Текст книги "Попробуй меня (СИ)"

Автор книги: MargoLay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Именно это я любил делать со своими бывшими «девушками».

Играться с их чувствами, а затем наносить такой удар, который оставлял на их еще совсем ранимых сердечках огромный шрам. Затем вновь сдирать с него запеченную корочку, проводить тонкой иглой своего тщеславия по тому самому нагноившемуся месту, и, в конце концов, окунать ту самую рану в соленую воду.

Заставлять девушку вскрикивать от страшной боли и наблюдать, как заливается белой пеной глубокий шрам под давлением соленой воды.

Все это заставляло чувствовать меня «настоящим» мужчиной. Я считал, что нет ничего прекрасней, играться с горящими сердцами, заставлять их любить меня, а потом просто бросать в глубокую бездну, да еще и присыпать их сверху черными гранулами мокрой земли.

Господи, за что ты сделал меня таким идиотом?

Рикка. – позвал я к себе девушку и перевел взгляд на рядом пустующее место. Я хотел, чтобы она сидела рядом.

Рядом со мной.

И ни с кем больше.

Девушка медленно обошла выясняющих свои отношения Зейна и Эмили, и тут же уселась рядом со мной, по привычке положив свою ладонь мне на колено.

Я улыбнулся и нежно притянул ее к себе, прильнув пересохшими и больными от покусываний губами к ее теплому лбу.

Все хорошо? – она нехотя оторвалась от меня и посмотрела прямо в глаза.

Пронзительно. Так настойчиво, что невольно казалось – она та еще пташка, не та, которую я знаю.

Без младенческих обид по мелочам, без истерик до самых слез в отказах есть отвратительно-невкусный суп, заменяя эту «гадость» карамельными конфетами и печеньем с шоколадными кусочками.

Иногда в ней просыпался самый что ни на есть дикий звереныш, и я окончательно терялся. Я понятия не имел, как усмирить это сумасшедшее животное, и поддается ли оно усмирению вообще.

Я терялся, но самое главное – я терялся в ней. С каждым днем она притягивала меня все сильнее и с каждым днем я окончательно убеждался в том, что люблю.

Безвозвратно, крепко и до самой глубины души.

Все хорошо. – кивнул я головой, и тут же почувствовал ее голову на своей груди и теплое дыхание мне в кожу.

Да как тут, черт возьми, не потерять голову?

Но казалось, я уже давно ее потерял.

Так, господа! – привлек свое внимание Пейн жутким криком на всю комнату. – Сочные наггетсы уже давно на столе, а вы тут все тухните. Давайте побыстрее валите уже отсюда.

Первым с места сорвался Хоран и, сшибая все на своем пути, ринулся на кухню. Как только что-то мощное грохнулось за стенкой, он заорал на весь дом: «О, наааааггетсы!» и в мгновение заткнулся, видимо, поглощая все, что только попадалось ему под руку.

Следом ушли Эмили с Зейном, кстати, уже давно позабывшие о том, что ссорились, и, наконец, за ними сдвинулись Пейн и Луи, уже вовсю обсуждая новую игру и громко перебивая друг друга при этом.

Все наггетсы оставались в стороне и казались ненужными совсем, даже несмотря на то, что в животе уже настырно урчало и настойчиво требовало еды.

Пойдем? – Дейвидсон взмахнула длинными ресничками, провожая взглядом Томлинсона, а затем перевела его на меня и мягко улыбнулась. – Гарри?

Я засмотрелся на ее идиотские локоны, которые так и манили накрутить их на палец и дернуть со всей дури, просто потому, что это было слишком красиво.

Когда я впервые увидел тебя, первая мысль в моей голове была именно такой: «Черт, она всегда такая красивая?» – сказал я, сжимая ее руку в своей настолько крепко, что хрупкие костяшки тут же неприятно хрустнули.

И? – продолжала улыбаться она, хлопая длинными ресничками. Каждый ее взгляд порождал меня сорваться с места и пойти сделать что-нибудь крайне идиотское. Ее красота подавляла внутри меня мысли о суициде – вот насколько она была красива.

Всегда. – я облизнул свои губы. – Абсолютно всегда невероятно красива. В этом я окончательно убедился, Дейвидсон.

