Текст книги "Завещаю вам не скучать (СИ)"

Автор книги: mimimau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Я только убрал от них подальше вот это, – он помахал перед моим носом свежей газетой, где местный колумнист наразмышлял о моей филантропии на целый разворот. Естественно, он всё свёл к резидентам, попытке втереться в доверие и подорвать румынскую экономику. На странице была и фотография, правда, нынче очень отдаленно напоминающая оригинал – причесанная и накрашенная я в платьице была мало похожа на растрепанную девицу в джинсах, которая отчаянно не высыпалась три месяца подряд.

– Имей в виду, с них станется притащиться прямо к тебе, поэтому я предлагаю хорошенько их запомнить и обходить стороной. Они задают уйму странных вопросов, вплоть до того, обедает ли у нас владелец замка и хороший ли у него аппетит.

– Спасибо тебе, – растрогалась я. – В этом городе ты единственный человек, который обо мне так заботится. Ты замечательный!

– Окей, с тебя прогулка под луной, – улыбнулся Тобар и тут его позвали из кухни. Парень быстро убежал по своим рабочим делам.

Я встала и как можно естественнее обвела взглядом небольшой зал, закидывая на плечо лямку от сумки. Действительно, странные люди. За столиком сидели двое мужчин лет сорока и маленькая сухонькая старушка. Они о чем-то негромко спорили, компенсируя приглушенный звук отчаянной жестикуляцией. Все они казались одетыми не по погоде: тёплое летнее утро двое предпочитали проводить в наглухо застегнутых длинных плащах и сапогах, а один из них, широкоплечий грузный мужчина с крупными розариями на толстой шее, был в кожаных штанах и куртке, высокий воротник которой плотно обхватывал его горло аж до самого подбородка. По воротнику и кожаным манжетам рядами шли крепкие на вид заклёпки, возможно, серебряные, от чего сам воротник приобретал отдаленное сходство с ошейником собаки бойцовских кровей. В такое странное утро посетителей больше не было, и я постаралась как можно незаметнее покинуть кафе. Меня окликнули из их угла, но я предпочла сделать вид, что не расслышала, проскочив в дверь.

Туман был настолько густым, что мне сначала показалось, что в нем, как в вате, невозможно дышать. На секунду меня охватила паника – я почти не видела дороги, по которой мне надо будет выйти из N-шти и добраться до замка. То ли туман заглушал все звуки, то ли природа тоже затаилась, предчувствуя опасность, но вокруг стояла поразительная тишина – ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, ни шума проезжающих автомобилей. Да уж, в такую погодку даже ходить неуютно, не то что куда-то ехать. Весь мир вокруг заливал глухой и рассеянный желтоватый свет, это солнечные лучи пытались пробиться сквозь плотные волны тумана. Я медленно сделала шаг от двери, держась рукой за кирпичную стену кафе и удивляясь, как уныло и одиноко мне стало от какой-то ерунды. Ну, положим, это просто облако, внезапно свалившееся на землю. В нём нет ничего страшного, как и в темноте. Оно не меняет мир, оно меняет наше восприятие. При мысленном упоминании о темноте я даже слегка запаниковала: это раньше она казалась убаюкивающей и уютной, нынешняя темнота моего дома была заполнена звуками, шагами и шелестом шелка. В лучшем случае. Иногда, к примеру, кто-то запинался в моей спальне о брошенную не на месте сумку и громко ругался. Свежая мысль о том, что вообще-то я здесь сплю, никого не волновала.

Туман передо мной уплотнился и приобрёл человеческие очертания – кто-то явно шел навстречу. Послышались легкие шаги и стук каблучков, и постепенно из мутной пелены передо мной вынырнуло два более четких силуэта – высокий мужской и тонкий, женский, судя по линиям талии явно затянутый в корсет. Оба весело болтали, слов было не разобрать, только смех. Этакий идиллический променад по пустынным улицам. Они шли под ручку, явно довольные друг другом, не обращая внимания на меня – то ли я была скрыта туманом, то ли не посчитали нужным заметить.

Анис? Днём? На улице N-шти? Вот это сюрприз.

Наконец она увидела меня и ткнула локтем под ребро своего спутника – миловидного блондина лет двадцати в пижонском летнем костюме из белого льна.

