Текст книги "Уж замуж невтерпеж (СИ)"

Автор книги: Mihoshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

У плиты возилась женщина средних лет, чья косынка своей белизной просто бросала вызов чадящему очагу. У добротного стола примостились три стула, один из которых был уже занят. Кем? Сразу и не скажешь: то ли мальчишка, то ли девчонка. Но явно дитятко хозяйки кухни – те же румяные щеки, те же шустрые руки – уже полкраюхи ощипать успели, тот же курносый нос.

– Доброго дня! – вежливо приветствую хозяев.

– И вам доброго! – женский уверенный сливается с детским восторженным.

Я даже догадываюсь о причине восторга – настоящие путешественники не так часто встречались ребенку.

– Присаживайтесь, чего ж стоять зазря? – женщина лукаво улыбнулась, покровительственно оглядев и дитятко, вовсю глазеющее на меня, и мою персону, так же глазеющую на пирог. – Мириня, пирог хоть отрежь, а то только смотреть на гостью горазда.

Все-таки девочка. Повторять хозяйке не пришлось: сноровисто подтянув блюдо с пирогом, Мириня без усилий подхватила большущий нож (а я бы еще долго раздумывала – брать или не брать такое, и скорей уж руками на части разорвала) и отрезала не просто кусок, а едва ли не полпирога. Мне этого и до завтра не съесть. Но не огорчать же ребенка, просто сияющего от важности поручения.

– Спасибо, – улыбаюсь, стараясь не сорваться на смех.

– Из далеких краев? – между делом интересуется хозяйка, вытаскивая из печи очередной пирог.

Правду что ли сказать? Для разнообразия.

– Из Солонцов.

– А это где? – с горящими глазами встревает девчонка.

– На юго-западе Фелитии, – отвечаю, будто ничего особого и не произошло.

Да, это только кажется, что не произошло, а ведь на самом деле Мириня без спросу вмешалась в разговор старших. Но в моей семье никогда не осуждали такие поступки. Да и что осуждать, когда в глазах сияет невинный восторг?

Девочка недоуменно хмурится, видимо понятие «юго-запад» ей незнакомо и, естественно, непонятно.

– В сторону заката от полудня, – помощь приходит откуда и не ждали: в дверях кухни нарисовался эльф.

Тоже по запаху пришел? А отношение к нему иное, нежели ко мне. Нет, не хуже или лучше, а именно иное: стеснительно-почтительное. Еще бы, не балуют эльфы своим присутствием даже столицу Фелитии, а уж что говорить о провинциальных городах, тем паче деревеньках.

– Доброго дня хозяевам, – открыто улыбается эльф женщине и девчонке.

Открыто, да не совсем: в глазах и тени улыбки нет. Не доверяет? Вполне возможно. Ой, да что я глупостями всякими забиваю голову?

– И…ввам д-доброго, – слегка запинаясь, отвечает хозяйка, склоняя смиренно голову.

– Пирогом угостите? – весело интересуется эльф, самовольно подсаживаясь к столу.

Вот и третий стул занят.

– Конечно-конечно… – тут же засуетилась женщина, кидаясь к столу и лично отрезая значительный кусок.

А Мириня так и вовсе все оставшееся отдала бы.

– Мм… Восхитительно! – Эфиан с наслаждением вдыхает медово-яблочный аромат, растягивая удовольствие.

Да только долго тянуть сил не хватает: почти сразу же впивается в сдобную мякоть и с блаженным видом начинает тщательно пережевывать пирог.

– Как вкусно! Целый день только б такие пироги и ел! – успевает еще и болтать в процессе поедания пирога Эфиан.

Хозяйка смущенно покраснела, нервно затеребила передник, но по всему видно было, что слова эльфа для нее – высшая похвала.

– А уж какой клокотень мама делает! – подпрыгивая на стуле от возбуждения, поведала Мириня. – И горячо, ажно обжигает, а все равно вкуснотища, просто пальчики оближешь!

– То-то ты жалуешься, что язык обожгла. А ведь предупреждаю: пусть остынет. Нет, чуть ли не с печи таскаешь! – журит хозяйка дочку, а в глазах радость и гордость за такое чадушко.

