежавшем Натану, украшения были такими же. Есть надежда, что форма ритуальных предметов не отличается разнообразием и там кто-нибудь ещё.

Так. Для начала успокоимся и заглянем туда, куда мне, как любому нормальному человеку, заглядывать совсем не хочется. Может быть, там кто-то незнакомый и я по-тихому сделаю ноги?.. Я аккуратно приподняла крышку, боясь лишнего шума и воюя с собственным воображением, в последнее время богатым на инфернальные гадости. В гробу лежала Анис. Ну, вполне себе обыкновенная Анис, разве что чуть бледнее и молчаливее, чем всегда. Я поймала себя на мысли, что меньше всего хотела бы участвовать в вечернем пробуждении этой премилой женщины, особенно если поблизости нет её брата.

Я в задумчивости отбарабанила пальцами по крышке какой-то дурацкий мотивчик. Положение у Анис незавидное, даже если сравнивать с моим. Итак, каковы наши шансы? Можно оставить всё, как есть, и постараться сбежать. В дикие окрестные леса, хмыкнула разумная часть меня. Тогда последовать совету Натана и спрятаться здесь. Я могу остаться там, где меня, как предполагаемую нежить, точно не станут искать. Даже в этой комнате, в каком-нибудь темном углу: охотники не тратили времени на проверку капеллы. Боюсь, Анис придется несладко, причем у меня на глазах. Вряд ли Натан успеет к сестре.

Ну и пусть, зло подумала я. Так ей и надо. Чуть не прикончила меня руками Тамаша, дрянь этакая. Ещё и улыбалась при этом! Нажаловалась на меня Вадоме. Предлагала на перекус Теодору. Говорила гадости в замке. Трогала мой нос! Если одной бессмертной бабой в натанином доме станет меньше, замок от этого только выиграет. Тишина и благоденствие снизойдут на наше жилище.

Есть способ номер два: попытаться убедить охотников не трогать Анис. Ну да, снова влез внутренний критик: на вопрос, с какой собственно стати, можно ответить, что её брат расстроится, и это доставит тебе определенный дискомфорт. Я так и вижу лицо Штефана, формулирующего достойный ответ, который будет крайне сложно облечь в форму, предполагающую присутствие дам. До этого, кстати, их придется убедить в массе не менее любопытных вещей: например, что ты скорее жива, чем наоборот.

Я, конечно, могу попробовать ей помочь. Самый нелепый вариант, граничащий с безрассудством. То есть примерно в стиле моих последних месяцев. Что я смогу сделать? Бессознательную, выволоку на улицу? Там ещё солнце, не говоря уже про то, что у встреченных нами охотников возникнут некоторые вопросы. К примеру, кто я такая и куда тащу их добычу. Разбужу? Да она сожрет меня ещё до того, как на мои вопли успеют сбежаться люди. Она же изначально терпела моё присутствие только потому что её сдерживал Натан.

Я оглядела дверь: ещё крепкая, местами поедена жучком, но, в целом, недолгую осаду выдержит. Потом ощупала доски, которыми явно наскоро забили узкое высокое окно. Цель их была не сдержать вора (грабители тут, скорее всего, побывали не единожды, и забирать было попросту нечего), а до поры не впустить солнечный свет. Я потянула за край доски, и, конечно, сразу же всадила себе занозу. Само дерево не поддалось ни на миллиметр.

Потом я ещё раз придирчиво осмотрела вампиршу. На декольте виднелось темное пятно. Я решительно захлопнула крышку. Да пошла она к черту, подумалось мне. Кровопийца. Пусть сама разбирается с ними всеми. Только я развернулась к двери, как перед моим внутренним взором предстал последний из семейства Ле Сан, совсем как живой. Он смотрел на меня своими колдовскими глазами с грустью и укоризной. Мысленно послав его к дьяволу и ощущая себя немного предательницей, я осторожно вышла из капеллы, плотно притворив за собой дверь.

На кухне было людно, раздавались хриплый голос Штефана и мягкое сопрано Богданы. Пока большинство моих похитителей там, мне бы по-быстрому смыться и раствориться в закате, но я услышала имя «Тамаш» и потихоньку прокралась к двери, прижавшись к стене. Дверь распахивалась наружу и осталась небрежно приоткрыта, а значит, за ней был удобный уголок для того, чтобы спрятаться и подслушать. А то и увидеть, в просвет между старым, покосившимся от времени деревом и каменным проемом.

Закат окрасил кухню в красно-оранжевый цвет, переносные фонари только усиливали гнетущую атмосферу и добавляли лишних пугающих теней. Охотники явно упаковывали вещи. Антон ставил в ряд свои бутылки, Аугусто доставал всё съедобное, Гери собирал в коробки какие-то завернутые в тряпицы продолговатые предметы и воинственно бряцал оружием. У меня сложилось четкое ощущение, что исключительно чтобы попугать Аугусто, который был заметно взволнован. Богдана сидела спиной ко мне, временами откладывая в сторону какие-то бумаги. Теперь я могла подробнее рассмотреть Гери и Аугусто. Если первый выглядел неформалом-переростком, который назло мамочке проколол ухо, вставив туда сережку-крестик, и выбрил виски, то последний внешность имел изящную и мягкую, будто сошедшую с полотен Боттичелли. Говорил он, кстати, с заметным акцентом, выдававшем в нем иностранца. Видимо, поэтому его голос казался мне напевным и растягивающим гласные. Раньше моя гудящая голова, терзаемая любым посторонним звуком, не выделила этот нюанс отдельным пунктом.

