Текст книги "Попробуй меня (СИ)"

Ты никогда не станешь моим спасением. – прошипела мне прямо в губы Дейвидсон, вжимаясь в стенку. – Потому что я тебя ненавижу.

Замечательно. – я немедленно отстранился от нее и направился к шкафу напротив.

Распахнув зеркальные дверцы, я достал с верхней полки полотенце и перекинул его через плечо. Никогда не стану ее спасением… Чертова девчонка, неужели она и вправду так думает? Я усмехнулся в кулак, не разворачиваясь к ней лицом.

Ее можно сравнить с бабочкой. Все бабочки играют с огнем, как полнейшие идиотки. Они летят на огонь и сгорают, другое дело, никто не заставляет этих гребаных бабочек лететь на огонь, однако, они делают это. Почему? Да потому что всем интересно играть с огнем. Несмотря на то, что их крылышки сгорают, они продолжают лететь на этот чертов огонь, будь он проклят, и все так же трепещут даже тогда, когда от их крылышек остаются лишь маленькие угольки. А они все трепещут, и трепещут, и трепещут… С необъяснимой радостью и восторгом.

Но ведь никто не виноват в том, что они сгорают. Совсем никто.

Дейвидсон тоже играет с огнем. Стоит только на мгновение задуматься: кто из нас огонь, а кто бабочка. Кто из нас убьет, а кто сгорит.

И разве я буду виноват в том, что она проиграет в этой сладкой схватке?

Это простая философия. Очень печально, что девушка еще не догадывается, какие мучения ее ожидают впереди.

Что ты там хихикаешь, Стайлс? – донесся до меня приглушенный голос. – Расскажи и мне свои шутки, посмеемся вместе.

Я медленно развернулся.

Она стоит у стены такая самоуверенная, гордо вскинув подбородок вверх, дышит так, будто на ее плечи упала тонна цемента. Тяжело, но в какой-то мере развязно.

Уровень тестостерона в воздухе медленно поднимается.

Тебе не понять моих шуток, Дейвидсон. – заявил я, склонившись над ее ухом. – Ты никогда не поймешь того, кого так ненавидишь.

Я тебя по-прежнему ненавижу. – улыбнулась она, оголяя свои зубы.

Милая улыбочка, я почти поверил.

Отлично. – я распахнул дверь. – Не забудь предупредить, когда влюбишься.

В один момент я оказался за дверью и медленно принялся спускаться по ступенькам. Тусклый свет доносился из-под прикрытой двери в огромный зал.

Я с интересом приподнял бровь и осторожно заглянул в маленькую дверную щелку.

Джемма? – тихо позвал я сестру. – Какого хрена ты не спишь?

Сестра щелкала какие-то орешки и не отрываясь смотрела в экран телевизора, широко распахнув глаза от поглощающего интереса.

Тихо, Гарри. – прервала она меня. – Ты мешаешь.

Я громко цокнул от возмущения и покачал головой.

Ты время видела, черт возьми?!

Мне кажется, или ты должен быть в кровати уже битый час, Стайлс? – Джемма недовольно посмотрела на меня, нахмурившись. – Иди спать.

Ненавижу, когда она называет меня по фамилии, это означает лишь одно – она в не очень хорошем расположении духа.

А точнее, она просто в ужасном расположении.

В моей кровати, между прочим, спит наша гостья. – неловко оперевшись о дверной косяк промолвил я. – Я пришел в зал, чтобы лечь спать. А ты тут со своими гребаными передачами, да какой толк от эт…

Какой толк от того, что ты споришь со мной? – спросила та, переведя взгляд на плазму. – Я не уйду отсюда, пока не закончатся «Милые обманщицы». Все, Гарри, разговор окончен.

Милые кто? – с усмешкой переспросил я, покосившись на экран. – Они идут полночи, их же мать! Джемс, хватит прикалываться, давай просто пойдем спать.

Слушай, исчезни отсюда, пожалуйста. Очень тебя прошу. – прошипела сквозь зубы Джемма и, схватив рядом лежащую подушку, швырнула ее со всего размаху прямо в мою сторону.