– Погляди-ка, Теодор, вот она, его протеже. Стоит, пялится на нас. У тебя прекрасный шанс мгновенно решить все ваши проблемы, пока Натан далеко. Если не хочешь, могу я.

Не успел Теодор меня как следует изучить, как дверь кафе распахнулась и сильная рука в черном кожаном рукаве схватила меня за плечо и мгновенно втянула внутрь, да так ловко, что я даже не успела подумать о сопротивлении.

– Ну и что ты творишь, дурёха? – захлопнув дверь, прогудел огромный дядька с розариями на шее. – Жить надоело?

Он привалился к двери и с тоской глянул на окно в противоположной стене, как бы размышляя, может ли тот, кто остался снаружи, попасть сюда другим путём.

– Простите великодушно, но какого черта, – отмерла я, когда первый шок прошел. – Что вообще происходит?!

Восклицание больше относилось к прогуливающейся среди бела дня Анис и её спутнику, который явно не был простым смертным и тоже бесстыдно бродил по городу во внеурочное для вампиров время. Собственно, по выражению его немного детского лица вообще было трудно понять, что он от меня хотел, и собирался ли решать проблемы по-анисовски.

Мой спаситель продолжал обшаривать глазами помещение кафе, теперь явно в поисках какой-нибудь детали интерьера, условно опасной для врагов. Его пьяный дружок в плаще был рядом и с задумчивым видом копался в своих бездонных карманах, слегка покачиваясь. Пожилая мадам всё так же спокойно сидела за столиком, плавными движениями поедая папанаши.

– Что, Штефан, решил поиграть в героя? – флегматично спросила она. – Ну, слопали бы её там, и Бог с нею. Устроили тут конкурс на звание лучшего супермена. А если они сюда уже заходили?.. А если она шпион?

– Тогда я бы отправил их в ад, – прорычал Штефан. – Тоже мне, задача. И не таких уделывали.

– Чем бы ты отправил их в ад, прости великодушно? – она обвела рукой помещение. Жест получился бы более эффектным, если бы в руке не был зажат пончик. – Связками лука? Ножкой от стула? Она дубовая. В следующий раз вспоминай вовремя, пожалуйста, что наше оборудование иногда находится отдельно от нас.

Я тоже оглядела кафе.

В N-шти редко бывали путешественники: городок был недостаточно старинным, ветхие здания не спешили восстанавливать, а на новые, зазывно имитирующие былые времена, просто наплевали. Мой замок стоял на окраине города, отделяемый от домов перелеском и холмом, и был, пожалуй, единственной местной достопримечательностью. Горожане его не любили, причем сами не могли объяснить, почему. Как будто это место не давало новых сил и впечатлений, а наоборот, высасывало хорошее настроение. Для случайно забредших в наши края зевак построили несколько кафешек и одну гостиницу, которыми, впрочем, пользовались только аборигены: N-шти был слишком далеко от туристических троп. Так вот, это кафе, которое держали родители Тобара, а сам он здесь был за официанта, немного повара, немного уборщика, и так далее, приятным исключением отдаленно напоминало трансильванскую старину, причем именно такую, которую желали видеть приезжающие издалека. Кирпичные стены были покрыты грубой белой штукатуркой, широкие балки контрастно чернели у невысокого потолка, светильники в виде свечных огарков и тяжелые дубовые стулья, а так же крепко сбитые столики и каменный пол – вот, пожалуй, и вся пейзанская красота, над которой потрудились хозяева. На стенах по-домашнему висели гирлянды из овощей.

– А ты?! – этот рык Штефан уже адресовал мне. – Я же звал тебя, глухая тетеря! Ты с ума сошла, выходить из безопасного дома в такой туман, в этой вашей чертовой Трансильвании?! Солнца же не видно!

В дверь постучали снаружи. Ласковый женский голос мелодично позвал:

– Джулия, выходи. Я знаю, ты по нас соскучилась. Мы тоже не против составить тебе компанию. На чуть-чуть. Это твои новые друзья? Бери их с собой!

– Ну, во всяком случае, они не могут сюда зайти, – почти равнодушно прокомментировала женщина. – Ты занял персонал, Антон?

– Очень важным делом, – усмехнувшись, ответил пьяный тощий мужик. Его язык слегка заплетался, он покачивался в такт словам. – У них там, в подвале, резко протекла бочка с вином. В такую-то жару. Не дай Бог, увидит кто. Надо срочно чинить. И дверь из подвала заклинило.