Смотрю на них, и губы сами собой в улыбку растягиваются. Здорово, когда в семье все ладно и складно. Да – без ссор, споров и обид не бывает. Но таких вот, как сейчас, минут все же больше.

– Доброго дня, хозяева.

Нет, ну точно они по запаху идут. Вот только не думала, что Сирин придет раньше близнецов. Хотя последних и на горизонте не видно. Неужто наелись?

И вновь иное отношение. Не восторженно-смущенное, как к эльфу, не добродушно-свойское, как ко мне, а… А как к госпоже, благородной даме. Что, впрочем, так и есть. Но вот ведь незадача – я тоже благородная дама по рождению, но относятся ко мне совсем не так. Не понимаете? Все просто. Сословия ниже принимают как свою, точнее таковой и считают. Сословия равные думают, что ниже по статусу. Как обстоят дела с сословиями выше, не знаю – не встречалась с такими. Хотя есть предположение, что Жармю как раз из той категории. Но не хочется судить о других по поведению Жармю, совсем не хочется.

Поскольку стульев свободных нет, остается либо встать мне, либо Мирине. Точнее Мирине нужно покинуть стол, но не хочется мне тревожить девочку, чуть ли не с открытым ртом восторженно взирающую на эльфа. Да и пирог я доесть уже успела. Пойду лучше Зорьку проведаю.

Зорька моему приходу была рада. Но что лукавить, ведь радовалась она принесенным мной яблокам гораздо больше.

– Но я и не сержусь, – доверительно шепчу лошадке, распутывая гриву. – С самого начала знала о твоем нраве. И такой мне как раз нужен.

Все-таки мне везет на чудеса. Не верите? Ну, а как тогда объяснить все со мной случившееся? Спасение от бандита безымянного. Знакомство с Лешим в Старом Лесу. Побег от Хафелы. Встреча со старым знакомым папа (о встрече с родителями я даже не говорю!). Лошадь даром досталась. Да все перечислять – пальцев загибать не хватит. И это я молчу о Назире да наатцхеште! Кстати, последняя советовала слушать окружающих. Надо бы, да пока не выходит.

В дверях сарая послышалось какое-то шебуршение и в лучах клонящегося к закату солнца показалась странная фигура. Испугаться я не успела, потому как фигура зашла в сарай и оказалась хозяином постоялого двора, тащившего на себе огромный сноп соломы.

– Доброго дня, – вежливым приветствием спешу предупредить о своем присутствии, дабы не случилось никакой оказии или не подумали, что подсматриваю, подслушиваю и прочее.

Хозяин со свету не сразу смог разобрать откуда голос слышится, но рассмотрев, ответно кивнул:

– И вам доброго! Лошадку проведать пришли? Вы уж не беспокойтесь, за животиной у нас уход хороший. Старший мой – Шейн – любит за конями ходить: гривы чесать, кормить, даже стойла чистить. А вот за коровами никак, сколько не заставлял. Так и приходится к местному пастуху на поклон идти.

– Я и не беспокоюсь, просто гостинец ей принесла, – успокоила я хозяина. – Она у меня хорошая, смирная. Вторую такую и не найдешь. А сколько ей всего терпеть приходится…

– Дорога дальняя была? – вежливо интересуется хозяин, укладывая солому в углу.

– Приличная, – согласно киваю. – А еще та путаница… И не думали, что заблудиться сможем.

– Ну… такое со многими случается. Все из-за колдуна того… Да и дураков деревенских! – в сердцах воскликнул хозяин.

– Это как?

– Да по весне еще было. Возвращались нашенские ребята с игры. Как водиться обсуждали все, радовались своей победе. А тут возьми и встреть на дороге мужика какого-то непонятного: то ли нищий, то ли сумасшедший – в балахоне грязном, похожем на лохмотья, волосы всклокоченные, руки скрюченные. Хотя руки скрючены и от заклинания могли быть. Им бы мимо пройти, да дурни – что с них взять?! Решили угостить чарочкой, чтоб, значит, за здоровье команды выпил и удачи в игре следующей пожелал. Только мужик разозлился, да как колданет чего-то. Ну, наши-то пьяные были, да и колдовство, видать, не сработало – знатно намяли бока мужику, чтоб впредь угощением не брезговал. Добить не успели: мужик сумел колдануть посерьезней и исчез. Парни только в затылках почесали, да бутыль новую раскупорили и пустили по кругу. С той поры нет-нет и зачудит дорога – многие плутают. Но не часто такое случается, да и два раза одного и того же человека с пути не собьет. Видать, колдовство какое-то от мужика того осталось. То ли он на парней обиделся, а то ли ногань не любит. Кто ж его, колдуна, разберет?

