Текст книги "Тринадцать жертв (СИ)"

Автор книги: Lillita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)

Глава 23: Ночь красной луны

Тучи, как-то слишком резко затянувшие небо, только добавляли беспокойства. Гленда торопилась в замок как могла, но ей всё равно казалось, что она непростительно медленна, что она опаздывает, хотя сама не понимала, куда, зачем. С Камиллой всё должно было быть хорошо, её бы никто не тронул по пути в замок, да и уже на месте магия довела бы её безопасным путём. С ней и Хальдис также ничего не могло произойти. Не сегодня. Не сейчас. Не было никаких видимых причин для переживаний, но всё равно холодело в груди, а вдоль позвоночника пробегали мурашки.

Гленда опустилась на траву недалеко от калитки, на всякий случай пряча крылья и пристально всматриваясь в небо. Алые просветы между облаками заставили вздрогнуть и сжать пальцы в кулачки.

– Только не это… – пробормотала она, невольно хватая за руку оказавшуюся рядом Хальдис.

– Что-то случилось?

– Нет. Пока что нет, – довольно резко ответила Гленда, поторопившись к калитке и потащив ведьму за собой. – И очень надеюсь, что ничего не случится.

Вбежав на территорию замка, они не сбавляли хода до самого фонтана, перед которым хранительница резко, забыв предупредить Хальдис, затормозила, из-за чего последняя чуть не упала. Впереди на плитах лежала Камилла, на волосах у которой сидела золотая бабочка, дожидаясь своего творца. Заметив Гленду, бабочка вспорхнула и рассыпалась золотистыми искрами. Хранительница опустилась на колени и коснулась пальцев Камиллы. Ледяные. Лоб же оказался горячим. Слишком быстро дало о себе знать ночное происшествие, и с этим срочно надо было что-то делать.

О том, чтобы оставить Ками на улице, и мысли не было, ровно как и не было возможности занести её в замок своими силами. Попросив Хальдис посидеть около фонтана, так как оставлять Камиллу совсем одну было боязно, а ведьму, если что, птицы сориентируют, Гленда поспешила на поиски кого-нибудь более сильного. Ночь, конечно, время для хранителей опасное, но ситуация была чрезвычайной и требовала нарушения негласных правил.

С первой проблемой столкнуться пришлось тогда, когда не получилось сотворить чары для поиска, вторая проблема нарисовалась сама собой вместе со встреченным в коридоре первого этажа Эгилем. Очень явно обеспокоенным Эгилем. Само его наличие в коридоре было ожидаемо – Гленда знала о привычке хранителя гулять по ночам, несвойственными было проявление определённых эмоций. Заметив малышку, он вздрогнул с таким выражением, словно заглянул в глаза собственной смерти, но быстро взял себя в руки, и если бы не увиденное ранее, хранительница бы смогла заподозрить неладное только по едва заметному напряжению в позе и мельтешащему взгляду.

– Ты выбрала неудачное время для прогулок, малышка, – усмехнулся хранитель и запустил пятерню в волосы, убирая с лица чёлку.

– Я помогала Камилле.

– Вот как? – Эгиль покачала головой. – Прямо навевает воспоминания о первой нашей встрече. И что же побудило её покинуть комнату в этот раз? Недостаток острых ощущений или же…

– Её похитили, – не дала договорить Гленда, всем своим видом показывая, что сейчас не до шуток. – Гость похитил её, желая тем самым выманить меня. А сейчас она без сознания лежит перед фонтаном, и мне нужен кто-то, кто поможет хотя бы до комнаты её донести.

Ухмылка с лица хранителя тут же исчезла. Подхватив Гленду под руку, он без лишних вопросов направился к выходу. Пытаясь подстроиться под шаг Эгиля, Гленда не сразу обратила внимание на дрожь в пальцах. Всмотревшись в и без того обычно бледное лицо, она заметила напряжённо поджатые губы, сведённые к переносице брови и проступившую венку на виске.

– Эгиль, ты… Что произошло, пока меня не было? – не выдержав, спросила она.

– Мейнир. Осколок снова захватил её, и она ходит по замку.