Я успел выскользнуть из дверного проема, поэтому подушка приземлилась четко в дверь.

Четко.

Я четок.

От собственной ахуенности у меня внутри что-то защекотало, поэтому я быстро подмигнул своему отражению в зеркале, покривлялся, осматривая свой превосходный пресс, пока этого никто не видит, а затем спокойно поправил волосы и уверенно пошел в сторону ванной комнаты.

Когда я вышел из душа, мне стало настолько жарко, что я не посчитал нужным надевать на себя пижамные штаны. Просто обернул махровое полотенце на бедрах и выскользнул из этой парилки.

Практически на цыпочках я вошел на кухню и нараспашку открыл окно и выглянул в него, чуть не вывалившись оттуда. Вот же черт возьми, почти нашел себе приключение на задницу.

На часах было ровно 02:45, разгар ночи, а я не знаю куда мне сунуться просто потому, что кое-кто смотрит каких-то придурошных обманщиц, а кое-кто еще слишком гордый и отрывается наверху в моей комнате.

Ну а кто-то просто как идиот стоит посреди ночи и дышит в распахнутое окно.

Заебись ночка выдалась.

Заметив телефон на кухонном столике, я медленно взял его в руки и покрутил его пару раз в пальцах. Я знаю, что пара придурков сейчас также не спят, поэтому, не задумываясь, приложил телефон к уху, в ожидании ответа.

Ты не вовремя. – обрушился в трубке хриплый голос.

Че вы там делаете, ублюдки? – улыбнулся я, заманчиво закусив губу. – Только не говорите мне, что…

Я же сказал, что ты не вовремя, Стайлс.

Брось, Зейн, я знаю что вы еще даже не накурены. Так что вы…

Хочешь присоединиться к нам отрываться с классными цыпочками, Гарри? – усмешка в голосе, от которой у меня сердце рухнуло куда-то в пятки.

Гребаные придурки. – выругался я недовольным тоном и сплюнул в окно. – Почему вы не предупредили меня что будете отжигать с девочками? Какого хрена вы там вытворяете?

Потому что ты уехал со своей примерной девочкой, идиот. С каких это пор ты стал таким мягким? Взял и кинул старых друзей из-за какой-то соски.

Я заметно напрягся. Не знаю почему, но его слова отдались терпким эхом где-то в голове и повторялись там, как будто пластинку заело. Какой-то соски… какой-то соски… Почему я так взбесился?! Какой-то соски…

Но, Стайлс, тебя можно понять. – смягчился Малик.

Какой-то соски.

Какой-то соски…

Какое он имеет ебаное право так называть ее?

Ты переживаешь за нее. Ты стал мягким, у тебя так давно не было девушки…. Все это можно понять, Гарри.

Я тяжело задышал, опустив взгляд вниз. Я чувствовал проклятое раздражение, напряжение, неприязнь и еще к тому же непонятное возбуждение. Прекрасное настроение улетучилось в один момент. Мне захотелось въебать ему по яйцам, чтобы он навсегда заткнулся и ни слова больше не промолвил, особенно по поводу Дейвидсон.

Стайлс, что там происходит у тебя, почему ты так тяжело дышишь?

О, Зейн, заткнись, ради всего святого, что в тебе осталось. – отрывисто сказал я и резко захлопнул окно, не оставив ни единой щелки. – Полагаю, я могу приехать сейчас, и раз уж ты так хочешь приключений, то наверняка так же хочешь немного покричать.

Что? Не надо, Стайлс, не сегодня. – томно затрепетал Малик. – Сегодня только я буду заставлять всех немного «покричать».

У тебя есть еще пара секунд, чтобы извинится передо мной, за то что ты назвал Дейвидсон соской. – заявил самоуверенно я, туда-сюда расхаживая по кухне.

Зейн неловко засмеялся в трубку и тяжело выдохнул.

Почему я должен извиняться?

