Текст книги "Попробуй меня (СИ)"

Автор книги: MargoLay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Немного холодно. – осипшим голосом произнесла я и посмотрела на Найла с легкой улыбкой, которая откуда-то появилась на моем лице.

Смотреть на очаровательного ирландца без улыбки просто невозможно, но сам факт, что тот самый ирландец напрочь погружен в свои мысли и совершенно не желает делиться ими, отшибает напрочь все варианты для улыбок.

Их просто нет.

Не получается.

Однако мои губы дрогнули, и вновь расплылись в смущенной улыбке. На потрескавшихся губах ощутился привкус соленой крови; видимо, потрескались окончательно.

Ты ужинала, Рикка? – глухим тоном спросил Найл, тяжело сглотнув при этом. Его кадык дрогнул, точно притупляя из без того глухой звук.

Да. – коротко ответила я и мгновенно нахмурилась. – Точнее, нет. Не совсем.

Найл с непонимающим выражением лица уставился на меня, сложив пальцы в замок и поставив локти на колени. Я проделала тоже самое, однако, посмотреть в его глаза не решилась.

Слишком прожигающий, неприятный. Даже просто незнакомый.

Это был взгляд незнакомого мне Найла, и не будет секретом – я боялась его нового. Я отказывалась принимать его таким.

Я просто не хотела принимать его вообще.

Хорошо. – он терпеливо выдохнул, вновь одарив меня не самым лучшим взглядом. – Чем ты ужинала?

Я как-то странно хихикнула. Тот самый смех легко можно было записать на диктофон и давать на прослушивание людям из психиатрической лечебницы; намекая на то, что так смеяться нельзя.

Или полностью подтверждая то, что так смеются душевнобольные люди.

Совершенно без причины, по-идиотски глупо, как бы странно и обидно это не звучало.

Непонятный смех ненормального человека – собственно, почему бы и нет?

Водой? – захихикала я и пожала плечами так, как будто мне задали какой-то странный вопрос из области математики и я даже понятия не имела, что значит тот самый вопрос.

Хорошо. – повторился он практически мгновенно, терпеливо сжимая и разжимая зубы. Скулы на его лице то и дело принимали округленные очертания, полностью подтверждая то, что Хоран на грани срыва.

Казалось, ему хочется заорать так, словно он проиграл важный бой или внезапно стер все то, что печатал около двух часов.

Или ему просто хотелось наорать на меня, что явно так и было – без грани сомнений.

Ему не нравилось, что я молчала. Не нравилось то, что я в упор держала все в себе; не нравилось то, что я не делилась с ним тем, что прожигало меня изнутри. Ему, кажись, не нравилось находится здесь вообще и он просто терпел.

Терпел просто потому, что у него не было выбора.

Это не обязанность, Найл! – вдруг воскликнула я и встрепетнула руками в обе стороны, соскакивая со своего места и уверенно подходя к сидящему парню. – Это вовсе не значит, что ты должен был прилетать сюда потому, что я не в своей стране и ничего не знаю! Мне не нужна поддержка, клянусь тебе, я в полном порядке, я даже не знаю, в чем причина драмы и зачем столько внимания! Я не понимаю, я просто не...

Зачем так орать? – нахмурился тот и в упор посмотрел на меня. – Я все прекрасно слышу.

Я резко зажала свой рот рукой и надавила ладонью на распухшие губы. Они болели и горели, как будто Гарри только что оторвался от меня и довольно оценил свое достижение самым сильным взглядом из всех.

3 – 0, Дейвидсон.

Ты опять вспомнила о Гарри и ты опять проиграла.

И ты, кажется, уже привыкла.

Я приготовлю стейк. – спокойно отозвался Хоран и постарался встать с места, как я тут же хлопнула его по плечу, заставляя его тело приземлится обратно на мягкое кресло.

Никаких стейков, Найл. Забудем об этом.

Я уверенно развернулась и подошла к крану с водой, тут же склонившись и сделав огромный глоток холодной воды. Поток воздуха заглушил дыхание и я едко закашлялась, скорчившись пополам от пронизывающей боли в области горла.

Проклятье. – прошипела я хриплым от кашля голосом и закрыла лицо руками.

Все рушилось. Все началось с большего и заканчивается малым. Такие мелочи, как вода не в том горле, как прокусывание губ до крови, как не та песня в плеере и упавшая вилка со стола – глупые, глупые, просто наиглупейшие мелочи, которые разрушают все.

