Текст книги "Уж замуж невтерпеж (СИ)"

Автор книги: Mihoshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Чем дальше говорил эльф, тем больше в его голосе звучала любознательность. Да, возмущение присутствовало, но в большей степени все-таки любознательность: необъяснимый случай с рекой взбудоражил воображение, заинтриговал разум. Как можно пройти мимо такого развлечения?

– А что с магией? – возвращаю Эфиана с небес на землю, а то углубится в свои размышления и не доскажет.

– С магией?

– Угу… С магией.

Жармю недовольно кривится. Можно подумать, эльф во всем виноват! Но ведь это Жармю не послушал друга, а отдувается теперь Эфиан. И почему мне кажется, что такая ситуация для них обыденна и нормальна?

– Э… Ну… Эредет, а что ты знаешь о магии? – вкрадчиво поинтересовался Эфиан, явно желая увести разговор в другую сторону.

Мало что знаю, я ведь не маг. Но зато пиктоли, а это многое значит: магия в нашей крови, в нас самих. Однако об этом не буду рассказывать сей дивной парочке. Мало ли что.

– Понимаю суть, но законов и прочего не знаю, – отвечаю достаточно честно.

– Прочего? – эльф слегка изогнул брови, не понял, видимо.

– Заклинаний, предсказаний, заговоров, гаданий, – прилежно перечисляю все относимое мной к магии.

– Ах, это, – расслабился эльф.

– Так что с магией на реке? – вновь возвращаюсь к теме.

– Дело в том, что вода эта мутная… Как бы тебе объяснить? Участок черной воды ровный, будто кто отрезал. Но вода-то течет, размывать черноту должно. Но не размывает! А раз не размывает, то воду не просто отравили, явно маг шалил.

Ну, это и Феве поняли бы! Нашел, что объяснить.

– И?

Эфиан обреченно посмотрел на Жармю, выдохнул как перед прыжком в воду и продолжил объяснения.

– Не углубляясь в теорию, сложно все это понять, – на всякий случай предупредил он. – Это как будто ножом отрезали – словно масло – кусок воды, налили яда, порчи, хмари, а потом вернули на место. Только вот рано или поздно масло растает, отрезанного куска и не найдешь. Заклинания на самом-то деле действуют также, ну или почти так. А в данном случае, будто кто-то поддерживает его или сотворил заклинание бесконечным. Вот тут и вступает в дело пространственная магия: пространство бесконечно и в тоже время все возвращается по кругу. А на реке это пространство изменено: тот же круг, но и не круг одновременно! – Эфиан объяснял, но ему явно не хватало слов и образов для сравнения.

– Сотворили круг, только с углами, – я попыталась ему помочь.

– Умница! – эльф аж подпрыгнул от радости.

Ой-ей! Знала бы, что столько восторга будет от простой мысли, которая следовала с самого начала объяснений, давно б сказала.

– Только такие знания и возможности не каждому магу доступны, – внес свою лепту и ложку дегтя Жармю.

Ничуть не сомневаюсь, вот мальбургскому магу Заяну это не по силам. Да и не занимается он подобным.

– Жармю прав, – кивнул эльф. – Чем сильнее заклинание, тем больше силы у мага. А ведь здесь пространство заморожено, остановлено, направлено само в себя. Что наводит на не слишком радостные размышления: если в ни чем не примечательной деревне маг устроил такое, то, что будет в столице? Да не важно где, главное – явно будет.

Мда, такие бы силы, да на процветание родного королевства. Ан нет, обязательно нужно позлодействовать.

Договорить нам не дали: в дом влетела радостная Сирин с охапкой засушенных цветов, больше похожих на самое обычное сено.

– А вы знаете, что ливатропка буравчатая – лучшее средство от сглаза и первый амулет для хорошей дороги? – с горящими глазами вопросила Благочестивая.

Эфиан как-то даже окосел от таких криков. Жармю лишь привычно скривился. По всему выходит, ответ мне держать придется.

– Нет, не знаем.

– И я не знала, – с абсолютно счастливыми видом поведала Сирин. – Милостью Всевышнего повстречала я почтенную Инаиду. Она меня и надоумила, и ливатропкой буравчатой снабдила.