У тебя есть ровно две секунды, придурок, иначе я без лишних слов приезжаю и банально отпинываю тебя под то самое место. – прорычал я жарким тоном и резко уселся на стул, принимаясь кусать свои ногти. – Я внимательно тебя слушаю.

Малик заметно замололся и принялся что-то втирать за пределами нашего разговора. Послышался громкий смех и звон разбитой бутылки, громкая музыка и по-прежнему просто дикий женский смех.

Блять, ты со мной вообще или нет?!

Да, да, Стайлс. Я тут. – запыхаясь ответил тот, поглощая в себе смешки. – Ну прости, я погорячился. Правда, слишком громко было сказано. Прости.

Скажешь так еще хоть один ебаный раз, останешься без члена.– прошипел я в трубку, вставая со стула. – Молись небесам, уебок, на твой член у меня еще есть небольшие планы, поэтому на сей раз я тебя прощаю.

Ты все-таки любишь меня, Стайлс.

Я едко усмехнулся, и, не ответив, отшвырнул телефон в сторону и закрыл глаза.

Спать совсем не хочется. Время такое, что каждая клеточка моего похотливого организма хочет заниматься лишь непристойностями.

Я твердо сжал зубы, поглощая в себе сильнейшее чувство. Слишком терпкая для простого сознания дрожь разлилась по телу, отдаваясь сильными импульсами в кончики пальцев. Меня начало трясти настолько сильно, насколько это было возможно в принципе.

Ебаный Зейн, после разговоров с ним никогда не можешь оставаться самим собой.

Кровь отчетливыми импульсами билась в висках, в глазах все темнело, краснело, розовело. В ушах зазвенело, поэтому мне пришлось помотать головой, будто вокруг меня кружилась проклятая мошкара, отгоняя от себя похотливые мыслишки.

Все тело сковало.

Я не мог пошевелиться... Раскачивался на стуле, мучаясь дурнотой. О Господи, я так устал терпеть и ждать нужного момента. Трусость и боязнь навредить девушке мучали меня все сильнее. Полуприкрыв глаза, борясь с приступами тошноты, я размышлял, какой катастрофой оборачивается моя жизнь. Счастье у меня в руках, а я упускаю его, чтобы не осложнять себе существование. А ведь все может быть так просто. Достаточно протянуть руку. Все остальное, так или иначе, может устроиться. Все устраивается, когда ты счастлив, но счастливым я себя не чувствую.

Мое тело рвалось к ней со страшной силой, я жаждал ее настолько, насколько мог себе представить.

Я не мог находиться здесь один, осознавая, что она там. Я не мог поверить, что я это я.

Нет, черт возьми, это не я. Внутри меня будто вселился тот, кто постоянно говорил мне «Давай, Гарри, давай.»

И, кажется, пришло время действительно поглотить в себе это чувство и начать рассказывать Дейвидсон кто она и кому она принадлежит на самом деле.

POV Рикка.

Я не знала, как мне быть. С одной стороны, можно спуститься вниз и попросить его сестру вызвать мне такси. С другой, можно остаться здесь и лечь на кровать. Он уже 40 проклятых минут не заходит сюда, уверена, он отрубился быстрее, чем я думаю.

Я принялась расхаживать по комнате, размышляя как правильней было бы поступить.

Я так и знала, так и знала, что не надо было ехать сюда. Что нужно было остаться в Бостоне, что все это не закончится нормальным исходом, что все это…

(My Chemical Romance – The Light Behind Your Eyes)

Неожиданно в комнату ворвался Стайлс, будто вихрь, поглощающий все на своем пути. Без лишних слов он схватил меня в охапку и с силой прижал меня к стенке, затыкая меня своими влажными губами.

Какого черта?!

Я принялась отбрыкиваться, впившись ногтями в его оголенную спину.

Бог ты мой, да ведь он возбужден!

Не малых размеров достоинство без особого смущения выпирало из облегающих боксеров. Мои глаза наполнились пеленой, дыхание прервалось на минутку.

Я забыла, как дышать.

Руки Стайлса быстро стали поднимать мое платье вверх, отрывая меня от собственных мыслей.