Он кивнул в сторону тяжелой старинной двери, ведущей в служебное помещение. Ручку двери подпирала спинка не менее старинного стула, мешая ей повернуться. Пока за ней была тишина: видимо, люди, устраняющие внезапную проблему, еще не поняли, что оказались взаперти. Я стояла там, куда меня вытолкнул Штефан, понимая, что просто не в состоянии двигаться, и молча переводила взгляд с одного лица на другое.

Штефан соответствовал первому впечатлению: высоченный, крепко сбитый мужчина с квадратным волевым подбородком и крупными руками. Скошенный лоб, короткие тёмные волосы, упрямый взгляд близко посаженных глаз – он явно привык рассчитывать на силу, как на главный аргумент в диалоге. Антона тоже не обидели ростом, но он был долговяз, худ и бледен до синевы. Брился он налысо, бровей и ресниц почти не было видно, от чего облик его приобретал какие-то инопланетные черты. Прибавьте к описанию мутноватые глаза и некоторые трудности с координацией, и портрет получится полным. Старушка за столом, не понравившаяся мне с первого взгляда, при ближайшем рассмотрении оказалась маленькой худенькой сутулой женщиной с правильными чертами морщинистого личика. На носу сидели круглые очки, седые волосы, отливающие фиолетовой краской, были затянуты в тугой пучок на затылке. Из пучка, как из клубка ниток, торчали две тонкие заколки в виде китайских палочек с висюльками на концах. Впрочем, впечатления милой маленькой бабушки, которую любой пионер мечтает перевести через дорогу, она не создавала. Скорее эта бабка сама возьмёт горсть пионеров и будет толкать их перед собой вытянутыми из пучка спицами, пока машины не остановятся.

– Ну что, спаситель, теперь женись, – продолжала язвить эта голодная дама. – Иначе зачем вот это всё? Если бы её выпили, мы были бы уверены в находке, а сейчас ищи, свищи, спрашивай. Давай, гони её обратно.

Я отмерла и постаралась дернуться в сторону входа в подвал. Пьяный гуманоид с неожиданной для такого хлипкого тела силой уцепился в мой воротник сзади и не дал двинуться с места. Потом он вытащил из кармана маленький крестик и ткнул им меня в лоб. Между прочим, достаточно сильно. Оценил результат, удовлетворенно кивнул, но остался стоять на прежнем месте, не разжимая руки. Я до сих пор уверена, что если бы Штефан не загораживал выход, он бы так же равнодушно вышвырнул меня в туман, не меняя своей рассеянной улыбки. И с ней же прислушивался к моим предсмертным воплям. На редкость очаровательный тип, умеющий наживать себе друзей.

– Вы совсем с ума сошли??? Да как вам не стыдно?! – цепкие лапы Антона держали меня уверенно, вырываться было бесполезно. Инопланетное лицо излучало доброжелательное равнодушие.

– Выйди за дверь, Богдана, и мы проверим на тебе, – рявкнул Штефан. – Они вон как приглашают.

В дверь продолжали стучать. Потом мягкий мужской голос примиряюще сказал:

– Пойдём, Анис, хватит. Мы не в их вкусе. Заперлись и сидят в своём трактире, как будто мы чудовища какие-нибудь. Какая пошлость и безвкусица. Я отказываюсь в этом участвовать, это попирает любые правила приличия.

– И правда, Тедди. Унизительно даже. Я потом найду их всех и расскажу им, как они не правы… И… и… иии… а ну впусти меня, мерзкая девчонка! – после паузы в дверь забарабанили с удвоенной силой. Мне даже начало казаться, что дерево скоро не выдержит и развалится на куски.

– А я же уже успел отвыкнуть от тебя, Анис, – раздалось снаружи.

Я не очень поняла, какой смысл вкладывал в эти слова спутник вампирши, но стук не прекратился.

Штефан в очередной раз чертыхнулся и распахнул дверь. На него уставились две пары бессмертных глаз.

– Ну? – зло спросил он. – Что встали? Никто вас сюда не пустит, дохлые вы скотины. Пошли прочь.

Анис сжала кулачки, зажмурилась, втянула голову в плечи и зарычала, как разозленная трёхлетка, а юноша возле неё, судя по нехватке воздуха, почти заработал инфаркт. Так вам и надо, негодяи бессмертные, подавитесь куртуазностью от сохи.

