Текст книги "И лицо твоё в пламени вижу...(СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Танита замерла, с ужасом переживая услышанное. Если есть всеобъемлющее истинное зло, то имя ему – Инквизиция!
–Мне так жаль,– вырвалось у нее, когда она, под пристальными взглядами других вед, подошла к девушке, что, отвернувшись, смотрела вперед, на высокие горы, окружавшие их тайное убежище. Каменные великаны, скрывавшие несчастных женщин, виновных лишь в том, что родились не такими, как все.
–Ничего, все уже...Я почти и забыла,– всхлипнула та, поворачиваясь к Таните– Меня Навия зовут, а то ты, верно, и не запомнила. В светло-голубых глазах Навия застыли слезы, но девушка дружелюбно улыбалась Таните. Княжна улыбнулась в ответ, чувствуя некое родство душ– нет, то, что с ними обоими произошло в детстве, не забывается. Никогда. Мучает, рвет душу и сердце на части, приходит в ночных кошмарах, с годами остаётся тянущей болью в сердце, рваными воспоминаниями и светлой грустью.
–Ну, тогда к озёрам пойдем? – улыбнулась ей Навия, кивнув вперёд.
Мохнатые еловые лапы, покрытые влажной моросью, тянулись к одежде, точно приветствуя старых знакомиц. Над головой пели птицы, перепрыгивая по ветвям деревьев. Точно обычные девушки, что вышли прогуляться, нарвать трав да цветов, шли веды по тропинке меж высоких деревьев.
Большие овальные камни вдоль озера были будто родными братьями тех, что мирно покоились на самом дне озера. Прозрачная, светло-голубая вода совсем не скрывала каменистого дна. Озеро дремало, лишь мерная рябь спокойно расходилась по поверхности от еле уловимого дуновения ветра. И всё это великолепие окружали горы, покрытые изумрудной стеной деревьев. На самых высоких вершинах гор виднелись шапки белого снега, сливаясь с перистыми пушистыми облаками, они точно держали небо на своих сильных плечах.
Шутя и смеясь, веды перескакивали по скользким камням у края озера точно маленькие горные козочки– аккуратно, но уверенно, маленькие ножки их порхали, плавно и быстро опускаясь на серые каменные спины.
Танита стояла чуть позади всех, наблюдая за тем, как веды веселятся словно дети малые. Да только вот веды, встав в некое подобие полукруга на влажных камнях, вдруг разом замерли, обернувшись к ней. Большой камень в середине будто одиноко ожидал свою веду. И Танита, прочтя все в лицах сестер, медленно зашагала вперёд. Боясь оступиться, она, под одобрительными взглядами вед, аккуратно поднялась на камень, подбирая руками плащ и платье.
Наконец, выпрямившись, она тоже замерла, ожидая, что произойдет дальше. Отчего-то происходящее совсем не страшило её, наоборот, девушка чувствовала себя так, словно происходило то, что должно было, для чего она пришла когда-то в этот мир.
Веды, сбросив капюшоны, подняли руки вверх, зашептав незнакомые заклинания. Мерно, размеренно покачивались они, распущенные волосы их вдруг зашевелились подобно змеям, плавно поднимаясь в воздух. Лёгкий ветер прошёлся меж ними, устремившись к озеру. И вдруг точно время замерло– вода в озере, превратившись в мелкие капли пара, стала подниматься ввысь, зависнув в воздухе будто россыпь прозрачных искрящихся бриллиантов.
Танита невольно покачала головой, чтобы стряхнуть с себя странный морок, но всё осталось также– тишина, безмолвие. Ни крика птиц, ни шелеста листвы, ни движения вокруг. Капли воды поблескивали солнечными бликами.
Испуганно озираясь вокруг, девушка не знала, что ей делать. Веды каменными истуканами замерли, вздымая кверху руки. Не шевелились, даже грудь каждой не поднималась и не опадала от дыхания.
И вдруг точно неведомая сила подтолкнула Таниту, на путь верный направила. Не веря себя, постоянно поглядывая вверх– а вдруг капли разом схлынут вниз, наверно погребая глупую веду под толщей воды, девушка, спустившись с камня, зашагала прямо в озеро.