–Стоп! – выкрикнула я, хватая его руки.

Но Гарри быстро перехватил мои руки и с силой сжал мои запястья. Господи, лишь бы не вывернул.

Не вздумай рыдать. – хрипло произнес он, выворачивая мои руки. – На меня это не действует. Слезы, крики и стоны можешь оставить в себе. Мне все равно.

Он быстро посмотрел мне в глаза и нагловато улыбнулся.

Хотя последнее можешь оставить.

Я задрожала. На глазах выступили слезы.

Соберись, тряпка.

Гарри, пожалуйста. – умолительно прошептала я, одергивая платье. – Прошу тебя.

Ути господи, прошу тебя. – просюсюкал Стайлс, передразнивая меня тоненьким голосочком. – Как это мило с твоей стороны. Но у тебя не выйдет.

Он резко сдернул с меня платье и оно плавной струей выскользнуло с моего тела, свалившись на пол.

Стало холодно и одновременно страшно.

Крепкие пальцы обхватили мой подбородок. Как я не пыталась сопротивляться, губы приоткрылись и тут же язык парня скользнул мне в рот. Смело. И больно.

Отвратительное чувство ощущать себя беспомощной.

Стайлс, если ты собрался меня трахнуть, то единственное, что я могу тебе сказать – ты болен. – трясущимся голосом произнесла я, вжимаясь в стенку.

Господи, я сейчас сойду с ума от страха.

Я здоров, а ты больна. – промолвил он, прикасаясь губами к моей шее. – Мной.

Я прыснула ему в лицо, щурясь от возбуждения, которое смутной волной передавалось мне от разгоряченного парня. В голове все перемешалось, мысли спутались в один комок. Разум окончательно отключился от меня, единственное, что я могла осознавать, это то, чего я так боялась, сейчас произойдет.

Наконец-то.

Я буду терпеть. Я не буду слабой.

Я слишком сильно хочу тебя. – выдохнул хриплым завораживающим голосом Стайлс. – Прости, малышка.

Ты брезгуешь девственницами.

Да что ты?– насмешливо кинул он.

Ты сам говорил.

Тяжелая атмосфера. Голова кружится, внутри все связалось в толстый узел. Сердце отбивает четкий ритм.

Мне хуже.

Стайлс ненадолго оторвался от моего лица и нахмурился, вглядываясь в каждую клеточку моего лица. Его глаза и взгляд в целом не предвещали ничего хорошего. Взгляд полный власти, силы и мужества – все слилось в одно. И поверьте мне, от этого невозможно не потерять голову.

Забудь все, что я тебе говорил. – внезапно сказал он и одним легким движением снял с меня лифчик, оголяя грудь. Медленно провел пальцем контур вокруг сосков. Я затаила дыхание.

Смущение внезапно обрушилось на меня, стало нестерпимо мерзко. Резкая неприязнь.

Стайлс крепко ухватил пальцами сосок на груди и оттянул его. Я поморщилась. Слишком больно.

Ты можешь не делать этого? – всхлипнула я, боясь посмотреть вновь в его глаза. Иначе можно потерять голову.

Не могу.

Почему?

Не хочу, что бы это сделал кто-нибудь другой.– заявил парень тихой хрипотцой.– Ты принадлежишь только мне, и ты будешь делать все, что я захочу и все, как я скажу.

Воздух, словно зарядившись электричеством, пощипывал кожу. В груди отчаянно билось сердце.

Ты всегда можешь уйти, Дейвидсон. Тебя никто не держит. – произнес надменно Стайлс, прижимаясь ко мне напряженным телом. – Другое дело, я сам тебя никуда не отпущу.

Ты противоречишь себе, Стайлс. Ты только что сказал, что меня никто не держит.

Никто. Я кто-то. Я Гарри, понимаешь? Для тебя я Гарри. Никто для тебя все остальные. Это большая разница. Не заморачивайся. – тихий голос, полный шарма и нежности. – Ты все равно ничего не поймешь.