– А почему эта… ли-ва-тро-п-ка лекарствами пахнет? – в нос так и бил запах давешнего зелья от лекаря.

– Так у лекаря и брали, – честно призналась девица. – Почтенная Инаида живет там же, где и лекарь деревенский. Вообще-то она замужем за ним.

О, как замечательно: тут, прям, семейное дело устроено – что не вылечит лекарь, то гадалка объяснит как знак свыше, кому гадалка болезнь предскажет, далеко не пойдет, ведь лекарь рядом. Хотелось спросить: сколько ж Сирин отдала за этот веник, но лишний раз расстраивать человека не хочется.

И снова разговор был прерван, хотя на этот раз я была даже очень рада случившемуся: в многострадальный дом Крайма-рыболова (а как иначе, ведь столько жильцов вместил, да столько наслушался), громко хлопнув дверью, вошли близнецы. Феве были весьма заняты пережевыванием чего-то, даже нас не сразу заметили. Но лучше бы не замечали, потому как первая их фраза была:

– А обедать когда будем?

Обедать? Я и не завтракала вообще-то…

Стихает в доме. Спутники мои на покой отправились, даже неугомонные Феве. Слышно только как на кухне доэ-раббит толчется, опару на утро заводя. А мне не спится. Шишка разнылась капризным ребенком, да и ссадины на спине дают о себе знать. Еще и мысли о разговоре сегодняшнем покоя не дают. Объяснений Эфиана мне недостаточно. И простаку понятно, что без магии на реке не обошлось. Но почему тогда Жармю так распереживался? Да и не дают ответа слова эльфа на их прятки от королевского дознавателя.

– Я думал ты и о временном коллапсе расскажешь! – голос Жармю тих, но ехидства в нем сверх меры.

– Угум, еще и пространственном изломе могу поведать. Глупцом меня считаешь? – обиженно возмутился эльф.

– Зачем тогда вообще объяснять начал?

– Затем, что некоторым надо язык за зубами держать! Эредет не Сирин, байкой или надменным молчанием не отделаешься!

Шаркающие шаги дуэ-раббита заглушили речи Жармю и Эфиана, да и они прекратили разговор, посчитав место не достаточно безопасным и время подходящим.

А ведь права я была, когда думала, что не всю правду эльф сказал. И что? Уж кому-кому, но явно не мне говорить о лжи и правде. Сама грешна. Видимо таких грешниц, как я, сон и обходит стороной.

Туманное утро встречали по-разному: кто с надеждой, кто с раздражением, а кто и со страхом. Зависело все от того, как ночь провел. За завтраком из свежеиспеченного хлеба и вечернего молока стали обсуждать сегодняшние планы. Поскольку я была готова рискнуть и вновь усесться в седло, то отъезд решили не откладывать, и в путь мы отправились практически сразу: только Сирин сбегала куда-то. Сильно подозреваю, к гадалке. Но это ее дело, не мне судить.

До Хледвига добрались к вечерней заре, что было против моих ожиданий. То есть народ так расписывал дорогу, что, казалось, доехать до города мы сможем лишь завтра, и то при хорошем раскладе, который даже не ожидался. Помня свое обещание, а еще больше вину, Эфиан все время опекал меня, постоянно приглядывая как держусь в седле. Поэтому и первым делом в Хледвиге направились на постоялый двор неподалеку от въездных ворот.

Пока Эфиан договаривался на счет лошадей (к слову, Зорька вела себя тихо и покладисто, чувствуя вину за вчерашнее), мы кучкой стояли у входа в корчму, примыкавшую к постоялому двору – видимо, у них такое разделение обязанностей: один кормит, другой на ночь приютить может.

– А вот пода-а-йте на пропитание! – провыл буквально под ухом какой-то нищий.

Калека… Нехорошо обижать калек. Только настоящих, а не то, что этот: рука под драным тулупом спрятана, глаз за повязкой виднеется, да и штанина пустой только днем свисает.

– Шел бы ты, – сквозь зубы прошипел Жармю.

Вот именно в данном случае я его вполне понимаю и даже одобряю.