Она легко рассмеялась, закрывая глаза и слегка кивая головой. Я подловил теплоту ее смеха и тоже улыбнулся, просто потому, что улыбалась она.

Разве этого мало для того, чтобы выдавить из себя улыбку и сделать ее немного счастливей?

Ты просто ненормальный. – она подтянулась ко мне и заботливо обняла за шею, утыкаясь носиком в кожу и прикасаясь влажными губами к моей шее.

Черт. – выругался я, понимая, что внутри меня все связывается в морской узел, возведенный во вторую степень по своей силе в одной лишь связке. – Когда ты обнимаешь меня, у меня внутри все холодеет, Рикка, понимаешь, холодеет. Хоть что ты тут делай.

Что, прям как на северном полюсе? – она оторвалась от меня и тут же посмотрела мне в глаза, продолжая держать свои руки в замке на моей шее.

Да, как на северном полюсе, почему бы и нет. – согласился я. – Только на таком северном полюсе водятся бабочки и расцветают фиалки.

Глаза Дейвидсон расшились, алые губы приоткрылись от удивления, а ее сердце принялось стучать так сильно, что я спокойно мог взять барабанную палочку и повторить этот ритм на перевернутом ведре.

Поэтому давай завязывай и лучше поцелуй меня.

Тогда твои ледняки совсем растают. – прошептала она, устремляя свое горячее дыхание мне в губы и тут же прикоснулась к ним, совершенно невесомо, как бывает только в сказках.

Мои ладони заскользили по шелковой поверхности ее тонкой блузки, и клянусь вам, я контролировал себя только потому, что мы находились не у себя дома.

А иначе прощайте все приличия и здравствуй Дейвидсон, я снова хочу тебя, давай раздевайся, дорогая, ты моя.

Пошли. – произнесла она тихим голосом и потянула меня за руку, указывая на дверь. – Поспорим, что нам не досталось ни одного наггетса?

Я сделал озадаченное лицо, делая вид, что действительно задумался.

Думаю, мы найдем хотя бы крошечку. – подмигнул я ей и тут же притянул ее к себе за пояс, подстраиваясь сзади и упираясь губами в ее затылок.

Войдя на кухню, мы обнаружили стаю голодных, на первый взгляд абсолютно брошенных щенков, склонившихся над глубокой тарелкой с наггетсами. Эти ненормальные буквально колотили друг друга по головам, по рукам, по всему, чему только было возможно, настойчиво требуя еще одного вкуснейшего филе, на этот раз точно последнего.

Я же говорила нам не достанется. – нахмурилась Дейвидсон, сложив руки на груди и недовольно взирая взглядом на этих психов.

У него есть еще мороженое, только тс-с-с. – прошептал я ей на ушко, по-прежнему находясь сзади и обхватывая руками ее шею.

Буду только клубничное. – надула губки та, до сих пор испеляя взглядом эту толпу дикарей.

Я призадумался на минутку, а затем с силой прижал ее к себе, заставляя девушку закашляться от неожиданности.

Господи, ты чокнутый! – возмутилась она и постаралась выбраться из смертельной хватки, но не тут-то оно было.

Я держал ее настолько крепко, насколько хватало моих сил. Я боялся дать ей лишний вздох, настолько сильно был привязан к той мысли, что она всегда должна быть со мной.

Выпусти меня, ты, ненормальное создание! – выругалась она, за что тут же получила шлепок по своей очаровательной заднице.

Рикка недовольно пробурчала себе на ухо, что ненавидит меня безумно, ну просто безумно как сильно, однако эти слова вновь и вновь принимались согревать мое влюбленное сердце, заставляя его переливаться в трелях, словно колокольчики.

Я прильнул губами к пылающей щеке девушки и чуть слышно произнес те слова, после которых ее дыхание становилось похожим на дыхание младенца: такое же прерывистое и капельку хриплое.

После него мне окончательно срывает голову.

Я ни за что в жизни не отпущу тебя, Дейвидсон.

После нескольких часов жалкого пребывания в доме Пейна, после того, как животы у всех напоминали ровным счетом шары для боулинга, когда соседи по дому начали долбить в стены, а дружеская встреча с пивом и наггетсами плавно перешла в пьянку с водкой и креветками, мы наконец-таки решили покинуть этот дом, хотя Зейн, Эмили, Луи и Найл были согласны еще на пару часиков сущего безделья.