– Ты думаешь, что если она найдёт Ками, то…

– Да! – Эгиль непроизвольно крепче сжал руку Гленды. Та поморщилась от боли, но промолчала. – Она её убьёт, тут даже гадать не надо.

На этих словах разговор закончился, потому что добавить к сказанному было нечего, да и не хотелось ничего добавлять. Ситуация предельно ясна и ничего хорошего не предвещала, зато требовала действовать без промедлений.

Третья неприятность поджидала хранителей, за порогом, стоило им открыть дверь и, не сговариваясь, одновременно посмотреть на небо. Тучи отчасти разошлись, являя миру непривычно яркую луну, что краснела прямо на глазах. Эгиль несдержанно выругался, Гленда крепче сжала зубы, бросив встревоженный взгляд в сторону фонтана, застывшие струи которого сейчас больше напоминали кровь.

– Полагаю, приоритеты поменялись, – растерянно пискнула хранительница.

– Ага, – сквозь зубы процедил Эгиль, захлопнув дверь. – Колдуй поиск! – рявкнул он, резко отпустив руку.

От командного тона хранителя Гленда вжала в голову плечи. Соединив трясущиеся ладони, она попыталась сотворить хоть что-нибудь, но чары рассыпались, не успевая сформировать даже небольшой шарик света.

– Н-не могу… Пока ф-фон н-не стабилизируется, у меня н-ничего не получится, – совсем уж затравленно пролепетала она.

Сейчас о Камилле можно было не беспокоиться: пока мир освещает красная луна, время останавливается для всех, кроме магов. Хранителей это так же не касалось, но так как магической их составляющей были осколки, то они становились гораздо сильнее, хуже поддавались контролю, а если уж кого-то захватывали, то хранители становились ещё более непредсказуемыми и неконтролируемыми. В то же время, пока магический фон не стабилизируется после перехода от своего привычного состояния к краснолунию или обратно, колдовать хранители могли с очень малым шансом на успех, который становился тем меньше, чем младше был хранитель.

– Ладно, так найдём. Надеюсь, за это время у неё тоже ничего натворить не получится. Не отходи от меня, малышка. Ещё не хватало, чтобы с тобой что-то случилось, – уже спокойнее закончил Эгиль, понимая, что нельзя срываться на ребёнка, которому и так страшно. Он же, в конце концов, старший, и о свалившемся на плечи детском саде заботиться должен, а не заставлять дрожать осинкой на ветру.

Долго Мейнир искать не пришлось. Она обнаружилась недалеко от гостевых комнат, но, стоило присмотреться, как стало ясно, что хранительница не одна. Рядом ясно виднелся высокий, тёмный силуэт женщины в длинном платье. Обе стояли к хранителям спиной, но даже так было заметно, что они никак не взаимодействовали. Мейнир просто стояла на месте, слабо покачивая потемневшим и удлинившимся хвостом, в то время как женщина рассматривала ближайшую стену, иногда касаясь её рукой. Болотный оттенок волос неизвестной, что удалось опознать в тусклом коридорном освещении, неоднозначно намекал на её личность.

«Ведьма», – подумала, дрогнув, Гленда, делая полшага назад.

В том, что ведьма могла спокойно расхаживать по замку во время красной луны, не было ничего удивительного, но встреча с ней ничего хорошего не предвещала, а потому её бы хотелось всеми силами избежать. Однако поздно было метаться. Женщина обернулась на звук. Ту часть лица, что не была скрыта волосами, скрывала тень, однако Гленде показалось, что она увидела мерзкую улыбку на мёртвых губах.

Ведьма покачала головой и не спеша направилась к хранителям, нарушая возникшую гнетущую тишину шорохами чёрных юбок. Хотелось убежать, надо было убежать, но ноги не слушались. Гленда почувствовала, как Эгиль задвинул её за спину, собою отгораживая от ведьмы. С потерей зрительного контакта получилось вернуть контроль над собственным телом, но теперь не позволяло убежать нежелание оставлять хранителя одного. Несмотря на все попытки Эгиля выглядеть спокойным, она ощущала его страх. Страх совершенно естественный, заложенный в самой сути хранителей. Ведь они ничего не могли сделать ведьме при помощи своих способностей, тогда как она была вольна поступить с ними так, как только пожелает.

