Текст книги "Последняя из рода Гонт (СИ)"

Автор книги: Masha-U

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Мужчина обомлел от такой наглости. Его возмущенный взгляд подвёл меня к правильному ответу, и, опомнившись, я добавила:

– Я Аннабель Гонт, милорд.

– Значит, мои догадки оказались верны. Побочная ветвь Гонтов обосновалась в Европе, не так ли?

– Вы правы, милорд. Я последняя. Мои родители погибли, когда я была еще ребёнком, – ответила я.

Всевидящий Мерлин! Я словно оказалась на допросе.

– Я чувствую, что ты такая же, как я. Но как получилось, что для пристанища своей души я выбрал смертный сосуд? – он пугающе усмехнулся.

Осколок души Тёмного Лорда озвучил мысли, которые мне так и не высказал сам Волан-де-Морт: я слишком смертна для такой чести.

– Это произошло случайно, и вы потом долго злились на меня за это, – поведала я, не вдаваясь в подробности.

– Вот как? Мы с тобой оказались связаны, и нам не суждено стать врагами. Подобное проклятие существует лишь для других волшебников. Нас может бояться и ненавидеть весь магический мир, но мы друг друга – никогда. Мы с тобой одинаковые, – мужчина рассматривал меня какое-то время в полном молчании, и я не осмелилась нарушить эту тишину. – Кем я стал сейчас?– наконец прозвучал его бесцветный голос.

– Вы министр магии, мой лорд. Вам предлагают только самое лучшее, к встрече с вами готовят целые дома, – вспомнив рождественский ужин, ответила я. – Вас боятся оскорбить, а друзья стараются предугадывать ваши желания. За ваше внимание борются, ведь сейчас от вас зависит судьба магического мира. Вы олицетворение нового будущего. – Для меня это было особым моментом: делиться с ним тем, о чём он еще не знает.

Волан-де-Морт скривил губы в суховатой улыбке. Моя речь пришлась ему по вкусу. Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом перевёл взгляд на диадему на моей голове:

– Заберёшь её перед самым отъездом из Хогвартса. Пока что диадеме безопаснее быть здесь, чем в подвалах Слизерина.

Тёмный Лорд был проницательным и предусмотрительным, и я доверилась его чутью:

– Как прикажете, милорд.

Окинув меня напоследок внимательным взглядом, мужчина растворился в дымке и исчез.

А я почувствовала, как мысли в моей голове упорядочиваются, как вспоминаются мельчайшие детали, которые я не замечала или забыла. Внутренний голос напомнил о намёках василиска и о том, что, возможно, есть другой путь в подвал, который охраняет трёхглавый пёс. Путь, по которому я смогу пройти, не ослушавшись приказа Тёмного Лорда. Путь, в конце которого я смогу найти философский камень и с его помощью продлить жизнь не только себе, но и живущей во мне частичке души Волан-де-Морта.

Я сняла диадему, спрятала её под шапку и покинула Выручай-комнату. Спустившись вниз, встретила в вестибюле Сивиллу Трелони и вежливо поздоровалась.

– Ты всё потеряешь, – пробормотала она, схватив меня за руку.

– Простите, что? – изумилась я.

– Ты всё потеряешь, – повторила профессор. – Я вижу вокруг тебя смерть. Ты тоже умрёшь. – А потом отпустила мою руку, тряхнула головой и как ни в чем не бывало стала подниматься по ступеням.

Я ошеломленно смотрела ей вслед, не в силах избавиться от тревоги и беспокойства, несмотря на то, что Волан-де-Морт считал Трелони шарлатанкой.

Весь вечер я не могла выкинуть её слова из головы. Долго думала над тем, что имела в виду профессор, и размышляла о том, как обезопасить себя от мрачного предсказания. В конце концов решила, что когда Дамблдора не будет в школе, я спущусь в Тайную Комнату и попрошу василиска показать мне вход в подвал, где он слышал голоса.