– Ну, знаете ли! Мужлан! Невежда! А ну выходите оттуда и поговорим, как мужчина с мужчиной! Так оскорблять женщину! Вам должно быть очень-очень стыдно!

– Катись в ад, – предложил Штефан и захлопнул перед ними дверь так решительно, что сверху посыпалась штукатурка.

Мы напряженно вслушивались в происходящее снаружи.

– Надеюсь, в погребе нет окна или двери? – спросила Богдана.

– Нет, – уверенно сказал Антон. – Там склад и кухня. Им никто, кроме нас, открыть не может. Я всё проверил ещё вчера.

Несколько секунд мы провели в молчании, потом шаги начали удаляться, какие-то смутные силуэты мелькнули возле приоткрытого окна, но потом всё стихло. Похоже, Анис с кавалером обошли кафе в поисках возможного прохода или собеседника, но в помещении оставались только мы. Окно как способ пробраться в кафе их почему-то не устроило.

Спустя какое-то время, вдоволь наслушавшись тишины, вся троица явно немного расслабилась. Правда, выходить на улицу никто не спешил.

– Я поражаюсь, глядя на этих тупых баб, – снова завелся Штефан после того, как немного приоткрыл дверь и убедился, что за нею никого нет. – Это же надо – жить в Трансильвании и так нелепо попасться в лапы!

– Да о чем вы все? – когда я на грани истерики, я могу перекричать даже такого горластого мужчину, как Штефана. – Я в Трансильвании живу всего три месяца!

– Тем не менее, эта нервная особа обращалась к тебе по имени, – заметила Богдана из своего угла.

– Я мастер заводить неудачные знакомства, – признала я.

– Ты после него всё ещё жива, вот что подозрительно.

– Объясните мне! Почему они стучали в дверь чуть ли не ногами, но, когда вы её открыли, не вошли внутрь?

– Вампиры не могут войти в дом впервые и ждут, пока их пригласят, – пробормотал пьяненький Антон, отпуская мой воротник. – Это знает любой трансильванский школьник. Поэтому здесь редко приглашают в гости, если посетители мешкают у дверей, и не зазывают в трактиры. Кто вошел, тот и молодец.

– Так почему ты всё ещё жива, малышка?

Богдану не так-то просто было сбить с толку. Я даже немного позавидовала её умению не отклоняться от темы.

– А почему вы хотели выставить меня за дверь, им в лапы? Думаете, после этого у нас получится конструктивный диалог? – огрызнулась я.

– Видишь ли, неразумное дитя, – Богдана наконец отставила пустую тарелку и развернулась к нам вместе со стулом. – Они знают твое имя. И ты при этом вполне жива. Я бы сказала, что ты имеешь к ним какое-то отношение и с интересом бы посмотрела, что произойдет, вытолкни мы тебя к ним в объятия.

Только я открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь изысканную гадость, как начали стучать уже в дверь служебного помещения. Антон хлопнул себя по лбу и не спеша пошел убирать стул.

– В чём дело? – мило поинтересовался он, когда разгоряченный Тобар вылетел наружу: похоже, он решил выбить дверь плечом и как раз взял нужный разбег.– У вас ещё и на кухне что-то? Безобразие. А вроде бы, приличное кафе.

– Юлия, ты здесь? – не обращая внимания на Антона, удивленно спросил Тобар. – Не пошла домой? И правильно! У нас тут небольшая проблема, так что, извини, времени нет. Потом, если хочешь, я тебя провожу.

– Спасибо, Тобар. Я, честно говоря, не очень понимаю, как мне сейчас быть.

– Я всё-таки настойчиво предлагаю выгнать её за ворота и посмотреть, что из этого будет – это обаяшка-Богдана со своим верным приятелем Антоном, который, похоже, опять примеривался к моему воротнику. Но не схватил – возможно, постеснялся Тобара. Штефан вернулся за столик и хмуро доедал свою остывшую еду, с таким видом, как будто никуда не вставал и не выдергивал меня из тумана, как морковку из грядки.