Встав напротив хранителя, ведьма провела пальцами по его лицу, обвела контур чёрной звезды, лучи которой начали удлиняться. В этих действиях не было агрессии, не было издёвки. Та часть сознания Гленды, что не была подчинена страху, смогла заметить в этом даже заботу и долю сожаления. Послышался тихий вздох, а после ведьма приподнялась на носках и поцеловала Эгиля в щёку. Тот с тихим рыком оттолкнул Гленду от себя, оставив на руке пару глубоких царапин, и тут же, сжавшись, вцепился пальцами в плечи, раня кожу проросшими когтями.

Гленда, не чувствуя боли, испуганно сделала на автомате несколько шагов назад, широко раскрытыми глазами глядя то на хранителя, то на ведьму, которая почти сразу после случившегося со всё той же неспешностью отошла к стене и скрылась в ней.

«Возможно, с Мейнир произошло похожее…» – мелькнула мысль в голове малышки. Ведьма ведь не могла появиться просто так и, тем более, не находилась бы без причины рядом с хранительницей, ничего при этом с той не делая.

Хрупкое тельце пробивала сильная дрожь – аура страха, которую начал распространять Эгиль, всё сильнее касалась Гленды, ещё не отошедшей от встречи с ведьмой. Разум бил тревогу, крича о том, что надо что-то делать, причём срочно, ибо два опаснейших хранителя, потерявших над собой контроль – это не просто плохо, это ужасно! Заметив, что магический фон снова стабилен, Гленда протянула вперёд руки раскрытыми ладонями вверх. Сноп золотых искр поднялся над ними и окутал одержимых, уже обративших своё внимание на малышку. Мейнир застыла прямо на полушаге, так и не опустив ногу на холодный камень, а в затянутых чернотой глазах Эгиля промелькнуло осознание.

– Беги, – хрипло произнёс он жутким голосом. Такой не мог принадлежать человеку, только чудовищу. Ведь именно чудищами, по сути, являлись сильнейшие маги, ими же становились и одержимые хранители.

Слово, которое разобрать удалось с большим трудом, подействовало лучше кнута. Развернувшись, Гленда со всех ног побежала в противоположную от одержимых сторону, не дожидаясь, когда рассеются её чары, благодаря которым разум не терял надежды перебороть осколки. Почти сразу стало ясно, что долго такой трюк без подпитки срабатывать не будет, а колдовать вплоть до самого конца красной луны хранительница была не в состоянии, рискуя тоже поддаться осколку.

Судя по ослабевавшей ауре, Гленда поняла, что за ней не гонятся, что позволило собраться с мыслями и перемещаться по замку более осмысленно, не рискуя обо что-нибудь запнуться, врезаться в угол или свернуть туда, куда не следует. К тому же, начала давать о себе знать слабость тела, пока что только делая намёки при помощи боли в правом боку. Заметив дверь, Гленда притормозила, толкнула ту. Было открыто, так что она прошмыгнула внутрь и прислонилась к двери спиной, пытаясь перевести дух. Привычный жест – в помещении появился свет. Оказалось, что хранительница попала в кладовку, через которую можно было пройти на кухню.

Если говорить честно, то идти никуда не хотелось. Было только одно желание: закрыться в безопасном месте и дождаться конца красной луны. Но надо было побороть свои страхи и остановить одержимых. Точнее говоря, надо было решиться выбраться из укрытия и найти тех, кто сможет остановить одержимых, пока не стало хуже. Кого искать – Гленда знала. Сюзанна могла помочь успокоить, а Мейлир окончательно привёл бы себя Мейнир. Главное, чтобы с ними самими ничего не случилось.

– Всё будет хорошо, я почувствую, если они будут поблизости, – прошептала Гленда, дотрагиваясь до ручки двери, которая вела на кухню. Идти назад она смысла не видела. Только сейчас на глаза попались царапины, кровь с которых уже заляпала юбку. Пришлось достать платок и наспех перевязать руку.