Шотландия, Хогвартс, 1 марта 1992 года

Недели сменялись неделями, и мысли о философском камне постепенно вытеснились учебными заботами. Но однажды утром, зайдя в большой зал, я заметила, что Альбус Дамблдор отсутствует за завтраком. Моё сердце забилось в радостном предвкушении. Директор не пропускал приемы пищи в большом зале даже по выходным. Поэтому, когда он не появился и за обедом, я решила, что сегодня же отправлюсь в Тайную Комнату.

После обеда я прихватила с собой зелье храбрости и поднялась на третий этаж в туалет для девочек.

Подойдя к раковине, я наклонилась и произнесла на парселтанге: «Откройся». Конструкция пришла в движение, открывая трубу, уходящую вниз. Я хотела уже спрыгнуть, но внезапно передо мной возникла призрачная Плакса Миртл.

– Я бы на твоём месте туда не спускалась, – предупредила она, летая вокруг меня.

– Не думаю, что там опасно, – натянуто улыбнулась я.

– Если ты там умрёшь, разрешаю тебе поселиться в этом туалете. Мы тогда станем настоящими подружками, – Миртл хихикнула и на прощание махнула мне рукой. А я прыгнула вниз. Прокатившись по трубе, прошла в Тайную Комнату и позвала василиска.

– Покажи мне проход в подземелье, где что-то прячут, – попросила я, когда он появился.

– Иди за мной, – ответил он и пополз в один из туннелей. Призвав магический свет, я поспешила за ним.

– Ну и переполох ты устроил в прошлый раз! Пауки спасались от тебя в школе, – решила я завязать беседу.

– Я лишшшь осссвободил ссвою пещщеру. Я слышшал в ней голоссса людей, но они так и не нашшли тайный проход, – поведал василиск.

Я шла за ним по длинным тоннелям, которые раздваивались, и думала, что одна непременно заблудилась бы. В какой-то момент меня стало одолевать нехорошее предчувствие и я захотела повернуть назад, но голос в голове напомнил про лежащее в кармане зелье храбрости. Недолго думая, я достала флакончик и выпила глоток. В инструкции Барти было написано, что одного глотка хватит на четверть часа. Я посчитала, что этого вполне достаточно, и убрала флакон. Зелье подействовало мгновенно: ритм моего сердцебиения выровнялся, напряжение покинуло мышцы. Я почувствовала себя всемогущей и бесстрашной.

– Подождешь меня здесь? – попросила я, когда мы остановились у круглой двери.

– Подожду, – согласился василиск. Имея возможность постоянно выползать в лес, он пребывал в хорошем настроении и был сговорчив.

– Откройся, – подойдя ближе, произнесла я, и дверь с тихим щелчком открылась.

За ней я увидела пустое каменное помещение, в центре которого стояло огромное зеркало. Тайный проход закрывала картина с пейзажем – скорее всего, на неё было наложено заклятие вечного приклеивания, решила я.

Подойдя к зеркалу, я увидела собственное отражение, только, в отличие от меня, мой двойник улыбался. Пока я удивлённо разглядывала себя, в зеркале появились еще два силуэта, которые медленно приближались к моему двойнику. Вскоре я поняла, что это Волан-де-Морт и Нагайна. Я обернулась, но за моей спиной была пустота и я снова неверяще уставилась в зеркало. Тёмный Лорд обнял зеркальную Аннабель, а Нагайна, ласкаясь, обвила их ноги. Все трое выглядели такими счастливыми, что у меня защемило в душе. Зеркало показывало мне ту любовь, которую я пыталась найти, но окружающие меня волшебники каждый раз доказывали, что я её не заслуживаю. Сейчас я видела перед собой то, чего была лишена всю жизнь: семью, где царили гармония и любовь.

Волан-де-Морт так непривычно тепло улыбался, что я поняла: это не будущее, а всего лишь иллюзия. Но всё равно не могла оторвать глаз. Зеркальная Аннабель помахала мне рукой, и, не удержавшись, я помахала в ответ.

– Это Зеркало Еиналеж, – раздался голос профессора Квиррелла, и я подпрыгнула от неожиданности. Профессор медленно вышел из-за зеркала, пристально глядя на меня. – Оно показывает наши самые сокровенные желания, мисс Гонт.

«Неужели всё, чего я желаю, это иметь любящую семью?»

– Что вы тут делаете, профессор? – изумлённо пролепетала я.