Нам пора. – заявил я, надевая на засыпающую Дейвидсон пальто и заматывая на ее шею вязаный шарф.

Ну может останетесь еще на полчасика? – погрустневшим тоном спросил Пейн, потягивая из трубочки водку с соком. – Еще целый холодильник еды.

Это ты Хорану предложи. – заметил я и махнул в сторону блондина, который уже появился в дверном проеме. – По-моему он на это дело всеми руками и ногами за, я прав?

Не в силах сказать что-либо, Найл лениво кивнул головой и забросил в рот пару орешков, запивая все это точно таким же коктейлем, что был у Пейна.

Ну вы завтра-то приедьте. – немного опьяневшим голосом наконец-таки сказал Хоран. – Там мама решила устроить какой-то стол, говорит, позови своих друзей ну и там все такое…

Пейн, уложи его спать. – посоветовала Рикка, надевая свои ботильоны на высоченном каблуке. – Этот пряник совсем ничего не соображает.

Согласившись с ее мнением, Лиам кивнул головой, и, попрощавшись до завтра, захлопнул за нами дверь.

Когда я довез Рикку до ее дома, на заснеженном газоне нас встретила ее мама. Она проверяла почтовый ящик и разговаривала с соседкой по дому.

Выйди и поздоровайся с мамой. – настояла Дейвидсон, хмурясь на то, что я недовольно покачал головой.

Ну передашь ей привет от меня, ну малышка, я так хочу спать. – сонно произнес я и в достоверность своих слов откровенно зевнул и лениво улыбнулся.

Рикка звонко цокнула и тут же дала мне по коленке своей маленькой ладошкой, всем своим видом показывая, что она настаивает на том, чтобы я вышел из машины.

Простое приветствие окончилось тем, что я был вынужден зайти домой к этой ненормальной семейке и согласиться на чашку чая с черничным пирогом и плюшками с глазурью.

Как твоя сестренка, Гарри? – улыбаясь, спросила миссис Дейвидсон, накладывая мне в блюдце еще один кусок пирога.

Мой живот либо лопнет, пока я доберусь до дома, либо реально лопнет тогда, когда я окажусь в машине или где-либо еще.

В порядке, спасибо. – вежливо ответил я и отпил из своей кружки глоток фруктового чая.

Он был настолько вкусным, что я невольно согласился на вторую, а следом и на третью чашку. В нем было достаточно сахара, а все потому, что Дейвидсон настойчиво сахарила мой чай сама.

Вот почему он был таким непередаваемо вкусным.

Как твоя племянница? Растет? – продолжала допрос ее мама, усаживаясь рядом со мной и проведя рукой по моим спутанным волосам.– Ну надо же, у нашей Рикки такие же непослушные волосы.

Мама. – процедила девушка сквозь зубы, недовольно взирая на свою мать.

А что такое? – на повышенном тоне обратилась она к своей дочери. – Имею я право пообщаться с таким респектабельным молодым человеком?

Она просто ревнует. – вставил я и свое слово и шутливым взглядом посмотрел на Дейвидсон, которая пылала, словно назревающая на солнце помидорка.

Вечерние посиделки плавно перерастали в ночные и продлились чуть ли не до 12 ночи, до тех пор, пока Джемма не позвонила мне на мобильный и не потребовала вернуться домой, ссылаясь на то, что Дания не может уснуть «без моих идиотских колыбельных».

Я должен ехать. – сообщил я, краем взгляда улавливая потухшее настроение Дейвидсон. – Сестра звонила, просила приехать и помочь с малышкой.

Конечно, конечно. – замешкалась миссис Дейвидсон, вставая со своего места и обратившись к Рикке. – Дочь, проводи Гарри.

Рявкнув что-то вроде «А то я сама не догадалась», Рикка вышла вместе со мной в коридор и протянула мне мою шапочку, надевая ее на мою голову.

Тут до машины три шага. – выдохнул я, задерживая свой взгляд на ее невероятных глазах.

Ты заставлял меня носить шапку, когда до дома Пейна оставалось два. – сказала она в свое оправдание и опустила заметно погрустневший взгляд вниз.

