Текст книги "Мой благоверный (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 43
Эдвин чувствовал себя неоперившимся юнцом, что впервые в жизни остался наедине с женщиной. Сколько бы он ни пытался напоминать себе о коварстве и подлости жены, сколько бы не твердил себе о том, что ей нужны только его деньги и титул, сколько бы ни искал забвения в вине или нежных руках прелестниц– все время зеленый насмешливый взгляд жены преследовал его. Словно она– ведьма, заколдовавшая, привязавшая к себе.
Нащупав рукой ряд пуговок спереди платья Шарлотты, Эдвин принялся расстегивать их, вжимаясь в ее губы со всей страстью, что вулканом бурлила сейчас в его крови. Шарлотта, будто обезумев от желания, вторила ему с не меньшей страстью– лаская руками его спину, плечи, волосы, она прижималась к нему голой грудью, сводя с ума. Обводя нежные полукружия грудей своим горячим языком, он втянул в рот пуговку соска, вызвав из уст жены тихий стон. Покрывая поцелуями ее лицо, шею, грудь, принялся лихорадочно срывать с себя одежду. Зазвенели тазы и ведра, что окружали их, но сейчас было совсем не до этого.
Одной рукой скользнув между юбок Шарлотты, добрался до влажного тепла между стройных ножек– она изнывала от желания, влага покрыла его пальцы, скользнувшие внутрь. Словно стараясь избавиться от охватившего ее безумия, девушка задвигала бедрами, пытаясь глубже принять в себя его пальцы.
– Марта, Марта! Это ты там?! – раздался голос миссис Харрис, вмиг разрушивший очарование момента– И кто с тобой?! Неужто конюх?! – возмущённо затарабанила в дверь старая блюстительница нравственности– открывайте немедленно!
Запахнув платье на груди жены, граф встал, быстро приведя себя в порядок. Спятав Шарлотту за собой, он открыл дверь. Возмущённая миссис Харрис лишь ахнула, увидев хозяев:
– Господин граф…я…простите….мадам… – не зная, куда деться от смущения, она попятилась назад, врезавшись в стену.
– Ничего, миссис Харрис– снисходительно кивнул Эдвин– а теперь вы бы не были столь любезны покинуть нас? Мы с миледи хотели бы продолжить подбирать необходимое для уборки– ухмыльнувшись, шокировал он старую женщину
– Да, да, сэр. Конечно– бросилась бежать с несвойственной возрасту прытью экономка.
– Ну, вот теперь жди пересудов о том, как попала в графини– улыбнулся Эдвин, поворачиваясь к жене, с намерением унести ее в спальню, чтобы продолжить начатое. И, видит Бог, даже конец света не смог бы нарушить его планов! Но горестное, стыдливое выражение лица жены остановило:
– Что такое, Шарлотта? Что случилось? – попытался обнять, но она лишь отшатнулась.
– Мне надо идти– глядя в пол произнесла она– еще столько дел…
– Шарлотта, мы– муж и жена. Ничего плохого в том, что мы делали, нет– попытался успокоить ее Эдвин, пеняя себе за глупую, неуместную шутку.
Но Шарлотта лишь горько улыбнулась:
– Жена, которую ты будешь ненавидеть всю жизнь? Так ты, кажется, говорил– и, не дав ему ответить, шагнула вперёд, намеренно громко крикнув слугам из зала, что идет к ним.
Эдвин поправил наспех натянутые брюки– член болезненно пульсировал, грозя взорваться. В голове– только фантазии о том, как и в каких позах он имеет свою неприступную жёнушку.
Немного успокоившись, направился в кабинет, чтобы снять напряжение бокалом виски. Но что за черт?! Там тоже вовсю шли работы по уборке. Мимо бегали слуги, суетясь, чистили и заносили все новую мебель. Эдвин, лавируя между прислугой, решил не оставаться в этом бедламе. Сейчас переоденется и пойдет на конюшню– давно он не ездил верхом. Уже почти у дверей спальни увидел Мегги. Та бросилась к нему навстречу, раскинув руки. Поймав малышку в свои объятия, Эдвин прижал к себе маленькую девочку. Гладя по волосам, слушал щебетание о том, что она так счастлива его приезду, что скоро у нее день рождения и Шарлотта обещала ей целого пони, что Фред стал совсем взрослым, и все дни проводит то на конюшне, то на псарне, а не с ней.