Тебе бы следовало закрыть кран, вместо лица. – сказал Найл и подошел к крану, одной рукой закрывая его. – Ангельские лица не достойны того, чтобы их закрывали.

Я убрала надоедливые волосы с глаз и подняла глаза на Найла, стараясь расслабить напряженные мышцы своего лица.

Именно поэтому ты всегда улыбаешься, верно, очаровательный ирландец? – мне удалось изобразить некое подобие улыбки; и даже более того – мне даже удалось заставить его вновь улыбнуться.

Ведь видеть его улыбку – просто бесценно.

Это действительно самое бесценное сокровище.

Найл присел на корточки и провел мягкой ладонью по моим растрепавшимся волосам, словно успокаивая, как младенца. От его прикосновения стало неописуемо приятно и даже тепло.

От него просто веяло тем самым спокойствием и защитой, а в голубых глазах как будто было выведено "Я рядом". (поэтому не бойся ничего.)

Через пару часов.

20:03

Да, Эмили да. – доносились звуки откуда – то из коридора. – Я ничего не мог с этим сделать. В упор нет и все тут. – небольшое молчание. – Что? Это Малик балуется? Ах да, гребаный кретин, точно, точно, я забыл, что у него проблемы.

Я лениво переключила телевизионный канал, наткнувшись на скучные Американские новости.

В центре Лос-Анджелеса был найден труп одного из самых известных... – раздавалось в левом ухе.

Ах черт, точно, Эмили, нет, я пожалуй обойдусь просто милкшейком. Нет, черт, вот же идиот! Оставь для него. – отдавалось в правом.

"Гарри, Гарри, Гарри" – отчетливо стучало в голове.

Мне вдруг стало непередаваемо холодно. Наверняка, Найл вновь пооткрывал все окна, как несколько месяцев назад, в колледже.

Перед глазами тут же всплыл образ того времени, когда Найл, совершенно убитый, пробрался в тот самый коридор, пооткрывав практически все окна колледжа.

Прикосновения Гарри на моей коже словно остались отпечатками того времени. Грубость и ни капли сожаления – вот, что я имела на тот момент.

Сейчас я не имею ничего.

Воспоминания сильнейшей волной накрыли мой разум, пришлось сцепить зубы и сжать кулаки, чтобы не позволить слезам выбраться наружу. Было слишком пусто без Гарри, роскошный люкс номер высшего класса без него казался серой норкой, а теплый воздух, царивший среди нас тогда, сейчас просто напоминал сгусток морозных молекул, каким-то образом пробравшихся внутрь комнаты.

Это Эмили. – неожиданно появился Найл рядом. – Поговоришь?

Я кивнула и выхватила телефон из рук Найла, прижав трубку к своему уху.

Привет, Эмили. – быстро выпалила я, уставившись в телевизор. – Как дела?

Чудесно, не считая того, что у меня не хватило муки на сырники для Зейна, на улице чертов ураган, мои волосы спутаны, а ты делаешь вид, что все здорово. – на одном дыхании протараторила Саммерс и ненадолго замолчала. – Может, стоит спрашивать "Как дела?" у кого-нибудь другого, Дейвидсон? Может быть, стоит, открыть глаза?

Я тяжело выдохнула, закатив глаза высоко к потолку.

Какого хрена? – спросила я, кажется, у самой себя, продолжая глядеть в потолок.

Я ничего не говорил! – тут же врезался Найл, посчитав, видимо, что это было обращено к нему.

Идиот.

Ты только что сдал самого себя, Хоран, с чем я тебя и поздравляю. – мрачно выдохнула я и вернула голову на прежнее положение. – Ну так что, Эмили, сырники не подгорели?

Немного есть. – прошипела подруга в трубку и на заднем фоне также послышалось шипение сковороды. – Найл рассказал мне, Рикка. Ты решила ничего не есть, оставаться на своей волне, молчать и делать вид, что все круто, просто потому, что Стайлс решил уйти? – Эмили громко рассмеялась в трубку, а затем тут же замолчала и смех прекратился. – Достаточно шуток, Дейвидсон. Не вздумай губить себя из-за какого-то... Из-за какого-то, черт его побери...