Мда, а эльф то угадал. Пальцем в небо практически попал. Как он там говорил? Нелюбитель ногани пошалил? Почти так и есть. Только б не рассмеяться в голос, чтобы не обидеть хозяина. Он ведь без утайки все рассказал. Ну, если и не перечислил точного количества выпитого, то и не утаил, что пьянствовали парни. Рассказать ли Эфиану? Вот еще! Не поверит, скорее всего. Да и не к ночи о таких вещах говорить.

Ночь в гамаке – не самое приятное времяпровождение. Причем это были не только мои мысли, потому как с первыми лучами солнца остальные поднялись, подхватили сумки и решительно направились прочь с чердака. Даже Феве о завтраке забыли. Хотя тут я погорячилась: ребята уплетали за обе щеки прямо на ходу по виду вчерашние пироги. Везет же некоторым. Но не я одна позавидовала способностям близнецов: Жармю недовольно шмыгал носом, то и дело оглядываясь на парней. Хм, ничто человеческое не чуждо и благородному рыцарю?

– Уже в путь собрались? – поприветствовав, поинтересовался хозяин постоялого двора, отвлекаясь от тяжелого и важного занятия – перекатывания устрашающих размеров тыкв.

– Да, пора, – ответил за всех эльф. – На зиму заготавливаете? – кивнул на оранжевые гиганты.

– Угум, вот эту – с гордостью хозяин указал на самую большую – на Новый год оставим!

– Такая и на тыквенном фестивале участвовать может. Да еще и первое место занять, – неожиданно даже для самой себя я присоединилась к разговору.

– И то верно, – довольный таким признанием, согласился хозяин. – Жаль, поздновато поспели – не успели к положенному фестивалем сроку. Но в следующем году обязательно поедем!

Вежливо распрощавшись и пожелав удачи на будущее, мы направились на тот конец деревни, чтобы выехать на дорогу в Кенель.

Надолго тишина не затянулась, и почему-то Сирин решила ее нарушить.

– Что это такое – тыквенный фестиваль? – и не поймешь по голосу, то ли просто интересуется, то ли негодующе фыркает.

– Тыквяник – фестиваль тыкв больших и малых, на котором соревнуются в кулинарном искусстве меж тыквенных блюд, определяют самую большую и самую маленькую тыквы, – устраивается раз в году в Шмонтийле, самом большом городе западной провинции Листига, – объяснение как всегда исходило от эльфа.

– И как это понимать? – раздраженно бросила Сирин.

Чем теперь она недовольна? Эфиан дал подробный ответ, все ясно. Или хотелось услышать все из иных уст? Но кто виноват, что эльф знает больше и терпимей к нам относится? Вот и нечего злиться и сердиться. Тем паче, от злости морщин больше появляется. Не мое наблюдение, а высказывание одной из тетушек папа – наверное, на себе проверяла.

– А понимать надо очень просто, – ехидным тоном продолжил объяснения эльф. – Раз в год со всей Фелитии, со всего Листига, а еще с Бруйси и разных княжеств съезжаются отчаянные огородники, желающие узнать, кто из них лучший, кто сумел вырастить самую большую тыкву, да повара с поварихами, соревнующиеся в искусстве приготовления большего количества блюд из тыквы. Что ж тут сложного?

Так, пора вмешаться, а то спор до ночи затянется, мы и в ворота не выйдем, застрянем всерьез и надолго.

– Фестиваль ведь старый? – обращаюсь с вопросом к Эфиану.

– Да, можно даже сказать древний, – эльф тут же переключился на меня, обнаружив благодарного слушателя. – Его история восходит к временам правления Святого Джеридальда.

Жармю недоверчиво присвистнул, услышав слова друга. И чего свистеть? Денег не будет. Или у него имеется буслатов кошель?