– Я хотел задать вам тот же вопрос, мисс Гонт, – усмехнулся он и вдруг нацелил на меня свою палочку. – Но это большая удача, что вы оказались здесь. Вы очень одарённая, мисс Гонт. У вас даже получилось найти сюда другой путь. Я раньше был таким же, как вы: верил, что природный талант поможет мне пробиться в жизни, занять то место, которого я заслуживаю. Но на меня всегда смотрели с недоверием, считая меня слабым и неспособным. Никто не замечал моей проницательности и глубины знаний. Для всех остальных я был невидимым, как будто моё присутствие не имело значения. Я не из тех волшебников, чьи имена увековечены в научных кругах… но я всё исправлю, как только получу философский камень. С ним я обрету не только власть и богатство, но и вечную жизнь.

«Ну да, ну да… а я, видимо, должна внести свой вклад в это великое дело».

– Посмотрите в зеркало, мисс Гонт, и скажите мне, где спрятан философский камень.

От привычной застенчивости и доброжелательности профессора не осталось и следа, его голос звучал непривычно холодно, а глаза горели алчным блеском. Возможно, я была первой, кто видел его именно таким. Этот человек был опасен, поэтому, послушно кивнув, я вновь посмотрела в зеркало.

Мой двойник в отражении по-прежнему улыбался. А стоящий рядом Волан-де-Морт заговорщически подмигнул мне, показал на раскрытой ладони сверкающий красный камень и опустил его в карман мантии зеркальной Аннабель. После чего они обменялись взглядами и, помахав мне на прощание, растворились в зеркальной дымке.

– Что вы там видите? – нетерпеливо выкрикнул профессор Квиррелл.

– Лорда Волан-де-Морта, – ляпнула я, понимая, что он всё равно мне не поверит. От моих слов профессор заметно вздрогнул и побледнел.

– Думаете, это смешно, мисс Гонт? – взвизгнул он.

– Нет, сэр, – ответила я, прикидывая, успею ли воспользоваться порт-ключом раньше, чем он ударит в меня заклятием.

– Скажите мне, где камень, и я отпущу вас, не причинив вреда! Я просто сотру вам память!

Его слова о том, что он не причинит мне вреда, скорее, говорили об обратном. Когда Квиррелл поймёт, что заклятье Обливиэйт на меня не действует, он разом забудет о своих обещаниях.

Пока зелье храбрости не давало страху и панике захватить меня, я лихорадочно соображала. Возможно, когда-нибудь я буду вспоминать этот момент со смехом… если выберусь отсюда живой. Что ж, сказала я себе, если хочешь во всём превзойти Пожирателей Смерти, нужно самой выпутываться из этой ситуации. Отдавать Квирреллу философский камень я не собиралась. Снова посмотрев в зеркало, я увидела там Нагайну. Её глаза сияли жёлтым, как у…

Ну конечно!

– Помоги мне! – громко произнесла я на парселтанге.

– Что вы там шипите, мисс Гонт? Я в последний раз требую, чтобы вы….

Речь профессора оборвалась, когда он увидел стремительно вползающего в помещение василиска. Квиррелл стал сыпать в него заклятиями, но этим только разозлил огромную змею. Чтобы не попасть под удар, я побежала к тайному проходу и, ловко вскарабкавшись, забралась в тоннель. Резкий звук разбившегося стекла заставил меня обернуться, и я увидела, что от волшебного зеркала осталась груда осколков. Василиск увернулся от заклинаний, а затем в один рывок заглотил Квиррелла целиком. От этого зрелища я истошно завизжала. Мне нравился профессор Квиррелл, и до сегодняшнего дня он казался мне хорошим волшебником. Я не желала ему смерти.

– Как Салазар мог оставить тебя в школе, если ты способен кого-нибудь съесть?! – спросила я чуть позже, запечатывая проход.

– Я делаю это только в одном ссслучае: если хозяину угрожает сссмертельная опасссноссть, – сыто и довольно прошипел в ответ василиск.

На обратном пути я почувствовала, что зелье храбрости перестало действовать, и меня затопило отчаяние. Философский камень и остатки зелья я спрятала в тайнике – в статуе, где раньше хранились фолианты Слизерина.