И на кухне, и в столовой, малышка никого не повстречала. Колдовать поиск она пока не рисковала, так как чувствовала, что надо подождать, иначе перешагнёт ту границу, за которой легко потерять контроль. От её одержимости хуже не станет никому, вот только очень не хотелось, чтобы брат вдруг узнал.

«Интересно, что сейчас с Эрлом? – задумалась Гленда, выходя в коридор. – Он, конечно, сам по себе маг, и всё же… Мы ни разу не пересекались в красную луну и не обсуждали её».

Тишина застывшего мира, выпавшего из привычного временного потока, могла бы заворожить, если бы не сложившаяся ситуация. Всё то, что не содержало в себе магического источника, застыло в том самом виде, в каком предстало взору красного небесного ока. Зависли в воздухе пылинки, так и не коснулись земли опадавшие листья, сверкали гранатовыми зёрнами водяные брызги. Тишина, которая воцарялась во время краснолуния, никогда бы не смогла повториться в обычное время. Маги считали, что такие ночи лучше всего подходили для медитации, Гленда считала, что никогда ещё не была так рада услышать грубоватый женский голос, которым в последних выражениях озвучивали описания того, что надо сделать с криво лежавшим ковром. Ведь это означало, что рядом Фрейя, и что она в порядке.

Малышка поспешила на голос. К счастью, хранительница была не из тех, кто останавливался на паре стандартных выражений недовольства, так что почти не было страха потерять ориентир. Да и идти далеко не пришлось – пара поворотов, и вот уже Гленда с радостным восклицанием обняла несколько удивившуюся встрече Фрейю.

– Как же я рада, что ты не спишь, – пробормотала хранительница, носом уткнувшись в утянутую грудь.

– Луна же, никто не спит, – откликнулась Фрейя, растрёпывая светлые волосы. – Ты чё взболомошенная такая?

– Одержимые.

Одного слова было достаточно, чтобы всё стало ясно без лишних описаний. Старшая хранительница тут же посерьёзнела и слегка отстранилась, заглянув младшей в глаза. Действительно серьёзная Фрейя порою пугала не меньше разозлённого Эгиля, но малышка за ночь пережила достаточно, чтобы не стушеваться под этим взглядом.

– Кто?

– Мейнир и Эгиль. А ещё перед фонтаном Ками без сознания лежит, но там осталась Хальдис.

Фрейя сжала зубы и приложила к стене кулак, пытаясь не врезать по той со все силы. Конечно, когда краснолуние закончится, принесённый миру ущерб исчезнет, если только это не чьё-то убийство, но сейчас надо было обуздать собственные эмоции. Даже Гленда, глядя со стороны, могла понять, каких усилий стоила эта иллюзия сдержанности. Да, никто не смеет перечить воле госпожи. Даже она сама. Ведь нельзя командовать другими, потеряв власть над собой.

– Сможешь отвести к ним? – спросила, наконец, старшая хранительница, осторожно беря Гленду за руку.

Та кивнула и прикрыла глаза, пытаясь уловить отголоски своей магии, что осела на одержимых. Похоже, они направлялись к выходу. Услышав об этом, Фрейя пробормотала что-то невнятное сквозь зубы, подхватила Гленду на руки, и побежала в нужном направлении. Она не сбавляла ходу до тех пор, пока не достигла лестницы, что двумя симметричными дугами спускалась в вестибюль. Одержимые уже были внизу, причём при взгляде на них хотелось послать мир туда, откуда он появился. Фрейя поставила хрупкую ношу на пол и набрала побольше воздуха.

– Стоять! – рявкнула она так, что даже без красной луны, даже без способностей госпожи, мир вокруг застыл без лишних раздумий. Что уж говорить об одержимых и Гленде, у которой и дыхание перехватило. – Ты, – Фрейя кинула беглый взгляд на младшую, – быстро шли козявок за кем надо, я удержу их сколько смогу.