Хватит. – грубо оборвала я, вставая с дивана и направляясь в сторону коридора. Найл тут же встал со своего места и также пошел за мной, не отставая ни на шаг.

Побойся Бога, Эмили. – я уверенно схватила пальто и быстрым движением начала застегивать его, полностью проигнорировав возмущенный взгляд и возглас ирландца. – Он все прекрасно видит.

Жаль, что ты так ничего и не видишь. – расстроенный, приглушенный голос из трубки, заставляющий сердце просто напросто сжаться в один единственный, миллиметровый комочек.

А мне плевать. – неожиданно для самой себя я громко рассмеялась; так громко, что глаза Хорана мгновенно наполнились кровью, а сильные руки несдержанно затряслись, точно под конвульсиями. – Мне плевать на все, веришь мне, Эмили? Все то, что у меня было, я уже потеряла. И бояться теперь мне, поверь, совершенно нечего.

Я отстранила телефон от уха и резко отпустила электронную вещь из руки. Она с грохотом повалилась на пол, буквально разлетевшись на куски.

Хоран громко сглотнул, проводив взглядом расколотую вещь, а затем с испугом посмотрел на меня; его кадык вновь дрогнул, а голубые глаза в бешенстве забегали по моему лицу, словно требуя остановки внезапно начавшегося спектакля.

Перестань, Рикка, что ты делаешь? – он старался сохранять спокойствие, однако небольшое потрясывание полностью выдавало его.

Замолчи, мальчик, прошу тебя, замолчи. – практически шепотом промолвила я, зашнуровывая зимнюю обувь на толстые шнурки. – Хватит слов, их слишком много.

Не долго думая, Хоран мгновенно сдвинулся со своего места и тут же схватил куртку, на ходу надевая ее и выдвигаясь за мной.

the pretty reckless – just tonight

(на репит до конца главы, да-да, вы просто обязаны.)

Уйди. – прошептала я, стиснув скулы и закрыв глаза от порывистого ветра.

Давай вернемся, Рикка, это просто безумие, это просто ерунда какая-то, это просто... – парень уверенно шел за мной, стараясь догнать меня и встать рядом. – Это действительно глупости, ну к чему эти истерики, давай просто поговорим, давай просто все решим, давай уедем, если хочешь, мы можем просто уснуть, а на утро...

Да заткнись ты! – истерично выкрикнула я, оборачиваясь на полу пути и с силой согнувшись пополам. Ноги запутались в друг друге и я чуть не упала в сугроб, если бы не равновесие, которое вовремя вспомнило, что оно вообще существует. – Ради всего святого, Найл, замолчи!

Парень в ступоре застыл на месте, точно не веря своим ушам. В его теплых глазах появился испуг, мгновенно порозовевшие щеки пылали на пронизывающем ветру, а поднятая наверх осветленная челка так и горела желанием упасть на лоб.

Я приехал к тебе, чтобы быть рядом. – он протянул руку мне навстречу, а затем выделил указательный палец и уверенно показал им на меня. – А ты ведешь себя так, точно тебе 5 лет. И тебе явно не хватает разума для обдуманных действий.

Его голос был спокойным, однако что-то выдавало его. Какая-то тревога, и даже паника, боль в глазах отражала внутреннее состояние его души. Он чувствовал себя разбитым, в одну минуту ощущая себя нужным и ненужным одновременно.

Я приехал, чтобы быть рядом. – он медленно начал подходить ко мне, а я тут же выставила руку вперед, не позволяя подойти ближе. – Потому что я не такой, Рикка, клянусь тебе, я не такой, как этот твой...

Нет. – я истерично замотала головой из стороны в сторону, двигаясь спиной вперед. – Нет, Найл, нет. – по глазам тут же покатились соленые слезы; застывая на ветру, они разрывали кожу. Становилось непередаваемо больно, хотя, казалось бы, куда еще больнее?

Нет, нет, нет. – я повторяла это слово, как заклинание, все также мотая головой то влево, то вправо. – Ты ошибся, малыш. Я одна, я совсем одна.

Но я, мать твою, я же здесь! – выкрикнул он на всю улицу так пронзительно громко, что из рядом стоящего дома появилась любопытная голова, с интересом высунувшись из окна. – Я с тобой, вот он я, и я не могу оставить тебя, просто потому что есть такая вещь – она называется дружба, Рикка, она называется поддержка и опора, о которой ты даже не догадываешься! Я, черт возьми, не прав?!