Дойдя по камням до самого песчаного дна, Танита вдруг увидела, что оно все покрыто странными знаками и рунами. Невольно потянувшись к ним ладонью, девушка отшатнулась – знаки, задрожав, вспыхнули и засветились огнем. Они вели себя точно псы, почуявшие приближение хозяина– тянулись, стремились к веде. И вдруг воздушный вихрь вырвался из самой середины, подхватив их огонь, и с силой вошёл в Таниту, а от нее устремился сильными яркими лучами в вед на берегу. Раскинув руки, дрожа всем телом, Танита принимала в себя силу, что буквально хлестала через край.
****
–Танита, ты чего?– круглолицая Радуница, нахмурившись, вглядывалась в неё. Танита, придя в себя, с удивлением увидела, что они с сестрами только пришли на берег озера. Часть вед разбрелась вдоль кромки леса, собирая травы в небольшие корзины, что прихватили с собой, а несколько остались рядом с Танитой.
–Я...-понимая, что странно будет сказать знакомицам о том, что несколько мгновений назад она уже была здесь, видела и этот берег, и камни, и прозрачную словно слеза гладь озера. Расстегнув пряжку плаща, Танита сняла его с плеч, почувствовав некую лёгкость– Устала немного.
–Отстань ты от нее, Радуница,– фыркнула высокая светловолосая веда, Агнешка, – Отдохнуть ей надобно, переход и так сил много отнимает, а мы-то ещё....– вдруг веда замолчала, точно лишнего сказала, а потом ласково кивнула Таните– Плед мой возьми, вон там, в котомке. И присядь, отдохни.
Танита, кивнув, пошла к дереву, под которым лежала тёмно-серая котомка, какая-то неуловимая мысль навязчиво билась в сознании, то приближаясь, то ускользая. Словно что-то не так вокруг, только вот что.
*Огр– горный великан.
40
-Спасибо, отец, что почтил своим присутствием,– Рейвен выплюнул вязкую, смешанную с кровью слюну. Один глаз его заплыл, а другим он с издевкой глядел на отца– Прости, что не могу подать руки.– слегка потряс над головой запястьями, скованными железными кандалами, державшимися на цепи, что крепилась за крюк в каменной стене.
Редкий солнечный свет падал сквозь решетку сверху– Охотника то спускали в подземелье, то, полумертвого, тащили в башню, чтобы приковать цепями к холодной влажной стене, оставив то дрожать от ночного холода, то исходить потом под жаркими лучами полуденного солнца. Иногда его обливали водой, но не давали пить несколько дней, смеясь над тем, как он жадно ловил ртом драгоценные капли живительной влаги. Рейвен не обращал внимания – он должен копить силы. Должен выжить. Любой ценой. Теперь ему есть, ради чего жить.
–Смейся, смейся, ублюдок,– процедил Драгон, явно раздраженный чем-то. Значит, ведьмы пока не нашел. Пройдя мимо сына, Драгон брезгливо придержал полы мантии– будто даже краем одежды коснувшись мог себя осквернить.
Дойдя до противоположной стены, Драгон вдруг нажал на один из камней в ней– и стена начала разъезжаться. Рейвен, закашлявшись, и не заметил, как отец скрылся в недрах тайного помещения. Что там? Он знал, что в подземельях у отца есть тайные комнаты – об этом как-то давно проболтался один из братьев, исчезнувший почти сразу после этого. На вопросы о том, где же брат Собер, Глава Ордена лишь отмахивался, что сам лично отлучил его от Ордена, велев уезжать. Вот только все лошади на месте были, да и в тот день и позже никто из обители, где обитало братство, не уезжал.
Спустя время отец вернулся. Вот только, отец ли? Кожа его его словно сморщилась, покрывшись сетью морщин, тонкими ручейками разбегавшихся по всему лицу. Длинные заострённые уши, цепкий взгляд красных глаз. В длинных скрученных пальцах он нес корзину с каким-то тряпье. Поставив ее у стены, он жадно вдохнул воздух:
–А я вижу, что ты вкусил прелести Истинной,– мерзко засмеялось чудовище, шагнув ближе к пленнику, обдавая гнилостным запахом изо рта, – Стало быть, от тебя мне не спрятать своей сути, что же... Так даже лучше.