Улыбнувшись потоку детских мыслей, Эдвин опустил Мегги на пол:
– А не хочет ли прекрасная дама прокатиться прямо сейчас?
Видя, в какой восторг пришла Мегги от такой мысли, Эдвин велел ей переодеться.
Ожидая Мегги у лестницы, Эдвин поматривал на слуг, суетящихся в доме– Шарлотта где-то среди них, но прячется. От него прячется. Ну, ничего! Так даже интереснее.
Малышка Мэгги спустилась, наряженная в смешные короткие штанишки, простую хлопчатую блузку и ботиночки. Наверху лестницы стояла Мэри, кивнув в ответ на приветствие графа. Отдав воспитанницу с рук на руки Эдвину, Мэри поспешила обратно в детскую.
По пути к конюшне Эдвин узнал много нового о детстве Шарлотты, ведь наивный и бесхитростный ребенок, коим являлась Мегги, с удовольствием рассказал едва ли не всю, известную ей биографию новоиспеченной графини. Даже бесхитростный ребенок– и тот пел дифтрамбы его жене. Казалось, она– ведьма, умевшая располагать к себе людей. И только он видел ее истинную натуру, впрочем, тоже попав под действие ее чар.
– Какой он большой– не переставала восторгаться Мегги, восхищенно оглядывая жеребенка. В ее глазах плескался восторг.
– Ты можешь покормить его, если хочешь? – предложил Эдвин, вызвав бурю эмоций у ребенка– тише, тише, – успокоил он малышку– не напугай его. Бери– он дал два кусочка сахара, взятого из дома– положи их на ладошку и держи ее вот так– он показал девочке, как нужно держать сахар на открытой ладони– жди, пока он принюхается, а потом съест угощение.
Мегги послушно взяла сахар, уместив его на крохотной ладошке, поднесла к морде животного. Жеребёнок сперва с недоверием обнюхал ладошку, а потом наклонился и слизнул угощение. Затем милостиво разрешил девочке погладить себя.
– Ой, это так чудесно– захлебывалась от восторга Мэгги.
Глядя на нее Эдвин начал понимать, почему некоторые люди женятся, заводят детей– это не только обуза, как часто говаривают в высшем свете, предпочитая скинуть детей на попечение многочисленных нянь и гувернанток, заперев тех в детской, и даже не позволяя сидеть за одним столом с родителями, отправляя еду в детскую, но и счастье. Огромное счастье– видеть то, как деьи радуются простым мелочам, видят чудо в обыденном…
Глава 44
Новые слуги, пара высоких молодых парней, с интересом поглядывали на Шарлотту, еще не зная, что она– хозяйка дома. Пока меняли шторы, мыли окна, они старались быть рядом, услужливо подавая им с напарницей то ведра с чистой водой, то швабры и тряпки.
Наконец, один из них решился– подкараулив Шарлотту по пути в столовую, куда девушка несла только что отполированное серебро, молодчик заслонил ей дорогу:
– Привет, красотка, давненько тут работаешь? – поигрывая мышцами, вызывающе смотрел на нее. Расставил руки, чтобы она не прошмыгнула мимо.
– Дайте пройти! – Шарлотта гневно толкнула его плечом, когда, попытавшись обойти грубияна, была поймана в кольцо сильных рук. Сердце забилось как сумасшедшее– позвать слуг, миссис Харрис иди дворецкого? Но ее позор станет тут же известен всем– не успела стать хозяйкой, как былп поймана на обжиманиях со слугой. И не важно, что они– против ее воли. О том, как общество несправедливо относится к женщинам, девушка хорошо знала на примере своей матушки. Та была чудесной женщиной, и ее единственной виной была любовь и наивность. А вот ее отец, завзятый лгун и ловелас, наоборот, часто похвалялся своими амурными подвигами, с гордостью выпячивая те как подтверждение своей мужественности. И никто не осуждал, лишь усмехаясь его рассказам
– Ну чего ты? Ты тоже новенькая? – притянул слуга девушку к себе, осторожно отстраняя острые зубцы вилок от своего живота– Давай познакомимся? Поближе? – нежно он откинул прядь волос с ее лба, погладив большим пальцем по щеке.