Я глотала соленую воду большими глотками, кусая губы на холоде, то и дело облизывая, облизывая, и вновь облизывая их. Постоянно двигаясь вперед спиной, я не позволяла ему подойти ко мне.

Я не хотела его рядом.

Мне не нужен никто, Хоран. – хрипло промолвила я, обращаясь к замершему парню. При минусовой температуре он был одет лишь в тонкий джемпер и такие же широкие брюки, в осенних кедах и без шапки на голове – он шел навстречу пронизывающему ветру, боясь опустить протянутую мне навстречу руку.

Просто возьми ее. – перебил он меня, смело протягивая ее вперед. – Что мешает тебе, Рикка, что я сделал не так? Я здесь, чтобы дать тебе руку. Чтобы ты поняла, что ты не одна. Ведь я с тобой.

Пронзительный хрип вырвался из моего горла; я подняла голову к звездному небу и зажмурила глаза так крепко, что те самые звезды каким-то образом оказались внутри меня.

А где-то он, такой теплый и такой спокойный, со своей вечной усмешкой и глупым прищуром, по-детски невинными ямочками на щеках и прожигающим напрочь бирюзовым взглядом; пахнущий чем-то сладким, слишком сладким для своего характера. Вечно ухмыляющийся, без единой капли сожаления и чего-либо еще, но все такой же свой, такой же мой, мой и только – с любимыми ладонями и мягкими кудрями, от которых так вкусно веет медом и орехом, с покусанными губами и возлюбленными татуировками.

Где-то он однозначно есть, и может быть, даже смотрит на тоже самое небо, он ведь так любит небо, пожалуй, сильнее, чем самого себя.

Я медленно опустила голову и резко распахнула глаза, в упор посмотрев на замершего до последней клеточки парня.

А здесь он. Вечный ребенок, с милой улыбкой и голубыми глазами; готовый отдать последнюю копейку за очередной комикс и последнюю игру плейстейшн; старающийся не унывать никогда, готовый любить всем своим еще совсем маленьким, даже не понимающим, что такое любовь, сердцем. От него пахнет чем-то свежим, так пахнет только чистейшее море; постоянно жующий пончики и просто обожающий хипстерские браслетики – он тянул свою ладонь ко мне, всем видом умоляя схватить его.

И нас теперь разлучает лишь миллиметр, осталось лишь вздохнуть последний раз и схватить его руку. Осознать, что вот она – поддержка, которой не было никогда раньше.

Ты все сделал правильно, Найл. – промолвила я в его замерзшее лицо.

Осторожно прикоснувшись к его плечу, я стряхнула небольшой иней из снежинок и непонятно зачем улыбнулась, переведя взгляд в ангельски-голубые глаза.

Ты ни в чем не виноват, абсолютно ни в чем. – вновь сказала я, кивнув головой. – Но я не возьму твою руку, Найл, милый Найл. – я ненадолго замолчала и опустила холодный взгляд в сторону. – Просто потому, что ты не он.

POV Гарри.

Вода, вода, вода – соленая, сладкая, безвкусная, неважно, неважно, неважно, мысли в комок, все напрочь спутано, все какого-то хуя так спутано, до дрожи в коленках, до предательского биения сердца, гребаные звезды, ненавижу, ненавижу, чертов снег, чертова погода, вода, вода, опять вода.

Просто пойми его правильно. – Пейн положил мне руку на плечо, шагая по дорогому коридору в стиле «хай-тек» по офису этого небоскреба. – Это нормально, это просто отголоски из прошлого, ты знал, на что идешь, когда продвигал эт...

Убери свою гребаную руку с моего плеча и не трогай меня. – рявкнул я и дернул плечом так резко, что рука парня самовольно грохнулась на свое прежнее положение. – Я вообще не понимаю, какого черта я делаю здесь в ночное, мать твою, время.

Ладно, ладно, Стайлс, ты можешь покурить после всего того, это будет не нарушение, это будет всего лишь...

Я застыл на месте и посмотрел на этого кретина самым что ни на есть презрительным взглядом, полный ненависти и злости.

Я буду курить тогда, когда я захочу, сколько захочу, и что захочу. – ледяным тоном сказал я и резко продолжил свой путь. – Мне плевать на ваши законы. Можно, нельзя, запрет, не запрет – мне похуй. Просто похуй. Понимаешь?