– Не покидай подземелье несколько месяцев, – сказала я на прощание змее. – Профессора будут искать, и я не хочу, чтобы тебя случайно обнаружили в Запретном лесу.

Василиск недовольно зашипел, но я понадеялась на его благоразумие. Сейчас ему нужно было затаиться.

Покинув Тайную Комнату, я поднялась наверх и закрыла проход.

– Всё-таки жива, – раздался голос Плаксы Миртл.

– Мы всё равно можем стать подругами, мне необязательно для этого умирать.

– Тогда приходи почаще, – попросила она.

– Постараюсь, – бросила я ей на прощание и покинула туалет, а за ним и третий этаж.

Спускаясь по лестнице, я старалась держать себя в руках, чтобы не расплакаться. Хорошо, что поднимающиеся мне навстречу Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Невилл Долгопупс тихо о чём-то шушукались, не замечая ничего вокруг.

Я остановилась, чтобы посмотреть, на какой этаж они идут. Воровато озираясь по сторонам, троица шагнула на лестницу, ведущую к Запретному коридору.

А я поторопилась к себе в подземелье, понимая, что ещё до вечера станет известно, что философский камень пропал.

========== Глава 17. Тайное становится явным ==========

Шотландия, Хогвартс, 3 марта 1992 года

Во время завтрака в Большой зал в сопровождении директора стремительно вошли четверо мужчин, одного из которых я узнала. Разговоры в зале стихли до шёпота: все студенты Хогвартса удивлённо уставились на нежданных гостей.

– Друзья мои, – раздался голос Альбуса Дамблдора, – к нам прибыли работники Министерства, чтобы задать некоторые вопросы в связи с бесследным исчезновением Квиринуса Квиррелла.

На постамент поднялся глава аврората и под усиливающее громкость заклинание Сонорус проговорил:

– Я Руфус Скримджер. – Мужчина окинул студентов пристальным взглядом, и у меня мороз прошёл по коже, а в горле пересохло. – Замечали ли вы в последнее время какие-либо странности в Школе? Может, у вас есть предположения, что могло случиться с профессором Квирреллом? Кто-нибудь видел его первого марта во второй половине дня?

В зале снова послышались нарастающие шепотки. Вчера перед завтраком в гостиной факультета наш староста объявил, что профессор пропал, а вещи в его комнате остались нетронутыми. По школе поползли разные слухи: одни говорили, что профессор что-то украл и сбежал, другие полагали, что он мёртв. И сейчас меня охватила паника: мне казалось, что авроры непременно выяснят, что на самом деле произошло с Квирреллом. Но неожиданно студент Когтеврана Эдди Кармайкл поднялся из-за стола.

– Кажется, я знаю, что могло случиться с профессором, – неуверенно произнёс он.

– Я вас внимательно слушаю, – оживился Скримджер.

– Думаю, профессора Квиррелла съела трёхглавая псина, что живёт на третьем этаже в Запретном коридоре, – поделился своими мыслями когтевранец.

Тут же со своего места вскочил Невилл Долгопупс.

– Это неправда! – прокричал он. – Когда мы зашли в комнату с псом, он спал под звуки арфы. – На Невилла зашикала Гермиона Грейнджер в попытке заставить его замолчать, но Долгопупс упрямо продолжил: – Там не было следов крови, зато в подземелье было разбито зеркало. Думаю, профессор украл философский камень и сбежал.

В зале поднялся настоящий гул. Сидящий рядом Драко Малфой захихикал над тем, что недалекий умом Долгопупс своей речью только подставил директора. А я тихо надеялась, что версия Долгопупса устроит аврорат и они не станут копать дальше.

Я так и не решилась написать Волан-де-Морту, что философский камень у меня. Боялась, что навлеку на себя гнев Лорда, когда он узнает, каким способом мне достался камень.

– Прошу тишины! – голос Скримджера отразился от стен, и в зале стало заметно тише. – Представьтесь, – обратился он к гриффиндорцу.

– Невилл Долгопупс, сэр.

– Мистер Долгопупс, кто еще был с вами в подземелье в тот день? – спросил Руфус Скримджер.

– Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, – ответил Невилл и покраснел. Судя по смущенному виду, до него стало доходить, что он сморозил что-то не то.

– Я хочу поговорить с упомянутыми учениками наедине, – обратился глава аврората к Дамблдору.

– Пройдемте ко мне в кабинет, – любезно предложил директор.

Недовольные Гермиона и Гарри встали из-за стола, и вся троица поплелась на выход вслед за работниками министерства и директором.

– А профессор Квиррелл не промах, – одобрительно хмыкнул Драко. – Философский камень в Хогвартсе! Кто бы мог подумать!

С Малфоем согласились многие слизеринцы, но мне казалось, что они были больше рады тому, что профессор жив. А я надеялась, что правду о его смерти никто никогда не узнает.

Весь день я была как на иголках. На зельеварении под пристальным взглядом нашего декана меня охватила паранойя. Казалось, профессор Снейп смотрит на меня так, будто в чём-то подозревает, и это закончилось тем, что я испортила собственное зелье.

К вечеру от неизвестности у меня начали сдавать нервы. Я уже не могла гадать, устроила ли авроров версия Долгопупса, поэтому после ужина сама подошла к Поттеру.

– Эй, Гарри, нужно поговорить, – окликнула я его, когда он выходил из зала, и мы вдвоём прошли в вестибюль, чтобы у нашей беседы не было свидетелей.

– Это правда? То, что рассказал Долгопупс за завтраком? – спросила я и прикусила губу.

– Да, – Гарри нахмурился. – Невилл всё выболтал, и директору ничего не оставалось, как подтвердить его слова, – поделился он.

– Профессор Квиррелл казался мне хорошим волшебником.

– Это правда, его все любили, – в голосе Поттера звучала грусть. – Надеюсь, аврорат его поймает.

Ну, это вряд ли.

– Зачем вы вообще туда пошли? – поинтересовалась я. – Это же опасно. Вы могли погибнуть.

– Мы с друзьями думали, что камень хочет украсть профессор Снейп. Он раньше был Пожирателем Смерти, и мы решили, что Снейп с помощью камня собирается вернуть Волан-де-Морта.

– Не произноси его имя! – шикнула я, уподобившись в этом всем остальным.

– Прости, Аннабель. Я вечно забываю, какой страх наводит на всех это имя.

– Аннабель, ты идешь в библиотеку? – раздался неподалёку голос Теодора Нотта.

– Да, сейчас, – отозвалась я. Нотт подошел ближе и хмуро уставился на Поттера.

– Приятно было поболтать, Гарри, еще увидимся.

Махнув рукой на прощание, Поттер двинулся вверх по лестнице в сторону башни Гриффиндора, а мы с Тео отправились в читальный зал.

– С каких пор ты общаешься с Поттером, Аннабель? – недовольно пробурчал Нотт. – И это после всех пакостей, что сделали нам гриффиндорцы! Он даже своих друзей умудряется подвергнуть опасности.

«Неужели Тео так беспокоится о Грейнджер?» – удивилась я.

– Не психуй, – я закатила глаза. – Зато я узнала, что действительно пропал философский камень и Квиррелла теперь ищет аврорат.

Настроение у меня улучшилось, паника отступила. Всё складывалось наилучшим образом. Теперь никто не узнает о моём секрете.

– Так это правда? – прошептал Нотт.

– Да. Поттер сказал, что Дамблдор подтвердил слова Невилла.

До библиотеки мы дошли в полной тишине, погруженные в собственные мысли. Привычно сели у окна и приступили к домашним заданиям. Через несколько столов от нас Гермиона Грейнджер увлеченно переписывала абзацы из книги в свиток и совсем не замечала, как смотрит на неё Теодор Нотт.

Позднее, уже лёжа в кровати, я думала о том, что заберу философский камень из тайника перед самым отъездом, а пока было бы неплохо все силы бросить на подготовку к экзаменам, до которых оставалось три месяца. Волан-де-Морт будет ждать от меня не ниже, чем «превосходно» по всем предметам, и мне не хотелось его разочаровывать. Я и не заметила, как забылась беспокойным сном…

…Лорд шёл по узкой дорожке, переступая через лужи, в которых отражался лунный свет. Подошёл к ничем не примечательному двухэтажному домику и постучал круглой железной ручкой в дверь.