Теперь Рейвен понимал, о чем речь. В те безумно долгие ночи, что отец проводил, истязая его, Драгон рассказывал ему старые легенды – про Истиннорожденную. Ту, что сможет управлять Огнем, которой сила будет подчиняться без заклинаний и слов лишних. Про ведьм и Защитников, которыми когда-то были Охотники. Что каждый Защитник, нашедший свою ведьму, свою истинную, начинает как и она мир по ту сторону видеть– духов, призраков, порождений Тьмы. Истинную суть узрит мироздания. А как соединится с ведьмой своей– станет связь их вечной, нерушимой. Начнут они друг друга чувствовать даже за сотни верст. Вот только ошибается нечисть– не чувствует Рейвен ничего. А что до сути– не мог взять в толк Охотник, о чем говорит это отродье Тьмы? Как и та ведьма, что спасла Таниту, говорило оно о некоей способности видеть...Но никак не мог связать воспалённый мозг всё воедино , мысль ускользала...
Много ночей до этой мучил его отец , чтобы Рейвен выдал, где ведьма. Но каждое утро уходил все более злым, оставляя искалеченного сына до следующей ночи.
Существо провело острым узловатым пальцем по щеке Охотника, с сожалением протянув:
–Дааа, жаль, не ты призвал меня в этот мир...Отличное тело... Молодое, сильное...– отвернувшись, чудовище подошло к корзине, что принесло с собой. Как вдруг оттуда послышался детский плач– младенец? Откуда бы ему здесь взяться. Но это было дитя– поплакав ещё немного, дитя, засопев, заворочалось. Что-то блеснуло на каменном полу– кинжал! Огромный кинжал с обернутой тканью рукоятью лежал рядом с корзиной, без слов символизируя намерения темного существа, что вселилось в его отца. Вернее, что призвал его отец!
–Да, я весьма привередлив в еде. – гнусно захихикав, протянуло руку к младенцу, разворачивая тряпье, в котором находился малыш, отродье тьмы в теле Драгона– Я предпочитаю только свежие, чистые души.
Наклонившись над корзиной, чудовище жадно втянуло носом воздух. Его глаза загорелись адским огнем.
–Кто ты?– Рейвен напрягся, попытавшись извернуться в кандалах– израненные запястья уже достаточно напитались кровью, чтобы облегчить скольжение. Нужно выиграть хоть немного времени! "Пожалуйста, истинный Бог!"– мысленно взмолился Охотник.
–А он не услышит,– хищно обернувшись, принялось кривляться существо – Вот твоя ведьма– да. Она услышит призыв своего защитника. Вернее, услышала бы...– он комично развел руками– Если бы вы сами всё не испортили! Вместо защиты своих вед вы стали их истреблять. А тем самым – и себя, саму свою суть! Вы, глупцы, Охотники с отметиной, призваны в этот мир не просто так! Впрочем, это уже не важно,– вдруг потерял он интерес, снова оборачиваясь к ребёнку.
–Зачем тебе мой отец?– выкрикнул Рейвен в его спину, отчаянно силясь потянуть время. Руки не проходили в кандалы, но он придумал кое-что ещё. Только получилось бы.
Чудовище проглотило наживку– видно, тысячелетия во Тьме , в одиночестве и вечном скитании, вынудили даже такое отродье Хаоса искать собеседника:
–Мне? Твой отец сам искал меня, призывал. Знаешь, силу скольких ведьм он получил? – жадно взглянув на кровь, капающую с запястий Рейвена, чудовище все же продолжило – Десятков! А убил – сотни!– ощерилось в улыбке лицо, некогда бывшее Драгоном Найтмером,– Не ведьм, простых женщин. О, как он их пытал!– сладострастно прикрыло глаза чудовище– Их стоны до сих пор звучат музыкой в моих ушах! Никто не служит Тьме лучше, чем те, кто жаждет власти, знаний, богатства, силы...
Ребенок снова заплакал, принявшись сучить ножками в воздухе.
–Предлагаю продолжить наш увлекательный диалог после ужина, если ты не возражаешь?– зашелестев мантией, чудовище двинулось вперёд, к ребенку.