– Да-да, именно так, – эльф правильно истолковал свист своего спутника. – В один год сильное наводнение смыло все посадки, лишив крестьян всякого урожая. Только тыквы и остались. Зато какие: огромные, мясистые, сочные, спелые. Тогда-то и придумали тыквенный фестиваль – и тыквы к делу пристроены, и народу горевать некогда. Многими небылицами оброс тыквяник, но традиция выбирать самую большую тыкву, да определять лучшего повара уж сколько веков существует, причем с самого первого фестиваля.

– А готовят там только из тыквы? – один из близнецов осторожно поинтересовался у эльфа.

– Да, все из тыквы, – подтвердил Эфиан.

– Нет, мы туда не поедем, – разом, будто сговорившись, постановили близнецы.

Тыкву что ли не любят?

Вот уж и Цивилово скрылось за очередным поворотом дороги, а конца пути еще не видно. Да и как увидеть то, чего не знаешь? Непонятно? Как раз тут все просто и ясно. Ведь мне известна только цель путешествия, поскольку сама себе ее поставила. Но где я найду Фларимона? Не знаете? И у меня ответа нет. А найти бы надо поскорей: и холода уж близки, и дорога утомила. Как бы до Нового года в пути не застрять.

Что всего удивительней, но мои мысли практически совпали с мыслями близнецов. И я не читаю в их головах, как могут некоторые маги. Да и зачем, если их нудение и страстные уговоры хорошо слышны у костра. Феве решили воспользоваться удобным случаем – Жармю и Эфиан в кои-то веки добровольно отправились за хворостом – и поспешили провести душеспасительную беседу с госпожой.

– Надобно поскорей попасть во владения вашего суженого. Так ведь и до скандала недалеко! – увещевал Аристан – кажется, поскольку за все время путешествия я так и не научилась различать их, но сегодня он, вроде надевал зеленый камзол.

– И батюшка осерчать может. Не стоит гневить сего достойного мужа в угоду сиюминутной прихоти! – разразился премудрой и длинной для него речью Тристан.

– Да и не нужны вам эльфы с друзьями всякими. Чего хорошего можно от них ждать? Только напастей разных!

– А благородной даме не пристало путешествовать в такой компании. Ну как дойдет слух до вашего жениха, и вернет он наше посольство домой? Вот будет повод позлословить у соседей ваших.

И все в таком духе. Я, конечно, могу и ошибаться, но чует сердце мое, даром сии речи близнецам не пройдут. Не знаю как, но Сирин точно найдет способ избавиться от них. С чего взяла? Да стоит только глянуть на недовольное лицо девицы, глубокую складку меж бровей, да нахмуренный взгляд в купе с выпяченным подбородком (ой, хорошо, что ее сейчас кроме нас никто и не видит – испугаться могут!), как сразу ясно – Феве дальнейшее совместное путешествие не светит. Остается только гадать, как скоро оно для них закончится.

Возвращение слаженного дуэта прекратило увещевания близнецов, зато вызвало бурные споры о нужном количестве хвороста. По мнению Сирин хвороста было предельно мало – только развести костер и хватит. Можно подумать, она в этом большой специалист. Эфиан же считал, хвороста хватит до самого утра.

Не знаю, чем там друзья занимались, когда за хворостом ходили, но вряд ли они всерьез думали о костре. Да, его намного больше, чем говорит Сирин. Но к рассвету от хвороста останется только пепел воспоминаний, потому как прогореть все и до полуночи успеет. Самой что ли сходить? А мысль. Пусть Эфиан теперь ужином занимается!

– Я схожу еще за хворостом, – вроде тихо говорю, но жаркие дебаты мигом прекращаются.

– Благородной даме не пристало самой таскать хворост, – затянула свою обычную песню Сирин.

Слушать уже тошно!

– Эредет, ты уверена? – эльф даже растерялся от моего предложения. – Ночь ведь на землю спустилась. Что ты там, в темноте разберешь?

– Не такая уж и темень: луна давно из-за туч выглянула. А далеко уходить не буду, уверена, сухих веток и поблизости найти можно. Вы пока ужином займитесь, на это хвороста точно хватит, – стараюсь не слишком злорадно улыбаться, но ехидство все-таки проскальзывает, потому как Эфиан обижено хмуриться.