Я аккуратно убрал выпавший на глаза локон с ее лица и резко притянул к себе девушку, зарываясь лицом в ее отросшие волосы и вдыхая сладковатый аромат.

Ты вкусно пахнешь. – заметил я, прикоснувшись губами к ее уху. – Так вкусно, что у меня жилы лопаются от того, как сильно я не хочу отпускать тебя.

Я хочу, чтобы ты остался. – прошептала она, запуская руки мне под расстегнутую куртку и обхватывая меня за пояс своими руками.

Понимая, что ни я, ни она не в праве этого изменить, Дейвидсон легко, почти неощутимо прикоснулась к моим губам, поднимаясь на носочки и крепко прижимая меня к себе.

Ее поцелуй можно было сравнить с невесомостью прикосновения от крыла бабочки. Она трепетала под напором моих рук, каждая ее частичка полностью отдавалась и окончательно принадлежала мне.

Я отдавал ей всю свою нежность, которой в моих клетках было так ничтожно мало, но я старался так сильно. Старался сделать так, чтобы она полюбила меня хотя бы на одну долю секунды сильнее, чем я ее.

Хотя в теории это было невозможно.

Это было больше, чем просто исключено.

Собрав всю волю в кулак, я чувствовал, с какой болью собираются самые важные на свете слова на моем языке. Как некомфортно мне говорить их, но с какой чуткостью они срываются, вырываются из моих уст, как дикая птица из клетки.

Им нужна свобода, а мне нужна лишь Дейвидсон.

Я люблю тебя. – улыбаюсь я, хрипло произнося три заветных слова, выражающие гораздо больше, чем просто мою ничтожную любовь.

Поезжай домой, Гарри. – чуть слышно произносит она и проводит ладонью по воротнику от моей куртки. – Напиши мне перед сном.

Я сравниваю ее с малышкой Данией, та ведь тоже не может уснуть без моего внимания.

Дейвидсон смеется мне в шею и неохотно выпускает из своих рук, не произнося со звуком, но отчетливо выражая три слова одними губами, после которых я чувствую, как земля проваливается под моими ногами, а кровь бьет по курсу где-то в пятки, и тут же ударяет рядом, однако очень строго и прямо в мозг.

POV Рикка.

В доме у Найла царил абсолютный беспредел. Все было перевернуто вверх дном, куча вещей были скиданы друг на друга, огромные чемоданы лопались от невероятного количества напиханных вовнутрь принадлежностей. Повсюду царил гул, но крики малыша Тео были вне всяких сомнений впереди всей окружающей суматохи.

Найл постоянно тискал маленького ребенка, всем своим видом умоляя его замолчать хотя бы на 5 минут, Эмили то и дело звенела побрякушками, устало облокотившись об дверной косяк и упрашивая Зейна забрать ребенка к себе. Пейн прыгал перед малышом как горный осел, постоянно строя какие-нибудь идиотские рожи, но в ответ получал лишь погремушкой по голове и еще более сумасшедший крик. В конце концов, Стайлс старался подкидывать Тео и веселить его в воздухе, но кончилось это все тем, что ребенок, словно собрав в себе все остатки еды, тщательно срыгнул на его черный пиджак и остался абсолютно довольным, умиленно наблюдая, как Стайлс сдерживает себя и всем видом старается не прочистить желудок прямо на пушистый ковер.

Найл, почему твоя зубная щетка до сих пор валяется в ванной! – возмутился Грег, вышвыривая ее на пол в коридор.

Щетка прилетела Томлинсону по голове и тут же отпрыгнула, как будто ее точкой опоры служила не голова замученного парня, а неплохая пружинка.

Луи, смачно выругавшись себе под нос, засунул щетку Найла в маленький рюкзачок Тео, за что снова получил по голове, на этот раз звенящей погремушкой, и все это сопроводилось страшным ревом на весь дом.

Найл, услышав пронизывающий до костей плачь Тео, чуть ли не с кулаками набросился на Луи, за то что тот нарушил тишину, которая странным образом образовалась всего лишь на две минуты и тут же закончилась.