– Тоже мне, рыцарь! Да такой же, как ты, мне целых два серебряника пожаловал! – обиженно огрызнулся «калека», пошкандыбав в сторону постоялого двора.

Такой же? Хм, и почему мне сразу думается о Фларимоне? Нет, я не верю, что он дал притворщику деньги. А вот само его пребывание в городе вполне реально. Потому как у кого еще могут быть фиалковые глаза и каштановые волосы? Только у Жармю, но он рядом.

Похоже, Жармю тоже заинтересовался словами нищего, но оставить нас до прихода эльфа не смог. Едва тот подошел, парень бросил еле слышное: «Я сейчас» и направил стопы к «калеке». Эльф недоуменно посмотрел ему вслед, но говорить ничего не стал.

Набежавшая ватага мальчишек, увлеченно гоняющих меж собой какую-то тряпку, заглушала все слова. Эх, мне бы хоть чуть-чуть поближе стать! Или они чуть погромче бы говорили.

– Была у нас в детстве забава: игра в убегалки, – неожиданно поделился Эфиан, глядя на забавляющихся мальчишек.

– Да? И как в нее играли? – стараюсь проявить интерес, хотя на самом деле снедает любопытство о другом: о чем разговаривают Жармю с «калекой»?

– Мы с друзьями прятались за дверью в башню Красоты, которую должна была посетить любая уважающая себя представительница женского рода, и создавали небольшой мираж. Когда кто-нибудь из девчонок заходил в башню, мираж будто оживал: страшилище-чудовище делало пару шагов вперед, хотя на самом деле оно стояло на месте. Девчонки с визгом взлетали на самый чердак башни, а мы считали, кто за сколько добежит до верху.

– Часто играли? – уже интересуюсь всерьез.

– Часто. Пока… – замялся эльф.

– Пока?

– Пока однажды в башню не зашел мой дядя, – обреченно выдохнул Эфиан.

– И?

– И я неожиданно понял, что левитация – это очень просто.

Мда, какие только забавы не придумывают эти мальчишки.

Увы, исход мальчишеской ватаги и конец разговора Жармю с калекой совпали. Ничего мне узнать не удалось. Ну, почти – из обрывков фраз поняла, что калека указал направление, в котором отбыл похожий на Жармю рыцарь. Да, я могу и ошибаться, но поймите меня – словно утопающий цепляешься за любую соломку. К тому же наатцхешта советовала слушать, и тогда я услышу ответ. Будем считать, так оно и случилось. Теперь можно и перекусить.

Теплая вода в дубовой кадушке так разморила, что и вылезать не хочется, прям тут и уснуть. Одно спасение – шишка на голове не согласна с моим мнением, желая устроиться на диво мягкой постели. Но пока вода еще тепла, шишка не так уж и болит, значит можно понежиться. Как же я отвыкла от этого! А ведь раньше и дня прожить не могла без водных процедур. Даже вспоминать страшно, как мучилась, когда ополоснуться не могла. Теперь же… Сколько дней в седле да на земле провела? Не важно это. Что тогда важно? Есть маленькая, робкая, но все-таки надежда, что мне удалось найти след Фларимона. Не без помощи Жармю, разумеется. Правда, говорить об этом я не собираюсь: о моем замужестве он не знает, да и зная, вряд ли бы помог.

Теперь самое главное – напроситься в дорогу с Эфианом и Жармю. Что-то мне подсказывает, утром сия благородная парочка попытается с нами распрощаться. С одной стороны я не против, но это только с той, с которой Сирин находится. Она ведь к жениху ехала? Вот пусть Феве ее туда и сопровождают. Нет, я не злая, не думайте так плохо обо мне. Но вы сами представьте себе дальнейшее путешествие в ее компании в погоне за сбежавшим супругом. Моим супругом. О котором я торжественно молчала все это время. Не нужны мне лишние хлопоты и заморочки. И пусть это себялюбиво звучит. Проблем хватит и с Эфианом. А уж в компании Жармю…

– Эредет? Ты спишь? – в дверь постучалась Сирин, но не зашла.

– Нет, но скоро усну, – честно сознаюсь в ответ, медленно вылезая из дубовой кадушки, которая заменяла на постоялом дворе ванную.