Да, да, конечно, конечно, ты прав, ты безусловно прав. – мы в упор подошли к кабинету, и Лиам явно замялся, принимаясь теребить в пальцах повязанную на поясе клетчатую рубашку. – Просто Саймон, он... он может...

Похуй. – я вновь перебил парня и слегка наклонил голову вбок. – Ты не усек?

Пейн тяжело сглотнул и без лишних слов открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

В тускло-освещенной комнате сидел мужчина с очками на носу, и что-то листал в бумагах. Рядом с ним в кресле сидел Томлинсон и тоже что-то пролистывал, то и дело недовольно опуская бумаги из руки и что-то бурча себе под нос.

Я усек, но и ты пойми, что так и должно быть. – шепот сзади прямо на ухо и вновь эта гребаная рука на моем плече.

Я нервно дернулся, по спине тут же пробежали мурашки. К моему уху могла прикасаться только она, и мне было не просто мерзко, мне было отвратительно мерзко ощущать чужие губы и дыхание на себе.

Доброй ночи. – грубо сказал я и уверенно прошел вперед, плюхнувшись на стоящий перед столом стул.

Мужчина оторвал нахмуренный взгляд от своих бумаг и, приспустив очки, в упор посмотрел на меня и тут же расплылся в улыбке.

Гарри, Гарри, ну надо же, какие люди. – приглушенным баритоном промолвил он и протянул ко мне руку для приветствия.

Да что за ебаные руки вокруг, ненавижу руки, их руки, не мои руки, не те чувственные руки, к которым я привык, не то, не то, совсем не то, не хочу, не буду, никогда, ни за что.

Ближе к делу, Саймон. – полностью проигнорировав рукопожатие, произнес я и нахмурился. – Вылетел первым рейсом из долбаного Дублина и теперь я тут, "босс". – последнее слово выделил пренебрежительным тоном.

Саймон громко рассмеялся, немного отъехав на стуле назад и сделав полный оборот на сидении.

Что за херня?

Я что, прилетел сюда для того, чтобы посмеяться?

В таком случае, я прямо сейчас готов уйти.

Искоса посмотрев на Томлинсона, я заметил, что он подписывает какие-то бумаги. Внутри меня все напряглось. Даже затрясло так, как будто она задышала мне в шею. Она, она, она.

Гарри, хватит.

Просто хватит.

Луи словил мой взгляд на себе и недовольно прикусил нижнюю губу.

"Э-л-е-а-н-о-р" – произнес он одними губами и указал пальцем на бумаги.

Ах, все понятно.

Что ж, ребята, я в дерьме.

А ты неплохо продвинул свою девчонку, Стайлс. – вдруг раздался голос Саймона и я мгновенно перевел взгляд на него. – Песенка-то пробивается вперед, айтюнс, мать его, просто забит твоей «Риккой».

Я сказал, ближе к делу. – стиснув зубы, прошипел я и уже схватил ручку для подписи. – Это не ваше дело, чем забит ебаный айтюнс.

О, не торопись. Я еще даже не начал. – холодно произнес Саймон и подкатился к столу. – Долго плакал, пока прощался?

Я тяжело задышал. Так тяжело, что листы в руках Луи наверняка развеяло моим дыханием. Сердце колотило из груди просто как с цепи сорвавшееся, и я совсем ничего не мог с этим поделать.

Словно прочитав мои мысли, стоящий позади Пейн в одно мгновение оказался рядом и принес мне бутылку ледяной воды.

Вода, вода, опять вода.

Ненавижу, блять, просто ненавижу.

Откуда в тебе столько ненависти, Стайлс? – неожиданно озадачился Саймон, всматриваясь в мое лицо. – Где мой милый мальчик с кудряшками и зелеными гла...

Ближе, твою мать, к делу. – я сжал ручку в пальцах так крепко, что она с хрустом треснула и развалилась на части.

Черт побери.

Саймон присвистнул и посмотрел на распавшуюся ручку с таким сожалением, словно потерял любимого щеночка пару минут назад.

Не понимаю, что от меня требуется. – процедил я, в упор посмотрев в наглые глаза мужчины. – Времена глупых песенок прошли, популярности давно конец. Чем я могу быть любезен, Саймон, я еще даже не закончил гребаный колледж. Что ты, блять, хочешь от меня?