Собрав последние силы, Рейвен рванулся вперёд, вырвав из стены крюк, на котором крепилась цепь. Накинуть ее на шею отцу, вернее, тому, что некогда им было, он с силой сдавил её сзади. Чудовище захрипело, красные белки глаз выкатились, а рот раскрылся, силясь вдохнуть хоть намного воздуха. Пытаясь прохрипеть слова заклинаний, оно извивалось в руках Охотника, но, наконец, обмякло. Изо рта тонкой черной струйкой в воздух взвился дымок, взлетая всё выше и выше, пока не растаял окончательно.
Отпустив тело отца, что с гулким звуком осело на каменный пол, Рейвен бросился к младенцу. Откинув в сторону грязные тряпки, которыми он был закутан , Рейвен замер от неожиданности– на него смотрело точно такое же лицо, что лишь мгновение назад овладело его отцом. Маленький, серый, точно скукоженный, со злобными красными глазами:
–Ну, спасибо, Охотник! Сам бы я никак не выбрался из того дряхлого тела, но грех отцеубийства помог!– и чудовище бросилось на него, вцепившись прямо в лицо острыми когтями
***
–Смотри,– толкнул один брат другого, когда Рейвен вышел из башни, направляясь прямо к ним. Оперевшись ногой на лопату, которой вскапывал землю вокруг входа, он замер, глядя на приближающегося Охотника.
–Но как же... Драгон велел не выпускать его, там ведь охрана...– растерянно почесал голову другой брат, озираясь по сторонам. Как назло, ни единого Охотника, кроме самого Рейвена, вокруг не было. А они ещё послушники Ордена, им никогда не справиться с Главным Охотником!
–Драгона больше нет!– бросил Рейвен, поравнявшись с ними– Теперь я– новый Глава Ордена– откуда -то из-за спины он достал руку с ...зажатой в ней окровавленной головой Драгона Найтмера, своего отца. Его рот был открыт, точно в безмолвном крике. Глаза почти вылезли из орбит– Мой благородный родитель был так добр, что раньше срока уступил свой пост– капли крови алыми рубинами падали с рваных краев обрубка на конце шеи, тут же впитываясь в рыхлую влажную землю.
Глаза жуткой ноши его блеснули в кровавых лучах заката, мертвенно-бледное лицо будто молило братьев, что оцепенев, уставились на него, бросить все и бежать как можно скорее.
А вот лицо самого Рейвена, чудесным образом избавившееся от всех следов избиений и пыток, было странного , почти землистого, цвета. В злых темных глазах то и дело проскакивали красные огоньки. Темная мантия на нем, пропитанная влажными пятнами с характерным железным запахом крови, не скрывала его босых грязных ног с удлиненными ногтями, что точно когти дикого зверя выступали вперёд.
–Это же...брата Михаила,– растерянно обернулся назад один из братьев, кивая другому на одежду, что раньше принадлежала сторожившему пленника охраннику.
–Была брата Михаила,– с усмешкой поправил его Рейвен– Он отдал свою жизнь, сражаясь с Тьмой. Как и мой отец,– Охотник кивнул на голову в руках– А теперь подготовьте мне лошадь. Мне нужно кое-куда съездить! И сегодня ночью состоится совет братства. Все обязаны быть. Я приму бразды правления Орденом.
Наперебой закивав, оба брата бросились к конюшне, лишь бы не оставаться с пугающим новым Главой Ордена и его жутким трофеем.
41
В большом зале, под теплым светом огромной лампы в несколько десятков свечей, устремивших жадное пламя вверх, прямо под каменный свод потолка, собрались Охотники и послушники Ордена Святой Инквизиции. Рассевшись вдоль лавок, за широкими дубовыми столами, они даже не обращали внимания на дорогие вина и ароматные блюда, коими вдоволь изобиловал каждый стол. Все словно предчувствовали – грядет нечто плохое. Напряженно и скованно вели себя младшие братья, жёстко глядели перед собой Охотники.
Братья, что сообщили остальным весть о гибели Драгона, и о том, что Рейвен провозгласил себя новым Главой Ордена, сидели сейчас, бледные и напуганные, в самом конце стола. Будто пытались находиться как можно дальше от того, кто сейчас войдёт в зал, усевшись на высокое кресло, стоящее на круглом каменном возвышении.