И тут кто-то все-таки нажал на ручку входной двери. Снаружи. Все взгляды метнулись туда. Дверь неспешно открылась и из тумана, который будто желал прорваться к нам с улицы, но не мог, вышел Натан. В своих очочках, в рубашке и джинсах, с надкушенным яблоком в руке. Он был свеж, как утренняя роса, причесан, надушен и нетороплив. Ну, знаете, этакий пижон, цветущий, как майская роза, и мимолетный, как курортный роман, решил прогуляться по пустынным улицам аккурат до нашего кабака. В полной тишине он прошел внутрь, не закрывая двери, и демонстративно тщательно вытер ноги о входной коврик. Я мысленно оценила набор реквизита, создающего видимость человека.

– Ну и погодка, – вежливо начал он светскую беседу. – Черт ногу сломит. Насилу вас нашел. Всем привет!

– Привет, Натан. – Тобар явно обрадовался гостю. Судя по его лицу, он ожидал увидеть что-нибудь, сильно портящее настроение. Возможно, даже со щупальцами. – Тебе как обычно? Хорошо прожаренный и кофе?

Троица, которая заметно подобралась и, судя по лицам, была готова ко всему, успокоенно вернулась к своим делам: Штефан продолжил есть, Богдана – пялиться на нас, а Антон – покачиваться с пятки на носок, явно не спеша уходить к своим.

– Нет, благодарю. Мы торопимся на вечеринку, – Натан кивнул мне в сторону двери: мол, собирайся, пойдём.

– Окей, а теперь простите, у нас там небольшая поломка, – Тобар достал из-под барной стойки какой-то чемоданчик с инструментами и опять убежал вниз.

– Мы опаздываем, Джулия, – Натан приобнял меня за плечи и развернул к выходу. – Давай, раз-два.

С внезапной прытью, которой трудно было ожидать от инопланетного алкоголика, Антон выхватил из кармана всё тот же крестик и бросился к Натану. Тот проворно перехватил его запястье и стал внимательно разглядывать зажатый в чужих пальцах предмет.

– Дай-ка угадаю, – своим медовым голосом, которым он разговаривал только в минуты крайней раздраженности, начал он – сувенирная лавка в Брынковяну? Качество не очень, уж извини, не хотелось тебя огорчать. Да ещё и серебро! Много заплатил? Они заламывают цены для таких тупиц, как ты. Какая безвкусная вещица, даже края не отшлифованы. Тебя обманули, уж поверь моему опыту. Скушай яблочко.

Натан сунул яблоко во вторую руку Антона, немного опешившего от такого отпора (ну да, злорадно подумала я, это тебе не перепуганных девиц по лбу лупить) и вытолкнул меня в туман, захлопнув за нами дверь.

Откровенная небрежность обращения смазала всё ощущение триумфа от появления такого надежного покровителя.

Доброжелательная улыбка слетела с его лица вместе с хлопком. Он сжал губы так, что они превратились в одну прямую линию, схватил меня за предплечье и потащил куда-то вперёд совсем безо всякого пиетета. Наверное, упади я в какой-то момент, он бы, не сбавляя темпа, волок меня за собой, пока не поднимусь.

Какое-то время мы так шли молча. Я – жалея себя и гадая, останется ли синяк, он – нехорошо прищурившись и даже не глядя в мою сторону.

– Зачем ты это сделала, идиотка? – наконец спросил он голосом, который не предвещал мне ничего хорошего.

Судя по отзывам окружающих, идиоткой я сегодня была уже очень много раз, и что именно так не понравилось вампиру, я понять пока не смогла. Впрочем, решила я, лучшая защита – нападение. В конце концов, у меня вообще сложилось однозначное впечатление, что я потеряла контроль не только над своим домом. Сегодня что-то случилось с моим личным пространством – уже как минимум трое непонятных чужих людей за последний час считают своим долгом схватить меня за что-нибудь и куда-нибудь направить, совершенно без моего на то желания.

– Что хочу, то и делаю! Тебе-то что? Не надел намордник на свою сестрицу, и она чуть меня не съела!

– Мне плевать на Анис! Как ты посмела?

Я спешно соображала, что такого я могла посметь, чего не смела раньше. Вроде бы, никаких новых сюрпризов не выдавала, сидела заинькой, рисовала поросят. Вряд ли Натана так травмировал мой заказ. Мелькнула мысль, что этот странный семейный скандальчик среди густого тумана очень похож на ссору по поводу найденной на воротничке помады, но я даже не успела завести интриг! Боже, да я сегодня была идеальной! Это весь мир ополчился на меня, паиньку и тихоню.