Саймон, я... – Луи врезался в разговор, привстав со своего стула. – Я подписал еще од...

Минутку, Луис. – Саймон остановил его одним лишь взглядом, заставляя его сесть обратно на место. – Отдохни.

Я громко фыркнул, отпив жадный глоток воды. Что за придурошная вода, он что ее, из туалета налил?

Кретин, господи, какой же он кретин.

Я вижу, ты так ничего и не понял. – голос Саймона не предвещал ничего хорошего. – Чтож, тогда сразу к делу.

Что ты хочешь? – мгновенная реакция с моей стороны. – Говори, или я пошел нахер из твоего офиса, можешь больше не ждать.

Полегче, Стайлс. – Саймон нажал на кнопку своего телефона и слегка приблизился лицом к громкоговорителю. – Эмма, будь добра пригласить гостью в мой кабинет. Спасибо.

Я резко обернулся на стуле. Сказать, что мое сердце просто стучало – нихуя не сказать.

Косо посмотрев в окно, я словил себя на мысли, что звезды этой ночью слишком яркие. Пожалуй, самые яркие за все начало новой зимы.

Пожалуй, это вновь не предвещает ничего хорошего.

Рикка, моя Рикка. Я проигрываю, проигрываю нечестно, практически не сражаясь, не задумываясь, не веря, что все так получилось. Моя, моя, только моя, никому, никогда, ни за какие деньги. Мое, все мое.

Я натянуто улыбнулся, вспомнив о ней.

Она моя.

Моя и только.

Через пару мгновений дверь в кабинет распахнулась и 4 пары глаз синхронно перевели взгляд на девушку, застывшую в дверном проеме.

Я тяжело задышал, по низу живота пронеслась легкая дрожь, на лбу выступила легкая испарина.

Это что еще за, мать ее, пташка?

Кимберли Стоунем, Стайлс. – самодовольная улыбка появилась на лице Саймона. – Не будь идиотом, встань со стула, где твои манеры, гребаный мальчишка?!

Я застыл на месте, мысленно понимая, что все это значит.

Нет, блять. – еле слышно прошептал я, просто отказываясь верить в то, что вероятно.

Тише, Гарри. – подбадривающий голос Луи откуда-то сбоку. – Спокойно, просто спокойно.

Я сглотнул. Раз сглотнул, два сглотнул. Три, четыре, пять. Ноги подкашивались, стул подкашивался. Голова закружилась так, точно я обкурился несчетное количество раз.

Нет, нет, нет. – быстро сказал я, повторяя одно и тоже. – Нет, Саймон, так дело не пойдет. Нет, нет, я...я... я нет, нет, не соглас...нет, ни за что.

Мой мир рушился. Я осознавал, что это неизбежно. Я думал о ней, понимая, что теряю. Теперь точно теряю. Я был согласен на все, я был уверен, что да этого не дойдет. Я не верил глазам. Я не верил себе. Я просто не верил.

Я не умел.

Или просто же не хотел.

Кимберли, не стесняйся, проходи. Это и есть тот самый Гарри. Красавец, не правда ли? – идиотская усмешка на лице Саймона, которая так и плачет по моему кулаку.

Кто она. – не вопрос. Холодной утверждение из моих уст; я сам не понял, как оно вырвалось.

Наконец-то он поинтересовался! Браво, господа, браво!

Саймон, кто она. – я терял контроль. Воздуха не хватало, застрявшая поперек горла вода просилась наружу. Все рушилось.

Осколки, осколки, сплошные осколки. В глазах, на полу, во мне, в Луи, в офисе, в ночи – звезды и осколки. Больше ничего.

Девушка подошла ко мне неуверенной походкой, легкий румянец выдавал ее смущенное состояние.

Здравствуй, Гарри. – девушка протянула мне правую руку, ссылаясь на приветствие. – Я Кимберли.

В комнате повисла тишина.

Кимберли, идиотское имя. И что дальше, что ты Кимберли? Что, блять, что?!

Нет, нет, не так. Так дело не пойдет. – Саймон выскочил из-за стола, обошел его и встал рядом с покрасневшей блондинкой. – Не так, девочка, смотри, как надо.

Он отодвинул ее в сторону, легким движением поправил пиджак.

Я сжал кулаки. Еще немного и сорвусь.