Хорошо все-таки иметь штатного мага, который в пять минут очистит любую емкость без особого труда. А вы думали я смогу залезть в неизвестно какую бадью?

Сирин встретила меня на пороге нашей общей спальни: Эфиан снял по комнате на двоих (нам с Сирин досталась лучшая, чуть хуже Эфиану и Жармю, совсем простецкая и у лестницы – Феве), причем без всяких намеков со стороны хозяина. Что-то больно вид у нее торжественный.

– Эредет, сегодня спим на новом месте, надо загадывать сон, чтоб невесте жених приснился! – радостно оповестила Благочестивая, едва я присела на кровать.

Так, началось. Ладно, я понимаю, что она хочет погадать, но причем здесь моя скромная персона (а, главное – замужняя)? О чем я и не преминула поинтересоваться у Сирин.

– Ну, как же?! Мы ведь делим кровать на двоих, значит, и загадывать надо обеим!

Мда, логику Благочестивой мне никогда не понять.

– Всем невестам, которые загадывали сны, снились их собственные женихи, – таинственно добавила Сирин.

Ох, я что-то совсем запуталась: она хочет увидеть во сне своего жениха или суженого? И чем это объяснить? Невестиными нервами, так до них далеко еще, в смысле до свадьбы-то.

Не спорю, всякие разности бывают. А уж про невестины нервы столько баек ходит, что все и не упомнишь. Но и в жизни порою чудеса случаются. Помню, как однажды на посиделках у озера (Сарга тогда в первый раз девушку поцеловал – нет, он не трезвонил, просто все решили, что они потерялись и пошли искать, а нашли как раз в тот момент, когда брат наконец-таки решился поцеловать спутницу), рассказывали, что старостиной дочке перед свадьбой приснилось, будто она уже на свадьбе: столы от яств ломятся, на почетном месте стоит салат по рецепту прапрабабки жениха, а поскольку сваха все время долдонила про этот салат, то его первым и стали пробовать; кто-то закричал «Горько!», крик подхватили остальные, невеста с женихом давай сластить, а когда обернулись, оказалось что все гости салатом тем и отравились. Да так невесту этот сон напугал, что она, забыв о традициях и обычаях, на рассвете побежала в дом жениха и будущей свекрови все подробно и обсказала. Та, видать, тоже сомнения на счет салата имела, поскольку оное блюдо так на свадебном столе и не появилось. Обид, правда, потом было, но это уже совсем другой разговор.

Что-то напевая себе под нос, Сирин принялась осторожно расчесывать мои волосы и заплетать их в косу – сколь же привычным стал этот ритуал. И волосы уже отросли. Быть может, коса и помогла в этом.

Нет, хватит о глупостях всяких. Завтра предстоит тяжелый день. Еще бы не тяжелый, ведь мне предстоит уговорить Эфиана и Жармю взять с собой! А уверенности, что они поедут вслед за похожим на Жармю рыцарем, у меня нет. Буду надеяться на лучшее.

Как я и ожидала, Эфиан с Жармю старательно прощались с нами еще на постоялом дворе. Однако обещание нарушить нельзя, поэтому эльф осторожно поинтересовался, куда меня проводить надо – ссадины зажили, а вот шишка все никак не хотела расходиться. Поскольку дороги точной не знала, решила пока просто выехать из города. Это входило, видимо, и в планы Сирин, решившей блеснуть своей красотой – винный бархат платья и плаща был искусно вышит, а геннен взмывал вверх настоящей сторожевой башней.

На развилке у непонятного вида кустов мы остановились, для чего-то спешившись даже. Все, надо собраться с духом!

– Что ж, вот и подошло время прощаться, – без лишних предисловий объявил эльф.

Жармю только недовольно скривился, мол, чего ты еще на них время тратишь. К красоте Сирин он остался равнодушен, что обижало Благочестивую, но не настолько, чтобы отступиться.

– Я… прошу разрешения поехать с вами! – на одном дыхании выпалила я.

Сказать, что парни удивились, значит обмануть себя и вас. Да, они слегка оторопели, но, похоже, были готовы к такому повороту.

– Эредет, я понимаю ваши страхи, – вежливо начал Эфиан, поглядывая на друга в поисках поддержки – поддержка была только в мрачном молчании. – Но у вас своя дорога, у нас своя.