Гленда нервно сглотнула, не раздумывая выпустила двух бабочек, указав им найти и привести Сюзанну и Мейлира. Те поймут, что надо следовать за светом – это точно, главное, чтобы не тормозили. В том, что старшая хранительница сможет задержать одержимых, сомнений не было, вот только это не давало права медлить. На памяти Гленды, Фрейя только один раз теряла над собой контроль, но если это случится сейчас, то не надо гадать, кто станет предводителем одержимых. И вот совсем никак не хотелось представлять, чем это обернётся.

Обернётся… Вот чего-чего, а оборачиваться, в прямом смысле слова, сейчас не хотелось больше всего. В одержимых от людей осталось совсем мало. Эгиль сейчас больше походил на чёрную сущность с длинными шевелившимися волосами-водорослями, острыми чёрными когтями и торчавшими во все стороны шипами. Руки, если увиденное действительно было ими, уподобились узловатым ветвям засохшего дерева, с которых свисали клочья серовато-землистой кожи. У Мейнир ноги обратились длинным мощным хвостом, похожим отдалённо на змеиный, посиневшая кожа покрылась трупными пятнами, на голове вырос гребень из рогов, а лицо обратилось в гниль, от уха до уха разрезанную ртом с внушительными клыками.

Гленда не удержалась, один раз посмотрела вниз, после чего издала невнятный писк и опустилась на пол, зажмуривая глаза и зажимая руками уши. Этот хищный рык, в сочетании с надёжно отпечатавшимися в памяти образами, теперь не одну ночь будет являться ей в кошмарах.

«Только бы от запаха не стошнило», – подумала малышка, тихо всхлипнув. Всё же гниль не была иллюзорной и характерный душок сверху ощущался довольно хорошо.

Фрейя посмотрела вниз и сочувствующе вздохнула. Ей тоже не по себе было, только вот нельзя было давать слабину, иначе контроль пропадёт, а набрасывать его снова было проблематично. Всё же ещё ни разу не приходилось сдерживать сразу два настолько сильно пробудившихся осколка. И каких! Одно неверное движение, и смерть в муках гарантирована, причём перед глазами пронесётся не жизнь, а все возможные страхи, о некоторых из которых даже знать не доводилось.

Не вечность, конечно, прошла до того момента, как старшая услышала за спиной шаги, но ещё немного и она бы точно в пух и прах разругалась с теми, кто решил, что в экстренных случаях положено передвигаться прогулочным шагом.

– А ещё медленнее нельзя было? – раздражённо воскликнула Фрейя, даже не удосужившись обернуться.

За спиной, забыв про манеры, удивлённо присвистнули – это Мейлир подошёл к перилам и посмотрел вниз. Увиденное ответило на все не озвученные вопросы и, в принципе, хорошо оправдало недовольство хранительницы. Тут у кого угодно нервы начали бы сдавать. Гленда, вон, сидела уже в том состоянии, которое в любой момент могло обратиться истерикой.

– Прости, быстрее ходить не умею, – подал голос хранитель, облокачиваясь на перила и присматриваясь к одержимым. Судя по проблескам эмоций на лице, в нём сейчас боролись отвращение и беспокойство. – Однако же без Сюзанны мы всё равно не сможем начать, а что за ней вы тоже послали, я уверен.

– Какой догадливый, вау! Тогда побудь полезным – успокой мелкую, – огрызнулась Фрейя, сжимая поручень.

Мейлир не стал отвечать на агрессию. Понимал, что та вызвана не желанием кого-то оскорбить или спровоцировать конфликт, а нервным напряжением и свалившейся на плечи ответственностью, которые плохо сочетались во взрывным характером, импульсивностью и привычкой решать большую часть проблем грубой силой. Кивнув непонятно чему, хранитель опустился на корточки, положил на пол трость и прижал к себе Гленду. Через пару мгновений он почувствовал, как та расслабилась, а после и вовсе обняла в ответ.

Пока ждали Сюзанну, Гленда рассказала наконец о ночных происшествиях, начав с момента похищения и закончив встречей с ведьмой, которая и спровоцировала одержимость. У Эгиля уж точно.