Ну и пусть, не нанималась я готовить. Вот!

– Я с тобой пойду, – голос одного из близнецов показался гласом с небес, настолько нежданным было предложение.

– Замечательно, хвороста наберем достаточно!

Высказалась и, поспешно ухватив Феве, потопала прочь с полянки. Пока эльф сказать ничего не успел. И чего он так на меня смотрел?

Умом я понимаю, нельзя на дороге ночлег устраивать, даже когда в одиночку путешествовала, так не поступала. Но сейчас, плутая вокруг полянки – а дальше уходить ведь страшно, – в поисках хвороста, начинаю об этом сожалеть. Быть может, сожалею, потому что слишком глубоко в лес забрались? Так ведь и не лес то вовсе: меж полями деревья посажены, да только давно – молодняк успел разрастись прилично. Однако по какой-то причине Эфиан отверг два вполне подходящих места недалеко от дороги, упорно ломившись вглубь лесополосы.

Но теперь мы расплачиваемся, топчемся буквально на одном и том же месте. А ночь ни капли не добавляет очарования и легкости. Там и сям чудятся страшилки всякие: то кикимора, то призрак, а то и скелет покажется. Вон чудище тянет костлявые лапы, вот-вот вцепиться и уже не отпустит. Хотя это всего лишь поваленное дерево, высохшее за давностью времен. Или притаившийся у земли василиск, на поверку оказавшийся двумя сросшимися кустами, с пригнувшимися к траве ветками. А вон там… И ведь знаю, что ничего такого там нет. Знаю, но все равно боюсь. Феве тоже боится, потому держимся исключительно рядом, а так никакого хвороста не насобираешь. Интересно, Эфиан и Жармю точно также вели себя, когда в лес по дрова ходили?

Ветер качнул верхушки деревьев, и лунный свет скользнул мягкой лапой по веткам. Только спокойней от этого не стало. Даже еще страшней.

– Знаешь, всегда не понимала, почему в темноте вещи кажутся непохожими на самих себя, – завела я бессмысленный разговор.

Почему? Может, бояться меньше буду. И было бы чего бояться, в двух же шагах остальные обретаются.

– Угум, – поддакивает Феве. – Это все равно, как путать нас с Тристаном!

А голос таки дрожит слегка. Или это он отдышаться от тяжести веток не может? Да вроде их немного пока.

– Ну… Не так уж и сложно вас с братом перепутать…

– Ха, да как можно? Ведь мы такие разные! Не спорю, определенное сходство есть, и немалое. Но у него левая бровь изломана, у меня правая. Когда Тристан улыбается, то ямочка на правой щеке появляется, а у меня на левой. Он не любит плащи, а я к курткам не слишком трепетно отношусь. Да мало ли таких вещей? – искренне возмутился Аристан.

– Прости, но все это заметить могут только очень близкие люди, которые много лет рядом с вами провели. Я вот… порою тоже вас путаю, – в последний момент удержалась и не призналась, что «порою» заменило «всегда».

– Наверное, я… слишком требователен к окружающим. Ведь даже барон посчитал, что у него в глазах двоится, когда мы с братом помогали ему выбраться изо рва, – признался Аристан.

– Барон? Отец Сирин? – уточняю на всякий случай.

– Да, он самый – сэр Ульрик.

– Это, наверняка, была случайность. Тем более что он доверил вам, двоим, охрану дочери. Одному бы точно не позволил сопровождать Сирин в таком долгом пути.

– Ну… ты, конечно, права, только… Он нас не одних в охрану определил! – выпалил неожиданно Феве.

– Как это? – я даже сухие ветки подбирать перестала, уставившись на спутника во все глаза.

– Да так. Нас целый отряд был, когда из поместья выезжали. И лучники были, и мечники, и щитоносцы, и слуги разные, даже лекарь имелся.

Даже лекарь? Ох, что-то тут неладно. А где же все остальные? Может, тот колдун только их троих перебросил?

– Но вам он, наверное, больше всего доверял. Во главе отряда поставил? – робко интересуюсь.

Аристан смущенно сопит, делая вид, что усердно занят собиранием хвороста.

– Аристан?