Ну прости! – заорал тот и вынул щетку из маленького рюкзачка, вручая ее в руки ребенку с таким торжеством, будто это был какой-то жутко дорогой Оскар.

Через несколько минут Тео нашел эту щетку как прекрасный вариант для расчесывания волос Стайлса, и ему было совершенно наплевать на то, что Гарри уже отсидел свою пятую точку, не меняя позы уже несколько чертовых мгновений.

Тео, сыночек, давай отложим эту штуковину и наконец-таки оденемся. – в комнату вошла Дениз со стопкой вещей и забрала ребенка к себе на руки.

Это все сопроводилось облегченным вздохом целой компании и благим матом со стороны Хорана.

Когда две машины такси подъехало к дому, все тут же ринулись помогать семье заталкивать вещи в огромные багажники, а затем, когда все вещи были погружены в машину, целая куча народу столпились около Хорана, накидываясь на него с распростертыми объятьями.

Брат, я буду скучать! – наигранно вытирая слезы просопел Пейн, прижав к себе Найла что есть силы. – Приезжай почаще, а то найдешь там в своей Греции новых придурков и совсем пропадешь.

Найл строго настрого поклялся не забывать всех, но особенно дал сердечно обещание Пейну, сказав, что сообщит ему своей новый адрес скайпа в первую очередь.

Эмили и Зейн обняли Хорана с двух сторон, утыкаясь малышу в шею и говоря шепотом то, что никто из нас толком и не услышал.

Далее попрощался Луи. Немного не подрассчитав силы, он пихнул Найла в плечо и тот чуть не отлетел в сторону, если бы не Стайлс, который, кстати, стоял позади парня, как будто знал, что именно там и понадобится его поддержка.

Гарри пожал руку Хорану и пообещал навестить его летом, потому что, как оказалось, в его крови огромный недостаток солнца, а его белая задница совсем не привлекательна в летнее время.

Когда подошла моя очередь, я тут же почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Вся компания отошла в сторону и прилипла к Тео, который каким-то образом оказался на снегу и пополз прямо на дорогу.

Сегодня я была готова ко всему, но только не к тому, что ты оставишь нас. – сказала я, медленным шагом подходя к Найлу, щеки которого уже порозовели от мороза.

Или тебя. – нотка печали тут же проскользнула по ангельскому голосу.

Я сглотнула его слова как твердый комок, отлетевший от камня или от чего-то еще невероятно твердого.

Или меня. – кивнула я головой и окончательно подошла к блондину.

Короткие волосы торчали во все стороны под давлением массивной шапки, собравшейся в складках на затылке. Именно в эту минуту он показался мне таким родным, и казалось со своим отъездом он отбирает у меня часть моей жизни, а мы ведь так любили ей наслаждаться.

Ты помнишь, как я впервые показал тебе Ирландию, смертельной хваткой вытаскивая тебя за обе руки из того состояния, когда ты умирала? – неожиданно произнес он, подняв на меня свой небесно-чистый взгляд. – Я думал, что теряю тебя. А оказалось, наоборот.

Я молча смотрела на него, чувствуя как содрогается каждая клеточка внутри меня.

Неужели это то, чего я боялась?

Неужели этот страх оказался реальностью?

Страх потерять того, кто был готов отдать за тебя целую жизнь.

И даже больше.

Ты не теряешь меня, Найл, нет, что ты такое говоришь. – я быстро замотала головой в стороны, судорожно вытирая гребаные слезы тыльной стороной ладони. – Ты не теряешь меня, милый, как же так получилось, что ты… – я на мгновение замолчала. – Больше не будешь рядом?

Найл горько усмехнулся, отведя взгляд в сторону. Затем он притянул меня к себе и прижался ко мне так сильно, казалось, он сжался в один маленький комочек и каждой своей клеточкой отдавался в свои теплые объятия.

Я хотел стать для тебя всем. – прошептал он мне на ухо, подавляя в себе слезы. – И чего я добился? Ты стала счастлива с тем, кто поначалу ненавидел тебя, Рикка.

Найл… – я обхватила руками его шею и прижималась к его голове своей, схватив его одной ладонью за затылок. – Пожалуйста, не надо.

Обними меня еще крепче, прежде чем я уйду.