– Так, так, так, и что это у нас тут? Эдвин совсем не занимается слугами? – хихикнул женский голосок. Тоненькие смешки вторили ему. Шарлотта, наконец вырвавшись из рук здоровяка, опешила– леди Селеста Уинтроп в сопровождении ещё трёх разряженных не по случаю дам, стояла у другого выхода, хищно улыбаясь. Поигрывая тонким вееером, висящим на запястье, она любовалась представившейся ей сценой. При виде Шарлотты ее глаза удивлённо раскрылись:
– Вы? Надо же, Эдвин не уволил вас после той выходки?
Шарлотта не нашлась с ответом, удивившись самой себе. Видимо, потрясение от происшедшего все еще сильно. Крепко сжимая поднос с приборами, она молчала. Дамы, словно гарпии, хищно ощупывали взглядом молодчика-слугу, ничуть не смущённого подобным осмотром. Наоборот, он прислонился к дверному проёму, поигрывая мускулами. Дамы дружно охнули, а леди Селеста жадным взглядом окинула его фигуру, словно прикидывая– размениваться на слугу или должаться хозяина.
Шарлотта замерла, не зная, что делать– сбежать бы, но она находилась между Сциллой и Харибдой, оба выхода были перекрыты, и людьми отнюдь не приятными.
– Не стойте вы столбом! – потеряла терпение Селеста– проводите меня к его или ее милости, я с официальным визитом, по поводу предстоящего приема.
Шарлотта, наконец придя в себя, ответила:
– Вы и так стоите перед ней, миледи Уинтроп. Я– жена сэра Эдвина, графиня Соммерсби. Я буду готова принять вас чуть позже, а пока я позову слуг– вас проводят в гостиную, принесут чай и закуски– с удовольствием отметила, как вытянулись лица леди Селесты и ее сопровождающих. Те не только не ожидали подобного мезальянса от графа, но и великосветских манер от его новоиспеченной жены.
Позвав миссис Харрис, оставила опешивших леди на ее попечение. А затем велела слуге, что несмотря на новый ее статус, все равно продолжал поедать ее взглядом, следовать за ней. Парень, решивший, что сейчас станет любовником аж самой графини, едва ли не полетел следом. Шарлотта вошла в пустую столовую:
– Я вынуждена вам сообщить, что больше не нуждаюсь в ваших услугах. Вам будет заплачено двойное пособие, раз все произошло по моему желанию– попыталась смягчить отказ от места, заглушив голос справедливости, что вина здесь– только слуги, и никакого двойного пособия этот наглец не заслуживает вовсе.
Но молодой человек лишь зло огрызнулся в ответ:
– Не надо подачек, "графиня"! – с издевкой произнес он, выходя из столовой, по пути злобно пнув один из стульев так, что тот отлетел в стену.
Устало прислонившись к стене, Шарлотта молча набиралась сил перед встречей с неизбежным. Эти леди приехали неспроста.
– Она миленькая– сказала Луиза Биксли, потянувшись пухлой ручкой за очередной сладостью с огромного блюда с пирожными, стоявшего на низком сервировочном столике в гостиной, где расположились леди в ожидании хозяев.
Селеста злобно покосилась на нее:
– Миленькая?! Луиза, о чем ты говоришь? Она одета как простолюдинка, и ее поведение! Ты сама видела, как она обнималась со слугой. Не войди мы… – она специально не продолжила, предоставив каждой из трёх леди додумать продолжение в меру своей фантазии– и вообще, Лу, тебе вредно есть столько сладостей. Ты скоро не влезешь в свое платье для приема– торжествуя, задела верную, но инфантильную компаньонку Селеста. Луиза лишь покраснела, смущённо положив пирожное обратно.
– Ну, где же леди Соммерсби? Она собирается исполнять роль хозяйки? – возмущённо повысила голос Селеста– или она предпочла сбежать?
– Я здесь, леди– переодетая в скромное дневное платье синего цвета с белым кружевным воротничком Шарлотта казалась юной выпускницей пансиона, разительно отличаясь от кричаще одетых леди. Те лишь переглянулись, усмехнувшись:
– Чудесное у вас платье, госпожа графиня– начала Селеста. И, не дожидаясь благодарности за комплимент, наигранно надула губки– вот только…Такой фасон давно уже не в моде. Впрочем, о чем это я? К вам сюда модные веяния доходят едва ли не в последнюю очередь? – она повернулась к подругам, словно ища одобрения и поддержки. И те не преминули посмеяться над этим.