Его нетерпение передалось и мне.

Дверь открылась, и на пороге показался мужчина средних лет:

– Мистер Бардон, рад вас видеть, несмотря на столь поздний час!

– Взаимно, мистер Фламель.

– Прошу, проходите. Думаю, у вас была веская причина для визита.

Они прошли в небольшую гостиную и сели в кресла напротив друг друга.

– Позвольте, я угощу вас чаем, мистер Бардон.

– С удовольствием, мистер Фламель.

На журнальном столике между ними появился чайный сервиз, который сам разлил напиток по чашкам.

– Так что привело вас ко мне, мистер Бардон? Признаться, я был удивлен, когда получил ваше письмо.

– Мне доложили, что принадлежащий вам философский камень был украден, и хочу вас заверить: аврорат уже ищет вора.

Николас Фламель улыбнулся и сделал глоток из своей чашки.

– Благодарю за содействие. Но если его не найдут… знаете, я уже завершил все свои дела. Я достаточно пожил на этой земле и готов отправиться в новое путешествие под названием «смерть».

– Вы выдающийся ученый, мистер Фламель, и должны были заметить, что барьеры, отделяющие нас от мира маглов, истончились, поэтому боюсь, что вскоре вслед за вами в это путешествие отправится и весь магический мир. Никакой ассимиляции не будет: нас всех просто перебьют.

– Мистер Бардон, огласка лишь посеет панику в магическом мире. Гуманнее было бы оставить всех в неведении. Кроме того, я всегда верил в человеческую доброту. Возможно, ваши прогнозы не сбудутся и с падением барьеров два мира объединятся в один.

– А если я скажу, что нашел способ остановить надвигающуюся катастрофу? Правда, для этого мне понадобится ваша помощь.

Николас Фламель поставил пустую чашку на стол и внимательно посмотрел на министра магии:

– Для меня большая честь помочь вам в этом великом деле…

И тут меня выбросило из сна из-за Пэнси Паркинсон, которая трясла меня за плечо.

– Пэнси, что случилось? – прошептала я охрипшим спросонья голосом.

– Аннабель, ты разговаривала во сне! Я подумала, что у тебя кошмар.

– Сколько времени? – спросила я. По ощущениям, мне казалось, что еще глубокая ночь. С кроватей однокурсниц доносилось мирное посапывание.

– Четыре утра.

– Пэнси, давай спать.

– Извини, что разбудила, – прошептала она и легла в свою постель, а я попыталась вернуться в сновидение с Волан-де-Мортом. Но, увы, ничего не вышло и до сигнала к подъему я ворочалась с боку на бок, размышляя над увиденным и досадуя на то, что не догадалась перед сном наложить на свою кровать заглушающие чары.

*****

О какой помощи Волан-де-Морт просил Николаса Фламеля, я узнала только через месяц. Научная статья алхимика в «Ежедневном пророке» о возможном падении границ посеяла в обществе панику и страх. Только Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер единственные поднялись со своих мест в Большом зале и попросили у Альбуса Дамблдора разъяснений. Хотя, в случае чего, маглорожденным и полукровкам было бы проще адаптироваться, ведь они прожили среди маглов почти всю свою жизнь. Все ждали пояснений от Министерства магии, и они не заставили себя долго ждать.

На следующее утро за завтраком совиную почту ждали, как никогда. Едва непривычную тишину нарушило уханье, студенты сразу же оживились. Когда на стол упал свежий выпуск «Пророка», я поторопилась развернуть газету.

На первой полосе было обращение министра магии Роберта Бардона, и мои глаза забегали по строчкам:

«Уважаемые волшебники и волшебницы!

Сегодня я с тяжёлым сердцем сообщаю вам, что величайшие барьеры, которые долгие века надежно защищали магический мир от маглов, истончились. Это, безусловно, вызывает беспокойство, так как наша безопасность и спокойствие находятся под угрозой.