Нет, я не любопытствую, но заинтриговал он меня похлеще наатцхешты, когда та впервые назвала меня Веснушкой.

– Ты никому не расскажешь? – почти шепотом, удачно вписываясь в таинственную обстановку, спрашивает Феве.

– Никому. Даю честное слово!

Кому-то может показаться, что слово ничего не значит. Быть может. Только для других. У меня иначе: если дала слово, значит, сдержу его. В моей семье неписанный закон: самая сильная, самая страшная, самая твердая клятва – честное слово. И разбрасываться им зазря не стоит. Поэтому не часто мы даем честное слово. «На вес золота» – сказал как-то по этому поводу кто-то из друзей папа. Сказал, завидуя и, возможно, сожалея, что сам так не может.

Аристан с торжественным лицом кивнул, принимая обещание, и, выдохнув, принялся рассказывать.

– Мы вообще к барону в услужение случайно попали. За неделю до отъезда госпожи-леди Сирин. Базарный день был в Хешмине, и то ли случайно, то ли по злому умыслу, но лошади вырвались из загона и понесли. Конь сэра Ульрика испугался и тоже сорвался с места в карьер. Барону повезло, что повод запутался на его руке, и он чудом удержался в седле. Только ненадолго: конь вынес его за черту города, прямо к заброшенному рву. Неизвестно когда начали тот ров строить, как способ обороны города, но так и не доделали. Деревья разрослись над ним, да и сам ров больше на высохшую канаву походил. И сам не знаю как, да только мы с братом сумели подхватить барона в тот миг, когда конь сорвался в ров – пусть запущенный, старый, но и там ноги и шею сломать можно. Жалко животину было, но себя еще жальче, да и барона тоже. Вот только удержаться на дереве не сумели. А уж как ветки трещали, когда падали! Хотя они-то и смягчили падение, синяков лишь наставили.

Аристан ненадолго замолчал, видимо вспоминая свой героический поступок. Да и мне время нужно, чтоб все переварить. Ей-ей! Я и не ожидала от Феве такого. Все казались они обормотами, обжорами, да кем угодно, но отнюдь не людьми, способными рискнуть ради других. Но рискнули! Да-да. Сами посудите: ужасный шум, крики со всех сторон, и на тебя несется взбесившийся конь с вопящим седоком в придачу. А в том, что барон не сдерживал эмоций и слов, я ни минуты не сомневаюсь. Такова уж природа: хочется покрепче выругаться, когда невмоготу становится от свалившихся на тебя бед. Да только когда выражаешься крепко, отвлекаешься от этих самых бед.

– В благодарность за спасение, барон взял нас в услужение. Он еще и должности толком не определил, так что мы просто в поместье обретались, – наконец, продолжил рассказ Аристан. – А потом все как-то со свадебным кортежем завертелось, нас туда скорее для общего количества загребли.

А Феве не страдает излишним самомнением, скорее даже вообще не страдает.

– Мы и не думали, что так все случится, когда выезжали из главных ворот, – с жалостливым вздохом признался Аристан.

– Что случится? – о колдуне я знаю, но промолчу, ведь тоже слово давала. Кажется.

– Под разными предлогами госпожа-леди Сирин (и как у него хватает терпения все это перечислять?) отправила всех сопровождающих обратно, в поместье. То платок она с вышивкой золотой, подаренный ей за первый шаг, забыла. То нашлись не помолившиеся в дорогу о дальнем странствии. То сундучок с драгоценностями забыла. Много причин нашлось. Только на нас не хватило, а может, она просто не успела ничего придумать, – пояснил Феве. – Поэтому лишь мы ее и сопровождаем. Да я не жалуюсь, о таких приключениях другие лишь мечтать могут. И еще приключений, чудес хочется. Только одно беспокоит – как барон нас назад примет, да и примет ли вообще.

Ой-ей. Вот дела, однако! А Сирин все-таки шустрая, иного слова и подобрать не могу. Нет, я и раньше это подозревала, знала, но чтобы суметь отправить не абы какое сопровождение, а верных слуг назад, надобно немалое умение. Думаю, Сирин сразу поняла, что эти новенькие не знают всех особенностей ее характера, подробной истории семьи, а главное ее планов по нахождению прекрасного принца на белом коне. Потому-то они и остались: в одиночку Благочестивая не рискнула бы отправиться в неизвестный путь, а тут хоть какая-то поддержка. Я бы так не сумела. С другой стороны, и в мыслях даже не промелькнула подобная идея. Ведь никогда не желала найти рыцаря на белом коне. О замужестве думала лишь как о весьма отдаленной перспективе.