– Да, боюсь, здесь отдают дань внутреннему содержанию больше, чем внешнему виду– мило улыбнулась в ответ Шарлотта.
– Туше– послышался громкий голос Эдвина, входящего в гостиную. На руках он нес Мегги. Блестящие счастьем глаза девочки тронули Шарлотту до слез:
– А мы катались на лошадях! – радостно уведомила взрослых малышка.
– Это чудесно, Мегги. А теперь будь добра, ступай, пожалуйста, наверх– пускай Мэри приведет тебя в порядок– Шарлотта с удовольствием сама умыла и переодела сестренку, но не хотелось позорить Эдвина перед этими хищницами. К тому же недвусмысленный взгляд, которым наградила леди Селеста ее мужа, наводил на размышления.
– Чудесное дитя– мило защебетала леди Уинтроп, стоило Мегги уйти– это ваша… – и вновь она не продолжила.
– Это моя сестра.
– Селеста, дамы– Эдвин кипел от злости, видя, что брошенная любовница вернулась. Да не одна– с подкреплением. Такой контраст был между ними– Шарлоттой и этими разодетыми в пух и прах дамами, что были обвешаны драгоценностями словно рождественские ёлки. Все помыслы этих " милых леди" были заняты лишь собственной персоной. Нарядами, балами и вечерами, драгоценностями и мужчинами. Притом, в большинстве случаев– отнюдь не мужьями. А, если и таковыми, то только чужими. Вот как сейчас– мы не ожидали вашего визита– многозначительно посмотрел на Селеств, но та лишь призывно улыбнулась в ответ, совершенно не стесняясь присутствия его жены– как видите, у нас полным ходом идет подготовка дома.
– О, милый, – краем глаза леди Селеста глянула, как отреагирует на подобные высказывания Шарлотта. Но та держалась поистине с королевским спокойствием– Разве вы не собираетесь вернуться в Лондон? Это ужасная страна! Ужасный климат, овцы повсюду. А этот их акцент! – она заломила руки, выражая крайнюю степень отчаяния. Подруги бросились наперебой поддакивать ей:
– Да, здесь всего так мало– одни деревни на многие мили. Никаких развлечений.
– И нет тех изысканных блюд, к которым мы все привыкли– внесла свою лепту леди Луиза, получив неодобрительный взгляд леди Селесты.
– А еще нет меня, дорогая? – прозвучал низкий мужской бас. В гостиную размашистыми шагами вошел низкий полноватый мужчина в возрасте в военной форме.
"Генерал Уинтроп!" – тихо ахнула леди Луиза, узнав начальника своего мужа.
– Верно, леди и добрый сэр! Генерал Уинтроп к вашим услугам– по-старому отрапортовал вояка, прищелкнув сапогами.
– Добрый день, генерал. Я-Эдвин Блекуорт, граф Соммерсби, а это– моя жена, леди Шарлотта Блекуорт, графиня Соммерсби. А это…
– А это– уже моя дражайшая супруга – перебил его генерал– со своими спутницами.
– Но Фредерик…Как же…Как ты оказался здесь?! – на леди Селесте лица не было. Крохотная кружка из костяного фарфора ходуном заходила в ее руках, едва не упав на пол. Чай выплеснулся на платье.
– Скажем так, милая. Одна сорока из частного сыска принесла мне на хвосте, что моя милая женушка получила излишне большую свободу, пока я занят на службе. И– он хмыкнул, потирая свой большой живот, выступающий из-под мундира– использует ее совсем не так, как нужно. Проверив счета, я был удивлен твоими передвижениями и тратами. Более того, милая, никакой родни в тех местах, где ты их навещала, у тебя нет.
Леди Селеста побелела, сравнявшись цветом с шёлковым платочком, которым бросилась обдувать ее леди Луиза.
– Прошу простить, что посвящаю вас в семейные дела, господа– извинился генерал. А затем тоном, не терпящим возражений, бросил жене– Не будем портить день этим милым людям своими разборками, дорогая? Я приехал забрать тебя.
– Но куда, Фредерик. Ты же на службе… – залепетала Селеста, никогда не бывшая такой напуганной и растерянной.
– Уже нет, милая. Я ушел в отставку. И решил посвятить всего себя дому и жене. Пора подумать и о детях– подмигнул он сэру Эдвину– в моем возрасте я даже слегка затянул с этим вопросом. Собирайся, дорогая. Мы едем в Маунтгрейв-холл.