Держись, Гарри, держись.

Саймон выпрямился и улыбнулся омерзительной улыбкой, от которой тут же захотелось обняться с туалетом, причем надолго.

Смотри. – он повернулся, обратившись к девушке, а затем вновь повернулся ко мне и опять улыбнулся.

Блять.

Здравствуй, Гарри. – промолвил Саймон самым что ни на есть писклявым тоном, от которого уши завяли в одно ебаное мгновение. Он протянул мне руку и даже не смотря на то, что я не отвечал на приветствие, сам выхватил ее и резко сжал в своей. – Я – Кимберли. Твоя новая девушка.

========== Глава 28. ==========

Спасибо всем, кто наконец-таки дождался. Тем, кто не ждал, и кому вообще все равно – вам тоже огромное спасибо.

Из-за своей криворукости я полностью удаляла текст два раза подряд, на который тратила целые дни напролет.

Это виновата я, и, конечно же, техника, правда совсем немного.

Надеюсь сейчас я наконец-таки выложу эту гребаную главу, потому что я соскучилась по вам и вашим отзывам.

А еще спасибо огромное вам всем, абсолютно всем.

Цифра добавления моего фанфа в закладки превзошла четырехсот, и как бы сейчас сказал мистер Пейн: You guys are SIIIIIIICKKKKKK !

Вообщем, спасибо вам, за то что вы все еще со мной.

Каждый ваш комментарий делает меня счастливей.

PS песен в главе очень много, искренне прошу вас включать все до последней.

POV Рикка.

Sting – Shape of my heart

Здравствуй, Гарри.

Прошло слишком мало дней. Слишком мало дней, чтобы отвыкнуть от тебя.

Я окончательно слетаю с катушек. Не верю ничему и по-прежнему питаюсь, только не смейся, воздухом.

Жизнь не наполнена чем-то красочным, когда поперек горла стоит ком, полностью пропитанный твоим запахом. Что случится, если он исчезнет?

Я просыпаюсь от того, что над моим ухом царит твое дыхание, и с болью съеживаюсь под одеялом, не веря тому, что это просто очередной загон.

Тебя не было и нет рядом.

Вот от чего страшно, Стайлс.

Пару дней – и ты совсем растворишься во мне. Не останется ничего – ни запахов, ни дыхания. Ни улыбок, ни ямочек (ни на подбородке, ни на милых щечках).

Мне всегда хочется спать, но стоит мне закрыть глаза, как твоя гребанная усмешка, да будь она, черт ее побери трижды проклята, возникает перед глазами.

Я выходила в парк с Найлом, потому что здесь мы стояли на покосившемся мостике. Он что-то лепетал мне на ухо, а я думала – как ты там, не холодно ли тебе и что ты делаешь, лишь бы не вернулся к травке.

Боль утихает.

Иногда она становится невыносимой, будто напоминая – Я здесь. И я никуда не ушла от тебя, Дейвидсон. Я здесь и я буду с тобой.

Словно она вместо тебя, Гарри.

Она утихает, чтобы снова разгореться. Она знает, когда придти и как сильнее задеть меня.

Она как ты.

Все, почему-то в этом мире именно так, как ты.

И это бесит. Знаешь почему? Потому что даже воздух пропитан твоим запахом. Эта чертова сладость имеет горьковатый привкус. Привкус твоего ухода, когда ты просто взял и ушел.

Я не злюсь на тебя, Гарри.

Просто потому, что ты все еще со мной.

Я волнуюсь, когда разговариваю сама с собой, потому что я знаю – ты слышишь меня. Я уже говорила тебе, что я окончательно чокнулась?

Так вот, повторюсь – мир для меня кружится во всех направлениях. Я просто сошла с ума.

Я редко говорю с Найлом, поэтому, если посмотреть на него, можно легко подумать – этот парень какого-то черта разговаривает сам с собой.

Он, кажется, уже привык.

Он спрашивает, как я себя чувствую, и я киваю.

Интересуется, чем бы я хотела позавтракать – я улыбаюсь.

Желает мне спокойной ночи – я мотаю головой.

Потому что я не слышу его, Стайлс. Я слышу твой голос в глубине меня самой и мне становится страшно.

Ты спрашивал меня пару месяцев назад – боялась ли я тебя. Нет, не боялась. Ты был рядом, и я не боялась.