– А теперь она… – Аристан тяжело вздохнул, не находя слов, чтобы рассказать о поведении Сирин.

На самом-то деле мне и говорить ничего не надо, не слепая ведь, сама все вижу.

– Заждались ее, наверное, – согласно вторю таким же тяжким вздохом. – Да и нас тоже у костра заждались. Вернемся?

Сказала и только сейчас сообразила, что руки едва удерживают охапку сухих веток. За разговором мы и не заметили, как набрали столько. Увлеклись? Вполне вероятно. Да и о страхах позабыли. А ведь как боялись! Правда, при этом умудрялись ломиться что тот медведь в малинник, спасаясь от пчел, то есть не видя дороги. И прижимал медведь к груди заветную колоду с медом, оттого и наделал шуму на весь лес. Только у Аристана колоду заменило приличных размеров бревно. И как он его держит, если в руках еще ветки умещаются, да вес у бревна немалый? Но теперь до утра точно хватит.

– Так ты ничего не расскажешь? – Феве пристально всматривается в мое лицо, припоминая мне данное обещание.

И чего он в темноте увидит? Не знаю, правда. Правда в другом – слово я сдержу.

– Я дала слово, значит, не расскажу, – говорю серьезно, дабы Аристан не сомневался.

Тот облегченно вздыхает, направляясь к костру. Естественно, я следую за ним. Теперь медведь из малинника выбирается…

Наше возвращение не было встречено бурными овациями, радостными криками или еще чем подобным. Скорее уж полным молчанием, потому как сперва появились ветки да бревно, а потом и нас можно было разглядеть. Жармю потом ворчал, мол, мы весь лес решили извести. Эфиан ему вторил, делано сокрушаясь о бедных юных деревцах, лишившихся жизни (Это он о чем? Мы же только сухие ветви подбирали!). Тристан непрозрачно намекал, дескать, это некоторые куриной слепотой страдают. Сирин металась между ними, не зная, чью же сторону, в конце концов, принять: и Жармю поддержать хочется, но эльфу насолить жаждется больше, да и мы с Аристаном с ней дольше путешествуем.

Всегда считала себя терпеливой, и многие события этого лета только подтверждали сие убеждение. Но всему есть предел, особенно, когда от поднятого шума птицы, устроившиеся на ночлег в близстоящих деревьях, с обиженным криком-клекотом разлетелись прочь.

– Кто куда, а я ужинать! – ровным, твердым голосом оповестила я враждующие лагеря, сумев вклиниться в мгновение тишины.

Не сразу мои слова дошли до спутников, совсем не сразу. Но потом, постепенно – как капли дождевые срываются – поняли, о чем речь вела. Да и мои деловитые снования у котелка с плошкой и ложкой наглядно показали смысл слов.

Эфиан, оставшийся за главного у костра – можно подумать, кто-то иной горел желанием заняться готовкой, да и эльф не жаждал, но пришлось таки взять котелок в руки, – не стал особо изгаляться, сварив густой суп. Для каши не хватило крупы, которая вольготно расположилась по полянке, забившись в вещи, морозным снегом скрипя под ногами. Эфиан обличительно потыкал пальцем в сторону Сирин и с обиженным видом – никто не оценил всей глубины случившегося и не завел трагических речей – тоже взялся за ложку.

Ужин прошел в молчании. Только ложки стучали. Ну и к лучшему. А то начали бы опять спорить, на правого-виноватого разбираться. Этак до утра не уснули. Но нашелся тот, кто разговор предпочел тишине. Точнее нашлась.

– Ужасно неприятно, наверное, на праздник есть только тыкву, – нежданно-негаданно выдала Сирин, вытирая свою ложку насухо (воды поблизости не нашли, потому решили беречь запасы и не мыть посуду – впервые что-то Жармю посоветовал).