Через некоторое время послышались шаги– новый Глава Ордена с презрительной усмешкой на губах прошествовал к креслу. Высокий, мощный, в простой темной одежде, брюках да рубашке с сюртуком, высоких кожаных сапогах, он казался все тем же Главным Охотником, что без устали и отдыха ловил ведьм, доставляя их в Орден. Но стоило ему, усевшись в кресло, обвести глазами зал, как все замерли – точно некто другой, злой и темный, предстал перед ними. В глубине темных глаз плескался хищный красный огонь, и тому причиной не были отблески свечей.
–Поприветствуем нового Главу Ордена!– запоздало вскрикнул брат Малор, что часто выступал в роли церемонимейстера. Все тут же стали, поклонившись Рейвену. Один лишь Охотник, Волгар, что был старше и опытнее всех, остался сидеть на лавке, недоверчивым хмурым взглядом сверля того, кто сидел в кресле Главы.
–Что же, Волгар? Никак изволишь несогласие выразить?– дав знак рукой, чтобы все садились, насмешливо протянул Рейвен, подавшись вперёд.
–Изволю!– бросил Волгар, смело встретив его взгляд, и лишь крепче сжав рукоять меча на поясе.
–Ну же, поделись с братьями своим недовольством?– точно игру вел Рейвен, пристально глядя на Волгара.
Тот, насилу отведя взгляд, обернулся к братьям:
–Я не видел ничего, что бы свидетельствовало о нападении нечисти на Драгона! Ничего, кроме того, что убит был он предательской рукой сына! – обвиняюще выставив вперёд палец, он уставился на Рейвена. По рядам прошли шепотки и волнение, но никто не осмелился озвучить догадки, терзающие многих из них.
–Значит,– лениво откинулся назад в кресле Рейвен, положив ногу на ногу,– Я, по-твоему, – убийца? Так, Волгар?
Тот лишь кивнул, вновь ухватившись за меч.
–И столько лет я исправно служил Ордену, а, получается, всего лишь ждал момента?
Уже менее уверенно Волгар кивнул, оглядываясь на братьев, точно пытаясь поддержку найти в них. Затем, заметно осмелев, выхватил меч, направив его на Рейвена.
И тут произошло то, чего не ожидал никто– Волгар, выпустив меч, ухватился за горло, точно дышать не мог. Тяжело хрипя, он выпучил глаза, скребя руками по шее, лицу, бороде. Шагнув назад, он споткнулся о лавку, упав на пол. Братья тотчас же кинулись к нему, но раздавшийся рёв " Сидеть на месте!", отразился от стен, обрушившись на их головы. Лишь несколько Охотников, многое повидавших на своем веку, не боявшихся подобного, кинулись к Волгару. Но тот уже лежал без движения, в застывшем взгляде отражалось дрожащее пламя свечей.
Обнажив мечи, Охотники развернулись к Рейвену:
–Кто ты?– выплюнул один из них, следя за каждым движением бывшего Главного Охотника.
–Я?– все с той же ленцой в голосе протянул Рейвен– Я есмь посланник Бога истинного. Вы, жалкие ублюдки,– его голос постепенно наполнялся гневом– Посмели отойти от своего основного предназначения, посмели скрывать то, зачем нужен Орден, зачем в этот мир приходят дети с отметиной?!
Несколько младших братьев недоуменно переглянулись – о чем это ведёт речь новый Глава Ордена, да и многие Охотники все также не понимая, хмуро смотрели на него. Зато другие Охотники, более старые да опытные, как раз те, что обнажили мечи, стали хмуро переглядываться меж собой.
–Да, вы верно поняли– я нашел и тайный зал в лабиринте подземелий, где хранятся все старые записи братства, и тела несчастных ведьм, из которых вы пытались черпать силу, – он встал, медленно спускаясь по каменным ступеням– И ещё много из того,– он приблизился к Охотникам так, что острия их мечей были направлены прямо в его грудь– Что делает злом нас, а не этих несчастных! – выдохнул Рейвен, и вдруг взмахнул руками– и тотчас пламя свечей разом погасло, в зале повисла кромешная непроглядная тьма.
И тут дрожащую тишину разбил жуткий человеческой вопль, затем – хруст костей, а следом – ещё один вопль, полный ужаса.