– Когда всё закончится – отведи меня к Камилле, её нужно обследовать как можно скорее, – попросил Мейлир, поднимаясь с полу и жестом приветствуя запыхавшуюся Сюзанну. Пора было унять бунт осколков, пока Фрейя ещё в состоянии сдерживать одержимых.

Глава 24: По дороге воспоминаний, по тропе кошмаров

Не было никаких ощущений. Ни собственного тела, ни окружающего мира, словно всё исчезло. Остались только мысли. Тревожные, непонятные, словно чужие, пришедшие извне. Их даже от собственных отделить было сложно. Сложно было найти среди них себя.

«Я? Какое я? Я – это кто? Что из этого я? Или я – всё это? Что это?»

Потом появилось зрение. Пустота разделилась на контуры стен, пола и потолка. Контуры обрастали линиями, формами; формы заливались красками, становились всё более реалистичными. В образовавшемся видимом мире можно было узнать один из замковых коридоров, который начал наполняться человеческими силуэтами. Силуэты спешили, суетились, постоянно сменяли друг друга.

Вместе с ними появился слух. Коридор наполнился шагами, голосами, шорохами ткани. Их было слишком много, смешиваясь с мыслями, они образовывали жуткую какофонию, которая усиливалась до тех пор, пока не достигла своего пика. Взрыв. Тишина. Мир застыл, замолк, а вместе с этим от него, наконец, отделилось собственное «я». Сформировалось, обособилось, осозналось. Очертились контуры тела. Куда менее реального, чем мир. Эфемерного, условного, здесь неуместного. И мир ожил. Теперь уже в своей привычной скорости. Не давивший на сознание переизбытком информации.

Камилла посмотрела на себя. Она была почти прозрачной, то и дело и вовсе пропадавшей, в том же виде, в каком помнила себя во время побега. Даже кольцо на пальце осталось, только вот камень на нём теперь мерно пульсировал красным, слегка светясь. Не понимая, что происходит она пришла к самому разумному выводу: всё это просто сон. А раз так, то стоило просто подождать его окончания. Сон ведь не может быть вечным, правда? Только не у неё. Ей предначертан другой конец.

Не видя смысла стоять на месте, Ками пошла вперёд, постоянно присматриваясь к тем, кто встречался по пути. Тут были и женщины, и мужчины, хотя первых встречалось куда больше, о которых точно можно было сказать одно: все они маги. Настоящие маги, не хранители.

«…спасала не только ведьм, но и остальных магов во времена Великой охоты…» – всплыли в памяти слова, сказанные Мейлиром в башне.

Не было сомнений в том, что этот коридор располагался именно в замке – при желании даже можно было припомнить, в какой именно его части, а если совместить этот факт со словами, то стоило предположить, что Камилла видела сейчас то время, о котором говорил хранитель. Однако ведь её воображение не могло нарисовать столь реалистичной картины, да и не свойственны снам те странности, которые она испытывала вначале.

«Может, я погрузилась в воспоминания замка? Странно, конечно, но нигде не говорилось, что это невозможно».

Все услышанные разговоры были связаны в основном с церковью и охотой, а также с недавно попавшими в замок магами, жизнь в которых едва теплилась, и за которых сейчас боролось сразу пять целителей. Было похоже, что охотники стали гораздо агрессивнее, а ещё начали подозревать, куда держали путь многие маги, чтобы укрыться от них.

Среди всех фигур внимание привлекла одна – уже знакомая. Женщина с длинными лавандовыми волосами и золотым обручем на голове. Она двигалась плавно и быстро, словно никого не замечала, но её замечали все и склоняли голову в знак уважения. Камилла поспешила вслед за Изольдой. Она вышла на улицу и подошла к группе магов, что совещались около фонтана, те, заметив королеву, поклонились, а после от них отделилась женщина, в аккуратно уложенных волосах которой уже проглядывалась седина.

– Как обстоят дела с лесом? – поинтересовалась королева.

– Мы добавили в плетение новых чар, но… – женщина замялась и растерянно обернулась к остальным. Изольда слегка склонила голову к плечу и приподняла одну бровь, намекнув, что ждёт продолжения. – В них до сих пор есть лазейка, убрать которую мы не можем, если только не хотим лишить шанса тех, кто только на пути к замку. Если мы сделаем лес непроходимым для охотников, наши собратья также не доберутся сюда. Пытаясь это изменить, мы можем нарушить тридцать восьмой магический закон.