Никогда прежде наша магическая кровь не была настолько ценна, как в эти трудные времена. Каждая капля становится намного важнее, чем когда-либо. В такие моменты мы не можем позволить себе оставаться разобщенными. Будущее магического сообщества зависит от нашей сплоченности и единства. Необходимо забыть прежние разногласия и поддержать друг друга в битве за наше существование. Мы должны быть готовы выстоять вместе, сражаться за каждый фрагмент нашего мира, за каждое волшебное существо и за каждый аспект нашего уникального наследия.

Поэтому сегодня я хотел бы обратиться к Пожирателям Смерти, которые когда-то следовали тёмными путями, но, возможно, пересмотрели свои взгляды и ищут искупления. Тем из них, кто откажется от своего прошлого и устремится к переменам, я объявляю амнистию. Если вы отречётесь от тьмы и продемонстрируете желание перейти на нашу сторону, мы готовы принять вас. Для поддержания барьеров сейчас важен каждый чистокровный волшебник, пока мы не нашли пути восстановления границ. Мы уже обратились к нашим советникам и хранителям знаний, и нами принято решение о возобновлении ритуалов на крови. Вето, когда-то наложенное на эти древние обряды, объявляю снятым.

Я призываю всех волшебников не оставаться в стороне и помнить, что только наше единство и коллективные усилия смогут поддержать и укрепить границы с миром маглов. Я, как министр магии, обещаю вам, что сделаю всё возможное, чтобы найти способ восстановить барьеры навсегда».

Это заявление вызвало настоящий резонанс в обществе. Но Визенгамот единодушно поддержал министра магии, несмотря на протесты Альбуса Дамблдора, репутация которого уже была порядком подмочена.

Вот так Волан-де-Морт обеспечил помилование своим приспешникам. Теперь им уже не нужно было прятаться у Малфоев или где-либо еще. Пожиратели Смерти могли вернуться в свои поместья и выглядеть при этом чуть ли не спасителями магического мира.

Несмотря на все эти события, жизнь в Хогвартсе шла своим чередом и студенты усиленно готовились к предстоящим экзаменам.

Шотландия, Хогвартс, 25 июня 1992 года

Перед прощальным ужином я спустилась в Тайную комнату и забрала из неё философский камень и остатки зелья. Я была рада, что василиск последовал моему совету и затаился: все эти месяцы он так и не покидал подвалы Хогвартса. Затем я поднялась на восьмой этаж, забрала из Выручай-комнаты диадему и, сложив всё в сумочку, отправилась на праздничный пир. Оставить сумку без присмотра в своей комнате я не решилась.

Когда я зашла в Большой зал, студенты уже сидели на своих местах. Всё было оформлено в зелёных тонах, потому что Слизерин уже в седьмой раз выиграл соревнование между факультетами. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя с изображением змеи. За нашим столом царило весёлое оживление, и, улыбнувшись друзьям, я села рядом с Драко и Тео.

Почти следом за мной в зал вошёл Альбус Дамблдор.

– Итак, друзья мои, еще один год позади! – произнёс он, поднявшись на постамент. – Но, перед тем как мы начнем пировать, я хочу подвести итоги. Надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, у вас впереди всё лето, чтобы их можно было опустошить снова до начала следующего семестра.

Директор обвёл всех присутствующих внимательным взглядом.

– А сейчас посмотрим, как распределились места между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял Гриффиндор – сто пятьдесят два балла. Третье место – Пуффендуй, у них триста пятьдесят два балла. На втором месте Когтевран – четыреста двадцать шесть баллов. А на первом месте – Слизерин, у него четыреста восемьдесят баллов.

Наш стол взорвался громкими криками и аплодисментами. Мы вскочили со своих мест и принялись обнимать друг друга. На радостях Нотт так сжал мои ребра, что я думала, они сломаются. Несмотря на все испытания, которые пришлось перенести нашему факультету, мы всё равно заняли первое место.

– Да-да, друзья мои, вы прекрасно потрудились, – раздалась сухая похвала директора, а затем он прошёл за преподавательский стол. Аплодисментами нас поддержали лишь когтевранцы и пуффендуйцы: студенты Гриффиндора сидели за своим столом с кислыми минами. Взглянув на нашего декана, я едва не протёрла глаза, чтобы убедиться, не кажется ли мне это: профессор Снейп улыбался, гордясь своим факультетом.