– Да что посмела-то, Натан? Сидела себе, работала, пока не увидела, какая ерунда творится за окном! А потом пришла она…

– С Анис я потом поговорю, её ждёт удаление аккаунта в фейсбуке. А ты сегодня совершила самую большую глупость со времен встречи с нами.

– Большую глупость, чем встреча с вами, совершить даже теоретически невозможно, – уведомила я вампира. – Хотелось бы услышать, в чем она заключается.

– Тебе повезло, что вы попали в прикормленный мной трактир: они считают меня жителем одной из соседних вилл, наезжающим в N-шти в моменты хандры. Я же не такой кретин, как тебе, похоже, кажется.

– Да в чём дело-то? – рявкнула я.

– Это же ты привела охотников, дрянная девчонка, – процедил вампир.

– Вот ещё, – я в очередной раз вцепилась в его пальцы, попытавшись скинуть их со своей руки. – У меня, видимо, были плохие уроки профориентации: я даже не знала о существовании таких специальностей. Свежий воздух, физические упражнения, новые впечатления. Они, если хочешь знать, чуть не скормили меня Анис.

Натан, помрачнев ещё больше (и как это у него получается, ума не приложу: пятьдесят оттенков ярости) резко развернулся в обратную сторону.

– Эй-эй, стой! Один меня спас от неё. Это другие хотели посмотреть, что случится, если меня выкинуть в туман, – я почувствовала необходимость постоять за реноме своего неожиданного защитника. – Они вполне справедливо сделали вывод, что я с ней связана.

– Я всё равно до них доберусь, – зло пообещал Натан. – Не сейчас и не здесь, но доберусь.

Он отпустил мою руку и дальше мы пошли рядом, уже не так быстро. Мест я не узнавала вообще, вел нас мой спутник, да так уверенно, как будто вокруг не было никакой плотной, как кисель, пелены, закрывающей всё уже в метре от нас. Извинений я, разумеется, не дождалась.

– А почему не сейчас и не здесь? – на всякий случай, уточнила я.

Вдруг у них есть какой-нибудь секрет, который мне бы не мешало взять на вооружение.

– Сейчас я не мог. Даже не думай, Джи, я не расскажу тебе, почему.

– Натан, пока мы не будем честны друг с другом, у нас не получится взаимовыгодного сотрудничества, – ввернула я один из своих главных аргументов. – Я чиста перед тобой, как поцелуй ребёнка, а ты всё никак не можешь мне довериться. – Кажется, у меня даже получился чисто женский трагический вздох, как в фильмах про английских леди. – Куда мне бежать? Мне всё сильнее начинает нравиться этот горный воздух, эта средневековая строгость нашего жилища…

Он бросил на меня косой взгляд, но лицо моё оставалось невинным и кротким.

– В конце концов, если бы я захотела уехать и спрятаться, я бы нашла способ узнать у бывшего хозяина…

– А кто тебе сказал, что он смог спрятаться? – буднично спросил Натан.

Что-то мне подурнело. Несмотря на то, что этот прохиндей продал мне замок, кишащий вампирами, я искренне ему сочувствовала. Не уверена, что я не попыталась бы поступить точно так же, не озвучь мне Натан все возможные риски.

– Вы… его?...

– Не мы. Я, как ты могла заметить, вовсю занят здесь, пасу одну чистую особу. Иногда я прямо ощущаю себя бриаром, дорогая. Так же верен и игрив. Анис я тоже далеко от замка не отпускаю, во избежание.

– Дьявол, Натан, не рассказывай мне больше такого. Соври в следующий раз что-нибудь жизнеутверждающее, – расстроенно попросила я.

– Хорошо, совру: его долго искали и он совсем не страдал.

– Ты отнимаешь у меня последнюю надежду, – я всё никак не могла утешиться.

Специфическое чувство юмора собеседника тоже этому не способствовало.

– Я тоже хочу сотрудничества, Джулия. В конце концов, я к тебе уже порядком привык. Ты мне не сильно досаждаешь. Все эти захватывающие попытки развлечь меня внезапными поисками, кажется, нас немного сблизили. И ты, как я вижу, не против моей компании: тебе уже начал нравиться этот строгий воздух и так далее.

Я не представляю, как он сумел вместить столько подтекста в одну фразу, но она почти ощутимо затрещала по швам от избытка сарказма.