Молоденькие братья, бросившись наперебой из-за столов, цеплялись мантиями за лавки, толкали друг друга, кричали от страха...
Когда вдруг, точно повинуясь неведомой воле, свечи вновь озарились пламенем, младшие братья и Охотники, что в ужасе небольшими группками теснились у стен, в поисках выхода, увидели страшную картину. Рейвен, с брезгливостью оттирая белоснежным платком свои пальцы от крови, хищно улыбался, глядя прямо на них. А на полу перед ним возвышалась ужасающая груда частей человеческих тел– руки, ноги, головы. Обрубки, сочившиеся кровью. Точно дикий зверь в неистовстве своем устроил пир кровавый.
Приветливо, точно ничего и не произошло, кивнув остальным, Рейвен, пнув носком сапога окровавленный меч, объявил:
–С этого дня начинается новая история Ордена! История настоящая, а не та, которую нам скармливали много десятков лет! Никто из нас более не причинит вреда ведьме, что не продала душу Тьме.
Пораженно застыв, присутствующие даже не высказали изумления, что, без сомнения, посетило каждого при этих словах.
Рейвен, сморщившись на мгновение, кивнул, довольный их покорностью.
Повернувшись, он бросил дрожащим от страха братьям:
–Приберитесь здесь!
И покинул залу под испуганными взглядами оставшихся в живых членов Ордена.
****
"Глупееец, подчинись мне! Только представь, какую безграничную власть мы сможем получить! Я– Хиддукель, Принц Лжи, повелитель самых темных дел! Мы с тобой сможем править миром! Щепотка хитрости, доля лести, сила ведьм– и ты станешь непобедим! "– Рейвен с силой сжал голову ладонями, отчаянно желая заглушить ненавистный голос темной сущности, что всё больше завладевала его сознанием. Она мучила его днём и ночью, не оставляя даже во сне. Жуткие сновидения, в которых он то и дело убивал ту единственную, что стала дороже всех на свете, словно в насмешку повторялись, стоило лишь смежить усталые веки.
Зеркала отражали усталого человека с потемневшей кожей и красными прожилками в глазах. И Рейвен уже не мог ответить с уверенностью– была ли то усталость, или же подселенец всё больше подчиняет его себе.
Днями Рейвен пропадал в огромной тайной библиотеке, что обнаружил в подземельях отца, читая множество книг и трактатов о том, как темные существа издревле стремились получить людские души, развращая и прельщая слабые умы смертных. Он узнал, что Хиддукель, если то, что грызло его изнутри, не лжет,– один из Темных богов, ушедших во Мрак давным– давно, ещё за сотни лет до сегодняшнего дня. Хитрый, жадный до власти, он подчинял себе души, манипулируя не только людьми, но и древними Богами. Хиддукель родился в ночь Самайна, на склоне Черной горы. Его мать, Богиня Тьмы Эрида, зачала свое дитя от огромного волка с золотой шкурой. В образе того волка встретился ей, несущей мрак и смерть всему живому, Бог хитрости,обмана и лжи Вариэль. Странствуя от земли к земле, от королевства к королевству, сеял он вражду, хаос и войны, науськивая брата против брата, заставляя людей лгать, обманывать да черные дела творить. Те, рядом с кем вставал этот темный Бог, те, на кого падала тень его призрачной фигуры, вмиг становились хитрыми изворотливыми лжецами, готовыми на всё ради своей выгоды. Много нечестных на руку торговцев да хитрых купцов тайком поклонялись Вариэлю. Тайные руны его под одеждой носили на ярко-алых шнурках, богатые дары в надежно скрытых комнатах с алтарями в домах своих приносили.
Пораженный мрачной красотой Эриды, Вариэль попытался было молить богиню о любви, но та лишь жутко рассмеялась в ответ. Кто он такой, что смеет ее расположения просить?! Тогда отвергнутый и обиженный Вариэль затаил обиду. Узнав у сонма древних богов, что Эрида давно и безответственно неравнодушна к самому богу солнца, Аэру, хитро усмехнулся Вариэль. Ведь тот был его дядей.