– Ну, почему же, кушанья разные из тыквы приготовить можно: и сладкие, и соленые, – пожал плечами Эфиан.

Самое интересное – во всяком случае, для меня, – что эльф частенько рассказывает легенды, отвечает на вопросы, поясняет. Нет, порой его слова бывают весьма полезны, да и новое узнать я не против. Только мне непонятно, почему он это делает? Будто в его природе заложено. Ну, как пиктоли золото чувствуют, как рииецкьо жемчуг ощущают, да мало ли таких примеров. А спросить об истинных причинах такого поведения не решаюсь.

– Одна тыква – это скучно, – вынес свой вердикт Аристан. – А на новый год они тоже только из тыквы все готовят?

– Болван, это ж только на тыквяник бывает, – одернул брата Тристан.

– Никогда не могла понять: почему Новый год встречают не осенью, не весной и даже не в середине зимы, а именно в первый день снеженя? [9]9
  Снежень – второй месяц зимы и первый месяц года.


[Закрыть]– вновь задала неожиданный вопрос Сирин.

Точнее не задала, а поставила перед фактом, прямо высказав свое мнение, не интересуясь, а нужно ли оно кому-нибудь. Да и не совсем правильно она сказала: Новый год встречают вообще-то в ночь, когда последний день мёрзеня – двенадцатого месяца – сменяет первый день снеженя – первого месяца года. Ровно в полночь люди начинают поздравлять друг друга с приходом года нового, более счастливого и удачного. Во всяком случае, всегда хочется верить, что он будет таким.

– Все дело в любви, милейшая Сирин, – ехидно улыбнулся эльф, усаживаясь поудобней, уперев локти в колени и устроив подбородок на сложенные ладони.

Слишком уж он похож на кота в такой позе. На довольного жизнью кота, которому вдруг вздумалось учинить баловство.

– Любовь? О чем это вы? – Сирин недоуменно нахмурила брови.

Мда, Благочестивая угодила в ловушку, подстроенную эльфом, пусть и безобидную. Почему ловушку? А как еще можно назвать действия Эфиана, когда он своей фразой разжег интерес, раззадорил, спровоцировал вопрос?

– Надеюсь, имена святых Иоланды и Джеридальда вам о чем-нибудь говорят? – вкрадчиво, но в тоже время обидно поинтересовался эльф – будто заранее ждет отрицательный ответ.

– Святые Иоланда и Джеридальд – древнейшие покровители королевства Листиг, влюбленных и путников, – не оправдала его ожидания Сирин, протараторив заученную назубок фразу.

Давно я не вспоминала о своих недостатках и достоинствах Благочестивой. Опять пора пришла? Ведь об этих святых я впервые услышала от Фларимона. Всевышний, как же это давно было, но кажется, будто вчера. Избитые слова, давно приевшиеся и потерявшие свою значимость. Но для меня все так и есть: даже глаза закрывать не надо, чтобы вспомнить улыбку Фларимона, его фиалковый взгляд. Лойрита я тоже прекрасно помню, хотя особо теплых отношений у нас с ним не сложилось.

Но что-то я отвлеклась – Эфиан уже принялся рассказывать.

– Помимо вышеперечисленного, они были правителями Листига. Точнее святой Джеридальд был когда-то королем, а святая Иоланда – его возлюбленной женой, пришедшей из иных мест…

Складно у него получается, аж заслушаться можно. По всему выходило, что в родных краях королевы Иоланды новый год встречали так, как и у нас сейчас. Но тогда в Листиге праздник этот приходился на первый день весны, что вполне понятно: пробуждение природы, словно рождение новой жизни, новые заботы, хлопоты. Королева тосковала по родным краям, но любовь к королю была сильней. Столь же сильной была и любовь Джеридальда, поскольку именно он повелел отмечать новый год в ночь с тридцатого мёрзеня на первое снеженя, и никто не стал с этим спорить – так велика была любовь народа к своим правителям. Нет, сперва они вдвоем отмечали праздник, не тайно, но только для себя. Спустя годы, когда многие стали подражать королевской семье, и вышел тот знаменательный приказ, изменивший хронологию навсегда. И ничего странного в том, что Фелития переняла обычаи Листига, нет – практически все перенято фелитийцами у соседей.