– Почему вы думаете, что наши пути не могут пересечься? – таким же вежливым тоном поинтересовалась я.

– Потому что не могут! И все тут! – внезапно встрял в нашу мирную и вежливую беседу Жармю, потрясая у меня перед носом свернутым плащом.

Ах так? Я ловко выхватила из рук парня свернутый за ненадобностью плащ, не особо церемонясь, бросила его на землю прямо посреди дороги и буквально шлепнулась на своеобразную подстилку, скрестив ноги, положив руки на колени, и прикрыла глаза так, чтобы этого не было видно со стороны.

– Что это ты делаешь? – попытался грозно спросить Жармю, но в голосе сквозил испуг.

– Ша мантры петь буду! – буркнула я, пытаясь устроиться поудобней.

– Чего? – вытаращились Жармю и Эфиан, напрочь забыв о величии, вежливости и надменности.

– Чего-чего? М-А-Н-Т-Р-Ы! Или мантру – не помню как правильно, – приоткрыв один глаз, пришлось ответить.

Поняв, что ничего больше от меня добиться не смогут, друзья повернулись к остальным за разъяснениями и только тут поняли, что остальных нет. Точнее из придорожных кустов шагах в двадцати от того места, где мы остановились, судорожно подрагивая, торчали колпачки братьев Феве, да откуда-то сбоку выглядывал кончик левой туфли Сирин. Мда, замечательная картина вырисовывается – я во все глаза уставилась на путешественников.

– Э? – весьма глубокомысленно издали дружный возглас человек и эльф.

– Мантры… это… о-о-о!!! – донесся придушенно-писклявый голос Сирин.

– Не понял, – эльф решил всерьез рассердиться, но не успел – я начала…

Через полчаса не сильно громкого и не слишком продолжительного пения мантры в моем исполнении Жармю был согласен на все, он вообще был «на все согласныя»: полное отсутствие координации движения, дергающийся глаз, даже оба, невразумительное мычание, то бишь полный набор признаков сумасшествия. Эфиан выглядел бодрее и собранней, но и у него нет-нет да дергалось левое ухо, словно у кота, старающегося не обращать внимания на расшалившихся детей.

– Значит, едем вместе? – подвела итог «беседе» Сирин. – Феве, по коням!

Так, а при чем здесь они? Это ведь я собиралась ехать с Эфианом и Жармю!

Глава 2

Стою и полной идиоткой смотрю на Сирин, радостно забравшуюся в седло. Причем здесь она, если это я напросилась в попутчики к Эфиану и Жармю? Утешает одно: парни в таком же недоумении уставились на Благочестивую. Феве неуверенно потоптались – в отличие от кое-кого они прекрасно понимали, что никто с собой их не зовет, но под решительным взглядом госпожи сменили роль пешеходов на всадников.

– Ну что же вы? – искренне недоумевала Сирин. – Лучше поспешить, а то осенняя погода ненадежная, вдруг дождь опять опустится!

И ничего не оставалось, как самим усесться в седло, чтобы направиться… А вот куда направиться? Поскольку Сирин тоже не знала цели пути, она благоразумно предоставила ведущее место Эфиану. Эльф только обреченно покачал головой, перебирая поводья, но первым тронулся в путь. За ним, как и следовало ожидать, отправился Жармю с таким видом, будто ему прямо сейчас зуб вырывать будут. Последней быть не хочу, потому и пристраиваюсь следующей – если Сирин и обидится, что вполне вероятно, то это выяснится потом. А до этого «потом» еще дожить надо.

Вы когда-нибудь видели, как играют в ногань мальчишки? Упоенно, с непередаваемым детским восторгом гоняя утащенную тайком с кухни кастрюлю по главной площади. С грохотом, визгом и криком. А с таким же звуковым сопровождением, но уже взрослых мужчин? Вот и я не видела. Потому сперва даже не поверила. Но деловито шумящая толпа поселян сходу развеяла сомнения. Оказалось, тут вообще ежегодный турнир по ногани проводится!

– У прошлом годе такие битвы были, шо с окрестных деревень на грохот сбегались! – довольно прошамкал какой-то дедок, азартно сверкая глазами.