Направился он прямо в небесные чертоги Аэра, где в ноги упал дяде, да стал молить его уступить на время дивные доспехи золотые, в которых Аэр иногда на Землю спускался. Доспехи те были выкованы в жерле вулкана, да в семи водах реки Смерти остужены, что протекала меж мирами. Давали они своему обладателю не только неуязвимость, но и силу превращаться в любое из существ земных. Знали боги да люди, что изредка в образе золотого волка с горящими небесным огнем глазами спускаться к смертным сам Аэр.
Обещал Вариэль лишь покрасоваться на празднике в честь ночи духов, да и вернуть их. Уступил Аэр просьбе своего хоть и непутёвого, но любимого племянника. А тот и рад– надел доспехи, да на землю поспешил, где в серых одеждах скорби уныло бродила прекрасная Эрида, роняя горькие слезы, тут же прорастающие бледными цветами асфодела. Волком спустился к ней хитрый Вариэль, взяв желанную добычу прямо под сенью ласкающих слух тихим шелестом листвы вековых дубов Леса древних богов.
А спустя время, в грозовую ночь Самайна, принесла в этот мир Эрида дитя его, темное, злое. Возопила тогда богиня, понимая, что обманул её Вариэль, едва вгляделась в красные глаза младенца, что лежал у нее на руках. Лишь громовой хохот Вариэля, что сверху любовался своим творением, был ей ответом.
Обозленная и униженная, доползла богиня до края горы, намереваясь дело темное совершить. Занесла на вытянутых руках младенца – да только молния сверкнула, и исчезло дитя. Лишь отзвуки смеха остались вторить её стенаниям.
Вариэль растил сына по своему образу и подобию. Вот только Аэр, разгневанный ложью племянника да жалобами богини, изгнал их из небесных чертогов, а Хиддукеля и вовсе пригрозил лишить божественной силы.
И тогда Вариэль с сыном решили свое царство создать. На Земле. Царство лжи и обмана.
42
-Ведьма, ведьма, выходи!
Дам тебе я камня три!
На меня ты не гляди,
А на камни посмотри!
Камень первый– жизнь твоя,
Злой рекой течет она!
Нет тебе у нас житья,
В первый раз побеждена!
А второй– тот боль твоя,
Пусть вернётся все стократно,
Пусть придут из забытья
В чьей беде ты виновата!
Камень третий – смерть твоя!
Жди, она к тебе идёт.
Злобу ты жила тая-
Суд великий тебя ждёт!
"Старинная детская песенка про ведьму".
Рейвен, почти не замечая людей перед собой, спешил к выходу из дворца. Несколько Охотников, недовольные новым кодексом жизни Ордена, что Рейвен как Глава повелел создать, донесли королю о творящемся в Ордене. Но король, как ни странно, поддержал начинания Рейвена. По его лицу новый Глава Ордена понял, что тот даже рад ослаблению влияния Ордена, "да и сердобольная его половина, королева, давно говорила о том, что не стоит губить всех без разбора да вины"– добавил король, вглядываясь в лицо Рейвена.
В тот момент чудовище, сидевшее внутри него, вновь встрепенулось, хищно перехватив взгляд монарха. " О, как жаль, что он стар! Чудесное тело с такими потрясающими возможностями..."– с ноткой печали в голосе затянуло оно– " Впрочем, я могу сделать так, что прямо сейчас он отдаст за тебя дочь....А потом....Бывают ведь несчастные случаи?"– насмехалось чудовище, заставляя Рейвена прилагать неимоверные усилия, чтобы не выдать даже крошечным движением той внутренней борьбы, что шла внутри мужчины сейчас. Ещё несколько дней назад он без труда загнал бы в самые глубины разума этот разъедающий душу голос, сейчас же....Сейчас он некоторое время даже раздумывал над тем, что сосредоточенная в его руках власть поможет усилить Орден, заткнет рты недовольным, тем, кто считал, что ведьмы не заслуживают ни честного суда, ни спасения.
И лишь искорки угасающего сознания натолкнули на мысль о том, что не за это радеет чудовище. Отнюдь. Желает оно словно по ступенькам взобраться к власти. Королевство, мир, Земля...