– А ещё я очень не хотел бы, чтобы наши гости рассказали мне о новых способах выхода из нашего взаимного затруднения, а я знаю средство, и не одно. Боюсь, в нём мало любви к ближнему. Ещё больше я не желаю, чтобы они использовали эти способы в обход меня. Поэтому очень прошу об одном: держаться рядом, приветливо улыбаться, и даже не думать о попытке улизнуть. Свой мерзкий язык прикусить, довольно кивать и пожимать ладошки. Вот как раз с тем удачным выражением лица, которое ты состроила, ввернув про детский поцелуй. Благовоспитанная идиотка – твое идеальное амплуа на сегодняшний вечер.

Среди них нет тех, кто умеет слышать мысли, но, поверь, проведи ты пару веков в погоне за своим обедом – и смело можешь зарабатывать семинарами по чтению лиц. И ещё, если постараешься включить свою любимую песнь про подарок городу: мало кого из них волнует мой дом. В основном они хотят решить проблему медийности твоей персоны. В данном случае мне выгодно встать на твою сторону и сегодня мы в одной команде.

Сейчас мы скромнягами зайдём в замок и отправимся в зал. Перестань реветь, дурында, там не одни негодяи. Есть и те, кто готов тебе помочь.

Натан достал носовой платок и тщательно вытер мне нос:

– Иди, перед выходом умойся. Стыдно гостям показывать. Горе ты луковое.

Комментарий к Туман *Стокгольмский синдром – специфическое психологическое состояние, характеризующее парадоксальную взаимную или одностороннюю симпатию между жертвой и агрессором (ц)

====== Гости ======

В наш бывший бальный зал мы уже входили, как хозяева. Натан влил в меня стопку валерьянки и на этом закончил свои заботы о моём состоянии. Я, признаться, была уже всецело за гранью паники и мерно качалась в тихих водах отупелого равнодушия.

Анис, картинно развалясь в кресле, мило беседовала всё с тем же парнем в белом. Парень очень эффектно облокотился о каминную полку. Наверное, оба долго репетировали свои позы перед зеркалом, мрачно подумала я. К пущей моей досаде и раздражению оказалось, что Анис способна на вполне себе девичий флирт. Кавалер её обладал несомненно приятной, но немного андрогинной внешностью.

Без скандалов, гадостей в мой адрес и нервных переругиваний с братом Анис была этакой милой девушкой, хрупкой и болезненно бледной, с аккуратно уложенными пшеничными волосами, картинно выпадающими прядками у тонкого лица. Короче, чертовка была куда симпатичнее меня, и этого я не могла ей простить примерно так же, как вечных попыток меня сожрать. Блондин, которому так навязчиво предлагали меня на второй завтрак, отвлекся от собеседницы, извинился, судя по жестам, и подошел к нам.

– Это Теодор, моя правая рука в финансовых вопросах, – представил его Натан. – Юн, беспечен, холост. Обладает необыкновенной способностью влюбляться во всё, что теоретически может нацепить юбку. Это Джулия. Неприступна, как стены Иерихона. Отвергла меня уже раз пять. Если вы не аннигилируете¹ при соприкосновении, то имеете шанс подружиться.

– Тедди, – белобрысый вампир широко улыбнулся и протянул руку. Улыбка была приятной, манеры – не очень. Мне смутно припомнилось, что женщина должна подавать руку первой. Если кто и должен следить за нюансами этикета, то это породистое общество бессмертных, которое так навязчиво рекламировал Натан. Видимо, Тедди безошибочно понял, что вряд ли дождется ответного жеста симпатии, поэтому просто поймал мою руку и поцеловал кончики пальцев. Вышло, прямо скажем, пошловато. Наверное, тот взгляд, которым он одарил меня при этом, должен был спалить моё сердце, но, увы, после попыток Натана уговорить меня в посмертие, этот детский лепет вызывал только сочувствие.

– Джулия.

– Ты будешь Джи, – решил Теодор, сжав мои пальцы в ладошках.

– Как вам будет удобно, – я с трудом высвободилась из его цепких рук.

– Мне очень неловко, что наша первая встреча произошла так внезапно и была столь скоротечной…

– Что?..

– Я хочу сказать, что вы исчезли так внезапно…

– А.

– Я даже не успел поздороваться, что было неэтично с моей стороны…

– О.

– И представиться

– Гм.