– Э, а где сосиски? – спросил Аугусто сам себя. – И кусок сыра?.. Хлеба тоже нет.

Гадкий клеветник, я ни на что не покушалась! Просто потому что не нашла.

– Это всё твоя вампирша, – Штефан удобно расположился за столом, боком ко входу, закинув ногу на свободный стул и что-то печатая на ноутбуке. – Голодная попалась. Вот погоди, наестся сосисками и ринется тебя соблазнять. И Гери заодно. Да что мелочиться, всех нас соблазнит, включая Богдану. Антон, я сильно извиняюсь, но, боюсь, на тебя её при любом раскладе не хватит.

И захохотал, запрокинув голову.

– Это призраки, я вам точно говорю, – бубнил возле своих бутылок Антон.

– Призраки съели, – согласился Штефан. – И иорданской водой запили. Отличные монастырские призраки, приученные к крещенской воде.

– Вот ты смеёшься, – с укоризной сказал Антон, поплотнее закручивая крышку у самой большой канистры, – а я тебе докажу, что они существуют.

– Ну докажи, докажи, – Штефан любезно отвлекся от экрана, откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. – Можешь даже показать.

– Показать не могу, но из-за кого мы, по-твоему, прошли в их логово, почти добив Тамаша? – не терпящим возражений тоном начал доказывать Антон.

– Из-за тебя, пронырливый ты мозгоклюй!

– А вот и нет!

– А вот и да. Мы бы до греческих календ бродили вокруг замка, если бы ты не заметил открытый вход.

– Я его не замечал!

– Прошли внутрь, не заметив прохода. Вот она – поэзия нашей жизни.

– Фома неверующий, – Антон аж оставил бутылку и начал жестикулировать обеими руками, – нас вёл выходец с того света! Душа, пропавшая в этом замке! Именно она показала мне проход!

Богдана хмыкнула.

– Вот уж не знала, что мы идём за белой простынёй и звоном цепей.

– Совсем вы дикие у меня, – добродушно парировал Антон. – Оно было похоже на человека.

– Ещё интереснее, – проворчал Гери. – Человек провел тебя в замок? А потом что, попрощался и ушел? А если бы это был один из них, дурная твоя башка?!

– Что я, вампира от призрака не отличу?! Он появился из ниоткуда! – Антон, по своему обыкновению бывший слегка навеселе, постарался придать своему голосу побольше замогильных ноток и даже сопровождал рассказ подвыванием. – И ушел никуда! Он появился из тумана прямо передо мной и поманил за собой!

– Кто “он”?

– Огромный такой, рыжеволосый, с бородой…

– А мы его не заметили, потому что он является только таким хорошим мальчикам, как ты, Антон, – подхватила Богдана.

– Да ты в этом тумане собственных сапог бы не увидела, – раздраженно ответил Антон, крайне возмущенный недоверчивостью своей команды. – Я сам с трудом мог его разглядеть. Почти всю дорогу видел только размытый силуэт. Одно знаю точно: он был не похож на вампира. Никакой тебе бледности, гипнотизирующего взгляда, и прочего.

– И пошел, – осуждающе закончил Штефан. – Ты бы сразу мне сказал, что тебя поманил бородатый мужик, и что мы идём именно за ним. Ты так ринулся вперед и нырнул в приоткрытую дверь, что я был уверен – ты понял, куда нам двигаться дальше.

– Вот опять ты надо мной смеёшься, Штефан, – продолжал возмущаться Антон, – а именно он провёл нас по тёмным коридорам почти ко входу в зал! И там растворился, будто не было его!

– В следующий раз отбери у него бутылку вовремя, Богдана, – попросил Штефан. – Там, где нормальные люди видят чертей, нашего брата приглашает полуразмытый мужчина. Когда-нибудь это плохо закончится. Признайся, Антон, ты в тот день был особенно поддатый.

– Ну и что? Это – результаты моих собственных экспериментов! Если хочешь знать, на человека, находящегося в состоянии алкогольного… и не только… опьянения, вряд ли будет действовать эта блокирующая волю сила Тамаша!

– Человек в этом состоянии идёт за своими бородатыми белками и ведёт всю команду за собой! Тебе, с твоими диагнозами, даже пить не обязательно, чтобы мозг не слушал любых команд! А в Тамаша, между прочим, первым ударом попал я.

Антон замолчал и обиженно засопел.

– Аугусто, унеси воду в машину, – ворчливо приказал он.

– Я один туда не пойду! А вдруг там она?!

– Нет нигде вашей нечисти, сбежала. Или приснилась, – раздраженно проворчал Штефан. – Выйти она не могла, тут повсюду христианские символы и солнце ещё видно. Дымила бы, как Сикстинская капелла в день выборов¹, и выла так, что вы бы точно услышали.

– Может, она очень древняя и привычная, – не сдавался Гери. – Эвон как не посыпалась от святой воды. Тот же Дракула вполне способен бродить на закате. Тамашу хорошо досталось, но ведь сбежал. Вот и она такая же.