****

На следующее утро объявили результаты экзаменов.

Лучшими учениками на первом курсе оказались Гермиона Грейнджер, Теодор Нотт и, к моему удивлению, я. До последнего сомневалась, что профессор Снейп поставит мне «превосходно» по зельям. После объявления результатов все шкафы опустели, и мы, гремя чемоданами, поспешили на поезд.

Чем ближе экспресс подъезжал к Англии, тем больше моё сердце наполнялось радостью от того, что я наконец-то увижу Волан-де-Морта и Нагайну, по которым безумно соскучилась. Но, когда мы прибыли на вокзал, я выглянула в окно и среди встречающих заметила только чету Дамьен. Накануне вечером Волан-де-Морт написал, что камин будет открыт к моему возвращению, но даже на столь короткое время я не хотела встречаться с опекунами и не спешила к ним выходить. Поэтому, когда вагон опустел, я призвала домовика.

– Колди рад видеть мисс Аннабель! – с поклоном сказал появившийся эльф.

– Я тоже рада тебе, Колди. Перенеси меня домой.

И, наслаждаясь своей детской местью, я покинула Кингс Кросс.

Англия, Дорсет, особняк Гонт мэнор, 26 июня 1992 года

Когда мы оказались в холле поместья, я сразу направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату и спрятать камень. Но меня остановил домовик.

– Хозяин приказал, чтобы вы шли в библиотеку, – передал эльф, поджимая уши.

Игнорировать прямой приказ Лорда было плохой идеей. Я вздохнула и отправилась куда велено, на ходу доставая диадему.

– Рада вас видеть, мой лорд. Я очень скучала, – сказала я, заходя. Волан-де-Морт сидел за письменным столом и, заметив меня, отложил в сторону коричневый свиток. Диадему я держала перед собой, словно щит.

– Так скучала, что ни разу не соизволила написать? Была занята учебой? – пожурил меня Волан-де-Морт.

– Я сдала все предметы на «превосходно», – похвасталась я.

– Меньшего я и не ожидал, Аннабель, – отозвался Лорд, тем самым подтвердив мои мысли. От меня ждали только лучших результатов – во всём.

Пристальный взгляд карих глаз скользнул по мне. Тёмный лорд встал из-за стола, подошёл и забрал у меня диадему.

– Ты прекрасно справилась, – раздалась сдержанная похвала. Я замерла, разглядывая его, пока он вертел в руках диадему. Когда Лорд положил её на стол, я нерешительно подошла ближе, не совсем понимая, в каком он настроении.

Развернувшись, Волан-де-Морт долго смотрел мне в глаза. Его красивое лицо не выражало ровным счетом ничего. Наконец взгляд Тёмного Лорда опустился на мою сумочку, в которую я, сама того не заметив, вцепилась так, что побелели костяшки пальцев.

– Что у тебя там? – спросил он.

Мерлин! Только не это…

– Вещи первой необходимости, – быстро ответила я.

– Дай-ка сюда, – приказал Волан-де-Морт.

Ну вот, сейчас начнётся!

Сняв с плеча сумочку, я нехотя протянула её Лорду. Первым делом он вытащил из сумки стопку колдографий с его изображениями, вырезанными из газет, и я почувствовала, как моё лицо заливает краска стыда.

Тёмный Лорд лишь удивлённо приподнял бровь и бросил газетные вырезки на письменный стол.

– По-твоему, так должны выглядеть вещи первой необходимости, Аннабель?

Я мучительно прикрыла глаза, мысленно ругая себя за непредусмотрительность. Не дождавшись моего ответа, Лорд достал из сумки коробку конфет Берти Боттс из Сладкого Королевства, которую мне подарил третьекурсник со Слизерина. Конфеты следом за вырезками шлёпнулись на стол.

Я тихо надеялась, что досмотр на этом закончен.

Но Волан-де-Морт вновь запустил руку в сумку и я поняла, что готова провалиться сквозь землю, когда он вынул из неё остатки зелья храбрости и философский камень.