Ой-ей… Ну и дела. Может здесь еще и команды специальные участвуют?

– На какую команду ставить будете? – словно читая мои мысли, перед нами нарисовался кругленький, весь какой-то зализанный мужичок.

– А что посоветуете? – с якобы простодушным видом поинтересовался Эфиан: у кого-то настроение пошутить, побалагурить разыгралось.

– Очень хорошо выступают Краснощекие: пять побед в семи играх! – тут же стал расхваливать «товар» мужичок.

– Что ж с остальными двумя? – все тем же тоном спросил эльф.

– Дык, ничья вышла. Но эт только из-за болезни Ржажи! Вон тот детина в серой рубахе.

По-моему, там уже и не разберешь изначальных цветов, все от грязи да пыли серое.

– Удержу ему в игре нет! Всех обойдет. Да вы сами посмотрите!

Удержу и впрямь ему нет: трое мужиков сдержать пытались, всех троих словно былинки раскидал и несется напролом к капитану. Мда, такую бы прыть, да на благо общества. С другой стороны, общество тоже свое благо в этом деле имеет: кто просто развлекается, а кто и разбогатеть умудряется на ставках.

Правила игры в ногань очень просты: ухватил мяч, или еще какой предмет его заменяющий (троллям Фларимон как-то пожертвовал котелок), и неси его к капитану команды, чтобы тот через кольцо особое провел. Главное – игрокам надо все сделать ногами, ни разу не коснувшись мяча руками. Капитану-то можно, я вообще смутно представляю его действия без рук, но вот остальные игроки – ни-ни. Хоть ногами неси, а на руках иди, чтоб соблазна не было. Понятное дело, соперники должны всячески мешать, отбирать мяч и нести своему капитану. И тоже руками касаться не должны. Играть можно сколь угодно большим составом, главное равным количеством игроков. Даже мяч не обязателен. Вон местные умельцы под это дело приспособили медную кастрюлю. Поэтому капитан ее не через кольцо проводит, а на кол опускает. С усердием, однако: от звона аж уши закладывает.

– Ишшо чего! Ставить на Краснощеких! – вмешался в дело дедок. – Синеносые – лучше всех!

Краснощекие? Синеносые? Да они ж и так все на одно лицо, в смысле: щеки у всех красные, носы синие, а глаза… Надеюсь, Глазогорящих здесь нет?

– Нашел, кого хвалить! Звездоблеские – самые лучшие! – вмешался в наш содержательный разговор еще один весьма колоритный персонаж: закопченный в лучших традициях рисуемых демонов, со сложением великана-недоростка – то есть великан не в высь пошел, а в ширь – да повышенной волосатостью.

Уж не кузнец ли это?

– Ты, Шкула, в кузне командуй! – вздернул бороду дедок. – А то я не знаю, как эти Звездоблеские на ньяровских игрищах выиграли единственную игру: если б Молотька на хлебном мякише не поскользнулся, не видать бы им последнего очка, решившего исход поединка. Все ж остальные игры они продули в сухую!

– А твои Синеносые по весне только одну игру и сыграли, – смачно хрустнув кулаками, принялся доказывать свою точку зрения кузнец. – До второй-то и не дошли – все по лекарям да знахарям прятались! Мол, у них болячка неведомая, не-из-ле-чи-ма-я! И она, дескать, им играть не дает. Испужались противников, вот и прикинулись больными!

– Ты мне Синеносых не тронь! – взъерепенился дедок, набрасываясь на кузнеца.

Наша дружная компания очень вовремя ноги унесла с того места: через пару минут такая куча-мала случилась, что про ногань забыли все, даже игроки. Нет, в Солонцах у нас такого не было никогда. Быть может оттого, что папа постоянно на играх присутствовал и враз осаживал? Вполне вероятно.