– Но…как…Фредерик! Это же… – ошарашенно вытаращила глаза Селеста, безвольно откинувшись на спинку кресла– это такая глушь! Я не поеду!
– Поедешь! – уже не сдерживаясь бросил генерал– иначе я лишу тебя содержания полностью, тебе ясно?! Или найду другую жену, что более серьезно относится к брачным клятвам! Свидетельств твоей неверности у меня предостаточно! Я слишком долго позволял делать из себя идиота!
Леди Селеста лишилась чувств. Подруги, заохалв, забегали вокруг нее. Но генерал Уинтроп лишь усмехнулся:
– Селеста, у тебя пара минут, чтобы выйти и сесть в экипаж!
С горящими ненавистью глазами леди Селеста, вскочив с кресла, промчалась мимо. Ее подруги растерянно озираясь, решили последовать за ней.
– Прошу простить нас за подобную сцену– еще раз извинился генерал. Эдвин лишь кивнул в ответ. Цепкий взгляд генерала скользнул по Шарлотте:
– Скажите, милая леди, не мог ли я где-то видеть вас?
– Нет, вряд ли– ответила Шарлотта, все еще смущённая недавним представлением.
– У вас очень знакомое лицо. Возможно, я знал кого-то из ваших родных – задумчиво произнес он, потирая лоб.
– Скорее всего, нет, сэр Уинтроп. Не хотите ли выпить чаю на дорогу? – невпопад предложила девушка.
– Нет, благодарю вас, леди. Мне нужно спешить, иначе моя неуловимая женушка вновь что-то придумает. Позвольте откланяться– он вновь смешно прищелкнул сапогами– И все же я вспомню– пробормотал он уходя.
Эдвин сам отправился провожать неожиданного гостя, потому что дворецкий вместе со всеми слугами носился сегодня с этажа на этаж, участвуя в уборке.
Уже у самой двери генерал Уинтроп обернулся к Эдвину:
– Ваше счастье, Кармайкл– назвал он его фамилией матери, следом проявив необычайную осведомленность и в остальном– что у вас такая чудесная жена. Только ради нее я не стал устраивать скандал. Не будьте дураком– не потеряйте ее, гоняясь за такими как моя Селеста. Это я, старый дурак, купился когда-то на ее юность и неопытность…Лишь потом узнав, какой подарочек подсунули мне ее родители… – он махнул рукой– считайте, я вас предупредил. Мы все равно больше не встретимся.
Эдвин молча кивнул, открывая генералу дверь. Тот грузным шагом поспешил к ожидавшему его у забора экипажу, велев топтавшимся там подругам жены забираться в карету, на которой они приехали. Вдалеке, у дороги, его ожидали несколько солдат на лошадях.
Глава 45
Эдвин с самого утра принимал посетителей. Просители, в основном, фермеры с семьями, прибывали из нескольких деревень. В основном, это были просьбы и несколько споров, которые по старой традиции требовали разрешить хозяину. Мужчина усмехнулся, подумав, как удивились бы его старые приятели-снобы, считавшие такие порядки чем-то навроде рудименты. Джентльмен не только не пятнает себя работой, но и не выпячивает напоказ то, что он– землевладелец и сам занимается делами. Иначе недолго и деревенщиной прослыть. Ну а уж услышав о послаблениях и нововведениях, введенных им уже в трех деревнях, и вовсе дружно признали бы его сумасбродом. Смех, да и только– отнюдь не сумасбродным при этом среди знати было выкинуть деньги, равные стоимости целого поместья или множества акров земли, на платье любовницы или новую лошадь. Нет. Этим еще и похвалялись, вспоминали с гордостью о подобных тратах, пытаясь соревноваться в их размере с другими. Но совершенно ужасным и постыдным считалось– направить деньги на то, чтобы сделать достойной жизнь других людей. Ведь эти люди– не такие благородные по рождению. Поставить новое оборудование в шахте? Зачем, ведь можно попросту нанять новых рабочих взамен погибших. Школы и пенсии? Это даже звучало по-анархистски – зачем заботиться о крестьянах?!