Подняв голову, я уставилась в равнодушное лицо. Меня всю колотило. Слишком больно было слышать эти слова.

Кровь отчаянно билась в висках, заглушая прерывистое дыхание.

Наклонившись к моему лицу, Стайлс медленно провел языком по бледной щеке, пробуя соленые капельки на вкус. Тяжелый взгляд хищника вновь встретился с моими глазами. Я хрипло дышала, дрожа всем телом.

–Просто расслабься, малышка. Тебе не будет больно, ты ведь должна доверять мне.

Я дернулась, но оказалась еще больше прижатой к мужскому телу. Резким движением Стайлс сорвал с меня кружевную ткань, которая тут же свалилась на пол. Не выдержав этого, из моих глаз фонтаном брызнули проклятые слезы.

Ну что ты, девочка. Тише… – прошептал он на ухо, оттягивая мочку уха острыми зубами. – Расслабься. Я ведь с тобой.

Краем уха я услышала странный звук. Как будто ткань заструилась по чьей-то коже, оголяя тело.

Дыхание остановилось.

Дыши. – приказал Стайлс, нежно целуя мои губы. – Я ведь еще ничего не сделал, верно?

Я втянула ртом воздух, ощущая, как ловко прорвался шершавенький язычок внутрь. Расплавившись в его сильных руках как шоколад на солнце, я практически осела на пол, но Гарри крепко держал меня в своих руках, не давая мне осесть ниже.

Он твердо стоял на ногах, придерживая меня одной рукой. Второй он что-то осторожно пытался сделать, будто опасаясь за то, что своим движением может сделать мне больно.

Неожиданно что-то упругое, гладкое и теплое уперлось в меня, заставляя дрожь волной разлиться по ногам.

–Нет!– закричала я и взвыла от напряжения. – Пожалуйста….не…Не надо.– слабо прошептала я.

Затылок пронзила боль, а по щекам потекли нежданные слезы.

Стайлс прильнул ко мне всем телом, собирая губами крупные слезы на моем лице.

Я трепетно вздохнула, и все внутри едко сжалось в тот момент, когда я почувствовала это теплое проникновение в меня возбужденной плотью. Войдя не глубоко в меня, Стайлс на секунду остановился. Губы ласково поцеловали меня, вторая рука уверенно держала меня за спину.

Все хорошо, малышка, все хорошо. – прошептал он мне на ушко. Я зажмурилась, прижав руки к его поднимающейся груди от его нервного и тяжелого дыхания. – Ты... моя, только...

Резкий толчок и все тело взорвалось от боли. Невыносимо. Будто внутри рассыпались иголки.

Моя. – одно слово его хриплым голосом, которое заставило время остановиться в одном мгновении.

Весь мир принадлежал нам.

Теплые губы накрыли мой рот, заглушая поток слов. Я почти задыхалась под этим неистовым напором, вновь и вновь ощущая толчки мужского тела. Боль разрывала все внутри, сердце колотилось с невероятной скоростью, дыхание прекратилось.

Больно, Гарри.– выдохнула я, закрывая глаза и прикусив губы до крови. – Невозможно.

Ты можешь крикнуть.– спокойно произнес Стайлс. – Не бойся. Давай.

Я боялась издавать громкие звуки. Мы ведь не одни, в соседней комнате спит его сестра.

Никто твоих криков не услышит. – сказал Гарри успокаивающим тоном. – Звукоизолятор.

Будто очнувшись ото сна, я начала вырываться, царапаясь и кусаясь, словно дикий звереныш. Крик сорвался с моих губ, прерываясь судорожными всхлипами. Я вонзила зубы в плечо Гарри, до крови прокусывая бархатную кожу.

Тяжело рыкнув, Стайлс стал целовать мою грудь, облизывая кожу вокруг сосков и оттягивая их зубами. Это было не больно, это было приятно. Но тело, потрясенное такой непривычной болью, дрожало.

Обхватив мою талию двумя руками, Стайлс стал целовать меня в губы. Он улыбался от наслаждения. Вцепившись ладонями в его крепкие плечи, я уткнулась лицом в его твердую грудь.