Решив покинуть столь неспокойные места – и как это дружно у нас получилось, в смысле решение такое принять, не сговариваясь, – и сориентироваться, куда нас занесло (шильды на подъезде к селу не заметили, но ведь и до села еще не доехали), мы направились по змеей вьющейся дороге меж холмов, так удачно огораживающих место для игрищ и прячущих площадку от ветров. Лошадям дорога чем-то не понравилась: то и дело фыркая и тряся гривами, они все норовили повернуть назад. Но слухи об эльфийском упрямстве, едва ли не больше распространенные, чем про остроту эльфийских ушей, не оказались преувеличенными: своего скакуна Эфиан тянул с таким упорством, что порой мне казалось – вот-вот и он вскинет лошадь на плечо, словно мешок картошки, и потащит вперед.

На наше счастье дорога вскоре закончилась и утомленным взорам предстала небольшая деревенька, дворов на двадцать. Дорожки от дворов ручейками стекались в одну, по которой мы и попали сюда. Нам навстречу шла женщина. Вполне обычная, надо сказать. Думаю, путь ее лежит аккурат в сторону площадки для игры в ногань. Ой, а может, не надо туда сейчас ходить? С другой стороны, должен же кто-то их разнять.

– Доброго дня, почтенная, – эльф мило улыбнулся, вовсю пользуясь обаянием и красотой.

– И вам доброго дня, – краснея и смущаясь, пролепетала та в ответ.

Можно подумать, он тут что-то не совсем приличное, но очень интригующее сказал.

– Не подскажете, в какие края нас занесло? – все также улыбаясь, вопросил Эфиан.

– Как не подсказать? Деревня Цивилово – вот куда дорога вас привела, – радостно ответила поселянка.

Цивилово? Ой, а разве не в Кенель мы ехали? Удивилась не я одна, впрочем.

– Как Цивилово? – недоуменно стал оглядываться по сторонам Жармю, втайне надеясь, что вот сейчас где-нибудь обнаружится шильда с надписью Кенель (хотя Кенель – это город, а не село вообще-то), женщина рассмеется довольная своей шуткой, и все встанет на свои места.

Ожидаемого не случилось.

– Ой, да не переживайте вы так. В другую сторону ехали? Так не вы одни заплутали. Вон давеча соседские ребята бегали поглазеть, как площадку к сегодняшней игре готовить будут, да тоже в холмах заблудились. Или на той неделе мы с мужем возвращались от кумовьев, что в соседней деревне живут, так на силу к ночи домой добрались, – утешила нас крестьянка.

Слабое утешение, что не один ты так вляпался. И то, что я не единственная, кто так думает, так же не утешает.

– Спасибо, почтенная, – нашел в себе силы улыбнуться женщине Эфиан.

– Не за что, – довольная оказанной помощью крестьянка прямо-таки светилась.

Вежливо раскланявшись, мы вновь направились по дороге, приведшей в Цивилово. Ну, не назад же возвращаться?

– Надо было сразу догадаться, что здесь нечисто! И как я сам магию не почувствовал? Лошади сразу все поняли, звери всегда магию чуют, – убивался эльф, только тихо, чтобы лишние уши не услышали.

Не только звери, люди тоже чувствуют магию, только не понимают этого. Ну, разболелась голова, и что? В дороге утрясло, все дела. Ну, стек холодной струйкой пот по спине – погода виновата. Какие угодно оправдания можно найти, просто из нежелания задумываться над настоящей причиной. А иногда и страх мешает. Ох уж это любимое «вдруг пронесет» и «со мной такого случиться не может»! Но только что теперь сожалеть о случившемся?

– Будем считать, так и было задумано, – словно в такт моим мыслям, попытался ободрить друга Жармю.

– В том-то и дело, что задумано. Только кем? – не унимается эльф.

Вот и разгадывай загадку, а нам неплохо было бы отдохнуть с дороги.

– Давайте найдем постоялый двор, а вы дальше будете изучать дорогу на предмет магии? – озвучила мои мысли Сирин.

Эфиан неопределенно пожал плечами: то ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от предложения.

Постоялый двор нашелся сразу. Да только мест там свободных почти и не осталось. Во всем виноват ежегодный турнир (который четыре раза в год проводится, между прочим, занятно, не так ли?) игры в ногань. Многие зрители специально приехали из дальних деревень – даже с Кенеля постояльцы обнаружились – и теперь успешно заселились в комнаты постоялого двора. Впрочем, на сеновале и двух сараях тоже обретались временные жильцы. И как быть?