Последние слова не сказали Камилле ровным счётом ничего, но вот по королеве было видно, что ей никаких дополнительных разъяснений не требовалось. Устремив взгляд вдаль, она, похоже, задумалась. Только сейчас Ками обратила внимание на цвет глаз нынешней хозяйки замка. Бирюзовый. Такой чистый и яркий, что невозможно было не залюбоваться, не позавидовать. Её собственная серость не шла с ним ни в какое сравнение. С этой женщиной вообще было трудно сравниться, её впору было называть Королевой с большой буквы. Перед ней следовало преклоняться, а не желать убить.

– Я поняла, – ответила, наконец, Изольда, снова посмотрев на женщину. – Тогда переходим ко второму плану – время начать опутывать сетью замок. Мы должны создать для них столько помех, насколько хватит наших сил и умений. Если однажды охотники прорвутся сюда – они не уйдут.

Маги кивнули, давая знать, что поняли желания и требования королевы. Она пожелала им удачи и снова поспешила, на этот раз в замок. Камилла хотела снова последовать за Изольдой, но стоило переступить порог, и мир резко изменился. В вестибюле стало безлюдно, а середина лета на улице резко сменилась зимой. Появилось ощущение заброшенности. Наверное, причиной тому были тишина, невозможная для такого населённого места, и отсутствие любых следов на снегу, хотя последнее можно было списать на метель.

Сквозь завывания ветра Ками разобрала скрип и выглянула на улицу. Несмотря на лёгкую одежду, в таком виде она не ощущала холода. Ко входу, еле продираясь через сугробы, спешила женщина в чёрном плаще, которая прижимала к груди перепачканный кровью свёрток. Ветер нещадно трепал тёмные волосы и всё сильнее стремился распахнуть порванный плащ, который и без того держался на одном честном слове. Незнакомка ворвалась в замок и упала на колени, тяжело дыша, отодвинула свёрток от груди и всмотрелась. Ребёнок в нём был мёртв. Женщина вскрикнула в отчаянии и сжалась, сотрясаясь от рыданий. Камилла в страхе отшатнулась и побежала к одной из лестниц, не осознавая, что делает, но желая оказаться как можно дальше от входа. Кольцо на пальце стало пульсировать сильнее, ярче, но Ками не обратила на это внимания.

Странным образом она оказалась в подвале. Скорее всего, причина снова была в изменениях мира, ведь бежать до него было не так близко.

Камилла недолго бродила по подвалу, прежде чем наткнулась на приоткрытую дверь, из-за которой виднелся свет и доносились голоса. Ками зашла в комнату, она была небольшой, освещённой лишь парой светящихся сфер, а из мебели удалось заметить лишь тёмный стол с открытой книгой на нём, стул и несколько шкафов. Возле одного из шкафов стоял мужчина, лицом чем-то напоминавший Эрланна, только седой, с голубым рогом, осунувшийся и очень-очень уставший.

«Другой Мастер», – догадалась Камилла, потому что это просто не мог быть кто-то другой. Потому что это было бы неправильно, нелогично.

В нескольких шагах от мастера стояла девушка. Тоже полупрозрачная, но всё же казавшаяся реальнее Камиллы, довольно хрупкая на вид и с короткими волосами. Девушка выглядела неместной, но только её Мастер и видел, и слышал.

– Жаль только, что своим преемникам я смогу оставить только лишь проклятье… – сказал он с заметным сожалением.

– Проклятье? – переспросила с недоумением незнакомка. Это ещё раз доказывало, что к их истории она отношения не имела.

– Да. Всю жизнь я должен был пробыть в этом месте. Управлять им, – Мастер провёл пальцем по корешкам книг, – но вместо этого странствовал. Точнее убегал от судьбы. И в итоге только испортил всё. Знал, что если вернусь сюда, то скоро умру. А тем, кто будет после меня, точно не скрыться. И, я чувствую, их проклятье будет хуже моего.