– Простите, сэр. Но у нас сгорел дом, и мы…мы…не можем пока оплатить аренду. У нас пятеро малышей– молодая женщина в весьма изношенном платье, прижимая к груди младенца, другой рукой держала шустрого мальчишку лет пяти, который с интересом осматривал убранство кабинета. Особенно ему понравилась большая бронзовая статуэтка– лошадь, окрашенная в золото. Ребенок с восхищением смотрел на тонкую работу мастера, сжимая маленькие ручки так, словно трогал мускулистые изгибы коня.
Эдвин перевел взгляд на посетительницу– каштановые волосы, безжизненно свисавшие на лоб. Старенькое платье, для красоты прикрытое сверху белой косынкой с вышивкой, похоже, доставшейся ей еще в невестином приданом. Эдвин видел пару таких у Шарлотты, ей собирали всей деревней.
Красные обветренные руки женщины дрожали. Уставшие глаза смотрели с большой печалью. Женщина была недурна, но годы и тяжелая жизнь оставили свой отпечаток – меж бровей тонкая морщинка, а уголки губ опущены книзу, словно несчастная ежедневно чему-то расстраивалась. Раньше бы он и внимания не обратил на подобное– в поле зрения Эдвина, исходя из рассказов друга, да и сэра Годфри, попадали лишь смазливые дамы. Притом, не важно, благородные или служанки (Эдвин поморщился от этой мысли– навязывать свое внимание той, кто в зависимом положении– верх подлости). Женщина восприняла его гримасу на свой счет, принявшись оправдываться:
– Но мы обязательно… нам сейчас помогают строить новый соседи….а мой Дэвид ловит зверей, чтобы прокормить нас– понимая, что нечаянно загнала себя в еще большую яму, она испуганно замолчала. ведь ловить живность в близлежащем лесу, что принадлежал короне, запрещалось. Пусть за этим и не так строго следили, как в Великобритании, но изредка нарушителей ловили и показательно приговаривали к большим штрафам, заплатить которые бедняги были не в состоянии.
– Не нужно– улыбнулся ей Эдвин– я освобождаю вас от арендной платы на весь год.
Женщина неверяще уставилась на него, ожидая подвоха. Рука ее машинально прижалась к животу, округлившемуся под платьем– пять детей, младший– совсем кроха. И снова беременна? Эдвин кивнул ей, отпуская:
– Вы свободны. Зайдите на кухню– я сейчас распоряжусь, чтобы на кухне собрали вам еды. Я отправлю с вами пару слуг, чтобы помогли.
Женщина, сидевшая неподвижно, вдруг разрыдалась.
– Ну, ну же. Милая, успокойтесь, все хорошо.
Эдвин мысленно улыбнулся– исправляется, ведь раньше ему приходилось успокаивать лишь капризных ревнивых любовниц навроде Селесты.
Женщина, шмыгая носом, благодарила его до самых дверей. Уже у самых дверей Эдвин вдруг вспомнил:
– Стойте, миссис.
Плечи женщины опустились, словно та знала, что он передумает, заранее не верила в странную господскую щедрость.
– Я хотел бы… – бесстыдник-граф Соммерсби, что по свидетельствам очевидцев, на спор голый пробежал по лабиринтам Воксхолла, вдруг засмущался. Протянув фигурку лошади засиявшему от счастья ребенку, он глухо бросил– это тебе.
– Спасибо– пискнул малыш.
Женщина постояла пару секунд, словно раздумывая, правильно ли принимать этот дар. Затем кивнула в благодарность и, поудобнее переложив младенца на руках, вышла из кабинета. Сын поспешил за матерью, зажав в руке статуэтку так, словно боялся, что вот– вот ее отнимут.
Усевшись вновь за стол, Эдвин несколько мгновений пытался вспомнить свое детство, собрать обрывки скудных воспоминаний. Где оно прошло, каким было? Пустота. Словно прежней жизни и не было.