– Есть одна комната, правда это вовсе и не комната, так – чердак над кухней, – посочувствовал нашему горюшку хозяин двора.

– Берем! – не раздумывая, согласился Жармю.

– Там гамаки висят, аккурат шесть штук – с летнего турнира остались, все собирался снять, да руки не доходили.

Это хорошо, что не доходили, вон как пригодились нынче. Едва мы успели заплатить аванс и взять амбарного размера ключ, как в комнату хозяина постоялого двора вломились еще трое жаждущих ночлега. Как мы вовремя, однако.

Чердак над крышей порадовал двумя вещами: небольшое смотровое окошко под самой крышей – воздух свежий есть, но нас не продует, и точное знание, что готовится внизу. Впрочем, для голодных желудков последнее – не самое лучшее. Феве оказались не то голоднее всех, не то проворней, но пока мы стряхивали пыль и паутину с гамаков, они споро притащили солидных размеров каравай, целый кувшин куриного бульона (первый раз в своей жизни видела бульон в такой посудине) да большой кусок жареного мяса. Плюхнувшись прямо на сумки, едва успев выудить кружки, все жадно набросились на еду, и первое время слышалось только редкое чавканье, да замечено было дружное движение челюстями.

– А вот интересно, что случилось с дорогой? – первой насытилась Сирин и принялась строить глазки Жармю, в смысле показывать какая она умная, догадливая и внимательная.

– Зачаровал кто-то, – неопределенно пожал плечами парень, даже не глядя на Благочестивую: кусок мяса казался ему гораздо привлекательней.

– О, как интересно! – глаза девушки восторженно вспыхнули. – А кто?

Бедняга Жармю едва не подавился. Только это и спасло Сирин от пусть недолгой, но весьма эмоциональной речи.

– Если б знали, сказали, – разумно заметил не то Тристан, не то Аристан.

Второй близнец согласно кивнул. Вот уж от кого не ожидала столь разумных мыслей. Хм, а я ведь их всерьез и не принимала никогда, так – мальчики на побегушках. Знаю же, нельзя судить о людях, да и нелюдях тоже, предвзято, но частенько наступаю на одни и те же грабли. Как папа говорил? Пока не попадешь с незнакомцем в беду или в радость, не узнаешь, каков он. Кажется так. И верно говорил: не всякий друг может пережить твою беду, и совсем не каждый друг сумеет порадоваться твоему счастью. Что уж говорить о просто знакомых? Надо бы повнимательней к Феве присмотреться.

– Ой, да не берите в голову, – отмахнулся эльф, довольно потягиваясь. – Может, какой нелюбитель ногани пошалил, а вы уж и проблему устроить решили.

Если он таким образом хотел отвлечь внимание, то вряд ли выбрал подходящий способ. Вон как у Сирин глаза загорелись. Еще бы, утереть нос эльфу и доказать Жармю свой ум и сообразительность – что может быть лучше для привлечения внимания?

– Тем более, мы тут только переночуем, – весомо закончил Эфиан, опять-таки намекая забыть о колдовстве на дороге.

И, подавая пример остальным, направился к своему гамаку (и когда только успел на него плащ кинуть?), явно собираясь устроиться на отдых. Так и есть: эльф с урчанием сытой кошки умостился в гамаке, подложив под голову кое-как свернутый плащ. Без лишних слов, а точнее вообще молча Жармю последовал за другом, выбирая соседний с ним гамак.

Странно как получилось, но мне досталось место у окошка. Да-да, того самого смотрового. И пусть оно под самой крышей, но прохладный воздух струится в распахнутые створки, заставляя ежиться и вертеться. А вы когда-нибудь пробовали вертеться, лежа в гамаке? Я, например, нет. Непростое это дело: то в сетке запутаюсь, то на пол едва не падаю. Что ж ночью будет? Продолжиться тягостным раздумьям не дали изумительные запахи с кухни – медово-яблочный пирог, ей-ей, печется. Остальные запах не заметили. Может, это и к лучшему – отдохну от них, в мыслях разберусь.

Кухня встретила приторно-сладким ароматом печева. Аж есть захотелось, хотя совсем недавно мы трапезничали.