– Откуда вы это знаете? – девушка тоже подошла к шкафу и присмотрелась к книгам.

– Не знаю. Знание само пришло ко мне. Как и то, кем я должен был быть. Мне этого никто не говорил. Как и то, что я первый из Управляющих.

– Много же вас таких, знающих что-то из ниоткуда.

– На самом деле, не настолько. Куда меньше, чем вас. – Мужчина развернулся и посмотрел на стол. – Артефакт. Возьми его. Мне он больше не будет нужен. А ты вряд ли иначе сможешь вернуться.

– Но зачем тогда было говорить мне прийти вновь?

– Просто захотелось ещё раз повидаться с кем-то не из этого места, – он пожал плечами.

Девушка подошла к столу и забрала лежавшую на нём металлическую пластинку в форме ромба, после чего убрала её в карман. Мастер молча следил за её действиями, как вдруг пошатнулся и схватился за полку, чтобы не упасть. Лицо его исказилось, и, кажется, даже тени под глазами стали темнее. Камилла рефлекторно дёрнулась в его сторону, а потом вспомнила, что всё равно не способна взаимодействовать с этим миром. Но незнакомка тоже отреагировала на произошедшее. Она подбежала к нему и еле успела подхватить – Мастер чуть не свалился на пол. Девушка села на колени, придерживая мужчину. Тот тяжело дышал, глаза его были закрыты, а брови сведены к переносице.

– Что с вами? – растерянно спросила она.

Однако ответа не последовало. Только слабая вымученная улыбка, совершенно неуместная в этой ситуации. Незнакомка устроила голову Управляющего у себя на коленях, тот вдруг взял её за руку. Девушка осторожно накрыла ладонью слегка подрагивавшие пальцы.

– Просто… Время заканчивается… – шёпот был еле слышен.

Видно, что слова давались Мастеру с большим трудом, но он всё равно смог снова улыбнуться. Девушка вздохнула и приложила пальцы к его губам, другой рукой всё ещё держа за руку, и растерянно пробормотала:

– Не надо. Не говорите ничего. Не заставляйте себя улыбаться.

Мастер слегка помотал головой и убрал её руку.

– Если… Я не могу оставить… Ничего хорошего после себя. То я хотел бы… Хотя бы умереть… С улыбкой.

– Глупо…

– Конечно. Как и… Всё.

– Ложь.

– Да. Вся эта жизнь. Была ложной… Я даже не помню, кто я. На самом деле. – Мастер рассмеялся. Тихо, коротко, горько и болезненно.

– Ужасно.

– Но я рад… Я хотя бы не умираю. В одиночестве…

Камилла чувствовала себя так, словно вот-вот расплачется, однако в этом облике у неё не могло быть слёз. Но ведь и дыхания у неё не было, а горло всё равно сжимали спазмы. Она понимала, что это тот самый первый Мастер, что из-за его странствий обречена умереть, знала, что до её времени он сам уже много раз умер и переродился, но всё равно не могла спокойно смотреть на происходящее. На месте этого Мастера она почему-то видела Эрланна, который, если ничего не изменить, тоже в итоге останется один. И один предстанет перед лицом смерти.

– Рог… Забери его потом, – хрипло прошептал Управляющий и замолчал, вздрогнув. С губ сорвался тихий стон, от которого внутри всё сжалось – столько в нём было муки, но мужчина снова улыбнулся.

Камилла видела, как дрожал Мастер, то и дело невольно сжимая руку незнакомки. Совсем слабо, но будто таким образом хватаясь за жизнь. Иногда лицо искажалось от боли, и вдруг он тихо вскрикнул и застонал. Голубой рог упал на пол. Просто отвалился. В тот же момент волосы из седых стали просто светлыми, а черты лица немного изменились. Мужчина приоткрыл глаза. Не золотистые, а просто карие. Он выглядел умиротворённым и, улыбнувшись в последний раз, что-то прошептал одними губами (кажется, это было «вспомнил»), а после закрыл глаза уже навсегда, издав последний вздох. Облегчённый.