Но прибывавшие посетители своими жалобами прогнали подступающую хандру – кто-то подрался с соседом, прося наказать его, а сосед при этом шел следом, выдавая уже свою версию произошедшего, где жертвой был он. У почтенного старого сапожника увели корову (Эдвин велел выдать ему денег на новую), узнав потом от его словоохотливого соседа, что корова у него "пропадает" с исправной регулярностью, просто деревенские в эту байку уже не верят. Кто-то спорил о границах участка, одна возмущённая хозяйка таверны, толкая в бок своего грузного мужа, что ужасно стеснялся и заикался, чтобы тот поддержал ее, требовала– пускай Эдвин велит сыну сапожника не приставать к их Энни, любимой и единственной дочери. Девушка почтительно стояла позади родителей, взгляд ее бегал– как у человека, которому есть, что скрывать. Да и скрытый белым передничком живот, что машинально поглаживала девушка– все наводило на определенные мысли. Эдвин жестом велел неугомонной мамаше помолчать, решив выслушать саму Энни. И та, покраснев, поведала графу, что любит Уильяма, того самого сына сапожника. И что скоро у них будет ребенок. Мать Энни при этом вспыхнула, а отец лишь молча раскрывал рот как рыба. После непродолжительной ругани, в ходе которой прояснился крах матримониальных планов матушки девицы– выдать последнюю замуж за пожилого владельца лавки, вдруг подал голос глава семейства:
– Пускай женятся. И срочно! – многозначительно взглянул он на живот дочери. Жену, попытавшуюся было протестовать, оборвал неожиданно резко– а ты, мать, не баламуть воду, а приданое готовь да для внуков в первую очередь.
Эдвинн поздравил будущих новобрачных, и подарил невесте от себя денег, на приданое. Энни, сияющая словно пятицентовик, выпорхнула из кабинета, уводя родителей
Счета и прошения, жалобы вновь потекли рекой. Когда людской поток иссяк, Эдвин решил перекусить. Уже у дверей кабинета его настиг голос дворецкого:
– Преподобный Латтимер– известил Кренсфилд.
Эдвин напрягся– хоть и понимал, что его вины во всем этом фарсе, что был разыгран перед жителями деревни, нет, но было весьма неловко.
Святой отец прошел в кабинет, усаживаясь в кресло у стола Эдвина:
– Добрый день, граф – в его глазах плескался смех.
– Добрый день, Преподобный– Эдвин улыбнулся в ответ.
– Ну, что же, хоть мы и не на исповеди, но, может, соизволите рассказать мне, что же все-таки происходило? – замер, словно приготовившись слушать.
Эдвин вкратце рассказал о случившемся, решив не унижать жену. Будто бы предложение он сделал ей прямо перед потерей памяти. Видно было, что святой отец не особо поверил в его версию, но не спросил ни слова, лишь кивнув в ответ.
– Ну, что же– протянул он– прекрасно, когда люди любят друг друга. А именно это я видел на вашей свадьбе. Остальное– ерунда. В деревне сплетни я прекратил– моя супруга всем и каждому говорит, что вы приезжали инкогнито, потому что иначе люди побоялись бы сообщить самому графу о проблемах. Да и сами лично осмотрели, в чем необходимо помочь. А то ведь прежний ваш поверенный… – Преподобный лишь развел руками, показывая, что как человек Божий он не сможет дать ту характеристику Филлипсу, которой этот мерзавец заслуживает
– Да, Филлипс неплохо нажился на моем дяде и пытался это провернуть и со мной. Сэр Годфри проверял счета– пока дядя путешествовал, Филлипс подделывал счета, завышал заработную плату слуг, а им платил сущие гроши, проводил ремонтные работы, которых на деле не было.
– Вы планируете подавать на него в суд? – поинтресовался Преподобный.
– Скорее нет, ведь очень многие из его махинаций уже не проверить, но местным землевладельцам я уже написал. Чтобы Филлипса не брали на работу.
– Что же, понятно. А я, собственно, почему пришел– на той неделе мы открываем школу, и мне выпала честь пригласить вас с супругой на её открытие. Конечно, если вы найдете время– казалось, святой отец и сам смущается своей просьбы. Одно дело– приглашать на открытие мистера Кармайкла. И совсем другое– графа Соммерсби.
– Конечно же, придем. А пока приглашаю вас пообедать с нами? Вроде, посетителей больше не осталось.
– Ну, признаться, чревоугодие– грех с которым я безуспешно борюсь всю жизнь– с улыбкой похлопал себя по полному животу Преподобный– с удовольствием приму ваше приглашение.
Отправив служанку за Шарлоттой и детьми, Эдвин проводил Преподобного в столовую.
Обед прошёл в весьма теплой и дружеской обстановке. Преподобный рассказывал о жителях деревни, о том, как нововведения улучшили жизнь целым семьям. Дети вели себя воспитанно, но все равно Мэри, пугливая как мышка, спустилась за ними к десерту, уведя их в детскую.