И я прижалась к нему всем телом, я боялась отпустить маленькое сокровище из своих рук. Невольно казалось, что он уезжает от нас всех в другой мир, где не каждый поймет его, но где каждый мог бы сделать ему больно. Где окружающие бы «убили» этого ангела. Где окружающие развили бы в нем чувство ненужности.

Я ведь была так хорошо знакома с этим чувством.

Ты вытащил меня оттуда, и я не забуду это, я клянусь. – произнесла я, наконец-таки отрываясь от него, однако с огромной неохотой. – Ты протягивал мне свои руки, когда я настойчиво отказывалась принимать их. Теперь ты убираешь их, а я остаюсь без своей поддержки, без которой кости ломит и жить как-то совсем трудно становится.

В глазах блондина яркими бриллиантиками застыли капельки слез, которые на самом деле разрывали его на части. Его руки потрясывались, поэтому он настойчиво спрятал их в карманы, однако когда я вновь ринулась обнять его, он ответил полной взаимностью, и даже позволил себе каплю слабости – я почувствовала, как он вытирает щеку об мое пальто.

Хоран, я все вижу. – цокнул Стайлс, подходя к нам и хватая меня за руку. – На самолет опоздаешь.

Найл посмотрел на меня взглядом, который окончательно добил меня изнутри.

Я отвернулась к Стайлсу и прижалась к его груди лицом, в глубине души перебирая столько извинений, наивно веря тому, что Хоран поймет.

Это же Хоран.

А он всегда поймет.

Гарри прижал меня к себе покрепче, одной рукой помахав Найлу и провожая его взглядом, когда он наконец-таки сел в машину.

Мотор машины немного поворчал и наконец машина с визгом отъехала от того самого дома.

От дома, в который нам всем уже не суждено было вернуться.

Rihanna – California King Bed

Мы шли по заснеженному Лондону, крепко держась за руки. Повсюду чувствовалась свобода. Именно свобода, которой все это время было так мало.

Птички на груди Гарри всегда значили то, что никогда не принадлежало ему. Сейчас он шел по серебряному снегу и улыбался, глядя себе под ноги, словно скрывая что-то от меня. Но я догадывалась.

Свободу нельзя было подарить. Ее нельзя было отдать, обменять, продать.

Я научила Гарри именно видеть ее.

В его организме, как он иногда говорил, бежала кровь с недостатком витамина свободы.

Сейчас наши сердца были заполнены ею до самого предела.

До самых краев, хоть пей из трубочки.

Я тут вспомнил времена того самого колледжа. – неожиданно произнес он и затормозил на месте.

Затормозив вместе с ним, я испуганно распахнула глаза и захлопала ресницами как делают это куклы – стеклянно и без всяких эмоций.

Я вспомнил те времена, когда ты была еще совсем ребенком. – продолжил он и вновь зашагал по зимнему проспекту, выдыхая спертый воздух ртом и выпуская холодный пар. – Помню, как ты сломала этот гребаный ключ, а внутри меня разлились водопады сущей радости, Дейвидсон.

Что?! – вскрикнула я и еле сдержалась, чтобы не залепить ему прямо в глаз. – Что это значит, что еще за идиотские «водопады радости»!?

Стайлс рассмеялся и крепче сжал мою руку – кровь в жилах затекла и с каждой минутой моя рука становилась все холоднее.

Ты шла за мной следом, такая растрепанная, сердитая, но жутко привлекательная. И я боялся представить, как ты будешь выглядеть у меня в постели. – Гарри вновь рассмеялся и виновато посмотрел на меня. – И когда ты раздевалась, ты была в миллионы раз прекрасней, чем я мог себе представить.

Ты идиот. – заявила я грубым тоном. – Ты абсолютный идиот.

Но твои глаза были наполнены разочарованием. – пропустив мои слова мимо уха, произнес он. – А сейчас они полны надежд, и я знаю, что ты счастлива.

Не счастлива. – съязвила я, копируя его тон. – Я самый несчастный человек на свете.

Счастлива, потому что я рядом.

Я всегда представляла Стайлса как объект обожания всех девушек в колледже. В глубине души я была уверена, этот паршивец соблазнил десяток красавиц, однако же каждая моя мысль о том, что я могу сказать ему гнусный «Привет» приводила меня в адский шок.