Сейчас тебя нет, и я даже рада, что я чувствую это. Я чувствую только страх и ненависть к самой себе, а это значит, что я все еще жива.

Что я все еще могу чувствовать это.

Я пытаюсь побороть в себе едкое желание подойти к лезвию и вточить его себе поглубже в вены, но я останавливаюсь. Внутри меня в такие моменты все звереет, я знаю, что это ты.

Ты недоволен, я знаю.

Я опять чувствую твое недовольство. Я чувствую его всегда, потому что ты так часто злишься.

Не знаю, чем ты там занимаешься и что тебя так часто злит, даже Эмили не рассказывает мне об этом. Я и не спрашиваю.

Вполне достаточно чувствовать твое присутствие рядом и все-таки ощущать твое дыхание по утрам. Твой сонный хриплый кашель и еле-ощутимое прикосновение твоих ресниц на моей спине.

Я никому и никогда не расскажу об этом, Гарри.

Это останется все между нами, хорошо?

Но есть одна вещь, одна единственная вещь, та вещь, которую ты должен, нет, обязан знать.

У меня ничего не осталось, кроме воспоминаний и твоих улыбок, заставших где-то в области слева.

Я живу просто так, лишь забираю общий воздух у нормальных людей, которые еще стараются радоваться жизни.

Боль не имеет свойство исчезать или оканчиваться. Она останется со мной до тех пор, пока ты снова не подойдешь ко мне и не скажешь: "Ну перестань, родная, я же с тобой. Вот он я – твой Гарри."

Тебе должно быть очень стыдно за меня, я веду себя как маленькая девочка, но ты сам виноват. Ты сам приковал меня к себе и теперь не желаешь оставлять меня, хотя по сути, ты это и сделал.

Я должна признаться тебе, что не могу без тебя.

Каждое утро я улыбаюсь, осознавая – ты все еще тут, хоть и далеко на самом деле.

Я ни в коем случае не хочу разговаривать с тобой, словно тебя нет вообще.

Конечно же ты есть. Именно поэтому есть и я.

Наступит день, когда мое сердце вновь вспомнит, что такое сумасшедший ритм. Когда я смогу взять тебя за руку и сжать ее настолько крепко, чтобы окончательно убедиться – вот сейчас ты действительно со мной.

Будет тот день, когда ты купишь мне очередную булочку в пекарне, и заставишь съесть этот невкусный суп, а я послушно возьму ложку в руку и съем его до последней капельки.

И ты знаешь, почему так будет.

Потому что ты попросил.

Ты.

Понимаешь, Стайлс?

Наступит тот день, когда я снова увижу тебя.

С трепещущим сердцем и покалывающей, но настолько приятной болью в области сердца, я увижу тебя.

И мне даже не верится, что я вновь смогу сказать тебе:

"Здравствуй, Гарри."

***

Pink feat. Nate Ruess – Just Give Me A Reason

Иди сюда. – сказал Найл и как всегда сам подошел ко мне. – Тебе опять приснилось что-то отвратительно-мерзкое, заставляющее тебя плакать?

Я чуть заметно кивнула головой и мгновенно улыбнулась.

Спасибо, Стайлс.

Найл только что охарактеризовал тебя самыми что ни на есть правдивыми прилагательными, какие только могли бы быть придуманы именно для тебя.

Спасибо, мать твою.

Спасибо.

Я приготовил тебе чай с ирисками. – милый ирландец обнял меня и в нос тут же ударил аромат его приятного одеколона, поднимающий настроение в одно мгновение. – Если он еще не остыл.

Тысячу благодарностей, мистер Хоран. – подмигнула я ему и потрепала по блондинистому беспорядку на его голове.

Буквально через полчаса я уверенно печатала текст на ноутбуке, это было что-то вроде отчетного сообщения Эмили, например, что я действительно жива и все такое подобное.

Она ответила достаточно быстро. Пару фраз о Зейне, несколько фраз о новой коллекции в Заре, три слова насчет нового фильма.

О Гарри ничего.

Как всегда лишь одна пустота, и то – болезненная.

Хоран устремил свой взгляд в телефон, как-то по-особому едко улыбаясь экрану, но ерзая на месте. Все это выглядело так, как будто ему написал тот, кто может отобрать у малого ребенка его чупачупс и выбросить в рядом стоящую корзину.