–Что такое, не по нраву горный чай пришелся?– ласково спросила тогда королева, глянув на казавшую несуразно маленькой фарфоровую чашку в дрожащей руке Рейвена. Тот, недоуменно перевёл взгляд на нее, и Хиддукель вновь протяжно зашептал " Давай соблазним эту старую корову? А? Что скажешь? Если ты предпочитаешь не юных девиц, а опытных женщин– что же, я вполне разделяю твои предпочтения!"– гнусно захихикал его голос в голове мужчины.
–Прошу прощения, Ваши Величества, позвольте Вас покинуть– дела Ордена ждут,– поднялся Рейвен, отставив чашку на сервированный для чайной церемонии низкий столик посередине огромной залы.
–Мы позволяем,– кивнул король, переглянувшись с женой. Та растерянно протянула руку для поцелуя. Почувствовав, как нежно коснулись ее губы Главы Ордена, зарделась точно девица.
"Глупееец! "– визгливо билось в истерике существо, изгнанник из сонма богов, пока Рейвен спешил к выходу в хитросплетении длинных ккоридоров дворца -"Ты мой! Мооой!"
****
Спустя несколько дней Рейвен велел братьям поднять тайную библиотеку на поверхность. Долгая и тяжёлая работа по переносу содержащих тайные знания книг началась. Некоторые книги приходилось переносить аккуратно обложенными тряпицами– солнечный свет был губителен для их обветшавших от старости фолиантов.
Многих братьев -наставников оставил Рейвен, тех, что со временем стали если и не одобрять действия нового Главы Ордена, то понимать их. Других же, кто не смог примириться с мыслью о том, что каждая ведьма– такой же человек, как и они сами, освободил от службы, щедро и по справедливости наградив. Слухи об этом быстро поползли по Ордену, и вот уже многие Охотники украдкой рассматривали его, силясь понять, что же скрывается за красными искрами в глубинах его темных глаз? Что он несёт для Ордена? Королевства? Впрочем, ни один не осмеливался даже возразить, памятуя, что произошло с их братьями, посмевшими выступить против Главы. Да и Рейвен, в отличие от своего отца, тело которого успокоилось на кладбище Ордена, был более справедлив.
Но переломный момент произошел тогда, когда один из Охотников доставил в Орден ведьму. Маленькую, напуганную, совсем ещё девчонку на вид. Рейвен, велев привести ее, оставил и брата Гавриила, и Охотника, что пленил её.
–Присядь, дитя. Не бойся. – сцепив зубы, проговорил, стараясь не слышать визга Хиддукеля, что бесновался вот уже несколько дней. Не ожидавший такой силы воли от человека Хиддукель не знал, что и предпринять, чтобы завладеть этим телом окончательно. Выл, визжал, угрожал, прельщал, скулил, что сам оказался в ловушке, молил– но Рейвен не обращал внимания. Вернее, пытался не обращать– с каждым днём это становилось сложнее. Часто Охотник ловил себя на том, что не знает– чья мысль была основной того или иного решения. Его собственная или того существа, что сидит внутри.
Ведьма, кинув испуганный взгляд на Рейвена, села на краешек кресла напротив.
–Скажи, ты знаешь, почему ты здесь?– задал вопрос, едва заметно скривившись от очередного дикого вопля Хиддукеля.
–Я...д-да, – девочка сидела неестественно прямо, держа перед собой на коленях вытянутые руки, на которых явно проступали следы ожогов от серебра. Сердце Рейвена тоскливо сжалось– неужели и он был таким чудовищем?
"О, бы был гораздо хуже!"– не преминул воспользоваться слабостью Хиддукель-"Вспомни, как ты тащил их на смерть?! Как умоляли, просили дать им хоть один день, всего миг– повидать семью, проститься!" – исходил ядом Бог лжи.
–Скажи мне, ты действительно творила зло?– устало поинтересовался Рейвен, вызвав недоумение на лицах мужчин позади кресла.
Девочка тоже опешила– видно, не ожидала, что ее будут вот так мягко расспрашивать, а не пытать и мучить.
–Нет...я...Я даже силы своей не знаю. Все, что могу– это животных заговаривать. Ну, чтобы слушались, смирными были. или вот чтобы слышать их...– затараторила вдруг она, бросая быстрые косые взгляды на Рейвена, точно боясьч что прервет в любое мгновение, отправив на смерть.