Руки тряслись от одного воспоминания о том, что творилось в колледже. Я помню как Зейн впервые встретился с Эмили, как Найл запрещал выбежать мне на улицу и склонялся на плохую погоду, а все потому, что Гарри должен был уехать. Я помню профессора Смита и эти детские угрозы Стайлса, которые в то время внушали мне невероятный страх. Я чувствовала как падает мое сердце в пятки, когда он крутил мои подвески у себя в пальцах, а затем швырял их как огрызок яблока в мусорный бак – безразлично и холодно. Я с гордостью вспоминаю, как он подошел ко мне первым и спросил мое имя, а затем послал весь мир к черту и сам стал им для меня.

Я помню его сладкие губы, мне всегда казалось, что они слишком горькие, как горчица и противные, как лимон.

Все оказалось совсем наоборот.

Совершенно случайно все оказалось совсем наоборот. Его губы всегда были мягкими, как зефирки и сладкими, как сироп.

Сейчас я держала его настолько крепко, что Стайлс щурился. И дело даже не в том, что холод щекотал его щеки, дело было в том, что хватка была смертельная.

Руки тряслись от того, что я с силой сжимала его воротник и с такой же силой притягивала его к себе.

Холодные губы чувствительно касались моих и я была готова умереть ради таких прикосновений.

Я не могла перестать хотеть чувствовать их на себе.

Никогда не забуду, как я решил оставить тебя. – улыбнулся он, обнимая меня за шею. – Это было моим самым дурацким решением.

Не прощу. – вякнула я на него, но все так же крепко прижимала парня к себе посреди улицы.

Видишь, ты без меня научилась жить, а я без тебя и трех дней не продержался.

Стайлс молча отпустил меня и вновь ринулся вперед, заворачивая на другую улицу и продолжая сжимать мою руку.

Когда мы были в доме у Пейна, мне сказали, чтобы я женился на тебе. – произнес Стайлс и я в мгновение подавилась собственным дыханием.

Пришлось остановиться и прождать несколько минут, чтобы дыхание восстановилось и я наконец-таки перестала кашлять.

Мои глаза застряли в положении круглых монеток, а ком посреди горла, который все никак не мог раствориться чуть не выпрыгнул наружу.

Это глупо. – продолжил Стайлс. Казалось, его ничего не напрягает. – Мы молоды, мы полны жизни и энергии, в конце концов, мы принадлежим друг другу. И все же, моя дорогая Дейвидсон, одна мысль о замужестве подвергает мое сердце к суициду. А если бы мы все-таки решились…

Я громко рассмеялась, и Гарри от неожиданности даже подскочил на месте.

Мой смех подавлялся паническими всхлипами, но мне было вовсе не смешно.

Мне было с т р а ш н о.

Стайлс, чуть больше полугода назад я боялась приблизиться к тебе. – продолжая смеяться, заявила я и выпустила его руку из своей.

Мы встали поперек сонной улицы, на которой не было ни души.

Мы были абсолютно одни.

Чуть больше полугода назад я ненавидел тебя. – передразнил он мой тон и резко сжал мою руку.

Я попыталась высвободить свою ладонь из его руки, но у меня как всегда ничерта не вышло.

Это же Стайлс.

Все всегда было и будет так, как захочет он сам.

Я набрала в грудь побольше воздуха и взмахнула ресницами, упиваясь своим взглядом в ядовито-бирюзовые глаза Гарри, ради которых хотелось сдохнуть тысячу раз на дню.

Влюбленность имеет свойство заканчиваться, милый, и ты, как взрослый человек, должен понимать это. – спокойно заявила я и вновь громко рассмеялась. – Я никогда не выйду за тебя замуж, Гарри. Одна твоя фамилия говорит сама за себя.

Беззаботная мимика Стайлса тут же сменилась на почерневшую, с долей грусти и потерянности. Зеленые глаза потухли в мгновение ока, в них больше не отражались радостные искринки и капельки игривости.

Я ранила его одной лишь фразой, которая значила, что рано или поздно мы расстанемся.

Ничто не вечно, пока двое не скрепят друг друга кольцами, которые значили бы в этом мире абсолютно все.

Мы слишком разные.

В конечном итоге мы расстанемся.