Судя по довольной физиономии Натана, тот развлекался вовсю. Ни капли жалости ко мне не храня, он откровенно получал удовольствие от нашего конструктивного диалога. На лице явственно читалось: «А я же говорил, она оправдывает мои ожидания!»

– Уильям, волею Божией ваш покорный раб, – донесся тихий смиренный голос из-за спины.

– Что, правда, что ли?.. – восхитилась я на автомате, поворачиваясь к новому собеседнику.

И увидела францисканца. Нет, правда. Монаха. Этакий ремейк отца Тука, разве что версия модернизированная, бледноватая, но с добрым и ласковым выражением круглых глаз. И мне не хотелось бы представлять, что этот весёлый аскет распивает в лесу, поджидая какого-нибудь нового Робин Гуда. Натан подтолкнул меня в спину так, что мне пришлось подойти ближе.

Некоторое время я с удивлением разглядывала маленького полненького Уильяма, в грубой власянице, подпоясанного верёвкой с тремя узлами, с тонзурой на голове. Из-под края серого монашеского манто сиротливо выглядывали голые грязноватые ступни. Монах был босиком. С явным злорадством мне подумалось, что для существа, не способного подхватить насморк, хождение без обуви не представляет серьезной жертвы. Чёток на вервии не висело, что я тоже подметила с некоторым удовлетворением.

– Уильям, представитель ордена святого Франциска Ассизского, родом из Прованса, стал одним из нас в конце 17 века.

– Эк же вас угораздило, – посочувствовала я.

– Неисповедимы пути, – со вздохом ответил Уильям. – Но я нашел, что жизнь моя тоже может быть полезна, даже в таком нелепом состоянии. Я наслышан о вас, Джулия, можете даже не представляться. Ценю ваше желание выжить, но опасаюсь, что оно несбыточно. В любом случае, если вам нужен добрый совет, или слова пастыря, вы всегда можете ко мне обратиться.

– А что-нибудь весомее слова пастыря будет, если мы заговорили о несбыточных желаниях? – буркнула я. – Ну там, положить живот за мою жизнь.

Уильям скорбно посмотрел на меня:

– Вы, я вижу, читали Писание. Живот свой я уже положил: боюсь, в этом смысле давно отстрелялся. До сих пор расхлебываю. Но вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, если помощь эта не касается Святых Даров – я, как вы могли уже догадаться, давно не практикую.

Он низко мне поклонился и пошел дальше по зале, здороваться с Анис.

– Уильяму я могу только посочувствовать, – Натан заговорил так внезапно, что я, залюбовавшись на монаха, вздрогнула. – Жил себе, работал библиотекарем в ордене. Подозреваю, что он и при жизни был таким же скромником. Кстати, он чрезвычайно болтлив, это перед тобой пока стесняется. Потом кто-то его… обратил. Он говорит, что по глупости, но я подозреваю, что чисто из желания посмотреть, как его сожгут свои же братья. До сих пор никто не признался, кто это был. Ходят сплетни, что женщина. Сам Уильям на прямой вопрос скромно опускает глаза и многозначительно молчит. К чести братии надо сказать, что его не выдали инквизиции. Даже прятали и подкармливали вначале, по очереди. Он самый первый из нас понял, что можно вовремя остановиться. Даже развил в некую теорию и попытался, по своему обыкновению, написать книгу. Все представили этот фолиант с заглавием типа «Вампирам: как правильно выпивать» или там «Постные основы бессмертия», и не дали. Хотя я так и вижу этот монашеский труд в нашей библиотеке, выпущенный в одной серии с «Молотом ведьм». Уильям до сих пор работает в архивах, знает все книги наизусть и пишет теоретические труды по богословию. Получается, кстати, красиво. Его конёк – развитие эсхатологической мысли в Римской Церкви. Его ценят. Правда, раз лет в 30 ему приходится переезжать с места на место, теряя документы, но он упрям. Прибьётся к какому-нибудь монастырю безымянным работником, лишившимся всего, и неспешно делает карьеру заново. С годами начал развлекаться, полемизируя с прошлым собой: в одной из своих “жизней” напишет блестящую книгу, её раскупят, внесут в учебники, а лет через сорок сам же её разгромит. Ещё через 30, уже на новом месте, выпускает скандальную монографию, подтверждающую первый труд, а автора второго очень вежливо, но вполне понятно, чисто монашескими эвфемизмами, называет полным идиотом.