Завтра тебе будет больно. Знаешь почему? – неожиданно спросил он, на мгновение отдаляясь от меня.

Я приоткрыла глаза, однако толку от этого не было. Пелена от слез, тусклый свет, все это слилось в одно. Я ничего не могла различить в полумрак.

Потому что завтра тебе все будет напоминать обо мне. – твердо сказал он прямо мне в губы. -Завтра каждое твоё движение скажет тебе то, что ты была со мной. И что наконец-то ты моя.

Стайлс, не дождавшись моего ответа, схватил меня в свои крепкие руки и в одно мгновение повалил меня на свою огромную кровать, томно нависая надо мной.

Он начал целовать мою грудь, спускаясь вниз по животу, проводя язычком дорожку. Его губы оказались в самом низу моего живота, и тут же опустились еще ниже. У меня не было сил пошевелиться. Прикрыв глаза, я томно вздыхала, когда он стал ласкать меня языком.

Вдруг его руки резко оказались на моей талии, сжимая бедра. Один толчок – и он снова во мне.

Я тащусь от тебя, Дейвидсон. – прошептал он, сжав свою ладонь в моей. – Ты сводишь меня с ума, и я уже не знаю, как с этим бороться.

Я запрокинула голову, чувствуя его губы, посасывающие мою шею, Стайлс сильно надавил ладонью внизу моего живота, ни на секунду не отрываясь своим жаждущим мужским телом от моего. Его мускулы содрогались с каждым движением, с каждым поцелуем хотелось большего, с каждым проигрышем хотелось нового выигрыша, с каждым толчком желание срывалось с катушек и нестерпимо требовало еще.

Ты прекрасна. – очередная фраза, дурман от которой распространяется по всему телу.

Я неуверенно обхватываю его за шею и томно выдыхаю ртом горячий воздух. Стайлс втягивает дыхание своим ртом, довольно прикусив нижнюю губу. Он не сдает позиции до последнего, до тех пор, пока мышцы не сжимаются в сладком ожидании, до тех пор, пока тело не начинает биться в конвульсиях, до тех пор, пока жгучая боль не отдается где-то внизу живота, вперемешку с дрожью, вперемешку со всей похотью и страстью, которыми мы могли совладать этой ночью.

Я изогнулась на кровати, вцепляясь ногтями в спину парня, тщательно закусываю губу, лишь бы не издать протяжный стон, который так и напрашивается сорваться с моих губ. Наступает тот пик, когда горло сковывает жажда, сердце отбивает смутный ритм, грудь тяжело вздымается от поглощающих конвульсий.

Наступает тот миг, который я испытываю в первый раз.

–Все. Все хорошо. Все правда хорошо.– успокаивающе прошептал он и прижал меня к своей груди, как маленького ребенка. – Это должно было случиться. Тебе не за что беспокоиться.

Мое дыхание выровнялось. Стало тихим и глубоким. Как будто ничего и не было.

Стайлс, ты чувствуешь, что ненавижу тебя? – тихо прошептала я, сожмурив глаза от боли, которая по-прежнему отдавалась внутри. – Я знаю, что ты это чувствуешь.

Ты не знаешь, что я чувствую. – хрипло прошептал он, обнимая меня даже несмотря на то, что я лежала спиной к нему. – Я англичанин, я даже сам этого не знаю. Но я знаю лишь одно – ты испытала не меньше трех оргазмов за все время, что мы знаем друг друга. И все они принадлежат мне.

На следующее утро.

Боль и напряжение растекались по всему телу, голова гудела, сердце билось так, как будто я бежала кросс не меньше тысячи метров. Я не могла привести мысли в порядок. Лениво открыла глаза и осмотрелась.

Дверь напротив открылась и в комнату вошел Стайлс. Такой уверенный, довольный, в хорошем расположение духа. Взглянув на меня, он улыбнулся.

Ты долго спала. – сказал он, ища что-то в своем шкафчике. – Дэниел уже заждался тебя внизу.