Мы ведь не навечно.

Карпе дием. – спокойно сказал Гарри, покусывая нижнюю губу и сдирая с нее тонкую кожу.

Что? – прошептала я, слегка мотнув головой. – Я не понимаю тебя, Гарри.

Ловлю момент. – спокойно произнес он и резко выпустил мою руку.

Я ринулась к нему навстречу, однако Стайлс сделал широкий шаг назад, не позволяя мне приблизиться к нему.

Сердце рухнуло в пятки, каждый нерв в моем теле принялся отплясывать гребаную чечетку, от которой среди позвонков защемило со страшной силой.

Он не подпускал меня к себе.

Гарри, что происходит?

Стайлс едко улыбнулся, просверливая огромную дырку в моей груди одним лишь своим взглядом.

Мне стало невыносимо жарко, захотелось снять пальто и выбросить его к чертовой матери.

Я хотела чувствовать его тепло, а не тепло от этой бесполезной вещи.

Спасибо, моя маленькая. – подавленным голосом прохрипел Стайлс.

От этого хрипа мне захотелось заорать на всю улицу, чтобы он снял эту чертову маску и вновь стал моим.

Моим Гарри.

Сейчас я наконец-то понял, что такое боль.

Бесконечная благодарность милой Дашеньке. Успехов тебе и вдохновения!

Сегодня эта очаровательная девушка исполнила мою мечту.

Трейлер к моему фанфу: https://www.youtube.com/watch?v=JwVuESaCfpg

========== Глава 35. ==========

POV Рикка.

Гарри. – прошептала я в снежнюю тишину. – Ты не понял. Ты, черт тебя возьми, ничего не понял.

Стайлс стоял, усмехаясь в эту дурацкую пустоту, и продолжая стоять на том месте, которое совершенно не нравилось мне. И не нравилось просто потому, что оно было слишком далеко.

А я с самого начала не любила, когда этот человек был далеко.

Далеко от меня.

Я хочу развернуться и уйти. – самым спокойным на свете голосом произнес Стайлс, за что мне тут же захотелось съездить ему пощечину с самого неспокойного размаха. – А потом развернуться, подойти к тебе максимально близко. Слышишь меня, Рикка? Максимально. И в тысячный раз сказать тебе, что я, блять, тебя никуда не отпущу.

Я выдохнула изо всех сил, и этот выдох оказался настолько больным, что в сердце тут же неприятно закололо, да и посреди легких, казалось, застрял какой-то камушек.

Ты ненормальный. – наконец, произнесла я, слегка ослабляя тугой шарф на шее. – Ты просто чокнутый.

Это ты чокнутая. – не растерялся тот, мгновенно съязив. – Все мои предыдущие девушки до тебя, оказавшись бы они на твоем месте прямо сейчас, давно бы врезали мне по тому месту, которое начинает напрягаться, когда я вижу тебя, ты уж прости за откровенность.

Я громко фыркнула и сложила руки на груди, внимательно слушая этого ненормального и склонив голову немного вбок.

А потом бы они «красиво» ушли, взмахнув густыми волосами и виляя симпатичными бедрами. – Стайлс рассмеялся, а у меня внутри все сжалось от нереального возмущения, которое к тому же смешалась с диким отвращением. – Ты же стоишь посреди дороги и внимательно слушаешь то, что я говорю тебе.

Гарри улыбнулся ослепительной улыбкой, ради этой улыбки я готова была простоять на этой дороге целую вечность. Нет, даже больше, чем просто вечность.

Два миллиона и целую вечность.

Орел или решка Дейвидсон? – он вынул из кармана серебряную манетку и помахал ей в воздухе. – Орел – ты хочешь меня поцеловать, решка – ты хочешь…

Какая к черту разница, орел или решка, я в любом случае хочу поцеловать тебя, ты, гребаный идиот. – выругалась я себе под нос и тут же дернулась, чтобы подойти к парню, но тот вновь сделал шаг назад.

Эти его выходки брутального самца уже давно сидят поперек горла.

Я сделал шаг назад только для того, милая Дейвидсон, чтобы ты сделала шаг вперед. – Гарри приподнял уголок губы и резко сверкнул бирюзовыми глазами, прошибая меня на прочь.